На трапе "Золотой Стрелы" и на земле около него.

- Ты меня отравил, и я теперь буду спать вечно, – буркнул Крейн, чтобы хоть как-то приободрить спутника, пока они медленно спускались по лестнице-трапу. Стоило лишь немного расслабить внимание, и сонливость навалилась на него с новой силой.
- Зато тебя не надо будет кормить, – уже раздраженно пропыхтел из-под его руки Алье; нет, кажется, он все-таки тоже не был особо рад содеянному.
Амброзий неопределенно хмыкнул. Можно подумать, это такая большая обуза. Не такое уж и трудное дело – прокормить вампира. Во всяком случае, не труднее, чем ухаживать за каким-нибудь слепым, глухонемым, и уж точно легче, чем за каким-нибудь слабоумным, душевнобольным или вообще, буйным. По крайней мере, больные вампиризмом не сидят на шее у своих близких и могут сами себя обеспечить. Как правило.
Из раздумий его вырвал предостерегающий возглас, - оказывается, он все-таки умудрился прикорнуть на плече у сфирийца, пока тот вел его вниз по трапу. Однако узкая и шаткая лестница была совсем не подходящим для этого местом, да и сам Алье, несколько секунд назад слышавший его угрюмое бурчание, не ожидал, что вампир вдруг благодарно повиснет на нем всем своим весом, и оступился. На миг взгляд Крейна прояснился, когда он понял, что неуправляемо летит с лестницы прямиком к земле. Амброзий протестующее мотнул головой и, видимо, в ней что-то встало на место, потому что ноги вдруг обрели некоторую устойчивость, благодаря чем вампир благополучно преодолел оставшиеся ступени, а также несколько футов портовой земли, и – хлоп! - с разбегу врезался головой прямехонько в мощную спину внушительного львинообразного сохила, сошедшего с корабля в числе последних пассажиров.
Сохилы всегда вызывали у Крейна повышенное любопытство, а некоторые - и чувство легкой зависти, но ни разу ему еще не доводилось проявлять все это таким вот образом. Тем более, что таранить этого типа оказалось все равно что таранить скалу. Амброзий медленно отвалился и сел на зад. Перед глазами одна за другой вспыхивали надоедливые разноцветные звезды, отчего его замутило еще больше. На грани сознания мелькнула мысль, что вот уже вторая его высадка на исфирийской земле сопровождается какими-то неудачными обстоятельствами и конфузами. Где-то позади, у лестницы, послышался голос Алье, - судя по интонации, сфириец не смог сдержаться и ругнулся на своем языке. Крейн не видел, но подозревал, что тому повезло несколько меньше и пришлось-таки поваляться на земле.

У "Золотой стрелы".

В голове уже рождалась вступительная речь, вдруг прерванная самым наглым образом. Где-то в районе, извиняюсь, поясницы почувствовался толчок, как будто кто-то неразумный решил проверить спину сохила на прочность. Ирбис неспешно обернулся, надеясь увидеть нарушителя, чтобы подобающим образом отреагировать. Однако причина его остановки была настолько неожиданной, что полу-лев удивленно приоткрыл пасть. И тут же оскалился, прищурив глаза.
- Убраться бы тебе, парень, - негромко посоветовал он вампиру, а это был именно он, ошалело сидящему на земле и упорно пытающемуся сфокусировать зрение хоть на чем-нибудь. Судя по глубокомысленному взгляду, это у него получалось неважно. Чтобы ускорить процесс удаления помехи с глаз долой, Ирбис потянул вампира за воротник, жалобно затрещавший, и слегка встряхнул, приводя того в чувство. Все-таки, легче идти, когда видишь, куда именно ты идешь. – И лучше нам больше не встречаться.
Последнее было сказано предостерегающим тоном. Не хватало еще, чтобы его видели с вампиром. Мало ли что на уме у этих созданий, не просто же так они на людей кидаются. Где-то далеко в глубине своей души Гонза опасался таких перевертышей, но исключительно из профессиональных соображений. Насколько ему не изменяли его память и опыт, больные вампиризмом и ликантропией, в простонародье – оборотни обладали повышенной выносливостью, скоростью и силой. Поэтому вступать с ними в спор было по меньшей мере небезопасно.
В любом случае, этот был ранен и опасности не представлял, а из чувств вызывал только раздражение и жалость. Поэтому и встряхнул его Ирбис лишь слегка, для профилактики. А едва ему стоило убрать лапу, как вампира подхватил тот же исфири, что помогал ему стоять на корабле. Во, что значит благородный народ! А этот неблагодарный, небось, даже спасибо ему не сказал.
- Дружок твой? – указал он на вампира. Исфири как будто нехотя кивнул. – Глаз с него не спускай. Еще проблем тут не хватало.
Пожалуй, в тоне льва не было в полной мере слышно того уважения, которое он испытывал к представителям сфирийской расы, но во взгляде, которым он окинул собеседника, его было предостаточно. Последняя же фраза была сказана не без умысла. Если вампир, оправившись, поселится в Аридии, он почти наверняка кого-нибудь покусает. Сохил просто не допускал обратного. А если он кого-то покусает, то этот кто-то тоже станет вампиром. А два вампира – это уже не один.
Что ж, возникнувшее недоразумение разрешилось, нарушенное душевное спокойствие было водворено, и Гонза с чистой совестью повернулся к новым знакомым спиной, чтобы удалиться в сторону дворца.
О чем бишь я… Ммм… Ваше Высочество, позвольте представиться… Да нет, она же меня знает… А может, и забыла. Сколько ж воды утекло! Конечно, не помнит. Тогда позвольте представиться, Ирбис Гонза, ваш телохранитель. Откуда я вам знаком? О, вы, должно быть, не помните, но когда вы были совсем еще крохой… а, что я говорю. Она же принцесса сфирийская, какая кроха?
А может статься, ему и представляться не придется. О его прибытии доложат, а ему останется только сдержанно поклониться. Что ж, неплохой вариант. А свою верность он еще успеет доказать, мало ли покушений было…

