Таверна, главный зал.

Толкнув дверь плечом, Сквайр зашел в полу-пустое помещение, тут же почувствовав волну теплого воздуха. И было от чего - напротив пылала действительно больших размеров печь, создавая атмосферу домашнего уюта. Но империалу было не до атмосферы - он в срочном порядке придумывал какое-нибудь объяснение своему виду. Не выпуская из рук своей ноши, империал по возможности спокойно подошел к хозяину, как он предположил, этого заведения.
- Добрый день. Моей спутнице в дороге стало нехорошо, мы можем снять у вас комнату на какое-то время? Пока она не придет в себя и, возможно, еще два-три дня.
Хмурый на вид тэлиец кивнул в бороду, зыркнув на двух посетителей, что заняли дальний стол и пили что-то из объемных кружек.
- Десять с одного. За сутки, - не стал расплываться мыслью по древу собеседник, и постучал заскорузлым пальцем по крышке стойки. Сквайр помрачнел, подивившись недоходчивости хозяина.
- Я оплачу, как только освобожу руки, - намек был более чем явным. Недовольно хмыкнув - погода так на них влияет, что ли? Ни ответа, ни привета, - тэлиец кивнул в сторону лестницы и хлопнул на стол старым ключом. Кое-как забрав его, Инсид прошел через все помещение, краем глаза отметив случайных свидетелей, но стараясь на всякий случай не поднимать головы, и поднялся по лестнице.

Второй этаж, третья комната.

То ли Сквайр устал за все это время, то ли вместе с одеждой Аскер казалась тяжелее, но когда она наконец разместилась на кровати, а вещи были свалены в углу, империал минуты две стоял, прислонившись к стене и тяжело дыша. Через какое-то время боль в плече прояснила причину усталости, и империал нахмурился. Вариант выполнения Шэс всей физической работы отпадал, а значит, в случае чего действовать придется самому. Не сказать, что это сильно расстроило бы его, будь он абсолютно здоров, но это чертово воспаление...
Сняв с Аскер куртку, чтобы та не слишком мешалась, и взяв деньги, он спустился вниз и оплатил эту ночь, почти наверняка зная, что этот терранец оплаты ждать не станет. А Инсиду не хотелось лишний раз обращать на себя внимание. Другое дело - где бы найти одежду, по пути сюда он не видел никаких магазинов. Впрочем, не слишком и вглядывался.
Разрешив вопрос с оплатой ночлега, империал вновь поднялся наверх. Пока Шэс не придет в себя, он не мог удалиться, мало ли, что еще может произойти. Тем более, что в сухом и теплом воздухе рубашка постепенно высыхала.
Сев на кровать рядом с лежащей Аскер, империал какое-то время смотрел на неё, а потом лег рядом, подложив руки под голову и смотря в потолок. Её дыхание было ровным, словно она спала, но Сквайр все никак не мог успокоиться, напряженно отсчитывая ритм выдохов и вдохов.

Аскер находилась в своих снах как будто несколько минут, едва потеряв сознание, а после резко очнувшись, распахнув глаза и подавшись вперед, ожидая уже чувство холода от снега и легкого ветерка, задувавшего под куртку. Но вместо этих ощущений пришло лишь чувство тепла и осознание того, что она находится… где-то. Ни снега, ни хвойных деревьев, ни белых хлопьев, падающих с неба, ни этой неприятной холодно-мокрой пленки на ступнях, от промокших сапог… Лишь теплое помещение, деревянные стены и дверь. Почувствовав, что стало как-то свободнее, Аскер дернула руки к груди, поняв что на ней нет куртки и тут же резко оглянувшись, зацепившись взглядом за Блау, который лежал рядом. Она была на кровати… в какой-то комнате, не на улице, а рядом был империал. Несколько раз моргнув глядя на него и припоминая их разговор, девушке хватило нескольких секунд, чтобы выстроить логическую цепочку событий. Все было ясно как белый день. Она отключилась из-за неожиданно накатившей усталости, вероятно от той жуткой боли в плече, Блау это пришлось на руку и он тихо-скромно, забрал ее с собой. Стало быть, они сейчас в Генгере? В постоялом дворе, наверняка. Мысль о том, что они были в одной комнате и с одной кроватью лишь задней мыслью проскользнула в голове, в то время как из груди вырывался какой-то усталый выдох, в то время как лицо вновь обратилось вперед. Опираясь левой рукой на одеяло, а правую положив на согнутое колено, некеор вновь посмотрела на Каила. Во взгляде читалось пусть обвинение, но в то же время и как будто радость, облегчение, пусть и тяжелое.
- Мы в Генгере, да? – скользнув взглядом по груди империала, она потерла правой рукой лоб, как будто у нее болела голова. На самом деле, она подумала о вещах, но не сомневалась, что они должны быть где-то здесь. Взгляд из-под руки вновь обратился к парню. – Ты ведь понимаешь, что это ничего не меняет. Чего ты добился этим? Нужно было просто уехать… и все.
Она нахмурилась, отвернувшись и положив руки на согнутые колени. Уши слегка прижались к голове, хвост почти скрутился под ногами.
- Хочешь быть тем, кто меня похоронит?

Прошло не слишком много времени, прежде чем Аскер зашевелилась, чем привлекла внимание Сквайра. Он рассчитывал увидеть какое-нибудь последствие кошмаров, вроде размахивание руками и прочее, но ничего подобного не последовало. Девушка лишь дернула руки к груди, спохватившись отсутствием куртки, и империал вновь лениво поднял взгляд к потолку. Его только что серьезно отпустило, и облегчение выразилось в полнейшем умиротворенном настроении на ближайшие пять минут. Хотя что-то обошлось. Ведь Шэс могла и не очнуться.
- Мы в Генгере, да? - обернувшись на него, уточнила она. Сквайр не стал отвечать, ведь все и так было ясно, куда еще они могли поехать. До другого населенного пункта добираться времени не было, даже если бы возникли какие-то еще обстоятельства. Аскер продолжала корить его за то, что он не послушал её увещеваний, а ему пока было все равно. Он лишь слегка прищурился, думая о чем-то своем. В углу потолка билось какое-то насекомое, не реагируя на тонкие полоски света, идущие из под полу-прикрытых ставен.
- Хочешь быть тем, кто меня похоронит? - отвернувшись, буркнула Тит. Империал сдвинул брови. Опять она за свое.
- Не хочу и не буду, - чему-то улыбнувшись, произнес Сквайр, стойко не поддаваясь возвращающемуся плохому настроению. Слишком хорошо ему сейчас было, хотелось продлить это состояние еще минуту-другую.
Впрочем, надо было еще переодеться во что-нибудь подходящее. Не смотря на то, что здесь было тепло, и рубашка сама по себе почти высохла, по генгерским улицам так не походишь.
- Ты себя нормально чувствуешь? - садясь, а потом и вставая с кровати, спросил империал. Ожидая ответа, он подошел к сумке и пересчитал деньги. Наверное, не стоит брать её с собой, что бы ни сказала, все еще должна быть ослабленной после обморока.

Аскер и злилась, и была благодарна, и в то же время не понимала Блау. Злилась на то, что он не прислушивался к ее словам, отчего все переросло в то, во что переросло, в то что они вновь переругались, просто в то, что он сам нашел себе неприятности в виде нее, злилась и на то, что позволила ему сделать из себя неприятность и обузу. Благодарна же была потому, что он не оставил ее, хотя и совсем не знал, причем по всей видимости здесь не было корыстных побуждений. Если бы ему просто хотелось плотских утех, он бы не стал всего этого делать, он бы давно ее бросил – мало ли в округе женщин, способных удовлетворить мужские потребности? Нет, дело было не в ее доступности и желании отдаться ему не раз и не два. Тут было именно то легкое чувство, та привязанность, которая и мучила и отчасти радовала Аскер. Не понимала же она его в том, почему он так цепляется за эту легкую привязанность, как будто она была большой, а она ей не была. Неожиданно вспомнился Зэн – ведь когда она уходила из театра, он, будучи испытывая к ней свое высокое чувство называемое любовью, не остановил ее, нет. Он отпустил ее, пусть потом и отправился следом. Но ему просто повезло, главным был сам факт – он не пошел за ней, не остановил ее, когда она уходила. Он сомневался. Любя ее, он сомневался. А Блау… когда любовью тут и вовсе не пахло, лишь привязанностью, да и то небольшой, даже при том, что они постоянно ругались и вообще не очень-то могли спокойно говорить друг с другом, и она приносила ему некоторые хлопоты, даже не смотря на это он остановил ее. Он пошел за ней, даже не один раз, и забрал ее с собой. Почему так происходило? Почему один, любя, не мог сделать выбор сразу же, на месте, а второй, толком не зная своих чувств, сделал его моментально, не задумываясь, слушая лишь сердце? Значило ли это что-то?..
- Ты себя нормально чувствуешь? – слова нарушили вихрь мыслей в голове, в то время как эмоции были на редкость однообразными.
- Как обычно, - слегка скосив взгляд в сторону империала отозвалась Аскер, после чего с шумом выдохнув, добавила: - Может ты уже оденешься?

Такой ответ вполне удовлетворил Сквайра, и он уже хотел было выложить свои ближайшие планы, как Аскер вернулась к тому, с чего они начали. С Аскер не знаешь, чем закончится даже вполне себе невинное предложение.
- Собираюсь. Здесь должны где-то продавать одежду, город не слишком большой, значит, в любом случае наткнусь, - он пожал плечами. Кроме того, всегда есть возможность спросить. А то, что померзнет лишние пятнадцать минут, что ж, отличие от того, что он стоял на морозе с Аскер будет лишь в том, что теперь он в сухой одежде. Помолчав, добавил, словно объясняя причину такой непредусмотрительности. - Я не планировал сюда ехать сначала.
Голос отдавал хрипотцой, похоже, такая халатность все-таки оставила что-то на память. Но это было мелочью в сравнении с тем, что могло бы быть, не будь у него достаточного иммунитета. Сунув пару сотен и документы в карман, он развернулся к Шэс и подошел прямо к ней, как будто хотел, чтобы его слова со стопроцентной уверенностью достигли её ушей.
- Не выходи никуда из здания, пока не вернусь. Можешь спуститься и поесть, я вернусь и оплачу, - он бы хотел, чтобы она посмотрела на него и дала понять, что со всем согласна и действительно никуда не уйдет. Странно было оставлять её одну теперь, словно каждую секунду некеор могла сбежать, выскочив из окна.
Дело было не только в здоровье Тит. Если чутье его не обманывало, и имперский агент действительно где-то в этом районе, следовало соблюдать осторожность. И... Аскер, похоже, стала слишком уж дорога ему, чтобы держать в качестве телохранителя. Рука сама собой дернулась к рукояти меча, проверяя, на месте ли он, но не достигла цели, сделавшись только незаметным движением.
Некеор только кивнула в ответ, вроде как обозначив согласие. Сквайр помолчал, не зная, что еще сказать. Наверное, и не надо ничего больше. Хватает и того, что он постоянно думает не столько о работе, сколько о ней, следует вернуть приоритеты на место. Только вот как поступить, если, как говорит Аскер, у неё в запасе лишь пара дней, а этот империал не будет ждать, пока Инсид решит все проблемы?..
Молчание затягивалось, но вместо того, чтобы что-то сказать, Сквайр только положил руку ей на левое плечо в качестве прощания и вышел, ключ оставив на столе.

Первый этаж, главный зал.

