Оказавшись на земле, Амброзий осторожно ощупал правую ногу и потряс ею, - несмотря на то, что хромота практически исчезла, и боли никакой не чувствовалось, прыгать было делом с его стороны весьма неосмотрительным. Впрочем, он тут же отбросил эти досужие помыслы, собственное здоровье – это не та штука, которая сейчас должна его волновать. Гораздо важнее, куда теперь податься.
Прикрыв глаза ладонью от яркого солнечного света, Амброзий прицельно огляделся по сторонам. Сфириец посадил воздушный кораблик прямо посреди мощёной светлым камнем площади, окружённой богатыми на вид домами. С одной же стороны возвышалось величественное белое строение с синей кровлей и шпилем, на острие которого что-то сверкало, - что именно, вампир разглядеть не мог. Впрочем, он решил, что в здание это не пойдёт ни под каким видом, - не важно, что там располагается, местная церковь или городская ратуша, в обоих случаях делать там ему абсолютно нечего.
- Эй, вы! – позвал Крейн, отойдя чуть в сторону, так, чтобы его было видно выходящим из корабля, - а чтобы лучше привлечь к себе внимание, слегка помахал рукой. – Благодарю за то, что подбросили! А теперь извините, мне надо пойти, промочить горло!

«Святая Мать, да что же за ид… не очень умный мужчина на нашу голову!!!»
Оказывается, Исильмэ умела быстро бегать и даже не падать при этом, даже при наличии длинной юбки. Ну и Амброзий далеко не утопал. Ильмэ было далеко не до красот Юуна и даже не до храма, нужно было не дать словить на и так ушибленную голову вампира еще больших неприятностей.
Не дожидаясь, пока Крейн затеряется в толпе, девушка подбежала, намертво вцепилась в руку пирата.
- Святая Мать, это было очень-очень глупо^и, - тяжело дыша произнесла девушка, глядя в глаза Амброзия с укоризной. Чтобы донести до пирата свою мысль она легонько постучала ему по лбу, а затем кивнула в сторону заинтересовавшегося мужчиной стражника. Стражу закона жрица лучезарно улыбнулась, затем стянула с себя плащ и накинула на вампира. Смотрелась одежда Исильмэ на Крейне странно, уж больно велика была разница в росте, но лучше уж так. – Курадо расстроится^и. – Девушка изобразила гримасу плача. – Не уходите.^и

- Эй… ты чего? – Амброзий был немало удивлён тем, что целительница с такой поспешностью ринулась к нему, так, будто он стоял на краю пропасти и должен был вот-вот в неё оступиться. Впрочем, проследив за её взглядом, брошенным в сторону находившихся неподалёку стражников, на которых вампир на радостях не обратил внимания, он был вынужден согласиться с тем, что сильно поторопился.
- Ну, наверное, ты права, мне стоит быть осторожнее и не привлекать лишнего внимания, – нехотя согласился Амброзий, потом пощупал ткань плаща, наброшенного на его плечи, и вздохнул. – А это вовсе не обязательно. Я уже почти привык к солнцу, может быть, скоро смогу загорать. Ну, не надо так расстраиваться… было бы из-за чего.
Он едва помнил имя принцессы, поскольку слышал его всего раз или два, - больше то к ней все обращались не иначе как Ваше Высочество, будто и имени у неё никакого не было, а значит, и индивидуальности, и этот титул она сама и есть, - и потому не сразу понял, какую мысль целительница пыталась донести до него жалобным выражением лица.
- Ку-ра-до? – повторил Амброзий после того, как до него всё же дошло, пожал плечами и легко улыбнулся. – Да она даже не заметит. За плащ, конечно, благодарю, но мне очень пить хочется. Пить, понимаешь?
Он снова изобразил известный жест, обозначавший выпивку, а потом вдруг задумчиво оглядел сфирийку с головы до ног.
- Слушай… может, у тебя и деньги найдутся? – Амброзий протянул ладонь так, будто просил милостыню, а потом слегка пошевелил сложенными щёпотью пальцами. – Деньги, понимаешь? Монеты.

Что еще можно было ожидать от этого безответственного, бестолкового мужчины? Ведь до первого стражника дойдет, на это поспорить можно. Но что с ним можно сделать? Она же не Ирбис, заставить вампира что-то сделать у нее при любом раскладе не получится, уговорить ос-таться не выходит… Что ж, она сделала все что смогла.Жрица красноречиво насупилась и покрутила у виска. Да, она считает его ненормальным и пытается донести до вампира это в самой доступной форме.Деньги ему нужны. Ей, кстати говоря, тоже нужны. Как-то же надо домой добираться. Девушка демонстративно вывернула карманы, показывая, что ее финансовое положение мало отличается от финансового положения Крейна.Она тоже собиралась уйти, но не хотела исчезать, не предупредив остальных. Не стоит заставлять волноваться Курадо и ее спутников. А Ильмэ ждут родители.

Площадь перед храмом Святой Алии. Рядом с малым воздушным кораблем.

- Все вещи остались на "Сайэфе", откуда деньги, - без былого недолюбливания в голосе словно продолжил разговор сохил, подходя к разговаривающим. Вряд ли у них был настолько личный разговор, чтобы к нему нельзя было присоединиться. Позади послышался звук шагов - кто-то еще спустился с корабля. Гонза обернулся - принцесса достаточно быстро проснулась. - Доброго утра, Дева, теперь действительно доброго.^и
Солнце ярко светило с небес, без стеснения показывая все красоты сфирийского города. Тем более, что сейчас они находились в самом обеспеченном районе, ведь центральный, да еще у самого храма, не может быть районом бедняков. Похоже, скоро им предстоит расстаться. Исильмэ наверняка хочет вернуться домой, таких терранцев, как она, всегда рады видеть родные, которые сейчас волнуются, без сомнений. Амброзий уже давно собирался покинуть их компанию, ища приключений, чаще всего, самым неразумным способом. Местные стражники уже явно заинтересовались его не слишком презентабельным видом, но что поделаешь, этот вампир сам выбирает, что ему делать. А ему самому надо доставить принцессу в Аридию, едва она уладит все дела. Даже странно будет вновь вернуться к спокойной жизни - но нет, сохил не жаловался. Он уже находится в таком возрасте, когда предпочтение отдаешь покою, а не авантюрам. Однако сил его еще куда как хватит, чтобы оградить Файнару от чего бы там ни было.

Площадь перед храмом Святой Алии. Рядом с малым воздушным кораблем.

