Восточная часть Верхнего пояса. Около милицейского штаба.

Размышления были недолгими: взвесив всё, он решил, что будет лучше пренебречь торопливостью ради последовательности и не пытаться решить все проблемы в одиночку, их небольшим отрядом – подобно тому, как пытался в одиночку разобраться с загадкой происходящего в генгерских шахтах Амброзий Крейн.
Мысль о Крейне заставляла невольно задуматься о том, какова могла быть связь между его вчерашним разведывательным походом в шахты, перед которым он похвалялся, что сумеет разгадать все возможные тайны и утренним похищением Амброзия, любопытно было узнать, как же он исхитрился попасть на место своего будущего похищения. Повернул ли вампир назад, обведя вокруг пальца стражу, и вышел наружу тем же путём, что и пробрался внутрь, спровоцировав своим «таинственным» исчезновением утренний приступ паранойи и административного негодования у леди Дигерни, выразившийся в стремлении не допускать назначенную Его Величеством экспедицию к месту её расследования (интересно, что она там прятала?), или же просто отшагал с десяток миль по туннелям под горами, куда глаза глядят, и, наконец, отыскал никому не известный проход, что выводил на поверхность, а в происшествии в непривычной ему роли жертвы похищения оказался замешан исключительно вследствие несчастливой случайности, которая могла случиться со всяким, даже с таким кавалером на службе у леди Удачи, каким был этот santaciis? И что довелось увидать Крейну во время своего путешествия, не оказался ли он вследствие того, что увидел, нежеланным свидетелем для тех, кому было что скрывать – и потому стал истинной мишенью похищения, а остальные были прихвачены только вследствие того, что случайно оказались с ним рядом?..
Руфус скрипнул зубами. Если рыцарь был Оливером... Ну почему, почему он тогда не предупредил мальчишку, что доверять беловолосому можно было только с большими и очень большими оговорками?!
Как долго должно было действовать то усыпляющее средство? Сколько может длиться период воздержания у вампира? И что он сделает он, Руфус, когда, отыскав брата, заметит у него на шее или плечах характерные отметины от укусов?
Эти задачи нужно было решать последовательно, по мере поступления – так что желание выбить клыки вампиру откладывалось в долгий ящик из-за отсутствия такового в пределах досягаемости. В первую очередь было необходимо убедиться, что это был действительно Оливер – хотя бы для того, чтобы перестать терзать себя сомнениями. Предупредить дайлмовскую милицию о похитителях с усыпляющим газом – для того, чтобы те успели выработать план действий на случай, когда похитители начнут сбрасывать начиненные газом бомбы над самим Дайлмом. Хотелось бы верить, что у наглости и безнаказанности злоумышленников, творивших беспредел на тэлийской территории, окажутся короткие ноги, чтобы зайти так далеко, однако здравый смысл подсказывал, что лучше переоценить, нежели недооценить противника. Из переоценки можно было извлечь практическую пользу – в качестве внепланового учения – недооценка же грозила исключительно практическими... хм-м-м... неприятностями. И хотя дайлмовская милиция не казалась самым подходящим военным подразделением для поиска столь таинственных похитителей-налётчиков, они могли хотя бы организовать оборону города и предупредить стражу на воротах и охрану порта, чтобы те внимательно следили за небом и...
В этот момент он встретился глазами с прохожим – коренастым плотным мужичком с аккуратно подстриженной черной бородой, по-видимому, только что побывавшим за какой-то надобностью в Нижнем поясе, и... к нему на ум пришла ещё одна идея по возможной защите города. На короткое время в качестве защиты могли служить и тканевые повязки.
И в-третьих, в третьих, – подсказал ему оправившийся от шока и наконец заработавший в полную силу мозг, – нельзя было зацикливаться на одном только Крейне и его похождениях. Если одним из троих похищенных оказался Оливер, то не исключено, что именно он и был настоящей мишенью для похитителей. А это значило, что либо его похитили с целью денежного выкупа, либо с политической – оказать какое-либо влияние на действия их с Оливером отца, заставить его поступить так, как было выгодно похитителям... возможно, именно в этот момент они как раз диктуют ему условия в Кратасе. Необязательно лично – письмо способно оказать то же воздействие, что и разговор с глазу на глаз – а для преступного терранца этот способ, к тому же, оказывался и не в пример безопаснее, нежели личная встреча с родственниками похищенного, которые вполне могли впоследствии опознать мерзавца и причинить ему немало «приятных» минут.
Лично он был готов к мести. Сколько потребуется. Пока не сотрёт с лица Терры последнего из похитителей. Если хоть один только волос упадёт с головы Оливера...
– Кх-хм-м... – вдруг привлёк его внимание громким кашляньем Найт. – Что, если мы с Вилли подождём вас снаружи и перекусим? Я хотел лишь сказать, что его может выбить из колеи то, что он там увидит... а он ведь целитель и всякое такое... Да и вам тоже не мешало бы подкрепить свои силы...
Подкрепляться не хотелось. Особенно сейчас. Однако Найт был прав – нужно было следить за своей формой. А целитель в допросном помещении – не всякие нервы могли это выдержать. А в особенности – нервы самого целителя. Руфус не питал иллюзий в отношении того, как обычно проводились «разговоры по душам» в этих самых допросных помещениях, поэтому он счёл за лучшее согласиться, выслушал заверения Найта, что они не заблудятся, не потеряются и вообще встретятся очень скоро, и затем инженер с сэром Виллемом, и так уже чувствующим себя не в своей тарелке в этом неуютном шумном и дымном промышленном городе – несмотря на то, что улицы Нижнего Пояса они уже благополучно миновали и почти все шумы, дымы и запахи были развеяны и унесены прочь северо-западным ветром, словно неприятные воспоминания, – скрылись в противоположном направлении.
А они с Тачиро, тем временем, уже дошли – можно было сказать, ноги сами привели их сюда. Перед ними гигантским кубом возвышалось здание гарнизона, словно в гигантскую коробку, помещённое внутри высоких каменных стен, ощетинившихся сверху своими грозными зубцами и башнями.
Принц помедлил секунду и решительно направился к воротам.

