Будь Крейн в состоянии воспринимать окружающее, он непременно подивился бы и позавидовал тому, как точно капитан-исфири завел поврежденный, дымящийся корабль в ремонтный док и как мягко посадил его, будто не корабль это, а драгоценная хрупкая вещица. Амброзий смог бы заметить это даже сквозь самую сильную боль, - но теперь ему не нужны были его чувства.
Его вместе с другими ранеными разместили на нетронутом участке палубы, наскоро соорудив навес от солнца; три корабельных целительницы, прибывшие с военных судов, останавливали кровь, обрабатывали и перевязывали раны и накладывали шины, и всю оставшуюся дорогу до Асгарда оставались рядом, присматривая за пострадавшими. К Амброзию они подходили несколько раз; над ним на фоне неба появлялись лица, с беспокойством заглядывая в глаза; Крейн смотрел сквозь, - теперь перед его взором застыл стеной бок «Черной стаи»; вампир мог рассмотреть все детали обшивки, пятна ржавчины, царапины, неровности, - все; время для него остановилось; он чувствовал гладкие грани кулона в ладони, сжимал в несуществующей больше руке. Если поспешить, то его удастся спасти. Он успеет.
Едва корабль причалил, и подали сходни, с него в первую очередь стали выводить легкораненых, потом принесли носилки и погрузили на них тех, кто не мог передвигаться сам. Лежа на носилках, Амброзий бездумно разглядывал проплывающие мимо тени – у выхода из дока собралась толпа зевак; они дружно ахнули, когда носилки с одним из раненых неосторожно зацепили в узком повороте, и у несчастного открылось кровотечение. Сам Крейн, ранее тоже потерявший немало крови, отключился, когда пострадавших грузили на деревянную платформу, подвешенную между двумя ресселерами, - поскольку носилки разместить в самих диковинных транспортах было затруднительно, - и потому красот Асгарда, которых было немало по дороге в Госпиталь Пэнелии Цэр, так и не увидел.

==> Госпиталь Пэнелии Цэр

Вопреки тайным ожиданиям Крейна, ресселер действительно отвез их к воздушному порту. Капитан, всю дорогу придерживавший Амброзия под руку, будто боясь, что вампиру вздумается выпрыгнуть из летающего экипажа на полном ходу, - хотя зря боялся, поскольку Амброзий сидел, вперив угрюмый взгляд в пол и ни о чем подобном не помышляя, а сфириец-рулевой вел довольно лихо, - помог сойти, после чего, расплатившись за проезд, окинул открывшийся перед ними вид асгардского воздушного порта влюбленным взглядом.
- Ну, вот мы и прибыли, - с нескрываемой радостью произнес он и искоса посмотрел на вампира, видимо, проверяя реакцию. Амброзий же в ответ не потрудился выдавить и кислой улыбки; его взгляд по-прежнему блуждал по земле под ногами; то ли действие неизвестного компонента, добавленного в споенную ему кровь, заканчивалось, то ли тоска, терзавшая Крейна, сама по себе оказалась сильнее, чем предполагали готовившие напиток, однако ему сейчас было совершенно наплевать на свою судьбу, не говоря обо всем остальном. Впрочем, на ногах он держался уже вполне твердо. Капитан покачал головой и все также под руку повел куда-то вверх по лестницам, стараясь держаться ближе к ее краю – поток сфирийцев, сновавших вверх и вниз, был довольно плотным.
Вскоре они очутились на небольшой огороженной площадке; у одного ее края стояло несколько исфири, словно ожидая чего-то. Пришлось занять очередь на посадку, как выразился капитан; Амброзий же и на это никак не отреагировал, безразлично пялясь на чей-то светлый затылок.
- …имя-то твое какое, сынок? – неожиданно прозвучало над ухом, вырвав из забытия наяву. Крейн недоумевающее воззрился на спутника, по выражению его лица поняв, что тот уже не первый раз задает этот вопрос.
- Не помню, – чуть помедлив, буркнул он и хотел добавить, что никакой он капитану не сынок, но вдруг подумал, что тот, наверное, вправе так к нему обращаться. Сфирийцы славились необычайным долгожительством, и пес знает, сколько этому исфири набежало годков; выглядел он как человек средних лет, однако вполне мог разменять не одну сотню. Такая длинная жизнь совершенно не укладывалась в голове Амброзия; он молча проглотил фразу, которую собирался сказать, и только зло зыркнул на собеседника. Капитан улыбнулся и примирительно поднял ладонь, но его пристальный, испытующий взгляд Крейну весьма не понравился. Возможно, он так и не поверил в его мнимую потерю памяти.
- А я – Олиус Сивинн Алье, - представился тем временем капитан, но снова не добился от Крейна ничего, даже общепринятого «Очень приятно».
Наконец, подошла и их очередь. Капитан провел Крейна в подъехавшую подъемную кабинку и усадил рядом с собой, - Амброзий не мог отделаться от впечатления, что находится под конвоем, - напротив присели две исфири; кабинка плавно заскользила вверх. Крейн внимательно рассматривал муравья, суетящегося на носке его башмака, когда почувствовал, что является объектом чужого, не менее пристального, внимания. Он поднял глаза и встретился взглядом со сфирийками, - они смотрели на него с искренним любопытством. Одна из них кокетливо улыбнулась и о чем-то спросила, мимолетным жестом коснувшись своих глаз.
- Не твоего ума дело, – довольно грубым тоном сказал Амброзий, решив, что понял правильно – женщину интересовал цвет его глаз, после чего вернулся к сосредоточенному рассматриванию своих башмаков; муравей уже куда-то сбежал. Однако уже через пару секунд он услышал, как капитан «Берилла» завел учтивую беседу с женщинами; хмуро глянув в их сторону исподлобья, Крейн с удивлением и злостью отметил, что этот Олиус, чтоб голову ему винтом снесло, указывает на него, что-то объясняя, а сфирийки понимающе кивают в ответ. К тому времени, как подъемная кабинка прибыла к воздушным докам, Амброзий уже едва сдерживался от того, чтобы врезать капитану-исфири от всей души по смазливому лицу.


