Улица.

Дождь и не думал прекращаться. К тому моменту, как путники достигли пункта назначения, они уже успели промокнуть насквозь неоднократно. Видя, как пассажиры с корабля поспешно сворачивали к одному крупному зданию недалеко от набережной, логично было предположить, что это какой-то постоялый двор или бар, так как из-за сгустившейся темноты нереально было разобрать весь внешний вид постройки. Шайсу лишь хотелось поскорее забраться в теплое и сухое помещение. Массивные двери приветствовали то и дело новоприбывших постояльцев.

Холл.

Внутреннее убранство поставило таки в тупик актера. Он ожидал увидеть обычную, скромную обстановку, как в театре, а его взору предстало невероятно красивое зрелище, блистающее роскошью и богатством. Куда, Всевышний его побери, направил нас Дьяк? Он считает меня настолько щедрым и богатым, чтобы жить тут? Он потоптался чуть на пороге, не решаясь пройти далее. Посторонние люди, кто рассматривал убранство отеля, кто уверенно направился к стойке вдали залы, чтобы снять комнату - видимо не первый раз бывали в этом месте. Шайс чувствовал себя довольно неуютно. Ощущая, как дождь потоком стекает с одежды, он хотел думать, что это не тот Красный Дракон, который им нужен. Но выбора не было - в такую непогоду не возникало желания снова отправляться на улицу.
Превозмогая себя, кайнер все же прошествовал путь по ковровой дорожке между двумя статуями драконов. У регистрационной стойки их встретила миловидная женщина, которая хотя и обвела скептическим взглядом парня с ног до головы, но выдавила почти искреннюю улыбку, буквально излучающую мнение хозяйки: "Клиент есть клиент."
- Добро пожаловать в стены отеля "Красный дракон", надеюсь, ваш путь сюда был приятным и интересным. Желаете снять комнату? - женщина деликатно поправила очки на носу, обращаясь к замешкавшемуся Шайсу.
- А... да. Желаем. Как с ценами обстоят дела? - вор уже обреченно подсчитывал всю трату на проживание в таком шикарном отеле, хотя и старался не подавать виду перед Миленой - пусть порадуется роскоши.
- Вам и вашей...
- ...Жене.
- ... супруге мы предлагаем замечательную двухместную комнату, всего за 75 аданов в день, - она поискала что-то взглядом в большой книге, лежащей на дубовом столе, видимо проверяя наличие свободных комнат. После этого глаза воззрились прямо Шайсу в переносицу, словно мысленно напрявляя его на нужную денежную волну. Под напором этих глаз актер сдался.
- Да, мы согласны,- Шайс выудил из кошелька монеты, отсчитал нужное количество и протянул женщине за стойкой. Она попросила его расписаться в книге, подтверждая сделку.
- Ваша комната на третьем этаже, четвертая слева по кридору. Приятной ночи.
Работница отеля, сказав последнюю фразу, тут же переключилась на следующего клиента. Плут кивнул танцовщице и последовал по тому пути, по которому его направила эта женщина за регистрационным столом.

Третий этаж, четвертая комната слева.

Найдя нужную дверь, Шайс отпер ее полученным ключом. Их комната оказалась на том же великолепном уровне, что и весь отель. За окном шумел дождь, а в этой обители спокойствия и тишины парень наконец смог вздохнуть спокойно.
- Прости, что взял двухместный номер. Так выходило дешевле, чем брать отдельные номера. А нам сейчас стоит экономить, мало ли чем может обернуться проживание в этом месте, - бормоча извинения, вор стянул с себя сумку, отправляя ту в какой-то угол.
Время уже было позднее, а после долгого утомительного путешествия на корабле и шикарного душа на улице хотелось просто лечь и уснуть. Не удосуживаясь даже исследовать все удобства предоставленной комнаты, Шайс начал стягивать с себя сырую одежду. Безрукавка сниматься отказывалась напрочь, но после недолгой борьбы парень все же смог избавиться от этого груза. Он вышел на балкончик и постарался выжать снятую одежду от переизбытка влаги.
Хоть Плут и разгуливал по комнате полуголый, но уже совсем не стеснялся Милены. Привычка берет свое. Развесив мокрые вещи на просушку на стул, он тут же юркнул под одеяло широкой двухместной кровати. От ощущения блаженства его больше ничто не могло отвлечь.
- Что, жена, придется делить семейное ложе? Обещаю ночью с объятиями не лезть, - радостно и беззаботно засмеявшись, Шайс еще недолго наслаждался уютном и теплой кроватью, пока, неконец, спокойно не уснул.

Улица.

А ливень все хлестал и хлестал нещадно по несчастной головке Милены, которую она безуспешно пыталась прикрыть то сумкой, то жакетом.
"Ну, Большой Папа, если я после этого простыну, ты у меня попляшешь, честное слово..." - подумала танцовщица, заворачивая вслед за Шайсом и еще несколькими путешественниками к большому светлому зданию, вполне похожему на приличную гостиницу.
"Ну ладно, если там не будет клопов, я согласна и на простуду" - забыв даже про противный дождь, девушка устремила свой взор на вывеску, пытаясь по ней угадать, чего можно ожидать от внутреннего убранства гостиницы. Но, к сожалению, пафосное "Красный Дракон" могло означать как то, что владельцы попросту не имеют вкуса, так и то, что громким названием они попытались привлечь как можно больше туристов, несмотря даже на гипотетически существующих клопов.
"И у них это, черт возьми, получилось..." - подумала Милена, стрелой влетая в двери.

Холл.

Будь Милена чуточку несдержанней, у нее бы, наверное, челюсть отвисла до самого пола, войди она в гостиницу. Но вместо этого девушка только со снисходительной полуулыбкой кивнула привратнику и равнодушным взглядом обвела огромный холл отеля. Проходя мимо каменных драконов, танцовщица незаметно, чтобы не потерять лицо перед обеспеченной (а здесь другой и не было) публикой, поковыряла статую пальцем. Она сделала это просто так, из чисто детского любопытства, однако осталась крайне довольна своим поступком.
"Хех, Шайс, неужели не пожадничаешь денег и не выгонишь меня обратно под дождь?" - Милена недоверчиво покосилась на "муженька", однако тот держался молодцом и даже бровью не повел, когда женщина за стойкой смерила его небритую физиономию скептическим взглядом. В свою очередь, танцовщица не отреагировала на то, что ее назвали женой, уже в который раз. Милена поймала себя на том, что она даже внутренне не чувствовала неудобств в связи с тем, что Шайс ее "супруг".
"Как бы ужасно это ни звучало, но я начинаю к этому привыкать... Милена Кайнер? Нет, Шайс, я оставлю свою фамилию" - фыркнула девушка про себя и нетерпеливо перевесила сумку с одного плеча на другое: слишком уж долго Плут отсчитывал деньги. Наконец ключ был им получен, и Милена, взяв Шайса под руку, проследовала за ним к их номеру.

Третий этаж, четвертая комната слева.

- Ша-а-а-айс... - простонала Милена, глядя на огромную двуспальную кровать. Ну конечно, чего еще можно было ожидать от двухместного номера для мужа и жены: только этой странной вещи, которую ненормальные люди именуют семейным ложем. Жуть-то какая...
- А я уж думала, что ты излечился от жадности, когда ты отсчитывал денежки там, внизу, - съязвила девушка, наблюдая за метаниями парня. Ему уже, видно, было глубоко наплевать на ее присутствие, потому что он, ничуть не смущаясь, стянул с себя все мокрое и, тщательно отжав, развесил на стульчике. Милена даже не прокомментировала это, просто молча стянула жакет, разулась, расстегнула юбку... Оставив на себе только относительно сухую рубашку и абсолютно сухое белье, танцовщица выжала снятое в приоткрытую дверцу балкона и развесила на соседнем стуле. На тумбочке лежали аккуратно свернутые в трубочку полотенца, и Милена поспешила воспользоваться одним из них, тщательно выжав волосы.
- Учти, если полезешь, тебе действительно придется на мне жениться, - залезая под одеяло, засмеялась танцовщица в ответ. Все это было похоже на какую-то абсурдную комедию, которую ломали оба, не задумываясь о том, что могут подумать зрители.
Кровать и правда была очень уютной и теплой. Милене здесь было хорошо, несмотря на соседство нагловатого типа. После пробежки по холодной и мокрой набережной, очень хотелось поскорее отогреться. Девушка повернулась спиной к Шайсу и сжалась в комочек, но ступни, и так всегда холодные, сейчас были просто ледяными. Танцовщица попыталась отогреть их руками, но безрезультатно - руки были почти такими же холодными, как ноги.
"Хочешь принести пользу, Шайс? А придется..." - Милена нащупала под одеялом Плута и прижала свои холодные ступни к его теплой ноге. Он, кажется, этого и не заметил, а девушке сразу стало намного теплей.
"Знал бы ты, Зэн, на что я ради тебя пошла... Пф, хотя нет, лучше тебе не знать о моем замужестве... с Шайсом! Это было бы смешно, если бы не пара деталей" - подумала Милена, закрывая глаза.
Согревшаяся и довольная, танцовщица быстро заснула.

Третий этаж, четвертая комната слева.

Проснулся Шайс от странного ощущения. Не то, чтобы он слишком удивился, но ощутил себя довольно необычно в данном положении. Нет, он, конечно, не раз утром оказывался под разного рода девушками. Но в это начало дня он даже растерялся. Вроде и не пил вчера, чтобы суметь натворить дел этой ночью... Или я уже страдаю провалами в памяти? Милена во сне видимо сильно ворочалась, да и сам вор не привык лежать единым комом в кровати. Упираясь одной коленкой в его бедро, а вторую ногу закинув актеру чуть ли не на пупок, танцовщица еще и любезно сумудрилась рукой вдавить шею Шайса в подушку. Кайнер даже и не знал, будить ему девушку, чтобы освободиться, или нет. Скоропостижная женитьба его все таки не прельщала, как ни крути. Шутки шутками, на публике можно позволить многое, а вот когда речь заходит о реальных вещах...
Не удержавшись от соблазна, даже в таком положении он приподнял одеяло в надежде увидеть что-нибудь интересное. Но увы, надеждам не суждено было сбыться - девушка все же оставила на себе рубашку. В итоге, приняв единственное верное для него решение, Плут зашевелился. Надо было по-тихому выбраться из этого омута, пока он не пробудился ото сна и не свалил все на этого единственного грешника на бренной земле. Шурша простынями, парень мягко снял с себя девичью руку и аккуратно уложил рядом с лицом Милены, мол, так и было. Избавившись в итоге и от ноги на теле, Кайнер все же сумудрился подняться. Вроде пронесло. Все это походило на пару ситуаций из прошлого, когда Плут втихую сбегал от довольно настырных куртизанок ранним утром, чтобы избежать дополнительных затрат на "завтрак, обед, плавно перетекающий в ужин", "вот этого миленького цветочка", "замечательной заколочки" и прочих уловок, с помощью которых из него вытягивали деньги. Пусть Милена и не являлась девушкой легкого поведения, Шайс даже не знал, что в данный момент хуже всего.
Поднявшись с кровати, он потянулся. В комнате стоял приятный полумрак без включенных ламп. На улице дождь и не думал прекращаться, намереваясь превратиться в сильную бурю, судя по злому ветру, гнущему деревья на побережье. Из-за туч складывалось ощущение, что на улице осенний вечер, но никак не летнее утро. Если такая погода творится тут часто, я отсюда сбегу... Как вообще здесь живут? Постояв на пороге балкона в одном нижнем белье, Шайс не решился выйти на воздух. Одежда, развешенная на стуле до конца просохнуть не успела. Натянув на себя немного влажные у щиколоток штаны, он вытащил из сумки запасную рубашку черного цвета и оделся по нормальному. Ну вот, почти чувствую себя человеком. Еще пара штрихов и можно будет показаться на публике...