Стоило выйти из комнаты и спуститься на первый этаж, как в мыслях появилась прежняя ясность. Словно присутствие Аскер рядом его опьяняло новым чувством, не дающим думать, как надо. Поэтому и не следовало заводить близких отношений, но что сделано - то сделано. Вряд ли он сможет распрощаться с этим, как уже не может, доказательств самому себе было предоставлено достаточно. Что ему мешало оставить Шэс там, где она выпрыгнула, и отправиться своей дорогой? То, что она взяла с собой что-то, заполняющее огромную дыру в нем. Как и когда эта пустота появилась - Сквайр не знал, логически понимал, что неоткуда ей бы взяться, но теперь, словно в контрасте, это чувствовалось почти физически. Возможно, им бы лучше никогда не встречаться. Тогда бы он не узнал, что в нем не так. Если бы в Торасе они не столкнулись, вряд ли он стал бы помогать незнакомым терранцам выбираться из общих неприятностей. Своя шкура всегда дороже. Ну, была, по крайней мере.
Поинтересовавшись у хозяина, есть ли у них какая-нибудь лавка с нужным ему товаром и получив исчерпывающее объяснение (прямо, прямо, когда улица налево пойдет, свернешь, а там сам ищи), империал вышел, рукой придерживая ворот рубашки, чтобы не задувал ветер. Однако прежде чем выйти, на всякий случай отметил, что оба посетителя удалились. Привычка относиться с подозрением только усугубилась после происшествия с поездом.

==> Улицы Генгерского городка

Сперва пришло какое-то удовлетворение от слов, что империал все же не будет больше упираться и все-таки побеспокоится и о себе. Почему-то для Аскер это почти с самого начала их путешествия было особенно важно, точнее, с того момента, как она переступила порог его дома. Одна лишь мысль о том, что он пойдет на заснеженную улицу, где хлопьями падает снег, который даже сейчас можно увидеть в окно, и будет там мерзнуть, приводила Тит в какое-то растерянно-возмущенное состояние. Странно было и то, что о ней он о ней печется даже в какой-то степени больше, чем о себе самом. Отчасти это было приятно, отчасти некеор не понимала зачем он это делает. Нет, если у него есть там какое-то чувство, будь это чувство долга или еще что, все ясно, но почему нельзя сделать так, чтобы это распространялось и на себя любимого? Еще до всего этого она отметила, что за собой он не очень следит в плане здоровья, видимо считая, что родился в рубашке. Что его поспешный уход из Купола, что при встрече их в таверне он сидел не в самом хорошем физическом состоянии… и теперь некеор понимала почему, понимала и откуда был тот запах лекарств. Это была та самая колотая рана под лопаткой, с которой он добровольно ушел из госпиталя. Уже один этот поступок говорил о его халатном отношении к своему состоянию и Шэс была готова отчитывать его за это, что в общем-то только что и сделала, разве что в мягкой форме. Все-таки, мужчины были как дети – говоришь им одеться потеплее, а они упираются… и где тут логика? А все на женскую пеняют, хотя и сами хороши.
Тут Блау подошел поближе, тоном, в котором явно слышалась искренняя просьба, попросил ее оставаться на месте. Видимо, подозревал и не хотел, чтобы она куда-то ушла. А она бы ушла? Да… ушла бы. На самом деле это была ее почти самая первая мысль на момент осознание где она находится, сразу же после пробуждения. Он знал это и она знала это. И он просил ее остаться, даже после всего того, что узнал о ней. Не то чтобы этого было много, но достаточно для кого-то другого, чтобы плюнуть на ее проблемы и пойти по своим делам. Но он все равно забрал ее с собой, привез в Генгер, где у него намечалась, возможно даже сейчас пойдет ее исполнять… но все равно он просит ее остаться, как будто ему еще есть что сказать ей. Или он не врал и ему действительно так плохо и пусто без нее? Поэтому он, ясное дело, хочет продлить себе более яркую жизнь, пусть каких-то пару-тройку дней, но побыть еще в этом новом для него состоянии? Может быть это все было причиной для него, чтобы не отпускать ее, а на ее смерть ему в общем-то и наплевать? Да и с чего ему должно быть до этого дело, если все именно так, как она сейчас предположила?
Аскер кивнула сама себе, что империал воспринял на свой счет, как бы на прощание дотронулся до ее плеча и вышел из комнаты. Стало тихо, уши до последнего подрагивали, слушая как Каил спускается вниз по скрипучей лестнице, в то время как Тит так и продолжала смотреть впереди себя. Когда же стало совсем тихо, если не считать каких-то мелких и посторонних звуков, в том числе и тех, что доносились с улицы, некеор опустила голову, посмотрев на грудь. До того как она потеряла сознание, жар и та боль, они как будто расползлись по правой стороне тела – такое же чувство было когда пятно увеличилось в первый раз. Стянув с себя кофту Аскер на секунду замерла. Пятно не просто увеличилось, оно стало сразу в несколько раз больше, как будто перескочило через несколько ступеней своего развития… открытая майка ясно давала увидеть, что оно теперь было на всем правом плече, заходило на грудь, бок и, если оттянуть штаны, можно было увидеть, что и на ногу. Это было даже как-то слишком… быстро? Почему так быстро? На самом деле она надеялась, что у нее есть хотя бы неделя, как минимум, а теперь, ее маленькая ложь империалу, что у нее есть всего лишь пара дней не такая уж и ложь. Если пятно будет расти так стремительно, то эти два-три дня – просто максимум.
«Проклятье», - шумно выдохнув и потерев переносицу, Шэс посмотрела в сторону окна. Снег за стеклом продолжал мягко падать, можно было уловить голоса прохожих, но в целом было очень мирно и тихо. Не смотря на здешние температуры, к которым Аскер не очень-то привыкла, ей здесь даже нравилось. Взять хотя бы те заснеженные виды, что открывались из крохотного окошка дилижанса. Снег вообще был очень умиротворяющим зрелищем, он успокаивал, настраивал на мирный лад, и если смотреть на него из теплой комнаты, как сейчас, даже усыплял своим видом. Но все-таки, пусть в комнате и было тепло, кофту некеор все-таки одела, нашла взглядом сумку, даже встала, по привычке проверила, все ли в ней на своем месте, и даже увидела возвращенную ей сережку. Подержав ее немного в ладони, пока она не стала теплее, она вернула ее на место. Выпрямившись и вновь посмотрев в окно Аскер задумалась, а правда – не уйти ли? Пока империал занимается своими делами, когда горы так близко – прекрасная возможность. Но не взирая на эти мысли, Шэс не ощущала достаточного желания, которое сподвигло бы ее это сделать. Пришла какая-то почти апатия, лишь ожидание своего конца, который уже неизбежен. Какой смысл был сейчас в том, чтобы уходить? Если бы у нее была хотя бы неделя… но не пара дней, тогда бы она ушла, а сейчас… нет, в этом совсем не было смысла. Тем более Блау не хотел, чтобы она уходила, сам, добровольно, даже зная о ее проблеме. Так тому и быть. Эти свои последние дни она подарит ему, раз он так этого хочет. Она просто возьмет и останется здесь.
С этим решением девушка вернулась в кровать, разве что стянув сапоги и мокрые от снега носки, закинув их в угол, и после, накрывшись уголком тонкого одеяла. Почему-то свою накидку, как она бы сделала обычно, она трогать не стала. Первые пять минут. Потому как стало непривычно – она часто накрывалась ею, без нее даже засыпать было сложнее, а потому вновь встав и прихватив ее, она вернулась в кровать, укрывшись и отвернувшись к стенке, поджав и ноги и хвост. Ничего не хотелось, лишь спать, долго-долго, чтобы не мучиться все эти дни, ожидая, когда вечный сон примет ее в свои объятья.

Первый этаж, главный зал.

В тепле тут же стало душно, и империал расстегнул куртку, кивком головы поприветствовав зачем-то махнувшего ему хозяина. Прямо город контрастов. Аскер в зале не было, значит, она либо не спускалась, либо уже ушла. Но тэлиец не стребовал с него платы, а значит, все-таки не спускалась.
Черт, ушла все-таки?
Сквайр ускорил шаг, подозревая худшее, что могло произойти. То, что одной проблемой будет меньше, как не проскочило у него в голове. Быстро поднявшись по лестнице на второй этаж, империал глубоко вздохнул, прежде чем открыть дверь, и сосредоточенно взялся за ручку.

Второй этаж, третья комната.

С губ едва не сорвался вздох облегчения, когда глаза нашли то, что искали. Аскер свернулась на кровати, уткнувшись носом в стену, как в дилижансе. Может, ей опять хуже?
- Я вернулся, - положив сверток на стол и сняв куртку, известил Сквайр на всякий случай. За всю дорогу он больше ничего и не надумал, от этого становилось до странного тяжело на душе. Не может же быть такого, что он не может ничего сделать? Должно же быть что-то, не может не быть...
- Ты как? - подходя к кровати и садясь у начала кровати с краю, полу-боком повернувшись к Шэс. Наверняка она надеется, что все будет хорошо. Не стоит разочаровывать её тем, что и сам он не знает толком, где верный выход. Ведь обязательно найдет. Если с заданием можно сдаться, то здесь приложит все силы, чтобы дойти до конца, такого, который нужен ему. - У нас в Империи Обращенные превращаются не только когда этого хотят. Вернее, вообще никогда, только от случая к случаю. Чаще всего под воздействием горечи или чего-то... В общем от сильных негативных эмоций.
Империал замолчал, все еще до конца не оформив свою мысль. Может, Аскер знает что-то, чего не знает он? Что-то, что наведет на мысль?
- У тебя то же самое, да? Может, просто надо более мирно ко всему относиться? - самой частой причиной ухудшения её болезни, как ни странно, были их ссоры. Он сам, если уж на то пошло. Сквайр посмотрел в окно, на падающий снег. - Поверь, я о себе могу позаботиться, не беспокойся на этот счет.

