Через лес.

Едва сторожка скрылась за деревьями, Амброзий что есть духу припустил через лес, порой спотыкаясь и подскальзываясь, - обуявшие его эмоции требовали хоть какого-то выхода. Сейчас ему больше всего хотелось найти что-нибудь отражающее и посмотреть, что происходит с глазами; впрочем, даже не глядя, он готов был прозакладывать оставшуюся руку за то, что краснота вокруг зрачков исчезла напрочь. Каким бы невероятным это не казалось, однако вывод просто не мог быть иным — он исцелился... теперь, прислушиваясь к своим ощущениям, он был уверен, что не ошибается: обоняние и слух притупились явственно по сравнению с привычной для него чувствительностью, прыжки через камни и стволы поваленных деревьев казались неуклюжими, а сам бег — тяжелым и медленным, будто он не пил крови по меньшей мере недели две... и тем не менее, наверняка именно таковы физические возможности людей.
«И все-таки... это же невозможно! Такого же не бывает... от этого невозможно исцелиться! Может быть, мне все просто кажется...»
Додумать Амброзий не успел, потому как, перепрыгивая через очередной валун, не рассчитал силы, запнулся и врезался в густые кусты можжевельника, протаранил их и кубарем выкатился на небольшую лесную прогалину.

Дорога от Генгера до Кратаса.

«Мне следует быть осмотрительнее... пока не разберусь во всем этом...» - мысленно напомнил себе Крейн, вставая и отряхиваясь от грязи. - «Если это и правда то, что я думаю...»
Вскинув в этот момент голову, он увидел, без сомнения, проблеск огня среди деревьев, - судя по еще утреннему времени, кто-то то ли беспечно не затушил костер, то ли еще только собирался отправиться куда-то после ночного привала. В любом случае, стоило туда наведаться, может быть, удача ему улыбнется и подбросит каких-нибудь беззащитных путников.
Стараясь ступать как можно бесшумнее, - что, впрочем, оказалось бесполезным, поскольку конь путника, силуэт которого вскоре уже можно было разглядеть, встревоженно зафыркал и стал переступать с ноги на ногу, - Амброзий приблизился к месту привала.
«Вот так-так...» - пират удивленно поднял бровь, увидев удобно устроившегося на земле юношу; он сразу признал в нем того самого рыцаря-Дракона, что подоспел к компании Руфуса к тому времени, когда сам Крейн окончательно потерял терпение и решил в одиночку отправиться исследовать шахты. Кажется, Руфус относился к этому пареньку с определенной лояльностью...
«Ветер определенно пахнет наживой,» - ухмыльнулся сам себе Амброзий, после чего, сменив алчную ухмылку на приветливую, - теперь я могу улыбаться во все зубы, широко и не таясь, мелькнула при этом мысль, - неспешно выступил из-за деревьев.
- Эй, ты... как там тебя... Здрав будь! — дружелюбно произнес Крейн. - Как там Руффи поживает? И, что ты здесь делаешь?
Паренек, несмотря на уже известную пирату принадлежность к рыцарям-Драконам, казался ему совсем безобидным птенцом-несмышленышем, так, что Амброзий, даже будучи безоружным, не ждал от него никакого подвоха.

Минутное, а может даже часовое раздумье никаких особых результатов не дало. Оливер все еще представления не имел, как ему добраться до Кратаса с хромающей лошади достаточно быстро для того, чтобы в тот же день уже оказаться в Генгере вместе с обещанным подкреплением и разрешением на ношение магического оружия для Тачиро. "Значит, пешком..." - решил было про себя парень, как вдруг послышался совсем незнакомый голос:
- Эй, ты... как там тебя... Здрав будь! Как там Руффи поживает? И, что ты здесь делаешь?
От неожиданности Оливер чуть не подпрыгнул. Рука дернулась к мечу и схватив его, парень быстро встал, держа правую руку на рукоятке, готовясь в любой момент вынуть меч из ножен и нанести удар.
Однако мужчина, стоящий перед ним, особо опасным не выглядел. Он был безоружным, факт, который Оливер отметил в первую очередь. "Это же..." - юноша начал понемногу припоминать белобрысого мужчину, который как раз разговаривал с Руфусом и Тачиро у сторожки до появления второго принца, а после этого один направился в шахты. В тот раз он не слишком внимательно его разглядел, но все-таки у него было ощущение, будто что-то в нем изменилось. Но что именно - парень не знал.
Недоуменно рассматривая незнакомца, Оливер лихорадочно пытался понять, как он мог из шахт оказаться здесь, в окрестностях Кратаса, да еще и в такое время. Появилось подозрение, что незнакомец следовал за ним, но Оливер быстро отказался от этой мысли. И даже если так, то он явно ничего плохого с ним делать не собирался. Если бы это было так, то он уже упустил огромное количество крайне удобных случаев сделать свое дело. "Совпадение?.."
Еще несколько мгновении потребовалось на то, чтобы юноша проанализировал слова чужака. "Руффи? Что за Руффи? Руфус?" Одно было ясно - мужчина его явно помнил.
- А-а... вы кто? - из-за растерянности и неожиданности встречи всякие воспоминания об этикете и вежливости напрочь улетучились из головы принца. С другой стороны, незнакомец тоже не выглядел и не говорил официально.