Третий этаж. Коридор и уборная.

Покинув номер довольно бесшумно, Плут отправился на поиски важной для него в это время комнаты. Подобные поиски его уже начинали раздражать, заставляя все больше скучать по привычному Алюминусу. Но если корабль еще был промежуточным этапом в жизни вора, то к этой гостинице уже придется привыкать на более длительное время, пока они окончательно не обоснуются на Дильестре. Пройдя весь третий этаж, вор все-таки наткнулся на уборную, встретив по пути слугу, разносившего завтраки по номерам и любезно поздоровавшегося с новым постояльцем.
Туалет превзошел ожидания - он был куда шикарнее театрального в Кагорле и уж тем более презентабельнее того, что на "Распутнице", хотя сравнивать эти места не у каждого язык повернется. Совершив все необходимые дела, Плут умылся. Глаза наткнулись на несколько бритв, лежащих рядом на полочке. Он был приятно удивлен и не замедлил воспользоваться представившейся возможностью побриться. Синяк на скуле бледнел. Через пару дней он уже должен и вовсе исчезнуть, что не мало радовало его владельца. Наконец, избавившись от трехдневной щетины, которая начинала изрядно раздражать, Шайс почувствовал себя на порядок лучше. Ради таких событий он даже постарался пригладить водой торчащую шевелюру, но это вновь оказалось бесполезным. Наверно, в его жизни действенным способом мог быть только суицидный выход на улицу под ливень...

Третий этаж, четвертая комната слева.

Милена чувствовала под боком что-то очень теплое и мягкое, и расставаться с этим ей ужасно не хотелось. Как и с уютной и милой темнотой поглотивших ее снов, которая, к несчастью, разлазилась и трескалась по швам, уступая место холодной и сырой реальности. Танцовщица еще на миг провалилась в сладкое небытие и ей казалось, что она готова провести в этом блаженном состоянии, когда ты сам вправе решать, просыпаться тебе или нет, целую вечность, но тут, как назло, тепло ушло от нее, шурша простынями, и девушка, недовольно заворчав, укуталась в одеяло, сворачиваясь в клубочек. Нет, бесполезно, тепло было потеряно насовсем, сон поспешно улепетывал, только пятки сверкали, и Милена лениво приоткрыла один глаз. Видимо, вид Шайса в трусах был не совсем тем, что мечтала увидеть танцовщица, потому что она страдальчески застонала, перевернулась на другой бок и накрылась с головой одеялом, выражая свой протест, на который, впрочем, всему миру было откровенно наплевать.
С головой под одеялом девушке было тяжело дышать, и вскоре макушка, а затем и лицо Милены снова оказались "на улице". Танцовщица уже открыла оба глаза, и уставилась в потолок, не найдя в себе сил скинуть теплое одеяло.
"Невероятно... Просто уму не постижимо! Как... как я на это согласилась? И зачем? Кагорл, зачем ты отпустил меня?!" - думала девушка, глядя в окно на творящийся за ним кошмар и ужас. - "При такой погоде я здесь долго не протяну"
В подтверждение своих мыслей, Милена громко чихнула. "Ну вот, уже началось".
Подтянув ноги, девушка села на кровати. Вставать жуть как не хотелось, но танцовщица сделала над собой усилие и откинула одеяло. Встав с кровати, девушка проверила свои вещи на сухость и осталась недовольна - они все еще были противно сырыми. Поэтому Милена мучить себя не стала, и, достав из сумки косметичку, подошла к небольшому трюмо с зеркалом. Усевшись на пуфик, танцовщица достала из сумочки гребень и принялась терпеливо и старательно расчесывать спутанные волосы, сохнувшие, когда она спала.
"Куда Шайс уже успел сбежать?" - подумала Милена, разглядывая в зеркале свое лицо. Следов усталости на нем не было вовсе, и девушка мило улыбнулась своему отражению.

Внезапно дверь в туалет распахнулась, пропуская еще одного посетителя. Выглядел он на порядок странновато - напыщенный камзол, треуголка, ножны шпаги - все на нем блистало золотом. Что за павлин еще... - мелькнуло в голове Шайса, когда он рассматривал краем глаза внешний вид незнакомца. Взгляд привлек массиявный кошелек на поясе, очевидно, до краев наполненный звонкими монетами. Но Плуту пришлось сдержать себя в порыве жажды денег - первые дни на островах придется вести себя тихо, чтобы не сдавать себя с потрохами. По крайней мере, пока они с Миленой не выведают обстановку, кто чем заведует в городе и у кого богаче крыша. К тому же, связываться с новоприбывшим, нарушившим покой этой священной обители уборной, разодетым человеком Шайсу совсем не хотелось. Не любил он этих безвкусно тратящих деньги джентельменов.
- А свою бритву на острова захватить нельзя было? – холодно спросил мужчина. – Или на материке закончилась вся выпивка, и ты выбирал якоря с такой скоростью, что даже собраться не успел?
- О, твоя?- Кайнер кивнул на бритву в руке. - Проверял заточку инструмента. Отличная вещь, хвалю.
По пути к выходу он всунул бритву прямо в руки недовольному постояльцу в зеленом камзоле, сдерживая себя, чтобы не срезать манящий кошелек.
- Можешь не благодарить, я сегодня на удивление добрый, - с этими словами вор покинул уборную.

Третий этаж, четвертая комната слева.

Даже не соизволив постучать, Шайс вошел обратно в номер, застав Милену прихорашивающейся перед зеркалом. Точнее, стоящей в одной тонкой рубашке и трусах перед зеркалом. От этого вида даже он от неожиданности сумел покраснеть и отвернуться, пока в него с дикими воплями не последовали подушки или еще что-нибудь более тяжеловесное.
- Проснулась? С добрым утром, - Плут неловко поковырял носком сапога чистый и гладкий пол, пиная невидимые пылинки. - Извини, но не соизволишь ли ты одеться? Я, конечно, твой муж, но еще не настолько оффицально...
Он пробрался как-то боком до двери балкона, за которой не переставая лил дождь как из корыта. Единственное, что не укладывалось в его незамысловатом и пошловатом мозгу на данный момент, так это то, что он как мальчишка не смеет обернуться. Даже несмотря на то, что по всем канонам они уже и ночь провели вместе, и первый поцелуй уже как стадия миновал их странную парочку, да и считаются они чуть ли не молодой семьей. А еще больше его бесил факт, что это не просто этическая норма, кои он по обычаю просто не соблюдал по доброте и наглости душевной, а его собственная блажь.

Милена неторопливо прочесала непослушные волосы и уложила несколько завитков на плечи - получилось очень даже симпатично. Проведя руками по бедрам, девушка встала, вытянулась в струнку и потянулась руками к потолку. Ее стройной тельце выгнулось, девушка привстала на носочки, и по спине пробежали сладкие мурашки. Танцовщица даже прикрыла глаза от удовольствия, а когда открыла их - увидела в зеркале отражение Шайса, заперевшегося в комнату, даже не удосужившись постучать. Милена сразу встала ровно и посмотрела на парня через плечо.
"Явился, не запылился..." - подумала девушка, наблюдая за сменой настроения Плута.
- Прости, я думала, ты все-таки решил сбежать, - усмехнулась девушка. - Не подашь мне юбку? Она там, на стуле, - проинструктировав Шайса, девушка снова повернулась к зеркалу и стала разглаживать на лице несуществующие морщинки.
"Что за бред? Мне кажется, или я его смущаю? Странный ты, Шайс. То просишься ко мне под одеяло, нагло ухмыляясь, то отводишь взгляд от моих голых ног. Неужели они не хороши?"
Милена придирчиво глянула на свои ноги. Нет, ее предположение явно было в корне неверным - ножки и не думали становиться хуже, чем они есть. Мысленно пожав плечами, танцовщица потянулась к косметичке и достала свои умывальные принадлежности. Стоило прогуляться до уборной...

Услышав просьбу, Шайс раздраженно подобрался к стулу и кинул висевшую юбку Милене, целясь попасть ей на голову. Не играй со мной... Тебе же рукой до нее подать.
- Сбежать? Интересно, куда? Забыла, что мы на маленьком клочке земли посреди моря? - заявление Милены вместо приветствия задело парня. Он уселся на тот же стул и облокотился руками на спинку, подперев ладонью щеку, уже без стыда и совести, чуть скрипя зубами, наблюдая за полураздетой танцовщицей и ее магическими пассами с косметичкой у зеркала. Все ее движения уже напоминали единый танец - наверно, девушка уже и сама перестала замечать, насколько грациозны действия натренированного гибкого тела. В голову Шайса даже пришла мысль, что Логрус здесь совсем не место. Эта женщина просто обязана быть в окружении заботы какого-нибудь богатого купца или дворянина, который смог бы по достоинству оценить прелесть этого творения Всевышнего. Драгоценности, слуги, богатые платья и атмосфера громогласных празднеств высшего общества, где бы ее танцы по истине пришлись по душе каждому ценителю искусства - вот что должно быть в ее распоряжении, а не общество неотесанного вора-шулера, который затащил Милену невесть в какое захолустье с вечными тропическими ливнями и таким же сбродом, как и он сам. Ладонь сама по себе инстинктивно прошлась по недавнему синяку на скуле. Он уже почти не болел.
Внезапно до него дошло, что со вчерашнего вечера он оставил в промокшей безрукавке свою любимую колоду карт, с которой никогда не расставался. Не мешкая, Плут начал шарить в потайных карманах кофты, выуживая из влажной одежды заветную карточную колоду. С ней дела обстояли не так плохо: она была чуть влажной, все-таки плотная ткань безрукавки немного смягчила трагическую участь карт. Кое-где на углах картон все же размок и размахрился. Шайс нахмурился. В конце концов, эта колода - одна из немногих вещей, которая связывала его с веселыми днями в Алюминусе. Он перебрался на свою кровать и принялся раскладывать карты по одной, чтобы попытаться проветрить и подсушить каждую. Руки привычно пытались перетасовать колоду, но влажная бумага не поддавалась. Шайс не сдавался, продолжая заниматься любимым делом в этой тихой каморке. Интересно, а бывают ли тут шторм или торнадо... Вот было бы здорово, если в первый день нас унесло отсюда ветром в открытый океан.