Аскер засыпала медленно, сперва и вовсе не верила, что может заснуть, постоянно ворочалась, как будто лежала на мешке с картошкой, никак не могла устроиться поудобнее. Плечо не болело, как и само пятно в целом, но разве что немного жгло, как и прежде, словно от согревающей мази. Особенный дискомфорт это доставляло когда она именно что шевелилась, потому как вообще было неприятно шевелить рукой, ногой или изгибаться, из-за натягивающейся кожи, которая тут же начинала гореть куда как сильнее. В конце концов ей это надоело и она вновь приняла то же самое положение – уткнулась в стену, придерживая правой рукой накидку, как будто она могла куда-то пропасть. Скорее по привычке, чем действительно из-за подобного опасения, весьма глупого, если учесть ее местонахождение.
Но все равно, даже почти заснув, она так и осталась в этом состоянии, в некой полудреме, не могла ни спать, ни бодрствовать, при этом видела какие-то картинки перед глазами, пляшущие в незнакомом танце и называющиеся сном, и в то же время чувствовала что лежит на жесткой кровати и придерживает шкурку Биви. И при всем при этом она не могла думать над своей проблемой – хорошо это было или нет она не знала, потому что именно этой частью своего сознания, находилась внутри сна.
Яркие образы словно издевались над ней, плясали, убегали, когда она пыталась до них дотронуться, даже вытягивая руку немного вперед и натыкаясь на стену, а потом прибегали обратно, становясь еще более яркими и реалистичными чем до этого. И при этом она никак не могла понять что же ей снится, как будто она не видела всего этого, как будто вообще не могла дать этому определение. Но сон начал медленно уходить, когда до уха донесся знакомый звук, от которого яркие образы стали блекнуть терять цвет, замирать, а потом оседать, таять и как будто умирать, со звуком очень уж напоминающим скрип половиц…
- Я вернулся, - раздалось совсем рядом, над блеклой массой бывших сновидений, что заставило некеор слегка приоткрыть глаза и моргнуть. Первое что она увидела, конечно же, была деревянная стена таверны. В воздухе запахло снегом, и неожиданно кровать слегка накренилась чуть вбок – кто-то сел рядом. Хотя, Тит знала, что это был Блау. Он так быстро вернулся? Побоялся, что она убежит? Но ведь она уже давно могла это сделать. Сколько времени прошло?..
- …У нас в Империи Обращенные превращаются не только когда этого хотят…
На эти слова Тит приоткрыла глаза, несколько раз моргнула и почувствовала, как сердце забилось сильнее. Он знал, точно знал. И почему-то воспринимал куда спокойнее. Хотя, было бы странно, если бы он не догадался, она ведь уже думала об этом. Может быть он для того и уходил, чтобы узнать что-то о ней, может быть спрашивал кого-то о подобном или нашел в городе даже какую-нибудь библиотеку… или спросил у местного лекаря о признаках, да и получил ответ? И что он теперь будет делать с этим?..
- У тебя то же самое, да? Может, просто надо более мирно ко всему относиться?..
Все то время пока он говорил, она смотрела в край кровати, стыкующийся со стеной. Похоже, империал пытался как-то помочь ей, хотя и не ясно зачем. Впрочем, он ведь империал, у них иное отношение к Обращенным, может он потому так спокойно к этому и относится.
- Какая теперь разница, - повернув голову к Каилу, Аскер слегка прижала уши, после чего развернулась полностью, откинув волчью шкурку. – Смотри.
Взявшись за кофту, она подняла ее, заодно зацепившись и за край майки, открывая империалу голое тело и черные пятна на правой стороне. Она едва заметно улыбнулась.
- Уже ничего не изменить.

- Какая теперь разница, - прервала его некеор, поворачиваясь к нему лицом. Не сказать, что там было выражение радости. Империал слегка сдвинул брови. – Смотри.
Аскер одним движением разделась, но если раньше это вызвало бы совсем другие эмоции, теперь сердце упало вниз и с дробным стуком закатилось под кровать. По всему телу как будто растекалось темное пятно, как проказа. Сквайр хотел было что-то сказать, даже приоткрыл рот, внимательно смотря на пятно. Затем приблизился, почти дотрагиваясь до части на ребрах пальцами, но не делая этого, как будто действие могло причинить боль. Как за такой короткий срок все могло зайти так далеко? Она же говорила, два-три дня, а потом... Или он не так понял? Не изменить... Если она сама так думает, есть ли смысл надеяться? Да и кто вообще тут болен? Она должна цепляться за любой способ, а не покорно складывать крылышки. В поезде совсем не была такой тихоней, а ведь и там ситуация складывалась не из лучших.
- Должно быть что-то, - не заметив, как сказал вслух, пробормотал империал. - Почему ты сама себе не хочешь помочь?
В голосе не было обвинения, скорее, непонимание. Внутри зрело ощущение безысходности, как воронка. И как он ни бился, не мог понять, в чем причина распространения пятна, и как этого избежать.
- Может, поискать лекаря? Белые земли не так далеко, если ты больна, значит, есть и другие, я уверен, это можно излечить.

Вид болезни, так отчетливо проявляющейся на ее теле, похоже ввела империала в замешательство, как будто он растерялся, даже потерялся. Он точно не знал, что лучше сказать и не знал что делать, оно было и понятно. Что можно сделать в этой ситуации? Да ничего. Тем более, что все развивается так быстро, так плохо, почти не оставляя шанса на хорошее стечение обстоятельств, счастливый финал. Он хотел было дотронуться до нее, но как будто боялся это сделать, Аскер же смотрела на его руку почти спокойно, лишь едва заметно сведя брови, просто от легкого холода, лизнувшего горячую кожу. На месте пятен эта прохлада была спасительной, она бы даже разделась, если бы не левая ее сторона, которая бы наверняка замерзла. Вид растерявшегося Каила лишь уверил Аскер в том, что все уже предрешено, что уже ничего не изменить…
- Почему ты сама себе не хочешь помочь?
Аскер прикрыла глаза, опуская кофту и упираясь руками в кровать, садясь на жестком матрасе, после чего упираясь в него руками между ног. Кончик хвоста слегка подергивался, казалось, лишь по инерции, а не в виду каких-то ее личных чувств.
- Может, поискать лекаря? Белые земли не так далеко, если ты больна, значит, есть и другие, я уверен, это можно излечить.
Шэс глухо выдохнула и хотела было посмотреть по привычке на татуировку, но опустила руку, вспомнив, что а в перчатке. Взгляд поднялся куда-то в район подбородка империала.
- Что может лекарь, при чем тут Белые Земли? – она качнула головой. – Десять лет, - левая рука легла на правую сторону груди, - это со мной уже десять лет. Как я не старалась… ты видишь, это бесполезно. Я лишь оттянула этот момент на десять лет, вот и все. Часы сломались.
Она замолчала, опустив руку и повернув лицо к окну.
- Забудь об этом.

Мысль шла вперед слова, и вместо нормальной речи воспроизводился чуть ли не набор фраз. Белые Волки обитали у горы Генгер, но с северной стороны, на Белых Землях, а значит, наверняка здесь должны быть те, кого им удалось наградить сомнительным даром. А значит, местные лекари должны знать, что делать в таких случаях... или нет? Можно ли вообще излечиться от такого? И почему Аскер не обращается в волка? Сила воли позволяет ей сопротивляться, судя по всему. Только вот толку от этого никакого. Запирая волка внутри себя, она только делает хуже. Там может, если уступить ему, она останется жить?
- Десять лет... - повторил империал, словно задумавшись. - Большой срок, - он вновь замолчал. - Что-то делала для этого? Раз могла все это время, значит, сможешь и сейчас, - он накрыл её руку своей ладонью, а в голосе послышалось что-то вроде воодушевления. - Ты не должна умереть.
Странно было показывать свои желания, особенно если они были такими простыми и одновременно личными, сложными для высказывания. Вот сейчас ему больше хотелось, чтобы эта некеор осталась среди живых, даже больше, чем выполнить задание. Как будто это разговаривала другая его часть, и, может, Сквайр был бы рад внять более логичной и нейтральной, но не мог. Постепенно важность Шэс для него перестала ограничиваться простым чувством удовольствия от испытываемых теплых эмоций.

Судя по всему нет, Блау ходил не за тем, чтобы разузнать про белую ликантропию, потому как его слова как-то не шибко вязались с тем, что они имели на данный момент. Если бы он ходил выяснять подробности этой болезни, то знал бы, что в отличие от Черной ликантропии, которую можно сдержать серебряным ошейником или колоссальной силой воли, Белую можно либо принять, либо умереть от нее. Аскер десять лет пыталась принять ее, ей даже казалось, что у нее это получилось, она действительно думала, что у нее это получилось, а оказалось как раз наоборот. Все эти десять лет были лишь зря прожиты ею. Она не сделала ни свою жизнь лучше, ни чью бы то ни было еще – она просто существовала, не зная своего предназначения и в общем-то не видя смысла в своей жизни. Может быть поэтому она сейчас так спокойна? Потому что знает, что уже совсем ничего нельзя изменить и даже попытки ни к чему не приведут. А какие попытки? Что она могла попытаться сделать? Белая ликантропия неизлечима, как и Черная, какой смысл лишний раз барахтаться в болоте если знаешь, что в итоге оно тебя все равно засосет? Нет, она больше не собиралась этим заниматься, она больше не хотела бороться с тем, с чем было бесполезно бороться. Если ей суждено умереть от этого, значит так тому и быть, тем более уж что ее усилия за все десять лет оказались бесполезными, вряд ли сейчас, от одного желания империала все разом изменится. Все было кончено и нечего было лить слезы, как и бессмысленно долбиться головой о каменную стену безысходности.
- Я никому ничего не должна, - немного нахмурившись, Аскер убрала руку, чтобы лишний раз не ощущать прикосновения Каила, и не глядя на него, отвернулась к стене. – Хватит, я не хочу слушать эти бесполезные ободрения. Ничего не изменится только потому, что ты этого хочешь.
Тут она почти зло посмотрела на него, даже кончик хвоста нервно дернулся.
- Я ведь говорила тебе уходить, оставить меня. Если ты сейчас здесь только затем, чтобы все оставшееся время вдалбливать мне, что еще есть надежда, то не утруждайся. Если бы это можно было как-то исправить, ты думаешь, за эти чертовы десять лет я бы не сделала этого? – она резко выдохнула через нос, почти фыркнула. – Не хочу слушать проповеди. Если тебя это не устраивает, я в любой момент могу уйти, не забывай, что это ты меня сюда привез.
Тут она уже более спокойно выдохнула и опустив взгляд добавила:
- Будь реалистом, в чудеса верят только дети.

Слова Аскер он выслушал молча, в общем-то, понимая, что она права. Он хотел было сказать, что должна, привести в пример хотя бы тот же поезд, она же так рвалась отдать долг. Но подходящие слова испарились, а воодушевление прошло так же быстро, как и вернулось. Сквайр все не понимал, почему так происходит, стоит заполнить черноту внутри, как она разрастается все сильнее. А ведь ей наверняка еще тяжелее сейчас. Умирать в двадцать, не имея цели в жизни, ничего толком и не сделав за эти годы, совсем девчонка ведь. И он ничего не может сделать, вообще ничего, как бы ни хотел.
По крайней мере, он не оставит её сейчас, не столько потому, что это было бы подло, сколько из личных соображений. Даже не в качестве благодарности за пробуждение этого тепла внутри. Впервые думал не столько о себе, сколько о другом терранце. Похоже, она-то и будет последней, кто удостоится попасть в ценности, хранящиеся в сердце.
Сквайру часто казалось, что те люди, что живут у него в голове, давно мертвы, хотя он не сожалеет об их смерти, так как в действительности и не знает, кто это. Ценишь только мертвых, получается. Но ведь Аскер еще жива, да и дорожить ей он стал еще до того, как узнал, что это необратимо. Только дети верят в чудеса.
Империал встал и подошел к окну, сцепив руки за спиной и неосознанно повторяя частый отцовский жест. В горле стоял ком, мешающий дышать, и он бездумно смотрел на горы, вырисовывающиеся сквозь белую дымку падающего снега. Вот и настал тот момент, когда видна его бесполезность. К сожалению, смерть победить ему не по силам...
- И совсем ничего нельзя сделать? - просто чтобы что-то сказать и разбавить наступившую тишину, спросил империал, даже не ожидая определенного ответа. Похоже, Шэс совсем впала в отчаяние, прикрывая его безразличием и, судя по взгляду, злобой на него.

