Третий этаж.

Никого. Хорошо. Так, принять озабоченный вид, то есть деловой – и вперед.
А то Энни часто видела с какими лицами снуют служанки – и если они были не в меру веселые, то тот, кто постарше положением, обязательно интересовался, а откуда это столько свободного времени вдруг взялось?
Но главное – не перестараться. А то еще посмотрят на мой несчастный вид и предложат помочь. А оно мне надо? Не-е-ет. И вобще, тоска зеленая, а не убранство...

Второй этаж.

Я невидимка, я невидимка, - принцесса шла уже по кремовому ковру и сдерживалась из-за всех сил, чтобы не ускорить шаг. Ей не терпелось уже окончить эту пытку, когда вокруг изредка, но снуют те, кто может раскрыть ее инкогнито. То есть маскарад, конечно же...
А еще она слышала страшные истории, что слугам с одного этажа нельзя в одиночку забредать на другой. Раздел территории потому что. Стра-а-ашно, - она ведь так и не спросила, какой категории лиц принадлежит надетая на ней форма. – А вдруг я кухонная служанка? А вдруг я поломойка?! А-а-а-а-а… - тихая такая паника захлестывала мозг. Нет, она, конечно, не верила в призраков, что утаскивали нарушителей субординации… куда-то там утаскивали. Но все равно было страшно.
А вот при подходе к лестнице, ведущей в переднюю залу, Энни внезапно успокоилась. Я прошла уже больше половины пути – а меня никто не остановил, меня никто не хватился. Я гениальна! – теперь бы только не испортить все победным воплем. Принцесса опустила глазки в пол и посеменила дальше, то есть вниз по лестнице. Впереди оставалось самое трудное – эта самая Передняя зала и ворота, ведущие из дворца. Но она уже ничего не боялась.

==> Передняя зала

Паренек лет четырнадцати быстрым шагом миновал несколько пролетов и попал, наконец, на третий этаж, куда его, собственно, и направили. Здесь ему следовало отыскать дверь принцессы Энелин и позвать, простите, пригласить её на обед. Он должен был уже вот-вот начаться, за столами собрались гости, а её Высочества все не было видно. Зная непоседливую натуру своей дочери, королева-мать решила предупредить её возможное опоздание, потому и послала за ней одного из своих пажей. И вот он уже отсчитывает двери, чтобы не промахнуться. Сбивается и начинает по новой. Мягкие ковры скрадывают звуки, и он надеется, что его оплошность никто не заметил, а то мало ли что.
Наконец, нужная дверь вычислена, и паж запоминает её на всякий случай, может статься, что его и в следующий раз пошлют исполнить эту нехитрую миссию. Глубоко вздохнув от волнения, - принцесса все-таки, - мальчик три раза негромко постучал в запертую дверь.
- Ваше Высочество, принцесса Энелин, её Королевское Величество желает незамедлительно видеть вас на обеде! – чуть громче, чтобы его слова достигли той стороны двери, объявил паж. Разумеется, на обеде её желало бы видеть все королевское семейство, а не только королева, но так как посылала пажа именно она, последний решил, что уместнее будет говорить от её имени. Однако ответом ему была тишина. Подождав для верности еще с минуту, мальчик снова постучал в дверь.
- Ваше Высочество? – неуверенно позвал он.

Третий этаж.