Если слова льва-сохила Амброзий благополучно пропустил мимо ушей, а на выражение его морды обратил самое малое внимание отчасти из-за оглушения ударом, отчасти из-за все никак не выветривавшегося зелья, то вот жест этого незнакомца мигом вернул Крейну почву под ногами во всех смыслах этого выражения. Чтоб его, грозу небес, - ну, не совсем, но так непременно будет, - трясли за грудки, как какого-то недотепу-сопляка? Впрочем, даже будучи еще совсем мальцом, он никогда и никому не позволял с собой такого обращения, ни в шутку, ни всерьез, и конечно, не собирался позволять и теперь. В голове еще царило легкое смятение, но гнев, охвативший вампира, уже выжигал остатки дурмана своим очистительным пламенем. Амброзий встряхнулся, расправил плечи, - Олиус в тот же миг, видимо, сообразив, к чему идет дело, повис на его руке, - и, гордо выпрямившись, вскинув подбородок, выкрикнул вслед сохилу:
- Эй, ты, кошак-переросток! Ты что себе позволяешь? Не учили тебя лапы распускать где не следует? В ближайшее время подумай-ка над завещанием. Клянусь, оно очень скоро тебе понадобится!
- Глупо ведешь себя, сынок, - буркнул где-то под боком Алье; голос исфири впервые за все время опасно зазвенел холодным металлом.
- Не твое дело, – мгновенно огрызнулся Крейн, еще больше возмутившись от того, что сфириец, постоянно выражавший ему всяческое одобрение и поддержку, не собирается этого делать сейчас, когда на глазах у всего порта какой-то дикарь посмел уязвить его гордость.
Мысль о том, что эту сцену наблюдало много народу, ударила в голову Амброзия, как хорошее вино. Он медленно повел по сторонам разгорающимися от злости глазами и, как и ожидал, наткнулся на множество чужих взглядов. Его ничуть не волновало, что внимание посторонних могли привлечь его дерзкие слова, а вовсе не то, как сохил встряхнул его. Публичного унижения он не смог бы стерпеть и под страхом самой мучительной смерти.
- Да, и гроб заказать не забудь! – рявкнул Крейн сохилу, сжимая и разжимая кулак, и не замечая того, что Олиус отпустил его и, вынув из сумки какую-то темную бутылочку, спешно смачивал ее содержимым носовой платок. Будь у Амброзия оружие, он бы сразу ринулся в драку, - не считая нападение со спины чем-то зазорным, - однако его отсутствие могло лишь отсрочить нападение; Крейн уже прицельно поглядывал по сторонам, выбирая, чьим можно было бы завладеть.

- Эй, ты, кошак-переросток! Ты что себе позволяешь? Не учили тебя лапы распускать где не следует? В ближайшее время подумай-ка над завещанием. Клянусь, оно очень скоро тебе понадобится!
Душевного спокойствия как ни бывало. Ирбис сжал лапы, впиваясь в них вышедшими из подушечек когтями, чтобы слегка отрезвить себя и не наброситься на этого выскочку прямо здесь и сейчас.
- Да, и гроб заказать не забудь! – видимо посчитав, что предыдущего высказывания было недостаточно, громко добавил вампир. Это стало соломинкой, которая ломает спину верблюду.
- Проклинай день, когда появился на свет, сопляк! – на зависть любому жителю лесов, исключая тех, кто не умеет громко реветь или хотя бы выть, рявкнул сохил. Не долго думая, Ирбис достал из ножен меч, планируя одним движениям удалить вампиру клыки вместе с головой, но кое-что его удержало. И это было даже не повышенное внимание к его скромной персоне, ибо вокруг их небольшой стычки уже собралась приличная толпа зевак. Дело было в том, что у противника не было ни оружия, ни даже того что могло бы сойти за оружие, да и сам он был ранен, об этом напоминал все еще стоящий в воздухе запах крови. И Гонза не мог нападать на безоружного, это было бы ниже его достоинства, таким образом, он скорее еще сильнее очернит, нежели спасет поруганную честь. Поразмышляв с секунду, он сунул меч обратно в ножны.
– Не могу позволить себе убить создание без оружия, - с сожалением прорычал лев. – Назови свое имя, и, едва ты возьмешь в руку вилку, я найду тебя и прерву твою никчемную жизнь!
Пустая угроза. Стоит вампиру исчезнуть с глаз Ирбиса, как тот забудет о нем, вспомнив о заботах поважнее. Но стоит им встретиться, как Гонза узнает его по специфическому запаху, разнящемуся у всех людей, без исключения. А у вампиров он и подавно другой. Холодный, озлобленный на весь мир, как будто они только и думают, где бы пожрать. И не дай бог в тот момент у оппонента окажется в руках хоть что-нибудь, пусть со скидкой, но имеющее схожесть с оружием.
Однако Ирбис оставлял сейчас возможность и рукопашного боя. Вот когда бы он вытряс из этого кровососа весь его вампиризм! Можно считать это своего вида расизмом, но Гонза на дух не переносил этих существ. Будучи почти совершенным творением природы, - ведь что может быть совершеннее, чем сама природа? – он презирал неестественное, а искусственно созданные вампиры вполне подходили под это описание. А еще и обладая повышенной агрессией, они вызывали у него ничто иное, как презрение. И сейчас этот юнец вызывал на себя праведный гнев, падающий от лица сохила на весь род вампирский. Пока Гонза еще сдерживал себя, но промолви противник еще хоть слово…