==> Гарнизон городской милиции

Когда отряд наконец миновал добрую половину города и свернул с главной улицы, идущей заметно в гору, Тачиро с некоторым удовлетворением отметил, что фабричные кварталы с их кошмарной задымленностью наконец-то остались позади. Похоже, они миновали промышленную зону и вступили в жилую часть города. Такое разделение города на территории было вполне понятным: с точки зрения империала, селиться среди переплетений узких улиц промышленного сектора с их вонью, гарью и постоянным шумом – на такое не пошли бы даже тэлийцы при всей их любви к прогрессу. Значит, селиться следовало подальше от района мастерских.
Теперь под копытами лошадей расстилалась опрятная дощатая мостовая, явно регулярно подновляемая: среди плотно пригнанных друг к другу досок потемневшие соседствовали с более светлыми. По сторонам от улиц тянулись жилые дома под черепичными крышами, кое-где обнесённые низкими каменными стенами. Здесь наконец-то появилась растительность: вокруг некоторых домов были разбиты небольшие садики, кое-где виднелись невысокие деревца со скудной листвой. Похоже, расположение Дайлма защищало его от неистовства зимних бурь: и сейчас, в летнее время, здесь даже можно было встретить зелень, невзирая на северное расположение города и близость его к суровым тундрам Белых Земель.
И различных технических приспособлений на здешних улицах тоже было намного меньше. Не то чтобы Тачиро имел что-то против технического прогресса, но пока они ехали через промышленный сектор, его несколько раздражало постоянное лязганье, урчанье, шипение и рокот различных механизмов за стенами мастерских и в переулках. Вдоль тротуаров через равные промежутки возвышались фонарные столбы, увенчанные фонарями в застеклённых металлических оправах. Изредка навстречу проезжали кареты и повозки, запряжённые лошадьми: империал заметил, что задние колёса большинства повозок были снабжены своего рода тормозными устройствами из металлических пружин и тяг. Скорее всего, это объяснялось тем, что многие здешние улицы шли под уклон, и на спуске следовало регулировать скорость экипажа, чтобы тот не потерял управление. Тачиро слегка покачал головой: подобные повозки он прежде видел довольно редко. Каких только устройств эти тэлийцы не придумают. Скоро, чего доброго, изобретут какую-нибудь повозку, которая вообще будет двигаться без лошадей. А что: на манер того же паровоза, только без рельсов, чем тебе не транспорт?
Империал даже ненадолго вообразил себе этакое чудо техники: в его воображении оно выглядело как дилижанс на рессорах, позади которого крепился паровой котёл с небольшой топкой, а над крышей возвышалась пара труб, из которых валил дым. Представить себе подобную образину на улицах было нелегко, и потому Тачиро не стал далее фантазировать на эту тему. Сейчас его занимали другие вопросы: в частности, действительно ли сэр Оливер был похищен на тракте?
Пожалуй, дать подходящий ответ на этот вопрос могло только присутствие на допросе наёмников. Если кто-нибудь из них сможет внятно описать облик рыцаря, или хотя бы упомянет о его принадлежности к ордену Красных Драконов, другие варианты можно будет исключить. «Ну до чего же не везёт, право слово. Сначала этот Крейн подкинул проблем своим поведением возле шахт, затем леди Дигерни в загривок вцепилась, потом пришлось по поводу перчатки объясняться, потом ещё и возникла необходимость получать на неё документы, после в шахтах авария приключилась – а теперь ещё и сэр Оливер пропал! Нет, для полного счастья не хватает только, чтобы нам на головы сейчас с небес дохлая корова рухнула». Охотник не стал поднимать взора кверху, поскольку предположение само по себе было абсурдным.
Он покосился на сэра Руфуса. Рыцарь выглядел мрачнее тучи: похоже, он пришёл к тем же выводам, что и охотник, и теперь терзался тревогой за судьбу брата. Империал мысленно посочувствовал ему, представив себе, что испытывал бы он, если бы кто-то похитил его собственного младшего брата – или же одну из сестёр. В принципе, переживать пока не стоило: быть может, обстоятельства сложились таким образом, что в когти к похитителям попал какой-нибудь другой рыцарь, а сэр Оливер и впрямь задержался в Кратасе из-за турнира. Вот только сам империал на подобный вариант не особо рассчитывал.
Когда до штаба городской милиции оставалось не так долго и над крышами ближайших домов уже проступили контуры зубчатых каменных стен, ограждавших нечто вроде небольшой крепости – должно быть, это и был гарнизон – сэр Рихтер неожиданно обратился к сэру Руфусу с предложением разделиться: с его слов, им с целителем лучше было бы подождать их где-нибудь в городе и пообедать, пока рыцарь и охотник будут присутствовать на допросе. По его словам, целителю вряд ли захотелось бы лицезреть допрос свидетелей. В этом была своя логика: сэр Виллем всё же был не простым врачом-анатомом с изрядной долей цинизма в характере, а адептом живительных сил исцеляющей магии. Вряд ли ему было бы уютно в обстановке помещений, в которых ломают пальцы в тисках, избивают по почкам шерстяным чулком с песком и растягивают на дыбе – в конце концов, пытки до сих пор применяются на допросах особо упорных преступников, и пыточных орудий из допросных камер пока что никто не убирал. «Если только в Тэлойе не приспособили под это дело что-нибудь посовременней, в духе их технологий: какую-нибудь механическую пилу или дыбу с паровым приводом… Тьфу!». Тачиро досадливо поморщился. И почему только прогресс, изначально задумывавшийся для облегчения людской жизни, в конечном итоге непременно создаёт оружие и всяческие мерзкие машины?
Между тем они наконец достигли ворот гарнизона. Тачиро невольно испытал нечто вроде почтения: оплот городской милиции выглядел весьма внушительно. Величественно-мрачное каменное строение, обнесённое высокими стенами, с наглухо затворёнными воротами меж массивных башен, из крыш которых торчали короткие патрубки. Империал окинул строение пристальным взором, привычно оценивая систему укреплений. Как раз в этот момент, словно приветствуя рыцаря-Дракона перед воротами, на флагштоке одной из башен крепости затрепетали и поползли вверх два гербовых стяга. Верхний – тэлийский флаг, алый с чёрным контуром горного пика и скрещённых мечей: нижний – белый флаг с серо-золотым изображением шестерни, наложенной на восьмиконечный крест. Должно быть, герб города… Похоже, со стен гарнизона заметили рыцарский плащ сэра Руфуса. Что ж, теперь бы ещё в придачу к приёму хорошо, чтобы допрос оказался продуктивным…