- Ваше Высочество...
Ась? – Энни аж подпрыгнула, затравлено оглянулась – никого. – Дожили, уже мерещится.
- … принцесса Энелин...
Девушка подозрительно покосилась на ближайшую картину – с неё, неодобрительно поджав губы, смотрела королева-мать. Это остальные думали, что Маргарет улыбалась, но Энни то знала правду.
- … её Королевское Величество желает незамедлительно…
Так и знала! – зажала рот рукой, чтобы не закричать – показалось, что силуэт на портрете шевельнулся.
- … видеть вас на обеде!
Побери меня Единый, обед! – совсем ведь забыла, сколько времени. - И о чем я думала, убегая после полудня? Глупая! Пропустить обед, это же… этого маменька мне не простит – неделя нотаций обеспечена.
- Ма... – хотела уже начать оправдываться, смущенно потупив взор, чтобы не глядеть в эти осуждающие глаза, но вдруг мозг вышел из комы и зашевелился мыслями. – Та-а-ак, а почему это у королевы такой писклявый голос? И о себе во втором лице? Где же это испепеляющее «Моё Королевское Величество»? Которое желает знать, почему это Её дочь ведет себя – и тут губы поджать – неподобающе?
Энни фыркнула, уже зло и исподлобья косясь на картину. – А я не просила, чтоб меня рожали!
- Ваше Высочество?
Да чтоб вас всех! – принцесса резко развернулась на каблуках, основательно измяв сим действом ковер, но зато найдя источник звука.
Паж! – вот и правильно, надо было сразу так поступить, а не воображать себе невесть что в нетемных же коридорах. – Идиотка! А если бы там был не один малолетний придурок? А больше? Этот-то вот даже на дверь дышать боится. И хорошо. Он меня не заметил.
Сердце колотилось как бешенное - Энни еще не отошла от «ожившего портрета», причем как в прямом, так и в переносном смысле.
Если Тесса ему откроет – я её убъю!!! – девушка спехом оправила подол, чепчик, нарисовала на лице почти улыбку – ну подумаешь, левый глаз задергался. Чуть не ударила себе по щеке – глаз испугался и перестал нарываться на неприятности. А принцесса твердым шагом подошла к пареньку, мявшемуся у двери её покоев.
- Её Высочество приказали их не беспокоить! – нет, ну будто паж не знает, как она страшна в гневе. А может, кстати, и не знает. Я ж такая милая бываю временами. Когда есть для чего стараться. Нет, ну принесла же его нелегкая... Так, не волнуемся, я - Тесса, и просто ну очень похожа на принцессу. И точка.
- Но Её Высочество ждут на обеде, - парнишка не впечатлился.
Да, королевский обед, это важно. От меня так просто не отвяжутся.
- Ладно, так уж и быть, я тебе помогу, - Энни недобро глянула на пажа, вздохнула и быстро простучала по двери кодовый ритм. – Ваше Высочество, это Тесса. Я принесла то, что вы просили. Из оранжереи.
Ну надо же было объяснить чем-то свой взъерошенный вид. А то, что в руках ничего нет – это мелочи. В складках юбки можно спрятать все, что угодно.
Через минуту дверь приоткрылась. И Энелин еле успела цапануть пажа за рукав, а то он уж было намеревался проскочить в образовавшуюся щель.
- Куда?! Жить надоело? Не волнуйся, я все сделаю. Можешь бежать докладывать, что принцесса появится в течение получаса.
Вроде поверил, благодарно кивнул и помчался со всех ног.
И кто его знает, обратил он внимание, что я с принцессой, то есть сама с собой, на одно лицо. - Энни убедилась, что тот действительно убежал, и потянула за ручку двери.

==> Покои первой принцессы

Как вовремя все-таки я вернулась, - Энни просто диву давалась своей удачливости. – Ну и что, что я немного опоздаю. Главное – я буду присутствовать на этом дурацком обеде. Значит… значит королева не особо и рассердится. Ну, я надеюсь.
Идти надо было быстро, но так, чтобы не запыхаться. Принцесса не может себе позволить предстать перед семьей и гостями раскрасневшейся и растрепанной. Уж лучше опоздать.
Лучше, конечно, вообще не ходить, но Энелин не могла придумать ни одной подходящей причины. Итак уже получилась несуразица с Тессой - та толи позировала для автопортрета, толи в оранжерею зачем-то бегала. Надеюсь, никто внимания не обратит.
Вот и зала. Теперь вздохнуть поглубже, на лицо чуть смущенную улыбку.
Я справлюсь. Это не первый и не последний обед на который опаздываю.

