Больничное крыло.

В следующую минуту Аскер, наконец, спустили с его рук и положили на носилки. Инсид позволил себе облегченно вздохнуть и слегка размять плечо. Последнее было лишним, так как до этой секунды абсолютно равнодушное ко всему происходящему предплечье нещадно заныло.
Теперь, судя по всему, дело было за ними. Пройдя в больничный вход, они оказались в не менее внушительном здании, нежели остальные здесь. Коридоры здесь были гораздо шире, чем в других частях Купола, насколько мог заметить Сквайр, и вымощены черными плитами. Довольно торжественно, учитывая специфику этого места.

Коридоры больничного крыла.

- Я не настолько серьезно ранен, чтобы лежать в лазарете, - впервые за все время раскрыл рот Инсид. – Думаю, на мне ваше время можно сэкономить.
Он надеялся, что девушка поймет его и не станет возражать. Куда проще было покинуть больницу сейчас, нежели позже, уже перейдя в разряд пациентов. Хотя по её непреклонному лицу сложно было сказать что-то определенное.

Приемный холл больничной зоны, коридор.

Первым делом женщина подошла к регистрационному столу и быстро узнала номера палат со свободными местами. На всякий случай, потому как после ее дневного обхода были посетители, кто знает, может расхватали места как бесплатное печенье. Пока она разбиралась с документами, светловолосый паренек уже присел на стоящую недалеко скамью – видимо, ему поплохело.
«Не удивительно, - хмыкнула молодая женщина, бросив на него быстрый взгляд. – Мужчины! Пока совсем плохо не станет, ко врачу ни за что не пойдут… прямо как дети».
- Ну так, что там? – облокотившись о стойку, спросила Бридж, обращаясь к девушке за столом, что перебирала какие-то бланки.
- Да, есть палата на четыре места на втором этаже, в первом корпусе. Три свободных места.
- Нам нужно два, запиши, что они заняты, - бросила врач, уже отходя от стола, но тут же обернулась, так как девушка ее окликнула. – Ну что еще?
- Но что записывать?.. – немного растеряно спросила она, явно намекая на то, что неплохо бы было оформить по документам.
- Просто запиши что места заняты, с документами я приду через полчаса, - отмахнулась Шаилея, не обращая внимания не недовольный взгляд коллеги. Конечно, у девушки могли возникнуть проблемы из-за этого, но сейчас было важнее удостовериться, что пациенты, которых Бридж мысленно назначила своими, получили лечение. А оформление документов на полчаса позже погоды не сделает – сейчас людям не до проверки таких моментов…
- Палату вы получите, - подходя к светловолосому, женщина положила руку ему на лоб, потрогала пульс, нахмурилась. – Так что давайте поспешим. Идти сами можете?
- Да, - выдавил из себя юноша, тяжело упираясь здоровой рукой в колено и приподнимаясь.
- Рита, - позвала Шаилея, обернувшись. – Вызови кого-нибудь, парень еле на ногах стоит.
- Минуту, - девушка быстро встала с места и скрылась за дверью в соседнюю комнату, что была за столом. Над головой, из рупора в углу, раздался ее голос. – Приемный холл, новые пациенты, нужна коляска. Повторяю, приемный холл больницы, новые пациенты…
- Я не настолько серьезно ранен, чтобы лежать в лазарете, - вдруг заговорил темноволосый молодой человек. – Думаю, на мне ваше время можно сэкономить.
«Ну, что я говорила. Стоит сказать, что нужно лечение, бегут как оголделые. Как это раздражает», - хмыкнула женщина, после чего устремила на юношу серьезный взгляд.
- Вашего мнения никто не спрашивал, - отрезала она. – Сейчас вы мои пациенты, и я решаю, нужно вам лечение или нет. Не заставляйте мне читать вам лекции, - она бросила быстрый взгляд в конец коридора позади. – Будете сопротивляться, назначу семиведерную клизму.
«Боже, боже, вот из-за таких мне еще не хватало потом стоять отчитываться перед начальством, - она снова хмыкнула. – Потом опять начнется «как ты могла отпустить тяжелобольного пациента, а если он умрет» и так далее… Спасибо, прошлого раза хватило, теперь буду каждого брать на прицел. Хм, думаю как какой-то маньяк, а не врач, услышал бы кто…»
Позади послышалось дребезжание колесиков каталки, которую на бегу везли двое санитаров и одна медсестра.
- Быстро вы, - прокомментировала Шаилея, глядя как те помогают светловолосому сесть в коляску.
- Стараемся, сейчас вся больница на ушах стоит, - отозвался один из мужчин, тоже одетый в белых халат, в то время как медсестра подхватила сумку полегче, а второй мужчина – сумку побольше.
- Номер палаты у Риты, - сказала врач напоследок, а затем повернулась к темненькому. – Раз вы так хорошо себя чувствуете, пойдете на своих двоих. За мной.
С этими словами она махнула рукой, призывая следовать за ней, а тон голоса не терпел возражений.

Лестница.

Пришлось идти по лестнице. Всего этаж, но Сквайр успел запыхаться. Его это злило, девушка, в отличие от него, по лестнице просто взлетела. Инсиду облокотился было на стену, чтобы убрать из глаз навестившие снова черные точки, но посчитал этот жест выражением слабости и, стиснув зубы. поднялся на последний пролет.

Палата.

За дверью, в которую стремительно прошла Шаилея, а за ней и Сквайр не оказалось ничего особенно впечатляющего, в отличие от основного убранства корпуса. Обычная светло-зеленая комната, довольно светлая, но особой надежды не вселяющая. Райвера не наблюдалось, видимо, либо не довезли, либо увезли в другую палату. Сквайр сел на край свободной койки, лицом к выходу. Инсид особо не располагался, держа сумку при себе и планируя в ближайшем будущем исчезнуть из этого места. Больницы ему никогда не нравились. Поэтому он там никогда и не бывал.
- Доктор, я буду жить? – поинтересовался Инсид, чуть ухмыляясь и глядя на Шаилею, склонив голову набок.

Коридор первого этажа, лестница, коридор второго этажа.

До палаты было не так уж и далеко, однако светловолосого юношу повезли дальше по коридору, чтобы подняться на подъемнике, а заодно и завезти обработать и зашить рану. Шаилея в виду своей напряженной профессии всегда в первую очередь смотрела не столько на лицо пациента, сколько на места его повреждений. Зачем ей знать лишний спрашивать имя или тратить время на знакомство, если всего пара секунд уйдет на то чтобы сказать свое имя, а имя пациента она потом узнает из документов? И зачем было смотреть в лицо, если перед глазами были более интересные участки тела для изучения? В ее случае – ранения. Пусть тот юноша и выглядел очень ослабленным, а о той некеор нельзя было вспоминать не хмурясь, этот товарищ – темноволосый империал – выглядел более здоровым. Но лучше никогда не давать надежду, пока не будешь уверен в том, что так и будет… даже здоровые иногда умирают стоя на месте, а ты потом сиди над бумагами, ищи причину…
До лестницы они дошли достаточно быстро, но врач не могла не заметить, что подъем на второй этаж давался молодому человеку с некоторым трудом. Видимо, не такой здоровый, каким хочет казаться. Перевязь на груди давала варианты ранения в грудь или спину, но больше всего Шаилею раздражало то, что в такой ситуации парень нес за спиной меч, который наверняка был тяжелым. Много сил ушло на то, чтобы подавить раздраженный вздох и очередное хмыканье. Свернув налево от лестницы и пройдя еще какое-то расстояние, врач пробежалась взглядом по табличкам у дверей и найдя нужную, зашла внутрь.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Палата была средних размеров, достаточно уютная, в бледно-зеленых тонах, с четырьмя стоящими вдоль стены слева кроватями, ничем друг от друга не отличающимися. У каждой стояло по тумбочке, имелась занавеска, которой при желании можно было огородить территорию вокруг кровати от остальной части комнаты. У правой стены стоял узкий шкафчик для верхней одежды, а также небольшой стол, за которым по вероятности заполнялись те или иные документы, либо что-либо другое. У дальней стены стоял шкафчик больше напоминающий буфет, в котором наверняка стояли стаканчики, графины с водой и прочая мелочь вроде полотенец, бинтов и больничной сменной одежды.
Сейчас комната была освещена лишь одной лампой – красного оттенка, что висела над дальней кроватью, в которой собственно и лежал один из пациентов. Он – мужчина лет тридцати, достаточно бодрый на вид – читал какую-то книгу, а завидев врача в халате, слегка встрепенулся.
- У вас новые сожители, - объявила Шаилея, проходя к столу и ставя на него свою сумку. – Сейчас мы кое-что тут оформим, сильно мешать не будем.
- Да нет… - начал была мужчина, видимо хотев подтвердить, что он не против, но видя, что врач потеряла к нему интерес, скользнул взглядом по вошедшему юноше, после чего вернулся к чтению.
- Доктор, я буду жить? – спросил темноволосый, на что Шаилея не отрываясь от изучения содержимого сумки, отозвалась:
- Жить – да, но то что здоровым – не факт, - раздраженно цыкнув на какие-то свои размышления, она развернулась к новому пациенту и уперла руки в бока, оценивающе окидывая взглядом строителя, который примерялся, срезать часть доски или нет. Затем, подошла, мягким жестом слегка развернула юношу, оглядывая торс на предмет повреждений, ощупывая руки и поясницу. – Четыре вопроса: как поранились, много ли было крови, где сейчас болит и насколько сильно?

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

- …Упал на что-то, - в этом места Шаилея хмыкнула. Ну да, как же. Рана была бы тогда совершенно другой. Все-таки, поезд не подушка для булавок – там нет ровных и аакуратно выступающих игл или чего еще, что могло бы оставить такое ровное отверстие под правой лопаткой. Парень явно врал и это раздражало. Бридж ненавидела, когда ей что-то недоговаривали или врали, особенно, если это делали пациенты, в ответ на ее вопросы. Она что по их мнению, просто так спрашивает? Вот получит неверную информацию, станет лечить не так – пациент умрет. А ей потом это в дело запишут, там уже мало кого будет волновать, врал пациент или нет – будут ставить перед фактом, что он мертв. И взять потом список выздоровевших и умерших – не дай Единый (в которого врач не особо верила), вторые будут сильно отрываться вперед…
Рана была действительно ровной, как если бы была оставлена стрелой или чем-то похожим. Остается только догадываться, что там произошло на этом поезде, хотя как она слышала краем уха – его вроде как пытались захватить. Это было непонятно, потому как не совсем точно прогадывалась причина. Ладно бы товарный, но пассажирский-то какой смысл? Но об этом задумываться времени не было, как и желания. Но что смущало - покраснение тканей вокруг нее и посинение ближе к центру. Если внутрь вместе с этим неизвестным предметом попала грязь, рана могла стать очень серьезной. Благо, легкое было не повреждено, да и ребра целы, ничего важного не задето, однако будет не весело, если какая-нибудь мелкая, но очень мерзкая инфекция начнет развиваться у этого молодого человека в спине. Спина не рука, ее так просто не ампутируешь... Чем плохи колотые раны - они вносят инфекцию глубоко в тело и если от нее вовремя не избавиться, могут начаться серьезные проблемы. Не особо-то чистая спина и рубашка, вряд ли говорили о стерильном состоянии окружения, когда рана была получена, да и сама Шаилея очень сомневалась, что ее как следует обработали. Стащив с пациента рваную рубашку, что служила перевязью, она кивнула ему на кровать.
- Уберите куда-нибудь свои мечи и ложитесь, на живот, - затем взяла свою сумку и подойдя к кровати, поставила ее на тумбочку, начав доставать медицинские инструменты, бутылочки и чистые бинты. – Рану нужно продезинфицировать, а заодно узнать, насколько она глубокая. Конечно, если вы мне скажете, как и чем она была нанесена, будет гораздо проще решить этот вопрос.
Что бы там ни было, он же не мог не видеть того, что было у него в спине - это вам не заноза, знаете ли! Молодая женщина надела на руки перчатки, протерла их ваткой с нужной настойкой, взяла в руки металлический стержень с более крупным округлым концом, макнула его в открытую ранее бутылочку.
- Вероятно, будет достаточно больно, но обезболивающее я ввести не могу, придется терпеть.