Все-таки не верилось, что все кончено. После двух дней неожиданностей, срываний с места, погонь, похищений и прочих неприятностей… как-то не очень верилось, что все вот так просто возьмет и закончится. Было и облегчение, но и это самое неверие, потому как за этот короткий срок принцесса уже стала не такой жизнерадостной как была, почти ожидала новых проблем, в любую минуту. Взгляд на небо был скорее на всякий случай, чтобы удостовериться, что там нет никакого корабля и Наездников, которые захотят ее похитить. А ведь раньше на небо она смотрела с совершенно другими чувствами… Сможет ли она вернуть их, снова смотреть на вещи так, как раньше? Сможет ли она смотреть на тех же Наездников с тем же восхищением, а не страхом, что кто-то из них летит к ней со своими черными намерениями?.. У нее не было ответов, но все же надежда, что она переживет это не так болезненно, оставалась, и это уже само по себе было хорошо.
Спустившись по металлическим ступеням, Файнару слегка сощурилась от палящего солнца, разом почувствовав, как же она плохо выглядит. В таком виде показаться на улицах крупного города, тем более Юуна… Святая Мать, как же хотелось провалиться сквозь землю или стать невидимой, чтобы на нее никто не смотрел сейчас! Хорошо хоть, что она уже бывала здесь и знает, не столько о том, как устроен город, но и о том, как и куда нужно пойти в самом здании Ордена. Не придется плутать по коридорам… оставалось надеяться, что их пропустят без каких-либо проблем, все-таки о прибытии должны были доложить, не просто же так Маррин отправила бы их сюда. И пусть они с Сарой сильно задержались… и свита уже совершенно другая… нет, все равно здесь была Ишлья, а она видела Курадо на момент выпуска, посему, никаких проблем быть не должно. Нужно только что-то делать с Амброзием…
Вспомнив о нем, принцесса перевела взгляд со здания Ордена на компанию, что стояла неподалеку. Что-то они там явно обсуждали до этого. Вздохнув, еще раз досадуя на свой потрепанный внешний вид и уже мечтая о ванне, девушка поспешно подошла к ним и негромко сказала, обращаясь к Исильмэ и Ирбису:
- Я должна встретиться с главой Ордена, нас обязательно пропустят, но, пожалуйста, не спешите рассказывать о том, что произошло. Лучше поговорить об этом лично с ней… это все очень серьезно, то, что с вами сделали на корабле. Так просто оставлять это не следует.^и
Сказав это, она посмотрела на Амброзия и немного виновато улыбнулась.
- Спасибо, что все это время помогали мне. Как я и обещала, я готова наградить вас за ваши старания и риск собственной жизнью, пусть вы и не были обязаны этого делать. В Ордене, - она повела рукой в сторону здания Храма, - вам могут оказать медицинскую помощь и любую другую, дать одежду и некоторые средства на дальнейшее проживание в городе.
Она бы хотела сказать и пару слов о его потерянной руке, но посчитала, что пока что не следует говорить так много, еще неизвестно, что по этому поводу скажет Ишлья, когда узнает детали…

В самом деле, неизвестно, на что он вообще надеялся, спрашивая у целительницы про деньги, - ясное дело, что её лишили всех вещей, какие при ней были, ещё там, на большом корабле, а новым взяться неоткуда, если только во время побега никто из них не прихватил что-нибудь по дороге… в чем Крейн сомневался, - эти, похоже, будут голодать, но хлебной корки без спросу не возьмут, не говоря уже о том, чтобы забрать силой или просто украсть. Ему это было решительно непонятно. Тем не менее, он разочарованно вздохнул, когда для пущей убедительности девушка-исфири продемонстрировала пустые карманы.
- Ладно, я всё понимаю, не дурак, – улыбнулся Амброзий, но улыбка эта в следующий миг буквально испарилась, потому что большая тень заслонила солнце, и рядом раздался голос сохила. Крейн разом напрягся. Не то, чтобы ему очень хотелось восстановить справедливость, скорее даже напротив, он был бы рад, если бы сохил запамятовал об инцидентах в Аридии и Тумультуозусе, однако надеяться на это ни в коем случае не следовало. Впрочем, Ирбис казался вполне мирным, насколько вообще может выглядеть мирным получеловек-полулев, да и голос его звучал, в общем-то, нейтрально.
- Понял-понял, не дурак, – вернув на лицо осторожную улыбку, повторил Крейн, внутренне всё же приготовившись дать отпор, если сохилу вздумается получить должок с него прямо сейчас; по морде полульва вампир никак не мог угадать его намерений.
Поправив сползающий с левого плеча плащ, любезно подаренный Ильмой, он вновь хотел уже откланяться, однако ему пришлось задержаться ещё немного. Когда к их компании подошла принцесса, Амброзий скользнул по ней лишь мимолётным взглядом; ничто не дрогнуло, не кольнуло в груди, как было ещё день назад, однако он даже не заметил этого.
- Ну что Вы всё о награде да о награде? – с легкой смешинкой ответил вампир на слова принцессы. – Я не обязан был пытаться Вам помогать, и Вы, соответственно, ничем не обязаны. Следовательно, мы квиты. Пожалуй, я приму небольшое денежное пожертвование или возьму немного денег в долг, мне ведь надо на что-то вернуться домой. Кстати, как отсюда добраться до Тэлойи или Блеймру?

Порадовало, что Амброзий пусть и по привычке своей стал упираться, но все же хоть какую-то помощь, но принял. Правда изъявил желание вернуться на родину, к людям… и она прекрасно его понимала. Она понимала это желание и не собиралась его останавливать, но только если убедится, что то, что сотворил с ним и остальными Элмри, не причинит ему проблем в будущем. Сейчас ее главной задачей стояло уговорить его принять помощь, которую он в виду своей гордости, порой глупости, мог и отвергнуть. В Ордене обязательно должны же как-то проверить их всех, чтобы убедиться, что изменения не причинят им никакого вреда. И то, что Амброзий принял предложение пусть отчасти, это радовало, даже очень. Она бы также очень хотела помочь ему вернуть руку, оплатить ее возвращение, но ее смущал тот момент, что рука, возвращенная от лица принцессы, оплаченная королевой, если смотреть глубже, будет причинять вред окружающим. Ведь Амброзий был бандитом – получив руку он точно продолжит свое скатывание вниз по социальной лестнице, а этого принцесса не хотела. С другой стороны, она сделает доброе дело, а как этим распорядиться – на совести мужчины, и в этом не будет вины Курадо. Если же так смотреть – в любом действии можно увидеть скрытый умысел, найти что-то плохое, так это ведь не значит, что нельзя ничего делать хорошего. Она может вернуть ему руку, так почему не сделать это?..
- Я не буду просить ничего вернуть, это ведь заслуженно. На добро нужно отвечать добром, - она улыбнулась и опустила взгляд на культю Амброзия. – В Ордене могут помочь с этим, и это будет лишь малая часть моей благодарности.
Она положила правую руку на грудь, слегка прикрыв глаза, говоря последнюю фразу, после чего кивнула мужчина и посмотрела на Храм.
- Давайте уже зайдем внутрь, все-таки сейчас очень солнечно, это в какой-то мере тоже можно считать проблемой,^и - она явно намекала на вампиризм Амброзия, а потому, не задерживаясь особо, направилась в сторону здания Ордена.

Появление сохила по мнению Ильмэ было как никогда кстати, он хотя бы понимает слова Амброзия, а заодно обладает здравым смыслом. Правда, жрица и насторожилась немного, боясь, как бы мужчины снова не решили сцепиться. Боялась она прежде всего за себя, так как прекрасно понимала: в случае чего она бросится их разнимать, и тогда ее несомненно кто-нибудь изувечит.
Хвала Матери, Ирбис устраивать скандал не пожелал, да и в Амброзии, кажется, начало прорастать то самое «зерно Света», о котором жрица говорила, не особо веря. По крайней мере, хамить столь же откровенно как и прежде Крейн не стал.
Через минуту к ним присоединилась и принцесса. Вот тут уж Исильмэ вовсе отключилась от беседы, отдавая все бразды правления бывшей соученице. На слова о том, что прежде всего принцесса посетит главу ордена, девушка только кивнула, выражая согласие, но ничего не сказала, решив самоустраниться от всей ситуации в целом. По мнению Девы, она уже сделала для всех, для кого только могла, все, что было в ее силах.
Принцесса и вампир тем временем что-то обсуждали. Кажется, Курадо что-то предлагала Крейну, судя по интонациям, что тот отвечал, было совершенно непонятно, но вызовы в его словах не было.
Жрица вздохнула и сделал пометку в уме, что надо будет молить за всех ее новых знакомых. Возможно, Святая Мать услышит мольбы своей служительницы и жизнь Курадо, Ирбиса, Амброзия и Сары сложится чуть лучше, чем могла бы, если бы Ильмэ не поминала их в своих молитвах.