==> Королевский обеденный зал

Всё прошло почти удачно! – только шелест нижних юбок выдавал движение принцессы по коридору. Она старалась ступать быстро, но осторожно. – Хорошо, что королева-мать была занята гостями. И до конца фестиваля у нее не будет свободной минутки для чтения нотаций дочери. Хотя… зная маменьку. Не удивлюсь, если с утра пришлют список из 50 пунктов, как я должна вести себя на параде. Нет, ну будто это мой первый парад! И вообще, я не обезьянка в клетке, чтоб на меня таращились. Хотя… пусть завидуют! – на ней будет одно из лучших платьев, драгоценности, возможно изящная шляпка. – И возьму с собой Монтика! Хотя нет, он может испортить наряд…
Мысленно Энни уже сидела в карете (если не будет дождя, то даже открытой) и приветливо махала рукой куда-то в толпу. – И улыбаемся. Главное – улыбаться. Так что под вечер скулы сведет. А потом праздничный обед. Или ужин. Замеча-а-ательно. Ну, надеюсь, развлекать всех будет шут! А меня посадят рядом с Рейном. А ведь не посадят…

==> Покои первой принцессы

Скучно… - на самом деле просто хотелось спать, но Энни не собиралась потакать организму. И потому зевает она – от скуки! Карие глаза недобро сверкнули - ну, и кто смеет сомневаться?! Не смел никто, потому как никого в коридорах не было.
Дворец называется… - фестивальная праздничная суета сошла на нет, прислуга вяло гоношилась то тут, то там, делая вид, что приводят дворец в порядок к приезду тэлийки, так что в эти утренние часы Энелин была предоставлена сама себе. – Жмоты! – это она уже про Их Величеств. – Надо расставить на каждом повороте по страже! Ну, или зеркала повесить, чтоб сразу было видно, кто лентяйничает, даже не поворачивая за угол! – вот она бы такой террор устроила, дай ей волю! Только вот кто ж даст. А потому – она будет тихо радоваться, что безалаберщина процветает и она может петлять из дворца когда вздумается.
Ну, немного преувеличила, - Энни чуть улыбнулась, вспоминая ту свою прогулку - все-таки она здорово повеселилась. Даже не смотря на появление шута. – Кстати, мне надо с ним поговорить. – Мельха был непредсказуем, а потому опасен. – Он же шут, он на голову больной! – вот ляпнет чего за ужином, а ей потом красней и оправдывайся. Или негодуй. В общем, хлопот он может прибавить. А может и не прибавить – такая неопределенность раздражала. А оказии (с разговором в смысле) все не случалось, хотя прошло уже немало дней с ее «побега». Так я вообще забуду, что он мне нужен! – принцесса насупилась, ей даже в голову не пришло, что это и есть наилучший выход, то есть: не помню – значит, не было!
Вот вспомнила Энелин о шуте – и сразу зевать перестала. Так как в голову полезли совсем уж несусветные мысли.
Вот если подумать, то на троне сидит кто? Правильно – король. А в ногах его кто? Шут! И что из этого следует? – Энни попыталась вспомнить, что такого несусветного напридумывала-то. – Что-что, так его пинать удобнее! – ей надоело. Не, ну в самом деле, кто шут и кто она! – Поверят-то все равно мне! Маргарет же Мельху не любит? Вот и правильно! – кивнула сама себе, решив, что с утра и на голодный желудок думать вредно, и продолжила путь к месту пытки, утренней трапезе то есть.
А есть оно, конечно, хотелось. А вот лицезреть кислые морды царственных родственничков – вовсе нет. Кроме братика… - но она вовсе не была уверена, что Рейн уже приехал. - А ведь могла спросить у прислуги! Черт! - как-то с утра не особо соображалось. – Но... мне за это воздастся! – ибо смирение и все такое - и дальше будет счастье. Все умрут! – Энни нацепила на лицо улыбку поприветливее и вошла в зал.