Стоило кабинке остановиться, а пассажирам покинуть ее, как Амброзий, даже не дожидаясь, когда дамы уйдут подальше, схватил капитана-исфири за плечо и зарычал на него, одновременно указав пылающим алым взглядом вслед женщинам:
- И к чему все это было?!
Тот совершенно невозмутимо ухмыльнулся, неуловимым движением избавился от хватки Крейна и, вновь подхватив его под руку, потащил за собой.
- Ну, хотя бы к тому, чтобы ты на это среагировал, - объяснил он по дороге. – Госпожа Сэней говорит, у тебя все будет хорошо, если не дать тебе совершить глупость, о которой ты все время думаешь.
Амброзий ругнулся весьма близко к богохульству и сплюнул в сторону.
- Какого хрена я вам всем дался? Вот ты, Ол. Ты ничего обо мне не знаешь. Разве ты не должен был по прибытии сдать меня властям?
Исфири даже не взглянул в ответ, однако Крейн увидел, как губы того растянулись в довольной улыбке.
- Хороший вопрос, - сказал он. – Найди на него ответ сам, сынок.
Крейн, совершенно не ожидавший такого поворота разговора, недоумевающе изогнул бровь, не зная, как реагировать, злиться или удивляться.
- …хвала Святой Матери, успели! – голос капитана Алье вновь вернул его к действительности. «Золотая Стрела» - новейший пассажирский корабль, с самыми последними…
Дальнейшие объяснения Амброзий благополучно пропустил мимо ушей, разглядывая величественный корабль, возвышавшийся над посадочной площадкой. Ему все труднее было оставаться безразличным; тьма, завладевшая его душой, не могла соперничать с тем впечатлением, которое производила «Золотая Стрела», - она не оставила бы равнодушным и самого неискушенного, а для Амброзия…
- Он что, правда из золота?... – сиплым шепотом спросил Крейн и сглотнул, не в силах справиться с обуявшим его страшным предположением: корпус корабля действительно сиял глубоким золотым блеском, которым мог обладать только один металл в мире. В серо-алых глазах пирата-вампира заплясали лихорадочные огоньки; разум его уже начал строить планы и прикидывать, как можно было бы лучше распорядиться таким кораблем – разобрать на части и соскоблить все золото до последней крупицы или оставить как есть – все-таки корабль был великолепен, и достаточно большая часть Крейна самую мысль о том, чтобы нарушить эту красоту, считала кощунством.
- Нет, что ты, - рассмеялся исфири, правда, если бы Амброзий не был так увлечен созерцанием «Золотой Стрелы», он бы заметил, что капитан смерил его при этом крайне заинтересованным и внимательным взглядом. – Особая краска. Ну, идем на посадку.
И вправду, глупо прозвучало, подумалось Крейну. В самом деле, это ж представить страшно, сколько понадобилось бы Небесных Кристаллов и какой мощности двигатели, чтобы поднять в воздух махину, сделанную целиком из золота. Но все-таки он был слегка разочарован.

==> Транспорт - 8 инлания 771 года. Воздушный корабль "Золотая Стрела"

Малый воздушный корабль.

Уже с того времени, как за окном завиднелись прилегающие к Асгарду земли, Эйк нетерпеливо поглаживал ремонтную сумку, чуть подавшись вперед на сиденье, будто это могло помочь кораблю быстрее приземлиться. Однако он все же не ринулся к выходу, едва суденышко вошло в док, и усилием воли заставил себя оставаться на месте до полной остановки двигателей, более того, даже выждал, когда воздухоплавательница-исфири сама известит о том, что можно выходить, - все-таки он в компании дам, а значит, надо вести себя соответствующим образом. Радостные ужимки и прыжки здесь совершенно не уместны, мало ли что девушки могут о нем подумать.
Подождав, когда все пройдут на выход, Эйк взвалил на спину свои вещи и последовал за спутницами.

Площадка дока перед малым воздушным кораблем.

Спустившись по поданному работниками дока узенькому трапу, Нерин с облегченным вздохом огляделся по сторонам. Здесь он чувствовал себя как дома, да что там, это и было для него в какой-то степени домом; здесь проходила большая часть его нынешней жизни, и не сказать, будто она была ему в тягость, ведь в конце концов он занимался любимым делом.
Вокруг кипела привычная и милая сердцу суета; рабочие шныряли туда и сюда, пассажиры чинно передвигались поодиночке, парами или группами, перекрикивались грузчики, со стороны ремонтных доков доносился размеренный металлический звон… Эйк встряхнулся и поспешил к девушкам; не стоило задерживаться здесь дольше, чем оно необходимо; только бы его не заметил бригадир и не направил на какие-нибудь срочные работы, - это было вполне возможно, несмотря на то, что, отправляясь в Юун, исфири выпросил себе три дня. В общем-то, он мог выпросить и больше, здесь уважали его и ценили его мастерство, но именно это и могло сыграть с ним невеселую шутку сейчас, когда ему больше всего было нужно свободное время.
- Летти, Эста, – почтительно произнес он, подходя к спутницам, памятуя о том, что обращение «госпожа» употреблять не следует. – Позвольте изложить вам кое-какие соображения. Осмелюсь сказать, что мне хотелось бы побывать дома, чтобы оставить там лишние вещи… с вашего позволения, конечно. Тем временем вы могли бы отправиться в… условленное место. М-может быть, нас уже ждут, ведь мы п-порядком задержались. Что вы думаете по этому поводу?