И Ирбис, и Исильмэ ответили согласием на слова принцессы, обозначив это коротким кивком. Амброзий же изъявил желание поскорее смыться, и желательно к людям, которые понимают его язык, а он понимает их. Это тоже вполне понятно, так будет легче и ему, и им. Слишком много хлопот приносит этот вампир, пусть уже и не вызывает такого раздражения. Пожалуй, сохил даже дал бы ему денег, будь у него хоть пара монет. А так - ничего, даже меч там оставили.
Принцесса и Крейн перебросились парой фраз, в ходе которых девушка неслучайно глянула на обрубок руки человека, и сказала, что с этим могут помочь. Даже полу-лев удивился, а каково должно быть вампиру сейчас! Отрастить утерянную конечность - лучшая благодарность, пожалуй.
- Давайте уже зайдем внутрь, все-таки сейчас очень солнечно, это в какой-то мере тоже можно считать проблемой, - наконец решила пройти в храм принцесса, подавая пример собственным шагом. Гонза оглянулся на остальных, думая, что задерживать Крейна смысла больше нет - сам пойдет, никуда не денется. Даже гордость не преграда эгоизму, шанс получить такое, да еще за так, дается раз в жизни, другого может и не быть. Вновь посмотрев вслед принцессе, сохил зашагал вслед за ней, стараясь держаться ближе. В последнее время он заметил странную холодность, словно и не были они знакомы несколько лет подряд. Пожалуй, это даже обижало слегка, но она принцесса, он не вправе требовать радушного отношения, ведь он только телохранитель.

Правая скула Крейна слегка дёрнулась, когда он услышал из уст принцессы слова о добре. Впрочем, пусть говорит, что хочет, может быть, она и в самом деле так думает, может быть, даже верит в то, что говорит. Не ему здесь что-либо доказывать; прошло то время, когда он стремился отстоять свою правду.
- Вообще-то я не испытываю неудобств, – с серьёзным видом заметил Амброзий, проследив за взглядом принцессы, обращённом к его левому плечу. – Насчёт этого не беспокойтесь, уверяю, это будет пустая трата усилий и ресурсов. Используйте их для помощи тем, кто действительно в этом нуждается.
Он прищурился, оглядывая здание, в которое направилась принцесса в компании своих спутников. Не похоже, будто Её Высочество собирается пожертвовать ему денег прямо сейчас… но ведь у неё с собой их тоже нет, так? Что ж, тогда от него всего-то и требуется, что набраться немного терпения и подождать, когда она уладит свои вопросы и вынесет что-нибудь или пришлёт через слуг. Впрочем, долго он ждать, конечно, не будет, час-другой, не более, - выпить-то хочется.
- Ну, я тут обожду, – оповестил Крейн о своих намерениях на всякий случай. – Если это храм или церковь, или ещё что, то мне туда ходить вредно. Я снаружи посижу.

Площадь перед Храмом Алии. Лестница у входа в Храм.

И он подковылял к полукруглой лестнице, что вела ко входу в здание, и, не долго думая, уселся на ступенях таким образом, чтобы хотя бы частично оказаться в тени её каменных перил. В случае, если ожидание затянется, здесь можно будет даже подремать, прикрывшись от солнца плащом целительницы. Правда, вокруг лестницы не толпились бродяжки и попрошайки, как то нередко бывает у церквей, но Крейн рассчитывал, что порядки здесь не сильно отличаются от характерных для западных стран, и стража не станет прогонять его отсюда.

Сара лежала там, куда ее заботливо положили, и невидящим взглядом пялилась в потолок. Со стороны все выглядело именно так - если бы глаза исфири были закрыты, можно было бы подумать, что она умерла. Но все же какая-то искра жизни в ее глазах теплилась, несмотря на то, что разглядеть ее было крайне трудно.

"Куда вы все ушли?! Почему вы меня не слышите?! Я уже битый час кричу! Исильмэ! Исильмэ! Ирбис! Помогите же мне встать! С ума сойти, они меня игнорируют..." - но это было не так. Они, конечно же, не слышали ее просто потому, что, крича в своем сознании, Сара не шевелила губами и вообще не подавала никаких признаков жизни. Она все видела и осознавала, но не могла пошевелить и пальцем. Ей даже слышалось, будто она действительно говорит и кричит, вот только это было обманом - ее сознание никак не могло смириться с полным параличом. Сара не могла даже заплакать от отчаяния.
"Ваше Высочество! Принцесса! Вы тоже меня не слышите?! Ууууу..." - взвыла Летти и чуть сама не оглохла от своего крика - вот только в каюте все так же стояла гробовая тишина. - "Или я схожу с ума, или все намного хуже, чем мне кажется. Нет, нельзя это так оставлять, нужно что-то предпринимать! Да? Интересно, что? Я даже моргнуть не могу! Я разговариваю сама с собой, черт возьми!" - вдруг осознала алхимик и мысленно хлопнула себя по лбу.
На корабле еще кто-то был - Сара слышала какое-то шебуршание не слишком далеко. Слышала она и голоса своих спутников, но слов было не разобрать. Сконцентрировавшись и собрав в кучу все остатки своей силы воли, исфири попыталась закрыть глаза, но ресницы не шевельнулись ни на каплю. Она не знала, сколько часов не моргала, и глаза словно натерли песком, но о слезах можно было только мечтать. Все это походило на изощренную пытку, и исфири хотела было отвлечься, придумывая, что она сделала бы с Элмри, если бы добралась до него, но подумала, что успеет сделать это потом, когда освободится от своих невидимых оков.
Жутко чесался кончик носа. Исфири сконцентрировала на этом все свое внимание, пытаясь пошевелить рукой, хотя бы кончиком пальца, чтобы избавиться от этого ощущения, но все усилия были тщетными.
"Да будь ты проклят, Элмри! А-а-а-а!.."
- ... А-а-а-а! - алхимик так сильно напрягала все мышцы, что в момент, когда оцепенение ушло, все тело свело резкой судорогой, и крик ярости превратился в крик боли. Дернувшись и рухнув с койки, Летти отползла от нее, как от пыточного стола, и, тяжело дыша, привалилась спиной к стене. Она была свободна, и не верила своему счастью. Из-под закрытых век текли долгожданные слезы. В них было все - и былое отчаяние, и боль, и даже радость от того, что это закончилось. Прижимая руки к груди, как самое дорогое, что у нее есть, Сара осторожно поднялась на трясущиеся ноги и, плечом скользя по стене, прошла к проему двери. Продолжая шататься из стороны в сторону, Летти захромала к выходу, по пути наткнувшись на остолбеневшего от вида ожившей вдруг Сары Риада.
- Доброго дня... - прохрипела алхимик, плохо соображая, что к чему, и в буквальном смысле этого слова вывалилась из корабля на площадь, успев только зажмурить больные глаза, грозившие сгореть от такого яркого света.

Площадь перед Храмом Алии. Рядом с малым воздушным кораблем.

Пересчитав собственным телом все ступеньки лесенки, любезно предоставленной для цивилизованного спуска, Сара растянулась на мостовой, чувствуя какое-то извращенное удовлетворение от того, что она могла чувствовать боль, которая вдруг проникла под кожу практически по всему телу. Щекой она угодила на какой-то острый камень, а в кармане разлетелась на тьму маленьких осколков, тут же впившихся в бедро, склянка из-под мази. Но даже это нисколько не омрачило радостного настроения Сары. Она двигалась, она чувствовала, она могла говорить! Так о чем еще можно мечтать?
Поднявшись на четвереньки и помотав головой, Летти с трудом, опираясь ладонями на колени, поднялась на ноги. Ее шатало, глаза слезились от нестерпимо яркого света, но все же она самостоятельно выбралась из корабля, пускай и не самым удачным образом.
Исфири пока не могла ничего разглядеть перед собой, поэтому только сделала пару неловких мелких шагов и остановилась в растерянности. Алхимик слышала голоса друзей, но идти на слух не рискнула - вновь подметать собой мостовую не было абсолютно никакого желания.

