Не успел Амброзий как следует порадоваться тому, что задуманное им предприятие так складно начинается, как судьба, словно в насмешку, вновь спутала ему все карты, двинув в игру новые фигуры. В общем-то, он бы и не обратил на новых посетителей особого внимания, - сегодня, похоже, вообще был небывалый наплыв народу, - если бы один из них сходу не направился бы к компании горняков; вид у него был столь деловой и решительный, что вампир невольно насторожился. И, как оказалось, не зря.
“Нет!!!” — мысленно взвыл он в ответ на слова, с которыми новоприбывший обратился к шахтерам; злость моментально вспыхнула в груди при одной только мысли о том, что его добычу, которую он так старательно опутывал паутиной лжи, сейчас уведут из-под носа, но он не собирался отступать так просто. Перво-наперво Амброзий окинул новых посетителей цепким взглядом, ища, к чему бы придраться, - хотел спросить, а не мошенники ли они, не собираются ли обмануть честных трудяг, и что у них вообще есть в доказательство своих слов, но, заметив форменную пряжку, скреплявшую у горла плащ их предводителя, мгновенно от этого хода отказался.
”Рыцарь-Дракон! Только этого для полного счастья не хватало!”
Впрочем, за целостность и сохранность собственной шкуры Амброзий пока не переживал. Всего около полусуток назад он откушал крови, и сейчас силы его били ключом, так что он справедливо полагал, что ни этот человек, на вид вполне тренированный и пребывавший в отличной форме, ни кто-либо из его спутников не представляет для него никакой угрозы. Но драка — это было вовсе не то, чего он добивался, побоище стоило допустить лишь в том случае, когда все его паучьи усилия пойдут шелке под хвост. Впрочем, Амброзий внутренне не смог не усмехнуться, - Рыцарь-Дракон, бывший, похоже, его ровесником или незначительно старше, подобрал себе забавную компанию, собрав представителей трех людских держав, пусть Блеймру и Империя и были представлены лишь в одном лице каждая. Однако времени разглядывать их всех внимательнее у него не было.
- Ну вот, братцы, теперь вы видите, что тайное сфирийское искусство, о котором я вам говорил, действительно работает, — не дав никому из горняков ответить, произнес Амброзий; вкрадчиво улыбнувшись, он выпрямился на своем месте с видом циркача, которому удался очень сложный трюк. - Стоило мне лишь объявиться в ваших краях — и вот король уже присылает своего доблестного рыцаря вам на помощь. Разве после такого среди вас еще могут остаться сомневающиеся?
Улыбка сделалась столь благостной и доброй, насколько вообще позволяла мимика Крейна; вампир откинулся на спинку стула, на котором сидел, и небрежно-величественным жестом махнул рукой.
- Расскажите же сэру Зигмунду о ваших бедах. Позволим ему сделать то, что может быть сделано руками людей, ведь тайные сфирийские искусства весьма и весьма мощны, не стоит их использовать без действительно крайней на то нужды. Я же буду с вами рядом и всегда помогу, если дело выйдет за пределы человеческих возможностей.
Ни за что, ни за что на свете нельзя было позволить усомниться в том, что он уже успел тут наговорить до этого, - Амброзий прекрасно понимал, что в случае, если его раскроют, бежать придется далеко и долго; рыцарь и его спутники еще ладно, но если к ним присоединятся разгневанные обманом горняки, то они запросто разорвут его на мелкие клочки, и никакие необычайные силы и удивительные способности не спасут. Так что вампир решил попытаться поймать в свою сеть и представителей власти, - кто знает, может быть, ему улыбнется удача, и из всего это можно будет извлечь кое-какую выгоду.

Зал на первом этаже.

Первым, что ощутил Тачиро, переступив порог таверны, был крепкий запах алкоголя, коим полнился воздух помещения. Причём алкоголя не лучшего качества: вряд ли в здешнем заведении подавали изысканные блеймрийские вина или имперскую сливовую настойку на семи травах… Похоже, шахтёрский люд – а народу в помещении собралось немало – топил свои страхи и тревоги в крепком вине. Оглядев зал трактира, Тачиро слегка приподнял брови: однако! Похоже, здесь собрались одни шахтёры – не считая троицы уже виденных ими у входа наёмников, да ещё двоих типов, похожих на торговцев. Вид почти у всех собравшихся был подавленный: то и дело кто-нибудь с коротким хэканьем опрокидывал кружку, осушая её в несколько глотков – и почти сразу тянулся к кувшину, чтобы налить ещё вина. Мда… похоже, дело плохо. Если здесь собралось столько народу – из этого может следовать только один вывод: работы в шахтах отменены. Хорошо если приказом начальства: а если горняки сами отказались выходить на работу? А от забастовки до восстания, как известно, даже не один шаг – полшага. Недобрые мысли вновь посетили Тачиро.
Впрочем, сэр Зигмунд явно не смутился при виде столь вопиющих признаков непорядка на шахтах. Сгрузив на пол свою поклажу, он подошёл к одному из столов и облокотился на него. Взгляды всех шахтёров устремились в его сторону.
– Доброе утро всем. – промолвил рыцарь. – Меня зовут Зигмунд, я буду говорить с вами от имени Его Величества короля, который крайне обеспокоен проблемами, происходящими в шахтах, и потому послал нас сюда, чтобы разобраться на месте, в чём тут дело, и принять меры для устранения этой проблемы. Если вы можете рассказать, что там творится – призываю вас высказаться, это поможет нам скорее найти решение... – Он умолк, выжидающе глядя на шахтёров. Похоже, он намеревался предоставить слово им.
Тачиро мысленно одобрил речь рыцаря-Дракона. Высказался кратко, и одновременно по существу. На лицах некоторых горняков проступило нечто, похожее на облегчение: кто-то откашлялся в кулак, явно собираясь дать ответ…
Однако прежде, чем кто-либо из шахтёров успел открыть рот, со стороны одного из столов прозвучал незнакомый мужской голос, в котором Тачиро послышались увещевающие интонации:
- Ну вот, братцы, теперь вы видите, что тайное сфирийское искусство, о котором я вам говорил, действительно работает, – произнёс он. В самом звучании голоса охотнику почудилось нечто вроде затаённой насмешки: явный признак неискренности. – Стоило мне лишь объявиться в ваших краях — и вот король уже присылает своего доблестного рыцаря вам на помощь. Разве после такого среди вас еще могут остаться сомневающиеся?
Тачиро перевёл взгляд в ту сторону, откуда прозвучал голос. Взгляд сразу выхватил из толпы его обладателя – высокого худощавого мужчину с длинными светлыми волосами до поясницы, облачённого в кожаную куртку и чёрные брюки, плечи которого покрывал выцветший бордовый плащ. Вид у парня был такой, словно он последние трое суток ночевал на конюшне, на слежавшейся соломе: растрёпанные волосы, заросшее неопрятной щетиной лицо… Вдобавок Тачиро заметил пустой левый рукав куртки, заткнутый за пояс. Эге, а парень-то увечный… Впрочем, несмотря на внешнюю неопрятность, незнакомец выглядел крайне раскованно, и говорил с некоей насмешливой ленцой, словно бы снисходя до окружающих. На глазах у Тачиро он откинулся на спинку стула и сделал небрежный жест в сторону рыцаря, словно изнеженный хлыщ из числа имперской аристократии, на званом балу повелевающий изгнать из зала подвыпившего гостя.
- Расскажите же сэру Зигмунду о ваших бедах. Позволим ему сделать то, что может быть сделано руками людей, ведь тайные сфирийские искусства весьма и весьма мощны, не стоит их использовать без действительно крайней на то нужды. Я же буду с вами рядом и всегда помогу, если дело выйдет за пределы человеческих возможностей. – При этих словах непонятный тип слащаво улыбнулся… И внутри у Тачиро всё передёрнулось. Слегка приподнявшаяся в улыбке верхняя губа обнажила влажно блеснувшие кончики острых клыков.
«ВАМПИР!!!»
Тачиро не был ни безрассудным смельчаком, ни горячим новичком, ни глупцом. Поэтому он не выхватил из ножен меч и не вспрыгнул на стол с боевым кличем на устах. Он достаточно долго пробыл охотником, чтобы узнать: не всякий вампир или оборотень – монстр, порой гораздо худшие монстры встречаются среди простых смертных людей или детей иных рас. Этот же тип больше походил не на кровожадного убийцу, жаждущего устроить в заведении резню – такие обыкновенно не вступают в беседу, а сразу приступают к делу – а на мошенника, пытающегося надурить шахтёров: какое ещё «тайное сфирийское искусство», которым он якобы вызвал в город рыцаря? Не выдав своей догадки ни жестом, ни взглядом, Тачиро ненавязчиво приблизился к Зигмунду, оказавшись у него за плечом.
- Сэр Зигмунд.– уголком рта промолвил он. – Вот тот однорукий тип, который что-то заливает людям – вампир: имейте в виду. Кажется, он тут собрался кого-то крупно надурить... Если что, я рядом.

– Ну вот, братцы, теперь вы видите, что тайное сфирийское искусство, о котором я вам говорил, действительно работает, – со стороны, где сидел загадочный беловолосый терранец, донёсся глубокий, звучный баритон. Если доверять ощущениям, голос был похож на свиток бархата... Но не просто свиток – судя по всем признакам, в него было завернуто что-то наподобие кастета – Стоило мне лишь объявиться в ваших краях – и вот король уже присылает своего доблестного рыцаря вам на помощь. Разве после такого среди вас еще могут остаться сомневающиеся?
«Значит, исфири? Что-то непохоже...» Насколько было известно Руфусу, среди всего народа исфири тайными искусствами владели исключительно женщины... хотя чего только не могло происходить в этом мире под двумя лунами. Возможно, парень и правда ясновидящий... или же быстро соображает и решил воспользоваться их приездом в каких-либо своих целях...
– Расскажите же сэру Зигмунду о ваших бедах, – мнимый исфири бессовестно продолжал выдавать себя за великого чудотворца и провозглашать осуществлением своей воли то, что всего лишь было стечением обстоятельств. – Позволим ему сделать то, что может быть сделано руками людей, ведь тайные сфирийские искусства весьма и весьма мощны, не стоит их использовать без действительно крайней на то нужды. Я же буду с вами рядом и всегда помогу, если дело выйдет за пределы человеческих возможностей.
Руфус уже начал было поворачивать голову, чтобы дать достойный ответ ловкачу, как вдруг Тачиро, подойдя сзади, прошептал ему на ухо весьма и весьма тревожные сведения относительно подозрительного беловолосого терранца – по его словам, неизвестный являлся не много и не мало, чем вампиром. И не доверять Тачиро в этом аспекте было нельзя: кто же лучше всего разбирается в чудовищах, нежели охотник на чудовищ?
С другой стороны, не было совета немедленно атаковать кровопийцу, да и Тачиро сказал «надурить», а не «покусать». Возможно, целесообразнее было бы суметь как-то ухитриться вовлечь упыря в разговор – может, расскажет им о себе что-нибудь интересное?..
«А там посмотрим...»
– Boukke indailm nihreo santaciisr... – сказал он, повернув голову в сторону подозреваемого вампира (к сожалению или к счастью, клыки уже скрылись и Руфусу не удалось их заметить), взвешивая и тщательно проговаривая каждое слово, артикуляция эта была вызвана исключительно лишь производственной необходимостью: из-за волнения слова не очень охотно торопились выплывать в памяти (а вся фраза содержала в себе недвусмысленное обвинение в авантюризме и Руфус ни за что бы не решился её произнести, если б только незнакомец выказал немного большее знакомство с исфирскими реалиями и не допустил бы такой грубейшей ошибки, как претендовать на то, на что способны только лишь женщины-исфири). Внезапно в хорошо натопленном помещении стало жарко; Руфус вдруг ощутил, что его ладони несколько взмокли – в тех местах, где он опирался на край стола. – Значит, вы предлагаете работать сообща и предоставляете нам заниматься естественными причинами, а себе выбираете сверхъестественные? Я правильно понял?..
Руфус повернулся к горнякам.
– Надеюсь, теперь вы видите, что либо мы, либо вот этот сэр... – он показал рукой в сторону беловолосого, что было довольно-таки прозрачным намёком в стиле «а не пора ли вам представиться?» – всенепременно сумеем справиться с той бедой, что завелась в ваших шахтах. Однако для этого надо знать, в чём она состоит.
По сути, это было уже второе приглашение высказаться. Возможно, хватило бы и первого, если бы не вмешался вампир...