Малый воздушный корабль.

Сара не ожидала, что проснется от одного лишь изменения в звуке, издаваемом двигателями. Но все-таки иной причины своего пробуждения, столь своевременного и внезапного, найти не могла. Прямо перед только что открывшимися глазами алхимика была пыльная улица таких знакомых и родных доков, и Летти не сдержала улыбки, несмотря на то, что после двух часов сна она чувствовала себя еще более разбитой, чем до этого. И все же вновь уснуть она не могла - они и так задержались, а сейчас им лучше поспешить к месту встречи. Иначе Сэлула уйдет без них и тогда неизвестно, чем вся эта история закончится. Ясно только, что ничем хорошим.
Сара поднялась, двигаясь медленно, словно в воде и, касаясь рукой спинок кресел, чтобы, если что, было за что хвататься, направилась к выходу.

Площадка дока перед малым воздушным кораблем.

Спускаться по узкому трапу было непросто, но Сара справилась с задачей даже без посторонней помощи. Эйк уже стоял на улице, глядя по сторонам, и был явно доволен тем, что они добрались. Летти усмехнулась - а уж как она-то была довольна! Летела на воздушном корабле и даже не пришлось успокаивать сумасшедшего вампира или спасать принцессу Сфирии от захватившего ее предателя. Усмешка исчезла с лица исфири.
"Ну да... предателя..." - как невовремя этот образ всплыл в ее памяти. И что самое страшное, Сара знала, что он будет преследовать ее еще ой как долго. До следующего приступа амнезии, пожалуй.
Летти поравнялась с механиком и скрестила руки на груди. Асгард, пожалуй, был для нее большим домом, чем Аридия. Больше воспоминаний, плохих и хороших, было связано с этим местом, да и чай тут был вкуснее... Пожалуй, она бы переехала жить сюда, если бы не имела комнат во дворце. От такой привилегии не отказываются... Кто-то что-то говорил о свободе выбора?
Вскоре к ним присоединилась и Целестия. Сара хотела-было уже предложить направиться к гостинице, но ее опередил Эйк. Послушав его "соображения", Летти кивнула.
- Конечно, если только ваш дом не на другом конце города. "Горячие пески" в двух шагах отсюда, - пояснила исфири. Если уж до его дома нужно ехать, то можно сделать это и потом, ведь их действительно скорее всего уже... ждут.

Малый воздушный корабль.

Мысли текли неспешным ровным потоком. Думала девушка в основном о своем видении, а именно о том, нужно ли рассказывать о нем остальным. За время полета жрица успела придти только к одному выводу: Нерину и Тал Сэлин она ничего говорить не будет. По крайней мере, пока. Не стоит посвящать недавних знакомых: помощи в понимании от них ждать бесполено, а вот их надежность под сомнением. Нерин участвовал в "Возмездии" - антиправительственной организации. Следовательно, хорошего отношения к королеве у него нет. Непонятно даже, как он отнесется к Целестии как личной жрицы Ее Высочества, да и к самой принцессе. Ведь сейчас он не знает ничего кроме того, что Сэлулу надо сдать Раасу Элмри. Он может даже захотеть помешать возвращению Курадо, решить, что безопасность Сэлулы гораздо важнее, чем жизнь и существование наследницы Сфирийской короны. Для Целестии же Элмри была никем. Что таить, она пожертвовала и ей, и Нерином, и Сарой ради жизни и благополучия принцессы - все трое были пустым местом. Все они - всего лишь, чтобы вернуть Курадо.
Целестия сжала подлокотники кресла: от одной этой мысли захотелось куда-то бежать и что-то делать. Покинуть борт... и отправиться в свободный полет. Жрица глубоко вдохнула и вернулась к насущному вопросу.
Одно она знала точно: Ирбису Гонзе можно рассказать. В его преданности Сан Эльен почему-то почти не сомневалась. Она была уверена, что если у остальных могут быть личные мотивы, то у них приоритет один. По крайней мере, она на это надеялась. Решить, сообщать ли Сэлуле, Целестия решила по обстоятельствам.
Эйк засуетился, сидя в своем кресле. Эста посмотрела в окно - внизу был город, - и рассудила, что они почти прилетели. Вскоре действительно пришла воздухоплавательница и предупредила о приземлении. Быстро встав, она вышла вслед за Сарой.

Площадка дока перед малым воздушным кораблем.

Проследив взглядом за ученой, жрица отметила, что та выглядит уже гораздо лучше. Недолгий сон явно пошел ей на пользу. Чуть ли не спрыгнув с трапа, она направилась к спутникам. Как и Эйк, она выглядела довольной.
Предложение механика разделиться ей, мягко говоря, не понравилось. Ну да, не доверяла она ему! Ничего не помешает ему привести солдат или еще кого неприятного к условленному месту. Не исключено, конечно, что он попросту струсил и таким нехитрым способом намеревается сбежать. Скатертью ему дорожка, но рисковать жрице не хотелось.
- Не думаю, что разделяться - хорошая идея, - медленно произнесла она, смотря куда-то мимо Эйка. - Неизвестно, что может случиться. Вдруг вас что-то задержит?
Говорить прямо в лоб: "Не пущу", - девушке показалось некорректным, и она попыталась начать помягче, со стороны. Авось, Эйк поймет и так.