Не успели они отойти достаточно далеко, хотя расстояние и без того было условным, ведь до храма было рукой подать, как позади послышались настораживающие звуки падающего предмета и чего-то хрустнувшего, словно секло вдруг сжала чья-то рука. По крайней мере, звериные уши отчетливо различали и одно, и другое, поэтому Ирбис счел странным, что в первые же секунды никто не обернулся. Сам же сохил обратил внимание и оглянулся назад, на корабль, откуда шел звук.
- Сара, - машинально сфамильярничав и опустив "леди", Гонза поспешил вернуться к кораблю, с чувством выругавшись, благо за принцессу не надо было сейчас столь же сильно волноваться. Алхимик выглядела потрепанной и словно вставшей с постели после тяжелой болезни, до того изнуренным было её лицо. Скорее всего, она очнулась после проведенного Элмри опытом, но несколько раньше, нежели рассчитывала принцесса. Ирбис бы предпочел, чтобы она дождалась помощи лекарей, или что там ей сейчас требуется, а не следовала за ними, но раз она в силах идти, это только убыстряло процесс.
- Ох, Раас... - угрожающе буркнул себе под нос сохил, поддерживая шатающуюся исфири за плечи, и добавил, уже громче. - Дойдешь?
Попадись этот ученый ему на глаза в следующий раз! При благоприятном стечении обстоятельств, полу-лев был уверен, что не оставил бы от сфирийца и воспоминания. Даже то, что тот из любви, специфической, надо сказать, к своей дочери, пошел на похищение принцессы, вовсе его не извиняло. И эти опыты, на кой черт они вообще нужны? Проводил бы на себе, но ведь нет, своя жизнь ценится в разы выше.
В общем-то, уточнение было излишним, так или иначе, а в храм идти было надо. Все так же поддерживая Сару, Гонза помог ей добраться до входа, где остались остальные.

На самом деле, Курадо и сама очень сомневалась, что Амброзия далеко пропустят в Ордене – наверняка Ишлья не потерпит кого-то вроде него в здании Храма. И пусть Девы обязаны помогать нуждающимся, тут дело было несколько в ином – в осквернении храма наличием не то чтобы человека вроде Амброзия, а скорее вампира, что наставница и по совместительству глаза Ордена разглядела весьма быстро. Правда принцессу несколько смутил сам ответ, но это можно было извинить самим характером мужчины, очень далеким от привычных ей. Амброзий, если так подумать, был первым и пока что единственным терранцем, который разговаривал с ней в таком тоне, за который сама Ишлья бы рвала и метала. И насколько знала принцесса – женщина очень хорошо знала всеобщий язык. Может быть и хорошо было, что Амброзий не стал выражать желания идти с ними внутрь, иначе бы, при первом же открытии своего клыкастого рта, обрек бы себя не столько на возможное истребление, сколько на наказание за оскорбление священного места и Сфирийской принцессы. Нет, лучше и правда пусть сидит снаружи…
Когда он быстро направился к Храму, принцесса по правде говоря хотела ему как-нибудь помягче намекнуть на то, что ему нельзя идти впереди нее, тем более, если ее узнают или кто-то выйдет из Храма… но не успела. Вампир уже, со свойственной ему наглостью и бесцеремонностью, уселся на ступени, чем вызывал едва ли не волну возмущения со стороны как принцессы, так и тех, кто это увидел. Заметив, что стража недалеко от храма, даже остановилась, увидев эту картину и похоже обсуждала, не стоит ли подойти, поглядывая на остальных членов компании, Курадо поспешила вперед, к Храму, на ходу вытянув руку:
- Не стоит сюда садиться, это может быть не очень хорошо воспринято местным населением… и стражей. Здесь должны быть лавки, можно подождать там и…
Договорить девушка не успела, так как за спиной послышался какой-то грохот, как будто кто-то очень здорово споткнулся и упал на землю, на который она быстро обернулась. Радость, облегчение и в какой-то степени удивление, вспыхнули в груди ярким пламенем.
- Сара!^и – воскликнула Курадо, после чего улыбнулась, бросила взгляд на Амброзия и поспешила к алхимику. К ней уже подошел Ирбис и придерживая, что-то сказал, но из-за волнения и стука сердца, отдающегося эхом в ушах, она не расслышала, что именно. Подойдя поближе, она взволнованно спросила: - Ты в порядке? Болит что-нибудь?..^и
Краем глаза она увидела Риада, что стоял в проеме люка корабля и упираясь руками в верхний край, слегка улыбался. Похоже, он был немного удивлен тем, что его подопечная так быстро очнулась, но вряд ли разочарован, все-таки это означало одной проблемой меньше.
- Мы уже прилетели в Юун,^и - пояснила женщине принцесса. – Там обязательно помогут, Ишлья Лауотт должна нас ждать…^и
Неожиданно, но словно по приказу от ее слов, послышалось как открываются двери Храма. Резко обернувшись, Курадо почувствовала, как сердце стало биться куда быстрее. Двери открывали Девы, в своей специальной форме, на площадку вышли две Девы, с копьями, тут же поймав взглядом Амброзия и пока не зная как реагировать, а после и вовсе переключив свое внимание на корабль и компанию перед ним. В это же мгновение из-под свод Храма вышла знакомая дама – сама Ишлья, глава Ордена.
Курадо приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но лишь выдохнула и поджала губы. Взгляды принцессы и наставницы встретились, а после, как будто случайно посмотрев ей за спину, Курадо почти вскрикнула, увидев еще знакомое лицо…
- Целестия!?^и – такого удивления не было даже тогда, когда она увидела Ирбиса в Тумультуозусе.
- Ваше Высочество!^и – как будто не заметив этого восклицания, Ишлья, почти рассержено направилась к ней вперед, спустившись по лестнице, в то время как сама принцесса с виноватым видом приблизилась к ней. – Простите, но… что за вид?! И где вы так задержались, а эти сфирийцы…^и
Женщина хмуро, даже подозрительно оглядела всех стоявших за спиной Файнару. Молчание длилось всего пару секунд.
- Мне очень интересно будет услышать все то, что произошло…^и - обратилась она к принцессе и обратилась ко всем остальным: - Пожалуйста, пройдите в Храм, вам, как я подозреваю, необходима помощь. Сара Тал Сэлин…^и - она как будто с облегчением посмотрела на женщину.
- Ишлья, все это...^и - начала было принцесса, но та ее оборвала, подняв руку ладонью вперед.
- Ничего не хочу слышать здесь и сейчас. Не подходящее время. Сперва мы займемся вашим состоянием, а теперь пожалуйста, пройдемте в Храм.^и
- Но все же, мне нужно вам кое-что сказать…^и
Видя, как к ним приближаются Девы, открывавшие дверь, подозванные Ишльей жестом, явно чтобы помогли всем путешественникам, на случай если им нужна помощь, Курадо чуть отвела в сторону наставницу, сказав, что потом все обязательно объяснит, но сейчас…
- Это касается вашей задержки?^и
- Да… видите ли, возникли некоторые осложнения и один человек,^и - принцесса указала взглядом на Амброзия, - он очень помог нам, рискуя своей жизнью. Я знаю, будет неверно вплетать его во все это, и так нельзя делать, но я бы хотела, чтобы он получил награду за помощь, нам оказанную. Он хочет вернуться на родину, но он ранен и у него совсем нет денег…^и
В общем-то, Ишлью долго уговаривать не пришлось, что было странно, потому как в обычной ситуации она бы попросила все подробно рассказать. Сейчас же, она словно думала совершенно о другом, задумчиво кивала и вообще как будто не слушала ее.
- Хорошо, я передам, чтобы его обеспечили всем чем нужно, но сейчас, я прошу вас, принцесса, отправляйтесь в Храм, на нас смотрят.^и
Только сейчас Курадо заметила, что на площади и правда было около дюжины сфирийцев, которые стояли и переговариваясь, кто с кем, смотрели на происходящее у Храма. Кивнув наставнице, девушка поспешила вслед за всеми в Храм, в сопровождении оставшейся Девы. Она бы хотела сказать что-то Амброзию, но шла уже слишком далеко от него, а потом смогла лишь посмотреть на него и ободряюще улыбнуться. Прежде чем зайти внутрь Храма, она обернулась, заметив, что Ишлья о чем-то переговаривается с Риадом.