«Не верят они мне...» — подумал Амброзий, внимательно следя за тем, как один из спутников рыцаря, потрепанного жизнью вида империал с лицом, отмеченным длинным шрамом, отделился от остальных и, приблизившись к своему начальству, что-то ему, похоже, шепнул; поймав в какой-то момент взгляд его раскосых темных глаз, вампир настороженно прищурился. Что ж, можно было сколько угодно надеяться, но действительность была такова, что обмануть одурманенных выпивкой шахтеров, наверняка и без того не отличавшихся сколько-нибудь значимым умом, было задачей несравнимо более легкой, нежели провести людей, специально присланных, чтобы разобраться с проблемой. С какими бы неприязнью и презрением не относился Амброзий к правительствам, следовало признать, что в той же Тэлойе служители короля по большей своей части все-таки не зря находятся на своих постах и серьезно занимаются полезным делом. И ему, похоже, выпал самый худший расклад.
”Чёё?!” — фраза, сказанная затем рыцарем, подтвердила опасения: ему не поверили и на самую малую малость. Слова были произнесены, скорее всего, на исфирийском, хотя, это можно было лишь предполагать, - звучание их из уст тэлийца для Амброзия, языка этого не знавшего, было едва узнаваемо, - и явно предназначались для проверки.
- Хм... не думал, что в таком городке встречу кого-нибудь, кто знает этот язык, — усмехнулся Амброзий, не собираясь легко отступать от своего плана, который, тем не менее, кажется, начал потихоньку потрескивать по швам; кое-кто из горняков потрезвее уже косился с подозрением.
- Ты абсолютно прав, приятель, именно это я и предлагаю. Сотрудничество, — особо выделив последнее слово, он ткнул в сторону Дракона пальцем и улыбнулся одними уголками губ. Теперь следовало быстренько изменить тактику и показать всем кристальную чистоту своих помыслов. Острый взгляд пирата между тем стремительно скользнул по самому рыцарю и его спутникам, оценивая: кажется, из всех них только блеймриец мог оказаться темной лошадкой — а ну как маг? Впрочем, похоже, он вообще чувствовал себя не в своей тарелке, но это могло быть и уловкой, попыткой казаться возможным противникам слабее, чем есть на самом деле. Двое тэлийцев, сутулый и волосатый и второй, с военной выправкой, скорее всего, были свитой рыцаря, наверное, конюх и какой-нибудь оружейник, тогда как империал, вероятно, телохранитель... или может быть, просто наемный меч? В любом случае, рыцарь вряд ли собрал бы их всех вместе, не обладай они полезными навыками, вот только против него, великого капитана Крейна и будущей грозы всех небес, это не поможет, если дело свернет не на ту дорожку... с другой стороны, удача в последнее время улыбалась ему так мало, что вероятность схлопотать очередное ранение была более чем высока. А этого не хотелось.
- Так что никаких «либо», — вновь улыбнулся он всем присутствующим, но во взгляде эта улыбка не отразилась — слово «сэр» Амброзию пришлось не по душе, впрочем, и любое другое подобное именование покоробило бы его; он предпочитал общение запросто. - Я помогу вам сделать вашу работу ради блага этих людей. Но поправочка — не сверхъестественную ее часть, а лишь ту, что превышает человеческие возможности. А она, эта часть, непременно будет, коль действовать придется там, где человеку находиться отродясь не свойственно — под землей. Кроме того, теперь, когда вы здесь, мне не придется взимать плату за свои услуги с этих людей, поскольку король сможет покрыть мои расходы.
Последней фразой Амброзий рассчитывал убить хотя бы одного из двух зайцев — вернуть себе пошатнувшееся было расположение шахтеров или вынудить Дракона поделиться деньгами, чтобы сохранить собственную значимость как представителя короля в глазах тех же шахтеров.
Тем временем подвыпившие люди, наконец, решили перейти к делу, - принялись делиться наболевшим, сначала наперебой, потом рассказ повел один из горняков, с голосом погромче и речью посвязнее, а остальные кивали и вставляли несущественные замечания. Амброзий притих, со вниманием слушая, однако ничего нового к своей копилке сведений не прибавил. Горняки говорили практически об одном и том же — о неожиданно рушащихся креплениях в, казалось бы, надежных и проверенных забоях, о смраде, порой поднимающемся из глубин, но не похожем на привычный пещерный газ, о необычных даже для горных недр звуках, будто ворочается некто, погребенный в толще камня, — и меньше всего это походило на естественный для деформаций глубинных пластов треск и скрип, как наперебой уверяли люди. В целом это можно было понять — что бы там ни происходило, он имели дело, вероятнее всего, лишь с последствиями, и пытались объяснить с точки зрения известных им знаний; то же, что не находило объяснения, порождало страх. Видеть сквозь камень вроде бы не дано никому. Амброзий слушал, подперев щеку рукой и с вдохновенным блеском в глазах глядя на бородатого рассказчика, - кажется, горное дело представляло собой куда более интересное и опасное занятие, нежели он считал, - не замечая, как им потихоньку завладевает сходное с одержимостью состояние, когда он готов был поступиться богатством, славой, собственной жизнью, лишь бы только узнать, что кроется под очередным загадочным покровом.

Тачиро, сложив руки на груди, молча внимал речам шахтёров. Если верить словам подавленных рабочих, вдобавок разгорячённых выпивкой, ситуация в самом деле была серьёзной. Услышанное производило гнетущее впечатление: похоже, в штольнях под горами в самом деле пробудилось что-то недоброе. Какая-то сила, быть может, погребённая много веков назад – а ныне пробуждённая людьми, посмевшими вторгнуться в недра древнего горного хребта… Хватит ли их сил для того, чтобы совладать с ней? Остаётся надеяться.
По крайней мере, в троих своих спутниках охотник был уверен. Сэр Зигмунд был рыцарем королевского престола, и на него можно было положиться. Капитан Карвай производил впечатление надёжного и бывалого служаки, который в бою не отступит и не подведёт. Что до инженера Найта Рихтера, то он явно был предан прогрессу во всех его проявлениях – и потому, вероятнее всего, был как никто другой заинтересован в скорейшем возобновлении работы шахт. А вот сэр Виллем вызывал у него некоторое недоверие: слишком уж настороженным и недовольным выглядел он на протяжении всей их поездки, как будто всё время ждал какого-то подвоха или готовился к каким-то неприятностям, о которых было известно только ему. Плюс ещё этот вампир…
Тачиро перевёл взгляд на самозваного «союзника» и «знатока тайных сфирийских искусств» и мысленно усмехнулся. От его внимания не укрылась растерянность, промелькнувшая в глазах вампира, когда сэр Зигмунд обратился к нему по-исфирийски. Молодец рыцарь, подловил парня! Интересно, что же значила эта фраза: сам Тачиро языка исфири не знал, и понять смысла не мог. Зато теперь не оставалось сомнений в том, что парень – обычный мошенник, выдающий себя за кого-то значительного. Его попытка исправить ситуацию, переведя разговор на тему «сотрудничества» выглядела не больно-то убедительно. Вот тебе и весь знаток сфирийских искусств. «Интересно, а руку у него тоже исфири отобрали – в уплату за обучение «тайным искусствам»? Вот смеху было бы, если б он что-нибудь такое сморозил!»
У Тачиро не было ни малейшего повода сочувствовать обманщику, попавшему в затруднительное положение. Он не одобрял всяческих авантюристов и мошенников. Возможно, они были бы ему более симпатичны, если бы обирали исключительно жадных толстосумов и высокомерных дворян, как благородные воры в легендах и байках. Увы, в жизни всё не так, как в выдуманных историях. А подобные стервятники, появляющиеся там, где у людей приключилась беда, и обманом наживающиеся на людском горе, вызывали у Тачиро гадливое ощущение. Конечно, он и сам прибыл сюда с тем, чтобы подзаработать денег: однако в первую очередь его вело не стремление нажиться, а желание прекратить шахтёрские беды. К тому же он всегда был самим собой и не обманывал других, выдавая себя за какого-нибудь героя или мага.
И вдобавок этот парень вёл себя уж слишком развязно. Тачиро никогда не нравились этакие позёры, скрывающие свои чувства и стремления за напыщенными речами и высокопарными жестами. А уж вульгарность белобрысого вампира вызывала у него глухое раздражение. Когда он обратился к сэру Зигмунду на «ты» и назвал его «приятелем», Тачиро изумлённо вздёрнул брови. Да что он себе позволяет, этот кровосос? Как он обращается к рыцарю Его Тэлийского Величества?!? И рыцарь-Дракон ему такое спустит?
Вмешиваться он, однако, не стал: промолчал, и даже позы не сменил. Сэр Зигмунд не какая-нибудь юная девушка, чтобы вступаться за его честь: честь мужчины и воина - забота самого воина. Если захочет – сам окоротит наглеца.

«Знаток тайных сфирийских искусств» самодовольно усмехнулся, однако ответ дал почему-то на всеобщем, а вовсе не на исфирском, как попытался бы ответить сам Руфус, если бы почувствовал, что проверка касается его самого.. Пожалуй, это было единственным свидетельством того, что знания беловолосого охватывали далеко не такие просторы, как он стремился представить, потому что ни вырвать признание в мошенничестве, ни хотя бы смутить мошенника всё равно не получалось.
«Тёртый калач...»
В следующую же секунду эта характеристика блондинистого кровососа начала довольно резво пополняться нелестными мысленными эпитетами в адрес последнего, наряду с полуугрозой-полуобещанием посмотреть, какой из беловолосого выйдет приятель.
– В одном можете быть совершенно уверены: награда будет соразмерна подвигу, – холодно отрезал он на всякий случай, чтобы вампир не питал напрасных надежд, что искусным плетением кружев из словесных нитей сможет заработать себе больше, чем на порцию рагу с картошкой. Более сказать ничего не удалось, потому что именно в этот момент рухнули плотины шахтерской сдержанности – и тогда люди наконец-то решились поведать то, что вызывало их беспокойство.
Чем больше он слышал, тем больше склонялся к мысли, что в туннелях действительно завелось что-то такое... необъяснимое... и тогда помощь вампира, даже учитывая сложности, неминуемо возникающие при наличии в команде субъекта со столь... специфическими особенностями питания, действительно могла оказаться полезной – если, конечно, тот соизволит быть достаточно сознательным, чтобы не лезть на рожон там, где требуется медленное осторожное продвижение вперёд, «осадная тактика», когда упор делается больше на экономию сил и удержание завоёванных позиций, а сомнительная честь и удовольствие метаться из стороны в сторону предоставляются выкуриваемому объекту.
С другой стороны, естественными преимуществами вампира были быстрота реакции и повышенная чувствительность органов чувств – как раз то, что превышало человеческие возможности – и грех было этим не воспользоваться. Поэтому само собой напрашивалось назначить его в разведку – заметит то, что не под силу заметить человеку, и даже с безопасного расстояния.
«Вот только... – подумал Руфус, – только не оскорбит ли его предложение вернуться после разведки с докладом, догадается ли самозваный волонтер, что один в поле не воин... не вздумает ли он заняться геройствованием в одиночку – чтобы потом единолично прикарманить и награду, и всю найденную добычу?..»
Желание было вполне понятным, а вот реализация что-то не представлялась.
«Если в шахтах действительно завелись демоны... или же горняки потревожили какую-то тварь из глубин – не факт, что с нею может справиться один-единственный вампир, а всё человеческое оружие и техника оплошают? – магию сэра Виллема он ещё не видел в деле, поэтому в отношении её предпочитал сильно не обнадёживаться. – Вот тебе и та часть, «превышающая человеческие возможности». Что, если самонадеянный вампир сгинет прямо в центре горы, несмотря на заявленное владение «тайными сфирийскими искусствами», даже не успев никого предупредить об опасности?..»
Во время рассказа горняков у Руфуса было время внимательно рассмотреть упыря – и ему показалось, что отсутствие руки как раз таки объясняло, почему беловолосый предпочитает заниматься мошенничеством, а не разбоем. Это же обстоятельство заставило его усомниться... а впрочем, если вампир будет настаивать, что справится – отговаривать не обязательно.
Хотя нужно было попробовать – чтобы знать, можно ли рассчитывать на содействие упыря, или же лучше предоставить ему свободу действий и пусть катится потрясать подгорного жителя своими тайными сфирическими искусствами. А самим просто продолжать своё дело – планомерно и методично исследуя гору и прилегающие к ней окрестности, пока не станет ясно, как можно справиться с «пугалом горняков».
– А что, у вас есть опыт пребывания под землёй? – сухо спросил он, когда речь горняков, по-видимому, подошла к концу. – Понимаю, вы рассчитываете на свои острые ночное зрение, обоняние и слух... – при последних словах Руфус несколько понизил голос, чтобы раньше времени не поднимать панику. – Но всё-таки, если проблема лежит выше человеческих возможностей... ведь не думаете же вы справиться с ней одним укусом?
Под конец голос принца стал совсем тихим – чтобы могли расслышать только стоящий поблизости Тачиро, да ещё тот, кому, собственно, и предназначался этот вопрос.

«Мне просто необходимо побывать там,» — размышлял Амброзий, слушая горняков. - ”Будет о чем порассказать в письме... А еще лучше добуду какую-нибудь диковину из-под земли, то-то принцесса удивится. Хм... хотя, наверное, у нее и так полно всяких диковин.”
От такой мысли он едва не вернулся с небес на землю и чуть было не подумал о том, а не пустая ли это все трата времени, но тут сквозь облако мечтаний пробился голос рыцаря-Дракона. Амброзий чуть улыбнулся, прикидывая, как бы лучше ответить на вопрос, но следующая же фраза заставила его пристально взглянуть на рыцаря, с подозрением прищурив глаза. Похоже, этому типу не стоило отказывать в наблюдательности, - или это он сам позволил себе непростительно расслабился в компании подвыпивших людей, настолько, что перестал контролировать себя должным образом?
- Конечно, есть, иначе я бы не стал браться за такое дело, – скучным голосом, как само собой разумеющееся, произнес Амброзий, отнимая руку от лица и вновь облокачиваясь на спинку стула. Для придания физиономии пущей убедительности сейчас следовало бы припомнить какой-нибудь подобный эпизод из своей жизни, но, увы, ничего такого с ним ни разу не происходило, разве что однажды в юности, заблудившись, забрел он в пещеру, оказавшуюся медвежьим логовом, - но наверное, это не считается, поскольку пробыл он там ровно столько, чтобы понять, что хозяин берлоги гостю не рад, а на это ушло не более двух минут. В общем-то, ему, воздушному пирату, чья жизнь большей частью своей проходила на воздусях, действительно не доводилось по-настоящему бывать не то чтобы в шахтах и подземельях, а даже в неглубоких пещерах, однако, по его мнению, это не могло быть достаточной причиной для того, чтобы отступить от намечающейся затеи. Да и в конце концов, все когда-нибудь бывает в первый раз, кроме того, у него перед людьми есть неоспоримое преимущество — его вампирья природа.
Но об этом не следовало распространяться прилюдно, и, кажется, сам рыцарь-дракон тоже это прекрасно понимал, поскольку намекнул о своей догадке достаточно деликатно. Что ж, Амброзий не собирался делать из своего недуга тайны, благо предстояло положиться именно на него, и высказыванию рыцаря не смог не обрадоваться — похоже, тот вполне настроен на сотрудничество.
- Мы сработаемся, — улыбнувшись одними уголками губ, заверил Дракона Амброзий, в то время как холодный взгляд вампира на мгновение задержался на империале, с невозмутимым видом стоявшем чуть позади рыцаря; ну, точно телохранитель... но если это так, то, похоже, у его работодателя не так уж веселы дела с деньжатами, вон, лишь на одну перчатку хватило. Неужели у королевства денежные проблемы? Надо будет потребовать задаток.
- Все обсуждаемо, дружище, методы работы, подход, оплата - все, — добавил он, вновь взглянув на рыцаря, на этот раз пытаясь прикинуть на глазок стоимость его вещей. - Можем порешить это хоть сейчас, оставив этих добрых людей отдыхать. Сядем в уголок, тяпнем по кружечке и все вопросы утрясем.
Сказав так, Амброзий ободряюще улыбнулся, надеясь, что выбрал правильную линию, - пусть шахтеры увидят, что их проблемы теперь в надежных руках, и расслабляются дальше, а решать предоставят ему и этим королевским служителям, - за чем и забудут о том, что он сам в их компании успел-таки выпить кружку вина за их же счет.