Аскер уже корила себя за то, что немного, но все-таки сорвалась на Блау. Просто ее действительно немного злило то, что он не хотел принять правду, при всем при том, что давно прекрасно понял, что ничего с ее проблемой поделать нельзя. Нет, конечно, он хотел помочь ей и это было хорошо и даже приятно само по себе, но если уже сказано было, что это бесполезно – зачем по нескольку раз спрашивать одно и то же, давить на это? Если он так беспокоится о ней, лучше бы подумал, каково ей постоянно слушать напоминания об этом… Сидя на кровати, упираясь руками в кровать за спиной и слегка согнув ноги в коленях, Аскер смотрела на подрагивающий кончик хвоста, чувствуя жжение на правом бедре. Пошевелила плечом – жжение в нем стало чуть более сильным. Вздохнув, она легла на спину, сложив руки на животе и уставилась в деревянный потолок. Пауза явно затянулась, видимо поняв это, Блау задал уже надоевший вопрос, причем его голос даже показался каким-то громким, из-за все той же звенящей в ушах тишины. Похоже, таверна не пользовалась особым спросом или было еще слишком рано – снизу вообще не доносилось каких-то подходящих подобному заведению звуков.
- Я уже говорила, - закрыв глаза, Шэс медленно и шумно выдохнула. – Вот поэтому я и хотела уйти, чтобы тебе не лезло все это в голову. И чтобы меня ты не спрашивал об одном и том же. Хватит, серьезно. Это бесполезно. Слова не действия, толку от них в этой ситуации не будет никакого. Иногда просто нужно принять неизбежное, если ты не полный дурак и не будешь пытаться сделать невозможное.
Она слегка приподняла голову, посмотрев на империала. Выглядел он как будто мрачнее ее самой, словно эта проблема была его личной, а не девушки, с которой он вообще толком не знаком.
- Почему такая резкая перемена? До этого тебе не было никакого дела, вспомни тот разговор в таверне. С того момента прошло лишь три дня, а ты уже задаешься такими вопросами. Слишком сильные перемены, тебе не кажется? Может, ты просто увлекся, знаешь как это бывает… через несколько дней… когда не будет источника, интерес начнет угасать и ты сам посмеешься над тем, что говорил и делал.
Вдруг Аскер дернулась, чуть подалась вперед, рванув руками к груди, где резко вспыхнула боль. Сквозь сжатые зубы она выдохнула, сощурив правый глаз и даже навалившись на правый бок, уперевшись в одеяло рукой. Боль была резкой, но быстро отступала. Если судить по ощущениям, гноя вроде пока что не было и это радовало. Если в такой ситуации вообще могло что-то радовать.

Он бы стал что-то делать, если бы знал, что именно. В противном случае, бесполезные действия стали бы ничуть не лучше бесполезных слов. Да и говорить уже, в общем-то, не хотелось. Попробовав еще раз логически порассуждать, Сквайр вновь вспомнил все те моменты, когда пятно начинало разрастаться. Их ругань способствовала проявлению болезни, и ему все еще казалось, что в этом есть схожесть Белых Обращенных с Черными. Скорее всего, именно так и есть. Значит, она была права, уходя от него, не столько беспокоясь о том, чтобы это "не лезло ему в голову", сколько избегая причины обострения недуга. А он только помешал ей, и теперь происходит то, что происходит. В таком случае, лучшим вариантом будет сдать назад, не толкать её к сильным всплескам эмоций, наедине с собой она наверняка сможет вернуться к жизни, он же только мешает ей вернуться к военному нейтралитету с внутренней болезнью. Холодная маска не всегда плохо, это он ощутил на себе. Ограждает от множества проблем, как в личном плане, так и, если смотреть на Аскер, в физическом.
На кровати послышалось резкое шевеление, словно Шэс дернулась, и уже додумав, понятно, что от боли. Грудь сжало в тисках. Что если уйти сейчас, сказав, что она, наверное, права, и это лишь увлечение? У неё не будет повода срываться, и, возможно, пойдет на поправку. А если нет, и некеор все равно умрет, но только в одиночестве? Сквайру было жаль её, и если бы он только знал, почему. Действительно, три дня, а словно три месяца прошло. Вероятно, дело было в событиях, сблизивших их.
- Если мы расстанемся, тебе будет легче? - решив спросить напрямую, нейтральным тоном, чтобы не выдавать ни одной эмоции по этому поводу, поинтересовался Инсид, не оборачиваясь и смотря в подоконник. Ему легче собраться, да и передвигаться тоже, судя по тому, как часто у Шэс эти приступы боли.

То ли Блау наконец-то услышал ее, то ли сам что-то для себя решил, но его вопрос ясно дал понять, что он уже начал думать именно в том направлении, куда сподвигала его все это время сама Шэс. Вопрос он задал как будто специально холодно, а может его просто задели ее последние слова, она не смогла бы сказать точно, все-таки они знакомы совсем недавно. И странное дело, едва он как бы почти высказал согласие на расставание, как это как будто напугало Аскер. Сразу же представилось это одиночество и встреча со своим концом, в одиночестве… хотя, она ведь именно этого и хотела, разве нет? Она ведь к этому стремилась, когда пыталась уйти от империала несколько ранее, так почему же сейчас, когда он уже практически сам это предлагает, она колеблется с ответом, скрывая это за тем, что ее все еще мучает боль? Впрочем, так ведь всегда бывает в ситуациях, когда уговариваешь-уговариваешь, о том чего сам не очень хочешь, а когда получаешь положительный ответ – уже как-то и вовсе не хочется…
- Нам обоим будет легче, ты так не считаешь? – когда смысла оттягивать ответ больше не было, Аскер села на кровати, свесив ноги и уставившись на колени. Тон ее голоса был спокойный, как будто не она тут была при смерти. – У тебя есть работа, которую нужно выполнить, у меня… что-нибудь другое. Зачем брать на себя чьи-то проблемы, если ты не можешь их решить? Бессмысленно.
Помолчав пару секунд, она подошла к сумке и начала там копаться, выискивая сухие носки. Сапоги еще были немного мокрыми, конечно, но не надевать же и носки, промокшие по всей ступне. Найдя сухую пару и быстро натащив ее на ноги, Аскер отыскала взглядом куртку, надела и ее, пару секунд потратила на застегивание ремешков, после чего села на край кровати и потянулась к сапогам. Лучше было действительно уйти прямо сейчас и желательно подальше, чтобы даже ненароком не попасться империалу в городе, пока он будет искать своего клиента. Да, так определенно будет лучше и для нее, и для него. Она говорила это с самого начала. И пусть ей действительно немного страшно уходить, все последующее было неизбежно, так значит и бояться было бессмысленно. Натянув сапоги девушка подхватила накидку, накинула ее на плечи, рассудив, что Тэлийская горная местность к этому располагает и подойдя к сумке, вдруг остановилась.
- Спасибо, - слегка повернув голову к империалу, но не глядя на него, произнесла она, после чего быстро подхватила сумку, закинула ее за спину и двинулась к выходу из комнаты.

Почему-то, предполагая, что Блау ее все-таки отпустит, она все равно нутром чувствовала, что все так просто не закончится. Не мог он так быстро изменить своего мнения, правда ведь? Несколько минут назад он чуть ли не с пеной у рта старался ей доказать, что он поможет ей найти некое, несуществующее лекарство от неизлечимой болезни, а тут вот так просто взял и отпустил ее? Да глупости. Отпустил бы, если бы злился и плевался на ее глупость, на то, что она так просто сдалась, не понимая, что иного выхода нет. Но если судить по его словам, даже когда она уже начала собираться, он если и как будто согласился ее отпустить, то опять же, для нее, а не по своему желанию. К чему был этот благородный жест? Если он так хочет чтобы она осталась, но все же отпускает ее, пусть хотя бы притворяется нормально…
Когда она уже была у самой двери, Каил остановил ее, случайно задев своим плечом и сумку за ее спиной из-за чего та соскользнула и пришлось напрячь правую руку, чтобы она не рухнула на пол. Но из-за боли в плече, тянущего чувства, сопровождаемого жжением, все же пришлось ослабить хватку и медленно опустить сумку на пол, рядом, при этом не выпуская из руки самого ремня.
- Прости меня. Но если… если так получилось… позволь разделить с тобой эти дни.
Может быть это сам по себе был грустный момент и показывай такое на сцене театра, можно было бы даже печально потереть уголок глаза, но почему-то именно сейчас эта фраза показалась Аскер какой-то глупой, наигранной. Не взирая на то, что говорилась она искренне. Но что она могла ответить? Он не хочет ее отпускать, это она уже знает. Истинные причины известны только ему, а что ей-то делать? Изначально она хотела уйти чтобы не создавать воспоминания о себе, то есть такие воспоминания, которые печалили бы. Но этого теперь уже в любом случае не избежать, даже если она уйдет – в этом случае возможны даже куда более тяжелые воспоминания, которые еще вполне вероятно перерастут в чувство вины, преследующее до конца жизни… Ну и какой смысл был теперь уходить? Если он сам просил ее остаться, а уход бы, в общем-то, ничего не изменил?
Выдохнув, Аскер подалась чуть назад, прислонившись спиной к груди империала и опустив взгляд, подняла ладони вверх.
- Делай что хочешь, - после чего легли на руку Блау, сжав ее.

Империал, вполне ожидая, что она его сейчас пнет под колено и все-таки уйдет, вдруг почувствовал, как она опирается на него спиной и держит за руку, совсем не собираясь уходить. C одной стороны, стало легче, ведь теперь не надо все время думать о том, как бы остановить её, с другой - на руках у него смертельно больная некеор. Впрочем, ощущая её теплую ладонь, Сквайр вновь с трудом верил, что Шэс одной ногой в могиле. Хотя, какие еще слова ему надо сказать, чтобы, наконец, дошло? Все, конец. А раз ничего не исправить, будет неплохо и её по мере возможности отвлечь от неприятных размышлений. сложно, конечно, не думать о таком, когда на теле огромное черное пятно, но чем черт не шутит.
Инсид позволил себе еще одну маленькую слабину - опустив голову, прикрыл глаза и коснулся губами волос девушки, неторопливо поднявшись примерно от шеи до места чуть выше человеческих ушей.
- Может, спустимся и поедим? - предложил он, решив, что лучший способ развеяться - это сменить обстановку. Чуть позже империал уже планировал пройтись по городу, там было вполне сносно, если как следует одеться. Правда, не просто так опасение вызывало возможное наличие шпиона где-то неподалеку, и теперь Сквайр предпочел бы с ним наоборот не встречаться. Аскер ломала его планы, но сейчас это представлялось чуть ли не мелочью. Ха, подумаешь, какой-то там Дом... Даже интересно, разжалуют его или нет. А на что они надеялись, посылая найти чуть ли не фантома? Из известного - только имя, ни места толком, ни внешности, ни-че-го. Вот и принесет он им то же самое. Ничего. То, что на него надеялись, конечно, льстило, но он не бог. Был бы - сразу две проблемы решились бы куда проще...