Юбка летела прямо в голову, но Милена чудом ухитрилась, вскинув руки, поймать ее перед своим лицом. Кинув убийственный взгляд в сторону Шайса, танцовщица запрыгнула в юбку и застегнула ее на пояснице.
- Этот клочок земли достаточно большой, чтобы я тебя не нашла, - парировала Милена, взяв с трюмо зубную щетку, крем, маленькое полотенце и все другое, что так нужно с утра следящей за собой женщине.
- Ладно, ты тут играйся, а я схожу... прогуляюсь немного, - кинув взгляд на раскладывающего на кровати карты Плута, хмыкнула девушка.
«Нашел время. Тут же даже не с кем... А, они мокрые! И чего так заботиться о каких-то клочках влажной бумаги?» - Милена мысленно пожала плечами и, обувшись, вышла из комнаты в коридор.

Коридор третьего этажа.

Коридор со вчерашнего вечера совсем не изменился, что не было удивительным. Кинув взгляд на неспешно идущего мужчину, девушка скользнула мимо него в противоположную сторону, к уборной.

Уборная.

Разложив все свое богатство на маленьком столике, Милена снова припала к зеркалу, пытаясь найти хоть одно несовершенство, по поводу которого можно было бы убиваться сегодня и еще хотя бы пару дней. Не найдя таковых, девушка с удовольствием умыла лицо, почистила зубы и тщательно нанесла крем, не оставив без внимания и шею.
Зализав волосы надо лбом влажной ладонью, танцовщица покинула комнату, направляясь обратно к Шайсу.
«Вчера вечером он не был таким угрюмым. Ночь под одним одеялом не пошла ему на пользу? Хоть один намек на это, и придется спать на полу...»

Страшный грохот заставил Милену тихонько вскрикнуть. Причем источник этого грохота, судя по всему, был именно в их с Шайсом комнате.
- О, Единый... - прошептала девушка, быстро покрывая расстояние от своего нынешнего местоположения до двери. Нехорошее предчувствие заставило ее сердце биться чаще, а в горле застрял липкий комок. Интуиция подсказывала, что ничего хорошего танцовщица там не увидит. Быстро выдохнув, Милена толкнула дверь.

Третий этаж, четвертая комната слева.

Сильный ветер ударил в лицо девушке, вкупе с приличным ливнем. Ахнув от неожиданности, она огляделась. В комнате царила разруха: ветви какого-то дерева, разбросанные кругом, валяющиеся повсюду игральные карты... Только вот Шайса видно не было. Закрыв дверь, Милена глянула направо от себя и вскрикнула. У стены в какой-то совершенно немыслимой позе лежал Плут, а по его лицу текла кровь.
- О, Единый, только бы живой, только бы... - тихо-тихо шептала себе под нос Милена, опускаясь на колени рядом с Шайсом. Прижав ухо к его груди, девушка отсчитала несколько сердечных ударов. Вслед за этим последовал вздох облегчения. Пусть он был и без сознания, но определенно живой. Надо было быстро решать, что делать, и ничего лучше, кроме как позвать на помощь, танцовщица не придумала. Однако перед этим она сняла с пояса парня кошелек с деньгами, чтобы его ненароком не украли в толпе. Сунув кошелек в свою сумку, Милена выбежала в коридор, где уже собралась приличная толпа, недоумевающая по поводу произошедшего.
- Помогите! Помогите, там раненый! - распахнув дверь, воскликнула девушка, и два мужчины вышли из толпы и вытащили Шайса из комнаты. Какая -то женщина уже сбегала за врачом, и он приближался - немолодой, с проседью в волосах, в тонких очках и с большим чемоданом, в котором, видимо, была аптечка.
"Все будет хорошо, вот уже врач пришел, все будет нормально" - успокаивала себя Милена, сидя на полу рядом с Шайсом и держа его за руку. Это получилось как-то непроизвольно, и девушка не заметила этого, пока не пришла пора встать.
- Здравствуйте, лекарь. Вы ведь поможете ему, правда? - взмолилась танцовщица, поднимаясь. Доктор внимательным взглядом оглядел Плута.
- Перенесите его в комнату и положите на кровать, - скомандовал он, и одна из сочувствующих женщин предложила для этих целей свою комнату. Поблагодарив ее, Милена придержала дверь, пока те же мужчины транспортировали Шайса.

Третий этаж, вторая комната слева.

Устроившись на кровать рядом с ним, девушка подняла умоляющий взгляд на хладнокровного лекаря. Он, тем временем, щупал пульс и осматривал голову пострадавшего, не произнося ни слова.
"Скажите, что это просто ушиб... Скажите, что он скоро придет в себя, доктор, умоляю..." - мысленно взывала танцовщица, но лекарь только снял очки и убрал их во внутренний карман своего пиджака.
- У него сотрясение мозга, сильный ушиб и, кажется... Да, запястье сломано. Я перевяжу его, и ему нужен будет покой. Вы сможете обеспечить ему полный покой? - поинтересовался врач.
- Да... Думаю, да... - неуверенно пробормотала Милена, опустив взгляд. Она никак не могла поверить в то, что произошло. Ведь останься она всего на несколько минут, и ее постигла бы та же участь. Но так она хотя бы могла позаботиться о Шайса. А так, кто бы позаботился о них в этом чужом городе?
- Хорошо. Поможете мне перевязать его? - спросил лекарь.
- Да, конечно, - с готовностью отрапортовала Милена и даже чуть улыбнулась. Врач кивнул, поставил на кровать свой чемоданчик и начал в нем копаться. На свет появились какие-то склянки, бинты и прочие вещи, назначение которых танцовщица не понимала. Но считала их, безусловно, необходимыми и важными. Сначала лекарь долго обрабатывал раны Плута на голове, затем попросил Милену придержать ее в чуть приподнятом состоянии и крепко забинтовал.
- Снимите с него рубашку, - скомандовал он и тут же отвлекся на какие-то свои дела.
"Что?! Это еще зачем?" - возмутилась девушка, но перечить не смела. Закатив глаза, танцовщица расстегнула запачканную кровью рубашку и с трудом вытащила ее из-под Плута. Решив, что одежда непременно требует стирки, Милена кинула ее пока на пол.
- Так, надо зафиксировать руку. Сейчас я наложу шину... Подержите-ка вот так... - прокомментировал лекарь свои действия, а Милене только и оставалось, что подчиняться, толком не понимая, что она делает. Наконец перевязка была закончена, и врач начал собираться.
- Если он к завтрашнему утру не придет в себя, все равно позовите меня. Надо будет сделать перевязку. А теперь прошу меня извинить... - он откланялся и вышел за дверь.
- Спасибо, - прошептала танцовщица, оставшись наедине с Шайсом. Посмотрев на несчастного вора, Милена чуть не расплакалась, - плохое начало для новой жизни, раз уж на то пошло. Но ситуация требовала от нее быть сильной, к тому же в дверь постучали. В следующее мгновение в проеме показалась та женщина, которой эта комната принадлежала. Танцовщица только сейчас смогла разглядеть ее получше: уже немолодая, но в хорошей одежде, да и сама ухоженная, а глаза выдавали в ней добрую и чуткую натуру. Еще бы, другая бы не пустила на свою кровать истекающего кровью незнакомца.
- Спасибо вам, - улыбнулась Милена, автоматически поглаживая Плута по руке. Наверное, это больше успокаивало ее саму, чем бессознательного Шайса.
- Не стоит, милочка. Пусть вам эта комната останется, а я перееду. Чтобы не таскать его лишний раз, - засуетилась женщина. Милена была удивлена - она не ожидала увидеть здесь такой доброты по отношению к совершенно незнакомым людям. Она даже не смогла возразить.
- Я... Я надеюсь, он скоро придет в себя, - прошептала танцовщица, еще раз посмотрев на Шайса. С перемотанной головой он выглядел хуже некуда.
- Конечно придет! - женщина отвлеклась от сборов и подошла к Милене. - Ты не волнуйся, девочка, все у вас будет хорошо.
"У нас?"
- Да... Да, спасибо... - танцовщица находилась в каком-то странном, заторможенном состоянии. Женщина положила ей руку на плечо.
- Ну не убивайся... Он обязательно поправится, вот увидишь! - стандартные слова утешения в исполнении этой незнакомки звучали куда как убедительно. Но девушка все равно ненароком смахнула слезинку. Очень хотелось пожалеть себя.
- Ну вот, я пойду, ключ оставлю на трюмо. Удачи, - улыбнулась женщина, и Милена, подняв глаза, нашла в себе силы улыбнуться в ответ.
- Еще раз спасибо! - прокричала она вслед женщине, а потом дверь за ней захлопнулась, и девушка снова осталась одна. Поглядев на Шайса пару мгновений, она решительно поднялась.
- Пойду перенесу наши вещи, - проговорила она, и стремительно вышла из комнаты, захватив ключ.

Третий этаж, четвертая комната слева.

Дверь в их комнату все так же была приоткрыта, и из нее вырывался сильный ветер и капельки дождя. Войдя, Милена прикрыла за собой дверь.
"Единый, ну что мы сделали не так?" - девушка прижалась спиной к двери, осматривая комнату. Все было так, как она и оставила: те же ветки, и карты, карты, карты повсюду... Милена неосознанно начала собирать их, забравшись и под кровать, и за шкаф. Пересчитав те, что оказались у нее в руках, она удостоверилась, что нашла все. Сунув их в сумку, она подобрала жакет, валяющийся на полу рядом с обломками стула, а затем нашла и шайсову сумку. Нагрузив себя по полной, танцовщица вернулась к Шайсу.

Третий этаж, вторая комната слева.

Он лежал все так же, как она его оставила. Свалив сумки на пол, Милена подошла и вновь села на кровать.
- Неудачное начало, да? Ничего, мы все начнем заново, - прошептала танцовщица скорее для себя, чем для Шайса. Подумав, что ему, наверное, холодно без рубашки, девушка накинула на него одеяло и снова перестала двигаться. Она смотрела в окно, на разворачивающуюся за окном бурю, и держала его за руку. Наверное, чтобы просто чувствовать, что она еще теплая.

Шайса не покидало странное ощущение. То дурацкие мельтешащие мушки мешали сосредоточиться, то непонятные спирали закручивались перед глазами, превращаясь в зигзаги через квадраты, минуя стадию треугольника. Подобное зрелище его постигало лишь однажды, когда он напился еще в театре до беспамятства. Сейчас же он никак не мог избавиться от навязчивого наваждения.
Когда заканчивали разрушать мозг причудливые узоры, разгорались с новой силой очередные иллюзии. Детство Плута пролетало перед глазами как единое мгновение, лишь изредка останавливаясь на каком-то моменте, тянущемся, казалось, невероятно долго. При всем безобразии, Кайнер не мог понять, спит он или же мир погрузился во тьму и мрак всемирного зла и теперь его разум оказался под властью неведомой дьявольской силы.
-... Знакомься, одаренного паренька недавно приметил! Такие трюки вытворял с картами, маленький черт! Глядишь, тебя обогнать сможет. Зэн, поди сюда! - сквозь туман времени и беспамятства до Плута дошел забытый голос Олберто Шафуэйя, владельца бара в Кагорле. История давно минувших дней, связавшая его прочно с судьбой пятнадцатилетнего тогда мальчишки.
"Зэн? Так, я что-то в конец запутался. Либо я схожу с ума, либо это мир решил надо мной поиздеваться.
Перед ним стоял юноша с длинными светлыми волосами, небрежно забранными в хвост. Янтарные глаза открыто и без страха смотрели прямо на вора, ожидая ответа о приеме его в шайку. Шайс с неудомением стоял посреди плывущего по кругу бара, хмуря брови.
- Что, не хочешь брать под свое крыло мальчугана? Ну же, Шайс, смотри, пожалеешь ведь без подмастерья! Я ж его сам воспитал, так что отвечаю за него чем угодно, коли не веришь старому другу, - Олберто хлопнул по плечу Зэна, подгоняя его ближе к Кайнеру. Только актер невольно протянул руку к пареньку, как вдруг лицо того расплылось, заворачиваясь в очередной водоворот. И поплыли вновь по кругу - стулья, столы, носы, глаза, руки, ноги, кони, звери.... И среди этой какофонии, Плут, который не мог покинуть царство хаоса и чрезвычайного бреда.