Когда шахтёрский гомон наконец стих, Тачиро перевёл взгляд на сэра Зигмунда. Похоже, рыцарь тоже был озадачен услышанным: на его лице читалось сомнение. Должно быть, в этот момент его одолевали примерно те же мысли, что и Тачиро – ну, может, за исключением навязчивых размышлений на тему мятежа. Хотя как знать… Наконец Красный Дракон повернулся к самозваному напарнику-вампиру.
– А что, у вас есть опыт пребывания под землёй? – холодно поинтересовался он: похоже, его тоже задела фамильярность белобрысого. – Понимаю, вы рассчитываете на свои острые ночное зрение, обоняние и слух...
Пожалуй, Тачиро тоже рассчитывал бы в первую очередь на эти качества. Ему уже стало ясно, что никакими такими «тайными искусствами» парень не владеет – всё это простая, не особо продуманная ложь, предназначенная для шахтёров. Но даже в этом случае кое-какое преимущество перед обычным человеком у парня есть: он – вампир. А это значит, что в темноте подземелий можно будет заручиться поддержкой его нечеловеческого зрения, острого слуха… и чутья на кровь. Если в шахтах скрывается что-нибудь такое, что привыкло таиться в темноте и нападать внезапно – помощь этого типа может оказаться полезной.
– Но всё-таки, – при этих словах рыцарь значительно понизил голос: Тачиро навострил уши, – если проблема лежит выше человеческих возможностей... ведь не думаете же вы справиться с ней одним укусом?
Вот так вот! Тачиро слегка подобрался, когда прозвучали эти слова. Расчёт рыцаря был верным: его голос был слишком тихим, и расслышать его могли лишь стоящие рядом спутники, включая самого Тачиро… и вампир с его острым слухом. А ну-ка, как отреагирует на это парень? Остаётся надеяться, что не ударится в панику, осознав, что его личность раскрыта… В этом случае, по всей видимости, придётся браться за меч.
Однако ничего страшного не произошло. Вампир подозрительно уставился на рыцаря, и в его глазах сверкнуло тревожное понимание: однако почти сразу он вернул себе скучающее выражение лица. Облокотившись на спинку стула, он со скучающим видом заверил рыцаря, что опыт пребывания под землёй у него есть.
- Мы сработаемся, – добавил он, нацепив на лицо немного фальшивую улыбку, в то время как его холодный взгляд задержался на Тачиро. Глаза охотника и вампира встретились; Тачиро ничем не выдал своих чувств – но в душе шевельнулось знакомое ощущение. Так чувствует себя охотник с луком в руках, встретившийся взором с выступившим из-за кустов волком. Впрочем, этот тип на волка походил не слишком: скорее уж плут-лис. Лис редкой белой масти, когда-то оставивший в охотничьем капкане переднюю лапу…
- Все обсуждаемо, дружище, методы работы, подход, оплата – все, – заявил вампир. От этого фамильярного «дружище» у Тачиро поневоле сжались челюсти. Опять! Да он хоть осознаёт, с кем разговаривает?!? В этот миг охотнику припомнился старый армейский наставник – капрал Дзигэн, некогда отправленный в отставку из-за нелояльности к богатеньким сынкам аристократов, пытавшимся в строю проявить свою «особенность». С такими высокомерными молокососами капрал всегда обходился одинаково – за первую же высокомерную реплику или обращение типа «приятель» следовал удар кулаком под дых и громогласный рёв: «Ты с кем разговариваешь, щенок?!? Нюх потерял?». Конечно, вампир не походил на избалованного дворянского недоросля, но вёл себя примерно так же.
- Можем порешить это хоть сейчас, оставив этих добрых людей отдыхать. Сядем в уголок, тяпнем по кружечке и все вопросы утрясем. – предложил вампир, сопроводив свои слова улыбкой. Тачиро слегка подался вперёд.
– Думаю, имеет смысл выслушать его, сэр Зигмунд. – тихо промолвил он. – Парень вроде него может оказаться полезным. Кроме того, возможно, с глазу на глаз он будет вести себя посмирнее. А то эти его «приятель» или «дружище» лично меня приводят в бешенство.

– Думаю, имеет смысл выслушать его, сэр Зигмунд, – тихо сказал Тачиро. – Парень вроде него может оказаться полезным. Кроме того, возможно, с глазу на глаз он будет вести себя посмирнее. А то эти его «приятель» или «дружище» лично меня приводят в бешенство.
Руфус не видел причин придираться к словам-паразитам, если в отношении стоящей перед ними задачи сам кровосос будет вести себя прилично, однако теперь становилось большой проблемой, как обеспечить его лояльность. Вперёд платить не следовало – заберёт деньги и сбежит, заинтересовать чем-либо – это ещё вопрос, чем: честь рыцаря позволяла предлагать только осуществимые вознаграждения. А предложить ему какое-то количество своей... Брр-рр-р... Внутри у него всё похолодело, кожа под одеждой превратилась в «гусиную» при одной лишь мысли об этой возможности.
– Хорошо. Я подумываю использовать ваши способности в разведке, – наконец сказал он, выслушав заверения вампира относительно перспектив их совместной деятельности, вместе с последующим за ними советом империала. Это можно было произносить открыто, главное не уточнять, какие имелись в виду способности. – Что касается боевой поддержки... хм-м, посмотрим, в каких случаях она окажется эффективной.
На этот раз он был уверен, что вампир всё поймёт правильно, не воспримет эти слова как дискриминацию по признаку количества конечностей и не начнёт требовать для себя поострее меч и помощнее арбалет, собираясь на месте доказать, будто он самый крутой «сфирический искусник».
– Мы сейчас намереваемся позавтракать и сразу же отправиться к шахтам, – сказал он несколько тише. – Чтобы не терять времени, предлагаю обсудить всё прямо за едой.
В поле зрения его попался Найт Рихтер, на лице которого было такое выражение, как будто тот хочет задать вопрос – но никак не решается это сделать. Наконец Рихтер сказал:
– А как насчёт пепла? Доходили слухи, будто то, что находится в шахтах, может жечь огнём – дядя Воган, это правда или нет?
Обращался он к одному из шахтёров, выглядевшему постарше и поосновательнее других – похоже было, что Рихтер его знал, хотя тот, конечно, мог его и не помнить. Много времени прошло с тех пор, он, должно быть, здорово изменился с тех пор, когда был подростком и мечтал о столичном университете.
Виллем уже торчал в самом безопасном с точки зрения расстояния от вампира месте – возле стойки, о чём-то разговаривая с тавернщиком. Тавернщик взглянул в их сторону, Виллем весьма выразительно кивнул и продолжил свой разговор. У блеймрийца определённо проявлялся талант снабженца.

Стоило только империалу чуть придвинуться к своему работодателю, Амброзий вновь метнул в его сторону холодный оценивающий взгляд, однако прислушиваться не стал, полагая, что тот сообщает рыцарю какие-то свои соображения по поводу самого Крейна или ситуации в целом, или же дает совет. Конечно, нельзя было игнорировать возможность того, что эти соображения или советы могут оказаться враждебными, но вампир пребывал в слишком хорошем расположении духа, чтобы обратить на это должное внимание, да и слишком уверен был в своих силах тоже, как и в том, что полностью контролирует ситуацию.
- Что ж, отлично, — с довольным видом произнес Амброзий рыцарю в ответ; действительно, как хорошо, когда собеседники сразу проявляют деловую хватку. Похоже, с этим Драконом ему несказанно повезло; вампир уже решил, что использовать его в своих целях будет довольно просто, если проявлять здравомыслие и практичность... чего, кажется, нельзя было сказать в отношении империала, - слишком серьезен, суров и опытен он был на вид.
- Мне на завтрак глазунью из шести яиц с беконом и жареную картошку, – Амброзий вышел из-за стола, оставив компанию шахтеров, и приблизился к рыцарю, попутно с невольной гордостью отметив, что ростом своим если не выше всех в этом помещении, то уж явно выше Дракона и его спутников; слова же его о завтраке вампир сразу расценил как предложение угощения, что вновь говорило в пользу того, что рыцарь уже решился взять его с собой в свою миссию, раз собирается кормить за свой счет. Дело оставалось за малым — обговорить размер денежной награды за будущие труды, впрочем, Амброзий уже достаточно воодушевился для того, чтобы начать потихоньку забывать об этом моменте, что, конечно же, не помешало бы ему обогатиться при подходящем случае по ходу выполнения задания. То, что Дракон предполагал вручить ему должность разведчика, вампиру было только на руку, - больше возможностей утянуть что-нибудь ценное без посторонних глаз.
- Кстати, мое имя — Амброзий Крейн, но вы все можете обращаться просто – капитан Крейн, — сообщил он как бы между делом, решив, что теперь самое время представиться, и тут же с неподдельной заинтересованностью воззрился на сутулого спутника рыцаря: по всей видимости, тот был родом из этих краев, раз у него среди горняков оказались знакомцы. Амброзий заломил правую бровь, размышляя, как к этому относиться, но спустя мгновение решил, что, раз к нему самому это никакого отношения не имеет, то и думать об этом не следует. Вероятно, рыцарь и взял с собой этого типа потому, что тот знает местных и их обычаи, однако вампир пока никакой выгоды для себя здесь не видел, для этого следовало познакомиться с Драконом и его спутниками поближе.

Первый этаж, общий зал.

Для кого-то работа это все, для кого-то она составляет лишь определенную часть их жизни, кто-то вообще ведет праздный ее образ, глядя как работают другие, а кто-то просто не может этого делать по физическим, семейным или возрастным причинам. Кто-то работает изо всех сил, кто-то не делает больше, чем нужно, кто-то считает, что лучше и вовсе не делать больше, чем хочется. Кому-то нравится их работа, люди, которых они там встречают, а кто-то идет туда как на казнь, представляя лица тех, с кем придется провести треть или даже половину суток. А кто-то находится на работе все сутки или даже два. Например врачи. Они постоянно пропадают на работе, даже когда, кажется, и лечить почти некого – ведь со стороны кажется, что все в порядке. Ты не видишь проблем, тебе кажется, что люди вокруг счастливы, живут в мире друг с другом, но ты не знаешь, что вот этот жалкий на вид нищий, которого жалко, вчера убил кого-то в подворотне ради денег, на которые потом купил фляжку с «горячей водой». Ты не знаешь, что проходящая мимо женщина с сумками, злясь на мужа за измены, избивает ребенка, не знаешь и о том, что солдат у ворот в одиночку пытается прокормить семью, своих трех братьев и двух сестер, которым приходится ютиться в одной комнате. Ты смотришь на цветы, что растут в клумбах на площади, радуешься солнцу и ветру, не думая о том, что где-то в горах, где всегда холодно и мокро, в горах, среди пыли, грязи и всеобщей вони, трудятся люди, которые уже, возможно, не видели цветы несколько недель или даже месяцев. В такие моменты ты не задумываешься обо всем этом, ты видишь лишь то, что хотят тебе показать окружающие тебя люди. Именно поэтому, потому что это нужно, нищий выглядит жалким, вынуждая тебя дать ему немного монет, женщина всегда будет улыбаться подругам на встречах с детьми, говоря о том как ребенок вчера упал с горки, а сам ребенок будет молчать, потому что неверное слово будет означать наказание дома. Чистых людей не бывает, и приходя домой, ты видишь то, в чем заключается твоя чернота. У кого-то ее много, у кого-то мало. Возможно поэтому люди любят и не любят возвращаться домой. Возможно поэтому некоторые люди выбирают благородные профессии, чтобы помогая людям – очиститься. И каждый прекрасно знает степень своей черноты – кто-то с этим мирится, а кто-то старается исправить. Но при этом в самом начале бывает сложно признать и даже узреть всю серьезность такого положения. Поэтому есть те, кому приходится избавляться от черноты самостоятельно, когда она начинает вредить окружающим. К таким людям относятся солдаты. Защита и вычистка. Все просто.
Почему-то примерно такие мысли витали где-то в голове, пока до уха долетали слова недавно вошедшего солдата и его свиты. Рыцарь-Дракон был редким гостем в этих краях… по крайней мере для тех, кто не знает о том, что они здесь появляются не афишируя свое прибытие. И то, что этот Дракон так громогласно объявил о себе, было отчасти интересно. Но только отчасти, потому что другая часть была другого мнения, которое высказывать не было нужды. Хотя, все-таки это было интересно, каким бы отношением это не сопровождалось. Сидеть в углу таверны приходилось совсем недолго, но и это уже успело надоесть Ван Кройц. Зайти же сюда вынудила необходимость обдумать кое-какие моменты своего пребывания в городке, а лучше всего такими вещами заниматься в тепле и уюте, пусть и низкого класса, хотя проблемой это не было. А тут почти сюрприз в виде коллеги. На самом деле была уверенность, что король отправит именно Дигерни на это дело, но видимо, этому Дракону решили дать неплохую проверку возможностей, а потому это было даже хорошо. У Ван Кройц же было не менее любопытное дело, так что зависти здесь не было и не могло бы быть. Вот только свита Дракона показалась какой-то разношерстной – маскируются под видом кого попроще? Но это не совсем вязалось с тем, что сами сообщили о своих намерениях. А вот наличие империала среди компании весьма заинтересовало, все-таки не так часто такие личности встречаются в таких краях…
Но, к черту размышления – долг взывал поприветствовать коллегу, все-таки это было бы знаком вежливости, потому как когда-нибудь доведется встретиться в замке короля, и тогда будет открытием, что встреча уже была, но от Дигерни приветствия не последовало. Да и все-таки было интересно узнать об империале. Просто встать со своего места, поправить плотную куртку с накидкой из меха, поправить капюшон и меч на поясе… И нет, совершенно не играла роль ситуация с весьма острым разговором с тем светловолосым парнем, пожалуй, так будет даже лучше. Потому что за ним Дигерни приходилось наблюдать до этого, а этот разговор лишь укрепил желание поприветствовать рыцаря.
Все что осталось – натянуть на лицо улыбку в стиле «хей, давно не виделись» и можно идти. Тяжелые шаги, пусть и по-солдатски четкие, заставили старые половицы скрипеть, но выполнять свою основную функцию. Подойдя достаточно близко ко всей компании – остановившись в полутора метрах – Ван Кройц было решено сделать все немного более официальным, то есть - выпрямиться и отдать честь.
- Прошу прощения, что прерываю ваш, несомненно важный разговор, - тон грубоватого голоса одновременно был и строг и уважителен, все-таки рядом стоял не рядовой солдат, а тоже Дракон, а в Ордене с такими вещами пренебрегать не стоит. – Но как и до многих, до моих ушей долетело, что вы рыцарь-Дракон – лишь хотелось поприветствовать коллегу. Меня зовут Дигерни Ван Кройц, рыцарь Ордена Красных Драконов, приятно познакомиться.
На губах появилась усмешка.
- Немного необычно наличие двух Драконов в столь небольшом городе, не находите, сэр Зигмунд? – взгляд заинтересованно пробежался по спутникам рыцаря. – Позволите узнать, кто ваши возможные спутники в этом визите?