==> Гарнизон городской милиции

Улицы в восточной части Верхнего пояса.

Холодный и чуть задымлённый воздух городских улиц в первую из минут показался ему вкусным и прозрачным, и Руфус несколько раз глубоко вдохнул полной грудью, затем, осознав свой порыв, внутренне про себя усмехнулся – так всегда кажется по контрасту. Можно было сказать – они своего добились, получили наконец чёткое подтверждение того, что похищенный рыцарь был принцем Оливером, ошибиться, увы, не получилось.
«Куда теперь двигаться, что дальше? Пытаться отыскать и образцово покарать похитителей, опираясь на силы их маленького отряда», – это казалось трудноосуществимым – нельзя же, право, рассчитывать, что столько удастся совершить благодаря одним только гневу к похитителям и тревоге за брата, – «или же, скрепя сердце, отправиться в Кратас и набрать там большой карательный отряд, уповая на то, что за одну ночь с пленниками, раз уж неизвестные потрудились организовать их похищение, а не убили на месте непонятно из какой прихоти, ничего не случится... да и куда неизвестные могли послать парламентера ставить свои условия, если не в Кратас?..». Принц с тревогой поднял голову вверх, словно ища на небе написанные огненными знаками ответы, либо ожидая появления похитителей – чего именно, он и сам затруднялся выбрать в данный момент – затем перевёл взгляд на улицу перед ними.
Чуда, увы, не произошло. Единый не послал ему ни одного из своих знамений, ни эмиссара, ни одного ответа... разве что появившиеся в данный момент на противоположном конце улицы Найт с Виллемом могли сойти за одного из его посланников, вместе взятые.
– Мы нашли! – бодро переваливаясь на своих коротеньких ножках, запыхавшись, но нисколько этим не смущаясь, даже не переводя дух, ещё когда между ними оставалось большое расстояние, прокричал Виллем. – Помните, вы ещё давали мне поручение разузнать насчёт фей? Теперь я знаю, кто они такие.
Он так и лучился неимоверным самодовольством и гордостью своим невероятно трудным достижением, словно тучная домохозяйка, дотащившая без посторонней помощи с рынка две огромные сумки с покупками... а может, и три, если считать, что одна была в зубах.
Руфус, однако, был слишком далёк от того, чтобы разделять подобное ликование.
– В самом деле? – сердито сказал он, переводя взгляд то на Виллема, то на подоспевшего вслед за ним Найта, тянувшего за собой вереницей всех их четырёх лошадей и, судя по выражению лица, также совершенно обескураженного этим беспрецедентным заявлением. – И где же вы нашли этих фей? Только не говорите, что они выпорхнули из стакана с чаем.
В настоящий момент он с трудом перебарывал себе совершенно не приличествующее принцу желание взять эту парочку за грудки, встряхнуть и принюхаться хорошенько – а действительно, чай ли они там пили?
– Ну что вы, сэр? – не совсем сообразительный добряк Виллем простодушно и примирительно развёл руками, даже не подозревая, какая туча в настоящий момент нависла над его головой, невзирая на его целительские умения. И Руфус чувствовал уверенность в том, что, поступи он так, дай волю чувствам – и этот суровый поступок, демонстрация гнева непременно окажется правильной. Никому нельзя позволять шутить над собой, шутить с его и так уже сильно взбудораженными чувствами – да ещё таким несуразным способом. И если он не устроил немедленно этой парочке взбучку – так только потому, что следовало оставить магу шанс объясниться, разъяснить, с чего он решил нести этот вздор. – Это другие феи способны выпорхнуть из стакана. А наши феи даже в самовар залезть не способны. У меня было видение, я сейчас могу описать, как они должны выглядеть, и вы поймёте. Они большие, – и Виллем приподнялся на цыпочках, чтобы показать рукой, какими большими должны были оказаться его феи, – «Побери их демоны, надеюсь, они только перекусить ходили! Не дай Единый, заглянули в какой-нибудь «весёлый дом», и теперь – ладно Крейн, он человек... то есть, упырь бывалый – не подумавши, подвергают ущербу репутацию моего же брата...» – принц стиснул зубы, его глаза сузились, пальцы на руках Руфуса сами собой сжались в кулаки так, что, не будь на нём перчаток, было бы заметно, что они даже побелели от злости, и он едва нашёл в себе силы на то, чтобы ограничиться лишь уклонением от взметнувшейся к его лицу руки мага, на наглядном примере демонстрирующего рост своих фей. – Они такие большие, как вы, или даже, только не обижайтесь, ещё выше вас, – до Виллема наконец-то дошло, что он позволяет себе лишнее, но что было этим лишним, блеймриец как-то не удосужился заметить, ухватившись за первое же подходящее объяснение. – У них длиннющие кожистые хвосты и вот таке-енные кожистые крылья, – маленький маг подпрыгнул на месте, развёл короткопалые ручки в стороны, показывая, какими длинными должны были быть у фей крылья, забавно сморщил нос и с серьёзностью добавил: – и второе крыло по размерам ничуть не меньше. А ещё по четыре пальца на каждой задней ноге, рога и треугольное лицо.
Пальцы Руфуса разжались и он едва удержался от того, чтобы не присвистнуть. Описание мага, несмотря на всю карикатурность показа с избранием себя в качестве модели, почему-то казалось ему знакомым – даже слишком знакомым – а необходимое слово так и вертелось у него на языке, казалось, что стоит только ещё немного, ещё чуть-чуть поднатужиться – и он вспомнит, обязательно вспомнит, кого напоминает ему это словесное описание – однако то заветное слово почему-то снисходить с языка не спешило...
– Врёшь ты всё про видение, – грубо и безапелляционно заявил Найт. – Это ж я только что рассказывал тебе про драгунов.
– Я должен был убедиться, что мне не почудилось, – совершенно невозмутимо отозвался Виллем. – Пока ты коней пристраивал. И потом – я ведь знал, какие вопросы тебе следует задавать, разве не так?
– Ну... возможно... – продолжил стушевавшийся Найт теперь уже куда более дружелюбным тоном. – Тебя, папаша, нельзя уже спокойно одного в трактире оставить – обязательно сделаешь какое-нибудь открытие. Я-то думал, что тебе для этого вода нужна...
– А чай? – с удивлением переспросил Виллем. – Вы его тогда что, неужели на Концентре завариваете?..
Пока Руфус соотносил драгунов с вероятным, уже сложившимся в сознании обликом похитителей и подыскивал им подходящее место в картине взаимодействия, где уже ютились их отряд, Амброзий, шахтёры, демоны, нелегальные колдуны-самоучки, леди Дигерни и Генгерский ужас, оказалось, что беззлобная и беззаботная перепалка мага и инженера, взаимообмен подначками успели пройти уже несколько этапов своего развития и стухнуть сами собой – хотелось надеяться, что навсегда, а не до следующего «благоприятного» повода, однако он уже начинал привыкать. Про себя принц решил, что не стоит брать этих умников в разведку обоих вместе, в особенности, когда будет необходимо соблюдать тишину.
– Ну, молодцы, – сказал он, признавая, что маг оказался прав несмотря на всю странность и необычность действий и высказываний последнего – кто знает, может быть так было нужно – и Найт с Виллемом оба затихли окончательно и посмотрели на него – очевидно, надеясь, что за этими словами последует продолжение. – Прямо мозговой центр. А теперь скажите мне, как нам сейчас лучше обнаружить место, где драгуны держат похищенных, и вызволить моего брата, Крейна и девушку?
Праздный вопрос о том, по какой причине это случилось, если раньше драгуны вероломно, с усыпляющим газом не нападали на не ожидающих нападения и потому не успевших приготовиться к защите и путешественников, он оставил в покое. В конце концов, раньше ведь и в шахтах было спокойно.