Нерин едва не улыбнулся словам Сары, но последовавшее за этим предположение Целестии заставило его слегка нахмуриться. Исфири приставил палец ко лбу и задумался. В определенной степени она была права. С одной стороны, вернулся он из Юуна уже не просто как рабочий доков, пусть и не бесталанный, но еще и как бывший член «Возмездия», что всплыло самым непонятным образом… хотя, почему непонятным. Наверное, освободившись, Сэлула просто велела разыскать сведения о своих соратниках, а уж за тем, чтобы определить, жив кто-нибудь из них или нет, дело не встало. С другой стороны, он и сам бы дома непременно задержался, решая, что все-таки прихватить с собой; сейчас бы совсем не помешал арбалет, да только в нынешнем его состоянии он годился разве что на подпорки для гороха, так что вполне возможно, что самому исфири захотелось бы по-быстренькому попробовать привести оружие в работоспособное состояние, а уж за этим процессом он непременно забыл бы о времени.
- Вообще, он довольно далеко, – задумчиво произнес Эйк, имея ввиду свой дом. – Пожалуй… я могу отправить вещи с кем-нибудь. Это будет самое разумное решение. Да, как спустимся вниз, я т-так и сделаю. Тогда, пожалуй, идемте.
Вежливо улыбнувшись, он простер руку в сторону подъемников, приглашая двинуться туда.

У механического подъемника.

Хорошо, что им удалось прилететь в момент, когда еще ни один из больших пассажирских кораблей с толпой воздушных путешественников не прибыл сюда, так что у подъемника там, где кабинки ехали вниз, было совсем свободно. Пропустив вперед даму с маленьким мальчиком, вытаращенными от удивлении глазами пялившимся то на его ярко-красные волосы, то на двух Дев Алии, Эйк с наивозможнейшей почтительностью указал своим спутницам на следующую кабинку.
- Пожалуйста, прошу сюда. Не извольте беспокоиться, это абсолютно безопасно.

Едва все расселись по местам, и кабинка поехала вниз, Нерин вновь призадумался. Отправить вещи домой было, конечно, отличной идеей, вот только ему не хотелось расставаться с ремонтной сумкой, и не только потому, что в ней был арбалет, - исфири вообще чувствовал себя без нее как без рук. С другой стороны, вряд ли ее содержимое понадобится ему в ближайшее время, таскать ее с собой тяжеловато, да и мало ли что может случиться, а ведь среди инструментов есть и весьма дорогие. В общем, к тому времени, как кабинка доползла до места высадки, он так запутался в выборе, что как-то забыл при выходе подать девушкам руку, и даже не спохватился потом.

Внизу у подъемника.

По дороге же к выходу из порта он уже почти совсем было решил оставить сумку при себе, как вдруг увидел одного из своих приятелей и напарников, и, обрадовавшись столь подходящему случаю, попросив спутниц немного обождать, устремился к нему. По крайней мере, за надежность доставки вещей теперь точно можно будет не беспокоиться. Сдав сумки, в том числе и с инструментами, из рук в руки и попутно вызнав, что в ремонтных доках его пока еще не хватились, Эйк взял слово о том, что тот пока никому не будет рассказывать о возвращении, - в надежности же этого приятеля пока вроде сомневаться причин не было, - после чего уже налегке вернулся к девушкам.

У входа на территорию порта.

Теперь можно было и двигаться дальше. Найти транспорт, чтобы доехать до гостиницы, не составило труда, правда, Нерин был немного недоволен тем, что нанять пришлось уловую повозку, а не ресселер, ведь он всегда предпочитал пользоваться техническими достижениями, как только представлялась возможность; обычно у входа во множестве находились и те, и другие, но в этот раз летающих аппаратов, как на зло, нигде не наблюдалось, а ждать вряд ли стоило – неизвестно, как скоро подлетит свободный ресселер. Пришлось довольствоваться тем, что есть. Но в этот раз исфири не оплошал и помог девушкам усесться, после чего забрался в повозку сам, назвав вознице место назначения, тот слегка хлопнул вожжами по спине ула, и экипаж покатил вперед и вскоре свернул на ту улицу, с которой можно было добраться и до гостиницы «Горячие Пески».

==>Гостиница "Горячие Пески"

"Серафим", каюта Целестии.

Путь до Асгарда прошел для Целестии незаметно, так как события Эста ее знатно вымотали – грех было не воспользоваться возможностью и не передохнуть.
«В полете ведь ничего не может случиться, да?» - и, хотя неуверенность прозвучала даже в мыслях, паранойя проигрывала в усталости. Последней Целестия активно потворствовала.
Однако сон никак не шел – так бывает при сильном утомлении. Она даже разделась и укуталась в одеяло с головой, оставив только кончик носа, чтобы больше расслабиться. Но глаза вновь открывались почти автоматически: вот она их закрывает, начинает счет, сбивается на свои мысли, а после с удивлением замечает, что смотрит на противоположную стену. Отдыха от всего это не было, зато она стала чувствовать себя вымотанной.
Она даже, одевшись и приведя себя в порядок, сходила на палубу, посмотрела на проплывающие внизу земли и синее-синее небо. Кто-то когда-то сказал ей, что таким оно бывает только в Сфирии. Целестия же относилась к этой идеи с долей скептики.
Потом она вернулась в каюту, где проспала оставшееся время, проснувшись лишь за полчаса, когда ее разбудили вежливым стуком. Так как в Асгарде ничего особого не предвещалось, Целестия надела обычную одежду – в меру обтягивающие штаны, светло-голубую длинную майку и белую рубашку. Волосы скрепила серебристой лентой – все-таки перед сном она их распустила, а плетение косы с последующим собиранием ее в пучок отнимает довольно много времени. С обувью выбора не было – не сапоги же одевать! – и теперь на ногах были простые светлые лодочки. Оставив те же серебряные серьги (Целестия не помнила, взяла ли она какие-то украшения еще), и, взяв уже привычные набедренные сумки (не подумав о том, что, вероятно, стоило бы их переукомплектовать), но оставив флягу, она вышла из каюты. Вещи пока оставила – в Эсте она спросила насчет времени, и, если верить, они здесь не задержатся больше чем на сутки. И можно было бы провести эту ночь (ведь сейчас был уже вечер) на корабле. А с другой стороны – Целестия намотала на палец локон и задумчиво посмотрела на него, - не мешает и принять ванну. Узнать, если таковая на корабле Целестия не догадалась, но ее бы удивило наличие. Поэтому, подумав, девушка все-таки спрятала в набедренную сумку маленький флакон шампуня, и, выйдя из каюты, направилась к трапу. К тому же, хотелось комфорта.