Кажется, обстановка несколько развеялась. Найт докапывался до одного из шахтёров, уважительно, но настырно выспрашивая подробности – так врач расспрашивает пациента с невыясненным недугом, прежде чем решить, какие ему назначить анализы. Вампир размечтался вслух о сытном и обильном завтраке (не надо тревожиться – о вполне обычном человеческом завтраке, а не о своей особой диете) – по-видимому, давно не ел: ремесло мошенника даёт весьма скудные дивиденды. Он даже вскочил с места – наверное уже предвкушал период тихого забытья, наряду вместе с приятной тяжестью в желудке, и даже, наконец, представился – с той небрежной элегантностью, с которой король в сказках бросает монетку нищему.
Конечно, это было удобней – как-то уже надоело мысленно думать о нём как о «вампире» или «беловолосом», однако звание, которое приписал сам себе этот упырь... «Интересно бы знать, в каком месте он является капитаном?» – подумал Руфус. – «Явно, что не у нас. Может быть, в Сфирии?»
– Разумеется, в счёт будущего гонорара, – с непроницаемой улыбкой ответил принц, такой разведчик, который наедается досыта, чтобы высмотреть все интересующие детали в послеобе... в сне после завтрака, расположения у него как-то не вызывал. Вполне возможно, что у сфирийцев была своя особая методика, включающая в себя искусственно вызванную вспышку ясновидения, однако у него она не пользовалась особым доверием. – Кстати, не подскажете, капитаном какого флота вы являетесь?
В этот момент к их компании направился какой-то вооруженный тип в куртке с меховой накидкой и капюшоном.
– Прошу прощения, что прерываю ваш, несомненно важный разговор, – сказал тип, отдав честь. – Но как и до многих, до моих ушей долетело, что вы рыцарь-Дракон – лишь хотелось поприветствовать коллегу. Меня зовут Дигерни Ван Кройц, рыцарь Ордена Красных Драконов, приятно познакомиться.
«Нет, интересно, что за совпадение?» – Фамилия была незнакомой, поэтому Руфус окинул взглядом его фигуру, в поисках знаков отличия. В глаза бросилось отсутствие каких-либо знаков – правда, это ещё ничего не доказывало: они могли быть под одеждой – равно как и отсутствие плаща, что наводило на мысль о том, что рыцарь-Дракон Ван Кройц здесь инкогнито – что несколько противоречило тому, что тот вздумал открыться прилюдно. Можно было сделать это с глазу на глаз, в среде рыцарей-Драконов было не принято болтать о делах коллег, если дело было секретным либо они сами того не желали. – «Странно, очень странно».
В этот момент рыцарь-Дракон усмехнулся, и Руфусу показалось, что тот знает, почему к ним прицепился этот «Дракон». Просто он сомневается, что они коллеги.
«Раз так – я тоже имею полное право усомниться».
– Действительно, это несколько необычно, – сказал он строгим спокойным тоном, пока ещё не дающим права предположить, что его хозяин намекает на что-то такое... экстраординарное. – Его Величество счёл излишним поставить меня в известность, что у меня будет напарник, поэтому набором команды пришлось заниматься самостоятельно. – Взгляд, брошенный на «коллегу» при последних словах, довольно красноречиво выражал, что больших подробностей тот не дождётся – по крайней мере, до тех пор, пока не обоснует причину своего интереса. – Ну, раз вы здесь, то не позволите ли вы задать и вам несколько вопросов? Давно вы здесь? Что было сделано с момента вашего приезда относительно выяснения причин и устранения неполадок работы в шахтах? Вы уже выяснили, что или кто мешает работать шахтёрам?

Как все-таки интересно бывает наблюдать за реакцией в такие моменты! И хотя за Дигерни редко замечалась черта подобных действий, и этого провоцирования, но все-таки периодически такое бывало. Сейчас было больше интересно то, что сэр Зигмунд скажет, а что нет. Первым делом было отмечено то, что он принял Ван Кройц за напарника, ну или сделал вид, что принял – на его месте не стоило прямо бы так быстро доверяться кому-то вроде Дигерни, учитывая, что никаких доказательств принадлежности к Ордену не было. Но даже если это бы был обман было ли так разумно сообщать незнакомому человеку о некоторых проблемах с набором команды? Ведь кому-то это может показаться несерьезным отношением к организации группы. Но, как говорится, когда кажется…
Вторым на что можно было обратить внимание – рыцарь не стал спешить представлять своих спутников, что было несколько неуважительно как к Дигерни, так и к ним. Хотя бы потому, что это было прямым показателем того, что вопрос был просто проигнорирован, а спутникам не было оказано должное уважение как к тем же спутниками или хотя бы знакомым. В этом случае, вполне возможно, они и между собой плохо знакомы, иначе бы смотрелось хуже. Как если бы муж не представил жену подошедшему человеку, несколько занизив ее значимость, говоря проще, не отметив ее статус.
«Любопытно, сэр Зигмунд, с какой целью? – возник в голове вопрос. – Если уж вы смогли представиться перед всеми этими людьми, что мешает представить и своих спутников? Или они не достойны такой чести, чтобы их представлял сам рыцарь-Дракон?» - Последняя мысль была сопровождена чуть более расширившейся улыбкой и прищуренным правым глазом. И весьма кстати, потому что в этот момент рыцарь, не ответив на вопрос Ван Кройц, стал задавать свои. Весьма неосмотрительно на тот случай, если Дигерни стоит на ступень выше в Ордене… и как рыцаря весьма не красит. С другой стороны, похоже он пытается сбить с толку или подловить на какой-то лжи, как чуть ранее этого белобрысого, заговорив с ним на исфирийском. Потрепанный «однорукий капитан» и впрямь походил на авантюриста, которому не стоило бы доверять, но… впрочем, к этому еще предстояло вернуться.
- О, сэр Зигмунд, я вижу, у вас много вопросов ко мне, а ведь мы едва познакомились, - брови Ван Кройц слегка приподнялись. – Но со всем уважением, с чего вы взяли, что я здесь по этой причине? Хм… может быть сядем? Говорить, стоя на пороге, как-то не совсем удобно, к тому же на нас многие смотрят, а кто-то даже греет уши.
Рука указала куда-то в сторону, вернее в угол, где находился занятый Дигерни столик.
- Я сижу там, присоединитесь? – взгляд синих глаз обратился к спутника рыцаря. – И, конечно, вы, господа, простите, не знаю ваших имен.
Затем последовал резковатый разворот, и четкие, пусть и размашистые шаги в сторону нужного стола, в то время как на губах играла легкая улыбка.

– О, сэр Зигмунд, я вижу, у вас много вопросов ко мне, а ведь мы едва познакомились? – рыцарь-Дракон счел уместным преувеличенно выказать удивление. «Ломается, как малознакомая девушка. Уорреновские ребята вообще не считают нужным знакомиться, прежде чем задавать вопросы».
– Вы совершенно правы, – ответил он тем же холодно-спокойным тоном. Даже шутить не попытался. – С момента нашей встречи у меня к вам возникло множество вопросов... а у вас, надо полагать, возникло столько же вопросов ко мне. Если вы не желаете обсуждать их прилюдно – отойдём к столику, вы мне покажете доказательства вашей принадлежности к нашей касте, которые не желаете показать при всех... какие-либо верительные грамоты, бумаги, документы... Выясним наш взаимный статус друг относительно друга, а потом я представлю вас всей нашей компании, как полагается.
– Завтракайте спокойно, джентльмены, – произнёс он, обращаясь к своим спутникам. Взгляд остановился на Карвае и Тачиро – Руфус надеялся, что они поймут, когда потребуется их вмешательство. – Я познакомлюсь с этим господином поближе, а потом, если окажется, что он тот, за кого себя выдаёт, и у него есть, что сказать нам, я познакомлю его с вами, – он снова повернулся к Ван Кройц. – Извините меня за эту меру, надеюсь, вы понимаете, что это – вынужденная предосторожность.
Как оказалось, Ван Кройц уже отошёл к своему столику, однако вполне мог расслышать его – если, конечно, он совсем не глухой. Глухота рыцаря казалась маловероятной – раз уж несколько ранее он сумел услышать настолько, чтобы суметь опознать в Руфусе своего коллегу.
Поэтому принц не стал утруждать себя повторением сказанного, когда направился к столику.

Едва зад Дигерни поместился на табуретку, спина прислонилась к стене, одна нога легла щиколоткой на другую, а руки скрестились на груди, взгляд поднялся на сэра Зигмунда. Последовал легкий кивок в сторону соседней табуретки, в то время как краем глаза можно было увидеть, как спутники рыцаря занимают другое место в зале. Это было весьма кстати, наверняка сэру рыцарю было бы немного неловко перед своими товарищами во время этого разговора, а так хоть пройдет для него более гладко. Хотя, как уж разговор пойдет, с другой стороны, чем черт не шутит. В голове всплыла фраза «а у вас, надо полагать, возникло столько же вопросов ко мне», поэтому было решено проявить инициативу в плане начала застольного разговора. Хотя манера речи рыцаря немного позабавила, в том плане что он, похоже, считал себя на какую-то ступень выше Ван Кройц. Да и вообще его отношение в этом плане… хотя, это не важно, не в первый и не в последний раз, а сейчас может даже сыграть на руку.
«Мы с вами обсудим, покажете доказательства… борзый, однако, ничего не скажешь».
- Я все прекрасно понимаю, можете не беспокоиться, - слегка небрежный взмах кистью. – Хотя мне интересно, почему с моей стороны должно последовать какое-то доказательство о моей принадлежности к Ордену? Осмелюсь напомнить, что первым, кто вошел в таверну с подобным объявлением были вы, а не я. Полагаю, раз вы представились, неплохо бы было и подкрепить свои слова этим самым доказательством, прежде чем требовать его от кого-то другого, не находите?
Губы Дигерни расплылись в дружелюбной улыбке, в которой помимо этого дружелюбия явно было что-то еще. После глотка из кружки, которая стояла на столе все это время, взгляд Ван Кройц вновь поднялся на сэра Зигмунда.
- И на самом деле, у меня к вам нет вопросов, как уже было сказано – мои действия были лишь следствием желания поздороваться, не знаю, с чего у вас сложилось такое мнение.
«Ох, Единый, ну почему это всегда так? Почему нельзя прямо все сказать? Чтобы разжечь собственный интерес? Да ладно, глупости, и без этого можно бы было обойтись, не маленькие уже… но все равно не могу удержаться, пропади но все пропадом. Такая прекрасная возможность немного поводить за нос, совсем чуть-чуть. Надо же как-то скрашивать свое пребывание здесь или нет?»
Быстрый взгляд в сторону людей прибывших с рыцарем и результат в виде резко отвернувшегося мужчины, явно южанина, который краем глаза следил за их столиком. Из груди вырвалось короткое «хм».