==> Храм Святой Алии

- Ну что ж, нет так нет, – усмехнулся Амброзий в ответ на предупреждение принцессы и, поднявшись со ступеней, отошёл немного в сторону. По большому счёту, ему было всё равно, где ждать, - вот только безразличие, владевшее им на корабле, начало постепенно сменяться каким-то тягучим, нехорошим предчувствием. Казалось же, что он совсем смирился с тем, что произошло, и уж точно его не должно было тревожить то, что произойдёт с минуты на минуту, - расставание с теми, кто стал ему дорог… впрочем, он, как и всегда, напустил на себя вид беззаботный и независимый. Отличным дополнением к этому послужило появление Сары, - девушка сумела выбраться из корабля самостоятельно, хоть и двигалась весьма неуверенно, да и выглядела плохо. Что ж, зато теперь вся свита принцессы была в сборе.
Двери здания отворились очень кстати, будто по волшебству, хотя скорее всего, где-то здесь были установлены устройства для слежения за тем, что происходит на площади перед храмом, - со сфирийцев и такое станется. Амброзий на всякий случай отошёл ещё на пару шагов, чтобы никого не смущать своим видом, и с легкой доброжелательной улыбкой и растущей тревогой и горечью наблюдал за непонятным разговором между принцессой и неимоверно важной дамой, рядом с которой сама Её Высочество казалась простой девчонкой. Он наблюдал, как вся компания двинулась внутрь здания, и в этот миг его посетило неожиданно яркое видение – догорающий погребальный костер; видение это было настолько реальным, что на какой-то миг почудилось, будто он возвратился на шестнадцать лет назад, в день, когда остался один, - вот только не было того ощущения свободы, и тысячи дорог не простирались перед ним.
Массивные двери закрылись, а Крейн продолжал стоять и пялиться на них с дурацкой улыбкой, - а в душе выл, как брошенный пёс.
«Вот и кончилась сказка, Амброзий. Ты был почти счастлив эти дни. Стоит ли такому, как ты, мечтать о большем? Право же, нет. Кроме того, если рассудить здраво, ты итак всю жизнь провел в мечтах. Пора узнать её настоящий вкус.»
Крейн тяжело вздохнул, соглашаясь, и понурился, впрочем, оставшись стоять на месте, открытом солнцу, не обращая внимания на зевак. Спустя какое-то время двери здания вновь отворились, и он метнулся к ним в надежде на чудо, но оттуда вышла исфири лишь для того, чтобы передать посуленную принцессой награду. Амброзий принял деньги с горьким чувством и тяжёлым сердцем. Услуга за услугу, каждое дело должно быть оплачено, – он знал это не понаслышке, но также прекрасно знал, что некоторые дела могут совершаться бескорыстно, по велению души, и лучшая плата за них – слова благодарности, сказанные искренне, от сердца, а любая другая лишь умаляет, принижает и в конце концов отбивает всякую охоту к подобным поступкам. Зачем, если никто не поймёт? Тем более в отношении его, ведь все считают, что он просто не может ничего сделать бескорыстно, а значит, должен получить плату.
Вампир пересчитал полученные деньги, их оказалось ровно три тысячи аданов. Оставив себе пять сотен, он остальное сложил на лестнице, прикрыв плащом целительницы. Нет, что бы о нём не думали, он не станет подстраиваться под тот образ, который складывается в головах окружающих при знакомстве с ним. Самое важное – оставаться самим собой, несмотря ни на что. Конечно, может быть, это действительно не плата, а дар, может быть, принцессе просто несвойственно выражать благодарность кроме как деньгами или материальными ценностями… Вот только как различить, где искренность, а где лицемерие и ложь? Так уж вышло, что всю жизнь его окружало большей частью второе, и он относился ко всем предвзято, в душу-то не заглянешь, а слова – что вода, что ветер, веры им нет… впрочем, разве не платили ему тем же?
Бросив прощальный взгляд на здание, Амброзий двинулся прочь, сначала медленно, будто ещё на что-то надеясь, но постепенно ускоряя шаг. Языка он не знал, города – тоже, но надеялся, что у него ещё осталась капелька удачи, чтобы найти питейное заведение или лавку, где торгуют выпивкой. Впрочем, наверное, всей выпивки мира не хватило бы, чтобы утопить охватившее его чувство одиночества, тоски и собственной полной никчёмности.

==> Улицы Юуна

Улицы города.

Зря Амброзий понадеялся на свою память; ему пришлось преизрядно поплутать по улицам, прежде чем он выбрался на знакомую площадь, но оно и понятно – давеча он пребывал в слишком сумрачном состоянии, чтобы в точности запомнить дорогу.

Площадь перед Храмом Алии.

Первое, что бросилось в глаза, когда он вышел с одной из примыкающих к площади улиц, - возросшее чуть ли не втрое по сравнению со вчерашним количество стражников, кроме того, более половины из них составляли сфирийцы в форменном облачении, наверняка солдаты какого-нибудь элитного королевского отряда, однако Амброзий лишь воодушевился этим видом: раз здесь такое сопровождение, значит, принцесса точно в полной безопасности, - а то ради кого бы еще прислали такой пышный эскорт. Конечно, это могло создать определенные проблемы, но Крейн сейчас чувствовал себя готовым своротить горы; собственное увечье едва беспокоило его, и даже солнце, казалось, уже не обжигало кожу столь сильно. Если будет надо, он пройдет по трупам, но доставит это письмо принцессе.
Но сначала следовало попробовать по-хорошему. Тряхнув нечесаной белобрысой шевелюрой, будто это могло придать волосам более приличный вид, Амброзий горделиво приосанился и двинулся к охранникам, стоявшим на страже у дверей здания, в котором вчера скрылась принцесса и все остальные. Он не рассчитывал, что кто-нибудь из этих сфирийцев знает общий, но надеялся, что, вопреки распространенному мнению о тупости стражников, они и так догадаются, что послание надо доставить внутрь. А там уж кто-нибудь да разберется, что с ним делать дальше.

Лестница у входа в Храм.