"Зэн?!"
Шайсу хотелось крикнуть, но в горле пересохло, и он смог издать только невразумительный стон. Сознание ворвалось в покалеченную голову со скоростью секиры, пущенной Единым с небес. От резкого пробуждения он дернулся в попытке подняться, но, ощутив, как тело налито свинцовой тяжестью, не смог даже двинуться с места. Жутко болела голова - не всякая бурная ночь, когда вино лилось рекой, могла похвастаться такой болью, которая отзывалась теперь в каждом миллиметре существа по имени Шайса. Он не знал, жив он или нет. Плут припомнил, что вчера они с Миленой прибыли в Тайрок, поселились в гостинице. Помнил ночь в одной постели. "Так, и что мы там делали? Не мог же я сделать того, о чем я думаю?! Нет, начнем с того ,что думать мне больно, так что лучше этого не делать..."
Сознание потихоньку распространялось по всему остальному телу. Он хотел было прикоснуться к лицу рукой, но она почему-то только пульсировала очередной порцией боли, да и к тому же вообще отказывалась подчиняться своему хозяину. От невероятного количества болевых ощущений хотелось кричать, снова, бесконечно долго, чтобы хоть так заглушить нарастающую с каждой долей секунды необъяснимую, непрекращающуюся боль. Шайс закусил пересохшую губу и почувствовал солоноватый привкус железа. "Кровь? Ничего уже не понимаю... Меня убили? Папочка нашел нас и протянул свои грязные руки?.. "
Ради эксперимента, Плут попытался дернуть вторую руку. Она чувствовала себя лучше, чем первая. Сквозь накатывающиеся волны боли он смог почувствовать тепло чьей-то руки и понял, что он не один. Открывать глаза не хотелось. Шайсу казалось, что если он это сделает, мир расколется на множество осколков, обрекая парня не вечные страдания. Ради поддержки, он невольно сжал держащуюся за него маленькую женскую ладонь. Ему даже неважно было, кто это. Пусть это даже сам черт в обличье женщины, главное, что он не один и больше не погружается в пучину бессознательности. Если он отпустит эту руку - его снова утащат в этот ад. Можно сказать, Плут панически боялся выпускать крохотную ладошку, чье тепло он мог ощущать.
Лежа на кровати, без возможности пошевелиться, Шайс провел еще около десяти минут, пока не убедился, что все еще жив и снова терять сознание не собирается на данный момент. Только после этого он решился открыть глаза. В комнате царил полумрак - буря еще не кончилась, и, видимо, уже близился вечер. Значит провел он в таком состоянии несколько часов, не больше. Реальность расплывалась, хоть и не так сильно, как во сне. Вор предпринял еще одну попытку подняться, но отбросил эту идею после ответного взрыва боли в мозгу и левой кисти, которая мигом отозвалась во всем теле. "Будь ты проклят, Единый..."
Наконец Шайс приметил Милену. Все-таки это она не покидала его все это время, пока он находился в вырубленном состоянии. Чувствуя себя настолько беспомощным, что хотелось просто подняться и добить свою несчастную голову обо что-нибудь твердое и больше не мучиться, Плут тихо прохрипел единственное желание, что созрело сейчас в его душе:
- Добей меня, а..?

Пять минут, десять, час... Милена не вставала, почти вообще не двигалась, и только ее грудь едва вздымалась в такт дыханию, словно девушка была в трансе. Ей на какое-то время показалось, что она уснула, но через мгновение, очнувшись, она обнаружила себя в той же позе рядом с по-прежнему не двигающимся Шайсом. Только один раз танцовщица поднялась со своего места и отошла от кровати на пять минут, чтобы налить Плуту воды, справедливо рассудив, что он не откажется от питья, когда очнется.
Странно, но минуты не тянулись медленно для Милены, как обычно в таких ситуациях. Она словно наблюдала за происходящим со стороны, не чувствуя ни усталости в затекшей спине, ни голода. Сознанием она вообще была в другом месте и в другом времени. Она вся была в своих воспоминаниях о баре, о театре, об актерах и выступлениях и о... Зэне. Милена мало думала о нем в последние дни, и до этого момента ее это не сильно тревожило: все-таки слишком много событий, чтобы думать еще и о чем-то постороннем. Но сейчас, окунувшись в прошлое, она понимала, что и вспомнить-то особо нечего. Да, они болтали, веселились, дурачились, издевались друг над другом, но не было ничего такого, что они пережили бы вместе. Даже сейчас, когда на театр обрушились неприятности, они далеко друг от друга. Он с какой-то полукошкой, а она... с Шайсом. Девушка усмехнулась, но тут услышала, как Плут застонал и задергался. Повернувшись к нему, она заметила гримасу боли на его лице и сильно сжала зубы. Как бы она ни хотела, но сделать с этим ничего не могла. Шайс сильно сжал ее руку, так сильно, что у нее там что-то хрустнуло. Первым порывом было выдернуть свою руку из этих клещей, но Милена сдержалась. Как бы больно сейчас не было ей, ему в любом случае хуже.
"Только не начинай бредить... Давай, очнись, и я побегу за лекарем..." - взмолилась девушка, и еще несколько минут прошли в томительном ожидании, пока Плут наконец не открыл глаза.
- Добей меня, а..? - хриплым шепотом попросил он, сфокусировав свой взгляд на танцовщице. Она уже готова была разреветься от жалкого вида вора, но понимала, что этим сделает ему только хуже. Поэтому Милена скрепя сердце изобразила на своем лице издевательское выражение.
- Ага! Щас! Я не для того тут скакала, чтобы тебя собственноручно убить. Оставь это удовольствие кому-нибудь другому, - затарахтела танцовщица. Вспомнив про воду, она, не забирая у Шайса своей руки, дотянулась до стакана. - Пить хочешь? Давай помогу тебе...
Тут уж руку пришлось освободить, и Милена, слегка приподняв голову Плута вместе с подушкой, поднесла к его губам воду.
"Как же больно ему должно быть сейчас... Бедный, бедный Шайс..."
- Я должна сходить за лекарем. Не смей вставать, - танцовщица подскочила и бросилась к двери. Больше находиться в комнате она не могла, у нее на глазах были слезы, готовые каждое мгновение выплеснуться наружу, а показывать свою слабость Милена ни за что бы не стала. Не хватало еще, чтобы Шайс начал жалеть себя.
- Держись, - шепнула она, выходя за дверь и бросая последний взгляд на Плута.

Коридор третьего этажа.

Выбежав за дверь в пустой коридор, Милена почти сразу же перестала себя сдерживать. Она сползла по стене на пол, беззвучно глотая слезы, даже не пытаясь вытирать их.
- Единый, ну за что, за что... - шептала девушка себе под нос, не видя ничего перед собой из-за мутной пелены. Танцовщица обхватила руками голову, пытаясь спрятаться от всего мира, но у нее не вышло. Откуда-то издалека до нее донесся взволнованный голос.
- Что... Что-то случилось? - Милена с трудом узнала голос лекаря.
- Н... нет, - всхлипнула девушка. - То есть да. Он очнулся.
- А что тогда плакать? - удивился врач. - Вставайте, посмотрим вашего больного.
- Я как раз хотела за вами идти, - вытирая слезы и поднимаясь, проговорила Милена. - Мне кажется, ему очень плохо...
Лекарь пожал плечами и взялся за ручку двери.
- Это еще не худшее, что с ним могло случиться, - вновь возвращаясь к своей равнодушной манере общения, произнес лекарь. Не говоря больше ни слова, он вошел в комнату, а вслед за ним засеменила Милена.

- Ага! Щас! Я не для того тут скакала, чтобы тебя собственноручно убить. Оставь это удовольствие кому-нибудь другому, - послышалось в ответ от очнувшейся Милены.
- Ты просто само воплощение доброты, - Шайс попытался изобразить подобие улыбки. Танцовщица засуетилась, ухаживая за лежавшим единым бревном парнем. Здоровая ладонь в последний момент сжала лишь пустоту.
Ему помогли попить - от воды в пересохшем горле стало заметно комфортнее. Наконец он мог не обращать внимания на эту пустыню во рту.
- Спасибо, - Шайс глазами проводил девушку до двери, которая понеслась в спешке за лекарем. Дверь захлопнулась, и вор остался в одиночестве в полутьме комнаты.
Потолок насмешливо белел над головой, излучая бездну безразличия ко всему живому. Плут наконец смог разглядеть обстановку - номер был похож на их с Миленой, но все же отличался планировкой и расстановкой мебели. "Что же случилось в конце концов..." Но как ни напрягал память актер, из него словно выбили последние мгновения перед тем как он вырубился.
Кайнер взглянул на свою левую руку, которая беспокоила его больше всего. Белые бинты ни о чем не сообщили ему. В этот момент он был готов вцепиться зубами в эту повязку, разорвать ее, вновь пошевелить пальцами... Но что-то подсказывало ему, что он еще не скоро сможет по-нормальному это сделать. Он возненавидел эти бинты. Возненавидел уже и эту гостиницу, Тайрок, враждебную Дильестру, которая с такой злобой приняла путешественников в свои объятия.
Вор лихорадочно соображал: в таком состоянии он не сможет постоять ни за Милену, ни за себя. Не будет возможности и начать свое дело в карточной стезе. Да что тут говорить - с такой рукой он не сможет обставить даже самого захудалого карточного шулера - его в миг раскусят. То есть все их прибытие на Дильестру оказалось бессмысленной тратой времени и денег. Изнутри Шайса начали сжигать мысли о том, сколько же бед он уже принес этой невинной девушке, которая от безысходности подалась в путь вместе с ним. Зэн бы смог позаботиться о ней лучше. А где он сейчас? Наверное, в каком-нибудь трактире празднует свое воссоединение с Аскер и уже и думать забыл о театре и своей прошлой жизни.
Шайс злился и не мог ничего поделать с этим. Здоровая рука лишь сжимала с силой одеяло, словно хотела стереть его в порошок и развеять по ветру, словно это снимет заклятие неудачи с их парочки. Но дверь в комнату отворилась, пропуская пожилого человека, видимо лекаря, и Милену, на чьи глазах парень успел заметить застывшие слезы.
- Так так, больной, ну и напугали же вы нас всех. Негоже такую прелестную даму огорчать своим состоянием, - мужчина достал из кармана очки и водрузил их на переносицу, приближаясь к кровати. - Ну как ощущение?
- Лучше некуда, спасибо, - буркнул Шайс, отворачивая больную голову к окну, позволяя лекарю творить с собой все, что ему заблагорассудится - все равно уже ничем не испортишь. - Что со мной произошло?
- Вы, голубчик, имели неосторожность сидеть во время такой сильной бури напротив окна. Видимо, вы приезжие, раз не знаете всех особенностей погоды Дильестровых островов. Ветка пальмы вас изрядно припечатала в стену. Вам еще повезло каким-то чудом, что вы вообще выжили после такого удара.
Во время своей тирады лекарь проводил обряды с Шайсом - то слушал его дыхание, то разглядывал глаза юноши - это немного затрудняло восприятие рассказа Шайсом, но тот все таки понимал, что мужчина делает свою работу.
- Что с рукой?
- Перелом кисти, мне очень жаль, - хладнокровно вынес свой вердикт лекарь, записывая данные в свою походную книжку для больных. - Вам следует пару дней полежать в кровати, чтобы обеспечить покой и тишину. Категорически запрещаю вставать, чтобы не тревожить ушибленную голову. Если будут осложнения, срочно вызывайте меня.
Мужчина отошел от кровати, показывая, что разговор с Шайсом окончен. Парень лишь стиснул зубы - все его надежды мигом рухнули, как только он услышал про перелом. Это прозвучало громом посреди ясного неба. Какой из него теперь вор и шулер, без профессионального инструмента? Теперь он просто ненужный багаж.
Лекарь пошептался о чем-то с Миленой и покинул номер, оставив их снова одних. Плут крепился. Он во что бы то ни стало должен был показать себя сильным перед танцовщицей, ведь ей тоже не сладко теперь в обществе с инвалидом. Хоть он и выглядел теперь хуже некуда и не способен даже подняться, Кайнер пытался придать лицу веселое и беззаботное выражение.
- Только не смей плакать... Все не так уж плохо - я жив, а тебя, слава Единому, не было в номере в это время... - вор хотел было приподняться на локтях, чтобы не казаться таким беспомощным, но пульсирующая боль в голове и руке предостерегла его вновь повторять попытки это сделать. - Черт... Кстати, что там с картами? Надеюсь, их не сдуло в океан?