Давненько он не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Прежде всё было ясно и понятно, люди, испытывающие интерес к его персоне до такой степени, чтобы полюбопытствовать относительно содержания его документов, а также имеющие право это сделать, были настолько очевидными служителями Закону и Его Величеству королю Дэроду, да продлит Единый дни его на благо страны, что вопроса, на одной стороне они или нет, даже не возникало.
По крайней мере, их было много, они были в форме и смотрелись на своем месте. Нужно быть совершенно упёртым параноиком, чтобы представить себе, будто целая застава или патруль могли вдруг оказаться фальшивыми, ненастоящими военными.
В особенности на самозванцев не тянула «доблестная» стража города Тораса, находящаяся достаточно далеко от идеала, чтобы оказаться ненастоящей. Таких актеров просто не могло быть в природе.
Ван Кройц же, хотя и демонстрировал военную выправку, в настоящий момент не вызывал такого доверия – наоборот, казался ещё более опасным, как достаточно хорошо владеющий оружием. И нисколько не стремился облегчить задачу Руфуса по налаживанию взаимного доверия, напротив, начинал отнекиваться и вилять, улыбка его казалась насквозь фальшивой – хотя, возможно, ничего тут такого не было, всего лишь – неудачно падающее освещение. Однако несмотря на все доводы рассудка, утверждавшего, что доводы Ван Кройц могут оказаться справедливыми, у Руфуса было такое ощущение, что если он предъявит свои документы и попросит показать свои, Ван Кройц рассмеётся ему прямо в лицо, а то, ещё хуже, разгласит то, что ему удалось узнать, на всю таверну. Не то, чтобы это могло как-то навредить ему, просто оставило бы после себя неприятное ощущение, как будто кто-то с грязными руками покопался в его шкафу с личными вещами и вывалил всё на всеобщее обозрение – такое уже случалось во время учёбы в Тэндорийской Военной Академии: стандартная проверка на вшивость: с достоинством ли воспримет это новичок, или как королевский родственник побежит ябедничать и жаловаться старшим офицерам. В ту пору Руфус был начитанным молодым человеком и знал, как в таких случаях полагается реагировать, однако неприятный осадок, всё-таки, остался.
– Осмелюсь напомнить, что я в форме, – гордое наименование формы носили всего лишь плащ и пряжка на нём, однако у Ван Кройц и того не было, во всяком случае, ничего такого он продемонстрировать не спешил. – Это значит, что я не нуждаюсь в доказательствах, в отличие от вас. – «Или же вы считаете, что у нас кто угодно может одеться как Дракон – и ему удастся выйти сухим из воды? Коли так, огласите ваши обвинения в открытую – но тогда всё равно покажите документы, чтобы доказать, что вы вправе бросаться обвинениями». – И это вы подошли ко мне, а не наоборот.
Руфус почувствовал, что ещё немного, и он начнёт горячиться, и постарался несколько сбавить темп. Это усилие оказалось плодотворным – несколько запоздало он вспомнил, что о том, что он принадлежит к Ордену, он никому не говорил. Во всяком случае, не сегодня и не в этой таверне. За него всегда говорила его одежда.
– Прошу извинить меня за резкость обращения, – сказал он, опускаясь на табуретку, предварительно перед этим передвинув её достаточно в сторону – якобы так было удобнее. На самом деле ему просто не хотелось идти у этого подозрительного Ван Кройц на поводу и садиться там, где она была поставлена, а примирительные тон и слова означали, что принцу просто очень необходимо выгадать время, чтобы поразмыслить над новооткрытой странностью. Возможно, объяснение было совсем простым – слишком простым для того, чтобы быть замеченным, в особенности, в запальчивости. – Похоже, вам удалось заинтриговать и озадачить меня больше, чем вам хотелось бы, – «А я не люблю того, чего я не понимаю». – и именно по этой причине я неправильно принял ваши слова за намёки. Так по какой причине, на самом деле, заинтересовала вас наша команда?

Больших усилий стоило Дигерни не засмеяться, глядя на реакцию рыцаря, уж больно сильно грудь грели чувства какой-то щенячьей радости, что сэр Зигмунд пытается перелезть через стену в пять раз выше себя самого. Хотя, хорошая хватка, как у хомячков – могут показаться невзрачными, но если укусят, то мало не покажется, и попробуй потом оторви этого зверя от своей руки, не лишившись куска плоти. Хотя, рыцаря нельзя было назвать хомячком, скорее каким-нибудь более крупным зверем, если брать в виду внешний вид и характер, но вот хватку действительно можно было приписать к хомячьей. Наверное, он бы обиделся, если узнал о предположении Ван Кройц, а может даже разозлился, но почему-то в данный момент в голову пришло именно это маленькое животное, так что придется извинить.
- Похоже, вам удалось заинтриговать и озадачить меня больше, чем вам хотелось бы…
«Похоже на то. Проще надо быть, сэр Зигмунд, и люди к вам потянутся».
- Ответ на ваш вопрос будет таким же, как и минуту назад, сэр Зигмунд – всего лишь желание поприветствовать Дракона, что, я полагаю, может дать намек на то, что я признаю вас как рыцаря-Дракона, поэтому и не требую никаких доказательств в отличие от вас. По всей видимости, моя работа никогда еще не доходила до вас, раз вы не знаете имени одного из членов своего же Ордена, хотя тут вашей вины нет, я действительно часто пропадаю за горами, где вы бываете заметно реже, правда ведь? Но в виду того, что я знаю, кто вы, мне показалось невежливым сидеть на месте и не воспользоваться возможностью познакомиться с вами лично, тем более что ваша команда действительно любопытна. Взять хотя бы империала… такие люди после иммиграции из Империи встречаются в более крупных городах, в Генгере их практически не встречается. А и еще… - взгляд на мгновение опустился на кружку, в которой поплескивали остатки меда, затем пробежался по залу. – Ваше недоверие тоже понятно, однако много людей в здравом уме будут представляться рыцарями-Драконами, за что можно попасть в тюрьму? И если вы считаете меня кем-то из таких людей, то зачем вам зря волноваться – по окончанию этого разговора, вероятно, я допущу какую-нибудь ошибку, которая докажет мою непричастность к Ордену, и даст вам меня задержать. Вот только есть ли у вас на это время? И не боитесь ли вы каких-то последствий от подобных действий на случай, если вы примите решения основываясь лишь на каких-то своих предположениях, ничем не подкрепленными?
Вдруг на лице появилась легкая улыбка, после чего последовал взмах кистью.
- Скажу честно – у меня нет никаких доказательств причастности к Ордену на данный момент. Знаете эту поговорку "рыбак рыбака - видит издалека"? Ее давно переформулировали для рыцарей - один Дракон всегда распознает другого, но, как видите, не всегда поговорки соответствуют... впрочем, ваше недоверие связано лишь с тем, что я не могу представить доказательства? – губы сложились в какую-то едва заметную улыбку, а глаза странно блеснули.

– ...И если вы считаете меня кем-то из таких людей, то зачем вам зря волноваться – по окончанию этого разговора, вероятно, я допущу какую-нибудь ошибку, которая докажет мою непричастность к Ордену, и даст вам меня задержать. Вот только есть ли у вас на это время?..
– Вы совершенно правы, у меня нет ни времени разбираться с вами, ни желания увязать в бесконечных словопрениях с целью подловить вас на какой-то мелочи. Тем более, что это не моя работа, этим должна заниматься Генгерская стража, – «К сожалению, что-то её я не видел...» – или «секретчики», – «...а уж этих ребят – тем более, но это вполне объяснимо, они не привыкли расхаживать «напоказ». – а у меня в настоящий момент несколько другое задание. А потому сделаем вид, что я вам поверил, и до тех пор, пока вы не предпримете никаких действий, заставляющих снова всколыхнуться подозрениям, мы не будем возвращаться к этому разговору. Оставайтесь в вашей бездоказательности, Единый с вами.
Он перевёл дух, на сцену явилась другая мысль, способная либо прояснить ситуацию, либо убедить Ван Кройц не обострять её до такой степени, чтобы она нуждалась в прояснении.
– Однако же если вы действительно не понаслышке знаете работу нашего Ордена, вы тогда сможете понять, что в настоящий момент я не испытываю желания отвлекаться от выполнения своего задания ни на что другое, будь то приятельская болтовня с коллегами по Ордену или же что-то иное. Также прошу не беспокоить попусту моих людей – заверяю вас, они мне нужнее, чем вам. И если дело, по которому вы находитесь в этих краях, ничем не связано с моим, – недавно сказанные Ван Кройц слова «с чего вы взяли, что я здесь по этой причине?» было несколько затруднительно истолковать каким-либо другим образом, по крайней мере, пока он сам не решит подробнее рассказать об этом. – надеюсь, вы простите, если я предпочту откланяться.
Он встал с табурета, щелкнув каблуками, отдал честь, и, улыбнувшись, посмотрел на Ван Кройц.
«Ну, что ты теперь скажешь? Предъявишь, наконец, доказательства или решишь, что проще оставить нас в покое?»

Почему-то у Дигерни было такое ощущение, что они говорили на разных языках, словно сэр Зигмунд вообще не слышал слов сказанных Ван Кройц полминуты назад, как и в самом начале разговора. А на дурака вроде не походил, как и на напыщенного сноба, да и не являлся таковым, как до этого было известно. Хотя, кто знает, слухи не всегда отображают действительность. Рыцарь заметно кипятился, причем явно себе накручивал, Ван Кройц оставалось лишь сидеть, с расслабленным выражением на лице и скрещенными на груди руками и слушать его длинную речь, в которой умело прикрывалось раздражение.
«Боже мой, я разве его держу? Нет, вы только посмотрите – встречает коллегу, не верит, пусть это и небезосновательно, набрасывается, требует документы, доказательства, упорно, чуть ли не утверждает, что у меня к нему какие-то вопросы, а когда я их не задаю, дуется как мальчишка, кипятится и бурчит по тому поводу, что я отнимаю у него время. А ведь вроде сразу было сказано – это было всего лишь приветствие. Хм, и тут же говорит о том, что заниматься разбирательствами, что он только что пытался сделать, он не обязан и делать этого не будет… Явно любит чувствовать себя во главе стола, бедный Птенчик, как он с ним уживается? И… о, еще что-то говорит… отвлекаться от задания? Хм, ну и чего? Шел бы выполнять свое задание, раз такой занятой, чего сел-то за стол, тем более, если в обязанности это не входит? Хотя… ладно, он явно злится, хотя это глупо, но что поделать, бывают такие люди. Оскорбил, провел чуть ли не допрос, а теперь злится, что после такого ему ничего не стали говорить. Хотя, может это хоть чему-то его научит – не стоит пренебрегать вежливостью к человеку, даже если он выглядит не на свой статус».
- Как знать, сэр Зигмунд, на свете все бывает, - последовал ответ от Дигерни. Скрипнул табурет, оповещая, что его душитель тоже поднялся на ноги. Руки поправили ворот куртки и капюшон на плечах, после чего правая ладонь легла на ремень с мечом. – Надеюсь, следующая наша встреча будет сопровождена большим доверием с вашей стороны, и тогда, пожалуй, я с радостью поделюсь с вами целью своего визита в это место. Всего вам доброго… - взгляд на мгновение стрельнул в сторону стола со спутниками рыцаря, - и вашим товарищам. Честь имею.
Тяжелые шаги, сопровождаемые позвякиванием бляшек на ремнях и скрипом половиц, проводили и Ван Кройц до выхода. Оставалось только открыть дверь и выйти на морозную улицу, что и было сделано.

==> Прииск

Да пожалуйста, в счет гонорара так в счет гонорара, подумалось Амброзию, когда он улыбнулся рыцарю в ответ, - главное, чтобы сейчас накормили. Кровь кровью, но без нормальной человеческой пищи еще ни один вампир не обходился, и Амброзий не был исключением.
Он уже набрал было в грудь воздуху, чтобы ответить на вопрос рыцаря о капитанстве, но тут на сцену ступило новое действующее лицо, - грубоватый на вид тип со шрамированной физиономией и волосами, собранными в хвостик; все видимое вооружение его состояло из одного лишь меча в ножнах, впрочем, оценивающий взгляд вампира куда дольше задержался на поясной сумке.
«Дракон? Еще один Дракон?» - удивленно поднял брови Амброзий, услышав слова незнакомца, а потом чуть нахмурился. Не слишком ли много элитных королевских служак для такого городка? Впрочем, для столицы по добыче аплантия на фоне всего, что здесь творилось, если верить рассказам горняков, может быть, и нормально; вполне вероятно, что власти Тэлои решили заняться этим делом всерьез. Тогда не слишком ли много Драконов на него самого? Если на его недуг еще могли как-то закрыть глаза, то в случае выяснения основного ремесла его, воздушного пирата, незамедлительно попытаются арестовать, - уж на этот счет вампир точно никаких иллюзий не питал. Несмотря на его стремление прославиться на весь мир, иногда все же приходилось признавать, что порой известность может стать ощутимой помехой в достижении текущих целей. Возможно ли, что сейчас именно такой случай, и он слишком поспешил, представившись капитаном Крейном? Может быть, и так, но слова уже были произнесены, и ему придется выкручиваться с тем, что есть, либо же отступиться от своей затеи и спешным порядком покинуть городок, - чего сделать он уже бы точно не смог, движимый обуявшим его нездоровым любопытством.
Проводив Драконов, отправившихся поговорить за другой стол, ощутимо презрительным взглядом, Амброзий тут же без лишних слов последовал предложению империала и, едва тот только закончил представлять членов рыцарского отряда, первым занял место за указанным им столом.
«Какой-то скромный набор для такого королевского служителя,» - мысленно хмыкнул вампир, оглядев компанию в общем. - «И не странно ли, что он не назвал свой собственный род занятий или роль в этом отряде?»
Кажется, он не ошибся, и проблемы в основном будут исходить не от командира отряда, рыцаря-Дракона, а от этого иноземца; под проницательным взглядом его темных глаз Амброзий уже начал чувствовать себя неуютно. Ну, и что ответить на его последний вопрос? Умение по-настоящему убедительно врать никогда не входило в число талантов вампира, но по своему опыту он знал, что порой полуправда может оказаться выгоднее самой искусной лжи.
- ”Берилл,” — горделиво ответствовал Амброзий, снисходительно поглядев на империала. - Последний раз это был «Берилл». Впрочем, вряд ли название это тебе что-то скажет, дружище Тачи, это всего лишь воздушный сфирийский грузовоз...
Серые глаза вампира насмешливо сощурились.
- ...но даже на таком корабле главный зовется капитаном, не так ли? — закончил он фразу заметно похолодевшим голосом, в котором явственно звучал вызов.

