Кабинет Главной наставницы Ишльи Лауотт.

За последние дни столько всего произошло, что Целестия с трудом удерживала мысли в порядке, не давала превратиться им в кашу. К ее чести нужно сказать, что справлялась Целестия хорошо и сейчас, только-только с дороги, усталая и удрученная, уже могла трезво рассуждать. На самом деле, она успела заскочить в выданную ей комнату, но исключительно ради того, чтобы бросить сумку и наскоро умыться. С багажом и несвежим лицом появляться перед главой Ордена Алии девушка посчитала неприличным. Целестию уже ждали – Ишлья поприветствовала девушку без малейшего удивления, впрочем, это и не подлежало сомнению, так или иначе, но главу должны были известить, и предложила присесть. С последней встречи женщина не изменилась совсем: что несколько месяцев для взрослой исфири?
Когда с приветствиями и формальными любезностями было покончено, жрица приступила к основной части разговора – за этим она сюда и пришла. Когда королева велела задать Ордену несколько вопросов и посмотреть что будет, а также, если что, вернуть принцессу, Целестия была сильно озадачена. Зачем? Причем тут Орден? Как принцесса может оказаться в Юуне? Однако при более глубоком осмыслении жрица пришла к выводу, что вопросы-то, собственно, логичны. Другое дело, что юная Эльен совсем не воспринимала себя в данной роли своеобразного разведчика, но перечить королеве, что неудивительно, не могла, хотя и задала пару осторожных вопросов. Отказаться девушка она не имела права – в конце концов, должность личной жрицы принцессы подразумевает что-то подобное . Если она не сможет выполнить сейчас, то какая от нее польза в будущем?
- Насчет обеспече… - Целестия, наконец, подобралась к самой сути, но договорить так и не смогла – в дверь резко постучали и вошли, не дожидаясь ответа.
- Наставница Лауотт, перед площадью приземлился корабль - Вы просили сообщить, если это случится, - выпалила вошедшая девушка, но, увидев Целестию, смутилась: - Извините.
- Целестия, мы продолжим разговор несколько позже, хорошо? – Ишлья поблагодарила сообщившую новость Деву и быстро вышла в коридор, не закрыв двери, вслед за ней. «Что это мог бы быть за корабль? – спросила сама себя Целестия. – Ну, в любом случае, оставаться и ждать меня никто не просил». Недолго думая, жрица тоже покинула кабинет.

Помещения храма.

Нагнать наставницу не составило труда. Когда Целестия оказалась шедшей в шаге от Ишльи, та ее, несомненно, заметила, но недовольство не показала. Сама жрица восприняла это как молчаливое позволение и продолжила путь. Мимо них то и дело, здороваясь, проходили члены Ордена Алии. Открыв одну из дверей, Ишлья вышла в большое помещение с полукруглой лестницей. Журчание воды в фонтанах частично заглушало суетливый шум в зале.
«Внутри храм не менее впечатляет, чем снаружи, - подумала Целестия, проходя по другим, не менее красочным, залам, - но сад приятнее всего». Мысли снова вернулись к делам насущным – девушке все еще было интересно, что за корабль приземлился прямо на площади, и почему Ишлья ожидала его. Варианты, впрочем, были. Например, что вернулись Девы с какого-нибудь очень важного задания, или что на нем летит очень важная персона…Но не было похоже, чтобы этот корабль был действительно запланирован заранее – ожидаем, да. Наконец, Целестия пришла к выводу, что все равно узнает через несколько мгновений – они с Ишльей уже подошли к дверям – и успокоилась. Створки раскрылись, и Целестия смогла увидеть прибывших.

Сад Храма.

Хотя Целестия и удивилась принцессе, внешне это было мало заметно, она даже не изменилась в лице, не считая расширившихся на мгновение глаз, - много было потрясений за последние дни. Кроме того, королева упоминала о подобной возможности, но отметила, что это маловероятно. Знание Ишльи о корабле могло бы объясниться видением у одной из жриц.
- Целестия?! – кажется, Курадо была удивлена намного больше, чем Эльен. Привычно поздороваться Целестия не могла из-за большего расстояния, разделявшего подруг, и в качестве дружественно приветствия ограничилась слегка натянутой улыбкой. Девушка и сама не поняла, что помешало ее искренности, но вложить должное количество радости от встречи не смогла. Может быть потому, что сейчас ее сердце желало не этой встречи.
Целестия откинула печальные мысли и обратила большее внимание на спутников принцессы. Ирбис Гонза, как ему и было велено, нашел подопечную, а сейчас поддерживал другую сфирийку. В компании также был также странный мужчина, которого Целестия где-то видела, но не знала его имени. Неподалеку от него стояла Дева, однокурсница Эльен, Исильмэ Эртис. Она также имела способность к исцелению и знала травничество. Оставшегося спутника принцессы не знала или не вспомнила.
Ишлья, по мнению жрицы, поступила верно, на первое место выдвинув помощь принцессе и ее спутникам, а не разборкам с ними. Абсолютно все прибывшие выглядели далеко не лучшим образом и им определенно требовалось лечение – Целестии оставалось лишь надеяться, что никаких серьезных травм нет, и она сможет помочь. В этот момент Целестия подумала о том, что возможно могло случиться за прошедшие дни с принцессой. «Ох, а если бы я так не погрязла в мирской суете, и следила бы за будущим, возможно, половины несчастий можно было бы избежать? - Целестия сникла. – Тролльи мозги, если бы…О, как я могла отвлечься от своего наиглавнейшего дела!». Тем не менее, Целестия не могла не понимать, что физически не могла специально вызывать видения о Курадо. Жрице было необходимо физическое присутствие цели где-то неподалеку – в одном городе, или, лучше, доме.
Краем глаза Целестия увидела, как Ишлья переговаривается с тем самым незнакомым спутником, и это напрягло жрицу.

Площадь перед Храмом.

Сильные руки подхватили ее, осторожно придерживая, и Сара услышала голос Ирбиса у себя над ухом.
- Думаю, да, спасибо, - чтобы не иметь соблазна, Летти закрыла глаза ладонями. - Только я ничего не вижу.
Сохил вел ее аккуратно, оберегая ее от повторного падения, и Летти была ему за это благодарна - сама бы она вряд ли была в состоянии сделать больше двух шагов. Вдруг исфири услышала звук легких приближающихся шагов и с радостно стукнувшим по ребрам сердцем услышала взволнованный голос принцессы.
- Ваше Высочество! - воскликнула она, поворачивая лицо на голос и отнимая руки от лица. Сара хотела было открыть глаза, но как только чуть приподняла веки, их пронзила такая боль, что алхимик инстинктивно зажмурилась и что-то прошипела сквозь зубы. - Простите, мои глаза... Еще не восстановились, - виновато объяснилась Летти, уже на подходе к дверям Храма. То, что они в Юуне, она поняла еще на корабле, из разговоров своих спутников.
"Почему же мне так везет... Ирбис, вроде, в порядке, Исильмэ тоже. А где Амброзий? Я не слышу его..." - вдруг подумала Летти. Она хотела было спросить об этом у Ирбиса, но тут послышался звук открывающихся ворот и голос наставницы Храма - леди Ишльи, приветствующей Ее Высочество и ее спутников. Отвлекшись на поклон и ответное приветствие, Сара потеряла мысль и никак не могла вспомнить, что же хотела сказать...
В то же время Курадо что-то тихо переговорила с наставницей, и их пригласили внутрь. Чувствуя облегчение от того, что солнце больше не будет терзать ее глаза, исфири заспешила войти первой, втаскивая за собой и Ирбиса.

Сад перед Храмом.

Оказавшись внутри, Сара с неуверенностью и некоторой долей страха отняла руки от лица и чуть приоткрыла глаза, но практически весь сад в этот час был в тени, поэтому Летти, сощурив влажные от слез глаза, огляделась вокруг. Вслед за ней уже вошли все остальные, только вот кое-кого не хватало.
- А где Амброзий? - спросила она у стоявшего ближе всех Ирбиса, чувствуя мерзкий холодок внутри, намекающий на то, что этот вопрос риторический. Крейн наверняка ушел, ведь он стремился к этому так долго, а ведь Летти так и не сказала ему того, что хотела, так и не извинилась за все те слова, которые не хотела говорить. Исфири опустила взгляд красных глаз в пол и вся ссутулилась, словно в миг на ее плечи навалилась какая-то тяжесть. Почему этот невыносимый вампир, хам и грубиян, выводивший ее из себя, как никто другой до него, заставлял ее чувствовать себя так плохо и... ничтожно? Почему ее волновало то, что он сейчас думает о ней, наговорившей ему столько гадостей? Какой бы умной алхимесса ни была, на этот вопрос у нее не было ни единого варианта ответа.

Сад Храма.

Амброзий остался позади, равно как и все доставленные им хлопоты. И не хлопоты тоже, в общем-то, в некоторых моментах он помогал им добраться до принцессы. Хотя бы в том, что умел управлять кораблем и согласился взять их в попутчики. Этот бессмысленный таран тоже оказался не напрасным - Риад вряд ли стал бы сообщать им место своей следующей посадки, даже если бы ему удалось сбежать с "Сайэфа" вместе с принцессой. А значит, опять произошла бы несостыковка, и Курадо оказалась бы в недосягаемости. Было непривычно не наблюдать его рядом, но это не слишком расстраивало сохила. Лучше, если они пойдут своими путями. Разными.
Сара выглядела совсем неважно, но уже лучше, чем пару минут назад. В более темном, по сравнению с улицей, помещении, она почувствовала себя свободнее и даже заинтересовалась происходящим, осмотревшись. Однако Гонза не рискнул оставлять её без опоры, все еще слегка поддерживая за плечи.
- У Амброзия своя дорога, леди Сара, - почувствовав, что этот вопрос отдает грустью, Ирбис опустил взгляд на исфири. - Так будет лучше.
Ему казалось странным, что алхимесса воспринимает отсутствие вампира так остро. Не так давно она наговорила ему много всего, не самого доброго, но часто заслуженного, пусть иногда и перегибала палку, поддаваясь эмоциям. С другой стороны, принцесса явно обладала даром всепрощения, так почему же Сара, и без того сильно похожая на неё внешне, не обладала бы таким же качеством? Полу-лев не питал теплых чувство к Крейну даже теперь, однако считал неплохим результатом уже то, что не хочет убить его.

Сад Храма.

Стоило подняться по ступенькам и войти в сад при Храме, бросить взгляд на пышные растения и кристаллы парящие над головой, пришло чувство облегчения. Больше не нужно было бояться, что в любой момент случится что-то плохое, что кто-то попытается ее похитить, взорвать город или просто предать, попытавшись увезти куда-то. Все вокруг было таким родным и знакомым, что даже в воздухе Курадо невольно почувствовала дух дворца, свойственную ему безопасность и атмосферу родного дома. Рядом были знакомые сфирийцы, никто не желал никому зла, как если бы среди них был предатель, все было кончено. Принцесса была готова даже расплакаться, если бы не это чувство усталости и даже измотанности, которое в этот миг накатило тяжелой волной, едва ли не придавливающей к земле. Но стоило дверям за спиной со свойственным им отзвуком закрыться, как стало почему-то грустно. На слова Сары и Ирбиса об Амброзии Файнару ничего не ответила, лишь отведя взгляд в сторону и случайно скользнув им по Целестии. На мгновение лицо озарила усталая улыбка, которая достаточно быстро спала. Странно, но почему-то сейчас принцесса все воспринимала уже намного иначе, даже Целестия, которая совершенно ничего не знала о том что произошло с Курадо за эти два, а точнее уже три дня, воспринималась иначе. Стало еще грустнее.
- Давайте не будем здесь задерживаться, - раздался строгий голос Ишльи, которая была последней вошедшей в Храм, а сейчас уже шла впереди всех, призывая идти за ней. – Для всех вас будут приготовлены комнаты, где вы сможете отдохнуть и воспользоваться услугами целительниц. Вас обеспечат всеми удобствами, через два часа подадут ужин…
Может быть раньше Курадо и подошла бы первым делом к Целестии, даже что-то сказала ей, но сейчас, когда на сердце было так тяжело – ничего не хотелось. Совершенно ничего. Просто упасть на кровать, закрыть глаза и заснуть. И спать столько, сколько потребуется, чтобы эта тяжесть на сердце прошла. Почти смиренно сложив руки впереди себя и опустив усталый взгляд под ноги, принцесса направилась вслед за наставницей, впереди всех, по привычке как того требовал этикет, и просто потому, что не хотелось ни с кем встречаться взглядом.

Парадный холл.

Она не подняла взгляд даже когда открылись двери в просторный холл, самое первое помещение Храма Святой Алии, если не брать в расчет сад.
Ишлья прошла вперед и неожиданно остановилась, обернувшись ко всем присутствующим. Принцесса почувствовала на себе взгляд, но никак на это не отреагировала, лишь глядя куда-то в сторону. Да, не смотря на то, что все же было куда спокойнее находиться в окружении знакомых, в которых ты уверен, прежнего спокойствия уже не приходило и было неизвестно, придет ли оно к ней вообще.
- В связи с проблемами вашего прибытия сюда, - произнесла Ишлья, - я бы очень хотела услышать все то, что произошло, от каждого из вас, однако сейчас для этого не время. Пожалуйста, отдыхайте, не стесняйтесь просить о чем-либо. Но вопрос сей очень серьезен, поэтому я бы хотела, чтобы вечером каждый из вас пришел в Зал Обсуждений, если будет необходимость вас проводят. А теперь, пожалуйста…
Принцесса подняла взгляд, когда женщина махнула рукой кому-то позади, видимо, Девам, что выходили с ней и Целестией. И действительно, послышались быстрые шаги и пришептывания «пожалуйста, пройдемте». Похоже, ближайшие несколько часов каждый будет лишь наедине с собой и своими проблемами, но отдых всем им воистину не помешал бы.
- Ваше Высочество, вы уже были здесь, - обратилась Ишлья к принцессе, подойдя поближе. – Ваши покои все так же находятся на верхнем этаже… Целестия, пожалуйста, позаботься о принцессе.
Последняя фраза, конечно же, адресовывалась уже жрице, на что сама принцесса обернулась на подругу, увидев, как другие Девы уже провожают остальных присутствующих. И вроде бы она должна была радоваться тому, что все закончилось, но именно что радости как-то не было.
- С ними что-то сделали… - тихо, чтобы никто кроме рядом стоящей Ишльи этого не услышал, сказала Файнару, но ее вновь оборвали.
- Потом, Курадо, все потом, - покачав головой, женщина подтолкнула ее в спину и жестом призвала Целестию подойти. Странное дело, она была одной из немногих, кто позволял себе такое обращение с принцессой, которое она объясняла тем, что обращается с ней не как с принцессой, а как со своей ученицей. И это работало. – Целестия, ты ведь тоже знаешь, где спальня Ее Высочества… давай, проводи принцессу, а то она уже с ног валится.

Целестии не нравилось состояние Курадо – та явно была чем-то подавлена. Она шла, не поднимая взгляда, что для нее, как принцессы, в общем-то, было необычно. С одной стороны, это беспокоило жрицу, с другой она понимала состояние подруги. Эльен вновь укольнуло чувство вины, за то, что недосмотрела. Если бы, если бы, если бы, - крутилось в ее голове, как будто ей туда поставили сломанную шарманку. «Если бы мне не требовалось для видений близости интересующего террийца, Курадо не пришлось бы, скорее всего, натерпеться столько, - Эльен не знала точно что случилось, но по виду спутников принцессы было видно, что ничего хорошего, - я бы…я бы могла помочь родителям! Не случилось бы всего этого. Или я хотя бы знала, что произошло в том городе на самом деле». Заметив, что слишком сильно отвлеклась, Эльен, мотнув головой, отбросила в сторону настойчивые, но мешающие мысли.
-…Целестия, пожалуйста, позаботься о принцессе, - сказала Ишлья и, несколькими секундами позже, подозвала ее жестом.
Целестия приблизилась к принцессе, но пока стояла, ожидая окончания разговора Ишльи с принцессой.
- Целестия, ты ведь тоже знаешь, где спальня Ее Высочества… давай, проводи принцессу, а то она уже с ног валится.
Девушка кивнула Ишлье, и, пропустив принцессу вперед, пошла за ней. Кивнув наставнице, Целестия намеренно не стала прощаться с Ишльей – во-первых потому, что это не требовала ситуация, а во-вторых, что они еще должны были продолжить прерванный разговор. Последней причиной стало то, что жрице что-то помешало заговорить – возможно, так и не ушедшая сдавленность в горле. К счастью, это не могло быть расценено как неуважение по отношению к Ишлье.
- Пожалуйста, пройдемте, Ваше Высочество, - девушка пропустила принцессу вперед и пошла следом. Чтобы сказать эти старые, как Сфирия, слова, Эльен потребовалось огромное усилие воли – но промолчать было нельзя. Целестия не стала спрашивать о чем-то принцессу, видя, что та очень устала и вряд ли сейчас хочет говорить о произошедшем. В любом случае, если бы Курадо начала, Целестия поддержала бы беседу, а так, Эльен не хотела навязываться. Сейчас она была рада, что приличия требует идти позади, иначе пришлось бы держать на лице улыбку, которая никак не желала появляться. Растянув губы, Целестия ощутила столько фальши в обычном для нее выражении лица, что даже не пыталась попробовать снова.

Да, - согласилась она с Ирбисом. - Хорошо, что он... еще не в тюрьме... ушел, - Летти даже изобразила на лице некое подобие улыбки. Сохил был прав, так действительно лучше. Та ненависть, с которой он говорил о них последнее время, не сулила продолжению этих странных взаимоотношений ничего хорошего. Возможно, они еще встретятся. Но Сара почему-то думала, что это не станет положительным опытом - скорее наоборот. Впрочем, предугадывать будущее она не умела - на то есть Девы-предсказательницы, Летти же могла только анализировать и делать выводы. Вот только с Амброзием этот фокус не проходил - слишком уж непонятной для Сары была его логика.
Вздохнув, исфири направилась вместе с остальными в только что открывшиеся двери Храма.