- Шибко благородный, да? – Крейн одарил сохила еще одним высокомерным взглядом. Рык противника произвел на него достаточное впечатление, чтобы пересмотреть позиции… однако, прикинув расклад, вампир решил, что вполне сможет справиться. Этот громила при всей своей силе, явно не кажущейся, наверняка не особо поворотлив, а значит, есть хороший шанс навалять ему как следует. Пусть все увидят, кто тут самый быстрый, самый ловкий, самый смелый.
- Амброзий Крейн, всегда к услугам! – скривив губы в издевательской усмешке, он изобразил легкий куртуазный поклон, а затем метнулся к ближайшему зеваке, у которого на поясе приметил болтавшуюся шпагу.
- А ну, дай сюда! – прошипел он в лицо молодому исфири, одновременно с этим выхватывая оружие из ножен, толкнул его с такой силой, что тот не упал только потому, что его поддержали сзади стоявшие, и развернулся к противнику.
- Пожалуй, начнем, – процедил Амброзий сквозь стиснутые зубы.
Однако охрана в порту зря свой хлеб не ела. К месту возмущения уже стянулись хранители порядка, но поначалу, как представители мирного и благоразумного народа, они только наблюдали, ожидая, что дело ограничится словесной дуэлью. Стоило же Амброзию вооружиться, как за его спиной будто из-под земли выросли сразу трое охранников. Крейн и глазом моргнуть не успел, как был обезоружен и свален на землю; охранник, подскочивший к нему с левой стороны, на мгновение удивленно замешкался, не обнаружив руки там, где ей положено быть по законам природы. Амброзий, рассыпаясь в проклятиях, попытался было сопротивляться, но тут рядом оказался Алье и сунул ему в лицо носовой платок. Вдохнув по инерции и ощутив запах, похожий на то зелье, которое Олиус давал ему на «Золотой Стреле», Крейн в негодовании плюнул под ноги сфирийцу, но вдруг почувствовал, как его охватывает странное безразличие к происходящему, и довольно быстро притих.
- Прошу прощения за недостойное поведение моего спутника, - произнес Алье, утерев рукавом пот со лба и уважительно поклонившись сохилу. – Он сегодня немного… не в себе.
Амброзий утвердительно чихнул.
- Я тебя запомнил, котяра. Мы еще поговорим на чистоту, – добродушным голосом пообещал он. Стражники уже поставили его на ноги, и теперь он смотрел на противника исподлобья, сквозь занавес спутанных волос, однако всякое желание драться улетучилось, а уязвленная гордость уползла куда-то в глубины сознания. До поры, до времени. Амброзий в силу своих злопамятности и мстительности обиду просто так оставлять не собирался, но сейчас мог относиться к этому трезво, с холодным расчетом, пометив в памяти просто как еще одно дело, которое надо будет выполнить в будущем.

Да уж, чего-чего, а благородства Ирбису было не занимать. Порой это доходило до абсурда, но лев ничего с собой поделать не мог, такова была его природа. Возможно, именно поэтому он и не ответил на колкость вампира, посчитав это недостойным, прилюдно препираться.
- Амброзий Крейн, всегда к услугам! - заносчиво выпалил юнец и подскочил к ближайшему исфири, пытаясь отнять у него оружие.
- Ирбис Гонза, - не задумываясь о том, слышит вампир его или нет, сохил представился и завершил это дело быстрым кивком, не ёрничая, как это делал соперник. Который, к слову, был уже готов к бою, о чем и сообщил. Что ж, обещание есть обещание, и, не смотря на то, что у него в руках была всего лишь шпага, разве что размером опаснее вязальной спицы, придется сразиться и убить выскочку.
- Ну разве ж это оружие? - уже доставая из ножен меч, возмущался Ирбис беспечности исфири. - Мирный народ, зачем же им орудия убийства, - тут же оправдывал он сфирийцев. Продолжить ему не дали, внимание отвлекла странная активность за спиной Крейна. Не дав тому и шагу ступить, на Амброзия набросились несколько охранников, тут же подскочил тот исфири, что помогал вампиру на корабле, и Крейн сразу обмяк. То ли от массы охранников, то ли от странного платка, что исфири сунул ему под нос.
- Прошу прощения за недостойное поведение моего спутника, он сегодня немного… не в себе, - сфириец уважительно поклонился, на что сохил не мог не ответить. Он негромко рыкнул и тоже склонил голову ,таким образом подчеркивая благородство исфири. называть вампира своим другом! Для этого надо иметь поистине доброе сердце.
- Молись, чтобы судьба была к тебе благосклонна, и наши дороги больше не пересекались, - предостерегающе махнув хвостом на прощание, проговорил полу-лев. Здесь делать было больше нечего, и Ирбис удалился. Но кто знает, была ли эта встреча последней?..

==> Улицы центрального города.

Амброзий уничтожающим взглядом провожал полульва до тех пор, пока мощная фигура того не скрылась из виду. Толпа зевак, собравшаяся было вокруг, убедившись, что все закончилось хорошо, довольно быстро поредела. Крейн с сожалением вздохнул. Теперь только и слухов будет, что об этом инциденте, а потом и вовсе, как бывает со слухами, все будут говорить, что лично видели, как сохил в одиночку голыми лапами отмутузил кучу вооруженных людей. В этот момент кто-то осторожно тронул его за плечо; Крейн скосил глаза, подняв одну бровь; рядом стоял Алье, и вид у сфирийца был мрачный и усталый, видимо, ему пришлось потратить немало усилий, чтобы убедить стражников в безобидности Амброзия.
Где-то в глубине души в который уже раз вспыхнул протест. Почему сфириец так настойчиво вызволяет его из всех неприятностей? Зачем он делает все, чтобы привезти вампира домой? И самое главное, почему он, Крейн, до сих пор позволяет это делать?
- Зачем это все? – спросил Амброзий, все еще глядя туда, где исчез силуэт сохила («Ирбис Гонза. Интересно, настоящее ли это имя, и можно ли будет по нему его отыскать? Хотя, с такой рожей, пожалуй, это будет не трудно…»). – Это глупо – подставлять свою репутацию ради совершенно незнакомых людей. И голову тоже.
- Я ведь уже объяснял, но ты не хочешь понять, - грустно покачал головой Олиус. – Идем, нужно поймать ресселер.
Крейн немного замешкался, испытывая сильнейшее желание врезать своему спутнику промеж глаз как следует, чтобы не умничал. Однако недавняя яростная вспышка будто выпила из него только-только начавшие восстанавливаться силы, и он покорно двинулся следом за сфирийцем. В душе вновь воцарилось запустение.
Впрочем, свободный транспорт нашелся быстро. Алье переговорил с возницей, крепенькой белокурой сфирийкой, и помог Крейну влезть на сиденье, отчего Амброзий вновь почувствовал себя уязвленным, но сил злиться уже не было.