Амброзий Крейн не стал отвергать предложение охотника: напротив, он первым прошествовал к указанному столу и занял за ним место. Судя по его виду и манере речи, он по-прежнему хорохорился, стараясь сделать вид, что всё в порядке и ситуация полностью под его контролем. Да уж… попытка скроить хорошую мину при никудышной игре. Самомнения этому парню не занимать: интересно, как он надеется выпутаться?
Остальные члены отряда тоже заняли место за столом. Сэр Виллем отодвинул свой стул и присел на него с несколько высокомерным выражением на лице, словно оказывая заведению милость своим присутствием. Вспомнив о заказе вампира и подумав, что не мешает перекусить и ему, Тачиро повернулся к трактирщику.
– Почтенный! – окликнул он. – Миску бульона, ломоть хлеба с сыром и яблоко. И кружку сидра, пожалуйста. – Заказывать что-нибудь покрепче не стоило: если сэр Зигмунд всё же решит лезть в шахты прямо сегодня (чего, по мнению Тачиро, делать не стоило), нужно сохранить трезвую голову. Вино или пиво только навредят.
Что заказали остальные члены отряда, Тачиро не успел расслышать – потому что до него донёсся голос вампира, отвечавшего на его вопрос.
- ”Берилл,” – молвил Крейн, подпустив в свой голос некоей снисходительности. «Он, видать, решил, что с сухопутной крысой дело имеет? Ну-ну…». – Последний раз это был «Берилл». Впрочем, вряд ли название это тебе что-то скажет, дружище Тачи, это всего лишь воздушный сфирийский грузовоз... но даже на таком корабле главный зовется капитаном, не так ли? – Последнюю часть реплики вампир произнёс несколько вызывающим тоном, словно задетый за живое.
От услышанного из уст вампира сокращения своего имени Тачиро в который раз с трудом подавил полыхнувшую в груди ярость. Обычно его нелегко было вывести из себя: но этот наглец бил все рекорды. «Тачи»?!? Последним человеком, которому Тачиро позволил называть себя так, была девушка-блеймрийка, с которой судьба свела его в одной из гринвильских лавок. Он до сих пор помнил, как она шептала это имя, прильнув к его обнажённому торсу своим гибким телом и обвив его шею руками: и глаза её, казалось, мерцали в терпком полумраке комнаты…
Но из её уст это звучало нежно и маняще: а этот пират… От этой наглости Тачиро на миг захотелось взять парня одной рукой за шею, прижать к стене – и бить свободной рукой до тех пор, пока у него кровь из глаз не пойдёт. Лишь осознание своего долга удержало его от резкого и грубого ответа. Тем более, что послышавшиеся в голосе вампира нотки вызова, слегка смирили его гнев, вызвав у него нечто вроде весёлого изумления. «Ого, да мы никак зубки показать решили?!? Ай-яй-яй, капитан, неосторожно… Значит, даже на таком корабле главный капитаном зовётся?».
Перед Тачиро на стол поставили деревянный поднос с его заказом. Поблагодарив трактирщика кивком, он придвинул к себе миску с похлёбкой и поднял взор на Крейна.
– Не так ли. – спокойно, даже доброжелательно отозвался он. – На невоенном корабле, грузовом или купеческом, капитан зовётся «шкипером». На корабле военного флота, как морском так и небесном, а также на пассажирском судне, капитан как раз и зовётся «капитаном», а «боцманом» именуется член команды, отвечающее за казённое имущество. «Устав небесного флота», статья первая, раздел «О чинах и рангах», параграф третий, строки с первой по пятую. Не знаю, конечно, как с этим обстоит в сфирийском флоте… но за что купил, за то и продаю.
Отправив в рот несколько ложек бульона, он взял со стола кружку с сидром и сделал несколько глотков, не сводя с Амброзия взгляда поверх кружки. Поставив кружку обратно на столешницу, он утёр губы ладонью.
– Значит, ты служил на сфирийском грузовом судне «Берилл»? – как ни в чём не бывало, поинтересовался он, с легкостью перейдя на "ты". – Что ж, понимаю. Но сейчас ты, похоже, свободен. Ушел с корабля по своему желанию, или получил отставку? Или произошло крушение?

Едва заслышав про чины и уставы, Амброзий мигом вспыхнул, словно мальчишка, которого обозвали слабаком; бледные губы приподнялись, обнажая клыки, из глотки едва ли не вырвалось рычание, но вампир вовремя сумел совладать с собой, - и вот уже едва зародившийся злобный оскал превратился во вполне человеческую ухмылку.
- «Устав небесного флота?» — переспросил Амброзий, ощутимым усилием воли заставив себя расслабиться, тем более что косой взгляд, брошенный в сторону остальных спутников, отметил на их лицах странное выражение. - А, это, наверное, ваши имперские штучки. В Сфирии такого нет, там не делят воздухоплавателей таким образом, там все пользуются равным уважением. Неважно, водишь ли ты военное судно, торговое или даже маленький кораблик на десяток пассажиров, - ты все равно капитан.
Сказал так — и на мгновение усомнился, а стоило ли? Если предводитель этого отряда, рыцарь-Дракон, знает исфирийский, вдруг кто-нибудь еще из них знаком с этим народом, его обычаями и порядками? Амброзий же говорил, исходя из собственного желаемого видения этих порядков, однако на деле все могло оказаться совсем не так. Что ж, еще один прокол... но зато ему удалось удержать себя в руках, не так ли? Рассуждения о всевозможных рангах, иерархиях, титулах и тому подобном он всегда воспринимал как попытку намекнуть на неправильность его пути, неправедность его ремесла и тем самым ущемить его собственное чувство справедливости и свободы, и, конечно, он готов был с пеной у рта отстаивать то, что считал правильным сам.
- Сейчас я в отпуске, — чуть доброжелательнее произнес Амброзий, невольно смягчившись от того, что империал сразу перешел к непринужденной форме общения. - Пока он в ремонте. Воздушные пираты церемониться не любят, а «Берилл» уже староват для такого обращения.
Он чуть помолчал, внимательно разглядывая тарелку Тачиро, соображая, что, кажется, о чем-то забыл, но так ничего и не вспомнил.
- Хм, а ты, похоже, неплохо знаешь эти ваши уставы, да? — задумчиво произнес Амброзий, в то время как его изучающий взгляд задержался на шраме на лице империала. - По долгу службы составлял их или и впрямь воздушные суда не только на картинках видел?

Реакция Крейна на упоминание «Устава небесного флота», священной книги для любого офицера имперских военно-воздушных сил, окончательно убедила Тачиро: перед ним тот, кто не только сроду не брал подобного документа в руки, но и вообще не признаёт каких-либо законным образом установленных чинов и рангов. Теперь сомневаться не приходилось: перед ним был самый натуральный пират, клеймо ставить некуда. Когда же глаза Крейна сузились, а из-под губ проступил угрожающий оскал, Тачиро напрягся. Затянутая в перчатку левая рука, покоящаяся на столешнице, слегка дрогнула. Если дёрнется вперёд – вскинуть, впечатать ладонь в искажённую злобой физиономию, и дать волю своим эмоциям… И всё будет кончено.
Вампир, однако, сумел совладать с собой: он почти сразу убрал с лица мелькнувшее было свирепое выражение и скроил из оскала ухмылку, словно выказывая пренебрежение к «Уставу». Тоже очень неосторожно: в разговоре с офицером имперских военно-воздушных сил меньше всего стоит посягать на основы дисциплины… Впрочем, вряд ли он представлял себе, с кем имеет дело. Раскрывать себя до поры до времени не стоило: достаточно будет вскользь намекнуть. Чтобы не думал, что перед ним лопух, в жизни не всходивший на палубу и не способный отличить прямого паруса от косого.
Последующая реплика Крейна, утверждавшего, что в сфирийском флоте «все пользуются равным уважением», лишь укрепила его подозрения. Нет деления воздухоплавателей из-за «уважения»? При чём тут уважение, что за нелепость? Разве кто-то говорит, что труд шкипера грузового корабля менее важен, чем труд капитана военного судна? Это просто элементарный порядок разделения понятий, на котором держится любая отлаженная система. А называть шкипера «капитаном» просто «ради уважения» – всё равно как если бы за любые заслуги перед государством начали одинаково награждать исключительно военными орденами. Воистину, этот парень не имеет представления о настоящей флотской службе.
Впрочем, сам пират, похоже, подозревал его в том же.
- Хм, а ты, похоже, неплохо знаешь эти ваши уставы, да? – протянул он, без особого такта разглядывая перечеркнувший щёку Тачиро шрам. - По долгу службы составлял их или и впрямь воздушные суда не только на картинках видел?
Тачиро оставил некоторую иронию в голосе Крейна без внимания: на фоне предыдущих попыток спровоцировать его на смертоубийство это ещё было относительно терпимо. Покончив с похлёбкой и наполовину сжевав ломоть хлеба, он отпил ещё сидра и отставил кружку в сторону.
– Уставы составляет верховное главнокомандование. – с лёгкой улыбкой заметил он. – А я по ним служил. Так что вполне тебя понимаю. Кораблю в самом деле после такого хороший ремонт не помешает.
Он на несколько секунд замолчал, словно припоминая что-то.
– Пираты церемониться не любят, это точно. – произнёс он. – Но и мы с ними в своё время не церемонились. С этими ублюдками разговор один может быть: петля на нок-рее. До чего доходит: из-за такого сброда честный торговец боится из порта выйти без судна сопровождения. Так и торговля заглохнуть может… Впрочем, думаю, ты это и сам понимаешь.

- Да уж, и не говори. Не знаю, как на вашем направлении, а над Сфирией они тревожат постоянно. Уже и простыми грузовозами не брезгуют, у нас и брать-то нечего было, но поди ж ты, напали, — с простецким видом покивал Амброзий, соглашаясь, между тем лихорадочно пытаясь сообразить, как увильнуть от такой неудобной темы и повернуть разговор на более безопасный курс. Если этот тип прознает про его ремесло... судя по всему, империал относился к самой нелюбимой вампиром категории терранцев — упертым военным служакам, не видящим дальше этого самого устава, - даже несмотря на некоторую долю уважения к нему, возникшую при упоминании империалом о службе в воздушном флоте. С другой стороны, ему было понятно такое отношение к пиратам, но это не означало, что он был готов с ним согласиться и добровольно отдать себя в руки правосудия.
- Ну, да, сейчас у нас другие проблемы, — Амброзий улыбнулся и пригладил растрепанные волосы. - Скажи, дружище, что ты думаешь насчет всего этого, что тут творится? Каковы твои соображения?
Крейну ужасно хотелось поковырять этого человека еще немного, порасспрашивать, что же империал, служивший в воздушном флоте, забыл в Тэлойе, что заставило его присоединиться к рыцарю-Дракону, знает ли этот самый рыцарь о его прошлом, почему он, представляясь, не назвал род своих занятий, почему он в одной перчатке, где и как получил шрам... другими словами, вопросов у Амброзия была прорва, да только задавать их было совершенно небезопасно, - слишком умен этот Тачиро, наверняка запросто сможет повернуть разговор таким образом, чтобы раскрыть самого вампира. Так что придется смирить свое любопытство и довольствоваться пока что делами Генгера, а там, глядишь, что-нибудь выяснится по ходу само собой.
- Знаешь, Тачи, я много чего повидал, но то, о чем они говорят... никогда раньше ни о чем таком не слыхивал.

По-видимому, Ван Кройц также не имел намерения затягивать этот разговор, раз уж не получил того, на что он рассчитывал. Что бы это ни было.
– Я тоже надеюсь, что следующая наша встреча случится при других обстоятельствах, – развернувшись, сказал он в спину уходящему «рыцарю». Вот уже второй раз. Сэр Дигерни, являющийся до такой степени поборником этикета, что, несмотря на непритязательную солдатскую одежду, выбранную явно для маскировки, готовый раскрыть свой настоящий драконий статус, лишь бы только поприветствовать коллегу по Ордену – «Кстати, интересно, какого цвета оказался бы его плащ, если бы нам действительно довелось встретиться при «других обстоятельствах»?» – вполне мог бы избавить его от этой неловкости и не поворачиваться так откровенно своими тылами. Хотя, если он действительно не был знаком с ним как с принцем Руфусом, а всего-навсего опознал по плащу как рыцаря-Дракона... Действительно, обижаться на это пока не стоило. Это всё мелочи, это ещё было можно простить – в отличие от самозванства, факт наличия или отсутствия которого пока оставался ещё под вопросом.

Зал на первом этаже.