Улицы в восточной части Верхнего пояса.

Когда за спиной наконец со скрежетом и шипением затворились ворота, огласив напоследок улицу негромким лязгом, империал позволил себе вздохнуть с облегчением. «Век бы не видать этих застенков, да и этих рож тоже… И откуда только такие типы в страже берутся?». Посещение гарнизона оставило в его душе весьма и весьма гадкий осадок: перед глазами до сих пор стояло видение дыбы и развешанных по стенам «инструментов дознания».
Если честно, то Тачиро не раз задавался этим вопросом всерьёз: откуда в городской страже (причём неважно, о каком именно городе или даже государстве идёт речь) берётся столько откровенно аморальных личностей? Отчего стража более чем наполовину состоит из людей, которые порой даже хуже тех, от кого по идее обязаны защищать народ? Чем объяснить их жестокость к задержанным, зверства на допросах, пренебрежительное отношение к своему долгу и уставу службы, стяжательство и бесконечные взятки? И ведь взглянешь на армию или королевскую гвардию, так там ситуация совершенно другая: может, и не все как на подбор, но, по крайней мере, знают цену службе и помнят присягу, да и в области подготовки не осрамятся. Возможно, всё дело в том, что служба в армии (а уж тем более, в элитных войсках) в народе считается престижной, и потому те, кто в неё вступает, отличаются хоть каким-то уровнем морали. А в городской страже вечно не хватает кадров, и потому набирают туда кого попало. А те, кто идёт в стражу, нередко поступают так потому, что сами чуют в себе способность совершить преступление – и потому стремятся скрыть свою гнилость духа от других, напялив поверх волчьей шерсти шкуру овечки… нет, скорее, пастушьей собаки. И, вступив в ряды стражников, стремятся в первую очередь злоупотребить своим положением или дать волю тёмным инстинктам, даже не помышляя о защите простого населения. Ищите других дураков рисковать своей шкурой ради кого-то, у стражи найдутся более важные дела – например, собирать дань с торговцев на рынке или принимать подношения от сутенёров и продавцов дурмана… Конечно, в страже тоже хватает людей честных и порядочных – но в том и беда, что работу им сильно затрудняют такие вот паршивые овцы.
Как бы то ни было, общение со стражей осталось позади, и теперь следовало подумать о дальнейших перспективах. Которые, откровенно говоря, не радовали. Похоже, перспектива вернуться в Генгер с подкреплением плавно отошла в необозримые дали: теперь перед ними встала куда более насущная проблема – исчезновение сэра Оливера. К которому неким непонятным образом оказался причастен также Амброзий Крейн и неизвестная девушка-воровка. Состыковать это воедино было нелегко, если только не брать в расчёт самого сэра Оливера как ключевую фигуру похищения: тогда события приобретали смысл. И если догадка Тачиро окажется верна…
Впрочем, как оказалось, до этой идеи дошёл не один только он. Не успел Тачиро придумать какую-нибудь ободряющую реплику и обратиться с ней к сэру Руфусу, как в конце улицы показалась пара знакомых фигур. Найт Рихтер и Виллем, конечно же: должно быть, уже успели разжиться где-нибудь едой… Вид у обоих был возбуждённый, словно они горели желанием поделиться со спутниками какой-то идеей, до которой додумались на пару.
Впрочем, поначалу империал был немного обескуражен – поскольку сэр Виллем с ходу выдал малопонятную фразу касательно того, что они всё же нашли тех фей, которых велел искать ему сэр Руфус. Тачиро не сомневался, что эти слова рыцаря были не более чем шуткой, но целитель отчего-то отнесся к ней чересчур серьёзно. И теперь явно добился успеха. В первый момент империал взглянул на него с недоверием: не тронулся ли умом сэр целитель? Это подозрение окрепло после того, как в ответ на раздражённый вопрос сэра Руфуса «не из стакана ли с чаем они выпорхнули», маг с апломбом заявил, что такого рода феи не поместились бы даже в самовар. «Всё, сгорел на службе наш сэр Виллем. Этого ещё не хватало, без целителя остаться. Теперь, по всему видно, придётся в буйницу для умалишённых определять: интересно, есть ли она здесь…».
Однако всё встало на свои места, едва только Виллем принялся описывать этих самых «фей», явившихся ему в видении. По мере того, как маг увлечённо расписывал всё новые их черты, пытаясь руками изобразить в воздухе отдельные детали анатомии вроде крыльев и хвостов, брови империала понемногу приподнимались. Ну надо же: маг оказался на удивление сообразительным, невзирая на предыдущие его странности в поведении. В самом деле: если кто-либо и мог похитить троих человек (ну ладно – человека, вампира и эльфийку) с воздуха, не прибегая к помощи летучего корабля и притом вдали от границ королевства исфири с их малыми летучими машинами, то это мог сделать лишь один вид разумных существ.
Драгуны. Для детей крылатого народа не составило бы особого труда сбросить вниз какую-нибудь усыпляющую гадость и взмыть повыше, чтобы не попасть в зону действия отравляющего газа – а затем, спикировав вниз, в несколько заходов подхватить со снега и путников, и оброненные ими вещи. Разве что лошадей унести им оказалось не под силу, что дало рыцарю и его команде ещё одну улику. Поэтому сэр Виллем и Тачиро пришли к одному и тому же выводу.
Империал невольно повернул голову в ту сторону, где, по его прикидкам, должен был возвышаться пик горы Дунгиль. Сейчас над горными кряжами можно было различить лишь самую верхушку, затянутую облаками. Вот, значит, как. Сыны дракона затеяли собственную игру, ставкой в которой стала жизнь рыцаря-Дракона: ещё один мрачный каламбур, оценить который было некому. У самого Тачиро были некоторые догадки по поводу их мотивов, однако оглашать их сейчас не имело смысла. Сейчас следовало подумать о том, как быть и как искать сэра Оливера: в самом деле, откуда знать, куда унесли его и вампира с девчонкой крылатые похитители.
Из всех вариантов дальнейшей тактики на ум подворачивался всего один: его Тачиро начал обдумывать ещё на тракте, когда в его душу закрались первые подозрения. Вариант этот ему не слишком нравился, да что там – не нравился совершенно: но кроме него ничего не оставалось, и потому следовало обсудить его с сэром Руфусом. Дождавшись завершения заданного рыцарем вопроса на тему того, как быть дальше, он слегка кашлянул, прося слова.
– Сэр Руфус. – промолвил он. – У меня тут есть кое-какие мысли на эту тему. Признаться, я тоже думал про драгунов – но не решался сказать вам, пока не выяснилось, что это в самом деле ваш брат… Мне очень жаль. Но если мы хотим отыскать похищенных, причём в ближайшее время… думаю, у нас есть шанс. – Он взглянул на инженера и целителя. – Предлагаю сперва добраться до ближайшей таверны – думаю, сэр Рихтер и сэр Виллем нам её укажут: а там обсудим, что делать дальше.

С курсивом в начале поста повнимательнее. И поставить переход.