=> Сэнтра, улицы Мильи

Они прибыли в порт в самом разгаре рабочего дня. Обед уже закончился, и до конца рабочих смен оставалось еще много времени. Даже издалека Сия производил впечатление места, где нечего делать бездельникам и праздношатающимся. Порт, чьи стояночные доки были заняты почти полностью самыми разномастными судами, еще не скоро отойдет этой суеты. И то, лишь только для того, чтобы сделать короткие перерывы пересменок, - два-полтора часа – и вновь жить полной жизнью. Мэррсез, сильно прищурившись от яркого света и встречного воздушного потока, смотрел, как приближаются исполинские кровли порта, под которыми расположились корабли.
Стридоры заложили плавный вираж и спустились вниз, ближе к выходу из порта, выбрав свободное место.
Корабли Ордена занимали места для стоянки, расположенные рядом друг с другом, и это было как нельзя кстати. Редко удавалось встать на прикол вот так, впритык друг к другу, и хотя сам принц не видел особой разницы – лишь бы войти в порт и не болтаться в воздухе – почему-то каждый раз он испытывал чувство глубокого удовлетворения, когда корабли его Ордена занимали места рядом, позволяя быстро найти всех, кого нужно и так же быстро отдать необходимые распоряжения.
Причал, тянущийся на несколько десятков метров вперед, подобно линейке, на который приземлились прибывшие из дворца рыцари, обслуживал два корабля Ордена – флагман и «Волхва». Бросив беглый взгляд на громаду «Серафима», Мэррсез невольно залюбовался им. Корабль, который уже долгое время служил ему домом и штабом, был воистину красивым. Обтекаемое, вытянутое вперед серебристое тело корабля-носителя с небольшими, символическими крыльями у хвостовой части, производило впечатление застывшей, укрощенной стремительности, готовой в любой момент вернуться в свое естественное состояние. «Серафим» полностью оправдывал свое название, как, впрочем, и другие корабли Ордена – по мнению принца. «Волхв», стоящий на приколе за «Серафимом», был виден не так хорошо, а что до остальных двух кораблей, принадлежащих Ордену, то они располагались на другом причале по соседству, скрытые из виду за громадами флагмана и второго корабля поддержки.
Едва стридор Лоферэ сбавил ход и замер над поверхностью причала, Мэррсез бодро спрыгнул с сиденья, одернув доломан и рукой пригладив волосы, встрепанные и прилизанные встречным ветром. Глаза немного слезились, и, как всегда, после быстрой воздушной поездки Мэррсез ощущал легкость в теле и легкую дрожь в ногах.
Здесь, под огромными крышами порта, было не так жарко. Огромная тень ложилась прямо на собравшихся на этом причале служащих порта. Здесь было не очень много исфири, не имевших к Ордену никакого отношения. Мэррсез приметил, как к прибывшим в порт рыцарям и принцу уже двигаются еще несколько инджиинитов, отделившиеся от негустой толпы портовых рабочих и служащих.
- Аэтас, - окликнул принца знакомый голос и Мэррсез пристально посмотрел на герцога Джино, приближающегося к ним в сопровождении еще с двумя рыцарями в обычных одеждах. Уже немолодой герцог-командор, сухощавый и подтянутый, невысокого роста, был одет в бело-синий камзол с легким плащом, накинутым на плечи. На его узком остроносом лице с аккуратной бородкой и усами застыло обеспокоенное выражение.
- Так это правда? Мы отправляемся на запад?
- На запад? – изумился Свилиан, спрыгивая со своего стридора.
- Да, господа. На запад.
- Я уже было решил, что вы что-то напутали, - Джино расцепил пальцы рук, заведенных за спину и принц увидел, что герцог держит в руках его письмо. – Ведь мы столько времени уделили восточным окраинам Сфирии…
- Многое изменилось, - Мэррсез нетерпеливо мотнул головой. – Я все объясню позже. Пока лишь скажу, что у нас инспекционная миссия по всем западным воздушным портам Сфирии.
- А королева? – спросил было Шелдес, молодой рыцарь, сопровождавший Джино. Помрачневший Мэррсез, глядя на него, отрицательно покачал головой, давая понять, что новости из дворца скверные.
- Что там с «Вороном»?
- Валлери расплачивается с ремонтниками, - ответил Джино. – Кажется, половину пробоин удалось подлатать.
- Остальное доделаем в пути, - решительно сказал Мэррсез. – Шелдес, будь добр, кого-нибудь из матросов «Серафима» ко мне, кто не слишком занят, живо.
Рыцарь развернулся и направился в сторону флагмана Ордена. Мэррсез вытянул шею, вглядываясь в сторону удаляющегося Шелдеса, пытаясь разглядеть за толпой, что там творится у трапа, ведущего на борт корабля – там явно стояли еще несколько рыцарей и знакомый вестовой, отправленный принцем из дворца – и вновь повернулся к тем, кто стоял рядом возле него.
- Сегодня вечером, - отрывисто сказал Мэррсез, глядя в напряженные и несколько озадаченные лица рыцарей – Джино, Свилиана, Лоферэ и Мэргана. Принц сказал эти слова негромко, но достаточно для того, чтобы окружающие его соратники услышали его за голосами служащих порта:
- Сегодня вечером, всеобщий сбор на «Серафиме», в часовне. Нам есть что обсудить, господа.
- Аэтас, - Мэрган коротко кивнул, в знак того что понял. Остальные последовали по его примеру.
- Доведите это до сведения тех, кто полетит с вами на остальных кораблях, - добавил Мэррсез, оборачиваясь к флагману. Ему навстречу шел Шелдес и молодой юнга в светлой форме. Принц слегка поморщился, как от зубной боли – он вечно забывал имя этого молодого человека.
- В порт прибудет жрица, - сразу же ошарашил Мэррсез парнишку. – Дождешься ее у входа и проводишь на корабль, понятно?
- Да, аэтас, - юнга кивнул и торопливо направился в сторону входа на причалы.
Мэррсез обернулся к своим рыцарям, сразу же пояснив, едва наткнувшись на непонимающий взгляд Джино:
- С нами полетит посторонний, - холодно сказал принц. - Личная жрица принцессы Курадо.
Брови герцога взмыли вверх, и на высоком лбу Джино собралась целая гряда озадаченных морщин.
- Да, герцог, вы не ослышались. А теперь идемте, узнаем, как там идут дела на борту.
Мэрган и Свилиан вновь оседлали свои стридоры, для того, чтобы одним рывком перемахнуть под крышей над Серафимом и оказаться на причале, где расположился «Откровение». Лоферэ так же поднялся в воздух, направив стридор на небольшой скорости в сторону широкой щели на броне «Серафима» - открытого ангарного шлюза.
Мэррсез, Джино и Шелдес отправились к трапу, ведущему на борт корабля.