==> Королевский обеденный зал

Энни в некотором ступоре позволила провести себя по коридору, но вскоре заупрямилась.
- Нет, я не хочу к себе. Я хочу видеть отца! – она чуть не начала истерику, но спохватилась, что королева же предупреждала не распространяться о случившемся, так что орать о мертвых королях на весь дворец явно не стоило. Хотя, конечно, не эта благоразумная мысль окончательно остановила принцессу. А то, что рядом был брат. Мало того, что не хотелось его огорчать еще больше, Энни просто не могла допустить, чтобы Рейн узнал, что она не такая уж и милая девочка, которой он ее считает. Братик же тогда моментально её разлюбит, а этого ей совсем не надо.
“У-у-у, как все неудачно то… ” – а ведь ей сейчас, действительно, очень хотелось поглядеть на Гаала. Правда у нее с собой даже спицы вязальной нет, чтобы вонзить под ноготь папеньке и вывести всех на чистую воду. “Но есть ножик,“ – который принцесса практически всегда таскала с собой. – “Или можно насыпать порошка в нос, чтобы чихнул!“ – вот и мешочек с травами бы пригодился.
“Как там Маргарет сказала: «Был найден мертвым. Я считаю, что он был убит.»? Значит, точно сказать она не может и, значит, папенька не задушен, не заколот и голова его не отрезана и не лежит на столе отдельно от тела… А жаль,” – ведь только в последнем случае была бы гарантия, что король и вправду мертв. И что ее не обманывают!
Но даже не это сейчас было главным. Какая разница, мертв король или только притворяется таким, если в результате на престол взойдет Рейн?! Но Энелин сейчас хотелось проверить себя – может, посмотрев на бездыханного отца, в ней проснулись бы какие другие чувства. Ну, хоть что-то вроде сожаления, например. Всё-таки, если подумать, Гаал поспособствовал появлению её на свет. И без него не было бы Рейна!
А на похоронах это будет совсем не то, там будет спектакль, а не истинные чувства.
“Кстати, надо подумать, что надеть и стоит ли заплакать,” - Энни сделала в памяти зарубку на будущее и вернулась к действительности. То есть перестала упираться ногами в ковер, мешая брату вести ее дальше.
- Хотя да, наверно, лучше не сейчас, - принцесса вздохнула и опустила голову. В которую полезли мысли о том, что, похоже, она осталась сегодня без ужина.
“Нет, все-таки я дрянь! Рейну плохо, а я думаю о еде! “

==> Покои первой принцессы

Коридоры восточного крыла дворца. С первый по третий этаж.