Девушка хмыкнула. Не поверила. Что ж, Сквайр и не особо рассчитывал на это, все-таки, глупой она не выглядела. Да и сюда, вероятно, не берут таких. Движения как будто стали резче, видимо, она еще и злилась на Инсида за то, что тот ей чего-то не договаривал. Сквайр снова повернулся лицом вперед и нахмурился. Ему отчаянно не хотелось рассказывать причину своего ранения, но, вероятно, все равно все станет известно из завтрашних сплетен. Может, даже в мелочах, а тогда что он теряет?
Сквайр задумчиво помял ткань под ладонью, которой упирался в край кровати. Взвешивать все «за» и «против» было бы слишком муторно, да и не особо хотелось. Единственной веской причиной была известность собственной персоны, но об этом надо было думать раньше.
Ткань с плеча с негромким шорохом слезла куда-то назад, видимо, Шаилею не слишком удовлетворял её внешний вид как перевязи. Что ж, вполне справедливо по отношению к грязной желтой ткани неизвестного происхождения. Жалко рубашку.
- Уберите куда-нибудь свои мечи и ложитесь, на живот, - повелительным, впрочем, как и всегда, тоном, сказала сестра. Свои мечи!.. Видимо, она совсем не знакома с оружием, иначе отзывалась бы о клинках с большим уважением. Однако Инсид промолчал и, отстегнув ножны, аккуратно положил Карму и Возмездие совсем рядом с койкой. Пришлось наклониться, что немедленно отозвалось тянущей болью в плече. Мечи слабо звякнули, упав с большей высоты, чем было рассчитано: опустить их непосредственно на пол мешало все то же плечо. Кажется, рана была серьезнее, чем предполагал Сквайр, хоть и списывал это до сих пор на переутомление и общую слабость.
- … продезинфицировать… если вы мне скажете, как и чем она была нанесена… гораздо проще… - донеслось до парня сбоку. Шаилея говорила в сторону сумки, поэтому слышимость была плохая, но отдельные слова, доносящие смысл, разобрать было можно. Продезинфицировать – это хорошо, если рана начнет воспаляться, хлопот не оберешься. Сказать, как и чем нанесена…
Сквайр лег на кровать, стараясь не запачкать покрывало грязной обувью, и опустил голову на руки, размышляя последние секунды. Предстоящая экзекуция его не слишком волновала, отчасти потому, что он даже представления не имел о том, что собирается делать девушка, а отчасти потому, что, как он сам себе сказал, приходилось и не такое пробовать.
- Да вы прямо сыщик какой-то, - изобразив на лице улыбку, признал Сквайр свое маленькое поражение. – Ладно, все равно завтра и без меня все узнаете, - негромко пробормотал парень, уже не улыбаясь. – На поезд напала какая-то шайка. Уж не знаю, что им там понадобилось… - тут Инсид нахмурился. Ему вдруг пришла в голову мысль, что это могли быть протестующие из Новалис, он слышал, что была организована какая-то противоборствующая группа. Но он вел себя тихо до сегодняшнего дня, с чего бы… - В общем, некоторым роль заложников пришлась не по вкусу, за что и поплатились. Мне, к слову, повезло, да вы и сами видели, - он намекнул на Аскер и Лиса. – Только ранили из арбалета. Собственно, это она и есть.
Инсид слабо подвигал плечом. Оно все так же плохо отзывалось на любые попытки себя расшевелить, поэтому он их оставил. Все еще неуверенный, что это как-то поможет Шаилее или, по крайней мере, изменит её решения, он стал ждать обещанного обезболивания.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Женщина еще раз хмыкнула, после того как все же получила истину. Правильно говорят – врать врачам невыгодно – они либо вычислят обман и вам будет неудобно, либо не распознают его и назначат ненужное лечение, от которого можно даже ноги протянуть. Но Шаилея была бы не Шаилея, если бы нянчилась с пациентами. Она не учитель для малолетних школьников, не лечит детей – все ее пациенты взрослые люди и антропоморфы, у всех должна быть голова на плечах. Если ее нет – не жалуйтесь потом, что лечение пошло немного не так. В конце концов, от того, пойдет пациент на поправку или нет в большей степени зависит от него, как бы люди не заявляли об обратном.
К тому моменту, как на тумбочку был выложен чемоданчик с приборами, нужные из которых уже были обработаны и ожидали руки врача на белой материи, молодой человек уже лег на живот. Взгляд Бридж пробежался по спине, после чего она взяла два прибора – первый все тот же прутик с округленным концом, второй же больше походил на щипчики с округлыми концами, зажимающие мокрую ватку – и обойдя кровать, села на ее край. На голове уже красовался «подсвечник» как его называла Бридж – простая металлическая полоска, одевающаяся на голову как повязка, с закрепленным в конусовидной вставке кристаллом, который источал свет в нужное место. Склонившись над раной, она мягко потыкала пальцем в кожу вокруг раны. Раз этот товарищ сказал, что не больно, значит, вполне вероятно, что все-таки пошло заражение и эти ткани уже мертвы. По крайней мере, их цвет на это намекал.
- Сейчас я введу внутрь раны вот это, - она показала юноше палочку с маленьким шариком на конце. – Буду вводить настолько глубоко, насколько это возможно, тем самым, измерю глубину раны. Как только станет больно – не дергайтесь, иначе может быть хуже, а просто скажите, я сразу же остановлюсь. Ясно? Замечательно.
Пусть она даже не дала времени ответить, ответ ей как таковой был не нужен – как будто если бы он сказал, что ему не ясно, она бы стала сидеть и объяснять ему все по новой…
- Я начинаю, - выдохнув в маску, которую врач уже также успела надеть чуть ранее, она обработала рану снаружи, а затем, медленно стала погружать второй прибор с округлым окончанием внутрь раны, достаточно медленно, прощупывая ход, но сильно не вертя прибором внутри раны, чтобы не повредить мелкие сосуды которые могли бы быть еще целыми, но открыться.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Реакцию на боль Бридж заметила сразу же все-таки, краем глаза она за этим следила, опасаясь, что такой брутальный юноша попытается героически сделать вид, что ему не больно. Он и лечиться-то не хотел, может думает, что сейчас скажет, что все в порядке, а она его и отпустит. Какой наивный. Нет, все-таки мужчины – это большие дети.
- Я не трогаю, спокойно, - врач и правда прекратила погружать прибор в плоть, глядя на то, как парень разминает руку. – Сейчас буду вытаскивать, может быть несколько неприятно.
«Хм, это мог быть нерв? Рана чуть больше пяти сантиметров. Да и этого хватит…» - врач переместила указательный палец чуть дальше по палочке, отмечая место, где закончилась рана, мысленно негодуя, что все еще не купила набор, где на всех нужных приборах стоит разметка. Однако прежде чем начать вытаскивать измеритель, больной палец нажал на едва заметную кнопочку на верхушке прибора, и только после этого, Шаилея стала медленно извлекать прибор. Окровавленная палочка скинулась в металлическое блюдо, неприятно звякнув. В общем-то, раз этот юноша говорил, что крови было много, была велика вероятность того, что лишние бактерии могли выйти наружу… но все-таки, надеяться на это было глупо.
- Хорошо, нужно еще кое-что сделать, - встав, врач вновь обошла кровать и подошла к тумбочке, где уже было все приготовлено заранее. Взяв пинцетом тонкую и длинную белую полоску, она обмакнула ее в темную бутылочку. – Придвиньтесь поближе, правую руку поднимите наверх, не сгибайте в локте. Для устранения возможного заражения тканей, что как вы понимаете очень плохо, нужно будет некоторое время проводить эту процедуру…
Взгляд женщины следил за действиями руки, в то время как она продолжала объяснять:
- …Внутрь раны помещаются продезинфицированные полосы материала, которые будут очищать рану, притягивая к себе вредные бактерии, которые наверняка начнут развиваться внутри тела. В случае с колотыми ранами, бактерии заносятся вглубь тела вместе с инородным предметом, а если бывает мало крови, к примеру не задеты артерии, эта зараза может остаться внутри тела, где начнет прогрессивно развиваться. А эти полоски (называйте их как хотите, я их называю «шнурками»), помогут этого избежать. К тому же, они помогут более быстро восстановиться организму.
Наконец, материя достаточно пропиталась раствором, а потому кончик полоски был повешен на горлышко бутылочки, а сама Бридж развернулась к пациенту.
- Процедура неприятная, вполне вероятно будет больно – это реакция разрушенных тканей на дезинфицирующий раствор и инородные предметы. Сожмите зубки и терпите.
Она села на край кровати, аккуратно держа в руках бутылочку и пинцет, которым сжимала край белой полоски, все еще в нее погруженной. Затем, стала медленно ее доставать, а когда она показалась, взяла в руки тонкую металлическую палочку, в помощь, и склонилась над пациентом, начиная загонять полоску внутрь раны так, чтобы та расположилась по всей ее длине.