У входа на причалы.

Ресселер низко завис над землей, позволяя жрице спокойно спрыгнуть вниз, даже не дожидаясь посторонней помощи. Потоптавшись на одном месте и радуясь твердой поверхности под ногами – хотя полет и не причинил неудобств, - Целестия отдала водителю нужную, заранее приготовленную сумму в 11 аданов мелкими монетками.
- Доброго пути, - пожелала она ему – водитель ответил тем же. Не дожидаясь, пока он улетит – зачем? – жрица направилась ко входу на причал, но еще успела услышать звук взлетающего ресселера. Впрочем, она не была полностью уверена, что услышала именно его: это же порт, здесь постоянно что-то взлетает.
К слову, говоря об этом, Целестия была уверена, что не опоздала – это было просто невозможно, учитывая, что вышла она с запасом и нигде по пути не задерживалась. Вздохнула, поняв, что повидать мать действительно не успела бы – вариант заскочить на несколько минут не мог даже рассматриваться.
Однако она отвлеклась. Где-то здесь – или не здесь, но, скорее всего, здесь, потому что дальше уже надо знать, куда идти, - ее должны ждать. Не сам принц, конечно - хотя это было бы забавно. Самой ей было бесполезно даже пытаться узнать встречающего – им мог или могла оказаться любой.
Тогда скорее всего узнать должны ее… Интересно узнать, по каким признакам. Однако найти нужного терранца – не ее задача. Пусть тот, кто встречает, и ломает над этим голову.
«Целестия» - услышала девушка свое имя. Жрица машинально посмотрела по сторонам, но никто не смотрел на нее так, как мог бы смотреть позвавший. Но это не Курадо, хотя голос знакомый…
«Это Маррин, - представился. – Выслушай меня».
- ..ди, вы не могли бы отойти?
- А? – раздраженная тем, что ее отвлекли, жрица обернулась и увидела какого-то сфирийца с тюком. Точно, она же стоит на самом проходе. – О, конечно, простите. Порт всегда так удивляет…
И уже не обращая внимания на то, что ответил отвлекший, она отскочила в сторонку. Хотелось надеяться, что она не прослушала чего-то важного.
«У тебя есть возможность. Не упусти шанс найти принцессу», - вновь раздался голос в ее голове.
Целестия озадаченно кивнула, забыв, что Маррин, в общем-то, не видит ее, и не понимая, зачем напоминать о таких очевидных вещах.
«Принц будет во многих местах. Ищи ее следы», - продолжала та.
«Я приложу все усилия, леди Маррин», - мысленно ответила Целестия, впрочем, без уверенности, что «собеседница» ее услышит.
Она еще немного постояла, стараясь не пропустить голоса Маррин в своей голове. Однако, та, видимо, уже все сказала.
Когда же вслушиваться в собственное…Целестия не была уверена, как это правильно обозначить, и обошлась без названий, - она еще раз оглянулась – на этот раз уже интересуясь тем, кто должен ее встретить. Если прикинуть, прошло всего несколько минут, а Мэррсез ну никак не мог подгадать время прибытия Целестии в порт. Так что можно было бы расслабиться или пойти и узнать у кого-то нахождение принца или его корабля, если бы к ней не направлялся быстрым шагом паренек в светлых одеждах. Однако, приглядевшись, жрица решила, что он все-таки уже не «паренек», а что-то постарше: учитывая, как мало изменяют года исфири, то он мог оказаться намного старше той же Целестии.
С чего она взяла – что именно он тот, кто должен ее встретить? А почему нет? Вон и в форме он. Она развернулась к нему полностью, но тот неожиданно перевел взгляд на другую женщину – тоже одетую в Алийский костюм. Однако она, спешно миновав их обоих и ограничившись кивком для Целестии, свернула куда-то в сторону. Тогда исфири вновь направился к ней.
Подойдя, молодой терранец не сразу решился заговорить. Возникло ощущение, что ему надо что-то спросить – но он никак не может подобрать нужных слов.
«Помочь ему, что ли?» - вопрос себе, на который Целестия не стала отвечать, вместо этого обратившись к терранцу:
- Вы что-то хотели?
- Простите за беспокойство, но вы – жрица? – кажется, исфири сам не хотел это спрашивать.
Брови Целестии приподнялись – странный вопрос. Она даже растерялась.
- Да, - и на всякий случай спросила: - А вы – посланник принца Мэррсеза?
Он представился как «юнга Улмас Варупа». Служит на корабле «Серафим», куда сейчас ее и проведет. Предложил понести ее сумку, однако Целестия, поддавшись странному желанию показать собственную самостоятельность, вежливо отказалась.
- Прошу, следуйте за мной, леди, - закончил он и, развернувшись, направился на причалы.