Амброзий хмыкнул, донельзя довольный эффектом от своего появления, глядя, как подскочил парень при звуке его голоса, схватившись было за меч, впрочем, на физиономии его не было заметно признаков испуга, а лишь растерянность и недоумение. Следовало отдать должное выучке парнишки, видать, неплохо их муштровали; кроме того, несмотря на замешательство, тот не бросился на выбредшего из леса подозрительного незнакомца сломя голову, - Амброзий из-за слишком развитого чувства собственного превосходства и отточенного годами неправедной жизни мировоззрения искренне считал, что обычные люди в такой ситуации непременно должны бросаться. Пожалуй, немного выдержки и опыта, и из него вполне выйдет толк.
- Я — Амброзий Крейн, давний приятель Руффи, который иногда зовется сэром Зигмундом, — представился Амброзий, неспешной походкой приблизился к останкам костерка и, присев рядом на корточки, поковырял пепел подобранной тут же веточкой. Тут до него дошло, что юноша, похоже, настолько растерян, что просто не помнит встречи на прииске... или же не обратил на него тогда достаточно пристального внимания, чтобы запомнить, - вполне вероятно, учитывая, насколько он тогда был рад видеть принца Руфуса.
- Эй, неужто ты не узнаешь меня? — Крейн искоса взглянул на паренька из-за плеча. - Мы же встречались не далее как вчера, на прииске... Олли.
Вовсю работавшие мозги вовремя выдали имя — Оливер, коим обмолвился Руфус, увидев этого рыцарька-Дракона тогда, однако в исполнении Амброзия оно, конечно, не могло прозвучать в своей правильной форме.
- Ну же, птенец, поднатужься, — с дружеской усмешкой в голосе произнес он. - Или у тебя память феи украли, пока ты тут землю пролеживал?

- Я — Амброзий Крейн, давний приятель Руффи, который иногда зовется сэром Зигмундом, — незнакомец представился Оливеру, при этом беспечно присев у останков костра и поковырял в них какой-то палкой. "Приятель? Почему Руфус мне про него не рассказывал? Хотя... мы и так редко встречались в последнее время, когда это он мог рассказать?.." Однако с выяснением личности неожиданного гостя появился еще один, не менее актуальный для принца вопрос - а что он здесь делал? У Оливера была неприятная догадка, что это Руфус послал Амброзия ему вслед, на всякий случай.
- Эй, неужто ты не узнаешь меня? Мы же встречались не далее как вчера, на прииске... Олли.
При последнем слове брови парня поползли слегка вверх. "Олли?"
- Ну же, птенец, поднатужься, — с дружеской усмешкой в голосе сказал между тем Амброзий, - Или у тебя память феи украли, пока ты тут землю пролеживал?
- Нет конечно, господин Крейн... Э-э... извините меня за бесцеремонность, - Оливер наконец собрался с мыслями и извиняющимся тоном прибавил: - Ваше появление было слишком уж неожиданным. Я помню, как вы отправились в шахты, и никак не ожидал, что вы окажетесь тут. Ну что ж, зато представилась возможность познакомится с другом брата, - юноша дружелюбно улыбнулся, - Руфус никогда про вас не рассказывал.
Парень еще раз осмотрел Амброзия. Вид у него был бравый, но немного дикий, как будто он несколько ночей провел в лесу. Волосы были растрепанными и нечесаными, а лицо украшала почти что борода. Но несколько странный внешний вид Крейна никаких подозрении не внушал. В конце-концов, Оливер видел его вместе с Руфусом, да и он знал его имя. Единственное, на что втайне понадеялся парень, что новый знакомый больше не будет называть его разными сокращениями его имени или "птенцом".
- А как вы здесь очутились? В смысле... м-м-м... это Руфус послал вас в Кратас?