Руфус подошёл к своему коню (конь, собственно говоря, был казённый и временно перешёл в положение «своего» только после того, как они выехали из Генгера), надёжно пристроил и закрепил двуручник в таком положении, в котором он обычно находился во время походов, и обернулся на спутников.
– Пойдёмте, – сказал он. – Надеюсь, что до неё достаточно недалеко.
Маг закивал, инженер также подтвердил его телодвижения своим коротким кивком. Однако, как вскоре выяснилось, парней – к тому же, наверняка увлечённых каким-либо интересным лишь им одним разговором, – в значительной степени подвело чувство расстояния, так что, когда через сотню-другую метров это обстоятельство, к их смущению, выплыло наружу, принц решительно перекинул поводья через голову коня и запрыгнул в седло.
Тревога и нетерпение подгоняли Руфуса, заставляли спешить – хотя он и понимал, что в спешке можно вполне легко упустить что-то важное, принять скоропалительное решение... однако если не заняться делом прямо сейчас, тогда впоследствии будет ещё труднее подойти к нему с нужным настроем.
– Давайте, чтобы не терять время, начнём разговор прямо здесь, по дороге, – начал он, направляя своё животное так, чтобы двигаться вслед за взявшими на себя функцию проводников магом и инженером рядом с империалом, тем более что в этот час на улицах попадались только случайные прохожие – они уже приближались к районам Нижнего пояса, и горожане старались без особой нужды не выходить на улицу. Либо были слишком заняты, работая где-то там, в Нижнем. Так что можно было не опасаться, что кто-либо может случайно услышать их разговор и сделать из этого поспешные выводы. Однако Руфус на всякий случай всё равно старался говорить тише.– Как вы думаете, сколько времени может находиться у нас в запасе?
Вопрос о времени, пожалуй, был самым насущным. Если Оливера похитили ради получения денежного выкупа, или же чтоб держать его в качестве заложника, в настоящий момент жизнь брата находилась в относительной безопасности, и следовало лишь надеяться, что у мальчика не сдадут нервы и он не позволит себе чего-нибудь безрассудного. В такой ситуации лучше всего было не совершать резких действий, ничего такого, что могло бы спровоцировать похитителей причинить вред заложникам, а поиски места содержания пленников и приготовления к штурму проводить скрытно и осторожно, устроив непосредственно перед самим штурмом какой-либо отвлекающий маневр, чтобы какой-нибудь ретивый драгун не прикончил пленников только ради того, чтоб до них не добрались освободители. Если же похищение не было связано с намерением добиться каких-нибудь выгод от Тэлойи – всё равно, денежных ли, или политических – а было совершено по такой причине, которую понять человеку было исключительно трудно, ибо для этого случая человеческая логика совершенно не подходила – то не рискуют ли они опоздать, если сейчас не отважатся на что-нибудь решительное...
Однако что-то решительное, и вместе с тем имеющее шансы увенчаться успехом, в голову что-то не приходило. Взять бы сейчас какой-нибудь небольшой, малозаметный и быстроходный воздушный корабль... э-эх... всё равно не пойдёт, они же всё равно не знают, где драгуны могут содержать своих пленников. Так возможно целую вечность облетать горы – и рано или поздно неминуемо оказаться замеченными крылатым народом во время какого-нибудь из манёвров – в результате, не успели бы они даже опомниться, как драгунская темница пополнилась бы ещё несколькими экземплярами... Скорее даже раньше, чем позже – эти хвостатые негодяи должны были знать здесь каждый утёс, а «ружием» гарнизон, к сожалению, ещё не успели оснастить.
Всё упиралось в определение места, где драгуны держали пленников. Если бы хотя бы приблизительно удалось вычислить его координаты – тогда можно было бы заводить речь о штурме...

Взобравшись в седло, империал тронул каблуками бока лошади и направил её вслед за конём рыцаря, стронувшимся с места. Виллем и Найт держались впереди, указывая дорогу к таверне. Похоже, та всё же располагалась довольно далеко: если инженер и маг успели до неё добраться и даже согреться чаем, пока Руфус и Тачиро были в гарнизоне – значит, они всё же пробыли там дольше, чем предполагал сам империал. Вот уж верно говорят, что под землёй время летит незаметно… Тем временем рыцарь потянул поводья коня, поравнявшись с охотником. Видно было, что его снедает тревога: немудрено, как-никак, в беду угодил его брат.
– Давайте, чтобы не терять время, начнём разговор прямо здесь, по дороге, – негромко промолвил он. – Как вы думаете, сколько времени может находиться у нас в запасе?