Площадка дока перед "Серафимом".

Однако уже покинув корабль - и известив об этом все того же юнгу, который и пообещал позже сообщить ей точное время отлета, - она вспомнила об одной детали. Она в Асгарде, а именно здесь, в госпитале, находиться ее отец. Не навестить и его было бы совсем отвратительно. Однако сейчас дело уже к вечеру идет и, хотя Целестии страшно не хотелось доставать часы, навскидку она предположила, что сейчас около трех. И по-хорошему надо бы узнать, когда приемные часы в госпитале.
«А с другой стороны: прошло уже десять дней, и его наверняка выписали», - пришла ей в голову неожиданная мысль. Точно, ведь нападение было десятого, а сегодня уже двадцатое. Со всеми хлопотами Целестия и не заметила, что прошло уже так много времени. С другой стороны он был в критическом состоянии, и даже после излечения его наверняка подержат несколько дней под наблюдением.
«Короче, я схожу и узнаю. Не так много уйдет на это времени, зато буду спокойна. И, ах да, не отправить бы письмо маме и брату?».
Однако Целестия решила, что не стоит. Сказать им ей было пока нечего, лучше потом поговорит с ними вживую. Только одна проблема: Целестия вечно забывала, где учиться брат; не вспомнила и сейчас. Но это не так важно, в конце концов.

"Серафим", каюта Целестии.

Всю дорогу в каюте «Серафима» Таэллин молилась, чтобы Мать простила ее греховное малодушие. Когда принц упомянул, что планирует отбыть в Асгард, она вцепилась в эту возможность и на грани невежливости, буквально, уговорила мужчину взять ее с собой. Какая-то вежливость принцу была привита, потому что он не отказать женщине, тем более такой настойчивой женщине.
Из Собора она просто сбежала. Выработанный за жизнь инстинкт подсказывал, что на данный момент, с нее бы та просто не слезли. Эксплуатировать целительницу по полной программы уже стало доброй традицией, а у Таэллин еще пациенты в Асгарде.
«Ладно, отработаю грехи свои тяжкие помощью страждущим. Но у себя. Дома», - пришла к выводу жрица.
Весь полет она предпочла проспать в выделенной ей каюте: по прибытии женщина намеревалась отправить сразу в госпиталь, так что силы понадобятся.

Площадка дока перед "Серафимом".

Проснулась она незадолго до приземления. Здания Асгарда проплывали снизу.
«Дом, милый дом».
По трапу Таэллин едва не слетела. Ощущение, что она наконец-то на свободе, сама себе хозяйка, да еще и снова может заниматься любимым делом добавило легкости и радости.
Уже на земле Таэль натолкнулась на стоящую в раздумьях Целестию. От принца сбежать не попрощавшись еще куда ни шло, но с сестрой по Ордену надо обойтись как должно.
– Рада была познакомиться с вами, дорогая сестра. Передайте мою благодарность за то, что взял с собой, принцу Мэррсезу, и мои извинения, что не попрощавшись с ним, покинула борт. Думаю, в силу своего великодушия, он простит мне эту грубость. Меня же ждет моя работа, – на одном дыхании пропела Таэллин, сердечно улыбнулась и, развернувшись на каблуках, двинулась прочь.
Все это она проделала настолько быстро, что должно было ошарашить бедную девушку. Так на то и расчет! Это был любимый фокус жрицы, когда нужно было от кого-то отделаться, но при этом сохранить сердечное к себе отношение.

От раздумий Целестия отвлекла стремительная Таэллин. Толком было непонятно, подошла ли Маэрис специально или, просто проходя мимо, была вынуждена остановиться. Она быстро высказалась – Целестия услышала что-то про брошенного принца и работу, - и еще быстрее отскочила от юной жрицы, спеша прочь, так, что девушка не смогла даже ответить! Не кричать же в спину, в самом деле.
Целестия же два раза озадаченно моргнула, затем ее лицо озарила широкая улыбка. До нее дошло, зачем все это было проделано, в конце концов, и она так иногда делала. Только Таэллин не учла того факта, что они так и так пересекутся: ведь спуститься отсюда можно только в кабинке, верхушка которой как раз показалась в «проеме».
В несколько шагов Целестия преодолела это не такое уж большое расстояние. Улыбка к тому моменту превратилась в самую обычную, приемлемого размера, разве что, совсем чуть-чуть насмешливую.
- Какое счастье, сестра Таэллин, что мы вновь пересеклись, - кабинка подъезжает. – Вы – легенда среди учениц Собора, - и это была сущая правда. - Я также очень рада знакомству с вами. Не думайте, вовсе не хочу вас задержать, но я просто обязана поблагодарить вас, много за что, - она чуть поклонилась и повернулась к кабинке.

В механическом подъемнике.