- Я не трогаю, спокойно. Сейчас буду вытаскивать, может быть несколько неприятно, - Инсид мысленно чертыхнулся, но вслух промолчал, снова сжав кулаки и положив голову на руки. Он не успел заметить, когда, но зачем-то поднял её. Вероятно, чтобы поговорить с Шаилеей. Ну, неприятно так неприятно, что ж тут поделаешь. Ему все-таки не десять, чтобы брыкаться перед врачами. Да и в десять он себе такого не позволял, о чем же говорить теперь.
Сквайр поморщился, глядя в черноту перед собой широко открытыми глазами. Послышался резкий звон – измеритель упал в металлическую миску, на которую парень обратил мимолетное внимание момент назад. С каждой секундой он начинал не любить больницы все больше и больше. Инсид никак не мог взять в толк, зачем все это было проделано, единственное, что ему было действительно ясно, так это то, что процедура была не из приятных.
- Хорошо, нужно еще кое-что сделать, - мгновение подумав, продолжила девушка. Сквайр еле удержался, чтобы не фыркнуть. Однако, вовремя передумал и использовал эту паузу чтобы перевести дух. Он зачем-то еще и задержал дыхание, видимо, интуитивно, опасаясь, что сестра заденет что-то, причиняя лишнюю боль.
- Да, заражение тканей – это плохо, - мысленно согласился Сквайр. Шаилея скомандовала подвинуться, поднять руку и сделать что-то еще, что – парень не разобрал, так как, слишком резко выполнив указание, получил в качестве бонуса шум в ушах. В мышцах тут же почувствовалось напряжение, парня раздражали такие сюрпризы. Еще минута, и он будет готов уйти отсюда к чертовой матери, пусть лечат, кого хотят, только не его со своими новшествами… Сколько он себя помнил, достаточно было промыть рану и перевязать. И никто пока не умирал. Ну, на его памяти.
Шаилея ходила вокруг кровати, колдуя над склянками и другими непонятными ему предметами. Инсид краем глаза следил за ней, лишь предполагая, что еще она предпримет, чтобы спасти его жизнь. Которой, к слову, по мнению самого Сквайра, ничего не угрожало.
Девушка что-то говорила и, говорила, и говорила… Какие-то шнурки… Он-то вообще никак не собирался их называть. Говорила Шаилея достаточно быстро, скорее ради формальности, а Инсид плохо разбирался в её речи, первое время стараясь сопоставлять фразы с фактами и предметами, но очень быстро бросив это безнадежное занятие. Все равно на его ближайшее будущее это мало повлияет. Наконец, сестра повернулась к нему лицом.
- Процедура неприятная, - замечательно. - Сожмите зубки и терпите.
Последняя фраза вполне могла стать совсем лишней, и, возможно, последней, если бы Инсиду не было так плевать на некоторые колкости, которые Шаилея себе позволяла. Он и сам не исфири, а потому вполне её понимал.
- Договорились, док, - негромко ответил парень. В мыслях вспыхивала фраза «больше сюда ни ногой», которая, возможно, вполне себя оправдает в ближайшие годы. Сущей мукой было само ожидание продолжения действий сестры, все тело будто наэлектрелизовалось, а лучше было бы расслабиться. Вероятно, это было выработано на уровне рефлекса, сознание воспринимало лечение как опасность, и готовилось к её отражению. И хотя Сквайр мысленно себя ругал, ничего с этим поделать не мог.
Шаилея принялась дезинфицировать ранение, запихивая что-то под лопатку. Инсид мысленно взвыл, однако внешне держался, для профилактики действительно сжав зубы. Ничего, скоро все это кончится. Проклятая медицина…

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Процедура весьма затянулась, потому как юноша то и дело напрягался, отчего мышцы спины сокращались и лоскуток выскакивал наружу. Но это был не первый подобный случай в практике Бридж – еще спасибо, он спокойно лежит, были и такие, что дергались, еще больше мешая работе. Пока руки сами собой занимались делом, просовывая и проталкивая внутрь полоску ткани, которая иногда уходила внутрь вместе с пинцетом, сама женщина уже думала о чем-то своем. «Подсвечник» на лбу делал свое дело, хорошо освещая место проведения этой медицинской операции. Мало-помалу, но лоскут начал все же углубляться в плоть, дело явно не стояло на месте, пусть и затянулось почти на сорок минут, если не чуть больше. И даже не смотря на то, что спала Шаилея в последнее время очень мало, отчего под глазами появились круги, на работе она пока что могла концентрировать свое внимание. Да и когда работаешь врачом, всегда не хватает времени на свою личную жизнь. Может быть поэтому она до сих пор не обзавелась семьей, хотя как показывает практика, у врачей семьи только обуза. В голове предстали образы ее и ее возможного мужа, которому пришлось бы сидеть дома в роли домохозяйки, потому как сама Бридж не стала бы бросать свою работу. Черт возьми, она училась на медика пятнадцать лет, не для того чтобы это вот так все бросить!
- Хорошо, готово, - наконец проговорила женщина, выпрямляя затекшую спину, и поведя плечами, положила приборы на ткань. – Снаружи раны останется лишь небольшой хвостик «шнурка», ни в коем случае нельзя, чтобы он вышел наружу, поэтому сделаем перевязь.
С этими словами Шаилея сняла перчатки, маску с лица, заодно и осветительный прибор, и взяла в руки рулон чистого бинта.
- Аккуратно, сильно не напрягайтесь, иначе он выскочит наружу и придется снова его засовывать, - речь шла о «шнурке», а руки уже как-то само собой помогли пациенту сесть и начали обматывать торс. Взгляд поднялся на лицо пациента. – Жить вы будете, но без должного ухода может пойти заражение и появятся соответствующие осложнения. Процедуру эту нужно повторять каждые два дня, поэтому сегодня эта палата будет ваша, до завтрашнего вечера. А послезавтра утром, если все будет в порядке, выпишу вас с условием, что каждые два дня вы будете приходить ко мне на перевязь.
Женщина как всегда говорила четко, чтобы до пациента дошло каждое ее слово, и не пришлось повторять одно и то же несколько раз. При этом в голосе как всегда были приказные нотки, не подразумевающие отказа со стороны собеседника.

Наверное, за эту вечность, пока тянулась небольшая операция, можно было бы перевязать роту солдат, а не возиться с одной, не такой уж и серьезной, раной. Зачем изобретать всякие фокусы, когда тут и так все предельно просто?..
Казалось, что идет уже второй час, как он разлегся на этой кушетке. Можно было бы даже сказать, что все это порядком поднадоело, если бы не развлечение, придуманное сестрой. Инсид уже был не рад, что чувствует все происходящее, локальное онемение было не таким уж и плохим подарком, как казалось в начале. О том, что это могло повлечь за собой какие-то серьезные последствия, он не задумывался особо.
- Хорошо, готово, - вставая, подытожила девушка. Сквайр пропустил момент, когда она прекратила манипуляции с его плечом и пинцетом, но это не могло не порадовать. В нескольких словах она дала последние указания насчет ухода за раной. Хотя, Инсид, мало заботясь об этом, даже не потрудился все как следует запомнить. Наконец-таки Шаилея занялась делом – взяла в руки бинт и приготовилась перевязывать раненого.
Сквайр хотел было сесть, но сестра притормозила его мягким движением руки, таким образом вынуждая двигаться без напряжения. Ну, что поделаешь, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Пришлось подниматься с её помощью, хоть это и претило чувству некоей гордости. Ловко придерживая бинт одной рукой и затягивая другой, Шаилея умудрялась еще и говорить что-то, заглядывая Инсиду в лицо, видимо, проверяя, слушает он или нет. Сквайр хмуро кивал время от времени, смотря прямо перед собой и мечтая о том, чтобы сбежать отсюда куда-нибудь. Лучше всего, разумеется, домой, он и так слишком много времени потратил с этим поездом.
Прозвучала главная фраза – жить будете. Этого было вполне достаточно, чтобы Инсид встал и пошел домой, если бы Шаилея уже закончила перевязывать его плечо. Но пока у неё был несколько минут, чтобы закончить с напутственным словом, а парню ничего не оставалось, кроме как дослушать до конца. И конец его совершенно не обрадовал.
- Завтрашнего вечера?! – переспросил Сквайр, резко повернувшись к сестре. Такой расклад его не устраивал. Перевязь была довольно тугой, поэтому говорил Инсид негромко, чтобы набрать воздуха для более негодующего тона пришлось бы потрудиться. – Знаете, пересмотрите там свои бумаги или что там у вас, и выписывайте меня сегодня, - в доказательство своих слов, Инсид встал на ноги и проверил наличие своих вещей в сумке. – Ваше общество, конечно, не из худших, но остаться я не могу. Так где тут выход? – он выжидательно посмотрел на Шаилею.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Бридж предвидела такую реакцию, а потому по ее внешнему виду нельзя было сказать, что она удивилась. На лице отразилось лишь равнодушно-ироничное выражение, брови приподнялись, губки пожались, сама же молодая женщина не переставала убирать все склянки и приборы обратно в сумку, уже думая о том, что нужно зайти в лабораторию и продезинфицировать их. Все-таки, работа врача была любимым и ненавистным в ее жизни делом – с одной стороны она всегда испытывала тягу к медицине, ей это нравилось, у нее был какой-то азарт, когда попадалось сложное дело, она могла часами сидеть над кипой бумаг, ища источник болезни… С другой стороны стояли вот такие вот пациенты, которые думают, что знают больше чем она про то, нужно им лечение, здоровы ли они или же нет.
«Если двое других – такие же, попрошу у Руода отпуск на месяц, - подумалось Бридж, прежде чем она повернулась к пациенту. – Какая банальность».
- Чему вы так удивлены? – спросила она и совершенно спокойным голосом продолжила: – Если вы не поняли, я повторю: ваша рана не доставит проблем, если за ней ухаживать. Если смотреть на ваше отношение к этому, вряд ли вас вообще это волнует. Таких «занятых людей» как вы вообще мало что волнует, да? Вы – мой пациент, если я вас сейчас отпущу вот так просто, а ваше состояние ухудшится (а это непременно произойдет, если вы пренебрежете лечением), я получу выговор. А вдобавок – ночные кошмары за то, что нарушила врачебную клятву. Думаете, мне это надо? – она вскинула брови. – Впрочем, вы можете написать самостоятельное заявление, что отказываетесь от лечения, в этом случае я перестаю быть вашим лечащим врачом. Однако в этом случае я уже не буду иметь права, как и любой другой врач Купола, без поднятия вашего нынешнего дела, проводить данную процедуру еще раз. Если лоскут останется в организме, это приведет к еще большим осложнениям, а если не проводить эту процедуру еще какое-то время это лишь усугубит дело.
Она порылась в сумке, достала лист бумаги и ручку.
- Но это ваше право. Пишите заявление об отказе на лечение. В таком случае, в следующий раз, наверное, встретимся тогда, когда вся правая часть спины посинеет и начнет гнить изнутри, выжимая из себя приличные порции гноя. И когда вам будет очень больно, все что вам останется делать – обратиться к врачу, чтобы он помог вам и спас вашу никчемную жизнь потому, что когда-то вы думали не тем местом и отказались от лечения, - женщина легонько улыбнулась, протянув юноше лист и ручку. – Пожалуйста.