Не удивительно, что сперва Энни изрядно упиралась, но принц все же мягко и настойчиво вел ее вперед, будучи уверенный в том, что во всех имеющихся проблемах она если и будет принимать участие, то только не сейчас. Лучше вообще было огородить ее от всего того, что сейчас стали бы говорить знающие о смерти короля. Еще не хватало, чтобы сестра расстраивалась по поводу чьих-то злых языков. Хватило и того, что долетело до ушей Рейна в обеденной. Конечно, все это по большей части касалось его и только, но расстраивать этими грязными слухами и сплетнями младшую сестренку не хотелось совершенно. Более того, Келлум уже проставил себе в обязательных пунктах ограждение Энни ото всех подобных разговоров. Пусть говорят о нем что хотят, с этим он сам разберется, но вот впутывать в это дело сестру он не позволит.
- Нет, я не хочу к себе. Я хочу видеть отца! – вдруг воскликнула Энни, возвращая принца из хмурых размышлений в реальность. На ее легкий всплеск эмоций, вполне понятный, он лишь вздохнул и замедлил шаг, переглянувшись с Видаром. В глазах сохила читалось и сочувствие, и серьезность с осторожностью, потому как в голове обоих мужчин сейчас витали одинаковые мысли, совершенно нерадостные. Говорить об этом при Энни не следовало, лучше сперва успокоить ее, чтобы она посреди ночи не побежала искать отца, чтобы взглянуть на него. Лучше всего вообще было приставить к сестре пару-тройку служанок, чтобы всегда были по близости и отвлекли ее, в случае чего. Не хватает еще, чтобы сестра бегала по дворцу с истерикой, которая очень даже могла бы случиться. Не сейчас – сейчас у Энни наверняка шок, который вскоре начнет спадать, а вот тогда уже появится ее природное, женское упрямство, желание сделать так, а не наоборот, и тогда она своими криками вполне сможет поднять весь дворец на уши. Женскую истерику Рейну уже приходилось наблюдать, и одно он усвоил – эта вещь весьма непредсказуема, особенно если женщины разные. А зная свою сестренку хотя бы по сплетням слуг, которые думают, что на них никогда не обращают внимания… Энелин вполне попадала под класс женщин, девушек, которые бы могли своими истериками бить стекла в буфете. Конечно, с ним она была мила, да и почему нет, если у них хорошие отношения, но вот на слугах сестренка могла отыгрываться хотя бы за то, что среди них же в свое время ходили разговоры о ее… дефекте. Конечно, она могла в этом плане перегибать палку, подробностей Рейн не знал, но с другой стороны, он не был удивлен такому поведению – у сестры вообще была не самая веселая жизнь, даже несмотря на ее титул. С ней мало кто хотел общаться из числа не относящихся к королевской семье, и это ее явно задевало. А упрекать ее и за то, как она разговаривает со слугами было бы просто жестоко. В конце концов, она просто покричит и забудет, надо же и ей как-то выплескивать свои плохие эмоции… и пусть этот способ был немного несправедливым по отношению к прислуге, если так подумать, кто-то обращался с придворными куда хуже.
Внезапно принц понял, что все это время смотрел куда-то в одну точку, лишь краем глаза следя за направлением. Второй мыслью был вопрос: как он пришел от размышлений о смерти отца к отношению сестры к прислуге? По всей видимости, его разум пытался отгородить его от тяжелых мыслей, натолкнув размышления на другие темы, и пожалуй, не зря. Лучше не показывать Энни сейчас того, что в голове его роятся тревога и печаль. Пусть это было и понятно, но внешне он должен быть спокоен, чтобы не волновать сестру еще больше.
- Хотя да, наверно, лучше не сейчас, - тем временем задумчиво произнесла та, на что принц слегка облегченно выдохнул, скрыв это под простым глубоким вздохом.
- Сейчас будет слишком много суеты, нечего нам в ней принимать участие, - мягким тоном отозвался Рейн, в мыслях уже представляя всю эту суету. Вдруг перед глазами возник образ отца, заставивший Рейна слегка зажмуриться и дернуть головой вбок. Хорошо, что сестра этого не видела, глядя вперед. – Лучше вообще не нервничать сейчас больше, чем нужно, с утра эмоций будет намного меньше.
«Что-то я не то говорю… мне нужно ее успокоить и отвлечь, а не нести эту чушь», - одернул себя молодой человек.
- Поужинаешь, выпьешь молока с медом и заснешь как котенок, не будешь слушать всю эту бесполезную болтовню гостей, половина из которой будет просто накрученной на эмоциях глупостью… - он нахмурился, поняв, что в плане гостей все именно так и будет, задней мыслью же отметил, что успокаивать у него правда не получается. – Просто… не думай сейчас слишком много.
Вскоре они дошли до лестницы и поднялись на третий этаж, углубившись в восточное крыло дворца. Здесь было значительно тише, чем в центральной его части, где сейчас находились все гости. Правда мысль о том, что на каких-то три этажа выше лежит мертвый отец принца совершенно не порадовала. У покоев сестры уже стояли двое стражей, по всей видимости, поспешно отправленные королевой еще до ее прихода в обеденный зал. Насколько помнил Рейн, обычно во время ужина у дверей стоял только один солдат. Оставалось надеяться, что и слуг слишком долго ждать не придется. Кивнув солдату, Рейн взглянул на Видара, который замер с другой стороны двери, явно принимая свой временный пост, после чего быстро открыл перед сестрой дверь, проигнорировав взгляд солдата, который хотел сделать это сам, и провел ее внутрь.