Девушка вошла в нее и села на ближнее к стенке сиденье с левой стороны, обратив колени к выходу и одновременно припоминая местонахождение госпиталя и какой-нибудь гостиницы. В «Горячие пески» она однозначно не пойдет – губы на мгновение сжались и снова расслабились, но уголки губ опустились вниз. Воспоминания об их «побеге» до сих пор оставались весьма неприятными – хотя куда хуже было вспоминать о Холле Хаоса. Серые глаза девушки мгновенно заледенели, а скулы стали чуть более заметны, так как она сжала зубы.
«Чем королева отличается от Рааса Элмри?», - Целестия опустила взгляд и переплела пальцы лежащих на коленях рук.

Таэллин уже свято была уверена, что оторвалась от случайной компании. Да вот беда, когда она уже готова была сесть в подъехавшую кабинку подъемника, как позади образовалась Эльен.
И улыбалась она так, будто то, что она догнала Таэллин – это самое главное достижение в ее жизни.
«Деточка, ты меня преследуешь, что ли? - обреченно подумала Маэрис. – Что я тебе сделала и чего это я тебе вообще понадобилась?»
- Какое счастье, сестра Таэллин, что мы вновь пересеклись. Вы – легенда среди учениц Собора…
Окончание фразы Таэль даже дослушивать не стала, уж слишком умело начала молоденькая жрица ездить по ушам старшей сестры. В восторги Целестии она не верила особо, обычно девушки в таком возрасте восхищаются кем-то более эффектным, чем целителями.
Отвечать Маэрис не стала, как и не стала сдерживать тяжелый обреченный вздох, которым она выказала свое отношение к образовавшейся компании.
«Ну не выкидывать же мне ее из кабинки?»

В механическом подъемнике.

Когда жрицы уселись в кабинке и Целестия больше не подала голос, Маэрис облегченно выдохнула, про себя прикидывая, какие могли произойти за шесть дней ее отсутствия изменения в состоянии пациентов.
И все-таки, чего ради жрица наследницы за ней увязалась? И, что самое главное, как от нее теперь отделаться? Как то в планы Таэллин не входил этот наивно хлопающий глазами «хвостик».

Целестия мысленно выругалась. Нельзя сказать, чтобы это было произведением бранного искусства – однако для девушки ее возраста и положения все равно впечатляюще.
«Я! Не! Должна! Так! Думать!» – убеждала она себя, однако в чем-то Целестия чувствовала свою правоту. И ладно бы просто… так ведь тоже самое говорили Сэлула, тот же Эйк («хоть бы он был жив», - промелькнуло в голове). А она с ними вдохновенно спорила. Вот и как она после этого Элмри-младшей в глаза посмотрит?! Конечно, возможно, они с ней никогда и не пересекутся больше, но это казалось маловероятным.
А может быть, все это – блажь. И вовсе все не так, и есть всему разумное объяснение, и память её подводит и…
«Я - дура, - небольшая растерянность проступила на лице девушки от этого искреннего признания, - самая что ни на есть настоящая. Ничего понять не могу и сама сделать».
Впрочем, проблема была гораздо глубже – и сформулировать ее словами Целестии не давала гордость. А пока что ее спасало то, что подъемник наконец остановился. Она резко встала, лишь сейчас обратив внимания на то, что Таэллин вошла вслед за ней.
- Надеюсь, наши пути еще пересекутся, сестра Таэллин. До встречи, - скороговоркой попрощалась с ней Целестия, подождала пару мгновений для ответной реплики, и, еще раз поклонившись, поспешила вниз, туда, где виднелись уловые повозки и ресселеры. Удивительно, но она была спокойна, хотя и немного зла.

Кажется, в девичьей головке начала активироваться мыслительная деятельность. Вон как бедняжку перекосило. Таэль с каким-то умилением думала, что и сама пугала окружающих таким серьезно-трагичным выражением на своей физиономии. Учишься смеяться над бедами гораздо позже.
Внутри поднялся порыв обнять бедное дите и успокоить. Даже если ничего точно не может быть хорошо, становится легче, когда когда-то говорит обратное.
Целестия так ушла в свои черные думы, что даже не заметила, что Таэллин тоже вошла в кабинку. По крайней мере, когда она посмотрела на попутчицу во взгляде ее видно было удивление.
- Надеюсь, наши пути еще пересекутся, сестра Таэллин. До встречи, - выпалила девушка и двинулась вниз по улице.
– Когда все же найдете принцессу, передайте, что многие молятся за ее благополучие, в том числе и я, - бросила в спину Таэль и в свою очередь пошла в сторону места, которое долго время было центром ее жизнь. Госпиталь.
Для благопристойной целительницы и Девы Алии работа в госпитале куда как более подходит, в отличие от тайн, весьма смахивающих на заговоры и прочих подобных вещей.

Хорошо, что жрица стояла к ней спиной – иначе бы ее поразило смешение шока и уже откровенной злости: «Святая Мать! Подари мозгов этой женщине!». Она остановилась, взяла себя в руки и вернуло на лицо маску спокойствия и благодушия. Обернувшись к Таэллин через мгновение после ее реплики, непонимающе нахмурилась. Непонятно абсолютно, действительно ли она знает (хотя откуда) или просто высказала наугад. В любом случае она не заслуживала доверия. Около подъемника всегда кто-то стоял, и им повезло, что сейчас здесь было пусто.
- О чем вы? – на лице ее промелькнула какая-то непонятная жалость, затем оно разгладилось и появилась легкая улыбка: - Но я уверена, принцесса оценит ваши старания.
Она еще хотела спросить, с чем связаны предположения Таэллин, но та уже ушла вниз по улице.

У входа на территорию порта.