Причал, около «Серафима».

- «Серафим», - торжественно произнес юнга, указав на огромный корабль впереди.
«Совпадение?» - Целестия замерла, рассматривая его. Серебро корпуса не слепило даже под яркими лучами солнца, а наоборот, притягивало взгляд. Это, а также вытянутость и маленькие крылья у хвоста заставляли ассоциировать корабль с летучей рыбой – девушка знала, что такая существует, хотя и не была уверена, где именно.
Однако не красота больше всего изумила Целестию, а название. «Серафим» - означает дитя Сэры. И ищет она именно Сэру, что смогла летать – жрица взглянула на небольшие крылья на корабле.
- Поразительно, - выдохнула она. Неужели встреча с Мэррсезом – действительно не случайна? Неужели этот путь приведет ее к Сэре…к Курадо?
Однако юнга понял ее состояние по-своему, и отметил, что многие удивляются этому кораблю.
- Да, он потрясающий, - просто ответила жрица и, улыбнувшись, вновь последовала за ним к трапу и поднялась по нему, оказавшись на палубе корабля.

«Серафим», капитанский мостик

Мостик располагался в верхней и задней части корабля, плавным выступом выходящая из гладкой поверхности корпуса, и чтобы попасть туда неспешным шагом, Мэррсезу пришлось потратить около минуты. Рыцари разошлись по своим каютам. До взлета и уж тем более назначенного часа сбора всего Ордена инджиинитов было еще достаточно много времени, чтобы заняться другими делами.
«Им есть, о чем подумать до нашего сбора», подумал принц, поднимаясь по крутой лестнице на мостик.
Здесь все было по-прежнему. Пожалуй, разве что не так людно. Все тот же большой и просторный зал с невысоким потолком и большим панорамным окном напротив входа. Было несколько непривычно созерцать за стеклом причал и крышу исполинского навеса. А еще был непривычен пустующий штурвал без самого штурмана, капитан Тьери, сидящий в одном из кресел у стены справа от входа, уткнувшийся в газету. Один из двух сигналистов дремал на стуле, прислонившись спиной и головой к толстому стержню, вокруг которого увивалась узкая и высокоступенчатая стальная лестница, ведущая на «крышу». Спящий исфири вытянул перед собой ноги, и длинные полы его белого мундира, с заткнутыми за пояс сигнальными кристаллами зеленого цвета, стелились по гладкому полу.
Тьери опустил газету, привлеченный шагами вошедшего принца, и дружелюбно улыбаясь, кивнул Мэррсезу. Капитан, с расстегнутым на груди кителем, сейчас являл собой воплощение расслабленности. Глядя на его круглое лицо с аккуратной бородой и усами белого цвета, Мэррсез приблизился, усевшись в свободное из шести кресел, стоящих в углу, рядом с небольшим столиком. На низкой столешнице лежала фуражка Тьери, и кокарда и символ воздушных вооруженных сил Сфирии на околыше сейчас были тусклыми и серыми.
- Мы готовы отбывать, аэтас? – капитан сложил газету и небрежно отбросил ее на стол. Мэррсез успел мельком увидеть свежее даты на уголке известного аридийского печатного издания.
- Да, - принц уселся поудобней. – Здесь все зависит от вас, господин капитан.
- Осталось отдать лишь пару приказов.
- Пока не спешите, прошу вас, - Мэррсез вытянулся в кресле и закинул ногу на ногу, уперев локти в подлокотники и сцепив пальцы на уровне груди. – Отправимся через полчаса. Герцог Джино уведомил вас о нашем маршруте?
- Да, – на лице Тьери отобразилось уже знакомое Мэррсезу легкое недоумение.
- Не переживайте, у нас будет возможность проявить себя, как и подобает защитникам королевства, - уверенно и негромко проговорил Мэррсез. – Нет никаких сомнений.
- Итак, куда мы отправимся?
- Для начала возьмите курс на Свифл, я полагаю. На карты мы взглянем чуть попозже.
- Как скажете, аэтас.
- У нас будет посторонний на борту, - Мэррсез пристально посмотрел на Тьери.
- Вот как? И кто же?
- Личная жрица принцессы Курадо. Я предупредил рыцарей об этом.
- Личная жрица принцессы, подумать только, - Тьери перевел взгляд за окно. – Я позабочусь о том, чтобы ей уделили самое пристальное внимание.
- Да, и о том, чтобы ей отвели… каюту покомфортней.
- У нас военный корабль, аэтас.
- Я знаю, господин Тьери. Надеюсь, она поймет это.
Принц откинулся в кресле:
- Можете начинать заключительные приготовления к нашему вылету.
Капитан тяжело поднялся со своего места, подхватывая со стола фуражку. На своем пути к своему рабочему месту – целому лесу переговорных трубок у окна – Тьери надел фуражку и застегнул мундир. Сигналист проснулся, вяло зашевелившись и заморгав.
Мэррсез, наклонившись чуть в сторону, подпер подбородок кулаком, погрузившись в раздумья относительно того, что ему предстояло сделать.