Было уже как-то слишком… никак. Стоило согласиться на предложение империала и остаться, как последовал очень легкий и даже нежный жест с его стороны, как будто они были знакомы не пару дней, а как минимум год или даже два, как будто у них отношения именно столько и складывались. С его стороны, по крайней мере. Вообще, Аскер было немного странно в таком положении, чувствовать себя той, к которой за такой короткий срок проникся совершенно холодный человек (уже хорошо!) какими-то чувствами. Причем не просто легкими, а настолько сильными, что они заставили его почти силой привести ее туда, куда ему нужно было и практически уговаривать как до этого, так и сейчас, чтобы она – источник проблем – осталась рядом с ним. Нет, это было очень странно. Ее никогда не любили, у нее никогда не было партнера в жизни, не было мужчины, который бы любил ее и которого она бы любила, а потому она даже привыкла к этому. Привыкла к одиночеству и свыклась с мыслью, что ничего подобного, весьма хорошего, у нее никогда не будет. А тут… Зэн, Блау… как снег на голову, с разницей в неделю, даже меньше. Нет, это определенно было странно. И даже обидно, что именно сейчас, когда жить-то осталось всего ничего. Вот она, справедливость!..
На вопрос Тит лишь слегка нахмурилась, задумавшись и прислушиваясь к своим потребностям, а после – кивнула, слегка повернув голову к Блау.
- Да, можно. Но я не хочу туда спускаться… а хотя нет, все нормально, пойдем.
Она похлопала его по руке, чтобы он убрал ее и дал ей пройти вперед, практически на ходу отодвигая ногой сумку чуть вперед и вправо, к стене возле двери.
- Только… что потом? Тебе ведь нужно искать твоего клиента, так ведь? – неожиданно вспомнилось девушке, на что она вопросительно посмотрела на парня. – Стоит брать с собой оружие? Если мы его найдем… ты ведь собираешься его искать, правда ведь?

Шэс довольно быстро согласилась, видимо, смирившись с его присутствием. Ну, у неё, в общем-то и не было выбора, согласие дано, теперь волей-неволей придется остаться с ним. Империал незаметно усмехнулся в своей прежней манере. Сложно даже на небольшое время выкорчевать в себе свой эгоизм, тем более, если большую часть своей жизни придерживался одной схемы. Ну, по крайней мере, еще на пару суток можно его притупить, в случае с Аскер для этого даже не требовалось особенных усилий. Тем не менее, едва некеор сдалась, мягкость в голосе ушла, уступив место прежней сдержанности. С незаметной для империала новой нотой, вроде заботы или чего-то в этом духе. Аскер словно взяла от него небольшую часть, оставив вместо неё нечто свое.
- Только… что потом? - зачем-то вспомнила некеор. А ведь сама же просила его не думать о её проблемах. У каждого свои, и, пожалуй, слишком мало времени прошло, чтобы они стали общими. В действительности, Сквайр толком не решил, что делать с тем империалом, однако искать теперь не намеревался. Может быть, позже, когда Аскер уже не будет с ним. Если тогда вообще что-то будет иметь смысл. Лучше всего вернуться в Тэндорию и ждать вердикта. Возможно, с головой уйдя в работу, удастся забыть её. Забыть эти три дня, как страшный сон. Хотя, сны, как он уже заметил, имеют свойство возвращаться, причем куда чаще, чем хотелось бы. Но это будет потом, а сейчас он имеет полное право чувствовать то, что чувствует, и не отравлять Тит последние дни.
Мысль о "последних днях" вновь заставила империала помрачнеть, и он тут же качнул головой, словно отгоняя неприятные размышления.
- Не собираюсь, - взявшись за ручку, произнес он. Так или иначе, будь его воля, они бы лучше сейчас оказались в Эвэй, где агента не могло быть. Но взять оружие смысл был, что еще может произойти, хотя бы на непредвиденный случай. Его меч всегда был при нем, как неотъемлемая часть, а вот некеор, похоже, не всегда заботилась о своей безопасности. Что ж, у неё, по всей видимости, нет таких знакомых, что желали бы её смерти. - Но лучше захвати что-нибудь, если вдруг будет охота пройтись.
Пропустив девушку вперед, он закрыл дверь и сунул ключ в карман, спускаясь по скрипучей лестнице.

То, что Каил вот так просто отказывается от задания показалось Аскер странным, даже невероятным. Не могло ведь так быть, что из-за нее он это делает, просто не могло, не тот он человек, не того склада характера и ума. Если он именно такой, в целом, каким она его видела в большую часть времени их общения, начиная с самой встречи, то уж до чего-чего, но до работы ему должно быть больше дела, чем до какой-то девушки вроде нее. Наверняка, когда он ходил покупать одежду, что-то выяснил и в рабочем плане, иначе его действия были практически совершенно глупыми. Не настолько же он увлекающаяся личность, в самом деле, чтобы вот так просто отказаться от своих прямых обязанностей. Тем не менее, пока он говорил, Аскер быстро достала из сумки оба кинжала и закрепила их на поясе куртки, не став брать документы, решив что если кому-то уж захочется почитать лицензию – приведет сюда, а таскать с собой важный документ это вообще может быть опасно для него же. В таком-то климате! Упадешь в снег, да он и намокнет еще не дай Лес… нет, такие вещи нужно держать всегда дома, не каждый же будет подскакивать к тебе, чтобы получить нужную бумажку.

Коридор второго этажа, затем зал на первом этаже.

- Надеюсь, ты знаешь что делаешь, иначе это будет просто глупо, - сказала Тит, выходя в коридор и бросив взгляд на то, как империал закрывает дверь, направилась к лестнице. Таверна явно была не самая лучшая, если судить по легкой обшарпанности и явно старым половицам, скрипевшим так, словно по ним ходила не легкая некеор, а настоящий эльфант. Да и не тянуло это заведение на более или менее приличное-дорогое… Аскер это не задевало, но все-таки было любопытно, думал об этом Блау, когда брал здесь комнатку или нет. Может быть, решил не утруждать себя растратами на нее?..
Качнув головой на свои мысли, подумав, что в чем-то она не изменилась, даже не смотря на общую ситуацию, Шэс быстро спустилась по не менее скрипучей лестнице в зал. Он, как и было слышно, был пустой, если не считать одного бородатого мужчину в мехах, сидящего в самом углу, явно намеревающегося провести здесь весь день. В зале было тепло, пахло в общем-то тоже неплохо, едой и снегом, таявшим на пороге таверны, явно оставленным этим самым мужичком. Взгляд сам собой прошелся по хмурому на вид мужчине у барной стойки, который уже добрых несколько секунд смотрел в их сторону. Потерев нос, шмыкнув, Аскер двинулась к самому ближе стоящему столику и села на стул, осторожно прислонившись к спинке, на случай если она шатается – в тавернах такое часто встречалось, а может это ей такие стулья попадались. Может быть, она и сказала бы что-то Блау, но не знала стоит ли и если да, то что ему сказать. Все было ясно без слов, обсуждать погоду или еще что-то сейчас было бы последней стадией маразма…

- Надеюсь, ты знаешь что делаешь, иначе это будет просто глупо, - выходя, коротко ответила Шэс. Сквайр чуть помедлил, прежде чем идти вслед за ней, ведь он и сам надеялся, что поступает правильно. Когда еще он такое делал? Да никогда. Единственный и последний раз в его жизни, потому как каждый винтик должен исправно выполнять свою роль, чтобы механизм работал. То, на что империал так часто пенял своим сотрудникам в Империи, теперь совершалось им самим. Хотя, может быть, если они все-таки выйдут, - ведь Аскер не просто так брала кинжалы, тоже своеобразное согласие на прогулку, - удастся что-то узнать.
Нет, он же дал себе слово не тянуть неприятности на некеор. Сабато Нага - это вполне реальная опасность, что бы тот ни предпринял. Что если её убьют до того, как она умрет сама? Сквайр опустил сосредоточенный взгляд себе под ноги. По крайней мере, тогда она не будет мучиться.
- Что-нибудь из еды есть здесь? - подходя к тэлийцу за стойкой, и внимательно смотря на того, спросил Инсид. Хозяин заведения уже дырку просмотрел в Аскер, машинально протирая полотенцем пока еще не слишком чистое блюдо. Некеоры Шэс явно были посимпатичнее многих крупноватых тэлийских женщин, точно так же думал и сам Сквайр, но почему-то посчитал, что у трактирщика нет права разглядывать Тит. Со стальной ноткой в голосе он повторил вопрос, привлекая к себе внимание. Хозяин наконец кивнул на вывеску, где в трех графах располагались наименования. Судя по всему, завтрак обед и ужин были разовыми и менялись по обстоятельствам. В холодных городах явно было не слишком хорошо с провизией. Однако мясо с картофелем - это тоже неплохая еда. Может быть, если бы в городе была еще какая-нибудь таверна классом выше, был бы резон сместиться туда. Но ничего приличного не было, более того, судя по всему, в небольшом Генгере "Кров" был единственным заведением подобного рода. А значит, вечерами здесь тот еще балаган.
Время как раз было обеденное, а потому долго ждать не пришлось. Сев за стол, империал скользнул взглядом по Шэс. Та выглядела... безразличной. Да и на разговор, судя по всему, не была настроена. Сквайру в очередной раз показалось, что он делает что-то не так, и Аскер, возможно, в обиде на него. Силком заставив себя не думать об этом, Инсид, чтобы отвлечься, зачем-то воспроизвел в памяти примерный план Генгера, то, что смог увидеть. На севере находилась станция, наверняка конечная для того поезда, что шел через Торас. Неудивительно, что тем ребятам так легко удалось попасть на него в качестве персонала. Размышляя, он машинально уставился в тарелку, подперев голову рукой и думая вовсе не о еде. Ничего из того, что он сейчас узнает, ничего не даст. Имперский агент не станет вести себя слишком заметно, чтобы о нем ходили разговоры, поэтому подслушать что бы то ни было, будет невозможно. Незаметно скрыться за пару дней легче легкого, особенно если есть пути к отступлению.

Поглядывания в ее сторону бородатого и самого Блау Аскер не очень понравились, а потому она даже как-то подсознательно заставила себя скрестить руки на груди, словно отгородиться от всех. Было скучно, постно, даже тоскливо и вообще серо. Слишком тихо для таверны, слишком непривычно из-за местности вне таверны, этого легкого холода, в целом, пусть сейчас ей и было тепло благодаря одежде и самому залу, явно соседствующим с кухней. Было как-то глупо, от и до. Даже мысли не хотели посещать голову, видя что там темно и пусто. Потому как именно и было что ощущение того, что там пусто. Она как будто чего-то хотела, но не знала чего, а если задуматься - то и не хотела ничего, на самом-то деле. Ну вот что можно хотеть, когда уже смирился с тем, что тебе через несколько дней можно заказывать деревянный ящик и рыть могилку где-нибудь за стенами города? Даже любопытно, что с ней сделает Блау, когда она умрет. Похоронит? Или устроит погребальный костер? Как у них там в Империи принято? Или может быть, набьет из нее чучело, ха-ха. А вообще, странно было о таком думать. Странно было думать о таком с этим равнодушием. А впрочем, Аскер это вполне может быть и подходило, но не ей.
Блау вернулся достаточно скоро, поставив на стол две порции мяса с картофелем. Сразу было видно – тэлийкий картофель. Не такой золотистый, как в Блеймру, даже в самой простой таверне, да и запах как-то более тяжелый, как будто и вкус будет чуть более горьким, а не слегка подслащенным. Даже того же укропа не было, все-таки местность, да… Вот уж о чем она никогда не подозревала, что умрет в Тэлойе, в заснеженных горах. Где подают картошку без укропа…
Взяв вилку она немного поковырялась в тарелке, подпирая голову левой рукой, и краем глаза видя хмурое состояние империала, но все же в отличие от него, заставила себя немного поесть. Потому что хотелось. Может она хотя бы в свои последние дни поесть или как? Но вот когда первый голод спал, некеор замедлила сей процесс, пусть и до этого не так быстр он был, поглядела на Каила и спросила, глядя в тарелку, ковыряя вилкой в картошке:
- Ты узнал что-нибудь, пока ходил? Где он может быть, был ли он здесь, останавливался ли где, может даже в этой таверне? Покупал ли билеты не поезд, не зная, что с ним проблемы? Хоть что-нибудь. Если он вообще тут был. А может быть просто где-то засел, чтобы переждать... свои проблемы. Не отправился же он в горы.