Парадный холл.

В другое время Сара непременно потратила бы хоть немного времени на разглядывание красот этого помещения, но сейчас ей хотелось одного - упасть на что-нибудь даже не обязательно мягкое и забыться сном, и чтобы никто и ничто не тревожило ее, даже сны. Видимо, леди Ишлья понимала это, потому что предложила им пройти в комнаты, где они смогут отдохнуть и восстановить силы.
Как-то все было странно. С одной стороны, если верить словам Маррин, их должны были ждать в Юуне. Но ведь они прибыли намного позже, чем было запланировано, да еще и в такой компании. Их внешний вид тоже говорил сам за себя - особенно сарин. И все же никто не высказал ни слова удивления. Либо Сара недооценивала дар жриц, либо что-то здесь было не так.
Но как что-то могло быть не так по отношению к принцессе в Храме Алии! Это просто не укладывалось у исфири в голове. В эту минуту к ней подошла одна из Дев и предложила следовать за ней. Скрепя сердце, Летти отошла от Ирбиса, тут же почувствовав себя более уязвимой, и, поклонившись Ее Высочеству и наставнице Храма, последовала за своей проводницей. Вряд ли в Храме Алии, среди Дев Меча и Неба, им грозила какая-то опасность. Но после всего, что произошло, алхимик уже нигде не смогла бы почувствовать себя в полной безопасности.
"Надо отдохнуть, пока есть возможность. А вечером мы поговорим и выясним, в чем дело. Да, выясним..." - решительно подумала исфири, не удержавшись от зевка. Во внутренних помещениях Храма яркий солнечный свет не мешал ей смотреть, и Сара даже приободрилась, заметив, что чувствует себя уже лучше и передвигается гораздо уверенней.
- Прошу, проходите в вашу комнату, леди Сара, - произнесла Дева, останавливаясь около одной из дверей и приоткрывая ее. - Для вас приготовлена горячая ванна, а через полчаса вас навестит целительница. Ужин будет подан через два часа. Приятного отдыха, - и, приложив руку к сердцу, девушка удалилась, оставив Летти наедине со своей усталостью.
- Спасибо, - запоздало пробормотала алхимик и вошла внутрь, прикрыв за собой дверь.

Первый этаж, комната Сары.

Первое, что Сара отметила, оказавшись в комнате, как опрятно она выглядела по сравнению с ее собственной во дворце в Аридии. Криво усмехнувшись, Летти в первую очередь задернула шторы, погрузив комнату в приятный для воспаленных глаз полумрак, и скинула с себя грязную до жути одежду и внимательно осмотрела собственное тело, но никаких следов постороннего вмешательства не обнаружила. Если с ними действительно проводили какие-то опыты, в чем Сара мало сомневалась, то, следовало отдать должное, делали они это искусно и со знанием дела. К сожалению, Летти это могло порадовать только как ученого, но не как подопытную.
Она не знала, чего от себя ждать. Вряд ли эти опыты не преследовали никакой конечной цели - в чем тогда их смысл? А значит в любой момент можно ожидать чего угодно. И главное - не бояться. Все равно ничего изменить было нельзя. По крайней мере, это было не в силах Сары.
Вытряхнув из волос немного пыли, исфири направилась к отгороженной от остального помещения при помощи ширмы ванне, и с удовольствием погрузилась в обжигающе горячую воду, от которой пар валил клубами. Она чувствовала себя такой расслабленной, что не могла пошевелить и пальцем, чтобы взять мыло и попытаться отмыть лицо и волосы. Решив полежать с закрытыми глазами пару минут, а уже потом искать в себе силу воли, Летти не заметила, как заснула, запрокинув голову и уперевшись затылком в край ванны.

Исфири резко распахнула глаза и дернулась, но натолкнулась лишь на стеклянные стены повсюду вокруг нее. Она, казалось, была в каком-то сосуде, по форме похожем скорее на пробирку, и весь этот сосуд был доверху наполнен водой. Сара не могла дышать. Воздух в легких был на исходе, она пыталась плыть наверх, но что-то будто держало ее, не позволяло выбраться, тянуло и тянуло обратно... Летти дернулась, зажмурилась, неловко ударила кулаком по стене, но так оставалась в целости и сохранности. Алхимик паниковала, металась, как маленькая птичка, попавшая в силки, но ничего не могла сделать. Она не могла больше не дышать. Инстинктивный вдох - Сара ожидала, что сейчас захлебнется - но ничего такого не произошло. Она вдруг задышала. Она вдыхала эту воду (хотя вода ли это?) и кислорода в ней было достаточно, чтобы жить. Только вот заставлять себя глотать жидкость, заполнять ей легкие, было невыносимо тяжело. Впрочем, выбора у Летти не было.
Теперь у нее была возможность осмотреться. Узкая пробирка, в которой она находилась, стояла в помещении, отдаленно напоминающем ее собственную лабораторию. Только здесь все было в идеальном порядке, все аккуратно и стерильно, будто в больнице. Никаких признаков активной работы мысли, как любила говорить Сара. Не было здесь и самих мыслителей.
Разглядывая обстановку, Летти и не заметила легкий зуд в спине. А когда заметила и протянула туда руку, наткнулась на что-то вроде трубки, уходящей в ее тело прямо между лопаток. Если бы Сара не находилась в воде, на ее лбу выступили бы капельки холодного пота. Она попыталась убрать трубку, вытащить ее, но в ответ на эти посягательства, все тело пронзила дикая боль, исфири попыталась закричать, но жидкость заглушала все звуки. Боль разрасталась, от груди к рукам и ногам, словно тысячи иголок впиваются в кожу по всему телу, проникают внутрь, доходят до самого сердца. Исфири свернулась зародышем, пытаясь спрятаться от раздирающей ее боли, но она только питалась этим страхом, и проникала все глубже и глубже. Но вместе с болью приходила сила. Летти чувствовала, как необъяснимое, неиспытанное ей ранее чувство заполняет все ее существо, растекается по мышцам, проникает сквозь кости. Сладкое упоение силой, прежде неведомое, отодвинуло боль на задний план. Сара рывком распрямилась, и стекла треснули, выплескивая наружу и странную жидкость, и ее саму. Распластавшись по полу, Летти мучительно выплевывала воду, заполнившую ее легкие, чтобы снова начать дышать воздухом.
- Сара, Сара... - алхимик замерла и подняла голову, вглядываясь в полумрак вокруг. Он возвышался над ней, спрятав руки за спину, и на губах его играла издевательская усмешка. Взревев, исфири рванулась вперед, желая раздавить его, обрушить на него всю силу, что он дал ей, уничтожить его собственным оружием. Но он только улыбнулся, и она поняла, что не может сдвинуться с места. А если и пыталась, то вместо силы вновь возвращалась боль. Исфири могла только беззвучно плакать и кусать губы от бессилия. Она ничего не могла. Ничего не могла, как и раньше. - Ты так ничего и не поняла. И как только такую бездарность могли взять на мое место... Хотя я понимаю Эшну. Она боится. Боится того, что история повторится, и ученый вновь поставит свой долг перед наукой выше долга перед отечеством. Но моя история еще не закончена!
Она сделала один шаг к нему, превозмогая боль, уже ослепившую ее. В ушах шумело, кто-то звал ее, какой-то мягкий женский голос, но у Сары была только одна цель - Элмри. Его наглое, ухмыляющееся лицо. Картинка поплыла перед глазами, ноги налились свинцом, руки упали вдоль тела. Она не могла сопротивляться неведомой силе, тащившей ее назад. Последнее, что она видела, были холодные, словно льдинки, глаза Рааса Элмри.

- Леди Сара! Леди Сара, очнитесь! - она вновь владела своим телом. Кто-то усердно тряс ее за плечо. Было холодно. Летти открыла глаза и обнаружила, что все еще лежит в ванне, вот только вода уже остыла, а сквозь шторы проникало меньше солнечного света. Интересно, сколько она проспала?
- Давно я сплю? - невнятно пробормотала исфири, но Дева, разбудившая ее, все поняла.
- Я не могла разбудить вас почти целый час. Целительница приходила и осмотрела вас, пока вы спали. Она залечила некоторые царапины и убрала воспаление глаз, а в остальном вы в порядке, - ответила девушка, поднимаясь на ноги и указывая на стоящий рядом с ванной стул. На нем были заботливо сложены вещи. - Ваши вещи я отнесла в стирку, кое-где их заштопают, а вы пока наденьте это.
- Спасибо, Дева, - Летти потянулась к полотенцу и невольно заметила, что на полу целые лужи воды. Вряд ли она спала слишком спокойно. - Спасибо, что разбудили... - мрачно заметила она, выбираясь из ванны и укутываясь в полотенце. Было очень холодно, да еще и мокрые волосы прилипли к плечам. Дева слегка склонила голову и вышла за ширму, чтобы не мешать алхимику. Вытеревшись и выжав волосы, Сара натянула предоставленное ей простое светлое платье и завернула волосы в полотенце, чтобы не намочить его.
Дева ждала около двери, явно намереваясь спросить что-то у алхимика. Сара вопросительно уставилась на нее, остановившись около кровати.
- Может, вам что-то нужно? - Летти была не уверена в том, что девушка хотела спросить именно это.
- Нет, спасибо. Я буду ждать ужина, - ответила Сара, и молодая Дева с поклоном удалилась. Исфири проводила ее заинтересованным взглядом. Интересно, не говорила ли она во сне? А если говорила, то что?
На тумбочке около зеркала исфири нашла расческу, чем незамедлительно и воспользовалась. Так что к моменту появления в своей комнате некоторого количества еды, она уже привела себя в порядок и выглядела, как подобает ей по статусу. Ну или по крайней мере близко к тому...
Привычных Саре морепродуктов в ужине не было. Впрочем, неудивительно, ведь насколько помнила Летти от Юуна до моря не так уж и близко. Да, здесь были реки, но разве речная рыба может сравниться с морской? Разве только по количеству костей...
Впрочем, сейчас исфири не было никакого дела до того, что у нее в тарелке. С тем же успехом она съела бы и собственные ботинки, догадайся кто-нибудь подсунуть ей их вместо куска мяса. Вмиг покончив с едой, Сара глянула на часы - у нее был еще часок, чтобы подремать, а потом уже идти в Зал Обсуждений, где их будет ждать Ишлья. Но подремать Саре не удалось. Хотя некоторые моменты ее сна уже стерлись из памяти, лицо Элмри все так же стояло у нее перед глазами. А еще это полная беспомощность, которую она ощутила во сне... Летти боялась уснуть вновь. Промаявшись и проворочавшись в постели битый час, Сара с облегчением услышала стук в дверь и поспешила открыть. На пороге стояла все та же молодая Дева, пришедшая проводить ее в Зал.
- Вы готовы идти, леди Сара?
- Да, только обуюсь... - обувь ей тоже предоставили - легкие сандалии - одна только подошва со шнурками, держащими ее на ноге. Обувшись в эти незамысловатые туфли, Летти последовала за своей проводницей по коридорам и лестницам Храма.

Коридоры Храма и Зал Обсуждений.

Во всех помещениях кипела жизнь - здесь нельзя было пройти по коридору в полном одиночестве. Туда-сюда постоянно сновали как молодые послушницы, так и Девы, и все дружелюбно улыбались алхимику и приветствовали ее легкими кивками. Наконец, они оказались у Зала Обсуждений.
- Проходите, а я пойду. Всего доброго, - улыбнулась Дева и, развернувшись, ушла по своим делам. Сара проводила ее взглядом и, не медля больше, толкнула дверь, тут же оказавшись в достаточно уютной гостиной. Ковры и мягкие диваны создавали благоприятное впечатление, к тому же кристаллы освещали все вокруг мягким светом. Присев в одно из кресел, Сара, продолжая осматривать комнату, принялась ждать.

Сара, словно заметив внимательный взгляд сохила, выдавила из себя улыбку, соглашаясь с предыдущей фразой. Ирбис кивнул, в душе не слишком поверив девушке, слишком уж неуверенным и сожалеющим был её тон. Возможно, она успела привязаться или, вернее, привыкнуть к вампиру и его выходкам. Но Амброзий не успел сделать чего-то действительно значимого, кроме, разве что, того, что подбросил их на корабль, а потому память о нем должна в скором времени выветриться из головы алхимессы, воспринимающей потерю попутчика близко к сердцу. По крайней мере, Гонза надеялся на это, иначе Сара подвергала бы себя бесполезным волнениям. Да и будет, что еще вспомнить, событий случилось предостаточно за эти несколько дней.
Ишлья, похоже, главная здесь исфири, предложила им придти в себя, а после рассказать, как всё было. Причем она желала услышать мнение каждого, пригласив ради этого в Зал Обсуждений. Где он есть - полу-лев мог только догадываться, поэтому уже знал, что помощь "местных" не окажется лишней в этом плане. Ирбис целиком и полностью одобрил такое решение, чувствуя накопившуюся усталость, да и Саре с принцессой стоило отдохнуть. В Храме как будто было безопаснее, и сохил не чувствовал ощущения неуюта, когда Файнару увели из его поля зрения. Ему вновь показалось, что принцесса избегает говорить с ним, как будто охладевая или не доверяя, что ощутимо кольнуло. Все-таки, он на службе не первый год, ему казалось, что он успел завоевать хотя бы толику доверия.
К ним подошли две Девы, одна из которых приняла из рук Гонзы Сару, хотя сохил хотел было самолично удостовериться в том, что она дошла без неприятностей. Но другая девушка мягко дала понять, что лучше пройти вслед за ней, и Ирбису ничего не оставалось, кроме как последовать её совету. Полу-лев надеялся, что алхимессе окажут необходимую помощь: исфири выглядела по прежнему не слишком хорошо, чем вызывала некоторое беспокойство. Причем не столько профессиональное, сколько личное, в отличие от Амброзия, Сэлин зарекомендовала себя как надежный человек с чувством чести и долга, а потому не могла не вызывать уважения у Гонзы.
- Ваша комната, господин Гонза, - учтиво повела рукой Дева, открыв перед ним дверь и отходя на шаг назад. - В вашем распоряжении ванна, а через час придет целительница, чтобы осмотреть ранения. Чуть позже подадут ужин.
- Благодарю, - коснувшись рукой груди и кивнув в знак благодарности, сохил прошел внутрь, закрывая за собой дверь. Звериные уши тут же различили тихие удаляющиеся шаги.

Первый этаж, комната Ирбиса.

Помещение было светлым, чистым и достаточно уютным, нечто подобное вполне могло оказаться где-нибудь среди комнат дворца. Даже касаться чего бы то ни было, не хотелось - собственные лапы казались слишком грязными. Минус шерсти в том, что её легче легкого сделать грязной, а уж после того, что случилось, он местами выглядел скорее серым, нежели темно-синим.
Оставив часть одежды, включая защитные перчатки и пояс, на столе, Гонза прошел в ванную, которая действительно была наполнена идущей паром водой. Окончательно раздевшись, сохил опустился в воду, слегка морща нос из-за неприятных ощущений в раненых местах. Однако это в скором времени прошло, и полу-лев без особых проблем привел себя в более-менее чистый вид. К концу водной процедуры вода стала заметно грязнее, зато шкура, к удовлетворению Ирбиса, приняла природный оттенок. Встав и как следует вытеревшись любезно оставленным полотенцем, сохил по-звериному отряхнулся, завершая процесс сушки. Почувствовав себя куда лучше, полу-лев взял лежащую на стуле одежду, представляющую собой коричневые штаны и нечто, больше всего напоминающее светлый хитон без рукавов, перетянутый поясом без припуска. Сложно было подобрать что-то, подходящее для его комплекции, ведь исфири, все-таки, имели несколько отличное телосложение.
Кое-как управившись с собственными космами, чтобы иметь вид более опрятный, Ирбис услышал легкий стук в дверь. Через мгновение в комнату прошло две девушки, одна из которых предложила свои целительские способности. Гонза вновь поблагодарил исфири за оказываемый уход, через довольно короткий промежуток времени распрощавшись со всеми свежими ранениями. Насчет эксперимента и его влияния на здоровье Дева ничего не сказала, даже взглядом не выдав каких-либо эмоций по этому поводу. Похоже, более подробно это будет обговорено только на приеме у Ишильи.
После сытного ужина, сохил получил еще некоторое время для отдыха, но в сон не клонило, так как привычки дремать днем он не имел. Он бы с удовольствием прошелся по окрестностям, но не рискнул покидать помещения, так как предстоял назначенный разговор. Поэтому лучшим было как следует вспомнить, что можно сказать. Некоторое время после того, как их увели из кабинета Рааса стерлось из памяти, и сохил, как ни старался, ничего вспомнить не мог. А ведь это могло быть самой важной частью рассказа каждого из них. Но нет, вместо воспоминаний только чернота.
Гонза не знал только, сколько времени прошло, но, вероятно, немало. Словно услышав мысли Ирбиса о том, что, вероятно, уже подходит время, в дверь вновь постучалась та же Дева, что и привела его сюда. Кивнув на её приветствие, полу-лев прошел вслед за ней, в коридор и далее, к Залу.

Коридоры и Зал Обсуждений.