Поднимаясь по трапу, Целестия спросила себя, куда он ее отведет. Может быть, к принцу, но ведь спешки не было, а у капитана, владельца или того, кем Мэррсез приходится этому кораблю, даже если просто матросом, перед вылетом должны быть дела. К тому же, логичнее всего было бы прежде позволить ей где-то обосноваться, хотя бы оставить вещи.
Юнга впереди неожиданно пожал плечами, как будто ранее внутренне спорил с собой, а теперь принял какое-то решение. Он остановился, завидев выходящего из одной из дверей сфирийца – судя по форме, тоже юнгу. Что-то тихо сказал ему, и тот с озабоченным видом поспешил к другой двери, и зашел в нее.
Сопровождающий предупредил, что нужно немного подождать. Целестия подавила вздох – сумка становилась все тяжелее, хотя и оставалась подъемной. Однако буквально через пару минут второй юнга вернулся с сообщением, что жрицу нужно провести в такую-то каюту. Затем второй ушел по своим делам, а Целестия за встретившим направилась во внутренние помещения судна.

Внутренние помещения «Серафима».

Внутри корабль выглядел совсем не так привлекательно и грандиозно, как снаружи. Серые тона, ничего лишнего – скорее всего, «Серафим» являлся военным судном. Может, конечно, и грузовым, но это было крайне сомнительно: слишком много аргументов против. Не стесняясь смотреть и запоминать то, мимо чего они проходили, она все шла за юнгой.
Прошедший мимо исфири бросил на девушку удивленный взгляд, но, тем не менее, вежливо склонил голову. Целестия ответила ему, даже не пытаясь догадаться, кто это был. Да и не так это было важно.
Гораздо интереснее было, какая у нее будет каюта. На привычные ей условия она не рассчитывала – видела же корабли в Юуне, - но, очень надеялась, что помещение будет чистым…и, что крайне важно, что оно будет отдельным. Но ведь должно быть у принца достаточно вежливости и уважения к девушке, чтобы устроить ей это?
«Правда, если этот корабль приведет меня к Курадо, я согласна спать хоть в подсобке», - это суждение и положило конец дальнейшим ее рассуждениям.
Несмотря на то, что Целестия честно пыталась наблюдать за ответвлениями и проходами, к моменту остановки она уже не понимала, где и на каком уровне находится. Не было даже четкой уверенности, в хвостовой части или нет.

Каюта Целестии.

Помещение оказалось чистым, и, судя по единственной неширокой кровати, предназначенной для одного терранца. Это хорошо – а то вдруг тут кают мало? Мысль о том, что из-за нее могли выселить кого-то другого, от которой становилось неуютно, вскоре исчезла.
Юнга, рассказав ей самые основные моменты (от того, где находится уборная и до того, что иллюминатор не открывается, и что взлет уже скоро), ушел: его помощь жрице не требовалась. Напоследок он сказал, что позже за ней придут – он или кто-то другой.
Вот теперь Целестия хорошенько осмотрелась. Комната…в смысле, каюта была небольшой, даже меньше, но, несмотря на массивность мебели, не вызывала ощущения тесноты.
Шкаф в стене – заглянула внутрь, - пустой. Полки, столик, кресло рядом…Тумбочка у кровати. Единственный иллюминатор, в котором была видна только синева неба. К стене прикреплены мелкие кристаллы – две штучки, а рядом с ними по плотному черному колпаку. Именно они сейчас освещали помещения, потому как света из иллюминатора не могло хватить при всем желании.
Разбирать вещи не хотелось… Она оставила сумку возле шкафа, но, не отойдя и пары шагов, вернулась к ней. Более интересного занятия все равно не предвидится. Расправляя и убирая одежду в шкаф, Целестия не без удовольствия заметила, что не взяла ничего такого, с чем не могла бы справиться самостоятельно. Возможно только, стоило взять с собой корсет, но девушка не смогла бы закрепить тугие застежки на спине.
«Да и, - она потрогала свой живот, - у меня достаточно хорошая фигура, чтобы не выглядеть без него платьем, набитым желе».
Больше ничего Целестия доставать из сумки не стала, спрятав ту в шкафу. Как понадобится – так и возьмет, а самое необходимое уже на ней, в набедренных сумках. Без оружия она надеялась обойтись еще длительное время.
Вздохнув, она села в кресло и попыталась связаться с Курадо, но не почувствовала вообще ничего. Видимо, ей нужно набраться терпения. В каждом порту можно будет спрашивать о всяких необычных происшествиях – надо только придумать, как описать эту светящуюся точку, - вдруг кто что видел? Конечно, те, кто ищет принцессу помимо нее, уже наверняка всех опросили, не получив никаких результатов. Однако так у нее будет хотя бы иллюзия того, что она что-то может.
Опустив голову на скрещенные на столике руки, она направила взгляд на стену. Мыслей было очень много.