Совсем уйдя в нерешаемую проблему, так как условия её решения взаимоисключали друг друга, империал даже вздрогнув, неожиданно услышав голос Шэс. Подняв на неё взгляд, он слегка прищурился, отчего из-за особенностей разреза глаз на лице показалось недоверчивое выражение. Странно, что она думала о таком. Ему бы такую силу воли. Даже не смотря на то, что себя Сквайр вовсе не считал слабым человеком, кто знает, что занимало бы все его мысли, знай он, что вот-вот распрощается с жизнью. Все-таки, даже на заданиях присутствовал эффект случая, да и слишком бываешь поглощен самой сутью дела, чтобы задумываться о последствиях. А может, потому, что ради Дома можешь легко пожертвовать жизнью, это довольно весомая причина, на самом деле.
Покупал ли билеты? Вряд ли он пошел бы именно туда, Тзуки говорил, что именно Сабато устроил нападение на поезд. Разве что ради конспирации, вроде "ничего не знаю, ничего не делал". Было бы неплохо, если бы в Генгере империалы встречались нечасто, его было бы куда легче обнаружить. Эта часть Тэлойи холодная, вряд ли без участия неизбежных условий выходец из Син останется тут жить. Сложно было различить основное население из-за часто максимально закрытых голов и лиц, но, по большому счету, насколько мог заметить Инсид, тэлийцев было абсолютное большинство.
- Нет, я... - мм... не хотел оставлять тебя одну? думал, может тебе скучно? боялся, что сиганешь из окна, и только я тебя и видел? Ну давай, скажи что-нибудь. - хотел вернуться и выяснить, не нужен ли лекарь. Этот человек, в общем-то, может и подождать, мы здорово срезали время, пока ехали.
Однако в голосе уже не было напускной уверенности, с которой обычно так легко вралось. Ну да, на самом деле дело очень важное, сколько еще Аэнг отправится на тот свет, прежде чем станет известно новое местонахождение этого шпиона.
- Аскер, не бери в голову.

Было такое ощущение, что умирала тут не она, а Блау, уж больно хмурым он выглядел. Как будто разом передумал посвящать ее в свое дело. Если судить по какому-то подозрительному прищуру, может и правда не хотел? Уже не рассчитывал на нее, в виду ее физического состояния, может даже подумывал, кого нанять на ее место. А ей, чуется, будет отведена роль идущей следом тени или мешка с картошкой, дожидающегося дома. Нет, серьезно, что он от нее сейчас хочет? Разговаривать в общем-то и она не настроена, но черт возьми, не молчать же сидеть – одно дело молчать в одиночестве, а другое – когда рядом кто-то сидит и как будто так и ждет, пока ты что-то скажешь. А начинаешь говорить, тебе деликатно, но затыкают рот. А ей может поговорить хочется?..
- Я не могу сидеть и смотреть в стену, - немного грубо отозвалась Тит на последнюю фразу Каила, даже слегка нахмурившись. – Мне нужно что-то делать. Ходить я могу, в кровати при смерти не лежу, но сидеть и ничего не делать – не проси меня об этом. Если нужно найти этого твоего клиента – будем искать. Неужели тебе это больше не нужно? Или это ради меня ты жертвуешь поручением? Ой, прошу тебя, - как будто с издевкой протянула она, - что за идиотизм вообще. Если хочешь провести последующий день в таком положении, сидя рядом и ничего не делая, лучше было остаться там, наверху. Там хотя бы кровать есть…
Поняв, что ее занесло куда-то не туда, она замолчала, выдохнув и запихнув в рот большой кусок картофелины. Жевала специально долго, чтобы потянуть с новым ответом, да и чтобы немного сбавить обороты и не ляпнуть лишнего. Вообще, ей было непонятно откуда у Блау такой мрачный настрой. То есть, настолько мрачный, что он ведет себя подобным образом. Как будто у него умирает кто-то из родственников, честное слово.

Аскер выразила недовольство его словами. Империал понимающе кивнул, он так и думал, не могла Шэс последовать здравому смыслу и оставить себя в относительной безопасности. Ощущение хоть какого-то действия все равно лучше простого безделья.
- Или это ради меня ты жертвуешь поручением? Ой, прошу тебя, - едва не посмеялась над ним некеор, на что Сквайр хотел было возразить как-нибудь, да не нашел, как. Тем более, что от последней фразы у него слово застряло, и пришлось прочистить горло. Он не смутился, скорее, не ожидал.
- Точно, как-то и не подумал об этом, - полу-издевкой, в тон Аскер, ответил Инсид, облокотившись на спинку стула, жалобно скрипнувшую от этого действия. А в общем, если отбросить разговоры, если она действительно хочет этого, то вполне можно... Отправиться и поискать его. Хотя бы ради профилактики, чтобы не думалось. Конечно, его почти с гарантией нет в городе, и тем лучше, если не будет, но не сидеть же, действительно, на месте все эти дни? Развеяться тоже не помешает. Лучше всего будет пойти сразу на станцию и, на всякий случай, проверить версию Шэс. Потом пройтись по тавернам, много здесь не будет. Ну, а если нет, значит нет.
- Тогда можем отправиться прямо сейчас, - вслух продолжая свою мысль, наконец решил Сквайр, ради эксперимента пробуя местную кухню. Жестковато, но есть можно. - Хорошо чувствуешь себя?

Быстрая смена мнения Блау, то ли от того, что она его достала, то ли потому что сам понял, что она права, заставила Аскер усмехнуться. Ну еще бы, он не согласился. А вот если и правда отказался бы, что поставило бы галочку на пункте «зануда» она бы плюнула на все и пошла гулять по городу сама. Не то чтобы ей очень хотелось с самого начала, но сейчас, во время разговора, даже и настрой появился, настроение стало каким-то почти боевым, заметно поднялось в этом плане. Она даже смогла заставить себя эти минуты не думать о жжении в правой части тела. Серьезно, она просто забыла о нем на какое-то время! Ну так и зачем было сейчас мучиться, подниматься наверх, садиться на кровать и смотреть в стенку? Она бы сошла с ума быстрее, чем встретила свою смерть. Уж лучше было действительно пойти и поискать этого клиента, чтобы не терять время, да и вообще не чувствовать себя оторванный от дел и самого мира. А глядя на кислую мину империала иначе бы и не получилось – даже тошно было от того, что он так убивается. По идее ведь это должно быть как раз наоборот, должно быть приятно, что о тебе кто-то волнуется, но вот когда этот кто-то вместо того чтобы поддержать морально (это к примеру) начинает вести себя так, словно это у него проблема, и выглядит соответственно, тут уж сам умирающий встанет на ноги, даже если до этого рукой пошевелить не мог. Чтобы уйти и не смотреть больше в эти щенячьи глаза, наливающиеся горечью и скорбью.
От этого сравнения Аскер чуть не передернуло, а потому она быстро переключилась на тарелку и еду в ней. Кстати, было ничего, она даже наелась. Империал за это время много съесть не успел, зато на улицу уже тащил. И чего было заказывать?..
- Хорошо чувствуешь себя?
А вот на эту фразу Тит не выдержала и закатила глаза. Пошутить что ли над ним, чтобы отстал уже с этим вопросом?..
- Нет, я через два дня умру, - совершенно спокойно отозвалась Тит, отодвигая опустевшую тарелку, заодно дивясь и тому, что она все так быстро съела. Встав и поведя плечами, слегка, уже почти по привычке, сощурив правый глаз от боли, вышла из-за стола и проверила наличие оружия, тоже по привычке. – Я подожду на улице, если хочешь доесть.
Быстро пройдя между столиками, Шэс бросила косой взгляд на бородатого мужчину за стойкой, заметив, что и он на нее как-то странно смотрит, хмыкнула себе под нос и вышла на улицу.

==> Улицы Генгерского городка

- Нет, я через два дня умру, - Сквайр скептически фыркнул - это он знал и без того, а услышать хотел совсем другое. Вот и проявляй теперь беспокойство - себе дороже. Если она валится с ног, лучше не строить из себя саму независимость и остаться здесь, а иначе, какой смысл брать её с собой? Размышляя о работе, империал уже было ушел в мыслях от проблемы Шэс, а может, свыкся с мыслью, а потому относился к происходящему немного спокойнее. Может, она действительно просто слишком пессимистично к этому всему относится, и он вслед за ней.
Некеор бросила еще одну фразу и быстро вышла. Инсид не посмотрел ей вслед, ковыряясь вилкой в тарелке. Даже так, заставив поволноваться на свой счет, она умудрялась его время от времени слегка раздражать. Да, он понимал, что беспокойство других о себе часто надоедает, даже если лучшие побуждения лежат на поверхности, знал по себе. И все равно, тон, которым она его одарила перед выходом, буквально выжег сострадание, едва-едва зародившееся внутри. Неужели со стороны он так жалко выглядит? Сквайр отодвинул тарелку, вставая и накидывая куртку, прихваченную из комнаты.
- Чёй-то она? - подошедший трактирщик с неизменным полотенцем на плече взял тарелки и вернулся за стойку. Похоже, помощники у него работали только по вечерам, когда народ возвращался с работы и шел проводить свое свободное время в привычное место.
- Здесь ведь немного империалов, - вместо ответа, негромко сказал Сквайр, подходя к стойке и оправляя одежду. - Сюда не заходил никто вроде меня? Или, может, где-то еще видел.
- У меня не было, - коротко ответил тэлиец и выкинул остатки пищи куда-то вниз и вбок. И тут же добавил, - А черт его разберет, тут много кто ходит.
Кивнув и больше не глядя на хозяина, империал застегнулся и вышел на свежий воздух вслед за Шэс. Минус одно место, где мог побывать Сабато Нага. Хотя ответ был не настолько четким, как хотелось бы, ведь наверняка в таверне бывает порядком людей, слишком много, чтобы разобрать каждого в отдельности. Но, по крайней мере, комнаты он не снимал, иначе трактирщик запомнил бы его.

==> Улицы Генгерского городка.

Первый этаж, зал.

Пока они дошли до здания, отдельно падающие снежинки превратились в легкий снегопад. Выглядело это, безусловно, красиво, а вот удовольствия от попадающей за шиворот воды, было куда меньше. И Инсид достаточно оклемался, чтобы не без раздражения обращать на это внимание. Хотя, это нервное состояние было вызвано скорее по другой причине. Предшествующий разговор оставил значительный неприятный осадок, и Сквайр, как ни хотел этого избежать, все время возвращался в мыслях к предмету обсуждения. Действительно странное ощущение, когда от тебя методично пытаются избавиться, другое дело, когда опасность встречаешь лицом к лицу. В такой момент испытываешь чувства сродни азарту, теперь же империалу было не по себе. Не смотря на то, что явная причина опасения как будто самоустранилась, доверять Аэнг так же, как и раньше, вряд ли он сможет. Каем сам внушал ему, что доверять полностью - последнее дело, и теперь сын был полностью с ним солидарен.
- Ну что, нашел, кого хотел? - не преминул поинтересоваться трактирщик. Его лицо заметно побагровело с прошлого раза, а пивная кружка внушительных размеров не оставляла сомнений в том, что являлось причиной такой разговорчивости. В общем зале было полно народу, а печь делала и без того довольно теплое помещение душно-жарким. Впрочем, население это, похоже, ни капли не смущало. Из дальнего угла даже доносился незатейливый мотив - кто-то твердым фальшивым голосом напевал известную, видимо, здесь мелодию.
- Нет, - не ударился в подробности Сквайр и прошел мимо стойки, направляясь к лестнице и попутно огибая активно жестикулирующего терранца. Трактирщик, похоже, даже не делал попытки услышать ответа, тут же завязав разговор с одним из посетителей. Вечерняя жизнь здесь оказывалась как будто активнее дневной, по крайней мере, насколько он смог заметить за этот день.