Всю тираду Инсид простоял, внимательно глядя на сестру, сохраняя абсолютное спокойствие, хотя секунду назад был готов уже уйти. Между бровей пролегла неглубокая морщина, а в глазах была настолько сложная эмоция, что назвать её одним словом не представлялось возможным. Смесь внимания, подавляемой иронии и отходящего гнева. Ох, и много же она говорила! Но, если разобраться, то сестра была в какой-то степени права. Впрочем, дома была Марта, которая почти наверняка знала, как делать подобное, а потому за свое ранение Сквайр не опасался. Другое дело – не следовало устраивать что-то из ничего, он мог поспорить, что на данный момент единственный, кто отказывается от лечения за государственный счет. Что ж, в таком случае, будет лучше, если Шаилея посчитает, что её правда перевесила.
- Ваши доводы на удивление убедительны, док, - стараясь не выказывать иронии, проговорил Сквайр, помедлив и слегка прищурившись. – В таком случае, думаю, нам не стоит откладывать нашу встречу на неопределенный срок.
Говорить что-то еще не было ни сил, ни желания, а потому он оставил сумку в покое, усталым движением провел по лбу и переносице, закрыв глаза. Надо было, наверное, извиниться.
- Прошу прощения на дерзость, - Инсид бросил долгий взгляд в пол и медленно опустился на кровать. Было непривычно извиняться, но что ж поделаешь. – Сегодня не мой день.
Пожалуй, последнее было абсолютной правдой. Нервы были ни к черту, и сдерживаемые эмоции время от времени вырывались наружу. Но что поделаешь, как ни крути, а он – тоже человек.
Впервые за все время ему хотелось одного – как следует выспаться, забыться, отвлечься от всего происходящего. Даже за день немного устаешь, моментально принимая решения, убивая направо и налево и таская на себе некеор от города до города. Письмо же напрочь вылетело из головы, как будто давая возможность отдохнуть от своих прямых обязанностей. А говорят, удаленная работа – постоянный отпуск… ничего подобного. Это – постоянное чувство ответственности, покидающее лишь в такие вот моменты.
- Какие там условия? Спать могу здесь? – повернувшись лицом к Шаилее, которая уже, кажется, собрала все свои неприятные штуки, уточнил Инсид. Вопрос был, разумеется, о наболевшем.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Когда пациент сдался, Шаилея внутренне заликовала, пусть внешне это выразилось лишь в легкой усмешке. Все-таки, эта тактика всегда действует. Хотя нет, с кончеными идиотами она не работает. Но в этот раз повезло – товарищ попался сообразительный, спорить не стал. А эт самое главное, теперь дело было за малым.
- Прошу прощения на дерзость, сегодня не мой день.
- Я вам очень сочувствую, - и не ясно было, говорит она искренне или нет, потому как издевки в голосе не было, но и искренностью не пахло. Впрочем, ее же Шаилея в словах юноши тоже не заметила, похоже он извинился только из принципа, что как бы надо, а не потому что очень хотелось. Да и какая разница, ей до этого вообще нет никакого дела…
- ...Спать могу здесь?
- Ну, если хотите, можете поспать в коридоре, - она пожала плечами, подходя к столу неподалеку и кладя на него бумагу и ручку. – Нужно будет оформить ваше пребывание здесь, поэтому я сейчас задам несколько вопросов…
Сев на стул, женщина закинула ногу на ногу, достала из кармашка халата конфетку и запихнула ее в рот, после чего выдохнула и взяв ручку в руки, начала:
- Итак… попрошу ваше имя, возраст, место проживания, срок проживания в Тэлойе, - она причмокнула переложив конфету за другую щеку. - Есть ли кто-нибудь из родственников или друзей здесь, имеются ли у вас какие-то проблемы со здоровьем, может аллергии на какие-то лекарства...?

- Я вам очень сочувствую, - кивнула Шаилея. Ну да, разумеется. Вот поэтому Сквайр и не любил извинения, благодарности и тому подобное – сплошные формальности. Гораздо лучше показывать свое отношение поступками, так и толку больше, и слова расходовать не надо.
- Ну, если хотите, можете поспать в коридоре…
Сквайр слегка мотнул головой, отгоняя посторонние мысли. А посторонние мысли старательно называли сестру «язвой» за профессиональную иронию. Нет, Инсид ничего не имел против этого, профессия всегда накладывает отпечаток на личность. То же самое он мог сказать и про себя.
Как Инсид и предполагал, Шаилея приготовилась задавать ему различные вопросы. С этим проблем не было. Обстановка плавно перетекала в неофициальную.
- Каил Блау, 26 лет, - негромко с оттенком усталости ответил Сквайр. – В течение последних четырех месяцев проживаю вместе со своей невестой в Тэндории. Кроме неё здесь близко никого не знаю. Проблем со здоровьем нет, аллергий обнаружено не было.
Пожалуй, несколько официально, но так проще отделаться от всех этих расспросов. Пожалуй, стоило еще поинтересоваться состоянием своих невольных спутников, но это могло повлечь за собой рассказ, который отнял бы лишнее время. Которое можно потратить с большей пользой, для сна, например. Хотя, Сквайр не был уверен, что ему и сегодня удастся выспаться. Не смотря на многократно повторяющийся опыт, в глубине души он все еще верил в то, что кошмары его оставят. Но каждая новая ночь доказывала ему обратное. Кажется, сестра говорила что-то про кошмары? Она плохо себе представляет, что это означает.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

Все то время пока молодой человек отвечал на вопросы, а Шаилея записывала их, мысли ее были заняты совсем другим. разве что имя юноши заставило задуматься. Странно, разве империалы носят такие имена? Хотя кто знает, может он полукровка? А впрочем... Главное, с этим она почти разобралась, сразу после этого нужно будет заглянуть к Рите, оформить палату хотя бы на одного пациента официально – у остальных двух все равно пока что нужную информацию не получить. Некеор была при смерти, наверняка умрет, если Бридж все правильно поняла по тому, что она потеряла слишком много крови еще во время катастрофы, а потом еще прибавить время пока ее несли в город… Нет, вероятность, что она останется жива была. Но очень уж маленькая. Надо смотреть на вещи объективно – Шэс останется жива только если ее тело действительно окажется достаточно крепким. Кто знает, на что по-настоящему способны некеоры в таких ситуациях… может на них все заживает как на собаках? Женщина не была расисткой, просто ее забавляло это выражение.
Она задала еще кое-какие вопросы, уточнила адрес, почти не заострив внимание на мыслях о том, что имя невесты (которое она тоже выяснила) было знакомым. Марта… кажется, бегала у них тут одна Марта. А может и несколько, но Шаилея слышала только про одну. И если это та же самая, значит невеста этого товарища – врач. Интересно…
- Хорошо, - наконец выдохнула врач, быстро пробежавшись по исписанной части листа. – А ваши спутники, вы что-нибудь можете о них сказать, что бы мне следовало знать? – она подняла взгляд на пациента. – Это поможет их лечению...
К сожалению для Бридж, оказалось, что те трое не были особо знакомы - их свела лишь эта трагедия. Блау не знал ни о возможных проблемах со здоровьем, ни об аллергии - предстояло все делать по ситуации, надеясь, что не возникнут проблемы. Еще уточнив некоторые моменты, Шаилея забрала документы и выяснив, что пациент чувствует себя достаточно хорошо и ему ничего не нужно, покинула палату, оповестив о том, что завтра в районе одиннадцати утра обязательно зайдет к нему в палату, не забыв упомянуть и про легкий завтрак, который принесут в десять.

Приемный холл больничной зоны, коридор.

Решительно подойдя к регистрационному столу, капитан удивился. Нет, ну зачем он стоял на улице и ждал неизвестно чего? Если бы не встретил «колючую дамочку» - так Юр мысленно окрестил встреченную им медсестру, то наверно еще бы часа два простоял. У регистрационного стола в столь раннее время стояло всего два пациента, которых быстро оформили, после чего подошла очередь капитана.
Девушка, сидящая за столом, оглянула рослого мужчину с оружием на ножнах, которое длиннополая куртка не могла полностью скрыть. Не ускользнул от её внимания и внушительный рюкзак за плечами вкупе с чехлом для доспехов.
- Вы в командировке? – спросила она скорее с утвердительной, чем с вопросительной интонацией. Карвай не счел нужным заводить разговор об очевидном, тем более он знал, что с такими «бумажными девушками» только заведись, и простоишь у стола до конца командировки. Он сунул руку во внутренний карман, вытащил кожаную папку, проверил её и положил на стол командировочный документ и назначение на медосмотр в Тэндории. Девушка лениво посмотрела на бумаги, и Юрий не удивился, когда она, увидев печати и бланки, уставилась на него с неподдельным интересом. Так смотрят на диких зверей, когда те мечутся за стальными толстыми прутьями – с любопытством, смешанным с некоторой робостью и восхищением. Такой взгляд часто кидали девицы на суровых и мужественно выглядящих ветеранов Пограничья, но вот у капитана это не вызвало особенной радости. Он хотел просто побыстрее справится со всеми делами и расставить все точки над «и», поэтому, опережая волну вопросов о северо-западе, он сглотнул и почувствовал легкое жжение, но решил ускорить процесс оформления.
- Девушка, пожалуйста побыстрее оформите мне документы, поскольку я тяжело болен и мне нужно срочно на обследование. Я понимаю вашу ситуацию, но вы поймите и мою – я в командировке. Срочно направьте меня к любому свободному доктору, а то мне может стать еще хуже. – Хрипло проговорил Карвай с таким видом, словно собрался падать прямо у стола. Он явно немного переигрывал. Сидевшая за столом бросила на капитана немного разочарованный взгляд, поняв, что он не склонен к долгим разговорам, а значит немного скрасить свою скучную регистрационную жизнь не получится, посмотрела на бумаги на столе. Карвай не видел выражения лица девушки, и непонял, что девушка что-то задумала. Она так решительно глянула на записи, а потом с некоторой озорной хитринкой в глазах оценила взглядом Юра и написала ему направление на документе.
- Обследование для командированных в кабинете номер 17. Доктор Шаилея Бридж. – И Карваю показалось, что работница регистратуры чуть не прыснет со смеха. Но он особенного подвоха не почуял, а докторов недолюбливал, но не боялся, так что просто взял свои бумаги со стола и направился к назначенному регистраторшей доктору. Он уже не заметил, как к сидевшей подошла подруга и девушки на пару зашушукались и захихикали. В разговоре, явно были слышны фразы «а вот он так и зайдет с оружием», «Шаи будет сегодня в ударе», «ладно, ей уже давно пора, она нам ещё спасибо скажет». Маларо был прав - капитан не понимал женщин.

Первый этаж. Кабинет 17.
Подойдя к кабинету, офицер посмотрел на надпись «Доктор Шаилея Бридж», и удостоверился, что не ошибся. Очереди у двери не было, но сама дверь, судя по замку, закрыта не была, поэтому Карвай сняв рюкзак и вьюк со спины, взял его в левую руку, а в правую – больничные документы и постучавшись в дверь, через несколько секунд нажал на ручку двери, отворил её и заглянул в кабинет.

Первый этаж. Кабинет 17.