Милена сразу заняла уже привычное место по правую руку от Шайса. Она внимательно слушала их разговор и только что не конспектировала рекомендации лекаря. Она понимала, какой приговор вынес лекарь словами "перелом кисти". Это значило, что то, ради чего они сюда приехали (во вторую очередь) теперь было для них недоступно. И еще это значило, что вся ответственность за их выживание теперь в основном лежит на хрупких женских плечах. Врач уже собрался уходить, но Милена перехватила его почти у дверей.
- Скажите, когда он сможет нормально двигать рукой? Это... очень важно для его профессии, понимаете? - прошептала девушка так, чтобы Плут не услышал.
- Он что, пианист? - удивился лекарь. - Если кость срастется нормально, то через месяц-полтора. Если нет... то, боюсь, никогда.
- Спа... Спасибо, - пробормотала танцовщица и проводила врача до дверей.
"Черт... Хорошо, если Шайс не слышал" - подумала Милена, возвращаясь к больному.
- Я и не плачу, - улыбнулась девушка, несмотря на то, что в горле застрял липкий комок, мешающий нормально дышать. Очень хотелось упасть сейчас на грудь Шайсу и как следует проплакаться. Но особенно теперь, после его фразы, она точно не стала бы так делать. - Так и знала, что ты в первую очередь спросишь про свои бумажки.
"Пианист чертов..."
Девушка снова встала и подняла свою сумку. Пришлось прилично покопаться в ней, чтобы собрать всю колоду, но наконец все карты оказались в руках у танцовщицы. Вернувшись к кровати, она вложила колоду в руку Шайсу.
- Держи, никуда они не делись, - усмехнулась танцовщица и бросила свою сумку на соседний стул. Впрочем, меткостью девушка никогда не отличалась, поэтому котомка только несколько секунд балансировала на краешке стула, а затем грохнулась на пол, выплюнув из себя ножны. Милена постаралась как можно более незаметно запнуть стилет обратно в сумку.
- Чего-нибудь хочешь? Поесть, может? - спросила она.

В комнате воцарилась тишина, прерываемая только иногда шуршанием Милены в сумке и ее короткими репликами. Наконец Шайс ощутил в руке шершавый бок злосчастной колоды, с которой он еще не скоро сможет общаться по-нормальному, как раньше. Поковыряв ногтем бумажный бок верхней карты, он отложив их на тумбочку рядом с кроватью подальше от себя.
- Лучше спрячь их куда-нибудь, - отрезал вор. Незачем мозолить себе глаза отнятой матерью у провинившегося сына игрушкой. Только лишнее расстройство.
Сумка свалилась со стула, выпуская наружу пару вещей Милены, включавших ножны стилета, которые она тщательно попыталась скрыть от взгляда Кайнера. Несмотря на все, ему стало спокойнее на душе - без него она, возможно, и сможет постоять за себя, хотя Плут бы хотел, чтобы танцовщица никогда не брала в свои руки меч, и уж тем более не использовала бы его по назначению.
- Чего-нибудь хочешь? Поесть, может? - спросила она.
- Нет, ничего... Хотя тебе следует пойти хотя бы позавтракать, - Шайс помолчал, пережевывая мысль, которая зрела в его пришибленной голове. - Прости, что приношу тебе столько хлопот. Пока не поздно... хотя куда уж позднее... Бери мои деньги и уплывай с островов. Куда-нибудь, подальше. Так будет гораздо лучше для тебя.
Он было хотел сказать "Найди Зэна", но вдруг понял, что и сам не знает, где черти носят длинноволосого парня. А ведь тот мог был вообще где угодно, если не на самом краю земли. Плут понимал несостоятельность своей просьбы, но это единственное, что он мог посоветовать Милене в данной ситуации. Быть зависимым от кого-то - для него хуже ножа, а девушке ни к чему такие жертвы в собственной жизни. "После такого я и правда должен на ней жениться..." - пронеслась единственная забавная мысль в его голове, отчего он уже немного спокойнее улыбнулся.

Пожав плечами, танцовщица взяла колоду в руки и начала машинально перебирать. В принципе, чувства Шайса были ей понятны, но все же она считала, что он слишком сильно переживает. В конце концов, рука его еще на месте и отваливаться не собирается, а значит большой проблемы и нет. Другое дело, что перелом само по себе состояние неприятное, но тут уж как повезет. К сожалению, Плуту на этот счет не слишком повезло.
Выслушав "совет" Шайса, девушка посмотрела на него, как, наверное, смотрит мать на своего нашкодившего, но этого не менее любимого сынишку. Несмотря на явную укоризну, глаза танцовщицы улыбались.
"Как он знает, что я от него не отходила? А есть-то и не хочется... Хм, хорошая диета"
- И ты искренне считаешь, что я сейчас побегу собирать вещички? Правда? Ну ты и дурак, Шайс, - подвела итог Милена, наигранно вздохнув. - И с каких это пор ты стал заботиться о ком-то, кроме себя? - это уже было откровенным издевательством над побитой личностью Плута, но муки совести не досаждали Милене. В конце концов, если она сейчас тут распустит розовые сопли, лучше не будет никому, а так у Шайса появится повод быстрее приходить в себя. А то сам на себя не похож, аж противно...
"И вообще, за тобой должок, Кайнер" - сощурила глаза танцовщица, но промолчала. Об этом она припомнит ему как-нибудь позже, когда ей надо будет. О том, что Шайс спасал ее на корабле, Милена даже не подумала: кто ж с красивых девушек требует возврата долгов?

- Я дурак?.. Ну ладно, да, я идиот. В конце концов, я теперь травмированный на голову больной, мне можно, - буркнул Шайс. Несмотря на всю трагичность ситуации, он постепенно вновь обретал бодрость духа. И был даже благодарен Милене за то, что она не покидает его в трудные минуты. Разве можно раскисать в обществе дамы? Плут собирал по крупицам всю волю в кулак, которую выбили из него в момент припечатывания к стенке.
- И с каких это пор ты стал заботиться о ком-то, кроме себя? - внезапный вопрос застал его врасплох. Он и сам уже давно перестал задумываться над этим. Все происходило само собой и против его воли. Либо воля его заметно поменялась с тех пор, как они сбежали из Алюминуса.
- Наверное я становлюсь старым и сентиментальным. Распустился что-то... - он хмыкнул. Самое нелепое, что могло с ним случиться - так это проводить свой день рождения в больничной койке. Отличный праздничек завтра он себе устроит. По крайней мере, знать меры в выпивке он не намерен. Раз хотят о нем заботиться, как с маленьким, так он это обеспечит.
- Хорошо, ты сама выбрала свою судьбу. Потом не жалуйся, что я совсем о тебе не забочусь, - парировал Кайнер. Он, может, и ударился головой, но навыки эгоизма и наглости не растерял. Наверное, это врожденное. И потерять это уже невозможно. - И вообще, все таки я проголодался. Так что придется тебе все равно идти за едой, раз уж твое решение остаться - окончательное.

Недовольно бурчащий Шайс возвращался, и это было так же неизбежно, как и радостно для Милены. Явный признак становления на путь к выздоровлению. Улыбаясь своим мыслям и Плуту, девушка, хитро прищурившись и склонив голову вбок, смотрела на него. Все-таки было хорошо, что она не одна, что у нее есть кто-то, пусть даже этот кто-то слыл самым эгоистичным из всех эгоистов театра, кто мог заставить ее улыбаться. А это у Шайса получалось чуть ли не лучше всего.
- Наверное я становлюсь старым и сентиментальным. Распустился что-то... - хмыкнул Плут. Это уже было похоже на него, как две капли воды, словно это был совсем не тот человек, который хотел заставить ее уехать какую-то минуту назад.
- Продолжай в том же духе, и я наконец поверю, что передо мной опять старый добрый Шайс, - усмехнулась девушка, нагибаясь к парню и целуя его в щеку. - Что? Ты успел побриться сегодня утром? Умирать, так красивым... - танцовщица не смогла сдержаться и рассмеялась. Почему-то именно этот факт оказался настолько нелепым и абсурдным, что она никак не могла остановиться. Ситуация очень походила на плохие книги, в которых главные герои в любых ситуациях остаются неизменно идеально выбритыми и чистыми, даже если неделями скитались по пустыне. Смахнув слезинку, танцовщица поднялась и спрятала улыбку.
- Я в любой момент могу передумать, не забывай об этом, - хихикнула Милена, направляясь к двери. - Жди меня к ужину, - донеслось до Плута уже из-за двери.

Коридор третьего этажа и холл.