Целестия же спустилась вниз, и нашла глазами ресселер. На уле ехать не хотелось по многим причинам.
- Желаете куда-то ехать, леди? – обратился к ней возница, перед которым она стояла. – Садитесь, домчу в миг.
- Не подскажете гостиницу хорошую? – спросила она, пользуясь моментом.
- Да конечно, я весь город знаю, все гостиницы и все злачные места, - рассмеялся, тряхнув светлыми волосами, которые и без того топорщились в разные стороны. – Вам, видно, нужно совсем хорошую. Это, наверное, «Черно-белый бархат» будет. Там и ванна, и обслуживание… Еще есть «Благосостояние», но она почему-то дороже, и – кого спрашивал, говорят, что похуже. Еще куда-то после этого желаете?
- Отлично, в «Бархат». Потом мне нужно в госпиталь Пэнелии Цэр.
Возница заинтересованно взглянул на Целестию, и, видимо, заметив крест, уточнил:
- А позвольте узнать, вы – целитель или…?
- Нет, я навещаю, - со вздохом ответила девушка, усаживаясь на одно из сидений.
- Все будет хорошо, наши жрицы кого угодно на ноги поставят! – попытался подбодрить ее возница (хотя в этом не было особой надобности), и, получив ответную улыбку, спросил: - С ветерком желаете или аккуратнее?
- С ветерком, - мгновенно среагировала Целестия. Это бы ее очень порадовало, но на всякий случай она вцепилась во все, до чего дотянулись руки.
- Держитесь, леди! – радостно вскричал возница и взмыл в воздух. Впрочем, «ветерка» особого не получится, наконец дошло до жрицы. Это же ресселер.

===> Госпиталь Пэнелии Цэр.