Следуя за исфири, Ирбис время от времени кивал незнакомым ему Девам, которые, в свою очередь, только и делали, что приветствовали идущих. Создавалось впечатление, что они либо рады всем приходящим, либо настолько хорошо исполняют наказ быть доброжелательными, что слегка переигрывают. В любом случае, через несколько минут они добрались до Зала Обсуждений.
- Вам сюда, - с улыбкой сказала проводившая его девушка и удалилась. Сохил открыл дверь и прошел внутрь, обнаружив не огромное помещение, вроде того, где принимала его Эшна, как он себе это представлял, а что-то вроде гостиной, где совершают посиделки какие-нибудь знатные особы. Сара уже была здесь, и полу-лев приветственно кивнул ей, одновременно вопросительно оглядывая. Алхимесса выглядела неплохо, а в платье совсем похожей на принцессу Курадо. В первые мгновения он даже умудрился спутать её, застыв, но тут же продолжив шаг, сев недалеко от исфири.
- Как самочувствие? - не слишком громко, чтобы не раздражать слух рычащими звуками, свойственными его говору, а всякий случай спросил Гонза.

Целестия шла за Курадо, время от времени направляя ее, но оставаясь на полшага позади. Принцесса выглядела неважно, и постепенно волнение за нее затмило все остальные мысли, на время отключив жрицу от иных переживаний. По-прежнему Целестия не хотела ни о чем спрашивать подругу, боясь растревожить ее незажившие душевные раны.
Девушки поднялись по лестнице на пятый этаж, и жрица без труда вспомнила точное расположение нужной комнаты. Недалеко от дверей их встретила незнакомая Дева, и, поклонившись и поздоровавшись с обеими сфирийками, сообщила:
- Ванна уже готова, Ваше Высочество, а ужин принесут через два часа. Свежая одежда лежит на полочке к комнате, простите за ее простоту, - Дева приклонила голову еще ниже, будто ей действительно был стыдно. – Если вам что-нибудь понадобиться, я буду рядом.
Целестия удовлетворенно кивнула – ванна принцессе была явно необходима. Уважение уважением, но, помимо грязи на одежде, имелся и запах… Несмотря на то, что Курадо имела уважительные причины на подобное состояние, с этим нужно было что-то делать, а ванна всегда была идеальным решением подобных проблем. Запустив принцессу первую в комнату, и подумав о том, что такой подход может быть опасен, Целестия вошла в комнату.

Пятый этаж, комната принцессы.

Мысли Целестии были слишком заняты здоровьем подруги, поэтому на интерьер помещения она не обратила никакого внимания, отметив только местонахождение двери в ванную и кровати.
- Курадо, тебе нужна моя помощь? – жрица обошла принцессу и заглянула ей в лицо. Как и предполагалось, Курадо была очень подавлена. Когда в ответ жрица услышала что-то очень тихое, Целестия окончательно уверилась в том, что принцессу не стоит вообще оставлять одну, и повела ее мыться. Помогая подруге избавиться от рубашки, Эльен заметила на ее теле рану, которая ей очень не понравилась. Тем не менее, залечивать ее на таком грязном теле жрица не решилась бы. Коснувшись рукой воды, жрица проверила ее температуру.
- Теплая, - довольно отметила она, - давай, залезай.
Курадо аккуратно вошла в воду, и жрице пришлось только чуть-чуть ее поддержать. Видимо, принцесса очень сильно устала, так как норовила все время заснуть, но жрица ей сделать этого не давала. Аккуратно смывая грязь с тела подруги, Целестия старалась не задевать поврежденные места, предпочитая их промыть потом. Когда Эльен перешла к волосам, принцесса все-таки заснула – но так как жрица все равно поддерживала ее голову над водой, повредить ей это не могло. Сна, впрочем, тоже не получилось – она проснулась, стоило Целестии приподнять ее и перейти к ранам. «Нужно промыть их, - все необходимое обнаружилось здесь же на полке. – Выглядят царапины не очень, но заражения, слава Матери, нет, и я смогу их вылечить».
К лечению жрица перешла, вытерев принцессу. Та, обвязавшись большим мягким полотенцем, сидела на кровати, пока Целестия, прикасаясь к ране и малейшим царапинам, исцеляла их. Возможно, стоило сделать так еще перед мытьем, но тогда была бы вероятность попадания под кожу грязи, что нежелательно. К тому же, Эльен было необходимо увидеть состояние повреждений, что на грязном теле по определенным причинам невозможно.
Наконец, Курадо заснула уже в постели, под теплым одеялом. Целестия уйти не смогла, боясь оставить девушку одну. Она не думала, что Файнару способна на глупости, но сейчас принцесса была слишком слаба и уязвима. Что ни говори, но жрица боялась потерять ее. Эта исфири с пшеничными волосами была для нее не столько царственной особой, сколько другом, бесценным и очень важным. Наверное, Целестия могла бы отдать жизнь за эту девушку, но разумом надеялась, что Курадо не попадет в ситуацию, где подобное может понадобиться.
Стоя у окна, Целестия вспоминала жизнь в Соборе, как тогда ей казалось все таким простым… «Радужным. Идеальная Сфирия, идеальная раса, идеальная королева, лучшая принцесса, никаких трудностей, войн, проблем, потерь, - Эльен прикрыла рукой глаза. – А что я знаю теперь? В Сфирии, как и во всех других странах, свои внутренние скрытые распри. Войска, входящие в город с целью очистить его от «скверны»…Страдающие из-за их действий простые мирные жители. Родители, находящиеся на грани: отец так и не очнулся, а с матерью все слишком сложно, чтобы рассуждать об этом». Целестия невольно задумалась, а были ли ее родители так уж непричастны? Ведь она толком ничего не знает о них, а последний раз нормально разговаривала с ними около десяти лет назад. Они никогда не обсуждали отношение к существующей власти тогда, когда девушка действительно могла рассуждать об этом. Уж тем более, они не говорили об организации «Небеса». Несмотря на то, что мысль о участии Девы Алии и рыцаря в этой организации была для Целестии несколько абсурдной, она всерьез задумалась над этим.
…Стук в дверь отвлек ее чуть более, чем через час, а Эльен все также стояла у окна. Принесли ужин на две персоны, тут же уйдя, и жрица нехотя разбудила принцессу. Даже после того, как, казалось бы, Курадо отдохнула, жрица не рискнула расспрашивать ее о произошедшем.
- Ты как, Курадо, более-менее...? – этот вопрос жрица, тем не менее, не задать не могла. Она понимала, что чувствовать себя хорошо девушка не может, но надеялась, что все-таки лучше, чем по приезду.

Правду говорят – время и сон лечат. Для времени сейчас было слишком рано, а вот для сна – в самый раз. Стоило лишь заснуть, точнее провалиться в сновидения, пробыть там пусть и немного, но какое-то время, как сразу стало легче. Это очень хорошо ощутилось, когда Курадо разбудили, принеся ужин. Она проснулась, по правде говоря, чуть раньше, а потому слышала и стук в дверь, и то как был поставлен поднос и шаги Целестии, шепотки девушек, и то как дверь закрылась, а подруга подошла к ее кровати…
Файнару понимала, что пора было вставать, нужно было и поесть и их вскоре ждала Ишлья, но вставать очень не хотелось, глаза щипало, причем было не совсем ясно от недосыпа и резковатого пробуждения или же из-за возможных слез. Едва заметно приоткрыв глаза, принцесса сквозь ресницы посмотрела на склонившуюся над ней Целестию, чей образ пока что был слишком размыт, но все-таки нашла в себе силы, несколько раз моргнув, приподняться.
- Ты как, Курадо, более-менее...? – спросила жрица.
- Да… - вяло отозвалась Курадо, уже полностью сев и упираясь ладонями в простыню, оглядывая комнату, которая пока что казалась незнакомой, пусть она в ней и была, знала, что это лично ее комната в здании Ордена, как раз на подобные случаи.
Подобные случаи.
Вновь нахлынули воспоминания о том, что произошло, словно она смотрела театральную постановку. Перед глазами было все так отчетливо, так живо и ярко, что сердце в груди забилось быстрее, как будто она была на границе с тем, чтобы пережить все свои волнения, по мере их поступления. Ее также разбудили, потащили по коридорам дворца, затем она ждала Сару в ее комнате, где так сильно пахло какими-то химикатами, затем Кристальный Сад, стрекотание сверчков, темно-синее небо с сиреневыми полосами и путями, звезды, легкий ветерок, шелест листвы и тихое постукивание каблучков…
…Потом открытая территория Белых Земель, долгая поездка верхом, в молчании, волнении. Уход Маррин, ее странные слова, которые теперь казались еще более страшными и странными, чем тогда. Дорога вниз по краю плато, встреча с Алье. Его предательство. Амброзий, словно самой Матерью посланный к ним на помощь, спасение с корабля, которое сорвалось в самый последний момент… ее падение с корабля и… провал в памяти.
А потом, все еще быстрее, стремительнее! Жаркое утро ее пробуждения, она, внутри корабля, что посажен недалеко от Тумультуозуса, ссора с Амброзием, ее такое глупое поведение!.. Она тогда просто ушла, решив, что что-то сможет сделать, принести хоть какую-то пользу! Да что она вообще могла?! Она никому не могла помочь и не помогла, она просто глупая девчонка, которая возомнила незнамо что, довольствуясь лишь тем, что она принцесса и она может, как и имеет право это сделать!..
Глупая, глупая! Она принесла столько проблем всем, кто пытался ей помочь, сколько сфирийцев погибло из-за ее глупости! Если бы она только послушалась, если бы не ушла!..
Принцесса зажмурилась, наклонившись вперед, так что густые волосы упали на лицо, заслонив его, и уперевшись ладонями в одеяло и сжав его, закусила нижнюю губу. Все-таки теперь глаза точно щипали от того, что так сильно хотелось заплакать. Да, теперь все в порядке, да, она в безопасности, вокруг никто не желает ей зла, все уже закончилось… но это ничего не меняет. Это не убирает всего того, что произошло, не меняет ситуации и прошлого. Те, кто погиб при атаке на Тумультуозус не оживут, никогда уже не смогут вернуться домой, к семье, никогда не поговорят и не посмеются с близкими…
Слезы закапали на одеяло, Курадо всхлипнула, еще сильнее сжав одеяло.
- Я не хочу больше… не хочу больше такого. Зачем они все делают эти ужасные вещи, почему не могут просто жить спокойно? Почему от этого должны страдать другие? Почему? Я не понимаю… как можно быть такими жестокими?.. Как?..

- Да… - слабо отозвалась Курадо, сев на кровати. Выглядела она немного лучше…Но через мгновение что-то, наверное, вспомнила, и резко наклонилась вперед. Волосы скрыли лицо, но нетрудно было догадаться, что девушка, скорее всего, сдерживает слезы.
Только Целестия хотела что-то сказать как заметила темные расплывающиеся пятна на одеяле. Курадо, обычно такая сильная и все-таки жизнерадостная, плакала… Это было так не похоже на Файнару… Пятен на ткани становилось все больше.
- Я не хочу больше… не хочу больше такого. Зачем они все делают эти ужасные вещи, почему не могут просто жить спокойно? Почему от этого должны страдать другие? Почему? Я не понимаю… как можно быть такими жестокими?.. Как?..
Целестия сжала зубы, и обняла подругу за плечи, неосознанно пытаясь этим жестом защитить ее. Ей было больно и страшно видеть отчаяние и истерику Курадо.
- Я не могу сказать тебе, что этого больше никогда не будет, а те, кого ты видела, всего лишь исключение, хотя мне и хотелось бы верить в это, - прошептала Целестия, чувствуя, как и у нее сдавливает грудь и горло невидимыми железными обручами – признак подступающих рыданий. «Нельзя!», - и девушка зажмурилась, не давая ни одной слезе вытечь наружу. Ее щеки оставались сухими, а голос ровным, пока она шептала:
- Не надо, Курадо. Этого много. Много жестоких, но они, наверное, тоже за что-то сражаются, - голос Целестии сорвался на полслова, - за свою…правду. Я понимаю тебя, я понимаю, как это ужасно, вся эта жесткость и страдания тех, кто, в общем-то, не причем.
Эльен чуть не сказала о не меньшей жестокости воинов королевства, но посчитала, что не стоит сейчас сообщать принцессе об этом. Замолчав на мгновение и собравшись с мыслями, она, нежно гладя подругу по голове, продолжила, но уже не шепотом, а спокойным, уверенным, чуть властным голосом:
- Не плачь, Курадо, слезы не помогут и не смоют с мира всю его грязь. Не надо, не плачь. Выше голову, принцесса. Ты хочешь изменить это – и тебе дана сила, Курадо. В твоей власти изменить не мир, но хотя бы Сфирию, к лучшему. Не трать силы на слезы, они не помогут сейчас и не помогут никогда.
Возможно, это прозвучало жестоко по отношению к девушке, которой слишком много пришлось пережить, и которой просто надо выплакаться, но почему-то Целестии показалось, что принцесса не должна плакать. Ей предстоит управлять судьбами, ей предстоит принимать решения, и видеть боль своего народа…Никаких слез не хватит, чтобы оплакать его, и, если Курадо не научиться сдерживать сейчас, то не научится никогда.

Было так больно, что грудь жгло изнутри, как будто сердце что-то сдавливало, параллельно мешая дышать, думать, говорить и вообще делать хоть что-то кроме того как плакать. Когда Целестия обняла ее, принцесса лишь развернулась к ней, подавшись вперед, обхватив ее руками и, продолжая плакать, уткнулась ей в плечо. Она не хотела плакать, знала, что не должна этого делать, потому что это было не по ее статусу. Она, как будущая королева, обязана была быть примером, должна была дарить сфирийцам надежду, должна была быть олицетворением терпения, силы воли и справедливости… как и много чего еще. Но сейчас, сейчас совершенно не получалось успокоиться, более того, не хотелось этого делать. Хотелось рыдать и рыдать, и тело отзывалось на это желание, щедро даря миру соленые слезы Ее Высочества, которые уже намочили подруге все плечо. Бросило в жар, принцесса даже чувствовала, как горит лицо, спина и грудь, но руки с ногами почему-то словно обледенели, как будто все тепло тела хлынуло к центру, к телу, а заодно расплылось и по ближайшим участкам организма.
- …Я понимаю тебя, я понимаю, как это ужасно, вся эта жесткость и страдания тех, кто, в общем-то, не причем…
- Нет, это все из-за меня, из-за меня! – сжимая пальцами ткань накидки Целестии, Курадо покачала головой, что далось не так хорошо, потому как она все еще не поднимала ее с ее плеча. – Если бы я послушалась, если бы не моя гордость, если бы не… все это… почему я не послушалась, почему я не сделала так, как меня просили… я так виновата…
Дальше она говорить не могла, так как новый поток слез хлынул из глаз, и Курадо зарыдала пуще прежнего. В голове стояли последние события, а даже перед закрытыми глазами мелькали картины города, на который падают бомбы. Она видела, как они взрываются, видела как взымается вверх каменная кладка на улицах, видела как рушатся здания, слышала крики сфирийцев… Как она могла успокоиться, если знала, что этого не произошло бы, не будь она так упряма, послушайся она и останься, где ей было велено?..
Целестия продолжала ее успокаивать, говоря логичные для такой ситуации вещи и принцесса бы успокоилась, если бы знала и понимала, что в этом всем нет ее вины. Но это было не так, все было как раз наоборот.
- У меня нет никакой силы… я лишь… я лишь приношу неприятности, я сама – проблема, как я могу вести за собой сфирийцев? – запинаясь от плача, выдавила из себя Файнару. – Как я могу? Я… я… лишь делаю глупости, обрекая других… подвергая опасности… что я могу? Даже сейчас… я даже не могу перестать плакать… как ребенок, я… я совсем ничего не могу…
И принцесса вновь захлебнулась рыданиями, крепче сжав подругу, как будто она могла куда пропасть. В ушах уже стояло едва ли не эхо от собственного плача, и пусть она плакала не настолько громко, но достаточно, чтобы это можно было назвать весьма сильной истерикой.

– Если бы я послушалась, если бы не моя гордость, если бы не… все это… почему я не послушалась, почему я не сделала так, как меня просили… я так виновата…
Опровергать мнение Курадо Целестия не могла по причине простого незнания ситуации. Начни она сейчас говорить, что принцесса не виновата, она бы сделала только хуже, если бы вдруг обнаружилась ее действительная вина. Промолчать жрице было тоже нельзя, и краем мысли Целестия подумала о том, как полезно было бы иметь дар влияния на чувства…Но его не было, а это значило, что девушке нужно утешать девушку обычными способами.
- Как я могу? Я… я… лишь делаю глупости, обрекая других… подвергая опасности… что я могу?
- Все делают ошибки, Курадо. Не нужно стыдиться их, нужно принять их, и постараться не повторять. Даже самый мудрый исфири или эльф не проживает свою жизнь, ни разу не оступившись. Ошибки на то и ошибки, что они всего лишь исключение. Не мучай себя, что бы не произошло. Если уж кого корить, то меня, что я не углядела и не помогла предотвратить. Я отвлеклась на иные заботы, и, признаюсь тебе честно, только прибыв вчера во дворец, узнала о твоем отсутствии. Может статься, что, не уйди я тогда ночью…
Целестия замолчала. Она не хотела говорить подробности, если Курадо не спросит ее. Не нужно вешать на нее и еще что-то, ей и так достаточно досталось. Несомненно, что в результате принцессе все равно расскажут, но, главное, чтобы не сейчас. Глубоко, но тихо вздохнув, Целестия продолжила:
- Если это поможет тебе, плачь, пусть слезы вынесут горе из твоего сердца, пусть и ты не забудешь его. Если это поможет тебе. Но, - Целестия аккуратно сняла одну руку с плеча Курадо и достала из карман чистый белый платок, и, приподняв голову принцессы, аккуратно вытерла ей со щек слезы, - но потом все равно встань, подними голову и иди. Вперед. Не нужно забывать произошедшее, но прими его. От прошлого не уйдешь, но жить нужно в настоящем. И, что бы там ни говорила, ты не приносишь несчастий, ты даруешь свет, и обладаешь силой изменять.