Империал немного помедлил, формулируя ответ так, чтобы не ввести рыцаря в ещё большее беспокойство и вместе с тем наиболее доходчиво изложить суть. Ему не слишком часто приходилось принимать участие в операциях по розыску и освобождению заложников: и теперь он прикидывал в уме дальнейшую стратегию.
– Всё зависит от мотивов похитителей, сэр Руфус. – промолвил он. – Одно могу сказать с уверенностью: сколько бы времени ни решили они нам дать, нам лучше не медлить и как можно скорее приступить к поискам. Всегда лучше опередить своего врага: а в том, что драгуны сейчас нам враги, я не сомневаюсь. – Голос его зазвучал жестко, брови сами собой сошлись над переносицей. – Если они нарушили мирный договор, похитив гражданина Тэлойи и вдобавок королевского рыцаря, говорить с ними о чем-либо не имеет смысла. По-настоящему они понимают только язык силы и жестокости…
– Кстати, о нарушении договора. – промолвил он минуту спустя. – У вас есть какие-либо идеи по поводу того, из-за чего это могло произойти? Быть может, в последнее время случались какие-либо конфликты меж драгунами и тэлийскими властями? Мне, во всяком случае, о таком слышать вроде как не приходилось. Но вообще-то лично у меня одна идея есть: возможно, это похищение связано с событиями в шахтах.
Империал ненадолго прервался – на мостовую перед всадниками легла громадная тень, наползшая на улицу. Тачиро поднял голову: в небе над городом шёл воздушный корабль под всеми парусами. Вытянутый корпус был закреплён под продолговатым веретенообразным баллоном, наполненным летучим газом: корабль принадлежал к судам новой постройки. Горизонтальные мачты с гроздьями белых парусов выступали из бортов с обеих сторон: в задней части корпуса мерно вращались на малых оборотах два воздушных винта. На коротком выдвижном флагштоке, выступающем из днища, трепыхался тэлийский флаг. Корабль величаво проплыл над улицей, явно держа курс в сторону порта. Империал проводил его взглядом, мысленно вздохнув. «Да… Вот что сейчас было бы кстати, так это хороший корабль. А с толковым экипажем и добрым вооружением в придачу – вообще лучше не придумаешь. И по ходу получается, что без него не обойтись: если придётся идти вызволять сэра Оливера и Крейна с девчонкой, то без воздушного транспорта никак. Сдаётся мне, что драгуны эти гнездятся там, где повыше, а значит, с земли их не взять – только с воздуха…».
– Я говорил об этом вчера с сэром Оливером. – продолжил он, переведя взгляд на рыцаря. – Видите ли, аплантиевые разработки в здешних горах – большая головная боль для драгунов: насколько я понимаю, им вряд ли нравится то, что люди разрабатывают недра этих гор. Думаю, в их головах не укладывается то, что на это имеет право кто-то кроме них самих. Ведь для представителей их расы здешние горы – что-то вроде святыни: а тэлийцы просто потрошат их недра ради ценного аплантия. Как бы вы отнеслись к тому, что в один прекрасный день какие-нибудь низкорослые чужеземцы – странно одетые, говорящие на непонятном языке и к тому же не почитающие вашего бога – объявились бы в столице и начали бы растаскивать по камню столичный собор Единого, чтобы из этого камня сложить очаги в своих хижинах? – Тачиро выразительно вздёрнул бровь.
– Не подумайте худого, я не обвиняю ваш народ в варварском отношении к чужой культуре. Что поделаешь, это законы цивилизации: сильные и цивилизованные народы теснят малочисленные и отсталые, так было и всегда будет. Однако теперь – сами видите – начались эти события в шахтах. Что, если драгуны восприняли это как знамение? Знак того, что пришла пора выдворить людишек из предгорий священных гор и положить конец их варварству? В этом случае похищение сэра Оливера становится оправданным. Думаю, они хорошо понимают, кто такой рыцарь-Дракон и чего стоит его жизнь. И если всё так и обстоит – полагаю, в обмен на его жизнь и свободу они потребуют, чтобы люди навсегда оставили горы. Да ещё и присовокупят к этому какой-нибудь «гнев гор», «возмездие судьбы» и прочую религиозную ерунду. Поэтому, полагаю, нам нужно как можно скорее браться за дело, не дожидаясь, пока они предъявят требование о выкупе. – Империал сделал паузу. – Пока… им не вздумалось ужесточить условия контракта и потребовать в придачу ещё и воз всякого добра.
Про себя он подумал, что приступать желательно прямо сегодня, если всё пойдёт так, как он рассчитывает. Иначе, чего доброго, драгуны выкинут какую-нибудь штуку в духе похитителей, требующих выкупа. Например, начнут каждый день присылать новое требование с завышенной суммой, к которому будет прилагаться отрезанный палец кого-нибудь из заложников – один за другим. Тачиро доводилось иметь дело с пиратами, и он знал, на какие подлости способны они, заполучив в свои руки заложника. Как обстоит с этим дело у драгунов, он не знал: но надеялся, что у крылатых сохранились хоть какие-то понятия о чести…