Вся команда уже сидела, завтракала и, надо полагать, знакомилась между собой. Руфус сел, заказал «дежурный завтрак» и буквально кожей почувствовал, что товарищи ожидают объяснений его решениям. Хоть они ничего и не спрашивали – возможно, ждали, кто первый задаст вопрос. Может быть, и не следовало так с порога воспринимать в штыки слова подошедшего к ним Ван Кройц? Может, лучше всего было приказать своему «внутреннему голосу» заткнуться, притвориться дружелюбным и искренне радостным видеть своего коллегу по Ордену – даже если доверия к этому типу совершенно не чувствовалось? Лишний меч на своей стороне всегда пригодится. Решил же он взять с собой Крейна, в конце-то концов.
«Э-э... нет», – возразил ему снова «внутренний голос». – «У Крейна никаких несоответствий не обнаружено – по нему сразу видно, что он вампир и пройдоха. Так что риск довериться ему до такой степени, чтобы он мог серьёзно предать – минимальный. Рыцарь-Дракон – это же случай совершенно противоположный...»
– Встреча прошла с нулевым счётом, – объявил он – просто надо же было с чего-то начать разговор. – Тот сэр утверждает, якобы он тоже принадлежит к Ордену Красных Драконов. Однако никакой информации в подтверждение этого сообщить не смог или не пожелал, даже не удосужился известить, какое место он занимает в нашей иерархии. Далее... – он почесал нос, собираясь с мыслями, – как вы уже заметили, признаки принадлежности к Ордену в его одежде отсутствуют – следовательно, он здесь инкогнито. Однако же сам подошёл, сам назвался... Одним словом, не понимаю я ни его, ни поступков его, ни методов, ни мотивов... Идти на конфронтацию и звать стражу пока не собираюсь, однако и доверять ни в чём не могу – не уверен до конца, что он из наших. Вот потому и предпочёл воздержаться от знакомства, пока не решено, как к нему относиться.
В этот момент Руфусу показалось, что и на него также поглядывают с подозрением – и хотя назваться не тем, кем являешься, намного легче, чем убедить какого-нибудь ремесленника сделать плащ с не принадлежащим тебе по праву гербом – за изготовление форменной одежды кому попало также следует наказание – стоять на одной доске рядом с Ван Кройц было куда более неуютно, нежели сознаться в своем лукавстве и умолчании.
– Капитан Вон Карвай, сэр Тачиро... – лицо вспыхнуло, а рука сама поползла во внутренний карман, где хранился кошелёк с документами. – Если вы сомневаетесь в моём рыцарском звании... если считаете, будто мне есть, что скрывать... вот, прошу... – кошелёк наконец-то таки раскрылся и документы были выложены на стол, перед ним. – После этого прошу сделать вид, будто вы ничего не видели, и если у вас имеются свои взгляды в отношении того, как следует планировать наши дальнейшие действия – высказывать их без обиняков. Я тоже могу ошибаться...
После этого он замолчал, внимательно смотря то на одного, то на другого из офицеров.

Обращение «дружище Тачи» во второй раз прозвучало для Тачиро не столь оскорбительно, как в первый: и вызвало на сей раз скорее глухое раздражение, а не ярость. По здравом размышлении, он пришёл к выводу, что требовать от Крейна соблюдения такта и дисциплины не имеет смысла. В конце концов, что взять с пирата? За свою жизнь Тачиро не раз имел дело с этой публикой, и хорошо знал, что они из себя представляют.
В самом деле, о какой дисциплине может идти речь применительно к пиратам? Этим типам менее всего свойственны благородные душевные качества. Только наивно-романтичные девчушки, зачитывающиеся дамскими романами, могут верить, что пираты в самом деле исполнены романтики и отваги, галантны в обращении с дамами и благородны по отношению к слабым и униженным. Настоящие пираты – сборище грязных, жестоких, необразованных типов, избравшие путь неправедного обогащения. Они самым подлым образом нападают на корабли, зачастую нарочно выбирая добычу послабее. Они убивают членов экипажа, мучают и насилуют женщин, переворачивают всё на корабле вверх дном, взламывают сундуки, тащат из кают дорогую посуду и обеденные приборы, приставляют детям к горлу нож и вынуждают родителей отдать спрятанные драгоценности – после чего всё равно перерезают ребёнку горло… А взявши пленников, любят устроить небольшое развлечение с их участием. Например, заставляют пройтись по планширу – то ещё ощущение на высоте пяти-шести кабельтовых над землёй… Тачиро не раз доводилось бывать на пиратских кораблях, отбитых у разбойников в жаркой схватке: и он видел, в каком состоянии оказывались суда после того, как их занимали пираты. Запятнанные вином и жиром шторы и скатерти, оспины от метательных ножей на стенах, затянутые паутиной углы, загаженный камбуз, стойкий запах алкоголя и немытой скотины в каютах. Только немногие капитаны брали на себя труд принуждать команду к порядку и хотя бы какой-то видимости дисциплины. Прочие предпочитали не рисковать и не гневить необузданный сброд: чего доброго, поднимут бунт, да и скинут неугодного капитана за борт. Обычное дело среди головорезов. Так чего удивляться тому, что этот парень не имеет представлений о такте? Стоит просто принять его таким, какой он есть: до поры до времени, конечно…
– Этому могут быть разные объяснения. – проговорил он, после чего откусил кусок яблока и с хрустом прожевал. – Если всё то, что описывают шахтёры, вызвано одной и той же причиной… или, возможно, одним и тем же существом… то мне ни о чём подобном слышать не приходилось. Нечто, что способно вызывать сотрясения тверди и обвалы, обитает под землёй во тьме шахт, и вдобавок умеет жечь огнём – иначе не объяснишь запах гари. Ни о чём подобном в книгах не упоминается. – Он мрачно вздохнул. – Возможно, шахтёры ненароком докопались до чего-то такого, чему лучше было бы остаться навечно под землёй. Всё, что я могу припомнить – это одну старую драгунскую легенду: услышал когда-то мельком. Скажи, тебе ни разу не доводилось слышать о…
Как раз в этот момент к столу приблизился сэр Зигмунд. Странного типа в меховом плаще рядом с ним не было. Усевшись рядом с остальными, рыцарь окликнул трактирщика, попросив принести дежурное блюдо. Вид у него был несколько подавленный: похоже, в разговоре с соратником он узнал нечто не совсем приятное.
– Встреча прошла с нулевым счётом, – промолвил он наконец. – Тот сэр утверждает, якобы он тоже принадлежит к Ордену Красных Драконов. Однако никакой информации в подтверждение этого сообщить не смог или не пожелал, даже не удосужился известить, какое место он занимает в нашей иерархии. Далее... – подняв руку, он почесал нос, – как вы уже заметили, признаки принадлежности к Ордену в его одежде отсутствуют – следовательно, он здесь инкогнито. Однако же сам подошёл, сам назвался... Одним словом, не понимаю я ни его, ни поступков его, ни методов, ни мотивов... Идти на конфронтацию и звать стражу пока не собираюсь, однако и доверять ни в чём не могу – не уверен до конца, что он из наших. Вот потому и предпочёл воздержаться от знакомства, пока не решено, как к нему относиться.
Выслушав всё это, Тачиро вопросительно поднял бровь. Всё это прозвучало не как уведомление, а скорее как оправдание: с чего командиру отчитываться перед своими подчинёнными об этом? Между тем рыцарь поднял на них взгляд – и на щеках его неожиданно проступила краска, словно он устыдился чего-то.
– Капитан Вон Карвай, сэр Тачиро... – он сунул руку под плащ. – Если вы сомневаетесь в моём рыцарском звании... если считаете, будто мне есть, что скрывать... вот, прошу... – Он выудил из-пол одежды кошелёк и, расстегнув его, положил на столешницу перед капитаном и Тачиро. В кошелёк была вложена бумага, по виду – верительная грамота. – После этого прошу сделать вид, будто вы ничего не видели, и если у вас имеются свои взгляды в отношении того, как следует планировать наши дальнейшие действия – высказывать их без обиняков. Я тоже могу ошибаться... – Он замолчал, не сводя с них глаз.
Капитан и охотник слегка подались вперёд, разглядывая содержимое кошелька. Пробежав документ глазами, Тачиро поднял голову и взглянул на рыцаря.
– Значит, вот как. – промолвил он. – Что ж… Вам нет нужды переживать из-за этого, сэр… Зигмунд. – Он намеренно не назвал основного имени рыцаря, указанного в документах: не ровен час, услышит кто-нибудь за соседними столами, потом слухи не уймёшь. Руфус Зигмунд з`Аввазэт, вот оно что. Тачиро доводилось слышать эту фамилию прежде: её носил кратасский наместник, приходившийся Его Тэлийскому Величеству двоюродным братом. Этот парень – принц крови, племянник короля. Вот так сюрприз…
– Сэр Зигмунд. – промолвил он. – Я слышал, вы собираетесь сразу после завтрака отправиться к шахтам. Конечно, разведать обстановку не повредит – но не думаю, что нам нужно лезть под землю прямо сегодня. – Он сцепил пальцы на столешнице. – Позвольте кое-что вам объяснить.

Кое-что из драгунского фольклора Амброзий урывками слыхивал, однако уши все равно развесил, приготовившись внимать, - такова уж была его натура, он готов был впитывать любые слухи, сплетни и сказки, чтобы, конечно же, потом начать проверять их правдивость и соответствие действительности. Кроме того, вампир искренне обрадовался тому, что Тачиро, несмотря на явное подозрение к его персоне и, похоже, даже неприязнь, - впрочем, а кто и когда относился к нему приязненно? - все же принял во внимание очевидную пользу сотрудничества и запираться не стал. Однако ничего ему услышать не удалось, - к столу подсел рыцарь-Дракон, видимо, порешивший уже дела со своим коллегой; тот же вообще в таверне задерживаться не стал — за разговором с Тачиро в какой-то момент вампир услышал, как открылась и закрылась входная дверь, но тогда не придал этому значения, а теперь, оглядевшись, отметил, что тип в плаще с меховым капюшоном отсутствует.
Отчет рыцаря о встрече Амброзия не интересовал, но едва тот выложил на стол свои документы, вампир не смог удержаться от того, чтобы не запустить любопытный взгляд в бумажульку, которая явно демонстрировалась вовсе не для него; он даже подался вперед и, облокотившись на стол, подпер щеку рукой, старательно делая вид, будто скучает, тогда как серые глаза остро зыркнули в сторону документа.
«Вот так-так... Принц Руфус, значит...» - изумленно подумал Амброзий, прочтя записи. Как завзятый авантюрист, он был прекрасно осведомлен о правящих династиях человеческих королевств, хоть и не являлся гражданином ни одного из них, - однако при его ремесле и любознательности не быть в курсе дела просто было нельзя. В груди все аж захолонуло — с одной стороны стоило радоваться тому, что смог заловить в сети такую птичку, с другой же... если этот тип прознает о его пиратском ремесле, то вцепится мертвой хваткой. Обычного служаку можно было подкупить, - то есть Амброзий считал, что можно подкупить, - а вот что такого можно посулить самому принцу, у которого и так все есть? Голову правителя соседнего королевства?
«Нет, я все равно не отступлю,» - с какой-то одержимостью подумал вампир. - «Меня еще не раскрыли, нечего переживать раньше времени. Хм... да и в конце концов, все терранцы с гнильцой, так что и у этого найдется слабое место. Сработаемся, хе-хе.»
Первым после того, как рыцарь-Дракон раскрыл свои карты, заговорил империал, и Амброзий, у которого уже пятки чесались сорваться на рудники чуть ли не сию же минуту, едва уловив паузу, не преминул вставить свое слово.
- Не согласен, — заявил он, вновь вальяжно развалившись на стуле. - Я могу провести разведку хоть сейчас...
Вампир-пират улыбнулся и слегка махнул рукой.
- ...но раз мы все теперь в одной команде, придется послушать, что он скажет. Давай, Тачи, излагай.

Хвала Единому, военные поняли всё правильно – он чувствовал молчаливую поддержку Карвая, равно как и выражающее то же самое подчёркнутое умалчивание Тачиро. Тревогу лишь вызывал нарочито скучающий вид Крейна, так не вяжущийся с направлением его взгляда – и Руфус мог бы держать пари, что вампиру ничего не стоило прочитать, что написано на клочке бумаги, лежащем на самом отдаленном от них столе, если б только это сулило ему какую-то выгоду.
Но, в конце-концов, так ли уж плохо было, что Крейну теперь известно, кто на самом деле «сэр Зигмунд»? Не придётся тратить время на досужие разъяснения, если вдруг выпадет нужда воспользоваться своим положением, чтобы убедить его сделать что-то. Может быть, хотя бы «дружищами» и «приятелями» злоупотреблять перестанет?
«К сожалению, не перестанет», – ясно стало через минуту, когда вампир крайне бесцеремонно перебил офицера. – «С чего это он так рвётся в разведку? Еда в голову ударила или же испугался перспективы более близкого знакомства с Ван Кройц и хочет побыстрее уйти из таверны? Правильно, сейчас в шахтах – самое безопасное место».
Хотя навряд ли «сфирический искусник» умел читать чужие мысли, и даже устремлённый на него в упор сердитый взгляд Руфуса едва ли на него подействовал.
Во всяком случае, вёл он себя так, будто нарывался на хорошую трёпку, и умудрился высказать свой интерес к советам бывалого империала ещё более оскорбительным образом, чем когда похвалялся, что хоть сейчас может приступить к разведке.
– Я просил бы вас не перебивать старших по званию, – сердито сказал, почти прошипел принц, слегка подавшись вперёд. – Говорите, сэр Тачиро, прошу вас, – добавил он, снова взяв себя в руки и отклонившись обратно на спинку стула.