Неспешно, чтобы не вызывать враждебности, Амброзий взошел по ступеням и едва заметно кивнул стражникам.
- Поздорову, бойцы, – как можно дружелюбнее произнес он и протянул послание. – Надо бы письмецо передать. Это срочно, и я готов заплатить пять аданов… а если еще и ответ принесете, то дам еще пять.
Подняв одну бровь, Крейн пристально заглянул в светлые глаза одного и другого сфирийца, будто пытаясь мысленно внушить им понимание значения своих слов, и на всякий случай добавил:
- Это очень важное письмо предназначено для Ее Высочества. Она его ждет.
Сфирийцы, похоже, ни слова не поняли, потому как разом нахмурились и наклонили копья вбок, скрещивая, поясняя тем самым, что проход закрыт. Один что-то сказал другому, тот оглядел Амброзия недоверчивым взглядом и кивнув на письмо, мол, я возьму, забрал его у Крейна. Беглый взгляд по бумаге, какое-то странное выражение на лице, как будто один из вариантов усмешки, еще кучка непонятных слов - и бумага возвращается в руки вампира. Страж же постучал пальцем по виску и махнул рукой, мол, иди отсюда, нечего тут околачиваться.
Амброзий, внимательно следивший за действиями стражников, понимающе хмыкнул, когда те вернули ему письмо, - конечно, ни вид послания, написанного на пеньке в лесу и перевязанного обрывком материи, ни его собственный облик никак не могли внушить им мысль о всей важности момента.
- Эй, нечего лопастью махать, сквозняк устраивать, я ведь и простудиться могу, – не меняя дружелюбной интонации, произнес Амброзий, одновременно подумав, что может в свое удовольствие говорить любую грубость, все равно исфири ничего не поймут.
- Что, сломаетесь, если передадите, что ли? Я ведь сказал, что это важно…
Крейн замолчал, переводя цепкий взгляд с одного стражника на другого, потом устало вздохнул.
- Ладно, я дам десять аданов за доставку…
Перехватив письмо зубами, он вытащил из кармана деньги, отсчитал сумму и протянул ее уже вместе с посланием.
- Для принцессы ничего не жалко.
Стражи нахмурились еще больше, почти одновременно опустили взгляд на письмо, а затем переглянулись.
- Ihil, - произнес один из них, который стоял слева от Амброзия, сопроводив свои слова кивком в сторону. Взгляд его ясно давал понять, что просьба его выполнена не будет. Страж, как будто на всякий случай, слегка покачал рукой с копьем, намекая, что проход закрыт, даже для писем.
- Что, не надо денег? – недоверчиво протянул Крейн, сомневаясь, что правильно истолковал жесты исфири. Может быть, у них было вполне приличное жалование, так что десяток-другой аданов они и за деньги не считали.
- Или вам нельзя покидать пост? – предположил он в следующую секунду, решив, что движение копья обозначало именно это.
- Ну, ладно. Не хотите, как хотите, – пожал плечами Амброзий и подался вперед, намереваясь протолкнуть письмо другим путем. – Тогда я просто просуну его под дверь. Кто-нибудь да подберет его с той стороны, верно?
Когда он подошел на достаточное расстояние, еще более хмурые стражи плотнее сомкнули копья, а один из них крепко взял Амброзия за плечо, выдав клубок непонятных слов. Вероятно, ему говорили, что делать что-либо по отношению к входу не стоит, даже если это что-то - безобидное, как то же подсовывание письма под дверь, о чем они может и не догадались. Просто решили, что он пытается пройти вперед. Тут второй страж, видимо помоложе, хотя выглядели они почти на один возраст, хмуро сказал какую-то фразу, постучав рукой по мечу на поясе, а затем кивнув вперед, вновь намекая на то, что Амброзию отойти бы очень не помешало.
- Ладно, ладно, понял, не дурак, – Амброзий примирительно поднял руку с письмом, покосившись на меч, хотя ему стоило огромных усилий сдержаться и не двинуть в рожу стражника; неожиданное препятствие не на шутку разозлило его. Однако вступать в противоборство сейчас, когда вокруг так и кишели сородичи и собратья по оружию этих сфирийцев, было слишком неблагоразумно даже для него.
- И, приятель, калеку-то не обижай, – заметил он, одарив стражника, придержавшего его за плечо, надменным взглядом.
Но подход к делу следовало изменить. Что ж, раз эти стражники не хотят заработать немножечко монет, наверняка этого захочет кто-нибудь другой, может быть, даже тот, кто имеет право входить в эту дверь и выходить из нее беспрепятственно. В конце концов, мелкие государственные начальники частенько позволяют себе довольно многое из того, за что непременно вздули бы своих подчиненных, - даже у них на глазах. Рассудив так, Крейн вдруг вскинул письмо над головой повыше и, обернувшись к площади, где в большом количестве наблюдались всевозможные исфири в боевом облачении, заорал во всю глотку:
- Эй! Народ! Посмотрите-ка сюда! Пятьдесят аданов тому, кто доставит это письмо Её Высочеству принцессе Курадо!
Практически тут же из-за спины послышался оклик какого-то из стражников. На этот раз один из них все же вышел чуть вперед, тронув Амброзия за правое плечо, а затем указав копьем на само здание, вернее, на его шпиль. Покачав головой, сопроводив это схожим жестом рукой и какими-то словами, стражник указал на самого вампира, после чего - на письмо, а затем - в противоположную от Храма сторону.
- Aerenis Kuraudo... - он вновь отрицательно покачал головой, после чего покрутил пальцем у виска. Последовал еще один кивок в сторону конца площади.
Амброзий аж вспотел, силясь понять, что же имеет ввиду этот охранник. Прищурившись, он несколько секунд смотрел на шпиль, потом искоса взглянул на исфири потом посмотрел вдаль, в конец площади.
- Ты что же, приятель, не видишь - я не понимаю, что ты хочешь сказать? – с напором, постепенно закипая, спросил он. – Принцесса не примет письма? Да она знает меня, как только ты скажешь ей, кто его принес...
Кажется, он и впрямь вел себя глупо. В самом деле, принцессе сейчас наверняка хочется поскорее забыть обо всем, что произошло, и обо всех, кто имел к этому хоть какое-нибудь отношение. И уж точно ей не нужны словоизлияния такого неудачника, как он.
Однако это было нужно ему. Просто жизненно необходимо.
- Ну, ладно, нет, так нет. Я напишу другое и вернусь, когда она будет принимать, – хмуро, но гордо взглянув на стражника, сказал Крейн. – Еще встретимся.
Сказав это, он, бросив письмо и демонстративно наступив на него, сунул руку в карман и, насвистывая, двинулся прочь. Однако Амброзий не считал это поражением. Он действительно намеревался вернуться, может быть, даже сегодняшней ночью, и вручить письмо принцессе лично в руки. Вот только содержание его будет другим.
Когда он прошел метров пять, из-за спины послышалось как открывается дверь Храма. Судя по паре фраз, вышел кто-то один, судя по голосу - мужчина. И уж больно этот голос напоминал голос Риада...
Услышав это, Амброзий все же не смог не остановиться. Мгновение он стоял спиной, борясь с собственным любопытством, но потом все же медленно обернулся, желая убедиться в правильности своего предположения. В голове мгновенно родился хитрый план. Сколько бы злобы и ненависти не питал он к этому сфирийцу, рассматривая его не иначе как своего соперника, тем не менее это не было поводом не попытаться использовать его. Может быть, ему удастся убедить этого исфири передать письмо принцессе, ведь он теперь наверняка в большом фаворе у нее. Сам Риад на данный момент все еще переговаривался со стражами, при этом на лице у всех было достаточно серьезное выражение. Разговор закончился быстро, сам же сфириец стал поспешно спускаться по лестнице, поправляя твердый воротник серо-синей жилетки, одетой поверх белоснежной рубашки. И только он спустился, подняв взгляд, как увидел и самого Амброзия. На какой-то миг он застыл, видимо, не ожидав такой встречи, но после все же продолжил идти вперед. Чем ближе он подходил, тем медленнее становился его шаг, а затем он и вовсе остановился, дойдя до вампира.
- Kuraudo? - в отличие от стражей, Риад уже знал, что Амброзий сфирийского не знает. Поэтому, все что он мог у него спросить, так это о вероятной причине его нахождения так близко к Храму.
Амброзий, гордо вскинув подбородок, со снисходительным видом наблюдал за сфирийцем, - это был именно тот самый, что так ловко вытащил всех с корабля похитителей, испортив самому Крейну все дело. Впрочем, кажется, он не думал, что снова увидит вампира-пирата, да еще так скоро, и мысль эта вызвала у Амброзия злорадное удовольствие.
- Принцесса Курадо, ты абсолютно прав, приятель, - надменно кивнул Крейн. - У меня для нее письмо...
Тут он, закусив губу, досадуя на собственную горячность, посмотрел на площадку перед дверями в здание, где это письмо, собственно, и валялось.
- Если я его подниму, ты передашь ей?
Сфириец сосредоточенно посмотрел на Крейна, явно ни слова не понимая. Поэтому, все что ему оставалось - посмотреть в ту же сторону, куда и он. И похоже, до него не дошло, что нужно было посмотреть на клочок бумажки на земле, потому как он стал оглядывать Храм. Затем же вновь посмотрел на вампира вопросительно изогнув бровь.
- Отлично! - моментально расцвел Амброзий, по взгляду сфирийца решив, что тот согласен на такой расклад. - Обожди секунду.
Само собой разумеется, что этот выскочка не снизойдет до того, чтобы подобрать письмо, Крейн на это и не рассчитывал, хотя в глубине души немного понадеялся... совсем чуть-чуть. Предупредительно подняв руку и показав стражникам пустую ладонь, мол, ничего дурного не замышляю, он прошествовал к двери и осторожно забрал письмо, после чего вернулся к сфирийцу.
- Вот, - протянул он ему послание, предварительно тщательным образом отряхнув о собственные штаны. - Ее Высочеству принцессе Курадо лично в руки.
Риад с каким-то подозрительным выражением на лице взял бумажку, быстро пробежался взглядом по строчке, что извещала кому именно предназначено письмо, после чего поднял какой-то странный взгляд на Амброзия. Казалось, он хотел что-то сказать, но в виду того, что оба говорили на разных языках, в прямом смысле, лишь кивнул.
- Ну и замечательно, - Крейн улыбнулся, донельзя довольный тем, что все получилось не так уж плохо, и ему не придется изыскивать другие пути, чтобы объясниться с принцессой. - Не забудь, это только для Курадо и ни для кого больше.
Он оглядел сфирийца с головы до ног, прикидывая, как бы попонятнее объяснить, что он сам собирается ждать ответ или хотя бы весточку о том, что ответа не будет, но так ничего и не придумал... С другой стороны, если принцесса соберется что-нибудь ему ответить, то скажет исфири об этом сама.
- Ладно, приятель, я просто буду поблизости, - Амброзий не удержался и похлопал сфирийца по плечу. - Думаю, если она захочет передать ответ, ты без труда меня отыщешь, раз такой ловкий. Ну, я отчалил.
Довольно улыбнувшись еще разок, как избалованный и капризный мальчишка, наконец, получивший требуемое, Крейн неспешным шагом двинулся прочь.