Казалось, слезы были не только солеными, но и горькими на вкус. Лицо полыхало как если бы принцесса сидела рядом с огнем, к тому же было мокрым, раскрасневшимся, из груди вырывались скорее резкие выдохи, потому что сил плакать уже практически не осталось. Наверное, она слишком резко начала, вот вся энергия в самом начале и растратилась. Целестия продолжала ее утешать и внутренне Курадо корила себя за то, что доставляет проблемы теперь и ей, вынуждая ее так действовать. С другой стороны, они ведь были лучшими подругами… но пока что она ни единого раза не позволяла себе подобных истерик при ней. До этого удавалось сохранять себя в более или менее сдержанном состоянии, а если принцесса и плакала, то очень скромно. Или, может быть, она просто забыла?
- Нет, ты не виновата, не надо так говорить, - Файнару слегка повернулась, утерев нос левой рукой, но все еще держа голову на плече у жрицы. – Даже тебя я втянула во все это, я давила на тебя, даже тогда… во дворце…
Она действительно считала, что поступила не очень хорошо, теперь, после всего этого это так отчетливо представилось ей, что из глаз вновь хлынули слезы, но таких сильных рыданий как прежде не было. Может быть голос Целестии и ее слова, сами по себе, как отвлекающий момент, успокаивали ее, а может быть тут было дело в ее принадлежности к жрицам. Быть может у нее даже был какой-то дар, помогающий в подобных ситуациях, который ранее не проявлялся, кто знает. Неожиданно она подняла ее лицо и промокнула слезы на щеках белым платком, с кружевными краями. Курадо всхлипнула, закусив губу и посмотрев в глаза подруге.
- И, что бы там ни говорила, ты не приносишь несчастий, ты даруешь свет, и обладаешь силой изменять…
Файнару не очень верилось в эти слова, возможно на эмоциях, потому как логика сейчас не очень работала, если не сказать, что совсем не работала. Но принцесса заставила себя поверить в эти слова и даже кивнула, как-то сразу почувствовав облегчение и с таким же выдохом слегка отстранившись от девушки, наспех вытерев лицо ладонями. Стало действительно легче, а может быть первые слезы уже прошли, но все-таки… даже дышать стало легче.
- Спасибо, - продолжая шмыкать носом и вытирать глаза, из которых все еще текли слезы, слегка дрожащим голосом сказала Курадо. – Действительно, спасибо, Цисси. Я не хотела обременять тебя своими проблемами… извини меня.
Принцесса широко распахнула глаза, быстро заморгав и начав оглядывать комнату, чтобы отвлечься, чтобы больше не думать о плохом, прийти в себя и вообще, чтобы не выглядеть заплаканной, когда придется идти к Ишлье. Взгляд упал на поднос, стоящий на столике недалеко от двери, затем на какой-то сверток на кресле. Но тут, неожиданно, она кое-что вспомнила, а посему резко повернулась к Целестии, даже слегка удивленно, спросив:
- Постой, сколько же сейчас времени? Уже вечер? Ишлья, должно быть, ждет нас... а из-за меня… мы потеряли время. Не очень хорошо…
Она хотела сказать что-то еще, но вдруг в животе тихо забурлило, на что девушка смущенно опустила взгляд. Вообще-то, она только сейчас поняла, что ей очень хочется есть. Последний раз она ела в камере на «Сайэфе», а это было около суток назад… Неприятные воспоминания грозили новыми слезами, а потому Курадо на пару секунд закрыла глаза, как будто яркий свет ударил в них, после чего откинула одеяло и только сейчас поняла, что спала практически нагишом, если не считать одной части нижнего белья.
- Надо бы одеться, - как будто сама себе сказала Файнару и огляделась. По правде говоря, она не помнила, держали ли в комнате какую-то одежду, потому как гардероба тут не было. Все-таки, в Ордене она бывала не так часто и нужды в этом не было.

- Курадо, это уже глупость, во что ты там меня втягивала? Ты слишком много на себя берешь.
Целестия удовлетворенно наблюдала, как на раскрасневшемся лице высыхают слезы. Выглядела девушка еще хуже, было бы плохо, если бы она вот так отправилась к Ишлье. На извинения Целестия ответила решительно:
- Не за что тебе извиняться, - Целестия слабо улыбнулась.
Курадо явно была голодной, но предпочла сначала одеться, что, в общем-то, было разумным решением, учитывая, что кто-то мог и войти. Правда, без стука это сделал бы только кто-нибудь очень безрассудный или просто глупый. Не отвечая на реплику принцессы, Целестия встала и подала ей платье Девы Алии, принесенное специально для Курадо. Еще раз взглянув на заплаканное лицо царственной особы, Эльен хмыкнула:
- Курадо, если ты не против, я принесу тебе то, что поможет привести лицо в порядок? Я успею, – впрочем, принцесса, скорее всего, не откажется. Дождавшись положительного ответа, Целестия спешно покинула комнату – времени было не так много – и направилась в свою. Там она быстро отыскала несколько подписанных бутылочек, мягкий фланелевый платок, и, сменив накидку на сухую, вернулась к принцессе. Та еще была в своей комнате одна. Целестия разложила ношу на столике и пояснила:
- Это поможет тебе избавиться от опухлости и красноты лица, - девушка указала на синеватую бутылочку, - а это, - приподняла флакон из белого стекла с очень вытянутым и узким горлышком, - уберет покраснение глаз. Не волнуйся, ничего противозаконного, у тебя, думаю, тоже есть это дома – хотя, именно это я готовлю сама. Первое лучше наносить с помощью платка, а второй закапывается в глаза. Если ты еще не видела, то в ванне есть расческа и остальное.
Если присмотреться внимательно, то можно было бы заметить, что средства истрачены примерно на треть. Именно поэтому Целестия не побоялась дать их принцессе – она испробовала их на себе и знала, что они не только действуют, но в принципе, также не могут вызвать аллергических реакций. По крайней мере, у Курадо.

Принцесса вообще-то привыкла, что ей обычно и помогают одеваться, как и принять ванную, а потому ни чуточку не стеснялась Целестии, даже находясь перед ней в нагом виде. И все-таки когда подруга сообщила, что отойдет ненадолго, она порадовалась, что несколько минут предоставленные на одевание и окончательный приход в себя, она проведет в одиночестве.
- Курадо, если ты не против, я принесу тебе то, что поможет привести лицо в порядок? Я успею…
- Конечно, - вставая с кровати и откидывая назад пряди золотистых локонов, что падали на грудь, и поправив челку. Голую спину защекотали длинные волосы и принцесса слегка повела плечами, ева сдержавшись, чтобы не передернуться. В комнате было весьма тепло, даже жарковато, и Курадо несколько жалела, что ее комната была где-то в центре всего здания, а не где-нибудь у внешних стен. Тогда бы у нее, по крайней мере, было окно. Но этого Ишлья бы никогда не позволила, по вполне понятной причине – территория Ордена это далеко не территория дворца, по площади могут гулять простые сфирийцы, а вот комната принцессы будет с окном, что помешает какому-нибудь сфирийцу, например их тех же «Небес», выяснить, что это именно ее комната, проникнуть внутрь и похитить ее? Это больше походило на какую-то книжку, роман, где комнаты принцесс почему-то всегда имели окна, в которые забирались воры или бандиты, похищая невинных девушек, прося за них выкуп… в конце, конечно, всегда шла любовная линия этой самой принцессы и бандита, иногда погибали оба, иногда кто-то один, в ином случае принцесса отказывалась от своего титула и сбегала вместе со своим похитителем. Иногда все-таки жалко, что книги – это всего лишь книги, а истории в них далеки от истины.
Целестия уже ушла, а потому Курадо решила не терять времени и заскочив в ванную комнату, более или менее приведя себя в порядок, вернулась в спальню и одела платье Девы Алии. Платье, конечно, было сшито не под нее лично, но вполне подошло и даже сидело как надо, нигде не было лишних складок. Разгладив ткань на животе и заду, принцесса оглядывала себя в зеркало, как вдруг в комнату вернулась Целестия, тут же разложив свои «сокровища» на небольшом столике. На самом деле было любопытно поглядеть, чем пользуется подруга, и уж тем более было интересно узнать, что именно эти средства для ухода она делала сама. Ничего такого сама Файнару делать не умела, а потому она даже позавидовала подруге белой завистью.
- Если ты еще не видела, то в ванне есть расческа и остальное, - напоследок сказала жрица, на что принцесса слегка улыбнулась.
- Я видела, но ты ведь знаешь мои волосы – они очень непослушные. Даже после расчесывания выглядят так, как будто я минуту назад подняла голову с подушки.
Взгляд обратился к баночкам и склянкам, расставленным на столике, руки сами собой потянулись к ним. Взяв несколько штук, Курадо с любопытством покрутила их в руках, открыла и даже понюхала. Не доверять Целестии она не могла, и раз она говорит, что все это поможет, значит так оно и есть. На самом деле, ей бы не помешало нечто подобное в нынешней ситуации – смотреть на себя в зеркало, находясь в ванне, было даже страшновато.
- Хорошо, может быть, вот этим воспользоваться? – Курадо подняла баночку, в которой, по словам подруги, находилось средство против покраснения лица. В глаза она ничего капать не хотела, все-таки она лишь поплакала, снять припухлость лица – и будет все в порядке, только надо бы все-таки нанести хоть какой-то макияж. До этого, из-за ситуации, об этом думать не было смысла, но сейчас она вновь была принцессой…

Целестия не без улыбки наблюдала, как Курадо «исследует» принесенные ей средства. На самом деле, вот так вот нюхать вещества было опасно, но Целестия, подумав, что принцесса понимает, что именно косметические средства не могут обладать ни дурманящим, ни, тем паче, ядовитым запахом, не стала ничего говорить. Вообще, большая часть натуральной косметики обладала легким ненавязчивым запахом, быстро испаряющимся, если это был не парфюм.
- Хорошо, может быть, вот этим воспользоваться? – принцесса подняла синеватую баночку.
- Я помогу, - решительно заявила жрица. Усадив Курадо перед собой, она капнула на мягкую ткань платка оказавшейся прозрачной с синеватым оттенком жидкости, и подождала несколько секунд, пока она не впиталась. Нежными движениями Целестия протерла лицо принцессы этим платком, стараясь не давить и не тереть. По своему опыту Эльен знала, что от этого средства коже становиться прохладно и свежо.
- Готово, - через пару минут Целестия отложила платок и плотно закрыла крышку баночки, - еще чуть-чуть, и следов не останется вообще. Что-нибудь еще нужно?
Эльен еще раз взглянула на подругу, чтобы убедиться в своей правоте – краснота и опухлость стали понемногу отступать.
«Нет, все-таки я не жалею, что согласилась стать ее жрицей. Кто бы еще присмотрел за ней?».

От помощи подруги Файнару не отказалась, а посему послушно села на край кровати, став наблюдать за тем, как она наносит на платок синеватую жидкость. Почему-то принцесса ожидала, что будет хоть какой-то аромат, но его не было, а потом и вовсе пришлось закрыть глаза, когда Целестия стала вытирать ей лицо. Тонкий слой влаги, приносящей с собой свежесть и прохладу успокаивал, настраивал на мирный лад, да и вообще приносил с собой приятные ощущения. Через пару минут подруга закончила, оповестив об этом, на что Курадо лишь благодарно улыбнулась, а на вопрос отрицательно покачала головой.
- Нет, не стоит, если ты говоришь, что этот раствор поможет, то и этого хватит. Ты ведь знаешь, я не очень часто пользуюсь косметикой.
Встав и разгладив платье, принцесса вновь поправила длинную челку и оглядела комнату. Больше их здесь ничего не держало. Но тут взгляд упал на поднос с едой и Курадо даже слегка дернулась. Странно, за этими маленькими хлопотами она даже забыла, что хочет есть. Подойдя к столику поближе она увидела фрукты – груши и яблоки – в плетеной корзинке, а приподняв крышку на одной из двух тарелок, увидела что та полна супа. Суп, сам по себе, был очень простым, из свеклы, с морковью и еще чем-то (Курадо в кулинарии не особо-то разбиралась) и считался летним, потому как его было принято подавать холодным. Рядом с тарелкой на подносе, в отдельном блюдце, лежал черный и белый хлеб, в склянке рядом – мед, а также стоял глиняный и расписной кувшинчик, всем своим видом говоривший, что внутри находится молоко. Ну, принцессе так показалось, но когда она решила проверить догадку, оказалось, что она была права.
- Поедим и пойдем в Зал, - решительно сказала Курадо, то ли себе, то ли подруге, после чего села на пуфик возле столика и задумчиво посмотрела на тарелку с супом, как будто хотела сказать что-то еще. Но все-таки не сказала, а намазав ножичком на хлеб немного меда, откусила небольшой кусочек, едва не заурчав от удовольствия. Почему-то вспомнились пикники, которые она и другие Девы устраивали в Соборе. Хлеб с медом исчез буквально на глазах, после чего принцесса принялась за холодный суп. Все-таки, не смотря на ситуацию и ее общее состояние, за столом она вела себя так же, как и обычно. Тут она вспомнила один из вопросов, который давно хотела ей задать:
- Скажи, а что ты здесь делаешь? Ты в тот вечер так внезапно пропала, а потом я не видела тебя целый день… что-то случилось? Или тебя не было потому что из Ордена поступил приказ?

- Это почти что не косметика, - немного подумав, Целестия отложила обе баночки подальше от края – так, на всякий случай. Когда она обернулась, принцесса уже задумчиво изучала поднос с едой.
- Поедим и пойдем в Зал, - предложила Курадо и села на пуфик. Видимо, содержимое подноса ей понравилось – сама Целестия еще не успела разузнать, что лежит под крышками.
- Верное решение, - кивнула жрица садясь за стол, и, сняв со своей тарелки крышки. задумчиво вгляделась в содержимое. Летний овощной суп. Взяв ложку, она попробовала его – как и ожидалось, он оказался достаточно вкусным. Правда, самой девушке сейчас хотелось бы чего-нибудь горячего, но на подносе даже из напитков было только молоко.
- Скажи, а что ты здесь делаешь? Ты в тот вечер так внезапно пропала, а потом я не видела тебя целый день… что-то случилось? Или тебя не было потому что из Ордена поступил приказ? – наконец, Курадо задала тот вопрос, на который Целестии отвечать не хотелось. Расстраивать ее еще раз…Впрочем, тогда принцесса было точно не причем – не могло же ее занести аж в Зардан? Тем более, что бойня была инициативой королевских войск.
- Около Зардана обнаружили базу «Небес». Вскоре после парада я отбыла из дворца – потребовалась моя помощь как целителя. Но я полагаю, что королева просто дала мне возможность не изнывать от тревоги, а лично позаботиться о лечении родителей, - на последней фразе Целестия старалась не акцентировать внимание принцессы и понадеялась, что та пропустит ее мимо ушей. – Когда я прибыла, поселение уже было…очищено. Нуждающимся была оказана необходимая помощь, так что сейчас волноваться уже не о чем. Спустя, кажется, два дня, - жрица не помнила точно, - я вернулась во дворец, узнала о твоем отбытии, а после прилетела сюда – за полчаса до тебя, вряд ли больше.
Целестия попыталась сказать так, чтобы ничего не утаить, но при этом не напугать принцессу. Несмотря на то, что сказала она о родителях спокойным голосом, как будто те уже давно поправились, внутри все снова сжалось, а взгляд опустился. Что ни говори, они были ей дороги, и она была не готова потерять хотя бы одного из них…Но разве можно вообще быть готовым к подобному? Как ни странно, Целестия не захотела плакать. Наверное, ей помогли ее же речи…А может быть то, что Курадо сейчас была спокойна.

Суп оказался очень вкусным, а вот Курадо – более голодной, чем она думала. Пусть она и ела аккуратно, но куда быстрее, чем делала бы это за столом во дворце. Периодически, отрываясь от супа, она брала хлеб и мазала его медом, а когда от него уже ничего не оставалось, возвращалась к супу. Конечно, Целестию она слушала внимательно и теперь понимала, почему та пропала так резко, только не совсем понимала, почему ей об этом не сказали. Все-таки она имела право знать, куда подевалась ее личная жрица и более того, подруга.
- …лично позаботиться о лечении родителей…
Файнару на секунду замерла, но после рука с зажатой в ней ложкой опустилась к тарелке. Она точно не знала, где жили родственники Целестии, но похоже им не повезло оказаться в том же самом месте, где были обнаружены эти «Небеса». Интересно, не поэтому ли ее, Курадо, так поспешно вывезли из дворца, узнав, что недалеко от столицы – в горах – имеется кто-то из этой террористической (а какой еще?) организации? И еще как выбрали место – Орден, практически на самом западе страны, в совершенно противоположной стороне. Была очень велика вероятность, что это было связано. И вдруг принцессе вспомнилась верховая прогулка, на Святых Землях, в компании Сары и Ирбиса. Она закончилась как раз на том, что они увидели летящий с гор корабль, который после просто рухнул в нескольких километрах от столицы. Мог ли этот корабль лететь как раз с места происшествия? Где же это все-таки произошло, как далеко? И если королеве пришла весть от разведчиков в этом, скажем так, городе, что обнаружены «Небеса» и были проведены военные действия, а сама королева отправила целителей уже в день праздника… значит вести пришли и того раньше. Это объясняло, почему королева так поспешно покинула парад и не стала наблюдать концерт на Стадионе. Вполне возможно, она отбыла как раз потому что ей принесли вести или же она уже знала их, но не могла отменить свое участие в параде. Как бы там ни было, корабль-то летел уже после того как прибыли вести, а Целестия отправилась в горы в роли целителя. Но почему он был в таком ужасном состоянии, что даже не долетел до столицы? На него кто-то напал прямо во время пути? Воздушные пираты? Вполне могло быть и так, но все равно сейчас это воспринималось как-то странно. Как-то все слишком удачно для кого-то. И все так неожиданно. «Небеса» в горах, ее личное отбытие из дворца, предатель Алье, затем похищение в Тумультуозусе, которое до сих пор казалось каким-то невероятным, затем и вовсе Раас Элмри на этом «Сайэфе»… Могло ли быть это все связано? Один большой клубок, который распутать ей точно не по силам. Да и желания не было ввязывать во все это еще раз, особенно после того, что ей пришлось пережить за эти несколько дней.
Файнару хотела уже было спросить, все ли в порядке с родными Целестии, но та не особо задержалась на этом моменте, продолжив повествование, а потому она решила пока не спрашивать об этом, на тот случай, если подруге не хочется это обсуждать. Она знала, что и сама Целес знала о том, что в любой момент может поговорить с Файнару, если у нее будет такая нужда, и уж тем более попросить помощи.
- Я все же надеюсь, что никаких серьезных проблем не возникло и все действительно в порядке, - тихо сказала Курадо, конечно же имея в виду родных подруги. Было уже понятно, что жрицу отправили в Юун, потому что и сама принцесса должна была изначально прибыть сюда. Сердце сжалось от мысли, что подруга еще не знала о ее злоключениях и вообще боялась представить, что она будет думать, когда придется отчитываться перед Ишльей…
Доели они почти не разговаривая на серьезные темы, обсуждая больше погоду и прочие подобные мелочи, словно находя спасение в этих банальных темах для разговора, потому как не хотели говорить на серьезные для каждой темы. Когда с легким ужином было покончено, что произошло достаточно быстро, Курадо лишь поправила у зеркала прическу, скрепив пряди на висках заколкой на затылке, после чего брызнула духами на шею, запястья и нанеся легкий блеск на губы, решительно кивнула своему отражению. Средство Целестии и правда творило чудеса, потому как сейчас по ней и нельзя было сказать, что какое-то время назад она билась в истерике.
- Надеюсь, мы не очень задержались, - сказала Файнару уже на пороге, выходя из спальни.