Подышать свежим воздухом так толком и не получилось, поэтому Бридж решила сразу заныкаться в своем кабинете и немного поспать. Ну, или хотя бы позавтракать нормально, тем более что коробку конфет она все-таки «с руками» оторвала обратно. Сидя за столом и перебирая документы на последних пациентов, ставя галочки в черновике, помечая, что нужно не забыть сделать, женщина мысленно говорила себе, что «еще немного и пойдет спать». Благо до утреннего обхода было еще около двух часов. Особо поспать не получится, но подремать – легко. Правда все еще не давала покоя ситуация с Седлером, заставляющая сидеть как на иголках, желая сразу за один раз выяснить абсолютно все, что было невозможно. В памяти всплыл образ той Шэс, которая лежала на койке, вся в синяках и ссадинах, опутанная трубками от капельниц, с зашитыми ранами… Шаилея передернулась. Она не была впечатлительной, но даже этот вид ее несколько коробил. Она только надеялась, что Седлеру не придет в голову препарировать некеор как легушку, со стремлением узнать получше анатомию этих существ. Процент вероятности такого был мал, но был. Это же Седлер, она бы совершенно не удивилась таким действиям с его стороны. Любопытство может сделать из хорошего специалиста сумасшедшего ученого – так считала Бридж.
Когда с документами было все закончено и она убрала их в ящик стола, пожалев, что в кабинете нет окна, решила все-таки перекусить. Все равно быстро заснуть не получится от всех этих размышлений. Быстрыми движениями достав из шкафчика у стола графин с водой, мешочек с парой бутербродов и уже собираясь разложить все это на столе, врач дернулась, когда в дверь постучали. Не прошло и пяти секунд, как дверь открылась и в проеме показалось знакомое лицо. Шаилея недовольно скривила губы, узнав в человеке того самого солдата, что торчал у входа.
«Я убью Риту, - подумала женщина, быстро убирая графин и мешочек в шкафчик. – Сказала же, никого ко мне не пускать, что, больше врачей нет!? Ладно-ладно, я в долгу не останусь».
- Вас не учили сперва спрашивать, можно ли войти, прежде чем это делать? – не скрывая недовольства спросила врач, вставая у стола и опираясь но его край кончиками пальцев. – Что вы хотели?

Заглянувший без спросу в кабинет Юр, столкнувшись с раздраженным взглядом женщины, замер на месте и инстинктивно начал прорабатывать пути возможного отступления. На прием он пришел явно не в то время, как раз к завтраку медперсонала. Пожалуй, окажись за дверью поджидающий его еретик с ножом, Карвай и то бы меньше удивился, чем когда он понял, что госпожа Бридж, к которой его направили – та самая «колючая дама», с которой его свела судьба на входе в больницу. Только теперь до него дошло, почему у девушки, направившей его на осмотр, был такой озорной вид. Докторша возможно была «местной достопримечательностью».
Вот только панически отступить было не в привычках офицера, поэтому он, услышав полный недовольства вопрос, постарался как можно спокойно,но твердо ответить.
- Медицинское обследование. Определение возможности дальнейшего несения службы. – Карвай сглотнул, но раны в горле в этот раз не помешали беседе, поэтому он решительно шагнул в кабинет, затворил дверь левым локтем, и поставил вещи на пол, решив, что в случае с «колючей» докторшей лучшая тактика – наступление.
-Прошу прошения за прерванный завтрак, но меня направили к вам, госпожа Бридж. - И капитан шагнул к опирающейся на стол девушке, всем своим видом выражавшей недовольство внезапным гостем, прервавшим её трапезу и заставившей её лихорадочно приводить помещение в рабочий вид. Подойдя к докторше на расстояние вытянутой руки, Юр протянул ей направление в больницу, подписанное генералом Гидеоном, и медицинский листок офицера.

Первый этаж. Кабинет 17.

В который раз Бридж окинула солдата оценивающим взглядом, только в этот раз уже в плане медицинской оценки. Молодой человек выглядел вполне себе здоровым, не было замечено каких-то ран, возможной боли, если только он ее не тщательно скрывал, переломов или вывихов – шаг был нормальный, имуществ тоже держать был в состоянии. Вероятно что-то внутреннее. Что же, если пришлось оставить службу и посетить Купол? Бридж всегда казалось, что солдаты на подобии вошедшего никогда особо не следят за тем, чтобы выполнять какие-то медицинские предписания, да и вообще не особо следят за своим здоровьем. Они для этого слишком заняты, либо просто считают, что все в порядке и ничего плохого не случится. Это выводило из себя, потому как пренебрежение в итоге могло дать плохие плоды, а врачам потом приходится расхлебывать все то, что они там наворотили со своим организмом. А возможно его действительно просто направили на обследования, мол, надо и все. Если так – отлично. Быстрый осмотр и за дверь. Замечание касательно завтрака женщина просто проигнорировала, взяв протянутые мужчиной документы и немного небрежно полистав странички. Глаза как-то быстро округлились, а брови поползли вверх.
«Серные ожоги… это где, в горах они что ли там бегали? Вот ведь как… - взгляд быстро поднялся на лицо солдата, прошелся по шее, вновь опустился на бумаги. – Получил-то достаточно давно, с таким успехом уже могли и сами справится, если это не вторая степень… Если нет, он бы тут так спокойно не стоял. Пф, из-за таких глупостей мешать мне завтракать...»
- Ладно, - она бросила бумаги на стол, взяла из стоящего на нем стаканчика металлическую палочку и спросила: - Есть ли сейчас какие-нибудь жалобы, возможно, больно принимать пищу, глотать, говорить? Пробовали ли лечиться самостоятельно?

Капитан молча перевел дух – докторша не собиралась устраивать истерику по поводу прерванного завтрака. Как он и догадывался, несмотря на «колючесть», в первую очередь она была профессионалом и врачом, давшим клятву. Просто у врачей работа может быть потруднее и погрязнее солдатской, напомнил себе Карвай. И Шаилея явно не спала эту ночь, в отличие от него, пусть и постель была весьма жесткой.
Интересно она меня осмотрела. Если я вдруг сейчас снова буду откашливать кровь, как тогда при подъеме, она как отреагирует?Уж точно паниковать не будет,судя по её решительности. Ого, а глазки то округлились и насторожилась вся. Что-то страшное? Интересно, а сколько ей на самом деле лет? Она точно не замужем, но на «синего чулка» не похожа. Вон какие туфельки на ногах и старается за собой смотреть, хоть и осунулась вся. – Карвай, пока Бридж пробегала глазами по его бумагам, молча стоял, вытянувшись, как на плацу и занимаясь беглым осмотром кабинета и туфелек Шаи.
Кабинет почему-то вызвал у капитана ассоциации с клеткой, в которую заперта эта женщина, вынужденная ежедневно исполнять свои рутинные обязанности. Из задумчивости его вывел только голос Шаилеи. Только теперь в нем не было раздражительности и недовольства, как при первой встрече. А вот суть вопроса вызвала у Юра некоторое замешательство. Стоит ли ей рассказывать, как его лечили по пути от разрушенной крепости еретиков? Но столкнувшись с решительным взглядом Бридж, капитан понял – врать ей не стоило. Пусть даже от этого зависит его судьба. Юр сжал кулаки,сглотнул и начал излагать историю болезни.
- Говорить мне сложно, но справляюсь. Пищу уже три месяца ем только теплую, когда ем горячее - сильно обжигает и вызывает кашель. Сильно сухое тоже есть не могу. Все дело в том, что в серу подмешивалась алхимия, так что дым мне сильно ожег рот и нос. - Капитан сделал паузу, обдумывая, как бы поведать правду так, чтобы она не была столь шокирующей для пусть и умной, но столичной докторши. - Когда меня принесли к доктору, поили настойками и горло мятой и шиповником полоскали. С горла воспаление прошло за неделю, но в горле ...какой-то нарыв или волдырь возник и шея опухла. До больницы в форте было ещё далеко, идти я уже мог, но наш лекарь испугался, что воспаление меня удушит. И тогда...мне дали заточенный по краям наперсток с ниткой. И я его глотал три раза. Потом воспаление спало, и рана хоть и болела, что питаться нормально не мог, но зажила быстро. В форте врач сказал,что пары до легких не добрались, иначе я бы умер по дороге. А три недели назад я почувствовал себя здоровым, и пошел с отрядом в рейд. И через два дня горло начало сильно болеть и жечь, и я кашлял кровавой слюной. Мы вернулись, прополоскали еще раз, и потом мне доктор назначил лекарства. А потом генерал меня в командировку отправил и на обследование. С тех пор особо не беспокоит, разве что чешется и жжет иногда...

Первый этаж. Кабинет 17.

По мере того как солдат изъяснял суть проблемы, глаза Бридж открывались все больше, потом брови начали ползти вверх, а затем женщина и вовсе закатывала глаза, не скрывая того, что методы лечения вызывали у нее не самые хорошие впечатления об умственном развитии солдат. Они всегда ей казались немного туповатыми, ничего не понимающим кроме своего дела, даже не имевших способности нормально делать самые простые вещи. Но чтобы настолько! Что это за древние способы лечения? Можно было бы сразу камней наглотаться или кипяточку выпить, а можно еще было еще…
«Единый, почему ты так несправедлив к ним – они тоже заслужили мозги! – потирая переносицу пальцами, чувствуя, как голова начинает гудеть, подумала женщина. – Что за дикарские методы вообще!?»
Если повреждения были не столь значительные изначально, можно было лишь напичкать солдата несколькими литрами молока перемешенного с водой – в этом случае ушли бы химические элементы, а питье этой смеси избавило бы от них в случае повреждения желудка. А то что парень мог себе горло изодрать, что в общем-то отчасти и произошло, это никого не волновало!
- Если ваш доктор, что назначил вам лекарства, так хорош, чего же вы сюда пришли? Лечились бы у него, – язвительно заметила она, но тут же продолжила: - Так… ладно… - все еще отходя от шока, вызванного поведением руководства несчастного вояки, Бридж указала на кушетку. – Садитесь. Как я понимаю, дышать вы можете без проблем?..
Если бы были проблемы с дыханием, то вряд ли бы Карвай стоял здесь вот так просто, опять-таки. Речь была бы сбивчивой, действительно бы бросалось в глаза, что ему сложно дышать. Но этого не было и Бридж это радовало.
- Боли в горле могут быть вызваны инфекцией, которая была занесена в ходе вашего произвольного лечения, - начала объяснять женщина, беря из стаканчика на столе металлическую палочку с плоским окончанием. – Изначально, горло было повреждено химическими элементами, которые сожгли верхний слой ткани, образовав открытые раны. Воспаление было предотвращено полосканиями, но они не устранили проблему и по всей видимости их было слишком мало. Лучшим способом при отсутствии медикаментов было бы питье известковой воды или прохладной воды смешанной с молоком. Это бы способствовало устранению химических элементов из организма, сняло бы воспаление, если бы вы делали это чаще, а не пренебрегли этим. Ваши же… манипуляции по появлению опухания, которое могло быть вызвано воспалением от занесенной инфекции и развитием ее от наличия вредных элементов, только усугубило дело. Тот наперсток вероятнее всего поранил и без того поврежденные ткани и занес новые бактерии. Потому-то горло болело, - Шаилея глубоко вздохнула. – Новая вспышка боли и кровь может означать то, что инфекция никуда не уходила, а лишь охватывала новый участок, а это были лишь симптомы. Не знаю чем вы там полоскали потом и какие лекарства вам назначали, по всей видимости это не помогло. А ваше начальство – идиоты, - она хмыкнула, помахав металлической палочкой. – Откройте рот.