Никаких идей относительно возможной причины, из-за которой драгуны так грубо и преступно решились нарушить существующий уже несколько тысячелетий мирный договор между собой и людьми, у него не было – разумеется, кроме той, которую уже озвучил Тачиро. «Чёртовы подземные демоны, и тут они нам уже успели нагадить!» Причина эта, в свою очередь, порождала один вполне уместный вопрос и, в зависимости от ответа на него, распадалась на две версии. Согласно первой из версий Генгерский ужас объявился в шахтах независимо от воли и желания драгунов, они сами начали терпеть какие-то неудобства по причине его появления, сами были озадачены и запуганы возникновением опасных и загадочных «запретных зон» там, где они жили – и потому, словно загнанный в угол хищный зверь, были способны на любые поспешные враждебные выпады в адрес тех, кто не принадлежал к их роду и племени – а благодаря присущим «горному народу» вспыльчивости, высокомерию и гордыне перспектива ведения какого-либо конструктивного диалога с ними в таких условиях казалась крайне затруднительной, невозможной, неосуществимой. «Они сначала уничтожат всех», – понял он, – «уничтожат всех, до кого только смогут дотянуться, в ком только могут узреть для себя угрозу... и только через пару столетий начнут, наконец, допускать мысль о том, что, возможно, были не совсем правы. Не подумают ли они, что это люди, чего доброго, производят все эти демонические явления, дабы выгнать «крылатый народ» из обжитых ими горных вершин?..»
Вторая версия предполагала, что наняли и поселили в шахтах Генгерский ужас именно драгуны, дабы иметь повод возмутиться и, невзирая на договорённости, выгнать оттуда надоевших «людишек», и ожидала со стороны крылатых всех тех же самых мер и репрессий – но только уже в осознанном, обдуманном и тщательно подготовленном виде. Это было ещё хуже, потому что означало, что о возможности договориться следовало забыть – драгуны без малейшего зазрения совести, не взирая ни на какие доводы, обвиняли бы в появлении демонов людей, даже прекрасно зная, что происходило в шахтах на самом деле, и ничто – даже обнаружение доказательств их вины и причастности – не заставило бы их смутиться и отказаться от своих намерений.
В таких обстоятельствах похищение рыцаря-Дракона имело бы некоторый смысл – но только в том случае, если сами драгуны имели информацию о его принадлежности к королевскому роду – но даже в этом случае шансы на успех были невысоки. Кроме того, получалось, что либо они целенаправленно искали для похищения кого-либо из родственников Его Величества, либо... «Хм-м, а я-то думал, что для драгунов все люди на одно лицо...»
– Я согласен почти со всем, – медленно произнёс он, – кроме одного обстоятельства. Со стороны драгун как-то слишком самонадеянно ожидать, что король велит отдать им обратно шахты в обмен на жизнь и свободу своего рыцаря. Насколько я знаю его, мне кажется маловероятным, чтобы он мог позволить себе проявить слабость и поддаться на шантаж. Даже если похищенным оказался мой брат... Думаю, что даже в этом случае король собрал бы всех нас и произнёс речь о том, что предназначение его рыцарей и состоит в том, чтобы отдать жизнь за своё королевство... и мы должны со стойкостью перенести эту утрату... – при этих словах голос принца дрогнул, однако потом снова выровнялся, затвердел и зазвенел, подобно металлу, – и наш долг состоит в том, чтобы примерно наказать агрессоров, чтоб никто другой больше не осмелился нам угрожать... поддержание престижа королевства редко когда обходится без своих жертв и своих мучеников. И тогда народное возмущение драгунской агрессией перевесило бы этот самый «гнев гор», или как там они его называют, и драгунам самим не поздоровилось бы в инициированной ими войне. Они должны это понимать!.. Короля могло бы заставить заколебаться, только если бы они взяли в заложницы Шэрилэй, но даже в таком случае это ещё не гарантирует, что он пойдёт на уступку...
Неожиданная мысль пришла в его голову, он рассмотрел её со всех сторон и, наконец, отвёрг как неправдоподобную. Неважно, сколько миль драгун способен пролететь с грузом. Кузина отправилась в Блеймру задолго до начала появления в шахтах демонов, а следовательно, было как-то сомнительно, чтобы причиной её исчезновения были драгуны, скорее, ситуация с задержкой писем от неё уже прояснилась или могла проясниться к его возвращению.
Хотя, если демонов в шахты подсадили драгуны, то ради наличия большего количества козырей в лапах на момент ведения переговоров они могли и немного нарушить последовательность событий, а также не подумать о том, что если похищение ими принцессы случится прежде, чем о демонах поползут слухи, то это станет убедительным доказательством провокации с их стороны, либо же рассчитывать, что этот обман никогда не вскроется – кто ж знает образ мышления их, нелюдей.
Тень сомнения оставалась – однако же недостаточно значительная, чтобы выйти на первый план. Взятие в расчёт «нелюдской психологии» могло поколебать только его уверенность в том, что драгуны не могли рассчитывать на успех, шантажируя короля Дэрода жизнью его рыцаря, однако в возможном ответе Его Величества Руфус не сомневался – Дэрод не уступит, а следовательно, на освобождение Оливера с помощью официальной дипломатии надеяться было нечего. Нужно было действовать силой – поскольку «крылатые», очевидно, только её одну и понимали.