Коридоры Храма.

Где находился Зал Обсуждений Курадо знала, потому как бывала там, видимо это помнила и Ишлья, потому как никого из Дев встречать их не отправили. В Ордене, как и всегда, коридоры были освещены кристаллическими лампами и принцесса в который раз дивилась архитектуре этого здания. Высокие потолки, пол, выложенный гладкими каменными плитами, колонны, лепнина на стенах и потолке, даже металлические элементы декора – все это сливалось в каком-то особом стиле, «орденовском», если можно было так выразиться. И странное дело, уже в который зал принцессе приходило в голову, что Орден поощрял темные цвета, в особенности темно-зеленый и черный, хотя эти цвета были вообще далеки от привычных в плане использования, как в одежде, так и в окружении. Даже форма у дев Алии была черно-белой, но причины этому девушка не видела. На ум приходила только одна – свет и тьма, ведь даже некоторые одеяния Дев олицетворяют что-то своим видом и даже кроем, может быть и цвета играют какую-то определенную роль. Но если ее догадка была верна, то она не совсем понимала, почему к Деве можно отнести «тьму», ведь по идее Дева – как раз «свет» и только он. В общем-то в таких размышлениях Курадо и пробыла весь путь до Зала.

Зал Обсуждений.

Так как никого у дверей не было, их Курадо распахнула сама, тут же радостно и облегченно отметив, что все, не считая Амброзия с которым они распрощались, были здесь. Сара, в более привычном виде выглядела куда лучше, чем за последние несколько дней, и напомнила их встречу в Кристальном Саду. Ирбис, который присоединился лишь в самом конце их пути не особо изменился с их последней встречи, разве что теперь выглядел не таким пыльным и потрепанным. Исильмэ, которая сидела недалеко выглядела как и во время их обучения – скромной, тихой и ожидающей. Риада в Зале не было, что немного опечалило Курадо, но возможно он беседовал с Ишльей лично, может быть даже сейчас, потому как самой главы Ордена в Зале не было.
- Я так рада вас всех видеть, - с искренней радостью в голосе воскликнула принцесса, быстро проходя в зал и едва ли не раскрывая руки для объятий. Взгляд обратился сперва к Исильмэ, так как она сидела ближе всех, затем к Ирбису, и остановился на Саре. Курадо ничего не сказала, все ее слова были заключены в ее взгляде, мягком, теплом и полным благодарности, в то время как на губах играла легкая улыбка. После она все-таки оглядела зал и присела на один из свободных диванов, так, чтобы видеть всех присутствующих, пусть и полубоком к входной двери, чтобы сразу увидеть вошедших, кем бы они ни были.
- Давно ли вы ждете? – спросила она, вновь пробежавшись глазами по всем присутствующим. - Обычно Ишлья не заставляет ждать, а сама приходит намного раньше... чтобы упрекнуть, что вы пришли позже.
Тут она улыбнулась, чтобы как-то приободрить всех перед явно тяжелым разговором.

Очень долго ждать не пришлось - буквально через пару минут к Саре присоединился Ирбис, выглядевший, как и Летти, куда лучше прежнего. Дружелюбно улыбнувшись сохилу, исфири кивнула в знак приветствия, когда он присел в соседнее кресло.
- Намного лучше, благодарю, - искренне ответила алхимик. Хотя сон оставил в душе неприятный осадок, в остальном Летти чувствовала себя превосходно. Сквозь мутную пелену своего парализованного состояния исфири помнила, как ее, бесчувственную и неспособную пошевелиться, вытаскивали с "Сайефа". По лицу вдруг скользнуло хмурое выражение. - Спасибо, что вытащили меня оттуда... Я имею в виду, ваш долг охранять лишь Ее Высочество...
Хорошее настроение было потеряно. Своими собственными словами Сара вернула себя на "Сайеф", в то состояние отчаяние и безысходности, в котором она там пребывала.
Скрипнула дверь, и к ним присоединилась Дева Исильмэ. Вот уж кто в этом деле оказался совершенно случайно, и никакого права впутывать девушку алхимик не имела. Но разве на тот момент у нее был хоть какой-то выбор. Девы клянутся в верности короне, а значит при необходимости должны защищать принцессу всеми своими силами. Как и любой уважающий себя сфириец. Обменявшись с жрицей короткими кивками, Сара вновь погрузилась в молчание. Было слышно только, как оглушительно громко тикают настенные часы, все быстрее и быстрее приближая время появления Ее Высочества и наставницы Храма.
Прошло не больше пяти минут, и дверь открылась вновь. На этот раз Сара встала, приветствуя Курадо поклоном, как и подобает.
- Мы тоже рады видеть вас в добром здравии, Ваше Высочество, - ответила она, окинув взглядом Ирбиса и Исильмэ, словно заручившись их согласием со своей фразой. Дождавшись, пока принцесса присядет, Летти и сама опустилась на свое место.
- Не более десяти минут, - улыбнулась в ответ Сара, как прибывшая на место встречи раньше всех. Только внутреннее состояние никак не вязалось с внешним - и это можно было увидеть по грустным и усталым глазам Летти. Несмотря на то, что все закончилось благополучно для Ее Высочества, она еще долго будет возвращаться мыслями к этим дням.

Исильмэ шла по коридорам здороваясь с Девами, которые встречались ей по дороге. И что того, что не были знакомы? Они входили в один Орден. За время, отведенное на отдых, она успела привести себя в вид, более подобающий жрице, заплелала волосы в тугую косу и умылась.
В зале, уже собрались все, кто был с принцессой в ее пути и сама Курадо, а также Целестия, бывшая соученица, а сейчас жрица сфирийской наследницы.
Принцесса выглядела гораздо лучше и поприветствовала всех с радостью. Госпожа Сара, кажется, была в состоянии приличном.
Исильмэ кивком поприветствовала всех, и отошла в сторону, к дальней от входа стене. Она всегда искала в помещение место, чуть в отдалении от всех и уж точно редко открывала рот без надобности. Тем более, сказать ей было пока нечего.

Целестия была очень рада, что Курадо не стала ее расспрашивать подробнее – разумеется, девушка бы ответила, скрывать от подруги ей было нечего, но говорить об этом не хотелось. Может быть, позже, после того, как Курадо полностью восстановится после нелегкого путешествия.
- Я все же надеюсь, что никаких серьезных проблем не возникло и все действительно в порядке, - Курадо не уточнила, что конкретно она имеет в виду, но жрица поняла, что принцесса говорит о ее родителях.
- В нашей стране очень хорошие целители, - ответила ей в тон Целестия. Также, как и принцесса, ничего конкретно не имея в виду и очень расплывчато…В любом случае, она даже не недоговаривала – Эльен действительно не знала состояния их здоровья на данный момент, но надеялась, как и полагается, на лучшее.
Разговор плавно перетек на бытовые темы. Погода, одежда и прочие, ничего не значащие и по сути, никому не важные темы стали истинным спасением для обеих девушек. Под непринужденную беседу Целестия, чуть раньше принцессы, закончила ужин. Подойдя к зеркало, она убедилась в том, что с макияжем на лице и прической ничего не случилось. Посмотрев на баночки, так и лежащие возле зеркала, жрица пока решила оставить их здесь – они еще могут пригодиться принцессе, а ей уже ни к чему. Тем временем трапезу закончила и принцесса. Когда она привела себя в порядок, девушки, наконец, собрались к Ишлье.
- Надеюсь, мы не очень задержались.
- Не должны, - пожала плечами Целестия, выходя из комнаты позади Курадо.

Зал Обсуждений.

Дорога прошла в молчании. Целестия немного полюбовалась на архитектуру, но к моменту входа в Зал (за Курадо) размышляла о том, что еще недавно была недовольна скукой. Теперь же про нее можно было забыть… «Но лучше бы я еще поскучала», - заключила Целестия.
Кажется, в помещении собрались все, кто прибыл вместе с принцессой, кроме того, незнакомого исфири и ушедшего террийца. Быстро пробежавшись по ним взглядом, Целестия поняла, что знает всех – Ирбиса и Исильмэ – кроме еще одной сфирийки. Сейчас та выглядела лучше – физически, как помнила Эльен, именно она пострадала больше всех.
После слов Курадо и ответных реплик в ее сторону, Целестия также поприветствовала находящихся в зале и добавила:
- Кажется, мы с вами незнакомы, - Целестия обратилась к той исфири, имени которой не знала. – Позвольте представиться, Целестия Сан Эльен, личная жрица Ее Высочества.

- Намного лучше, благодарю, - ответила Сара и, кажется, не покривила душой. Что ж, не смотря на все еще не блестящий внешний вид, исфири по крайней мере оздаравливалась душой, находясь вдали от тех неприятностей, что произошли всего несколько часов назад.
- Мой долг - защищать вас обеих, - возразил Гонза на последнюю реплику алхимессы. И тут же добавил, невесело оскалив клыки. - Правда, не слишком-то хорошо я справляюсь. Но на мою помощь вы можете рассчитывать в любом случае, леди Сара.
Исильмэ не заставила себя ждать и вошла в помещение через какое-то время, нарушив минутное молчание. Сара погрузилась в свои мысли, и сохил не считал себя в праве вырывать её из дум, хотя был бы не прочь заранее поделиться мыслями о том, что произошло на корабле. С другой стороны, эти воспоминания были не из приятных, поэтому так даже лучше.
Следом в Зале появилась принцесса и Целестия Эльен, личная жрица. Сохил встал со своего места, почтительно склонив голову и коснувшись лапой груди в знак приветствия. Лишь после того как она села, сохил позволил себе опуститься на свое место. Оставалось дождаться только самой Ишльи, ради которой они здесь, собственно, и собрались. Правда, Гонза так и не мог понять, что именно она хочет услышать, ведь ни один из них, насколько мог предположить полу-лев, ничего не помнил о случившемся.

Слова Сары о том, что они и сами здесь находятся не так давно, порадовали Курадо, потому что она не любила опаздывать куда-то, а вообще старалась прийти пораньше, если была такая возможность. И если бы она не расплакалась, когда только проснулась, то наверняка бы пришла вместе со всеми или даже раньше. Все-таки, нужно было бы ей быть посдержаннее. Целестия была права в том, что принцесса – символ многих хороших терранских качеств, а потому она является примером. Потому что она сама всегда именно так и думала. А заплаканная и растерянная принцесса – никакой это не символ, если только чего-то не очень хорошего. Сейчас было даже немного стыдно за свое поведение, ведь остальные наверняка держались куда лучше нее. Даже Исильмэ, всегда являющаяся скромной, даже в этой ситуации, она отправилась ей на помощь, не взирая на возможные неприятности и проблемы, ни единожды не жаловалась, по крайней мере такого Курадо что-то не припоминала, хотя ей наверняка было не лучше чем остальным. И она попала в руки этих прихвостней Элмри, еще неизвестно, что с ней сделали на корабле… но она не жаловалась, она вообще ничего не говорила по этому поводу. Возможно, она была куда сильнее, чем принцесса, потому что Курадо уже как минимум один раз позволила себе раскиснуть в чьем-либо присутствии. И это ее совсем не радовало.
- Я рада, - кивнув, отозвалась она на слова Сары. Тут вспомнилось, что она, скорее всего, не знакома с Целестией и сейчас они видятся в первый раз. Конечно же, их стоило представить, но тут сама жрица оказалась более расторопной и представилась первой, на что принцесса лишь улыбнулась. Вновь окинув взглядом зал, она задумалась о раз говоре с Ишльей. Наверняка, женщина будет придерживаться своей манеры вести разговор – сперва устроит самый настоящий допрос, потом выскажет свое мнение на счет услышанного, а потом расскажет что-то, что заставит рассказчика просто осесть на месте. И как ей всегда удается придерживаться этой схемы разговора? Причем практически любого. Возможно, это была одна из черт характера, которая и пугала и заставляла восхищаться сфирийкой. На самом деле, Ишлья всегда нравилась Курадо за многие свои качества, в том числе и строгость, которая градом обрушивалась даже на нее, принцессу, а все потому, что она доверяла этой женщине. Она видела ее в деле, будь то важный или самый простой разговор, боевой поединок, даже поведение за тем же столом. Пожалуй, все в ней могло бы быть идеально, если бы она хотела это показать, потому как она, похоже, не хотела этого делать. Со стороны она могла показаться высокомерной, строгой, даже немного жестокой и грубоватой, но все это оправдывалось тем, что она была Главой одного из самых могущественных Орденов всей страны. И она держалась на этом посту уже не первое столетие, как знала принцесса, а это уже говорит само за себя. Вообще, Курадо отметила, что Маррин и Ишлья были одного поля ягоды – они были очень похожи. Маррин была более холодной и отдавала предпочтение внешнему впечатлению о себе, соблюдала правила этикета и как будто старалась подчеркнуть свою важность. Ишлья же делала то же самое, но на абсолютно иной манер: та же строгость, но не холодность, а скорее колючесть, как будто пренебрежение чьим бы то ни было титулом (хотя это было не так), внешняя, опять же, якобы отчужденность от проблем, которые не касаются ее лично или Ордена. Впрочем, все что касается Ордена – уже касается и ее…
Размышления прервал звук резко открывающихся дверей, и стрельнув глазами в их сторону, Файнару увидела саму Ишлью, как будто появившуюся на зов ее размышлений. На ней, как и в большинстве случаев была «офицерская» версия формы всех Дев Алии, украшенная специальными погонами и цепочками с левой стороны груди, идущих от плеча и до воротника, при этом слегка свисая, образовывая полукруг, ложившийся на грудь. Сиреневые волосы, длиной чуть ниже лопаток, как и при их первой сегодняшней встрече, были заплетены в два свободных хвоста и ложились на грудь, а фиолетовые глаза уже быстро оглядывали присутствующих. Файнару отметила, что под черно-белым плащом, с крупным узором на спине (вещица ей была уже знакома и не нужно было видеть наставницу со спины, чтобы узнать ее), похожим и на узоры на самой форме Девы, на поясе висит меч Лауотт. Женщина была при полном параде.
Ишлья обернулась на двух Дев, что отворили перед ней дверь и быстро им кивнула, на что они слегка склонили головы и закрыли за ней двери.
- Рада видеть, что все в сборе, - сказала женщина, почему-то игнорируя взглядом саму принцессу, после чего прошла вперед, стуча каблуками туфель, отчего по залу прокатился небольшой отзвук, и обогнув центральную часть, где все и сидели, остановилась ближе к концу зала, чтобы находится лицом и к присутствующим и к дверям. – Итак, вы знаете зачем я вас собрала здесь. Важный разговор, рассказ, если вам угодно, с вашей стороны, о причинах вашей задержки… Сара Тал Сэлин. Вы были отправлены вместе с принцессой, на вас лежала ответственность за нее. А посему я очень хочу послушать сперва именно вас.
Курадо слегка испуганно посмотрела на алхимика, потому как хотела сказать Ишлье, что та не виновата в случившемся, но прекрасно знала, к чему это может привести, а потому промолчала и лишь стала ждать.