Тачиро смерил взглядом руку Крейна, которой пират вальяжно взмахнул в его сторону. Ни дать ни взять знатный вельможа, отдающий приказ слуге. Потом перевёл взор на лицо вампира, встретившись с ним взглядом. Во взоре пирата не читалось ни малейших признаков пристыженности или неловкости. В этот момент охотнику особо остро захотелось схватить Крейна за запястье этой самой руки, притянуть к себе – и вцепиться своей левой рукой в его конечность чуть повыше локтя. Чтоб до конца жизни суп из миски лакал… За свою жизнь Тачиро встречал немало наглецов, но этот превосходил всех остальных.
«Ну, всё. Если он продолжит в том же духе – я ему в шахте ноги переломаю, и в забое брошу. Попомнит он «дружище Тачи», ох, попомнит… Ладно, сейчас не время об этом думать».
– Понимаете, сэр, – начал он, обращаясь к сэру Зи… то есть, теперь уже Руфусу, – мне сдаётся, нам нужно подготовиться к операции. В первую очередь, следует поговорить с местным начальством. Думаю, им известна полная картина произошедшего. Далее, нам потребуется план тоннелей: не зная дороги, мы можем заблудиться. Нам нужно снаряжение для спуска под землю: верёвки, крючья, защитные каски… ну, и фонари, конечно же.
Он сделал небольшую паузу, выразительно скользнув взглядом по фигуре сэра Руфуса.
– Далее. – продолжил он. – Вы вооружены двуручным мечом. Отличное оружие: полагаю, вы им мастерски владеете… но в шахтах оно будет только мешать. Слишком длинный клинок, понимаете? В шахтах и пещерах тесно, кругом стены, потолки низкие: нет пространства для замаха. Таким мечом можно будет только колоть. Так что если в вашем снаряжении есть что-нибудь поудобней, советую вооружиться им.
Тачиро взял со стола обглоданное яблоко, куснул в последний раз и сунул огрызок в опустевшую кружку.
– И наконец, вот ещё что. Мы уже заказали завтрак. Если вы планировали отправиться в шахты как можно скорее – не стоило этого делать: перед такими операциями не стоит ничего есть. Потому что, – голос его звучал совершенно бесстрастно, – если после сытного завтрака какая-нибудь тварь вспорет вам когтями живот… то вытащить вас, полагаю, не сумеет даже сэр Виллем. Чревная горячка от загнивания кишок – верная смерть.

На слова рыцаря-Дракона, оказавшегося целым королевским племянничком, Амброзий ответил ледяным взглядом, но смолчал, проглотив замечание. Непробиваемым тупицей он все же не был и уже начал соображать, что привычное поведение придется оставить, а темперамент — держать в узде, раз уж связался с этой компанией. Испытывать терпение союзников — не самый удачный ход, а в данном случае еще и не выгодный. Он не мог бы сказать, насколько каждый из присутствующих за столом близок к тому, чтобы попытаться силой донести до него правила хорошего тона, однако и сердитый голос принца, и очень недобрый взгляд, которым одарил его империал, да и молчание остальных волей-неволей наводили на мысли, что дальше гнуть палку весьма рискованно.
Однако и в шахты спуститься и увидеть все своими глазами хотелось уже сейчас. Соображения, высказанные Тачиро, выглядели более чем разумно, и все же Амброзий невольно поерзал на стуле, едва тот закончил говорить, и осторожно поднял руку, стараясь обратить на себя внимание.
- Это... можно мне... Вы позволите мне слово, сударь?... сэр? — мягко произнес он, взглянув на Руфуса. - Сударь Тачиро все верно излагает. Только я считаю, что с местным начальством мы лишь даром потеряем время. Они вниз не спускаются, в забое не горбатятся, откуда им в полной мере знать, что там происходит? К тому же они могут... ээ... сообщить не совсем точные сведения, прикрывая свои... хм, недочеты в работе. Короче, достаточно переговорить со старшими среди самих шахтеров, по забоям или как там это у них называется. Со снаряжением у Вас, сэр, я полагаю, проблем не будет. Карта бы не помешала, про оружие тоже все верно. Вот только время-то идет, вы и так затянули с этой проблемой, кто знает, что сейчас творится под землей, пока мы тут сидим?
Амброзий перевел серьезный взгляд на Тачиро, задержал внимание одинокой латной перчатке, что сидела на левой руке империала, будто влитая, после чего вновь взглянул на принца.
- Короче, я намекаю на то, что поторопиться все-таки стоит. Я могу пойти вперед, я еще не жрамши, если уж это такая проблема.
В самом деле, когда империал упомянул о еде, Крейн тут и вспомнил, что затребованный завтрак ему так и не удосужились подать, видимо, трактирщик справедливо рассудил, что одного того, что он побыл рядом с этими сударями, вовсе недостаточно, чтобы поверить в платежеспособность постояльца, отдавшего последние деньги за пользование пером и чернилами. Впрочем, сейчас ему было на это совершенно наплевать, голода он не чувствовал, одолеваемый состоянием эдакой «поисковой лихорадки», в котором порой забывал есть и спать, пока не начинал валиться с ног от усталости.
- Еще короче, предлагаю разделиться. Я отправлюсь прямиком к шахтам, разведаю обстановку, а вы займетесь всем остальным, после же встретимся и начнем спуск. Так можно будет выгадать немного времени.

«Веревки, крючья, защитные каски... Да, было бы неплохо этим разжиться...» Фонари могли и не понадобиться – у них уже были светящиеся кристаллы. А вот всё остальное...
И, конечно же, правильным было замечание насчет меча. Двуручник, призванием которого было удерживать врага на достаточно приличном расстоянии от себя, обладал – здесь появлялся нечаянный каламбур – довольно-таки узкой областью применимости в замкнутом пространстве. Можно было идти, вытянув его вперёд перед собой и опуская в областях поворота. Но, опять же, хотелось иметь при передвижении в шахтах хотя бы одну руку свободной – чувствовалось, что это понадобится.
Единый, о чём только думал он, когда вообще собирался в дорогу?!
– Сдается мне, что вы правы, сэр Тачиро, – все советы империала били в цель подобно хорошему снайперу-арбалетчику. – Мы поговорим и с начальством, и... – взгляд скользнул в сторону сдвоенного стола, к которому они подошли первоначально, – с более трезвыми шахтерами, как предлагает господин Крейн. Каски, верёвки, крючья раздобудем там, где берут шахтеры, насчет освещения не беспокойтесь – у нас с собой есть светящиеся кристаллы... хотя, может быть, и обычный фонарь взять не помешает – кажется, он должен быть более чувствителен к составу воздуха. Так что по его состоянию мы сразу увидим, если что-либо окажется не в порядке. Господин Крейн может прямо сейчас приступить к разведке, как он и предлагает. Прошу только понапрасну его не рисковать, в конфронтацию ни с кем не заходить – и не забывать, что живой, пусть и с неполным знанием происходящего, он для нас более полезен, чем раскрывший тайну шахт, но уже не имеющий возможности рассказать её кому-либо.
– Можно сказать мне насчёт меча, сэр Зигмунд? – как водится в разговор вмешался Найт Рихтер, которого посетила очередная «удачная» идея. – Не знаю, говорил ли я уже вам или нет, но один из соседей моей матери – кузнец. Так что, если бы вы позволили мне отлучиться ненадолго...
«А, вот оно что», – «политес» Рихтеру не шел ни в какую, во всяком случае, ярким светом высвечивал его действительные намерения – и Руфус даже улыбнулся при мысли об этом. – «Во что бы то ни стало решил заскочить сегодня в родимый дом?»
– Что ж, можно, – сказал он, мимоходом отметив, что Рихтер так ничего себе и не заказал. – Только долго там не задерживайся. Сбор возле шахт.
Рихтер радостно улыбнулся – и в ту же секунду его словно бы ветром сдуло.

Услышав, как резко переменился тон Крейна после гневной реплики сэра Руфуса, Тачиро испытал некоторое удивление. Из развязно-наглого пират мигом превратился в смирного и покладистого, а голос его в первые секунды показался охотнику едва ли не заискивающим. Похоже, слова рыцаря и неприязненный взгляд Тачиро донесли до него мысль о том, что он сам рубит ветку, на которой сидит: набиваясь в напарники, своим поведением настраивает членов отряда против себя. Возможно, он просто не привык вести себя иначе и кому-то подчиняться. Должно быть, вправду был на своём корабле капитаном: пираты, как известно, отличаются тяжёлым нравом, и рядовому головорезу за такую наглую манеру держать себя давно бы уже отбили голову товарищи по команде. Однако теперь его поведение выглядело вполне адекватным, а рассуждения звучали здраво. И никаких тебе «дружище» и «приятель»…
Обольщаться, однако, Тачиро не стал. Пусть парень и сменил тактику – это ни в коем случае не значит, что можно расслабиться. Затаившийся хищник ещё опаснее агрессивного: выждет момент, когда никто не будет ждать – да и цапнет. К тому же, истинные мотивы его самоотверженности нетрудно было понять: он торопился поскорее убраться подальше от бдительных соратников и в одиночку наведаться в шахту. Вряд ли из чистого благородства: скорее, в этом деле у него тоже был свой интерес.
«На что он рассчитывает, хотел бы я знать? Может, думает в одиночку в шахтах аплантия насобирать да по карманам рассовать? Э-э, нет, это вряд ли: аплантий – материал ценный, шахтёры всё до последней крошки подбирают. Тогда что? Может, рассчитывает найти сокровища? Хм, это ещё похоже на правду. Если шахтёры в самом деле потревожили под землёй какие-нибудь древние захоронения, то всё, что происходит сейчас в шахтах – работа стражей захоронений… либо же тех, кого там похоронили. А это значит, что там есть, что охранять: в гробницах вполне могут найтись какие-нибудь ценности. Древнее оружие, доспехи, посуда, украшения, драгоценные камни… Мало ли! Хотя это всего лишь одна из версий. Ну ладно, посмотрим, как всё обернётся…»
– Я согласен с вами, сэр. – промолвил он. – Думаю, вам, капитан Крейн, в самом деле лучше будет разведать, что творится в этих подземельях. Очень благородно с вашей стороны. Если хотите, можете идти… и будьте осторожны. – Он произнёс всё это вполне спокойным тоном, нарочно не поднимая глаз на вампира – потому что во взгляде его в этот момент можно было прочесть: «Только попробуй обмануть нас и смыться из этого городишки – под землёй найду, да там и оставлю!».

Радость от того, что хотя бы часть его плана приняли к сведению и даже одобрили предложение пуститься вперед, была несколько подпорчена самим обращением, хоть и не настолько, чтобы по настоящему разозлить вампира, но зубами он все-таки скрипнул.
- Эй, сэр Зигмунд, — Амброзий поднялся со своего места, выпрямляясь во весь рост, как молодое дерево, с которого свалилась целая шапка снега, и бросил холодный предостерегающий взгляд на рыцаря. - Всех-то по себе не равняй. Какой я тебе господин?
Впрочем, он тут же едва заметно усмехнулся.
- И не надо меня поучать, — произнес Крейн уже дружелюбнее, поддернув левую сторону плаща таким образом, чтобы окружающим меньше бросался в глаза пустой рукав куртки. - Я что, похож на того, кто полезет на рожон, не получивши аванса? Так что не надейтесь, не сгину.
Весело улыбнувшись своим же словам, он оглядел оставшихся за столом, и, небрежно сдвинув ногой в сторону стул, оказавшийся на пути, двинулся на выход, как и один из спутников рыцаря... то есть принца ранее, - кажется, Найт Рихтер, если Амброзий правильно запомнил, когда империал представлял их всех. Правда, на пороге он приостановился на мгновение; в голове промелькнула некая дельная мысль, из-за чего вампир-пират обернулся и смерил Руфуса изучающим взглядом, однако мысль и не думала показаться снова, так что он просто накинул капюшон на голову и вышел вон из таверны.

=> Прииск

Удивительно, но Крейна, похоже, раздражали любые попытки вежливого обращения.
Отметив себе это характеризующее вампира обстоятельство, Руфус наскоро доел оказавшийся весьма скромным «дежурный завтрак» и, договорившись с тавернщиком о съёме трех оставшихся свободными комнат для команды (одну из двух уже занятых, как выяснилось, снял тот самый беловолосый вампир, которого они наняли в качестве разведчика, другую – молодой империал со своей подружкой-Шэс, страдающей каким-то странным кожным заболеванием, из-за чего в последние дни вообще не покидавшей комнаты), и оставив там не требующиеся сегодня вещи (заодно выпало время и надеть доспех, и переодеться), заново спустился в зал – и встретился с сэром Виллемом, попытавшемся уговорить его, что он – не военный человек и навряд ли окажется полезен, если придётся сражаться с демонами, вылезающими из-под земли. Довольно скоро удалось убедить его, что помощь целителя может оказаться полезной пострадавшим в ходе завалов. Похоже, что этот довод подействовал. На самом деле Руфусу просто не хотелось оставлять сэра Виллема одного, когда неподтвержденный «дракон» мог в любую минуту снова появиться в таверне и выпытать у доверчивого простецкого лекаря всё, что его интересовало... хотя и идея рисковать магом без особой на то нужды тоже как-то не радовала принца.
«Сначала мы просто поговорим с теми, кто отвечает за организацию работы в шахтах. Равно как и с теми шахтерами, которые ещё, возможно, не топят свои страхи в стакане. Раздобудем снаряжение... возможно, пройдемся немного вглубь... хотя сегодня не слишком далеко... Посмотрим, какие они там ставят крепления... А Виллем может просто подождать нас у входа...»
Если бы крепления были плохими – тогда, возможно, можно было бы исключить из списка хотя бы обвалы, объясняющиеся более прозаической причиной, чем козни того, кто хулиганит в горе. Хотя это вряд ли – неужели та же мысль не пришла бы в голову самим же шахтерам?
Вспомнив о шахтерах, он взглянул на их сдвоенный стол. Вынужденных завсегдатаев за столом уже поредело, оставались только некоторые – либо большие любители хмельного, либо самые же стойкие к его воздействию – но и они не говорили уже ничего путного. Куда подевались остальные – неизвестно.
Раздумывая об этом, он подошел к входной двери, толкнул её и вышел на улицу.

==> Улицы Генгерского городка