==> Покои первой принцессы

Несмотря на то, какие были сделаны выводы во время совета по поводу безопасности принца и его родных, к своим покоям Рейн шел один. Просто потому, что не отдал приказ, чтобы его кто-либо сопровождал, а никто из ранее покинувших Зал Совета не смог бы это сделать, будучи не отвлеченным от своих дел. У каждого было чем заняться, советника же беспокоить по этому поводу не хотелось, тем более Рейн и сам считал, что нужды в этом просто нет. Ему хотелось побыть одному, после Совета юноша чувствовал себя не самым лучшим образом, настроение упало еще ниже, ко всему прочему добавилось беспокойства. Сейчас вообще не хотелось никого видеть, хотелось лишь сесть с бокалом вина, в тишине и одиночестве, выпить его, а потом лечь спать, забыться хотя бы на время, до тех пор, пока в голове не прояснится, пока эта тревога и неприятное ощущение, такое липкое, не исчезнет. Но к великому сожалению ничего из этого сделать было нельзя, нужно было как-то жить дальше и при этом умудряться оставаться в работоспособном состоянии, не давать себе поблажек и вообще не падать в грязь лицом перед подчиненными и хорошими знакомыми отца. Только не в этот раз.
«Они и так сомневаются во мне, - неторопливо вышагивая по коридору, придерживаясь за пояс, думал принц, глядя куда-то в ковер, по которому ступал. – Как будто я не вижу их взгляды. Да, они хотят поддержать меня и помочь мне, однако мало кто из них по-настоящему верит, что я смогу взять правление на себя. Каждый из них говорит одно и то же, даже если лишь в мыслях – «принц не сможет выдержать давления, он слишком юн и неопытен». Они все так думают, я знаю. Даже советник, пусть он и никогда не скажет этого вслух. Почему меня это так задевает? Потому что я знаю, что они в какой-то степени правы? Да, они правы, конечно, я ведь никогда не правил и для меня это будет ново, а сделать все без единой ошибки с первого раза ни у кого не получится. И, тем не менее… тут дело не в ошибках. Они беспокоятся не из-за них, в конце концов, каждый из них в силах помочь мне избежать ошибки. Нет, они считают, что я изначально не способен принять пост, сесть на трон… сейчас. И откуда такое серьезное сомнение? Они считают меня юнцом, молодым принцем, наивным и слишком мягким? Впрочем, будь я на их месте, вероятно я считал бы себя таким же – ведь иным они меня и не видят. Но как я должен был себя вести – как Маркус? Тогда бы они считали меня достойным? Какой в этом смысл? Да и как можно судить, не зная всей истины? Доказать им, что я способен сделать что-то, что они приписывают мне как слишком сложное? Стоит ли это делать? Быть может просто подождать? Ведь всему свое время, не зря так говорят. Когда придет время они сами убедятся в том, что ошибались на мой счет, - принц задумался, завернув за угол и начав подниматься по лестнице. – Хм, Маркус. Он мог иметь отношение ко всему, что происходит? У нас всегда были напряженные отношения, но опустился бы он до убийства короля и меня, из-за своих желаний, из-за своей ненависти ко мне? А он меня ненавидит? Если да, то насколько сильно, что эта месть может породить? А Вилия? Их обоих не было во дворце в момент смерти короля, однако перед тем как улететь в Серебряный Сад они были здесь… почему они отбыли? Куда они уехали? А если Дагвур прав и в этом замешано Магическое Сообщество, могли ли они иметь к нему отношение, могли ли они быть теми, кто принес волю Сообщества, исполнил ее? Исполнители. Если дело в объединении, то Маркус… он бы мог встать на сторону Сообщества, дабы помешать мне взойти на трон и объединить страны. Но все же… неужели он бы смог стать предателем? Конечно, его характер оставляет желать лучшего, но ведь я знаю его с детства. Когда он успел бы измениться настолько сильно, чтобы пойти против короля?..»
Принц все поднялся по лестнице, свернув в один из главных коридоров третьего этажа, не особо обращая внимания на стражу, которая периодически попадалась на пути и вытягивалась по струнке, отчеканивая «Ваше Высочество». Вдруг Рейна словно осенило.
«Измениться? Где он мог измениться и встать на сторону Магического Сообщества?! О, Единый, это же ясно как… да, если это и могло произойти, то лишь в Серебряном Саду. Тогда мы долго друг друга не видели, а Маркус в окружении таких же как он, со своим авторитетом, и не без помощи профессоров Сада… - принц заметно замедлил шаг, взгляд его выражал тревогу. – Неужели это могло быть именно так? Как он… да как у него рука поднялась бы?! Решил отомстить мне таким способом? Слишком все хорошо складывается, но я все равно не хочу в это верить!»
Принц остановился недалеко от поворота в коридор, где были двери в его покои и хмуро посмотрел на свое кольцо из белого золота, с выступающей мордой волка.
«Если это действительно его рук дело… если я это выясню… что я с ним сделаю? Велю казнить? Собственного кузена, с которым я рос? Но… если он убил короля, отца, если он посмеет сделать еще что-нибудь… я клянусь, я от него мокрого места не оставлю, кем бы он себя не называл!» - Келлум сжал руку в кулак и быстрым шагом направился дальше, к своим покоям, где даже не сказав ни слова страже, исчез в своих покоях, громко закрыв за собой дверь.

==> Покои первого принца