Спускаясь по лестнице, Милена продолжала глупо улыбаться, не в силах сдерживать себя. Она ловила на себе взгляды, но ей на всех этих людей было почему-то совершенно наплевать. Абсолютно. Она игнорировала даже заинтересованные взгляды мужчин, чего не позволяла себе раньше. Добравшись до регистрационной стойки, танцовщица элегантно облокотилась на нее и обратилась к женщине, что заселяла их вчера.
- Добрый вечер, - вежливо поздоровалась она. Милена ограничилась легким кивком.
- Скажите пожалуйста, могу ли я попросить вас доставить ужин в номер? Мой супруг пострадал сегодня днем, и он не сможет спуститься, - проговорила девушка, вырисовывая на столешнице какие-то фигуры длинным ноготком.
- Я слышала об этом происшествии. Мне очень жаль. Как он себя чувствует? - залепетала женщина. То ли ей действительно было интересно, то ли это был лишь жест гостеприимства, но такое участие все равно было приятно.
- С ним все в относительном порядке, благодарю. Так что с ужином? - переспросила Милена.
- Да-да, конечно. Я распоряжусь, - серьезно кивнула женщина, но танцовщица, вспомнив о чем-то, перебила ее.
- Завтрак ведь тоже включен в стоимость? Могу я попросить вас, чтобы нам принесли и то, и другое? Мы оба не ели весь день, - с улыбкой проговорила танцовщица. Женщина за стойкой замешкалась, но все же кивнула. Поблагодарив ее, девушка направилась обратно, довольно улыбаясь улыбкой наевшегося сметаны кота.

На слова Милены парень не удержался от улыбки. Он и сам уже вспомнил, что с утра успел побриться. Да еще и чужой бритвой... Он вдруг представил, как бы он выглядел сейчас небритый, неумытый и побитый. Словно не на острова приехал с женой отдыхать, а с поля боя, где ему удачно приложились по голове приличной дубиной. На щеце почему-то горел прицельно поставленный танцовщицей поцелуй.
- Я в любой момент могу передумать, не забывай об этом, - хихикнула Милена, направляясь к двери.
"Кто ж тебя отпустит..." - хотел было крикнуть вдогонку Плут, но передумал. В комнате вновь воцарились тишина и одиночество. За окном бушевала буря, заставляя содрогнуться об одной только мысли, что она может достать до вора своими когтистыми лапами даже в закрытом помещении. Ветки пальм все так же опасно кренились в сторону, норовя оторваться от родного тела. "А если я теперь вечно буду бояться деревьев? Хм... Привет, Зэн, давно не виделись! Только, пожалуйста, давай отойдем от этого дерева - оно хочет меня убить..." В голове привычно текуче расплывался бред, которого хватало и без головных травм.
Но в планы Шайса не входило пролеживание боков долгие месяцы в одной кровати, строя из себя умирающего. Не взирая на все рекомендации лекаря, вор скинул с себя одеяло здоровой рукой и попытался сесть. Это получилось у него не сразу - при первой попытке в глазах помутнело и парень просто свалился обратно на подушку. Приходилось пару минут проводить неподвижно, чтобы вернуть сдвинутые мозги на место вместе с поплывшей реальностью.
Наконец он смог придать себе вертикальное положение сидя на краю кровати, хотя голова беспрестанно кружилась. К тому же, Кайнер никак не мог привыкнуть к шине на своей левой руке - при неосторожном неуклюжем движении ему приходилось платить болью в кисти. Как же грустно порой быть ограниченным в своей свободе.
Минуя стадию отдыха после стольких усилий, Шайс рискнул встать на ноги, несмотря на то, что его штормило. Держась рукой за стенку, единственное, до чего он смог добраться, так это зеркало. Другие достопримечательности для него еще были недоступны, что особо раздражало Плута. Да и увиденное в зеркале не внушало ни единой капли радости - в таком виде его теперь пустят в разве что самую захудалую таверну. Ни о каких игорных домах и речи не шло. Ненавистные бинты, слабо белеющие в полутьме, стягивали непослушную шевелюру, кое где просвечивая алыми пятнами запекшейся крови. Лицезрев интерпретацию и без того безумной прически на его голове, Шайс как-то тихо засмеялся, поддерживая равновесие, опираясь рукой на раму приличных размеров зеркала.

"А может выйти проветриться, пока этот бездельник в постели валяется?" - подумала Милена, останавливаясь у окошка. Словно в ответ на ее мысли одна из веток ближайшего дерева угрожающе покачалась перед ее глазами. Поежившись, девушка решила, что в такую погоду нормальные люди дома сидят. И носа не высовывают. Достопримечательности осмотреть она еще успеет, судя по всему они обосновались здесь надолго. Если только на Шайса опять не нападет сентиментальность, и он не отправит девушку домой. Но для этого ему надо будет очень сильно постараться и применить все свое красноречие. Так просто ему от танцовщицы не избавиться.

Третий этаж, вторая комната слева.

Зайдя в комнату, Милена тут же отметила пустую кровать. А потом только заметила любующегося на себя в зеркало парня. Наверное, если бы у девушки было что-то в руках, она бы это выронила, но, к счастью, руки ее были пусты.
- Ты что творишь? - набросилась на несчастного Плута танцовщица. - Тебе что лекарь сказал? А ну быстро в постель!
"Ну что ты нянчишься с ним?" - вопрошал внутренний голос, но Милена его не слушала. Раз уж ответственность за этого болвана, хочет она этого или нет, лежит на ней, значит так просто нарушать режим он не будет. Хоть тресни.

Одиночество парня прекратилось, когда в комнату неожиданно зашла Милена и застала его на месте своеобразного преступления. Лицо, воззрившееся на него с порога, говорило о полном неадеквате со стороны обеих сторон.
- Только не становись моей мамочкой... Я еще не собирался умирать, чтобы так обо мне беспокоиться, - буркнул с улыбкой Шайс, потихоньку, перебирая здоровой рукой стену, двигаясь по направлению обратно к кровати, пока его не дай бог повторно не огрели по голове чем-нибудь тяжелым.
- Видишь? Я вполне могу ходить. Почти даже без помощи рук, - бубнил вор себе под нос, когда приходилось медленно огибать препятствия в виде стоящего около стены стула и чего-нибудь подобного. В итоге он вновь оказался сидящим на кровати. Ощущение было такое, как будто он сутками напролет путешестовал без отдыха и теперь, наконец, его ожидал долгожданный покой.
"Чертова голова. Я же сойду с ума торчать в кровати сутками напролет. Надо что-то с этим делать... Ну почему я не знаю никакого заклинания, которое исцелило бы меня за секунду?" Плут осторожно откинулся на подушку, стараясь не сильно сотрясать больные мозги. Потихоньку он уже начинал привыкать к повязке на руке, стараясь не доставлять себе неудобств и лишней боли. Улегшись на свое законное место и сложив ручки на животике, Шайс скептически осмотрел пустые руки танцовщицы.
- Так где мой ужин? Я тут может умираю, мне нужна ласка и забота, а меня лишают самого важного в жизни! Совсем не ценишь своего муженька, - хмыкнул актер.

Несмотря на непрекращающееся недовольное бурчание со стороны Шайса, спорить он явно был не намерен и со спринтерской скоростью контуженой улитки направился к кровати. Скрестив руки на груди и ритмично постукивая каблуком сапога по полу, Милена наблюдала за этим забегом, и не думая помогать Плуту. Сам встал, добрался до зеркала, значит не такой уж и умирающий. Впрочем, довольно скоро ей все-таки стало жалко пострадавшего, и танцовщица покрыла разделявшее их расстояние, чтобы помочь Шайсу пройти последние несколько шагов.
Наконец, он уселся, и Милена опустилась рядом.
- Я понимаю, что тебе не сидится на месте, но... - девушка не договорила и только улыбнулась. Что она могла сказать? "... но ты уже добегался"? "...но ты уж потерпи, недолго осталось"? Всякие глупости лезли в голову, и танцовщица предпочла тактично промолчать.
Наглое заявление Шайса застало ее врасплох.
"Ты же только что не собирался умирать! Симулянт..."
- Две минуты назад ты тут скакал козлом, а теперь вдруг на смертном одре? - Милена прищурилась. - Ты переигрываешь. Будет тебе твой...
Тут послышался стук в дверь, и танцовщица, подскочив, направилась к двери. Как и ожидалось, за ней оказался паренек с подносом, набитым всякой всячиной. При виде еды, у девушки тут же проснулся аппетит, тем более, что пахло все это богатство до невозможности приятно. Приняв ценный груз, Милена поблагодарила паренька и, толкнув дверь бедром, закрыла ее.
Намеренно медленно, виляя бедрами и дразня Плута подносом с вкусностями и вином, танцовщица направилась к кровати. На ее губах была торжествующая хитрая усмешка.

- Я переигрываю? Да я еще даже не начинал, - Шайс возмущенно сверкнул глазами на Милену, которая и так в ответ смотрела на него как удав на кролика. Парень уже думал устроить небольшую обиду минут на десять, для профилактики, но испугавшись собственных размышлений, мигом выкинул подобное из головы. К счастью или к горю, раздался стук, и Милена единым прыжком оказалась у двери номера.
"А еще меня скачущим козлом обозвала. Тоже мне, семейство рогатокопытных." Плут фыркнул и отвернулся к окну, чтобы не видеть, кто заявился в такой час к ним в гости. Однако зрелище за окном радовало его еще меньше, особенно когда его нюха достиг одурманивающий запах свежей еды.
Как и ожидалось, это принесли долгожданный ужин. Кайнер отдал бы все в данный момент, чтобы завладеть подносом, но власть была в руках женщины, которая как назло дразнила парня всем, чем только может женщина. "Вот он, дьявол-искуситель во плоти под известным именем Женщина." Закусив губу и жалобно взирая на танцовщицу, Шайс терпеливо выносил эти муки ожидания, пока наконец девушке не надоест терзать его душу и плоть. Хитрая улыбка на лице его спутницы выводила вора из себя.
- Я надеюсь, ты понимаешь, что за такое тебе придется кормить меня с ложечки? - хмуро буркнул Шайс, когда перед его глазами, бесконечно потерявшись во времени, мерно покачивался поднос с божественно ароматным ужином в такт виляющим бедрам танцовщицы.

"Еще минутку, и он просто расплачется. Милена, откуда ты взялась такая жестокая?"
Последние два шага до кровати Милена практически пролетела, умудрившись, однако, ничего не уронить. Она и сама была жутко голодна, да к тому же девушке явно не мешало бы выпить - столько стресса за один день она не испытывала уже давно. А вино так маняще булькало в своей бутылке...
- Как будет угодно моему дорогому мужу, - улыбнулась танцовщица, присаживаясь на кровать рядом с Шайсом. Поднос она поставила на тумбочку, а взяла с него только одну тарелку и вилку. Подхватив с тарелки кусочек мяса, девушка протянула его Плуту, однако в последний момент передумала и отправила себе в рот. Мясо оказалось отлично протушенным, под каким-то изысканным соусом, и Милена прикрыла глаза от блаженства, еще больше дразня больного. Захихикав, следующий кусочек она отправила уже ему в рот.
- Хочешь выпить? - поинтересовалась танцовщица, покосившись на бутылку вина. - У меня такое чувство, что я сейчас напьюсь... Заставил ты меня поволноваться сегодня, муженек! - наигранно возмутилась Милена.
Девушка задумчиво разломила вилкой картофелину на четыре части и съела один кусочек. Остальные три перекочевали в желудок Шайса.