Утренний воздух Асгарда был напоен чистой, теплой свежестью. Солнечные лучи уже прогрели его, и встречный ветер казался невероятно приятным. Мэррсез и Тиэлл неторопливо летели в сторону Ягая, постепенно набирая высоту, и картина огромного города, раскинувшегося под ними, была настолько поразительна, что принц не решался смотреть вниз. Вид оживленного, просыпающегося города завладеет его вниманием, и Мэррсез, уже видевший все это не раз и по-прежнему оставаясь подвластным влиянию величественной панорамы, смотрел прямо перед собой. Стоило ли сейчас отвлекаться на подобные вещи? Высотные строения и особняки центрального района, парковые зоны и многочисленные сады, разделенные прямыми линиями улиц и тротуаров, проплывающие внизу и рядом – все это казалось таким близким, одновременно с этим оставаясь на солидном расстоянии от движущихся в сторону воздушного порта принца и рыцаря.
Асгард просыпался, и чем дальше они летели, тем выше поднимались, и удержаться от того, чтобы дать сигнал Тиэллу остановиться и зависнуть в воздухе на порядочной высоте, чтобы утолить собственные ощущения и насмотреться на все это великолепие, становилось все сложнее. Мэррсез усмехнулся себе под нос: как же он чутко реагирует на собственные слабости, хотя противостоять им было совсем несложно. Принц лишь краем глаза видел движение внизу, на улицах и широких бульварах, свидетельствующее о том, что к этому часу многие исфири спешат на свои рабочие места. Впрочем, эта картина не вызывала какого-либо негативного ощущения, равно как и создавал образ суеты. Возможно, дело было в том, что принц находился на высоте нескольких десятков метров, и с такой высоты, да еще и на скорости все движение внизу сливалось в пеструю массу. В небе над городом тоже было предостаточно воздушных объектов; большая их часть, конечно же, приходилась на центр Ягая. Там роилось порядка дюжины мелких и относительно небольших воздушных кораблей. Мэррсез видел несколько служителей правопорядка, воздушных курьеров или же рассыльных каких-то предприятий, попавшихся им на пути. Эти предпочитали передвигаться на аксисах. Приближаясь к самому порту и уже набрав приличную высоту, Мэррсез смог различить серебристый корпус циклопических размеров транспорта, медленно подходящего к ангару для швартовки.
Работа в порту шла полным ходом. Кажется, она здесь вообще редко когда останавливалась: лишь на короткие перерывы для отдыха и пересменки, и это было понятно. Асгард – кузница воздушного флота Сфирии, родина всех солидных, оснащенных по самому последнему слову техники воздушных судов. Это сердце не должно останавливаться, так как, по мнению Мэррсеза, именно за развитием воздушного флота лежали многие достижения в самых разных областях и сферах, способных на необозримо длительный срок обеспечить спокойное, гармоничное развитие всего государства исфири. Прогресс Сфирии во многом зависел именно от «воздуха»: межконтинентальная торговля, пассажирские и грузовые перевозки, военная сфера как залог всеобщей безопасности. Мэррсез чувствовал подъем духа каждый раз, когда видел огромные сооружения, каким являлся асгардский воздушный порт. Этот район был словно бы залогом и символом благополучия.
Корабли Ордена расположились в единый ряд, заняв четыре стояночных места, отведенных для крупных кораблей. Вокруг судов было полно разномастного народу, в основном, как мог судить издалека Мэррсез, судя по форме, это были члены экипажа и обслуживающий персонал порта. Большинство самих рыцарей так же были здесь, собравшись чуть в стороне отдельной компанией. Здесь же присутствовали несколько офицеров воздушного флота - Мэррсез мог различить знакомые бежевые формы капитанов кораблей. Все они – в общей сложности три десятка исфири – стояли у самого края площадки перед ограждением, чуть в стороне от причалов.
Принц и Тиэлл по плавной дуге зашли на посадку и их стридоры, зависнув на высоте в несколько десятков сантиметров, пролетели над площадкой еще с десяток метров, медленно гася инерцию. Двигатель умолк и стридор плавно опустился на подножки. Принц легко спрыгнул с седла, одернув мундир, и окинув взглядом рыцарей, чьи взгляды уже были устремлены на прибывших.
- Доброе утро, господа.
- Доброе, аэтас, - нестройно, но бодро отозвались инджииниты и офицеры. Принц сумел сделать вывод, что рыцари отдохнули и полны сил, хотя, вероятно, после такого отдыха они как никогда подвержены соблазну продлить его как можно дольше.
Мэррсез, шагая к ним, мельком подумал о том, что на самом деле ему крайне редко удается увидеть их всех вместе. Рыцари почти всегда были разбиты на группы, которые находились на разных кораблях; зачастую они действовали порознь, когда Орден преследовал сразу несколько целей. Даже во время уничтожения пиратов они редко бились все вместе со своими противниками. Этого и не требовалось: профессионалы способные постоять за себя, могли справиться со многими проблемами, лишь с небольшим прикрытием десантников или действуя сообща в маленькой группе из двух-трех рыцарей, каждый из которых дополнял напарника своим мастерством владения иным видом оружия. Инджииниты стабильно собирались вместе лишь во время сбора Ордена – все двадцать «братьев», без присутствия посторонних.
- Все здесь? Отлично. Отбываем через час, - Мэррсез обернулся на «Серафим», и вновь обвел взглядом стоящих перед ним исфири. - Мы готовы?
- Так точно, аэтас, - отозвался Тьери, понимая, что вопрос адресован ему и другим капитанам.
– Движемся в сторону Юуна.
- Что мы будем делать после, аэтас? – подал голос Шелдис.
- В Юуне я проведу несколько встреч, после чего я определюсь, что мы будем делать дальше.
- Так стало быть, наша миссия выполнена? – подал голос Хиджери.
- Почти. У нас уже есть кое-что, что наверняка заинтересует ведомство воздушной безопасности.
«Еще бы. Эти два корабля, которые были в Асгарде в течение последнего месяца могут стать прекрасным началом для прояснения ситуации. Не всей, но некоторых немаловажных вопросов и деталей».
- Наша задержка в Юун будет продолжительной, аэтас? – озадаченно спросил Джино.
- Не знаю, Ваше сиятельство, - Мэррсез перевел взгляд с герцога на небо над собой. – Вы прекрасно понимаете, что в нынешних условиях строить далеко идущие планы несколько неверно. Но я обещаю вам, джентльмены, что обдумаю все еще раз, как следует. И если потребуется, то мы проведем еще один сбор.Мэррсез видел по их лицам, что они понимают. Враг притаился где-то внутри Сфирии, действовать нужно было как можно осторожней, но вместе с этим предельно быстро и целенаправленно. Однако реализовать все это было непросто.
Здесь было кое-что еще, что могло повлиять на дальнейший ход развития событий. Встречи со старыми знакомыми принца могли иметь тот результат, который будет иметь вес во время принятия нового решения относительно того, чем заняться после завершения задания королевы. Было ясно, что выявление всего лишь двух кораблей, которых можно было отнести к вражеским, по сути ничего не дает – корабли бесследно скрылись, и лишь распространенная по городам информация об причастности экипажей к каким-то темным делам может поспособствовать их обнаружению. Мэррсез подумал и о загадочной «звезде», но здесь опять же было много темных пятен. Что это за «звезда»? Как искать ее? Что с ней делать по ее обнаружению? – пока эти вопросы оставались без ответа, о полноценном начале поисков не могло быть и речи.
«Кажется, мы снова остаемся предоставлены сами себе».
Мэррсез думал об этом, когда рыцари и офицеры разошлись по своим кораблям. Было ясно, что задание, которое закончится сегодня в Юуне, даст полную свободу действий на ближайшее время. Мэррсез не желал тратить время столь бездарно, и именно поэтому он хотел как следует все обдумать во время полета в Юун. Просто отдыхать и ждать у моря погоды на одном месте было не самым лучшим вариантом, когда в стране следует наводить порядок. Проблем хватало у всех, и принц не сомневался, что за ближайшие часы он найдет новую цель, которой уделит самое пристальное внимание.
Мэррсез дождался появления Целестии и предупредил жрицу о том, что его миссия заканчивается вместе с прибытием в Юун, и в ее услугах он больше не нуждается.

«Серафим»

Корабли отбыли из Асгарда в десять утра. Флот не торопился; все маневры разворота и походного построения проходили медленно. Мэррсез, занявший свое кресло на капитанском мостике, полностью ушедший в свои мысли, размышлял о сложившейся обстановке, о том, чему он посвятил время и вариантах на будущее. Кажется, он был прав в своей догадке на счет полной непредсказуемости развития событий: предсказать что-либо было невозможно, что лишало возможности построить надежный и далеко идущий план.
«Так ли мне необходимо иметь какие-то сведения, чтобы отказываться от решительных действий? Где гарантии того, что полученная мной информация относительно чего угодно – «Небес», Элмри, этой «звезды» - будут достоверны?»
Кажется, начать нужно было именно с этого – покончить с гложущими сомнениями, пресекающими уверенность и лишающие возможности сделать хоть что-то, что могло бы оказаться полезным.
Принц думал и о том, что правда откроется именно в пути к победе, а не в ожидании вначале получить правду, чтобы начать этот самый путь. Возможно, это было верным решением с самого начала – не ждать и не искать, надеясь на чудо, а делать все самому. Мэррсез успокаивал себя мыслями о том, что, возможно, после посещения Юуна у него будет более ясные представления, с чего ему продолжить… или же начать.

===> Юун - Поселение Аирит