Приветствуя светившуюся дружелюбием Курадо, Сара и не заметила, что вместе с ней зашла еще одна исфири - судя по одеждам, Алийская Дева. Видимо, с Ирбисом и Исильмэ она была знакома, потому что обратилась непосредственно к Летти.
- Сара Тал Сэлин, алхимик Ее Величества. Рада знакомству, - алхимик приложила ладонь к сердцу. Личная жрица принцессы, вот как... Интересно, почему она здесь, а не во дворце, где, по идее, должна находиться? Все эти совпадения никак не выстраивались в более-менее четкую картину происходящего. Саре нужно было еще раз прокрутить в голове события этих дней, но не сейчас же заниматься этим! Нужно было налить чаю, взять лист бумаги, перо, начертить дерево возможных вариантов...
В тот самый момент, когда Летти решала, какой чай ей лучше себе налить, в зал вошла сама Ишлья Лауотт. Даже с первого взгляда она производила впечатление властной женщины, но когда жрица начинала говорить, всем вокруг становилось не по себе. Саре казалось, что лгать ей вообще никто не способен.
В груди колыхнулось что-то вроде волнения, когда Ишлья потребовала от нее доклада, но Летти быстро справилась с собой. В конце концов, ее пока ни в чем не обвиняют. Да и не в чем ее обвинить... Практически. Поэтому, чтобы не навлечь на себя никаких подозрений, Сэлин поднялась, заложила руки за спину и, сделав пару шагов туда-сюда по ковру и собравшись с мыслями, начала повествование.
- Я начну с самого начала, чтобы точно ничего не упустить. Леди Маррин разбудила меня ночью 11 инлания и сказала, что я должна сопровождать Ее Высочество в крайне важном и секретном путешествии. Я собрала вещи и не больше, чем через пару часов мы уже были у воздушного корабля в Эсфийском лесу. Нам было известно, что мы направляемся в Юун, но как только мы поднялись в воздух, все пошло не так, - Сара вздохнула, задумалась на мгновение, припоминая все детали, и, тряхнув головой, продолжила. - Во-первых, на борту корабля оказался посторонний - человек Амброзий, представившийся поначалу механиком на корабле. Тот самый, что... ушел... когда мы приземлились здесь... Во-вторых, капитан Алье сменил курс. Для меня до сих пор остается не совсем ясным, почему Амброзий стал помогать нам, но все же он стал. Нам нужно было выбраться с корабля, и Ее Высочество, - учтивый кивок в сторону принцессы. - ...высказала дельную мысль. Мы достали несколько кристаллов, чтобы на них спуститься на землю. Способ очень рискованный и безумный, но тогда это казалось единственным выходом. Итак, мы достали кристаллы и были уже готовы начать спуск, когда нам помешал Олиус Алье. Он захватил принцессу и угрожал мне и Ее Высочеству, но нас выручил Амброзий. Он ранил капитана, а Ее Высочество хотела выбросить его за борт, но он утянул ее за собой... В тот момент я с трудом вернула себе способность мыслить трезво. А затем вернула ее и Амброзию. Он посадил корабль, и мы отправились на поиски. Я знала, что у Ее Высочества были кристаллы, а значит вероятность того, что она осталась жива, была... Не буду приводить цифры, скажу только, что довольно велика. Когда мы нашли Ее Высочество, она была без сознания. И, как оказалось, капитан Алье тоже выжил. Он пытался доказать мне, что действует по приказу Ее Величества, а леди Маррин - предательница, но я не поверила ему. Мы с Амброзием бежали, потому что опасались за здоровье принцессы, но я попала в ловчую яму и потеряла сознание. А когда очнулась и выбралась, у меня не оставалось иного выбора, кроме как... убить Алье. Иначе он бы навредил Ее Высочеству... - воспоминания об этом давались Саре с трудом, и она опустила подробности. На лбу выступила легкая испарина, а ладони, незаметно сжавшиеся в замок за спиной, вспотели. - Нам не хватало топлива, чтобы долететь до Юуна, поэтому Амброзий посадил корабль недалеко от Тумультуозуса. И тут я совершила ошибку, подвергла Ее Высочество опасности. Она все еще была без сознания, а я... отправилась в город за топливом. Я виновата, леди Ишлья. Если бы не я, последующих событий можно было бы избежать... - Сара опустила голову и молчала несколько секунд. Говорить с каждой секундой было все тяжелее, но у нее не было выбора. Приказ есть приказ. - Когда я вернулась, принцессы на корабле не было, а Амброзий сказал, что она отправилась в неизвестном ему направлении. Естественно, мы отправились на поиски. В лесу мы ничего не нашли и направились в порт. На портовых улицах к нам присоединился Ирбис Гонза, по приказу Ее Величества прибывший в Тумультуозус, чтобы вернуть в Аридию Ее Высочество и меня. Но мы привлекли к себе слишком много внимания, и принцесса оказалась неподалеку... На город произошло нападение, а Ее Высочество похитили. Мы, а так же присоединившаяся к нам леди Исильмэ, отправились в погоню. Не буду описывать подробности, скажу только, что мы и сами оказались в плену... организации "Небеса". Из беседы с Раасом Элмри, - Сара нарочно выделила это имя, чтобы подчеркнуть экстраординарность произошедшего. - ... я сделала вывод, что капитан Алье не состоял в организации, но явно хотел получить награду за выдачу им Ее Высочества. К тому же, Элмри поведал нам некоторые причины, подвигнувшие его на похищение. Он хотел шантажировать Ее Величество с целью освобождения его дочери Сэлулы, которая, как он полагал, еще жива, или получения информации о каком-то давнем эксперименте... Мы же стали объектами для его новых опытов. К сожалению, больше мне ничего не известно. - Сара отчеканила последние слова и сжала губы, сдерживая свои эмоции. Этот рассказ - только доклад, не больше, она должна быть объективна. - Нам помог бежать некто Риад, находившийся на том корабле под прикрытием. К сожалению, я была парализована, а очнулась только когда мы прибыли в Юун. Это все, что я могу поведать. - Летти развела руками и вновь сложила ладони, только на этот раз перед собой. За все время рассказа она ни разу не присела. В горле ее пересохло, но попросить воды что-то мешало - то ли природная скромность, то ли тяжелый взгляд Ишльи, пронзавший ее насквозь все время, пока Летти говорила. Несмотря на то, что алхимик по этой причине почти не смотрела на жрицу, она все равно чувствовала на себе этот взгляд.
- Раас Элмри был на корабле? - казалось, Ишлья вообще не была тронута рассказом, потому как голос сохранил прежние нотки. - Кто-то встречался с ним лично или вы только слышали его?
- Нет, - быстро ответила Сара и покачала головой. - Он говорил с нами через кристалл.
"Иначе он был бы уже мертв..." - со злостью подумала Летти. Конечно, это было не так, но как хотелось верить...
Тут она обратилась к остальным:
- Исильмэ, Ирбис Гонза?.. Что вы по этому поводу можете рассказать?

- Взаимно, для меня честь познакомиться с Вами, - Целестия приложила руку к левой части груди, высказывая уважение Саре. Кивнув, жрица отошла к Курадо.
…Ишлья была такой же, как и всегда. Чуть ли не игнорируя принцессу, она обратилась к Сэлин с требованием рассказать о произошедшем. Целестия удивилась, что именно она изначально сопровождала принцессу. Это было…странно, ведь алхимик никак не могла в случае чего защитить Курадо, скорее уж так защищала бы ее. Почему не могли сразу отправить Ирбиса или достаточно верного рыцаря?
- … а Ее Высочество хотела выбросить его за борт, но он утянул ее за собой... – на этих словах Сары у жрицы перехватило дыхание. Корабль уже некоторое время был в пути, следовательно, он должен был к тому моменту подняться на большую высоту, и Курадо упала с него? Целестия не так много знала о кристаллах, но…все равно на долю секунды стало так страшно, что она забыла, что подруга стоит рядом с ней, живая и физически невредимая. Через пару секунд жрица уже полностью восстановила самообладание, и порадовалась, что внешне не проявила своего испуга – разве что в лице.
- …Он пытался доказать мне, что действует по приказу Ее Величества, а леди Маррин - предательница, но я не поверила ему, - тем временем продолжала Сара. «Но все-таки все было действительно слишком странно…Вряд ли Маррин причастна, но кто-то из дворца – вполне возможно».
- Из беседы с Раасом Элмри… - а Целестия уже думала, что удивляться ей больше некуда, но вот в деле оказался замешан и Элмри. «Небеса» она понять могла, но сам Раас Элмри?.. Как корабль с находящимся в розыске терранцем смог подойти аж к Тумультуозусу? Эльен спросила себя, а все ли так хорошо в Сфирии, как говорится? Раз уж нападения происходят то там, то там, причем одновременно и с подачи одной и той же организации, то она должна иметь очень хорошие ресурсы, а учитывая, что армия не смогла отразить атаки должным образом, могло ли королевство разобраться с мятежниками так легко, как считалось?
- Нам помог бежать некто Риад, находившийся на том корабле под прикрытием.
Целестия вспомнила незнакомого исфири, с которым прибыла Курадо, и решила, что скорее всего, он и есть Риад. «О, я помню, как Ишлья почти сразу подошла именно к нему. Должно быть, они знакомы, и он должен был работать на нее и на Орден, раз этот Риад не рассказывает о произошедшем сейчас», - рассудила жрица.
- Нет. Он говорил с нами через кристалл, - ответила Сара на вопрос о пребывании Элмри на корабле, но легче от ее ответа не становилось.

Все это время Ирбис молча следил за Сарой взглядом, мысленно представляя все то, о чем она говорила. На сухой доклад это походило с трудом, алхимесса словно переживала заново все эти злоключения, не в силах оставаться равнодушной. Однако сохил мог ей только посочувствовать, даже зная об этом в общих чертах, он не смог бы рассказать о событиях с точки зрения Сэлин лучше неё самой. Судить её действия он тоже не брался, не его это дело, да и сам не без греха. выполняй он все как надо - попала бы разве принцесса в такие условия? Вряд ли.
- Исильмэ, Ирбис Гонза?.. Что вы по этому поводу можете рассказать? - задав пару вопросов алхимессе, Ишлья обратилась к оставшимся свидетелям. Полу-лев поднялся с места, высказываясь перед женщиной, которая так и не села ни в одно из кресел.
- Не так много. О том, что Её Высочества нет в замке мне стало официально известно в тот же день, когда я по велению Королевы вылетел в Тумультуозус, то есть, 12 инлания. По прибытию туда я имел удачу обнаружить леди Сару и уже упомянутого Амброзия. Принцессы с ними не оказалось, и леди Сара уже рассказала, почему. Дальнейшие события с моей стороны в целом не отличаются от уже описанных, так как остаток пути до Юуна мы проделали вместе.
Может быть, сохил опустил какие-то подробности, но в них, по его разумению, не было особенной нужды, а после всего мысли никак не хотели собираться в нужные предложения.

Разговор действительно больше походил на допрос, пусть Курадо и знала, что именно так все и будет. Такова уж была Ишлья – даже простой разговор с ней превращался в какое-то если не подобие, то олицетворение простой, но официальной беседы, вне зависимости от того какой была тема разговора. И если бы ситуация не была такой серьезной, Файнару, может быть, даже слегка возмутилась тону голоса наставницы. Потому что сейчас ей упорно виделось, что Ишлья говорит с остальными так, как будто обвиняет их в чем-то. Хотя, понятное дело в чем именно – в том, что все что произошло – произошло. Еще удивительно, что это проскальзывало лишь в тоне, а не в самих словах. На саму же принцессу женщина почему-то старалась не смотреть, как будто ее винила больше всех остальных, впрочем, это тоже могло быть правдой. Особенно если учесть рассказ Сары, по окончанию которого Курадо буквально кожей почувствовала состояние Ишльи. И хорошим его назвать было сложно. Тем не менее, на нее она так и не посмотрела, как будто и вовсе ее здесь не было, это было даже обидно, усиливало чувство вины. Наставница наверняка уже думала о том, какая же принцесса еще молодая и глупая, не зря она так много запрещала ей в Соборе Святой Алии, опираясь на эти аргументы, не зря игнорировала возмущения юного дарования…
Вновь стало боязно, стыдно и вообще гадко на душе, потому как чувство вины за содеянное лишь усилилось по окончанию рассказа Сары. Все так же игнорируя принцессу Ишлья обратилась к Ирбису, но доклад того даже докладом было назвать нельзя – уж больно он был коротким и несодержательным. К тому же, принцессе показалось странным, что Гонза, который в ее глазах всегда был олицетворением серьезности и ответственности, после ее наставниц и матери, сейчас осознанно умолчал о некоторых пунктах их злоключения. Принцесса внимательно смотрела на сохила, пока он объяснялся, а после лишь отвела взгляд, задумавшись над тем, что он сказал.
То, что Ирбис не сразу узнал об отсутствии принцессы саму Курадо не удивило – Маррин ведь сразу сказала, что их отбытие будет тайным, и вряд ли многие о нем будут знать до определенного периода времени. Ее больше заинтересовало то, почему королева отправила его в Тумультуозус, хотя изначально путь Курадо лежал в Юун. Могла ли королева как-то узнать о том, что принцесса не добралась до города? И если да, то как? Может быть, она обратилась за помощью к Сэре? Но ведь без опасений это было бы бессмысленно, тогда как и почему возникли эти опасения? Быть может, Ишлья связалась с королевой и сообщила, что принцесса все еще не прибыла, а потому она и забеспокоилась? Вполне вероятно, точнее даже, может так все и было, уж больно подходило.
«Мама отправилась к Сэре и узнала, что я нахожусь в Тумультуозусе, отправила следом Ирбиса, а Целестию отправила в Юун… но тогда зачем она ее сюда отправила, если Ирбису было приказано вернуть меня во дворец?..» - получив один ответ, Курадо немедленно наткнулась на следующий вопрос, ответ на который уже получить не смогла, а потому просто решила пока не думать об этом и дождаться конца разговора. Ишлья тем временем разговаривала с Исильмэ, но та сказала не больше чем Сара и Ирбис, лишь чуть больше упомянув о действиях Риада.
Разговор смолк и в Зале повисла тишина, которая длилась почти минуту. Ишлья стояла и смотрела куда-то в сторону, слегка хмурясь и явно думая над чем-то. Посему стук каблуков от шагов в сторону раздались как-то слишком уж резко и неестественно громко. Она прошла неторопливо, сокращая расстояние между собой и принцессой, после чего остановилась в паре метрах от нее и встретилась с ней взглядом. Файнару едва не вздрогнула, когда увидела во взгляде что-то такое… неуловимо знакомое, чему сложно было подобрать описание. Сама же Ишлья тем временем уже развернулась на каблуках, лицом к остальным.
- Итак, теперь мне все ясно. Особо вдаваться в подробности не буду, вы сами все прекрасно знаете, - тон голоса был очень холодным, принцесса на этот раз не удержалась, чтобы не слегка повести плечами от мурашек, пробежавшихся по спине. – Начало одиннадцатого инлания, ночь. Принцесса Файнару Курадо и Сара Тал Сэлин, покидают территорию дворца в сопровождении Маррин Сан Луэвэ, личной жрицы Ее Величества. Они держат путь на север, к лесу, где встречаются с Олиусом Алье. Олиус Алье – давний знакомый Сан Луэвэ, исфири, которому, как предполагалось, можно доверять. Раньше Олиус Алье служил королеве, но после был снят с должности одного из личных королевских курьеров. Далее, Тумультуозус. Невероятная глупость Ее Высочества, которая привела к ее похищению и неосмотрительность Сары Тал Сэлин.
- Ишлья! – не удержалась принцесса. – Как ты можешь так говорить, ведь Сара…
- Замолчите принцесса, - даже не посмотрев в ее сторону, почти рявкнула Ишлья. – Или вы выйдите из Зала.
Принцесса нахмурилась и резко отвернулась, при этом на ее лице играло не сколько возмущение, сколько какая-то легкая злость. Пусть это хоть десять раз Глава Ордена Святой Алии, но она не имеет права обвинять их в таком тоне! Она вообще не имеет права их обвинять! Она ведь слышала рассказ, она ведь знает, как все было, и что иначе не получилось… да, может быть, она и сделала глупость, отправившись в город, но в таком тоне упоминать об этом Ишлья не имела права! Сама Ишлья тем временем продолжала:
- Сара Тал Сэлин. Ученый, исследователь и алхимик Ее Величества. Абсолютно безответственная личность, не умеющая четко анализировать ситуацию и принимать решения не опираясь на свои эмоции. Вспыльчива, эмоциональна, доверчива, наивна и быстро отчаивается. Хорошо разбирается в науке, но совершенно ничего не смыслит в политике и ведет себя совершенно глупо в серьезных ситуациях, принимая неверные решения, которые в этот раз едва не стоили жизни принцессы. Доверение жизни принцессы совершенно постороннему лицу, более того, человеческой расы, что усугубляется тем, что сей человек относится и к такому меньшинству, как вапиры. Невероятное везение в том, что этот человек не навредил принцессе за все время пути. Однако сам факт подобной халатности от этого не перестает существовать и иметь свое место в этом деле. Совершенно не изменилась.
Курадо сжимала руками ткань платья, смотря вниз, чувствуя, как закипает кровь. Никогда она еще не видела Ишлью такой озлобленной и жестокой, пусть тон голоса та и не повышала, эта холодность… почему она так поступает? Неужели нельзя было сказать это более… деликатно? И почему она говорит именно это? Сама принцесса была крайне не согласна с ее мнением касательно Сары.
- …Далее. Ирбис Гонза. Безответственное отношение к своему заданию и приказу королевы. Игнорирование приказа доставить Ее Высочество обратно во дворец, помощь в безумных авантюрах Сары Тал Сэлин и человека-вампира. Исильмэ Эртис… пожалуй, единственная в этом помещении, кто не носит на себе никакой вины. Стала заложницей идей Ирбиса Гонзы и Сары Тал Сэлин, в виду принятого ей обета Святой Алии, а посему не имеющая возможность отказать им в помощи, без ущерба для собственной клятвы и убеждений.
Ишлья вдруг замолчала, после чего сделала еще несколько шагов в сторону, а остановившись и немного помолчав, продолжила.
- Маррин Сан Луэвэ. Дочь Анвии Луэвэ и брата королевы Элофо, покойной бабушки Курадо, племянница королевы Элофо, кузина королевы Эшны и тетя принцессы Курадо…
- Что? Тетя? – Файнару вскинула голову и удивленно посмотрела на Ишлью. – Почему мне никогда об этом не говорили?..
- Говорили, принцесса, - глухо ответила женщина, после чего продолжила, под пристальным взглядом принцессы: - Маррин Сан Луэвэ… дочь Анвии Луэвэ, сестры Иэнны Луэвэ, матери Рааса Элмри. Кузина Рааса Элмри, тетя Сэлулы Элмри… Одна из тех, кто принимал участие в казни Сэлулы, заключающейся в том, чтобы провести над ней эксперимент по объединению с энергией кристалла, на который дала согласие Ее Величество королева Эшна. Причина этого – поиск лекарства для принцессу Курадо.
- Лекарства?.. – в груди как-то кольнуло, а по спине пробежал холодок. Вспомнила «Сайэф» и слова Рааса Элмри… неужели он не врал тогда? Ишлья же не обращая внимания на слова принцессы, продолжала говорить:
- …Эксперименты Рааса Элмри были поощрены королевой лишь по причине необходимости найти лекарство для серьезно больной дочери. Маррин Сан Луэвэ… в этот раз действовала против воли королевы, - Ишлья слегка сощурила глаза, но тон голоса ее практически не поменялся. – Вероятно, о ее действиях было узнано куда как раньше, чем она могла предположить, и сейчас велика вероятность того, что она уже мертва, в ином же случае, содержится под охраной. Олиус Алье – посланник королевы, никогда не хотел зла Ее Высочеству. Он был послан Ее Величеством с целью вернуть принцессу. Факт того, что было позволено Маррин увести ее прост – нужно было доказательство того, что она действительно замышляет предательство короны. Сила королевы велика, ничего удивительного в том, что она смогла предвидеть это… ее сила действительно очень велика, куда больше, чем каждый из вас может предположить, даже я. Но все пошло несколько не так, в виду нахождения на борту постороннего лица - вампира. С его помощью, Сара Тал Сэлин убила посланника королевы… позже посланный на возвращение принцессы, Ирбис Гонза, вместо подчинения приказу, помогает Саре Тал Сэлин доставить принцессу в город Юун, туда, куда изначально Маррин Сан Луэвэ отправила их. Говоря более простыми словами, - Ишлья слегка вскинула подбородок, - Сара Тал Сэлин и Ирбис Гонза отныне воспринимаются как сообщники Маррин Сан Луэвэ и являются предателями короны.