Шайс думал, что мучения закончатся, как только Милена окажется рядом с подносом, но нет, и здесь она умудрялась растягивать каждую секунду до гигантских размеров. Зубы клацнули, как у голодного пса, захватывая один лишь воздух, а через мгновение вор уже холодно наблюдал, с каким наслаждением девушка поглощает предназначавшийся ему кусок мяса.
- Смешно тебе... Ну никакой любви от собственной жены, а? Умру молодым, от голода и холода, - бурчал Плут. Впрочем, иногда танцовщица проявляла милость и отправляла ему в рот ужин, за что вор был несказанно благодарен. После скудных трапез на корабле, изысканная еда отеля смахивала на райскую еду. Нечасто выпадала возможность так отлично утолить голод. Что уж говорить, даже Зэн никогда не готовил подобные деликатесы. Несмотря на травмы, в Кайнере пробудился нешуточный аппетит. То ли сказывалось то, что он и так целый день ничего не ел, то ли боль принуждала его питаться - как известно, голодному и выздоравливать дольше. А хороший, сытный ужин - то, что лекарь прописал. В конце концов, у кого не возбудится аппетит, когда его кормит такая очаровательная дама, как Милена?
- Такие вопросы не спрашивают, а сразу наливают. Прости, не смогу тебе помочь открыть бутылку, - Плут покосился на забинтованную кисть, жуя картофелину. - Напиться дело нехитрое, особенно в хорошей компа... ммм... Помедленней, любезная женушка! Я не мешок, чтобы так рьяно меня набивать ужином! - еле справившись с обрушившимся на него шквалом картошки, Шайс засмеялся.

- Ой, прости, я задумалась, - последний кусок картошки свернул со своего пути и скрылся во рту девушки. - Думаю, я справлюсь с бутылкой, - улыбнулась Милена и потянулась к бутылке. Впрочем, все оказалось не так просто, как она ожидала. Пробка сидела в горлышке слишком крепко, чтобы слабая девушка могла достать ее пальцами. После нескольких безуспешных попыток пальцы танцовщицы соскользнули с пробки, и Милена тут же, что-то мыча и нечленораздельно ругаясь, сунула один палец в рот.
- Черт... Как это ни банально... Но я сломала ноготь... - можно было различить между тихими ругательствами и страдальческими стонами. Оставив пострадавший палец в покое, танцовщица посмотрела на бутылку взглядом голодного волка.
- Чем больше общаюсь с тобой, тем хуже мои манеры, - буркнула она Шайсу и зубами вытащила пробку из горлышка.
"Милена, ты ведешь себя, как какой-то вонючий пират! Мне за тебя стыдно..." - внутренний голос явно был недоволен происходящим, однако танцовщица уже разливала вино по бокалам с довольной улыбкой на лице. Даже по поводу сломанного ногтя она особо не страдала.
- Составишь мне компанию? - подмигнула Милена, отдавая один из бокалов Плуту. - Твое здоровье! - танцовщица подняла бокал, и алая жидкость блеснула в тусклом свете, пробивавшемся с улицы.
"Только не натвори глупостей! Хотя... Что еще глупее этого я могу сделать?" - подумала танцовщица, вливая в себя все содержимое бокала. В груди разлилось приятное тепло, терпкие капли вина еще недолго оставались на губах, но Милена быстро поймала их языком. Мысли смешались в голове, заплутали, заблудились и вскоре забылись совсем.
- Ты еще кушать хочешь? У нас тут, кажется... - долгий изучающий взгляд, направленный на поднос, - яичница есть. Еще утренняя, - Милена сморщила носик. Кажется, ее заявление про завтрак было воспринято слишком буквально.

Шайс с легкой усмешкой наблюдал за всеми махинациями Милены по открытию бутылки, увенчавшиеся лишь сломанным ногтем. Это мало удивило парня - кто ногтями-то цепляет пробку? Естественно, что кому-то из них было суждено покинуть свою хозяйку. "Помирать мне еще рано. Все-таки, пропадет без меня, а?" В глубине души, Плут умилялся над представшей перед ним сценой. Логрус напоминала ему маленького ребенка, который никак не мог достичь желаемого - она абсолютно так же по-детски выкручивалась из ситуации, злилась и, в итоге, не добившись цели, вконец теряла самообладание. Раздался хлопающий звук, с которым пробка покидает насиженно гнездо. Вместе с этим из горлышка бутулки из мутно-зеленоватого стекла в воздух поднялась струйка пара - вино предварительно охладили, перед тем как принесли в номер. Шайс одобрительно улыбнулся. Была бы возможность, он бы даже похлопал в ладоши за старания танцовщицы.
- Смотри, после совместной жизни со мной вообще одичаешь, - в шутку проговорил Кайнер, принимая бокал с вином и предварительно его нюхая, для пробы. Аромат алой жидкости, видимо, удовлетворил вора, и он опрокинул все содержимое бокала в себя. Как и ожидалось, вкус нисколько не уступал запаху, отвечая по качеству общей атмосфере отеля, где парочка остановилась. "Ради такого вина и подобных вечеров я согласен сломать еще ногу. Зато сколько новых ощущений... Черт, о чем я только думаю. Все равно чего-то не хватает." И Шайс сам не мог ответить себе на вопрос, чего именно. Карточных игр в шумной компании? Зэна, Себастьяна и Дьяка? И, чего уж тут таить, Аскер, с которой Плут был бы не прочь вновь помериться мастерством в парочке карточных партий. А, может, просто пыльных и тихих коридоров Алюминуса. Привычных скрипучих и пахнущих древностью деревянных половиц здания. Чем больше хмелел Плут, тем больше росла его ностальгия по дому и тем сильнее путались его мысли.
- Спасибо, я сыт. Пусть они сами кормятся утренней яичницей. Я бы даже помог им устроить тихий ужин при свечах...- хихикнул Шайс, протягивая Милене бокал за новой порцией.

Несмотря на вкусную еду, хорошее вино и недурную компанию, Милена все же чувствовала, что ей, как и Шайсу, чего-то не хватает. Не хватает шумного Себастьяна и всегда разумного Дьяка, не хватает их шуточек и этих карточных партий, когда выигрыш зависел только от ловкости рук, а не того, какие тебе выпали карты. Не хватало стряпни Зэна... Зэн, вот кого уж точно ей не хватало больше, чем Шайсу. Она отыскивала в памяти те крупинки, клочки воспоминаний о моментах, когда они были вдвоем, и это спутывало мысли еще хлеще, чем вино. Разозлившись на себя за то, что она слишком много страдает из-за того человека, который, теперь она знает точно, любит другую, танцовщица плеснула вина себе и Шайсу. Алая жидкость покачивалась в бокале, тускло поблескивая, и девушка наблюдала за этой световой пляской, не зная, о чем ей стоит думать, а о чем лучше и не вспоминать. Теперь все было по-другому. Может, не хуже или не лучше, но совершенно иначе, и это следовало принять. Она хотела было спросить Шайса, что же они собираются делать дальше, но, глянув на несчастного перебинтованного парня, передумала. Пусть сегодня, а может даже и завтра, они будут жить, как нормальные люди, в приличной гостинице и питаться шикарной едой, а потом все как-нибудь само устроится.
"Да, как-нибудь само..." - девушка лениво зевнула и, раз уж открыла рот, залила туда оставшееся вино. За окном совсем стемнело, а стрелки часов упрямо стремились выстроиться в одну линию, так что Милена решила, что можно и поспать.
Поднявшись с постели, танцовщица лишь слегка покачнулась, но тут же взяла себя в руки.
- Я посплю в кресле, чтобы тебя не тревожить. Если что, буди меня, не стесняйся, я же все-таки твоя жена, - Милена хитро улыбнулась и погладила несчастного Шайса по руке. Потом подняла валяющееся на полу покрывало и направилась к своему спальному месту.

Вино потихоньку заканчивалось, свобождая место в бутылке. Шайс и Милена напивались тихо и почти молча, как два старых пьяницы, заливающих свое горе. И каждый думал о своем. Хотя Кайнер примерно догадывался, о чем может молчать Логрус. Он же, в отличие от нее, после второго бокала уже совсем перестал думать, отключая покалеченные мозги от дальнейших хитросплетений воспоминаний, и просто наслаждался богатым вкусом вина и присутствием красивой девушки рядом. Близилось уже к полуночи, когда алкоголь закончился, и танцовщица поднялась с пригретого места рядом с больным.
- Могла бы поспать рядом, я бы подвинулся, все-таки ты моя жена, - парировал со смешком Шайс. Хотя с другой стороны, где-то в душе он был и не прочь, чтобы Милена провела вторую ночь рядом с ним в одной кровати. Вино снова стирало все границы дозволенности. Но его все же оставили одного, и приходилось мириться с такой несправедливостью. Милена напоследок коснулась руки Шайса и направилась к креслу. Вор инстинктивно протянул руку, чтобы попытаться ее задержать около себя, но это вышло как то заторможенно и вяло. "Что-то я устал..." Чувствуя, как окончательно расслабилось тело, парень перестал сопротивляться усыпляющему действию вина и покрову ночи. Закрыв на мгновение глаза, он уснул.

Третий этаж, вторая комната слева.

Свернувшись в клубочек, Милена закуталась в одеяло и благополучно заснула, забыв о всех проблемах прошедшего дня. Находясь под воздействием алкоголя и усталости, снов она не видела и даже не ворочалась во сне, как обычно. Проснувшись точно в такой же позе, в которой прошлым вечером она завалилась спать, танцовщица сильно удивилась, что даже не удосужилась раздеться или хотя бы подумать об этом.
"Точно, совсем одичаю с этим Шайсом..." - подумала девушка, осторожно выпрямляя спину. То положение, в котором она провела всю ночь, само по себе предполагало затекшую спину, шею и ноги, однако танцовщица так просто не отделалась. У нее, ко всему прочему, почти не работало правое плечо и как-то странно болела челюсть. Вздохнув, Милена вылезла из-под согревавшего ее одеяла и с трудом поднялась, тихонечко покряхтывая.
Потянувшись и, одновременно с этим глянув на часы, танцовщица с удовольствием заметила, что на этот раз она встала даже раньше, чем рассчитывала, аж в девять часов. Шайс, впрочем, не спешил следовать ее примеру и мирно сопел на кровати. Нахмурившись и подумав, что в этой ситуации есть нечто противоречивое, Милена снова присела на кресло. За окошком весело светило солнышко, высушивая то безобразие, что натворил вчера ливень, и это обстоятельство заставило танцовщицу улыбнуться. Наконец-то она сможет выйти на улицу и прогуляться по незнакомым улочкам Тайрока! Жаль только, что одна, без Плута. Ему ведь нужно было еще как минимум день провести в постели...
"Бедный Шайс... Минутку... Какое сегодня число?" - Милена нахмурила лоб, судорожно припоминая что-то очень-очень важное. - "Да у него же сегодня день рождения! Попойку, как в театре, я ему, конечно, не устрою, но подарок нужен. Да, определенно!"
Уверенно поднявшись с места, танцовщица чуть пошатнулась и твердой походкой направилась к своей сумке. Выудив из нее чистое платье, она с удовольствием переоделась и глянула на себя в зеркале, оставшись довольна своим внешним видом.
"Может, записку оставить?" - подумала девушка, чуть помедлила, однако решила поступить по-другому. Достав из сумки кошелек Шайса, она положила его на тумбочку рядом с вором, а рядом оставила ключ от комнаты.
Перед выходом в город нужно было привести себя в надлежащий вид, поэтому танцовщица взяла с трюмо косметичку и направилась в туалетную комнату, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Третий этаж, коридор и уборная.