Второй этаж, слева по коридору от лестницы, что недалеко от холла. Палата 4А.

В горле пересохло. Сквайр поморщился во сне, кашлянул и резко открыл глаза, проснувшись. Ничего странного вокруг не обнаружилось, и можно было расслабиться. Инсид протер глаза тыльной стороной ладони и положил ладонь на лоб, снова опустив веки. Все тело болело, как будто его целый день били, преимущественно ногами. Хотелось встать и размяться, но сон еще не отпустил, и было как будто лень. Да и тугая повязка на груди мешала как следует что-то делать. События прошлого дня отрывками всплывали в памяти, да и то не все. Детали вообще отсутствовали. Возможно, дело было еще и в том, что сегодняшняя ночь тоже не оправдала его ожиданий. Инсид помнил, что часто просыпался, не мог заснуть, в итоге – не выспался, но сознание упорно не хотело подсказать, почему. А, да что тут думать. Наверняка опять эти чертовы кошмары. Может, уже стоит задуматься о лечении? Не зря же он сейчас лежит в больнице.
Сквайр повернул голову. На соседней кровати сладко посапывал Райвер. Выглядел он, вроде бы, ничего. Со спины, по крайней мере. Ну да, вот уж кому действительно не повезло – так это некеор. Надо будет спросить у сестры, как там Аскер. Вряд ли он, конечно, что-то предпримет, все-таки, не его забота, но поинтересоваться хоть из праздного любопытства, стоило.
Инсид медленно сел на кровати, помогая себе обеими руками. Он смутно представлял себе, который час, судя по тому, что завтрака еще не было, где-то до десяти. Окон не было, поэтому определить точнее было сложно.
- Как в тюрьме, - подумалось ему. - Ни окна, ни занавески. И только койки железные стоят…
Оглядев помещение и не обнаружив ничего более-менее достойного внимания, Сквайр хотел было выйти и пройтись по коридорам, но вспомнил что кроме заляпанной кровью жилетки и таких же брюк у него ничего нет. С другой стороны, наверняка, таких сейчас полбольницы.
- Интересно, где эта докторша? – почесав за ухом и проведя рукой по шее, полюбопытствовал Сквайр. – Может, выпишет сегодня… Не хотелось бы здесь еще один день проторчать. Как там? Время – деньги.
Делать особо было нечего, в палате можно только убивать время, но и это сделать было тоже нечем. Да и не с кем. Хотя, Сквайр вообще и в принципе не нуждался в чьем-то обществе, а потому последнее условие его не так чтобы очень расстраивало. Пошарив в сумке, все так же стоящей на прикроватной тумбочке, он достал гребень и распустил волосы. Вчера он слишком устал, чтобы вспомнить о такой мелочи, а потому на данный момент вместо головы имел что-то, больше похожее на гриву. Зажав ремешок, держащий волосы в хвосте, в зубах, он стал пытаться исправить ситуацию, но волосы ни в какую не хотели расчесываться. Однако через какое-то время они все-таки сдались и собрались в что-то более-менее человеческое. Что ж, так не стыдно и на людях показаться.
Может показаться забавным, но, даже будучи абсолютно равнодушным к впечатлению, которое он производит на людей своими словами, подчас грубыми и резкими, Сквайр довольно внимательно относился к собственному внешнему виду. А потому нынешнее состояние его одежды доставляло значительный моральный дискомфорт. Однако переодеться было не во что, только этим Инсид себя и оправдывал.
Шаилея собиралась подойти к одиннадцати, а потому стоило её подождать. Была мысль спуститься на первый этаж, но зачем раздражать сестру лишний раз? Как говорится, врач сыт – и пациенту легче. Впрочем, может, ей вообще здесь несладко живется, всякие вызовы, неприятности, оторванные руки, ноги, еще что-нибудь… Но Сквайру это в голову как-то не приходило. А потому парень снова лег, закинув ноги на противоположную спинку и заложив руки за голову. Это движение отдалось под лопаткой, и он как будто кашлянул, поморщившись.
И так каждые два дня?..

Капитан уже понял, что хоть эта дама еще та «язва колючая», она всерьез беспокоится за своих пациентов и вовсе не страдает мужененавистничеством. А вот рассказ капитана об «оказании медпомощи в горно-лесистой местности в условиях боевого соприкосновения с противником» шокировал Шаилею однозначно, судя по закатившимся глазам. И это служило для Юра некоторым утешением. Он вначале нахмурился и лицо его потемнело, когда врачиха стала высказывать свое мнение. Но ведь хорошо, что столичные врачи не узнали, что вынужден делать полевой врач, когда у него на руках только пара вьюков с лекарствами, а с гор приносят десятки обмороженных, истощенных и больных людей с загнивающими недельными ранами – и ему приходится делать страшный выбор. Война не пришла в столицу и он, капитан, сделает все в его силах, чтобы так и было. Чтобы умная и красивая, но не знающая, что такое северо-запад женщина, отчитывала приехавших с фронта (фронт,фронт,и не верьте правительственным сообщениям об отдельных бандформированиях) за несоблюдение правил гигиены. Не стоит знать этой красавице, что молоко весной в горах на вес серебра и не понесешь его в горы, что даже воду приходится либо носить с собой, либо очищать её через самодельные земляные фильтры, а потом ещё и вина или спирта добавлять. Горные воды не всегда так чисты и безопасны, как об этом любят говорить поэты. Пусть Шаилея не узнает, с какими ранами и болезнями пожилые егеря продолжали уходить в рейды, ведя уже ставшую привычной вендетту с отступниками и непокорными горцами. В таких условиях и народная медицина – спасение. Не стоит ей рассказывать, что помощь, оказанная Карваю – награда за глупый героизм и наличие офицерского звания, была ещё не столь плохой. Куда хуже было десяткам тех, кто получил гораздо более серьезные ожоги и медленно умирал по пути назад. Прилетевший воздушный корабль забрал тех, у кого был шанс выдержать перелет до Генгера, а остальных егеря несли на себе. Путь до форта Карвай проделал сам, хотя ему и пришлось глотать обожженный на огне наперсток, который лекарь опускал ему в горло и вскрывал язвы, заставляя потом полоскать по свежим ранам какой-то жгучей и горькой настойкой и держать во рту кислую и терпкую смесь, состав которой капитан предпочел не узнавать. А еще – пить лукинагу и сбитень, которые обжигали горло и причиняли боль, но придавали сил. Карвай подумал, что женщине ещё не приходилось иметь дело с тяжелоранеными, которых отправляли с Пограничья.
Поэтому он молча выслушал её грамотную лекцию, а потом развернулся к кушетке, расстегнул куртку, отстегнул ремни доспеха, и поставил доспех рядом с кушеткой, положив на него куртку. После чего он снял саблю и облокотил её на стоячий бахтерец. Кинжал он не снял – так быстро с привычками не расстаются. После чего повернулся к женщине, осмотрел её палочку, не внушившую ему особого доверия, и сел на кушетку и немного расслабился. Это палочка, а не кинжал между челюстей, а она, судя по точному диагнозу, имеет немалый опыт.
«А вот интересно–она потому не замужем, потому-что привыкла читать такие лекции?» – мелькнула озорная мысль, когда Юр уселся на кушетку и открыл рот.

Первый этаж. Кабинет 17.

Шаилее был знаком этот взгляд. Взгляд человека, который считает, что он намного умнее врача, который пытается ему помочь. Именно поэтому некоторые пациенты осознано не принимают прописанные лекарства, считая, что их покупать – только лишние деньги тратить, и считают, что смогут вылечиться сами. А потом идет удивление, почему врачи не любят таких пациентов. Зачем вообще приходить на прием, если думаешь, что врач ничего умного не пропишет и можно будет все вылечить самостоятельно? Люди трусливы. Они трясутся за себя, поэтому приходят на приемы, а когда понимают, что с ними нет ничего особенного, решают, что медицинские предписания – глупы и не обязательны для выполнения. Вот и этот солдат смерил ее очень похожим взглядом, как показалось Бридж – паранойей она не страдала при этом. И вместе с легким раздражением появилось стойкое чувство того, что этот молодой солдат ей точно чего-то недосказал. Видимо, посчитал, что все ей знать не обязательно.
Прижав металлической ложечкой язык, придерживая голову мужчины левой рукой, врач внимательно осматривала горло, по привычке хмурясь. Нельзя было сказать, что его вид ее обрадовал. Были покраснения, все еще были потемневшие пятна от ожогов, легкие гнойнички от занесенной в них инфекции. При этом горло было почти сухое, слизистая выглядела субатрофичной, раздраженной. Это объясняло боли в горле. Все-таки, не окажи лекарь первой, пусть не совсем подходящей помощи, дело было бы куда хуже. Но сути это не меняло – медосмотры и лечение у военных все равно на каком-то подозрительно низком уровне. Не припоминала Бридж такого за все годы работы. И если поблизости не было нормального врача или хотя бы того же лекаря, который бы быстро вылечил парня, это могло говорить о том, что службу товарищ нес в достаточно отдаленных местах страны. Это была лишь небольшая догадка, но Шаилее она показалась более подходящей.
- Горло все еще воспалено, следы от химических элементах до сих пор присутствуют, но самих их уже давно нет, если они не распространились, хотя я сомневаюсь. Не проходят они как раз в виду плохого ухода за горлом и отсутствия нормального лечения. Как я сказала, ваше начальство – идиоты, - она подошла к столу, бросила металлическую ложечку в коробочку, после чего стала что-то искать в ящике стола. – Вам следовало как можно быстрее пройти лечение, еще повезло, что все обошлось и вы еще можете дышать и говорить. В ином случае – сейчас лежали бы с кислородной маской, а то и в деревянном ящике…
Достав из-под папок блокнот и ручку, женщина стала записывать на первый лист что-то, опираясь локтями о столешницу.
- Я выпишу вам рецепт и в ваших же интересах его соблюдать. В ином случае не обещаю вам работоспособность и дальнейшую пригодность при несении службы, - оторвав лист, она развернулась и протянула его солдату. – Перед сном закапывание в нос физиологическим раствором, либо растительное масло – это хорошо способствует увлажнению и устранит жжение. Для горла – побольше жидкости, можно молоко с медом, а также настойка эвкалипта – в районе 25 капель на четверть стакана прохладной кипяченой воды, три раза в день. Можно внутрь. Подойдите через неделю, в этот же кабинет, на повторный осмотр, - она скосила взгляд к двери, при этом слегка кивнув в ее сторону. - До свидания.