За полчаса, проведенных в уютном и расслабляющем кресле, Мэррсез почти не шевелился. Он лишь наблюдал, как на мостике появляются знакомые лица – офицеры, имеющие непосредственное отношение к управлению «Серафимом». Тьери, кажется, совсем позабыл о принце, с головой уйдя в завершающие приготовления, связанные с вылетом. Мэррсез украдкой наблюдал за его действиями и словами, адресованными командирам различных отделений корабля.
Наконец, на мостике появилась Мифиам, занявшая место рядом с капитаном, и штурман. Мэррсез подобрался, усевшись поудобней. Он уже вник в некоторые обычаи и традиции этого корабля, и знал, что появление этого невысокого, всегда собранного исфири с коротко остриженными волосами всегда обозначал, что корабль готов двигаться.
Краем уха Мэррсез слушал доклады из отделений, которые принимал Тьери. Из них было ясно, что члены экипажа заняли свои места, входной люк закрыт и «Серафим» готов отбыть.
Рядом объявился юнга, отправленный на встречу жрицы.
- Она на месте, - коротко сообщил он. Мэррсез коротким кивком головы отпустил его.
- Мы готовы отбывать в любой момент, аэтас, - наконец, проговорил Тьери, посмотрев на принца через плечо.
- Не будем тянуть время, - ответил Мэррсез, кивнув капитану.
Тьери повернулся к окну, упершись руками на стойку для целого леса переговорных трубок, и, чуть нагнувшись вперед, скомандовал:
- Начать отстыковку.
- Вас понял, начинаем процедуру отстыковки и выхода из порта, – отозвался штурман, кладя руки на штурвал. - Сигналист, сообщение наблюдателю порта: «освободить стапеля».
- Вас понял! – откликнулся исфири из своей кабинки наверху.
Прошло около минуты, прежде, чем по корпусу корабля прокатилась слабая дрожь.
- Внимание, мы освобождаемся, - прокомментировал штурман, как и требовал протокол вылета, хотя все присутствующие и без него знали, что происходит.
Мэррсез с удовольствием наблюдал за их работой.
Гулкий звук и вибрация утихли. Первый этап взлета был завершен.
- Основные фермы освобождены, - сообщил голос из одного из отделений.
- Малый вперед, - скомандовал Тьери.
- Есть малый вперед.
Никто из присутствующих здесь не мог видеть процесс высвобождения корабля, но Мэррсез, видевший это много раз, мог себе представить, что сейчас происходит снаружи. Сейчас с величественной медлительностью стапели и фермы отошли в стороны, и теперь корабль держался в воздухе на подъемной силе небесных кристаллов.
«Серафим» медленно сдвинулся со своего места. Плавно и спокойно его вытянутое тело направилось вперед, выходя из-под колоссального навеса воздушного порта.
Мэррсез смотрел вперед, когда лучи уже идущего к склону солнца ярко вспыхнули на серебристом корпусе корабля, и теперь эта сияющая полоса расширялась, следуя по всей длине воздушной машины по мере того, как «Серафим» покидал место своей стоянки. Наконец, серебристая стена достигла рубки – корабль вышел из-под своего навеса и из швартовочной зоны, покинув причал порта. Полноценный полет начался именно в эти мгновения.
- Начать подъем, - скомандовал капитан. – Высота пятьсот метров.
- Есть начать подъем, высота пятьсот.
Вслед за флагманом из порта выплывали и остальные корабли. «Серафим» неторопливо поднимался на установленную высоту, дожидаясь, когда его собратья сравняются с ним по скорости. Убедившись, что корабли собрались в рассеянную группу, Тьери передал последнее на время взлета распоряжение сигналисту. Корабли флота выбрали курс на юго-запад, направившись по выбранному направлению, постепенно набирая скорость и на ходу перестраиваясь в походный ордер.
Мэррсез молча наблюдал за работой военных. Через два-два с половиной часа они доберутся до первого портового города. Следовало хотя бы немного отдохнуть и переодеться в нечто подобающее для исфири, прибывшего с немаловажным заданием. В уме принц перебирал знакомые имена капитанов кораблей, управляющих и директоров, входящих в управленческую верхушку тех портов, что лежали на пути до Свифла. Для них появление Ордена будет без малого сюрпризом – и Мэррсез искренне надеялся, что неприятным. Нет ничего лучше, чем внезапная проверка. Да, возможно, всплывут нелицеприятные факты из работы портов, но Мэррсез надеялся найти не всяческие глупые мелочи и нарушения.
«Хотя как сказать», принц устроил подбородок на ладони, задумчиво глядя на столешницу перед собой, «присутствие предателей – тоже в своем роде нарушение».
У него еще было время, чтобы обговорить окончательный маршрут движения в выбранном направлении. До Свифла было не так уж и мало портовых городов – в конце концов, это были центральные, густонаселенные районы Сфирии – и предстоящий вечер и вторая половина завтрашнего дня должны были выдаться насыщенными на события.
Мэррсез перевел взгляд со стола вперед, за широкое панорамное окно мостика. Солнце не слепило, скрытое от глаз и чистое небо уже начинало окрашиваться в темно-оранжевые тона приближающегося вечера.

===> Окрестности королевства - Портовый городок Свифл - Порт воздушных кораблей Свифла

Почуяв изменение положения, Целестия приподняла голову и посмотрела за стекло: корабль взлетал. Потянувшись, девушка постаралась вернуться к своим размышлениям. Правда, она совершенно не помнила, о чем же думала. Потерев переносицу, поняла, что не может восстановить цепочку мыслей. Видимо, задремала.
Понаблюдав с минуту за изменяющим видом в иллюминаторе, в который раз подошла к шкафу, на этот раз, чтобы достать из сумки несколько вещей.
Затем она села с книгой в кресло – юнга говорил, что к ней еще зайдут. Спустя несколько страниц так и произошло. Зашедший юнга – тот же – еще раз убедился, что у нее все хорошо. Добавил, что ночью будет несколько остановок, но ей можно не беспокоиться, они будут недолгими.
При этом он как-то странно смотрел на жрицу, словно ждал от нее какой-то реакции. Но когда не дождался – вид у него стал еще более растерянный. Выражение его лица буквально криком спрашивало у нее, зачем она здесь.
Однако Целестия не собиралась удовлетворять его любопытство, и юнга ушел. Жрица осталась продумывать план своих действий в очередной раз. Ей только что недвусмысленно намекнули, что лучше оставаться на корабле. И как она не выходя из каюты найдет Сэру? То есть поможет принцу, она хотела сказать.

===> Окрестности королевства - Портовый городок Свифл - Порт воздушных кораблей Свифла