Милена неторопливо вышагивала по коридору, глядя по сторонам на двери других номеров. Ничего примечательного в них не было, однако это почему-то увлекло танцовщицу, и она чуть не прошла мимо нужной двери. В уборной со вчерашнего дня ничего не изменилось, и девушка так же, как и вчера, с удовольствием умылась прохладной водой, тщательно почистила зубы и причесала волосы. Красная лента обвила темные локоны, захватывая их в низкий хвост. Выпустив пару вьющихся прядей у лица, Милена закончила сооружение своей нехитрой прически. Подкрасившись, танцовщица аккуратно надела свои серьги-кольца и задумчиво потеребила их пальцем, засмотревшись на собственное отражение в зеркале. Несмотря на привычный образ, что-то в нем было не так, хоть Милена и не понимала, что именно. Решив, что это все от плохого освещения, девушка собрала свои вещи и вернулась в их комнату, чтобы забрать все необходимое и отправиться на прогулку, пока Плут не проснулся и не начал ныть по поводу того, что ему надо поесть и вообще она должна сидеть с ним, мол, назвалась женой, так и веди себя подобающе. Фыркнув, Милена скользнула в дверь все так же бесшумно.

Третий этаж, вторая комната слева.

Шайс все так же сопел на шикарной кровати, и Милена вздохнула с облегчением. Видимо, сегодня ей все-таки повезет, и она успеет осуществить задуманное до того, как кто-то попытается ее остановить. На цыпочках танцовщица пролетела через комнату, достала из сумки шаль, свой мешочек с деньгами и туфли.
Плут тихо заворочался, и Милена поспешила покинуть комнату, решив обуться уже в коридоре, чтобы каблуки не стучали по полу.
- Я скоро вернусь, - прошептала танцовщица уже у двери и быстро выбежала в коридор, прикрыв за собой дверь.

Коридоры и холл.

Туфли заняли свое место на маленьких ножках Милены, а шаль - на ее округлых плечах. Спрятав мешочек куда-то в складки своей накидки, танцовщица поспешила к лестнице, которая должна была вывести ее в главный холл.
Внизу было, как ни странно, не слишком пусто и одиноко. Неподалеку от статуй драконов обсуждали какие-то свои дела люди в приличных костюмах, и танцовщица, проходя мимо них, уловила что-то крайне для себя интересное.
-... опять эта колдунья тут ошивалась... - дальнейшее Милена пропустила, потому что на нее чуть не налетел какой-то паренек, тащивший вещи новых постояльцев. Смерив его убийственным взглядом, танцовщица даже ничего не сказала, а просто отошла к ближайшей картине, активно изображая заинтересованность. Краем глаза девушка попыталась рассмотреть говорящих, однако они ничего особенного из себя не представляли, по крайней мере на первый, весьма поверхностный взгляд.
"Интересно, интересно... Колдунья, говорите?"

Женщина, в явно дорогом на вид платье фиолетово-синего оттенка, с несколькими юбками и золотыми узорами на юбке, в шляпке и коротких белых перчатках, обмахивала себя веером, разнося по холлу запах приятных мускусных духов, беседовала с девушкой за регистрационным столом. На самом деле, похоже они говорили уже давно, потому как интеллигентный на вид мужчина, в светло-сером костюме, рядом с женщиной, уже из вежливости натягивал улыбку и кивал периодически, когда не отворачивался, чтобы зевнуть. Женщины же этого либо не замечали, либо делали вид, что не замечали, продолжая обсуждать свое.
- ...Опять эта колдунья тут ошивалась... – говорила девушка за столом, Марла.
- Ох, как же я не люблю этих бродяжек! – гневно сверкая зелеными глазами, отвечала ей вторая. – Ходят по приличным заведениям в своем тряпье, предлагают какие-то грязные, смердящие тряпки или никому не нужные безделушки, да по такой цене, что сразу же становится ясно о качестве этого товара! А эта – как вы сказали, колдунья? – мне в последнее время встречается слишком уж часто. Она наверное следит за мной или моим мужем Чарли, наверное так и видит, что у нас все хорошо и хочет навести на нас порчу!..
- О, порчу, какой ужас, - не особо веря в ее слова, отозвалась Марла, но тем не менее продолжила: - На самом деле, сегодня она приходила чтобы снять номер, но хозяин очень суеверный и считает, что колдуньи или там, шаманки, гадалки, привлекут беду на это место.
- Вы ведь знаете, она общалась с Клавикусом Туонгом, а он на следующий же день попал в засаду на охоте и сломал себе ногу! – продолжала женщина, явно намереваясь распустить новую сплетню. - А я так слышала, он ходил к ней именно затем чтобы она ему нагадала удачу или как это называется у бедных… Нет, она сама все это и подстроила, наверняка! Может быть она потом ходила к тому месту и кровь его для своих ведьминых варев собирала…
- Ужасы какие, скажете тоже! – замахала руками девушка.
- Дорогая, может быть поспешим? – вставил свое слово мужчина, видимо и являющийся Чарли. – Нас уже наверняка ждут.
- Ах, да-да, конечно! – всплеснула руками женщина и направилась вслед за мужем к выходу, на ходу пригрозив Марле сложенным веером. – Помяните мое слово, она точно злая колдунья и загубит еще кого-нибудь.
- Да-да, конечно, - помахала на прощание Марла, а как только пара вышла на улицу, тяжело вздохнула и вернулась к своей работе, принявшись разбирать какие-то бумаги и делать в них пометки.

Посчитав, что она уже слишком долго рассматривает картину, девушка перешла к подставке с какими-то ракушками и прочими дарами моря, оказавшись еще ближе к пышной даме, ее скучающему мужу и несчастной женщиной за стойкой регистрации. Милена внимательно вслушивалась в разговор, находясь за пределами видимости говорящих, в тени статуи змея. Да и кому бы пришло в голову, что кто-то станет подслушивать такой, на первый взгляд, бессмысленный и абсолютно глупый разговор?
"Если я найду эту колдунью, и нам удастся договориться... Такого подарка Шайс точно не ожидает. Думай, думай, как тебе ее найти! Клавикус Туонг, что еще за тип? Найду его - узнаю про колдунью. Но как мне про него спросить? Извините, вы не подскажете, где живет мистер Туонг? Ну что за глупость, никто мне не скажет! Надо что-нибудь ненавязчивое, сделать вид, что я его знаю, как-то тонко, не касаясь личности..." - думала Милена, чувствуя, как быстрее работает голова, подгоняемая азартом. В груди девушки поселился легкий восторг, предвкушение чего-то интересного, легкой игры и, возможно, приличного куша.
Еще немного поболтавшись по залу уже после того, как супружеская пара вышла на улицу, Милена, придумав более-менее приличную легенду, подошла к стойке.
- Доброе утро, - улыбнулась девушка, однако в ее глазах мелькнула легкая озабоченность, и танцовщица чуть нахмурила лоб. - Простите, если отвлекаю вас, но мне больше не к кому обратиться. Понимаете, мой муж сегодня должен был встретиться с одним человеком здесь, в Тайроке, однако в связи с известными вам обстоятельствами, он не может этого сделать. Но это так важно для него, он не переживет, если потеряет эту работу! - Милена слегка оперлась на стойку и на несколько секунд приложила ладонь к губам, глядя куда-то вдаль. Однако через мгновение она вновь повернулась к Марле, и в ее глазах скользнула мольба. - Я должна предупредить этого человека о том, что случилось, но я не знаю, как его найти! Письмо, в котором он указывал свой адрес, исчезло во время шторма, его, наверное, унесло ветром. Оно лежало там, на тумбочке, у окна... А когда я вернулась в комнату, чтобы забрать наши вещи, то не нашла его. Я не думала, что там что-то важное, но когда муж очнулся, он в первую очередь спросил это письмо... Единый, я не знаю, что мне делать... - танцовщица на миг закрыла лицо руками, словно снимая с лица какую-то паутину. - Он говорил какую-то фамилию... Тонг... Тоунг... Туонг! Да, точно, Туонг! Вы не знаете его? Или, может, вы знаете кого-нибудь, кто мог бы мне помочь? - с плохо скрываемой надеждой в дрожащем голосе поинтересовалась Милена. Она настолько вжилась в роль, что уже сама верила, что говорила, и даже в груди появилось то чувство холода, которое бывает, когда надежда держится на волоске, и только от следующего мига зависит, лопнет ли он или же останется еще хотя бы на мгновение.

Женщина за стойкой сперва выслушала ее, задумчиво постукивая по губам карандашом, после чего подозрительно сощурила правый глаз. Похоже было, что она не сильно поверила в рассказ, пусть и не оставляла возможности о том, что черноволосая дама говорит правду. Во-первых, с чего бы кому-то вроде нее знать какого-то там Туонга, она всего лишь оформляет бумаги и выдает ключи от номеров, и уж явно не является справочной. По всей видимости, эта женщина слышала ее разговор с четой, а потому и подошла. И все же...
- Почему вы думаете, что я могу знать о человеке по фамилии Ту...онг? - боясь ошибиться на фамилии, а потому запнувшись, спросила Марла. - Это отель, если вы могли заметить, возможно, вам лучше обратиться в справочную или еще куда. Я уверена, там вам помогут больше... О Господине Туонге я знаю лишь то, что он однажды здесь останавливался и не более, так что ничем не могу помочь.
Закончив, женщина вернулась к своим бумагам, по всей видимости, для нее это было куда как важнее и странного в этом было мало.

Концерт не удался, однако актеры еще не ушли со сцены и первое действие еще не окончено.
"Черт. Ну ничего, это еще не занавес..." - подумала Милена, с недовольством глядя на вновь занявшуюся своими делами женщину. Она и не надеялась, что та сразу укажет ей на нужного человека, ведь не может же она знать всех в городе, однако упоминание о справочной было вполне удачным.
- Я мельком слышала упоминание и надеялась... - танцовщица оборвала предложение на полуслове. - Не важно. Я буду весьма признательна, если вы подскажете мне, где я могу найти справочную или что-то вроде того. Пожалуйста, - добавила Милена, не дожидаясь, пока ей вновь откажут.
"Эх, жаль, что ты не мужчина. Тогда бы я точно узнала все, что хотела, и еще вдвое больше сверх того. Ну не везет, так не везет..."