==> Трактир "Сломанное колесо"

В речи сэра Руфуса чувствовалась неподдельная горечь, когда он говорил о возможной реакции короля Дэрода на похищение Оливера. Конечно же, хотя разумом он понимал, что такая позиция для любого королевства единственно верна, и негоже жертвовать благополучием целой страны ради жизни какого-то единственного рыцаря – принять это сердцем он был неспособен. Тачиро в этот момент посочувствовал рыцарю: кажется, тот начинал осознавать, что в единый миг остался один, и за его плечами больше не стоит мощь государства. Потому что королевство вряд ли простит кому-нибудь, даже своему верному рыцарю, покушение на дипломатические отношения путём применения насилия.
А империал уже не сомневался, что к этому всё идёт. Успев немного узнать сэра Руфуса, он предполагал, что рыцарь в настоящий момент строит примерно те же планы, что и он сам – и в планах этих фигурирует воздушный корабль, ощетинившиеся пушками порты и рушащиеся с ночного неба на скалы пылающие драгуны. Другими словами, Тачиро полагал, что наилучшим выходом из ситуации будет в самом деле позаимствовать из порта летучий корабль поприличней, собрать экипаж и…
«Хм. Вот тут и начинаются сложности. В первую очередь, с оружием и боеприпасами. Если нам предстоит иметь дело с летающим противником, то ничто не заменит хорошую картечь. Два-три бортовых залпа – и любую драгунью стаю покрошит в кровавые брызги. А вот если придется сражаться с одиночными драгунами, атакующими со всех сторон… тут-то и нужны хорошие стрелки. Что подразумевает хорошее оружие. Ружей в здешнем гарнизоне нет, значит, придётся обходиться луками и арбалетами по старинке. Выходит, придётся повторно наведаться в гарнизон и «от имени Его Величества» разжиться хотя бы десятком приличных стрелялок. Пусть ружей нет – но ведь это Тэлойя, прах побери! Уж кто-кто, а они умеют делать всякие скорострельные арбалеты и взрывчатые стрелы. Ладно, с этим разберемся. Другой вопрос – где взять людей? Тут помимо экипажа нужна хотя бы дюжина опытных бойцов для высадки десанта. Абордажа, по крайней мере, не предвидится – ну какие у драгунов воздушные корабли? Но, в любом случае, понадобится экипаж и отряд пехоты. И хотя бы двое-трое бойцов, с которыми можно было бы пойти на прорыв – чтобы кто-то прикрыл в бою спину: нас с сэром Руфусом недостаточно. От сэра Виллема толку может оказаться немного – кто знает, подействует ли его сила на крылатых; а сэр Рихтер хотя и умеет с топором управляться, только против драгуна он не выстоит и пяти секунд». Империал в задумчивости потёр подбородок. «Ну ладно, предположим, где взять троих бойцов я себе примерно представляю: но как отнесётся к этой идее сэр Руфус?».
Подобные размышления немного тяготили империала – главным образом из-за отсутствия фактических средств: как-то, корабля, команды и тому подобного. Хорошо строить планы – но ещё лучше при этом располагать реальными ресурсами. А из всего необходимого им в первую очередь нужны были координаты похищенных: и раздобыть их империал рассчитывал в одном из районов города, каковой в любом уважающем себя городе обязан быть. Главное сейчас добраться до таверны, где можно на время оставить вещи и обсудить планы, а заодно и утолить голод…

==> Трактир "Сломанное колесо"