Она продолжала стоять перед наставницей, как на допросе. Прямая спина, взгляд ровно перед собой - ей нечего было бояться. Она сделала, что могла, при том, что могла она немного. Она не воин, она - ученый. Работать головой - вот ее удел. Что касается охраны Ее Высочества - это уже совсем иное. Не для нее.
Только взгляд Ишльи не предвещал ничего хорошего, несмотря на то, что Сара рассказала все, как было, и ее слова подтвердил еще и Ирбис.
Тишина, звон в ушах и тихое дыхание всех, кто находился в комнате. Ровное и громкое - Ирбиса, едва слышное - Исильмэ, чуть прерывистое, словно взволнованное - Курадо. Своего дыхания Летти не слышала - ей вообще казалось, что она не дышит, лишь бы не пропустить момент, когда Ишлья начнет говорить.
"Святая Мать, рука твоя вела меня и защищала Ее Высочество..." - самое время для молитвы. Наставница вдруг прервала молчание, и ее стальной голос резанул слух. Плохо, все было очень плохо...

Она продолжала стоять перед наставницей, как на допросе. Плечи ссутулены, глаза смотрят в одну точку на полу. Ее отчитывали, как девчонку, а она не могла сказать и слова поперек, потому что все это было правдой, чистой правдой. Ишлья была так рассержена, что даже позволила себе повысить голос на принцессу, что абсолютно недопустимо. Хотя Саре не было достоверно известно, что можно наставнице Храма, а чего нельзя: скорее всего эти рамки устанавливала она сама.
Безответственная, глупая, наивная, вспыльчивая. Загнанная в угол, она не смогла рассудить логично и четко, как обычно, и начала совершать ошибку за ошибкой, не скупясь на плату. Алхимессе стало дурно, она чуть покачнулась, но устояла на ногах. Слова Ишльи хлестали кнутом по самому сердцу, Сара дергалась от каждого слова, но была не в силах ничего сделать. Все это было правдой. В ушах шумело, но Летти нарочно заставляла себя слушать дальше, хоть это было и больно. Обвинение в сторону Ирбиса - уже совершенно беспочвенное, всколыхнуло-было волну ярости и возмущения в душе Сары, но она была настолько опустошена, что не смогла сказать ни слова, хоть и хотела. Этот разговор капля за каплей вытягивал из нее силы, убивал ее медленно и мучительно, как мог только самый искусный палач.
Стук каблуков наставницы походил на стук молотка, забивающего гвозди в только сколоченный гроб. Для Сары в реальности остался только ее голос - ледяной, металлический, ненавидящий, как казалось исфири. То, в чем Летти уже убедила себя, в чем сомневалась лишь на ничтожную долю процента, вдруг предстало истиной, как в самом жутком сне. Маррин - предательница! Обманула, обвела вокруг пальца, водила за нос все это время. Вынудила убить преданного короне исфири, друга!.. О, Маррин знала, кого отправить с принцессой. Знала, насколько Сара предана королевской семье, что ставит свою жизнь намного ниже жизни Ее Высочества.
Внутри полыхало невообразимое пламя, а горло сдавило так, что Сара с трудом могла дышать.
- Я совершила непростительную, недопустимую ошибку и понесу любое наказание, какое сочтет необходимым моя королева, - голос, похожий скорее на скрип металла о металл. Летти упала в ближайшее кресло и невидящим, мертвым взглядом уставилась в стену напротив. С этими словами она умерла. Не физически, конечно, но как личность, как свободно мыслящее существо точно. Ей было все равно, что с ней будут делать, и будут ли. Судьба и без того наказала ее сверх всякой меры. Предательница, убийца, преступница. Амброзий был прав - вот к чему приводит слепое следование приказам. Ей манипулировали, водили за руку в темной комнате, напевая сладкими голосами сказки об истине и справедливости. Истины нет. Справедливости нет. Сара Тал Сэлин поняла это слишком поздно.
Но тут в умирающем сознании алхимика промелькнула какая-то искра. Сначала Летти не придала этому никакого значения - мало ли какие безумные мысли подкидывает ей агонизирующий разум, но потом вдруг схватилась за эту идею, как за спасательный круг. Что если... Такое предположение она не могла произнести даже про себя. Но ведь истины нет... И все же был страх.
В глазах Сары промелькнуло что-то вроде просветления. За все ее преступления ее казнят, она не сомневалась. Так что она теряет? Мнение о себе тех, кто сейчас рядом? Мнение Курадо? А что теперь до всего этого? Какая к черту разница?
- Могу я позволить себе задать лишь один вопрос? - подала все такой же скрипящий и скрежещущий голос исфири. Лицо ее дернулось и повернулось к Ишлье. - Почему леди Маррин направила нас... к вам? Разве Храм Святой Алии, покровительницы нашей, не самое безопасное место во всей Сфирии для Ее Высочества? В чем тогда заключается ее предательство?
"Я не могла и подумать о том, что Маррин идет против Ее Величества? Так почему бы мне теперь не подозревать каждого встречного для профилактики? Я становлюсь похожа на Амброзия" - к алхимику вернулась способность думать осмысленно и живо. Ее глаза больше не выражали холодное безразличие - в них была искорка, пусть и слабая, но все же заметная.

С каждым словом Ишльи Целестия все больше и больше хмурилась. Что-то было неправильно, если не сказать, что неправильным было всё. Предательство Маррин, непонятная роль Алье, серьезное обвинение Сары Тал Сэлин и Ирбиса Гонзы…Ученую жрица не знала совсем, но вот насчет Ирбиса Гонзы почему-то была уверена. Сохил взялся не из неоткуда. Он уже давно известен королеве…Она не доверила бы ему свою дочь, если бы не была уверена в нем, не так ли? Целестия быстрее бы поверила в предательство Ишльи, чем в его, пусть и сама не могла на словах объяснить, почему.
Вся эта история с путешествием Курадо, по мнению Целестии, была очень запутанной, да такой, что так с разбегу и не разберешься. Много действующих лиц, которые неизвестно по чьему приказу действовали, много подозрительных случайностей и событий – казалось, что все произошедшее с принцессой было кем-то очень хорошо спланировано. Можно ли сказать, с кем встреча была действительно случайна? Кто нарушил чей-то план, а кто, наоборот, помогал воплощать его в жизнь?
Вот взять Олиуса Алье. Для Целестии – просто имя. По рассказу Тал Сэлин – «капитан Алье не состоял в организации, но хотел получить награду за выдачу им Ее Высочества», но в тоже время утверждал, что действует по приказу королевы. Лауотт придерживалась второй версии, тем не менее, тоже упомянула, что «Олиус Алье – давний знакомый Сан Луэвэ, исфири, которому, как предполагалось, можно доверять». В результате убит Сарой.
Сара Тал Сэлин. В чем Целестия была согласна с Ишльей, так в это в том, что она действовала неосмотрительно и глупо…Но поскольку жрица не была уверена, как поступила бы сама в столь стрессовой ситуации, то не обвиняла ее. Эльен не была уверена в ее верности королеве, так как только что познакомилась с ней. Здесь можно было тоже посмотреть с разных сторон. Если верить Ишлье, и Алье был посланником королевы, то его убийство дает повод подозревать женщину – ведь Тал Сэлин могла воспользоваться предлогом, чтобы избавиться от помехи.
О Маррин Сан Луэвэ девушка тоже знала не так много. Ее родство с Раасом Элмри не пугало ее, так как многие высокопоставленные сфирийцы могли являться родственниками. В любом случае, родственные узы не всегда определяют характер и мировоззрение. О ее предательстве говорили двое – Олиус и Ишлья. Однако слишком большое количество несостыковок заставляло Эльен сомневаться и в этой версии.
Вообще, если все же исходить из предательства Маррин, которая отправила принцессу в Юун, то получается, что в Ордене Святой Алии тоже есть предатели. Немыслимо, но… «О, Святая Мать! Королева говорила именно про это! – ужаснулась про себя Целестия, - именно про то, что в Ордене могут быть предатели. Когда мы разговаривали…Дева, сообщившая о корабле…Ишлья ждала его, а сразу по прибытию их первым делом говорила с Риадом, который взялся неизвестно откуда и делся неизвестно куда…Она знала его, это точно. Не удивлюсь, если он действовал по ее заданию…Можно ли доверять Ишлье Лауотт?».
- Почему леди Маррин направила нас... к вам? Разве Храм Святой Алии, покровительницы нашей, не самое безопасное место во всей Сфирии для Ее Высочества? В чем тогда заключается ее предательство? - услышала Целестия, как Сэлин озвучила только что мучившие жрицу мысли. «Мне и самой интересно услышать версию Лауотт, прежде чем сделать выводы. И еще…у меня есть небольшой, но все-таки довод – королева отправила меня сюда в том числе и встретить принцессу. Она знала, что та прибудет сюда». Только вот в груди вновь начало зарождаться чувство непонятной тревоги.

Первый этаж. Центр Храма, Зал Обсуждений.

Ишлья же, казалось, ждала этого вопроса, потому как ничуть не удивилась ему, более того, даже едва заметно улыбнулась. По прежнему она избегала внимательных взглядов принцессы, глядя лишь впереди себя, где сидели все остальные, в то время как Курадо сидела недалеко слева от нее, а потому игнорировать ее было проще простого. Женщина ответила не сразу, вместо этого она внимательно прошлась по всем взглядом, отметив испуганное выражение на лице юной Исильмэ, хмурость Ирбиса, который вероятно поддерживал вопрос Тал Сэлин, потому что ничего не стал добавлять или спрашивать; внимательный взгляд самой Сары, а также очень похожий, но с оттенком подозрения со стороны Целестии Сан Эльен.
Но все-таки, молчание Ишльи длилось не очень долго, да и не похоже было, что она думала над ответом в этот момент. Как будто она знала все – и реакцию на свои слова, и возможные вопросы, а с ответом не спешила, чтобы выдержать паузу или специально, чтобы дать чему-то оценку. Как будто она смотрела театральную постановку и глядя на игру актеров, готовилась высказать свое мнение по поводу ошибок в их игре, либо же наоборот, похвалить их. Тем не менее, взгляд все еще оставался беспристрастным, как будто вся ситуация ее не так сильно заботила, как остальных присутствующих.
- Вопросов три, Тал Сэлин, - как бы специально заметила женщина, слегка приподняв голову, отчего создалось впечатление, что она смотрит на всех сверху вниз. – Предательство, как это назвало бы большинство, включая Ее Величество, заключается в том, что Маррин Сан Луэвэ действовала без согласия королевы. Она организовала отбытие Ее Высочества и вас из дворца, по своим личным причинам. Более того, она была уверена в некоторых моментах. Чтобы было более ясно: она снарядила в попутчики только вас, не Ирбиса Гонзу. Она знала, что королева раскроет некоторые ее карты и отправит этого терранца на нахождение принцессы. Она знала достаточно, чтобы быть уверенной в том, что Ирбис Гонза, по складу своего характера, очень предан принцессе и сыграла на этом. Даже не смотря на непредвиденные обстоятельства с Олиусом Алье. И это сработало. Ирбис Гонза помог добраться принцессе до Юуна, невзирая на то, что приказ королевы был совершенно иным, тем самым он подтвердил статус преданного принцессе сфирийца, но при этом перешел в ряды предателей короны. Точнее тех, кого в итоге так назовут. Чем вы сможете доказать, что изначально не были в сговоре с Маррин Сан Луэвэ? Показания Исильмэ Эртис? Где доказательства того, что она не является помощницей Сан Луэвэ? Показания ее семьи, возможно? Где доказательства того, что это все не обман? Доказательства того, что они не причастны к этому или ничего не знают об этом? Возможно, показания принцессы? Она молода и наивна, подобные вам могли вызвать с ее стороны доверие – вас лишь обвинят в клевете на принцессу, если вы попытаетесь представить все так, что отбытие в Юун было не вашей идеей, а ее слова будут восприняты лишь как желание помочь друзьям, в виду неверия в их предательство.
Ишлья оглядела всех, кроме принцессы, которая, казалось, была совсем потеряна и шокирована, после чего продолжила:
- Как видите, доказать свою непричастность к делам Маррин Сан Луэвэ вы не сможете. На любой ваш аргумент, на любое оправдание, будет приведено еще множество вариантов вашей причастности к делу. И Сан Луэвэ знала это. Отчасти именно поэтому она отправила с принцессой именно вас, Сара Тал Сэлин. О вашем складе характера и мировоззрении ей было известно очень хорошо. Она не учла лишь варианта, что Алье окажется осведомлен о ее действиях и попытается предотвратить осуществления ее плана, а также ситуацию в Тумультуозусе, с похищением принцессы Раасом Элмри. Однако, там всем вам действительно очень повезло. Риад Сан Дэйи, когда-то отправленный Ее Величеством, очень помог вам – если бы не он, не нужно объяснять, как бы все могло обернуться. Вероятно, Ее Величество впоследствии наградит этого исфири… Но сейчас не о том речь.
Ишлья, глядя в пол, развернулась боком к присутствующим и сделала несколько шагов в сторону принцессы. В этом напряженном молчании стук каблуков, казалось, походил на стук судебного молотка, после того как судья вынес свой приговор. Остановившись, женщина все же подняла взгляд на принцессу, которая смотрела на нее испуганным взглядом, после чего резко развернулась на каблуках, вновь поворачиваясь к остальным.
- Целестия Сан Эльен, личная жрица принцессы… очень вовремя прилетевшая в Юун. Если следовать вашему вопросу, Сара Тал Сэлин, и причине прибытия сюда этой жрицы… Ее Величество уже догадалась, что принцесса будет отправлена в Юун. Более того, я догадываюсь как ей стало это известно… и все же не буду озвучивать свою версию в виду неуверенности правда ли это. Итак, Целестия Сан Эльен. Отправлена в Юун действительно весьма вовремя, хотя, в виду планов Ее Величества вернуть принцессу во дворец силами Ирбиса Гонзы, она должна была оставаться в Аридии. Это говорит о том, что королева брала в расчет вариант, что Ирбис Гонза не примет во внимание ее приказ. На этот случай Сан Эльен была отправлена сюда не только для того, чтобы вернуть принцессу, в случае, если от Маррин или иными способами было узнано о том, что она будет в Юуне, но и затем, чтобы обвинить тех или иных личностей в предательстве. Заручившись помощью всего Ордена, она должна была бы произвести арест. Сара Тал Сэлин и Ирбис Гонза ныне должны быть взяты под стражу Ордена, на Исильмэ Эртис назначили бы дело, рассматривающее ее причастность к всем событиям, а Целестия Сан Эльен вернула бы принцессу во дворец. Так бы все и значилось, если бы не один немаловажный момент…
Женщина почему-то опустила взгляд и глубоко вздохнула, посмотрев на свою правую ладонь.
- Я полагаю, Целестия, чисто по своему отношению, вы больше привязаны к чему-либо сердцем, нежели долгом. Ваша преданность принцессе может быть безгранична… как и наоборот. В зависимости от весьма сильных обстоятельств. Маррин Сан Луэвэ знала об этом. Она была первой, кто выдвинул вашу кандидатуру на роль личной жрицы Ее Высочества, пусть и в какой-то степени делала вид (как мне известно), что не совсем согласна с этим решением. Сперва. Я уверена, Ее Величество учла этот момент не меньше, а посему, я сомневаюсь, что в Юун, в возможном подозрении кого-либо в предательстве, ею была отправлена сюда лишь одна жрица. Велика вероятность, что Орден уже окружен солдатами Ее Величества, кои пока и вида не подали… на случай, если жрица принцессы примет сторону противоположную стороне королевы, - Ишлья подняла холодный, даже почти злой взгляд, практически исподлобья посмотрев на двери в Зал. – На это помещение наложена печать, которая исключает возможность подслушать любой звук из этой комнаты. Даже если здесь что-нибудь взорвется – снаружи этого не будет слышно. Но сегодня… в виду вашего прибытия, на помещение наложена и другая печать. Она исключает выход каждого из вас из этой комнаты с той самой секунды, как вы перешагнули ее порог. Вы все, включая меня, не сможете выйти, как и любой находящийся снаружи – не сможет войти. Снять эту печать – невозможно, если наложивший ее не захочет этого. И отвечая на ваш первый вопрос, Сара Тал Сэлин…
Женщина вдруг улыбнулась.
- …Маррин Сан Луэвэ и я действуем по единому плану, - внезапно, быстрый взмах руки, разворот, и женщина уже стоит лицом к присутствующим держа левой рукой принцессу, а правой приставляя к ее горлу свой меч. Сама принцесса, не ожидавшая ничего подобного несколько секунд назад, вскрикнула и испуганно оглядела присутствующих.
- Ишлья, почему…
- Спокойно, Ваше Высочество, - сказала она ей, после чего более громко, как будто провоцируя, обратилась к остальным: – И все-таки, я советую вам не делать поспешных действий, а выслушать меня до конца. Данное мое действие лишь обеспечит мне более безопасное вещание… хотя сейчас ничто не мешает мне убить каждого из вас.