==> Улицы Юуна

Площадь перед Храмом Алии.

«А вдруг он не отдаст ей письма?» – внезапно стукнуло в голову, так, что Амброзий, уже вышедший на площадь и направившийся было к дверям здания, едва не споткнувшись, остановился. – «В самом деле, ведь это возможно. Что ему какой-то чужеземец, которого он сам же и спасал? Эх…»
Крейн и вправду вздохнул, грустно посмотрев на украшенный огромным кристаллом шпиль возвышавшегося над площадью здания; свет уже клонившегося к западу солнца вспыхивал на гранях кристалла золотыми брызгами.
«Если бы я только знал... что существует хоть один, даже самый ничтожный, шанс на то, что принцесса посмотрит на меня благосклонно, я бы мигом оторвал ему голову!»
Подумав так, Амброзий сурово нахмурился. Мысли его как-то незаметно вновь стали вращаться вокруг принцессы Сфирийской, но теперь это уже не казалось ему таким уж веселым, - кажется, он понял, что подобные думы способны легко толкнуть его на очередной глупый, безрассудный и небезопасный поступок; девушка-исфири была словно бы ключом, открывающим дверь, о которой не знали и никогда не пользовались; испытываемые же им чувства вообще больше всего походили на какое-то стихийное бедствие, спасения от которого не было видно.
«Вот бы увидеть кого-нибудь из них хоть краешком глаза… Вот бы узнать, что же на самом деле они думают обо мне… и думают ли?»
Сглотнув, он закусил губу и огляделся. Народу на площади было едва ли меньше, только стражников поубавилось, впрочем, у входа в здание они стояли по-прежнему и даже, кажется, были те же самые, каких Амброзий донимал не так давно. Что ж, это ему даже на руку, не придется лишний раз объяснять. Горделиво вскинув голову, вампир направился было прямиком к дверям, но тут справа от себя уловил некое оживление, - четверо исфирийских солдат с весьма суровым выражением лиц направились прямиком к нему. В тот же миг заметили его и стражи дверей, и что-то прокричали на исфирийском. Амброзий приосанился было, но в следующий момент подумал, что с таким видом и в таком количестве явно не ответ на письмо ему отдавать идут… один из сфирийцев взялся за меч, и Крейн, краем глаза заметив, что слева приближается еще такая же группа солдат, не раздумывая больше ни секунды, бросился наутек. Вслед ему раздались возгласы, о значении которых можно было догадаться, даже не зная языка, - схватить его! арестовать его! Кто-то из простых исфири попытался преградить ему дорогу, на что вампир, не церемонясь, с разбегу двинул ему кулаком под дых, столкнул в сторону и кинулся в одну из улиц, где народу вроде бы было поменьше.

==>Улицы Юуна

Юун

Ресселер двигался мягко и плавно на небольшой высоте, достаточной для того, чтобы не лавировать между редкими шпилями и особо высокими дома, которых ближе к центру города становилось все больше и больше. Наверху было довольно свежо даже для такой солнечной погоды – принц мог прочувствовать всю прелесть встречного воздушного потока, облаченный в довольно легкие одежды. Мэррсез, глядя на проплывающий внизу город, чувствовал, что уже отвык от путешествий на этом виде воздушного транспорта. Ощущения было абсолютно разными: одно дело расслаблено сидеть на удобном сиденье, словно на скамье в парке и любоваться, как мимо относительно медленно проплывают окрестности, и совсем другое дело сидеть за рулем быстрой машины.
Последний раз в Юуне он был почти год назад, да и то исключительно по делам. У принца не было никакой необходимости появляться в этом городе слишком часто – далековато от центральных регионов, где он привык обретаться, равно как и само восприятие этого города – город Алийского Ордена – было несколько иным, чем остальные крупные поселения королевства. Мэррсез не испытывал каких-либо предубеждений к Юуну. В конце концов, это просто город в котором проживают самые разные терранцы, и его главная черта – самое крупное поселение на западе Сфирии.
Принц смотрел на высокий шпиль с кристаллом на самой вершине, куда они держали путь. Уже было видно и вершины колонн, окружающих центральную площадь.
«Почему Орден Алии выбрал именно этот город? Чтобы защищать западную границу? Быть вдали от столицы, и вместе с этим по возможности контролировать происходящее в королевстве?»
Мэррсез не питал радужных надежд и мыслей относительно коллег из этого Ордена. Сущности и устремления у инджиинитов и Ордена Алии были несколько разными, пути достижения целей – тоже. Порой принц затруднялся со стратегией по отношению к ним: говорить о какой-то конкуренции было просто смешно, но и полноценного союза быть не может. Сильный не сотрудничает со слабым, и принимает последнего всерьез, когда ему что-то нужно. Принца это не беспокоило, его главное утверждение заключалось во фразе «лишь бы не мешали». Суверенность и независимость своего детища он ценил прежде всего.