Второй этаж, третья комната.

Поднявшись по лестнице и отперев дверь, Сквайр положил ключи на стол, оставив её открытой для некеор. Спать не хотелось, есть тоже, а внутри словно застыло напряжение, никак не желающее уходить. Раздумывать, что к чему, тоже не было особенного желания, едва распрощавшись с головной болью.
- Ну... Мои дела здесь закончились, - решив найти выход в единственном собеседнике, Инсид подошел к окну и, обернувшись к нему спиной, скрестил на груди руки, прислонившись к подоконнику. Ответной фразы он ждал настороженно - будет ли она возвращаться к случившемуся или нет?

Улицы Генгера.

Всю до таверны Аскер молчала и хмурилась. Вести Блау, держа за плечи, пришлось недолго – буквально несколько минут, ровно до того, как можно было убедиться в том, что он может идти сам, и не рухнет в ближайший сугроб. После этого она лишь шла чуть позади, чтобы в случае чего – успеть поймать за шиворот, не дать упасть. Но ничего такого не произошло, вот только империал от этого лучше не выглядел. Спрашивать о том, просто ли ему плохо от нахождения в лазарете и тамошних запахов или же по причине, что он узнал что-то нехорошее для него, она не решалась. Во-первых, не было особого желания нагружать себя чужими проблемами, когда и своих-то полон рот, а во-вторых, почему-то она с каждой минутой уверялась в том, что он ей все равно ничего не расскажет. А если и захочет – тогда и скажет сам. Но пока Каил молчал, а потому некеор не поднимала эту тему и не собиралась.
На улице темнело как-то быстро – фонари горели ярче, а людей вокруг как будто было меньше. Кто знает, какие порядки здесь, в горах, может быть, здесь вообще не рекомендуется гулять по вечерам на улице? Если даже в обычном городе-то можно наткнуться на неприятного и даже опасного терранца, то, что уж говорить о городе вроде этого? Стражи здесь она если и заметила, то слишком мало, не как в любом другом поселении. Разве что в Хаоре их было меньше.
Почему-то за время пути Тит стало нехорошо – тело стало как будто вялым, веки отяжелели, пусть ей и не хотелось спать, и появилась какая-то тошнота. Не хватало воздуха, поэтому она чуть отстала от империала, поставив все так, словно запыхалась в дороге, и именно с этим связано ее шумное дыхание. К тому моменту как они подошли к таверне ей уже хотелось лишь одного – сесть, или лечь, закрыть глаза и ни о чем не думать. Мог ли быть связан недуг с пятном или же нет – она не знала. Плечо горело как прежде, пусть при этом каких-то дополнительных неудобств и не причиняло. Вполне возможно, что она простудилась на пути в горы и в самих горах – из-за тоненьких сапожек. Но странно было то, что как-то быстро это произошло, с ее-то здоровьем… впрочем, оно ведь сейчас изрядно подорвано, так что все могло быть.

Первый этаж, зал. Затем второй этаж, третья комната.

Таверна встретила их духотой, большим количеством народа и пьяным владельцем, который даже что-то спросил у Блау, а тот ему на это даже что-то и ответил. Тит к тому моменту почти валилась с ног, пусть и выглядела лишь как будто ей было на все вокруг наплевать, словно она думала о чем-то своем. На самом деле она была уже на пределе и почти ничего не соображала, еле поднявшись по лестнице, волоча по нему хвост, даже не находя силы, чтобы держать его на весу. Даже с ее загорелой кожей она выглядела бледно, глаза потемнели, а уши поникли. Когда Блау оставил для нее открытой дверь, она лишь со второго раза поймала ручку, потому как перед глазами все плыло, мысленно порадовавшись, что империал в этот момент стоял спиной и не видел этого. Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, закрыв глаза и тяжело выдохнув. На слова империала даже отреагировать как должно было не получилось. Ей вообще было как будто все равно. Чуть приоткрыв глаза, посмотрев на него, она еще раз вздохнула и пройдя к кровати, рухнула на нее.
- Я за тебя рада. Делай что хочешь… возвращайся домой…
Глаза закрылись, но сон не шел. Она как будто впала в какой-то полубред, потому как вместо комнаты и кровати перед глазами (пусть и закрытыми) мельтешили какие-то образы, картинки из прошлого и такие, каких она и не видела вовсе.

Первый этаж. Зал.

Перешагнув через порог, Амброзий оглядел пустующий зал, чихнул и утерся рукавом, - в жарко натопленном помещении после холодной улицы из носа сразу потекло. На звук появился, без сомнения, тавернщик, бывший здесь, казалось, единственной живой душой, но оно и понятно, жители городка уже на работах, а постояльцы либо еще крепко дрыхли в такую рань, либо их вообще не было. Справившись о комнате, Амброзий сразу выложил десять аданов за постой, после чего расположился за ближайшим к огромной печи столом отогревать кости и рану. Вообще, его немного удивляло то, здесь, в горах, он чувствует себя столь некомфортно, обычно на такие мелочи он вообще не обращал внимания, но должно быть, сейчас просто сказывались ранения, да и быстрая смена климата тоже. Кроме того, тусклое северное утро также не способствовало настроению… как и отсутствие денег.
Амброзий достал единственную оставшуюся монетку в пять аданов и крутнул ее на столе. Может быть, взять за нее кружку чаю, чтобы погреться и изнутри? Нет, пожалуй, он потерпит. Можно было бы подняться в снятую комнату и поспать до вечера, чтобы уже по темноте отправиться на охоту за деньгами, но спать тоже не хотелось. Подумав еще немного, он подозвал тавернщика и, выпросив на последнюю монету чернил, перо и один лист бумаги, принялся за письмо. Постепенно мысли уносили его все дальше и дальше, рождая перед внутренним взором образ милого, но невыразимо далекого лица, и увидь его в этот момент какой-нибудь старый знакомый, непременно бы сказал, что Крейн в эти минуты помолодел лет на десять.
«…уже в Генгере. Здесь холодно и снег, и тем разительнее ощущения после Сфирии. Знаешь… совсем не важно, понимают ли окружающие то, что им говоришь; даже общаясь на одном языке, можно оставаться чужаком. Терранцы все одинаковы. Живут, размножаются, убивают друг друга. Они таковы везде, даже в твоей Сфирии, потому что нет добра в сердцах терранцев. Добро имеет ценность лишь тогда, когда хочешь поделиться им со всем миром. Бескорыстно, от всего сердца, не в уплату за что-то и не требуя ничего взамен… Хм… то, что я пишу, похоже на бред, но так выглядят мои мысли, прости уж.
Наверное, читая это, ты подумаешь, что я попробую представить себя узником обстоятельств, пошедшим по кривой дорожке из-за несчастной судьбы, но, прости, мне придется тебя разочаровать. Как я уже говорил в предыдущем письме, которого ты, скорее всего, не получила, я всегда был злым человеком. С гнилой душой родился, таким и помру.
Пока искал эту таверну, по пути вновь вспомнил кое что. Моя маменька говорила, будто отец мой родом откуда-то из этих мест… или из Тораса. Она считала это враньем и всегда очень злилась, вспоминая… но знаешь, я думаю, он не врал. Он был неисправимым, но не лгуном, а мечтателем, вечно витал в облаках, жил выдуманными им самим историями и, наверное, искренне верил в то, что говорил. По крайней мере, вспоминая редкие рассказы матери о нем, я думаю, что прав. Но это не изменит того факта, что, будь он жив сейчас, я бы, не задумываясь ни на секунду, убил бы его сам. Как считаешь, может, мне стоит попытаться разыскать какие-нибудь сведения о нем?
Благодаря способностям Ильмы рука почти не тревожит меня. Иногда я еще ощущаю ее, как существующую, но теперь это не сопровождается болями. Хорошо бы поскорее найти лекаря, а лучше даже мага-целителя, но в Тэлойе это вряд ли. Вообще, у меня есть план добраться до Дильестры, там тепло и раздолье для таких, как я, да и костоправа какого найти проще хоть за бутылку. Хочу поскорее поправиться, чтоб не думать каждую секунду о том, что нужно беречь левое плечо. А потом – сразу к тебе…»
Амброзий мечтательно вздохнул, отстранившись от письма и облокотившись на спинку скрипучего стула. Чернила были бледноваты, старое перо оставляло кляксы, да и бумага постоянно ерзала туда-сюда, поскольку придержать ее нельзя было ничем, кроме полупустой чернильницы, так что в целом все записанное выглядело весьма неряшливо, но он всегда искренне считал, что главное не форма, а содержание. Между тем в зале наметилось некоторое оживление: через два стола, ближе ко входу, сидели за завтраком двое мужчин, судя по обрывкам разговора, торговцев, - когда они там появились, Амброзий не заметил, слишком увлеченный писаниной, зато теперь, оглядев помещение взглядом, будто спросонья, обратил внимание и на человека, взявшего у тавернщика кувшин и кружку. Интересно, какая нелегкая занесла сюда империала, подумалось ему; в следующую секунду же Амброзий деловито прищурился. Если этот империал – переселенец или еще лучше, беженец, то у него должны быть немалые деньги. Впрочем, конечно, это было бы слишком удачным ходом судьбы, вряд ли на это стоит рассчитывать. Проводив человека оценивающим взглядом и прикинув, что потрясти на этот счет двух торговцев ему при нынешнем физическом состоянии будет надежнее, Амброзий вернулся было к письму, но обнаружил, что на листе бумаги, исписанном с двух сторон, места почти не осталось, а сказать еще хотелось так много. С грустным видом прикусив кончик пера, он задумался над тем, как вместить сюда все то, что собирался...но в конце концов просто поставил подпись.
Полюбовавшись на свое творение, а заодно и выждав, когда чернила хорошенько высохнут, Амброзий аккуратно сложил листок и озадаченно повертел его в руке. Надо было вложить его в конверт, да денег больше не было, а тавернщик наверняка не даст ему конверта в долг, - хорош же постоялец, раз сидит без адана в кармане. Крейн так опечалился, что едва не решил бросить письмо в печь, но вовремя одумался и спрятал его под подкладку куртки, надпоров ее ножом.
Ну, теперь до вечера точно нечего было делать, кроме как завалиться на боковую. За окнами таверны тихо падали хлопья мокрого снега, - совсем не располагающая к прогулкам погода; сурово же лето северных гор, подумалось при этом. Двое торговцев, откушав, покинули заведение, и в зале вновь стало пусто и скучно. Амброзий вернул тавернщику перо и чернильницу и уже действительно собрался было отправиться в комнату, дабы попытаться немного поспать, но тут входная дверь отворилась, впустив сразу семерых человек, по одному только виду которых можно было безошибочно догадаться о роде их деятельности.
«Шахтеры?» – удивленно изогнул бровь Амброзий и принюхался; впрочем, чтобы уловить тяжелый запах алкогольного пойла, волнами расплывающийся в жарко натопленном помещении, не нужно было обладать обостренным вампирьим чутьем.
«Не похоже, будто они сегодня собираются работать. И вчера явно не работали.»
Крейн рассеянно возвел глаза к потолку, припоминая, не приходится ли на сегодня какой-нибудь праздник, но ничего такого в своей памяти не обнаружил. Кроме того, люди совсем не походили на празднующих, да и на просто отдыхающих, как если бы взяли отгул, тоже. Компания заняла два стола сразу, сдвинув их вместе; рассаживаясь, люди с настороженным любопытством посматривали в сторону Амброзия, в то время как он сам даже слегка воодушевился, - как-никак, свободные уши, еще не слышавшие его истории.
- А что, братцы, прииск сегодня закрыт? – дружелюбно обратился к ним он; разговор надо было с чего-то начинать. Однако местные, похоже, его энтузиазма не разделяли; лица их сделались такими, будто Крейн наступил им на любимую мозоль или помянул дурным словом покойных родственников, а семь пар пьяных глаз воззрились с недоверием и укоризной, готовыми вот-вот смениться враждебностью.
- С добрым утром, – попытался исправиться Амброзий, лихорадочно соображая при этом, что же в его первых словах могло не понравиться. Может быть, и впрямь добычу прикрыли, а рабочих поразогнали, и теперь им ничего не остается, кроме как пить и дуться на весь мир? Тогда точно, зря он ляпнул не подумавши, за такое и побить могут. Наверное, теперь не стоит рассчитывать на угощение выпивкой в обмен на свой рассказ.
- Простите, коль чего не то сказал, я не здешний, – сделал он еще одну попытку смягчить обстановку, на что сидящие за столом ответили глухим ворчанием: поняли, мол, и так видим. Амброзий разочарованно вздохнул и поднял взгляд на тавернщика.
- А что, случилось что-то?
Однако тот ответить не успел, потому как дверь снова отворилась, впустив еще одну не менее хмурую компанию горняков: Крейн же, поймав на себе новую порцию подозрительных взглядов, остался торчать у стойки, ожидая, когда тавернщик вернется, чтобы сразу же завалить его вопросами, - послушать новости всегда полезно, не говоря уже о слухах и сплетнях, которые для Амброзия всегда имели значение, равноценное пище и воздуху. Впрочем, новостей как таковых не оказалось, про крушение поезда он краем уха слышал еще в Дайлме, а вот слухи насчет каких-то неприятностей в генгерских шахтах, которые до него нет-нет, да и доходили во время посещения Тораса, похоже, были вовсе не слухами, а вполне себе суровой реальностью. По крайней мере, глядя на этих мрачных горняков, сложно было представить их забавляющимися подобной досужей болтовней, ведь от работы на местных приисках зависело их благополучие. А расположившиеся в таверне люди благополучными отнюдь не выглядели.
- Неужто король еще не заинтересовался этим? — удивленно, но в то же время с легким сарказмом спросил Амброзий и, получив в ответ, что вроде как пока ничего с той стороны не делается, задумался.
Возможно ли, что судьба подбрасывает ему очередную возможность показать себя и получить выгоду? Момент казался очень подходящим, чтобы провернуть небольшую авантюру, в случае успеха которой можно будет слегка обогатиться и заработать здесь немного славы; в случае же провала он также ничего не потеряет, главное – ноги унести, и точно также приобретет известность, хоть и со противоположным знаком, - вот уж что его никогда не останавливало.
- Эй, братцы! Послушайте! – подал он голос погромче, привлекая к себе внимание горняков, выпивающих уже по второй, по крайней мере, в этой таверне; когда же все уставились на него, Амброзий приосанился и окинул присутствующих покровительственным взглядом.
- Сдается мне, вы давно ищите того, кто избавит вас от этих проблем, – изрек он. – Сегодня вам несказанно повезло. Этот человек перед вами.
Он по-хозяйски вполоборота облокотился на стойку и чуть склонил голову в горделивом поклоне. Тавернщик, протирающий здоровенные глиняные кружки грязноватым полотенцем, неопределенно хмыкнул; подвыпившие шахтеры смотрели мрачно и выжидающе. Амброзий тонко улыбнулся, довольный тем, что завладел всеобщим вниманием целиком и полностью.
- Должно быть, вы слышали о Крейне-Спасителе? – продолжил он. – Оу... вижу по вашим лицам, что нет. Что ж, это неудивительно, мир велик, и я просто не могу везде успеть. Но, как я уже говорил, вам повезло. Вообще-то я недавно вернулся из Сфирии, где обучался тайным знаниям и искусствам, и я очень рад, что смогу так скоро принести пользу людям, применив их. Но, увы, не бескорыстно, вы же знаете, что всякий труд должен быть оплачен.
Вампир-пират выдержал небольшую паузу, а затем величественно произнес:
- Итак, всего лишь за две тысячи аданов Амброзий Крейн избавит вас от шахтной напасти раз и навсегда.
В зале таверны повисла напряженная тишина, лишь слышно было, как в оконное стекло сонно билась отогревшаяся в тепле муха. Шахтеры с суровыми лицами разглядывали Амброзия, пират же взирал на них с самодовольной ухмылочкой... а потом тишина разлетелась на мириады осколков от грянувшего дружного хохота.
- Цена, если подумать, совсем небольшая, — с совершенно невозмутимым лицом произнес Амброзий, изо всех сил пытаясь игнорировать заливистые раскаты «бва-хаха!» и грохот кружек и кулаков по столу, хотя его, не выносившего смеха над собой, так и подмывало выхватить меч и устроить небольшую резню здесь.
- Но я просто вынужден просить деньги за свои услуги, увы, героям тоже надо что-то жрать и где-то спать. Если беда в шахтах и вправду сильно приперла, думаю, скинуться всем миром для вас не проблема будет, на каждого совсем по чуть-чуть выйдет. Ну а нет, так нет, сидите и ждите, когда совсем прижмет, вот только к тому времени напасть эта вырастет так, что с ней и элитные королевские вояки не справятся. Я же предлагаю вам решение уже сейчас.
Выждав еще немного, когда хохот в зале немного поутихнет, вампир-пират горделиво приосанился и широким жестом указал в сторону бочек у стойки, из которых, как он уже заметил ранее, тавернщик наполнял кружки вином.
- Если сделка вам по душе, мы отметим ее прямо сейчас, — произнес Амброзий и с улыбкой взглянул на тавернщика. - Бенни, можешь записать в счет моей будущей оплаты?