С каждым словом Ишльи, с каждым ее взглядом на кого бы то ни было, тревожное чувство нарастало. Вспоминая прошедшие дни, Целестия сразу подумала о том, то вскоре произойдет что-то нехорошее. Логичная и убеждительная речь Главной Наставницы казалась молодой жрице странной, чуть ли не заранее подготовленной. "Такое ощущение, что она знакома с происходящим не только по рассказу Тал Сэлин, - отметила Целестия, - она знает больше". Сан Эльен перевела взгляд на Курадо - та выглядела испуганной и потерянной. Ей хотелось подбодрить подругу, но почему-то она не могла.
- Целестия Сан Эльен, личная жрица принцессы…
Девушка чуть дернулась от упоминания собственного имени. Впрочем, должны ли были упомянуть и ее, раз уж Ишлья устроила такой разнос, а обвинить жрицу было в чем.
- ...Заручившись помощью всего Ордена, она должна была бы произвести арест... - продолжала Наставница. Целестия даже удивилась, что она почти точно определила ее миссию. На время проницательность Лауотт отвлекла ее от иных мыслей, но тут ее пронзила мысль: "Она выводит нас из душевного равновесия". И было очень похоже на то. Ишлья словами била в самые больные места присутствующих - Сан Эльен видела это по их реакции.
- Велика вероятность, что Орден уже окружен солдатами Ее Величества, кои пока и вида не подали… на случай, если жрица принцессы примет сторону противоположную стороне королевы, - Ишлья почти со злостью взглянула на двери в Зал, а Целестия убедилась в своей правоте. Действительно, что для нее может быть хуже, чем обвинение в предательстве королеве? Даже сейчас, понимая, как она сама думала, причину этих слов, жрица не смогла сохранить спокойствие и возмутилась. Лауотт хорошо подметила - после того, что она увидела в городе у Зардана, она успела не раз усомнится в Ее Величестве, в конце концов, однако, почти что убедив себя, что Святая Мать не допустила бы на престоле недостойных. "Но...Даже если я не буду на стороне королеве, что и само по себе сейчас маловероятно, я не смогу предасть Курадо", - негативные эмоции угасли в девушке так же быстро, как и появились, а на лицо вернулось спокойствие. Ненадолго.
- ...Она исключает выход каждого из вас из этой комнаты с той самой секунды, как вы перешагнули ее порог.
Смешанное с подозрением удивление отразилось на лице юной жрицы - зачем же подобная печать? Не затем, чтобы не дать выйти вероятному предателю, иначе бы и реакция после слов о солдатах королевы была другой, да и возможность войти оставалась бы. Запирать нескольких терранцев, в том числе принцессу, из которых боеспособных максимум трое, с преступником было бы слишком опасно.
- …Маррин Сан Луэвэ и я действуем по единому плану, - мгновение - и к горлу Курадо приставлено острое лезвие, а Целестия и дернуться не успела. От шока у Сан Эльен перехватило дыхание и она еле перевела взгляд с меча на его обладательницу - Ишлью Лауотт. "Значит, не ошиблась...Кто мог знать, что глава Ордена окажется предателем? - спросила она себя и тут же дала ответ: - Никто, кроме, может быть, королевы".
Ситуация была очень опасной - Ишлья успела бы раньше надавить на меч, чем любой из них сделать хотя бы два шага. Поняв это, юная исфири бросила предостерегающий взгляд на сохила - мол, не время, стой на месте. Не исключено, что были и другие возможности помочь принцессе, но сейчас с трудом сохраняющая хладнокровие жрица не видела их.
- И все-таки, я советую вам не делать поспешных действий, а выслушать меня до конца. Данное мое действие лишь обеспечит мне более безопасное вещание… хотя сейчас ничто не мешает мне убить каждого из вас, - самоуверенно заявила Лауотт.
- Вы и так не нуждались и не нуждаетесь в подобных мерах, не стоит привлекать принцессу, - напряженно, но негромко ответила Целестия. - Мы вас слушаем.
Отчасти это было ложью, потому что с каждой секундой способность слушать и вникать у девушки ухудшалась. Тем не менее, провоцировать преступницу Целестии казалось более, чем глупо. Она оглядела присутствующих с иронией отметила, что является единственной вооруженной, помимо Лауотт, но и ее кинжал - всего лишь кусок железа в неопытных руках.

- Вопросов три, Тал Сэлин.
"Суть одна" - к Саре возвращалась ее привычка отвечать мысленно, если этого нельзя было по причинам приличия или же иным сделать вслух. Ни с того, ни с сего, она почувствовала азарт, обычно охватывающий ее во время решения особо сложных задач. Эта, хоть не имела ничего общего с наукой, была ничуть не легче. Ишлья продолжала говорить, отвечать с последнего вопроса, и Летти вцепилась в подлокотники - главный вопрос она оставила на потом. Почему бы не ответить на него сразу? Она говорила так складно, так гладко, словно репетировала эту речь сотни раз. А ведь по идее всю информацию она должна была узнать только что... Алхимик внимательно следила за наставницей взглядом из-под нахмуренных бровей. Женщина, обвинившая ее в предательстве таким... неприятным образом, не могла не вызывать злости. И все же Сара сдерживала бы себя, если бы не подозревала ее.
"Давайте перевешаем всю Сфирию, вдруг они все сообщники Сан Луэвэ" - только молчать, сдерживать дрожь губ и не произносить этого вслух. Леди Ишлья и так ее явно недолюбливала, а хамство могло только усугубить ситуацию. За, ни много, ни мало, столетие своей жизни, Сара уяснила это четко.
Казалось, даже воздух в этой комнате гудел от напряжения. Возможно, если бы Ишлья не продолжала говорить, Летти не выдержала и выбежала бы отсюда, но азарт держал ее на месте. Она должна понять, вычислить, найти зацепку, потянуть за ниточку и...
Ишлья неожиданно переключилась на Целестию. О личной жрице принцессы Саре было известно чуть менее, чем ничего, и она внимательно слушала. Как знать, может в этой Деве они найдут союзницу или, напротив, поймут, что на нее не стоит рассчитывать в случае чего. И вновь, наставница излагала так, словно весь план и вся идея Ее Величества, а так же действия обвиняемых, были ей известны и давно проанализированы. Летти напряглась и выпрямилась в кресле, все так же буравя взглядом Ишлью. Эта жрица должна их задержать? Что-то не похоже, что она горит желанием это сделать...
"Похоже, на нее действительно можно рассчитывать. Сердце, нежели долг... До боли знакомо..." - подумала исфири - "Похоже, у Маррин все было схвачено. Неужели она одна все это спланировала? Ой, вряд ли..."
В наличие солдат за стенами Сара тоже не очень-то верила. Хотя Ее Величество до этого момента проявляла недюжинную проницательность, неужели она и вправду считает их предателями? Или же все это не для них?
"Что, печать? Не можем выйти? Вот это уже слишком.." - Сара, уперевшись руками в подлокотники, резко встала как раз в тот момент, когда клинок со свистом рассек воздух и остановился у горла принцессы. Момент - и Сара инстинктивно дернулась вперед, но остановилась, подняв руки на уровень груди ладонями к Ишлье.
"Дура, дура, дура! Только и можешь теоретизировать, мышь лабораторная!" - Летти могла только сжимать зубы до хруста, и более ничего. Все стало ясно, как в безоблачный день, но слишком поздно.
- Мы здесь все безоружны, - мягко проговорила Сара, показывая пустые ладони. Конечно, то, что Ирбис и так сам по себе оружие, она невзначай упустила. - Опустите оружие, и мы поговорим. Смерть принцессы не нужна никому в этой комнате, к тому же, мы все равно не можем ее покинуть.

Первый этаж. Центр Храма, Зал Обсуждений.

Невзирая на действия и слова, Ишлья вовсе не выглядела испуганной или взволнованной. Наоборот, в ее взгляде можно было прочитать решительность и хладнокровие, лицо же и вовсе оставалось больше похожим на непроницаемую маску. Меч она держала настолько уверенно насколько это вообще возможно, как будто он и не был приставлен к горлу самой принцессы. Та в свою очередь старалась держаться достойно, пусть по ее лицу несложно было прочитать некую растерянность и непонимание. На слова девушек женщина лишь резко меняла направление взгляда, буквально стреляя им по ним. То что высказались лишь Целестия и Сара не очень ее удивило – Исильмэ, казалось, вот-вот потеряет сознание, а Ирбис Гонза вообще сам по себе был неразговорчивым, да и вряд ли он предпочитал делу разговоры, тем более сейчас, когда за него уже высказались другие. Ишлья буквально кожей чувствовала на себе его звериный взгляд, задней мыслью думая о чем-то своем касательно этого, основные же размышления были больше заняты нынешней ситуацией.
- Не будьте так уверены, Тал Сэлин и Сан Эльен. Не обязательно держать в руках оружие, чтобы представлять угрозу, - конечно же, намек был исключительно на Ирбиса, хотя девушки могли и сами знать об этом. – Но мне нравится ваше замечание, Сара… смерть принцессы действительно никому в этой комнате не нужна. Но к вашему сожалению, отпустить Ее Высочество я пока не могу.
Лауотт сделала несколько шагов назад, отступая за диван, но при этом можно было заметить, что меч все-таки чуть опустился, увеличив расстояние от лезвия до горла принцессы. Сама же Глава Ордена как будто вытянулась по струнке, вновь вскинув подбородок.
- Да, я сознаюсь в том, что план похищения принцессы принадлежит не только Маррин Сан Луэвэ, но и мне. Не без причины. Я несколько столетий служу Ее Величеству Королеве Эшне, никогда не нарушала предписанных ею законов, однако… есть некоторая проблема. Как было упомянуто ранее, эксперименты Элмри поддерживались королевой лишь по причине поиска лекарства для ее дочери, принцессы Курадо, которая была неизлечимо больна. Вернее сказать, слишком сильно дар Матери пал на нее. Женщины из рода О’Лэндхард не могут быть обделены даром – каждая женщина имела свой особый дар, свою силу, дарованную Матерью и принцесса Курадо никогда не была исключением. Вместе с тем ее дар был слишком силен в то время как юное тело было неприспособленно к силе подобного уровня. Посему, она убивала Ее Высочество.
- Но почему я ничего не помню из этого? – вставила свое слово сама Курадо. – Почему…
- Имейте терпение, принцесса, - почти мягко, что весьма контрастировало с прежним тоном, отозвалась Ишлья и продолжила: - Принцесса Курадо всегда содержалась во дворце, находилась под особой опекой и уходом. Я не хочу сказать, что она не могла заниматься тем, чем занимается сейчас, но это все было несколько иначе, сложнее… После долгих раздумий было решено отправить принцессу на обучение в Собор Святой Алии, дабы укрепить ее тело и дух, чтобы она могла совладать со своей великой силой. Но день ото дня, год за годом ничего не менялось. К своим семнадцати годам принцесса совсем обессилела и сильно заболела. Болезнь эта предвещала скорую смерть… Но благодаря экспериментам Рааса Элмри все же удалось найти лекарство, однако он об этом не узнал по той причине, что это необходимо было скрыть от общественности. Скрыть хворь Ее Высочества, скрыть такое сильное лекарство во избежание серьезных проблем. Принцесса была вылечена, воспоминания о ее болезни были стерты у всех, кто общался с ней… у всех девушек Собора Алии. Включая Исильмэ Эртис и Целестию Сан Эльен.
Женщина глубоко вздохнула, словно припоминая те дни, после чего продолжила, слегка покачав головой.
- Можно бы было сказать, что все прошло хорошо… может быть, королева именно так и считает. Но я веду к немного иной ветви разговора. Из вашего рассказа немаловажен тот факт, что Раас Элмри видел принцессу. Будучи зная, что когда-то она была неизлечимо больна. Он не глуп и, к сожалению, ныне для нас – весьма проницателен и догадлив. Я уверена, ему не составило труда понять, что его исследования в каком-то месте закончились отнюдь не провалом. Уже одно то, что он похитил Ее Высочество, говорит об этом. Он желал обмен. Обмен принцессы на свою работу. Свою удачную работу... Но теперь, когда ему известно, что принцесса здорова… он так просто не отпустит ее. Я хочу отметить еще один момент. Каждый из вас был подвергнуть эксперименту с кристаллом. Будучи осведомленной о действии данного… нововведения в организм я знаю, что оно дает появления определенных способностей этого организма. В обмен на что-то другое. Велика вероятность, что в вас скоро пробудятся эти способности. И если брать во внимание то, что многим из вас ныне грозит казнь за помощь предателям короны, вы станете объектом охоты для королевских солдат. В то время как Ее Высочество по своей юной непосредственности попытается вам помочь, что может навредить лично ей. Вся проблема в том, что даже королева не может ныне противостоять Раасу Элмри. Невозможно уничтожить то, к чему не имеешь совершенно никакого доступа. В то время как сам Элмри набирает все больше сторонников и ставит подобные эксперименты, обращая врагов в союзников. Вы – Безликие. Вы одарены силой, но и проклятием. И вам рано или поздно захочется стать такими как прежде. Сложно жить спокойно, находясь в списке предателей королевы и списке Падемониев одновременно.
Ишлья вдруг улыбнулась, правда улыбка была какая-то странная.
- Я хочу сказать, что получить расположение королевы, вернув ее доверие к себе можно лишь одним способом – уничтожить Рааса Элмри. Тем самым вы не только обезопасите принцессу, но и сможете получить доступ к работе Элмри, найти ключ к своему исцелению. Конечно, сейчас все это выглядит как очень большая и весьма сырая идея, но все таит в себе еще один немаловажный пункт…
Женщина внезапно вскинула руку с мечом, проведя ей слева направо, как будто возводя стену. И правда, в воздухе можно было различить едва заметные очертания невидимой стены, представленной в виде сплетения множества знаков и символов. Внешне это очень походило на руны, идущие до самого потолка и разделяющие комнату на две неравные половины.
- Что ты делаешь? – тихо спросила принцесса, недоуменно и почти со страхом оглядывая незримую стену. Почему-то она была уверена, что это не просто стена… непроходимая преграда. Одна из величайших способностей Ишльи - наложение мощнейших печатей, чем она овладела почти в совершенстве...
- …Сами по себе вы никогда не найдете Элмри, даже если вас будут сотни и тысячи – что говорить, если даже королева не может найти его. Но в отличие от нее у вас будет некоторое преимущество… если вы решитесь на это дело. Я не прошу вас это сделать, но я знаю, что вы это сделаете. К счастью, у вас практически нет выбора, если все ваши принципы, ваша вера и преданность действительно существуют. А это было доказано за последние несколько дней особенно хорошо.
Внезапно, женщина оттолкнула от себя принцессу отчего та упала на пол и едва слышно вскрикнула, когда кончик меча посмотрел на нее.
- Говоря об этой детали... Как я уже говорила, принцесса Курадо ныне больше не угрожает ее дар. Способ ее излечения был весьма непростым и даже настоящим излечением это назвать нельзя. Это повлекло за собой много бед, в том числе и вашу потерю памяти, Сара Тал Сэлин. Эта девушка… является ответом на все ваши вопросы.
Курадо перевела взгляд на Сару, в то время как сама Ишлья продолжала смотреть на нее, с мечом в вытянутой руке.
- К сожалению, она является для многих ответом… - женщина оглядела присутствующих. – Моя цель - избавиться от необходимости задавать эти вопросы... Поэтому, каждый из вас с этой самой минуты должен решить для себя – насколько велика преданность принцессе. Святая Мать когда-нибудь обязательно накажет меня за все мои прегрешения, но сейчас я лишь делаю то, что считаю правильным. И не без оснований. Сейчас вы этого не поймете. Но ваше сердце, если оно предано принцессе настолько, что каждый из вас нарушил приказ королевы, приведет вас на нужную тропу. И наградой будут ответы.
Тут Ишлья мягко улыбнулась принцессе, слегка наклонив голову, в то время как сама девушка с печалью и страхом взирала снизу вверх на свою наставницу.
- Простите, Выше Высочество. Когда-нибудь, вы тоже поймете…
И вдруг – резкое движение вперед, лезвие меча, вгрызающееся в плоть, зелено-голубые глаза, с ужасом глядящие в потемневшие фиолетовые, хлюпающий звук крови, и вновь меч, вышедший из спины. Почти подняв принцессу на мече, который пронзил ее под грудью, Ишлья успела лишь слегка повернуть голову в сторону присутствующих в комнате, прежде чем ее залил яркий белоснежный свет. Он был настолько ярок, что не закрой вовремя глаза, определенно можно бы было ослепнуть. Помимо него воздух пронзил истошный, как будто не принадлежащий терранцу вопль, больше похожий на хриплый визг, от которого бы могли биться стекла и можно было сойти с ума…
- Спасибо, всем вам.... прощайте, - можно было расслышать сквозь этот звук мягкий голос принцессы, который словно эхом отдавался в голове. А потом все внезапно стихло.