Слова докторши были для капитана, как живая вода. Легкие не задеты, а теперь стало ясно, что и горло не поражено серьезно. Воспаление – это мелочь, пусть даже и на горле. Выслушав наставление Шаилеи, Карвай взял протянутый листок с рецептом и прочитал его. Названия лекарств были знакомы, так что ничего необычного. И режим соблюдать не проблема.
- Мудрая, значит я к зиме буду боеспособен, если буду соблюдать режим? А что насчет питания? – Карвай от радости привычно назвал докторшу «Мудрой». Он не покинет службу, и когда на Пограничье придет зима, к тому времени еретиков загонят за горы, в земли вечного холода, и они там умрут. Никому не уйти от расплаты, и он будет участвовать в этом. Может быть, сам Дэбран з'Аввазэт поведет воинов – тогда еретиков ни спасут даже их Демоны. Капитан наклонился к стоящему доспеху и сунул в карман куртки рецепт, после чего отработанными, и поэтому быстрыми движениями набросил бахтерец, а сверху куртку. Подойдя к столу Шаи, он взял свои документы и положил их к рецепту. Но уйти просто так от того, кто дал ему надежду и оказал услугу было не в обычаях прожившего среди Стражей капитана. Он внимательно посмотрел на Шаилею, на её осевшие глаза и осунувшееся лицо, все равно не портившие её красоты. Зря он подумал поначалу, что она «колючая язва». Нет, с ней явно было другое. Как с тем доктором...
- Я ваш должник, Шаилея Бридж. Вы только что дали мне надежду, а это очень много. Я благодарен вам. Я могу дать вам что-то равноценное тому, что вы дали мне? - и Юр посмотрел девушке в лицо, следя за её реакцией. В Пограничье такое предложение было традицией, а вот в столице все было немного по другому.

Первый этаж. Кабинет 17.

- Мудрая, значит я к зиме буду боеспособен, если буду соблюдать режим? А что насчет питания?
Врач немного удивилась подобному вопросу, скрещивая руки на груди. Солдатский говор, конечно, несколько отличается от разговоров «простых смертных», но иногда от них можно услышать и правда странноватые фразы.
- Я уж думаю, за полгода ваше горло успеет пройти, - иронично отметила женщина, мысленно сказав, что горло вообще-то могло пройти меньше чем за месяц, начни он нормальное лечение, а сейчас, в виду не особо сильных повреждений – примерно за то же время в случае соблюдения рекомендаций. Бридж молча смотрела, как солдат одевается и забирает свои документы, уже постукивая пальчиками по руке, в ожидании, когда он наконец-таки выйдет в коридор и предоставит ей вожделенное уединение. Ранние мысли же о манере выражать свои мысли подтвердились, когда Карвай открыл рот:
- …Я могу дать вам что-то равноценное тому, что вы дали мне? – похоже спрашивал он со всей серьезностью.
«Это что, новый метод флиртования с женщинами у мужчин? – приподняв бровь, женщина как-то странно посмотрела на солдата. – Либо это я отстала от моды, либо вы, товарищ, слишком долго бегали в лесах».
- Да, конечно, можете, - спокойно проговорила Шаилея, пожав плечами. – Ваш выход за дверь будет наилучшей благодарностью.

- Да, конечно, можете, - промолвила Шаи так, словно выписывала очередной рецепт, но приподняв бровь и иронично пожимая плечами. – Ваш выход за дверь будет наилучшей благодарностью.
В ответ Карвай почтительно склонил голову, развернулся, подошел к двери, и взяв свои вещи, открыл её, но на выходе задержался, а потом сказал:
- Можете завтракать спокойно, Мудрая Шаилея. Вы – хороший врач. Храни вас Тэндория. – И вышел, тихо прикрыв дверь.
Отойдя от двери, Юр не повешал рюкзак за спину и не направился в канцелярию для окончательного оформления, а поставив вещи недалеко от кабинета 17, облокотился на стену, сурово посматривая на обе стороны коридора.

Первый этаж. Коридор. Недалеко от кабинета 17.

«Долго стоять не буду, но времени позавтракать ей хватит. Буду всем посетителям говорить, что она занята. Так что хоть так отблагодарю,» - Юрий критически оглянул себя. – «А она не удивилась, когда ей пришлось осматривать обвешанного оружием и броней офицера. Видимо, работая в больнице и не к такому привыкаешь. Радует, что ей дурно не стало от моего запаха, видимо купанием в бочке можно отмыться. А вот зачем мне понадобилось ей услугу предлагать? Чем я ей в госпитале помочь могу? Дрова тут не наколоть и стену не отремонтируешь, ну и скот не выпасешь. Взаимопомощь в столице не очень популярна, наверное тут все жесткие индивидуалисты и проблемы решают исключительно сами. Может, можно добровольцем в санчасть записаться? Ну да, она и так наверное подумала обо мне ...а почему меня вообще должно волновать, что Шаилея обо мне подумает? Она была чем-то озабоченна, точнее – на чем-то сосредоточена. Поезд сошел с рельс, жертв много, так что ей работы по горло. Шаилея…интересное имя, почти как у нашей принцессы. Интересно, а если бы она была знатной? Женщина она эффектная, несомненно, а если её подобающим образом нарядить…О чем я думаю!?».
Юр отвесил себе мысленную оплеуху, с юмором подумав, что у него на почве риска и долгой службы начались необычные фантазии. Он бы еще её начал мысленно раздевать – тогда пиши пропало здравому рассудку. Он встряхнулся и усмехнувшись, вновь погрузился в размышления, но инстинктивно не спуская взгляда с коридора, мимолетом осмотрев черный пол, удивившись, кому пришла идея в госпитале делать черные полы. Если конечно, их так не удобнее мыть. Фантазия явно решила сыграть с Юром грубую шутку, с бессовестным упорством являя ему образы Шаилеи Бридж то в роскошном бальном наряде с большим вырезом, увешанном золотыми и серебряными украшениями изящной работы – в таком виде обожали красоваться жены офицеров на вечеринках в Кратасе, то в одеянии поселянки, с шерстяным платком на голове, и серебряными обручами на запястьях. Но после пришла в голову мысль, что лучше думать о привлекательной врачихе, чем о том, каким способом ему чистили горло…

Прошло еще какое-то время. Точно сказать было сложно, но завтрака еще не было. С утра есть все еще не хотелось, скорее, появлялась потребность в живительной влаге, а потому присутствие или отсутствия подноса с едой было скорее точкой отсчета, нежели чем-то определенно ожидаемым. Сквайр все еще неподвижно лежал в той же позе, упираясь взглядом в потолок, а ногами в противоположную спинку кровати. Больное плечо затекло и требовало, чтобы Инсид поднимался и его размял. Но этого делать ой, как не хотелось... Странная ленность разливалась по всему телу, отбивая желание даже смотреть в какую-нибудь другую сторону. Такое состояние обычно появляется, когда чувствуешь себя неподвижным растением. Именно так сейчас парень себя и чувствовал. Сколько он себя помнил, в больницах он не лежал, столько времени без цели и действия не проводил, а потому ситуация начинала казаться ему невыносимой. Об этом говорило непроницаемое лицо и сжатые губы, как будто ему хотелось сказать что-то далеко не лестное об этом месте, но пока хватало такта сдерживаться. Да и больной, разговаривающий сам с собой, вызвал бы неприятные догадки и, возможно, перевод в другую палату весьма специфического профиля.
По прошествии еще нескольких минут Сквайр окончательно понял, что такое бездействие абсолютно не для него. И еще сутки в таком ритме довершат начатое ночными видениями и сведут его с ума. А потому оставался лишь один выход - немедленно идти к Шаилее и просить о выписке.
Инсид приподнялся на локтях, стараясь побыстрее встать, чтобы прекратилась ноющая боль под лопаткой. Рука снова плохо слушалась, а потому пришлось потратить еще пару минут на то, чтобы разогнать кровь. В глубине души он все-таки был даже рад, что вернулся в Тэндорию, однако не столько из сентиментальных, сколько из практических соображений. С такой вот еще не восстановившейся конечностью он вряд ли выглядел бы представительно, останься он в Торасе ради выполнения еще какого-нибудь задания. Да и работа-то плевая, доставь, перепиши, отправь... Из Дома больше никаких приказов не поступало, и не оставалось ничего, кроме этого. Инсид не понимал, как люди могут посвящать этому свою жизнь, преднамеренно обучаться этому, думать о всяких бумагах... Ситуация в Тэлойе пока была достаточно стабильной, и доклады в Империю были похожи один на другой. Разве что какие-то неприятности у горы Генгер, но на данную минуту это была всего лишь сплетня, да еще и подслушанная в неясном состоянии ума.
Мысли скакали с одного предмета на другой, и снова вернулись к проблемам насущным. В конце-концов, Марта - не самый плохой врач, возможно, даже получше некоторых. Хотя, он ни с кем, кроме неё пока не связывался, но думать так было все-таки приятнее. Да и, может статься, Шаилея сама слышала о Марте, ведь еще вчера, когда он упомянул о ней, сестра как будто что-то вспомнила, что и отразилось на её лице почти незаметной эмоцией. Сквайр был почти уверен, что девушка смогла бы обработать его рану. Даже таким чудным способом, какой предлагала Шаилея. Да и в больнице он уже отметился, в том, что он потребует выписки уже не будет ничего удивительного. Может, у него дети дома. Голодные. Хотя, какие дети, они же еще не женаты... Тогда раски. Много расок. Тоже голодных.
"А разве отчет обязателен? - уже собираясь в кабинет девушки, размышлял Инсид. Хотя, собирался - это громко сказано. Из одежды у него оставался только жилет и брюки. И перевязь. А сумку он пока оставлял здесь, чтобы не напрягать плечо. - Тогда чего я голову ломаю..."
Когда-то что-то подобное уже происходило в его жизни. Даже грудную клетку сжимало так же, мешая глубоко вздохнуть. За день до этого они отправили Новалис в небытие, отомстив за нанесенное оскорбление. Да что там, само существование этого дома уже было своего рода оскорбительным. Сквайр тряхнул головой и сглотнул, опустив глаза в пол. В голове зазвенел тревожный колокольчик, в висках появлялась знакомая тяжесть, и Инсид предпочел вернуться в сегодняшний день. Единый, если ты все-таки где-то там, наверху, дай этой сестре благоразумия и лояльности.

Второй этаж, лестница.