Кажется, он рассчитал все правильно. Выпивохи были совсем не прочь продолжить, тем более за чужой счет, а может быть, просто расслабились от того, что ему удалось заронить в их сердцах надежду. Под их доброжелательное ворчание и звон монет, переданных тавернщику горняками, Амброзий подсел к компании; правда, вся его игра едва не сорвалась, когда один из дружеских хлопков пришелся на левое плечо, - Крейну стоило неимоверных усилий удержать на физиономии покровительственную улыбку. Впрочем, кружка с вином быстро исправила его настроение.
- Ну, братцы... — Амброзий встал со стула и поднял кружку, едва покосившись на входную дверь, с легким скрипом впустившую еще троих людей, судя по внешнему виду, скорее всего, охотников, впрочем, вампира они не интересовали даже несмотря на то, что двое из них имели в вооружении тесаки и не скрывали этого, он был слишком воодушевлен тем, как ему быстро удалось расположить к себе горняков. Наверное, дела в шахтах и впрямь шли неважно. При мысли об этом Амброзий почувствовал легкий укол проснувшегося любопытства, - в самом деле, что там может быть такого, что способно заставить этих людей, смелых, привыкших работать в тяжелых условиях, с самого утра зависать в питейном заведении, с предверием страха в глазах? Дела земные мало интересовали воздушного пирата, однако даже он знал, что эти горы являются исконными местами обитания драгунов, а в горных глубинах лежит их город. Могли ли эти существа решить, что людишки разрушают их дом? Вполне. Тогда он, если проявит немного смекалки, то сможет вытрясти денег и с их стороны за улаживание конфликта между народами. Пусть для этого придется чуть-чуть задержаться, зато он будет при деньгах, да и славы и известности наверняка перепадет... к тому же ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть драгунов и побывать в их городе. И плевать, что безудержное любопытство еще ни разу не доводило его до добра.
- ...выпьем же за эту сделку, за скорейшее избавление от ваших напастей, за то, чтобы вы вновь смогли работать спокойно!

Зал на первом этаже.

Войдя в зал таверны, Руфус недовольно поморщился ещё с порога: и пускай в зале было тепло, даже жарко – что особенно радовало после проделанного трудного пути, пусть даже и привыкшего к морозам тэлийца – тем не менее, в помещении стоял насыщенный винный дух. Пахло перегаром, и в таверне было несколько душновато. Без труда, за сдвинутою в общую конструкцию парой столов, он заметил уже порядком выпившую компанию, судя по всему, горняков. Тот факт, что они принялись квасить, начиная с самого утра, уже сам по себе свидетельствовал о том, что работы на шахтах находились в полном упадке.
Кроме шахтеров в таверне находилось ещё трое, судя по походной одежде и вооружению – у двоих за поясом были заткнуты тесаки, оружие третьего, полускрытого корпусами двух его приятелей, разглядеть не удалось, однако, судя по уверенной осанке, оно у него наверняка было – лесорубы или охотники, а может – и то, и другое сразу, однако они, сгруппировавшись у стойки, тихо, не поднимая шума, принимали у тавернщика через стойку слегка дымящиеся тарелки с какой-то пищей – а следовательно, особого интереса не представляли.
Снова вернувшись взглядом к компании горняков, присмотревшись к ним повнимательней, Руфус с некоторым удивлением обнаружил в их обществе странного высокорослого субъекта с длинной, блондинистой шевелюрой, резкими чертами лица и непроницаемым взглядом серо-стальных глаз. Несмотря на светлые, практически белые волосы, на южанина тот был вовсе не похож, более того – хищными своими движениями производил впечатление угодившего в капкан зверя. «Эльф? Но где же уши? А кроме того, слишком высок. Тогда полуэльф? Полуисфири? То же возражение, кроме того – черты лица слишком резкие. Может быть, сохил?» И хотя во внешнем облике незнакомца не было заметно никаких ярко выраженных звериных черт, что-то в нём совершенно отличалось от человека.
«Ладно, с этим разберёмся потом». Руфус осторожно спустил оба тюка на пол – половица рассерженно скрипнула, ощутив на своём хребте тяжесть груза – направился прямиком к столу горняков, подошёл к нему с той стороны, откуда можно было рассмотреть подавляющее большинство горняков – к сожалению, терранец неизвестной национальности виден был оттуда исключительно боковым зрением, однако ничего не попишешь, в настоящий момент Руфусу было необходимо завладеть вниманием как можно большего числа шахтёров из этой группы, а для этого необходимо было обращаться к ним напрямую, так что оставалось только понадеяться, что, если случится что-нибудь экстраординарное, спину его прикроют Карвай или Тачиро – опёрся обеими руками о стол и начал:
– Доброе утро всем. Меня зовут Зигмунд, я буду говорить с вами от имени Его Величества короля, который крайне обеспокоен проблемами, происходящими в шахтах, и потому послал нас сюда, чтобы разобраться на месте, в чём тут дело, и принять меры для устранения этой проблемы. Если вы можете рассказать, что там творится – призываю вас высказаться, это поможет нам скорее найти решение...
На этом месте он сделал паузу, чтобы дать высказаться горнякам.