Площадь перед Храмом Алии

Ресселер плавно пошел вниз, следуя над улицей, ведущей в сторону площади. Спустя несколько мгновений машина пролетела между колоннами – принц услышал, как высоко над головой тихо ухнуло полотнище – и после сбавила скорость.
Они снизились и мягко зависли над каменной плитой перед самым входом в Храм Ордена. Ресселер выпустил короткие трапы, коснувшиеся земли, и присутствующие на борту покинули воздушный аппарат. Мэррсез, спускаясь по ступеням, приметил Хиджери, стоящего возле своего стридора. Вид у молодого рыцаря был несколько озадаченный. Мэррсез перевел взгляд на вооруженных пистолетами Дев Алии у ворот.
«Что ж, здесь все ясно».
Наличие вооруженной охраны, да еще такой, плюс торчащий снаружи Хиджери подсказывали принцу о том, что встреча с главой Алийского Ордена может и не состояться.
«Не самый худший вариант. Я здесь не только для встречи с Ишльей».
Оба солдата остались возле воздушного транспорта и принц, простившись со жрицей, направился в сторону парадных ворот Храма один.
- Аэтас, - Хиджери шагнул навстречу. – Боюсь, попасть внутрь не получится.
- Почему же? – Мэррсез беспечно вскинул брови, глядя себе под ноги.
- Новое распоряжение королевы – без заранее оговоренной причины и времени посещения Храма он закрыт для всех посторонних.
Мэррсез остановился, внимательно посмотрев на Хиджери и переведя взгляд на стражниц, до которых оставалось уже полпути от того расстояния, которое разделяло ресселер и ступени, ведущие к вратам Храма.
«Итак, снова королева. Список мест и причастных лиц понемногу растет. Дворец, королева, наверняка ее личная жрица и приближенный круг. Теперь еще и Храм… весь Алийский Орден?»
Мэррсез посмотрел наверх, на створки парадных дверей, на которых была отчетливо видна руна, служащая символом Ордена.
«За этими дверями скрывается своя тайна? Что вы там натворили, что спрятали?»
Он подозревал и раньше, что и Алийский Орден так же глубоко замешан в происходящих событиях, от которых его так тщательно пытались «уберечь», но он не подозревал, что это вмешательство настолько глубоко.
«Я не удивлен».
Да, неожиданность, но большее недоумение вызывало лишь то, как королева буквально подписывается под своей причастностью ко всем тем событиям, в которые Мэррсез так самозабвенно хотел сунуть нос. Хотел… Но теперь считал несколько иначе.
- Новое распоряжение королевы? – медленно выговаривая слова переспросил он, посмотрев на Хиджери.
- Так они сказали, - рыцарь быстро стрельнул взглядом куда-то вправо, и не стоило гадать, что он подразумевал стражниц. Мэррсез вновь посмотрел на женщин. Шансы пройти внутрь упали до нуля, но… развернуться и уйти просто так? Да, его к этому вынуждают, равно как и всех остальных. Однако, как интересно. Королева закрывает доступ в Храм, центр и своеобразный штаб всего Ордена, имеющего такое влияние…
Мэррсез направился к стражницам, преодолевая оставшиеся до них метры, и остановился в нескольких шагах от них, складывая руки перед собой – правая ладонь на левую, так, чтобы ощутить теплый металл перстня – тоже необычное ощущение, которое порой привлекало к себе мимолетное внимание. Вероятно, оттого, что принц довольно редко когда ходил без перчаток, подобная пустяковая чувствительность порой давала о себе знать.
- Доброго дня, сударыни.
В негромких словах принца была та же неспешная, некая воздушная неторопливость, как и в легком склонении головы.
- Первый принц Сфирии, Великий Магистр, - для охраняющих вход в подобное сооружение о прибывшей персоне достаточно и такой информации. Хотя если его ждут, то эти две женщины сами прекрасно знают, кто перед ними. Подтвердить их догадки было достаточно.
- Глава Ордена Святой Алии не ждет меня, но я с неофициальным визитом к ней, - уже чуть громче проговорил принц.

- Аэтас, - почтительно поклонившись, приложив ладони к сердцу, произнесла сперва первая дева, с бледно-сиреневыми волосами по плечи, а затем вторая, с золотистыми, связанных в две косы по пояс. Когда же они выпрямились, она же и продолжила. - Просим простить, но вход в Храм закрыт для любого, кто заранее не оговорил посещение, на неопределенный срок - распоряжение Ее Величества Королевы Эшны.

- Я здесь не столько за тем, чтобы попасть в Храм, мне нужно повидаться с сударыней Ишльей. Ей доложили о моем прибытии? - в негромком и спокойном голосе принца проснулись холодные требовательные нотки.

- Вероятно нет, иначе бы о вашем прибытии знали заранее. Возможно, стоило связаться с ней через Кристалл Связи? - предложила, а скорее любезно предложила жрица.

- Да, вероятно стоило, - кивнул Мэррсез. – Только в том случае, если бы я знал о новом и довольно необычном распоряжении Ее Величества. Буду премного благодарен, если до сведения главы Ордена доведут о моем прибытии в Юун и желании встретиться для... – принц на мгновение прижал язык к нёбу, - скажем так, для беседы. Если у госпожи Ишльи нет важных дел на данный момент, разумеется.

Жрицы переглянулись, явно подумав о чем-то, только им известным, после чего та, чьи волосы были сиреневыми, произнесла чуть кивнув:
- О том, что королевским рыцарям необходима аудиенция уже доведено до сведения леди Ишльи Лауотт, - глаза жрицы выдавали определенно ее куда большую осведомленность, чем обладала другая жрица. После небольшой паузы, в которую жрица явно взвешивала все "за" и "против", она добавила: - Вы можете дождаться ответа в приемном холла Храма, если пожелаете.

Дождаться ответа Главной наставницы Храма можно было и здесь. Возможно, она действительно занята, и тогда терялся всякий смысл идти внутрь, чтобы потом возвращаться обратно. Да, возможно; но Мэррсеза уже подогревало то самое любопытство, которое полгода назад заставило его влезть в эту историю.
«Королева ограничивает доступ в Храм», думал он, глядя вверх, на створки дверей с буквой «А» в круге.
Он опустил взгляд и пристально посмотрел в глаза женщине.
- Было бы просто прекрасно, - проговорил принц на ее последние слова.

- Следуйте за мной, аэтас. Однако я попрошу, чтобы вас не сопровождали, - напоследок добавила Дева, на мгновение отведя взгляд куда-то в сторону, после чего направилась в сторону Храма. Этикет, безусловно требовал бы, в иной ситуации, чтобы впереди шел принц, однако это действительно была иная ситуация, не располагающая к подобному.

Мэррсез мрачно смотрел ей в спину, замешкавшись лишь на секунду. Ее хватило, чтобы среагировал Хиджери.
- Аэтас.
Мэррсез косо посмотрел на рыцаря.
- Дать вам кинжал?
Принц отрицательно мотнул головой, направившись следом за стражницей. Он уже и так отстал на несколько метров. Если бы ему требовалось оружие, он бы взял его с собой сразу; казалось бы, что ему может угрожать внутри этих стен? Но теперь Мэррсез сомневался, и в этом проросшем зерне сомнения была виновата лишь одна фраза, которую сказала эта сиреневоволосая. Он бы придал значение требованию в отказе от сопровождения, если бы не услышал о распоряжении королевы? Принц не знал. К тому же, оружие было вовсе не тем аргументом, видом которого стоило афишировать в предстоящей беседе. В облачении же принца не было даже пояса, за который можно было заткнуть тот же кинжал.
«Должно быть, я чересчур мнителен».
Он прошел мимо второй стражницы, направившись за своей проводницей по лестнице к дверям Храма.

==>Храм Святой Алии

Он вышел наружу, глядя центральную площадь Юуна, залитую яркими лучами дневного солнца, по-прежнему немноголюдную и лишенную всех признаков какого-либо беспокойства. Далеко на востоке происходили изменения, затрагивающие будущее всех исфирийцев, но жизнь текла здесь тем успокаивающим темпом, который может легко ввести в заблуждение тех, кто мало-мальски ввязан в невидимый, но тем не менее разгорающийся конфликт. Мэррсез смотрел с высоты лестницы у самых дверей на раскинувшуюся безмятежную картину с едва ли недоумением.
Солдаты вяло переговаривались возле ресселера, явно не радуясь перспективе торчать на солнцепеке, дожидаясь возвращения принца.
- Возвращаемся на «Серафим»?
- Еще нет. Летим к Аириту, я скажу, где мы совершим посадку.
Последние слова были адресованы и солдатам. Мэррсез, усевшись на сиденье ресселера, бросил последний взгляд на Храм. Жаль, конечно, что Орден возводит вокруг себя такую стену отчужденности. Однако с их стороны будет наивно полагать, что Мэррсез оставит это без должного внимания.
«Чем меньше союзников, тем сложнее будет удержаться на краю, когда я дам о себе знать не скромным стуком в вашу дверь. Что ж, это будет испытанием для тех, у кого есть нечто большее, чем просто слова».
Принц отвернулся, подставив лицо струям свежего воздуха. Ресселер плавно взмыл в воздух, направившись в сторону пригорода Юуна. Мэррсез, выкинув мысли о встрече с Ишльей, окончательно расслабился, стараясь больше ни на чем не сосредотачиваться до тех пор, пока его свободное время не истечет, и настанет пора работы. Какой именно, он по-прежнему не знал, но был уверен, что вложит душу в это занятие – был ли больший стимул к действию, чем предвкушение и мысли о том, каким образом будет повержен один общий враг.

==> Поселение Аирит