Решив, что хоть он и в больнице, а вид стоит иметь по возможности приличный, Сквайр набросил наименее пострадавшую от происшествия жилетку, чтобы хоть как-то скрыть бинты. Особого эффекта это не принесло, но по сравнению с стальными пациентами, грязными, в больничном белье или в собственной, изменившей свой вид не в самую лучшую сторону, одежде и, в общем-то, абсолютно безразличными к своему внешнему виду, занятые более важными делами, и снующими по больничному крылу, это было чуть больше, чем ничего.
К собственному неудовольствию, чтобы спуститься, пришлось держаться здоровой рукой за стену, так как голова при спуске начинала издеваться над хозяином, переворачивая помещение верх тормашками. Причина Инсида не слишком волновала, следствие мешало куда больше. Оказалось, что подниматься было даже легче, чем спускаться, хотя, тогда свою роль сыграло и присутствие Шаилеи, перед которой совсем не хотелось обнаруживать недомогания.
"Хорошо, что только второй", - едва заметно скривив губы в усмешке, отметил Сквайр. Еще один повод поскорее убраться отсюда.

Первый этаж и у кабинета №17.

- Добрый день. Кабинет Шаилеи Бридж, - спросил он у пробегавшей мимо сестры. Та, хоть и спешила куда-то, остановилась и указала на одну из дверей в дальнем конце.
"Это что, особенности профессии?" - ответив легким кивком на добродушную улыбку девушки, про себя удивился Инсид. Марта тоже обращалась со всеми пациентами довольно приветливо, за редким исключением хмурясь в общении с ними. Так же и с соседями, обращавшимися к ней за помощью или советом по лечению. Да даже с незнакомыми людьми. А вот дома она будто преображалась, замыкаясь в себе. Таким же был и он, лишь за тем исключением, что к окружающим относился с диаметральной противоположностью, нежели его напарница, а потому ни слова по этому поводу не говорил.
Не слишком торопясь, со своим обычным, ничего не выражающим лицом, Сквайр преодолел те несколько метров, что отделяли его и кабинет, где поселилась его лечащий врач. Дальше путь преграждал незнакомый солдат, явно не из тех, что потерпели крушение в поезде. То, что тэлиец был военным, угадывалось сразу, так же, как и его принадлежность к местным жителям. Выдавало крепкое телосложение, военная выправка и четкие, может быть, даже суровые черты лица. Создавалось впечатление, будто он не собирается никого пускать к двери дальше пушечного выстрела. Сквайр негромко хмыкнул и все так же неторопливо обошел "стража", уже подняв руку, чтобы постучаться и войти.

Взгляд стоящего у стены Карвая непроизвольно дернулся, когда по коридору раздались шаги. Внешне Юр был как всегда невозмутим, когда молодой человек с перевязью на плече подошел к двери кабинета Шаилеи с явным намерением зайти к докторше, которая уже должна была достать свой второпях спрятанный завтрак и спокойно кушать. Собственно, ничего экстраординарного не происходило – пациент шел к своему лечащему врачу на консультацию или на процедуру. Но все инстинкты словно взбесились, а Юр не мог понять почему. Как волк, когда в прицел попадает его шея и затылок, способен внезапно дернутся с места, хотя охотник не выдает себя ничем, так и у вернувшегося из неспокойного пограничья капитана «на загривке шерсть стала дыбом». И когда телиец вытянул руку с раскрытой ладонью, закрывая путь к двери кабинета, он вдруг со страхом ощутил, что готов нанести сокрушающий удар прямо по врагу согнутыми в «когти» пальцами. Почувствовал – и испугался сам себя. Только что Юр стоял и мечтал, лениво поглядывая на коридор, и так же лениво провожая взглядом прохожих. А теперь – словно ощутил себя в лесу, когда внезапно появляется враг и все твои инстинкты направлены на выживание. Ноздри Юра расширились, он резко вдохнул, мгновенно распрямил пальцы и скрипнув сжавшимися зубами, быстро произнес глухим голосом, стараясь унять дрожь от внезапно нахлынувшего возбуждения:
- Простите, уважаемый. Доктор Шаилея Бридж на данный момент занята и не принимает посетителей. Подождите немного. – И внимательно осмотрел подошедшего, ощущая, как внезапно накрывшая его волна возбуждения так же быстро сходит на нет, надеясь, что этот длившийся несколько секунд боевой транс остался незамеченным. Капитан призвал на помощь всю свою волю и самообладание и смог сохранить свое обычное, спокойно-надменное выражение лица, хотя напряжение мышц проходило постепенно. Разум метался, пытаясь понять, почему тело так отреагировало и главное – на что? Теперь он видел, что подошедший не представлял для него угрозы, поскольку правое плечо и грудь были забинтованы, и сам парень имел неважный вид несомненно стационарного больного. Юр очень надеялся, что он не напугал парня, слишком резко дернув ему руку навстречу. Напряжение спадало все быстрее, Карвай сложил руки на груди И вздохнув, решил использовать для снятия «транса» беседу с пациентом.
- Вы из пострадавших при аварии поезда? Я слышал, вам сильно досталось. А что все-таки там произошло? Вся больница и город гудят. – Юр постарался напустить в голос побольше уверенности и немного надменности, отчаянно желая, чтобы та горячая возбуждающая волна наслаждения предстоящей схваткой, которую он бывало испытывал, ушла в небытие. Он больше не на границе, он в городе, и нельзя ему так бросаться на людей, иначе ему только дорога во всетелийский зверинец.

Не завершив начатого движения, а значит, так и не постучав в дверь, Сквайр вдруг напрягся. Что-то с этим типом явно было не так. Ощущение опасности, вырабатываемое с годами, приводило все чувства в тонус, хотя открытой агрессии вроде как не было. Но охотничий азарт, вдруг появившийся в воздухе и исходивший от странного тэлийца, казалось, почти физически был ощутим. Рана и потеря крови несколько притупляла реакцию, но Сквайр как будто подсознательно приготовился к удару и уже продумывал свои дальнейшие действия. Однако, к его удивлению, никаких физических действий со стороны солдата не последовало. Он лишь резко вздохнул и напряженным голосом объявил, что прием отменяется. Ну или, по крайней мере, откладывается на неопределенный срок.
Сквайр взглянул на тэлийца через плечо. Тот как будто собирался с мыслями, хоть его лицо и оставалось довольно невыразительным. В его взгляде явно читалась оценка состояния Сквайра, как потенциального противника. Причем оценка "ниже среднего", отчего угол губ Инсида дернулся вверх, искажая лицо в гримасе презрения. Да кто он такой, чтобы испытывать к нему сочувствие?! Однако это длилось всего какое-то мгновение, и в следующую секунду империал уже просто улыбался слегка безразличной, как будто случайно нарисовавшейся на лице, учтивой улыбкой.
- Я хотел бы услышать это из уст самой доктора, - негромко, но так, чтобы солдат услышал, ответил Инсид. Какого черта он здесь вообще делает? Насколько он помнил, Шаилея таких при себе не держала. А может, он просто запал на неё, кто знает. Шаилея была бы вполне ничего, если бы не чрезмерная строгость.
Однако странный собеседник задал еще несколько вопросов, непонятно, зачем. Инсид был абсолютно уверен, что информация о крушении поезда не представляет для тэлийца никакой ценности.
- Там много чего произошло, - весьма избирательно отвечая на вопросы, все таким же негромким голосом все-таки откликнулся Сквайр, какое-то время помедлив. За эти несколько секунд он вспомнил Тушканчика, с какой-то стати оставивший след в памяти, раненую Аскер и Лиса. Но ни о чем из этого он не собирался говорить с этим солдатом. Еще минуту назад он был готов броситься на подошедшего, Инсид мог поручиться на этот счет, а теперь зачем-то расспрашивает о поезде... Вон, сколько женщин болтает о своих болячках, и все с поезда. Они расскажут с большей охотой и во всех подробностях, может, даже и в лицах. - А теперь прошу прощения.
Сквайр выжидательно посмотрел на солдата с еле скрываемым раздражением. Что-то подсказывало ему, что просто так ему не пройти.
"Мне не нужны конфликты. Мне не нужны конфликты. Мне не..." - как мантру повторял про себя Инсид, уговаривая не высказываться на счет этой неожиданной помехи. Хотя нервы были готовы вот-вот сдать. Он не для того сюда спускался, чтобы по первому слову какого-то вояки коротать в больнице лишний вечер.

Несмотря на перевязанное плечо и совсем не благородное одеяние, Юр обратил внимание на походку и своеобразную «ауру» брюнета, а когда молодой пациент заговорил и состроил истинно дворянское презрительно-высокомерное выражение лица, впрочем, быстро сменившейся истинно дворянской «наклееной» улыбкой, сомнений больше не осталось - аристократ, причем из высшего общества. Теперь тело пребывало в расслабленном состоянии, хотя в бой было готово бросится в любую секунду, а вот разум капитана был предельно напряжен и кипел нешуточной работой. Что его так насторожило в пациенте, что он чуть не набросился на него, он пока понять не мог, но намеревался это выяснить. А для этого лучше всего попытаться вытянуть из этого явно немногословного парня пару слов. После можно и обдумать произошедшее более подробно. А пока – «глаза, уши, нюх», то есть получить как можно больше пищи для размышлений. Попытка беседы будет лишь отвлекающим маневром. Главное увидеть, как он будет себя держать. Слишком внезапная встреча и нахлынувший азарт не позволяли пока в полной мере воспользоваться мышлением, и Юр понимал, что он пока не может осознать очевидного, лежащего у него буквально под носом. Поэтому вариантов не было – провести «допрос», даже если неожиданный собеседник и будет молчать. В любом случае опасности нет – у брюнета была явно не легкая рана, а оружия у него не было.
- Простите и меня также, если я вам причинил неудобство, сэр. – Карвай внимательно присмотрелся к аристократу, как тот отреагирует на то, что капитан «раскусил» его происхождение. Он специально сложил руки на груди, ожидая, как поступит его собеседник. Он сообщил, что доктор занята, но дверь была не закрыта, и брюнет это видел. – Доктор Бридж скоро начнет прием, но пока она занята. Произошедшая трагедия всех немного выбила из колеи. Конечно же, если вам нужно срочно, то идите, но лучше подождите. Как вы сказали, произошло много чего.
«Аристократ с поезда, а не ранен на дуэли или упал с лошади, и не видит причин это скрывать, хотя мог бы. А вот твоя рана парень, каков её характер? Много чего произошло, говоришь? Плечо и грудь точно не ранены, а если посмотреть, как ты держишь руку и по характеру бинтования, то ранение у лопатки. Ранен в спину, но рана не широкая и ребра не сломаны.» - Но этого было мало, а парень был явно непробиваем, а разговорит его будет нелегкой задачей для неболтливого Юра. Но когда брюнет в упор уставился на него, егерь понял – ему это знакомо. Точно так на него смотрел оставивший ему на плече и ключице шрамы медведь, когда он застал его за объеданием любимого куста. Смесь раздражения и сомнения, с желанием смять чужака. Тогда Юр бросился снимать с плеча арбалет и доставать нож, чем спровоцировал зверя на атаку, хотя мог бы и уйти без боя.