- Кратас? В яблочко! — ответил Амброзий, выпрямившись, после чего повернулся к пареньку и широко ухмыльнулся. Он как раз соображал, как бы объяснить свое появление в лесу, если тот будет спрашивать, да при этом, не взывая подозрений, увязать это объяснение с причиной, по которой Оливер находился здесь, но тот сам выдал подсказку, впрочем, все же недостаточную для определенных выводов... в частности о том, куда направляется. Это следовало выяснить ненавязчиво, раз уж назвался другом Руфуса, поскольку тогда, по идее, должен быть в курсе всего происходящего.
- Руффи не зря говорил, что ты смышленый. Что же касается того, как я тут очутился... — Крейн испытующе взглянул на Оливера. - Конечно, будь я на твоем месте, меня бы тоже смутил вопрос времени, если бы передо мной вот так запросто появился человек, до того отправившийся по совсем другим делам... так вот...
Амброзий приблизился к пареньку, обошел вокруг него, оценивающе разглядывая одежду и экипировку, после чего, остановившись рядом, глянув свысока, спросил:
- Ты слыхал когда-нибудь о тайных искусствах Сфирии?
Серо-стальные глаза пирата загадочно сверкнули; он выдержал небольшую паузу для пущего эффекта, после чего продолжил:
- Впрочем, вижу, что не слыхал. Руффи умеет держать язык за зубами, когда дело касается таких вещей. Поэтому он и не рассказывал тебе обо мне, это, знаешь ли, очень тонкие материи. В общем, не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что здесь я именно благодаря владению этими искусствами.
Он снисходительно улыбнулся и крепко похлопал Оливера по спине.
- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, братец Олли, — произнес Амброзий, раздумывая между делом. Ближайшим городом в эту сторону был Дайлм, однако парнишка почему-то предположил, что Руфус послал Крейна в Кратас...
«Принц решил вызвать подкрепление оттуда? Неужели он считает, что все настолько плохо? Или стало плохо за то время, пока я блуждал по подземельям?»
Он еще раз оглядел Оливера, особо задержав внимание на застежке его плаща. А не отправил ли Руфус самого парнишку туда именно за этим? Может быть, его удивление отчасти вызвано неожиданностью от того, что пошлют кого-то еще? Стоит проверить.
- Ну да это будет в какое-нибудь более подходящее время. Ну что, Олли, если у тебя больше нет вопросов, тогда идем. Солнце уже высоко, хоть его и не видно, а дорога впереди еще длинная. И...
Амброзий насмешливым взглядом указал на коня с перевязанной ногой.
- Надо как можно скорее сменить эту животину на что-нибудь более подвижное и надежное.

Лицо Оливера заметно просветлело, когда Амброзий упомянул, что Руфус назвал его смышленым. Теперь уже всякое недоверие к неожиданному знакомому пропало, и слегла обеспокоенное выражение сменилось еле-заметной улыбкой. "Интересно, что еще Руфус говорил про меня своим друзьям?"
Услышав о тайных искусствах Сфирий, Оливер внимательно посмотрел на Амброзия. На лице появилась выражение крайней заинтересованности и любопытства. Принца всегда притягивало все загадочное и необыкновенное, и в его понятии "тайные искусства Сфирий" удовлетворяли оба пункта.
- Впрочем, вижу, что не слыхал. Руффи умеет держать язык за зубами, когда дело касается таких вещей. Поэтому он и не рассказывал тебе обо мне, это, знаешь ли, очень тонкие материи. В общем, не буду вдаваться в подробности, скажу лишь, что здесь я именно благодаря владению этими искусствами, - загадочно произнес Амброзий, при этом его глаза как-то таинственно сверкали. Улыбнувшись, Крейн похлопал парня по спине. Оливер уже собирался было попросить его рассказать побольше, но тот прибавил:
- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, братец Олли., Амброзий на секунду задумался. - Ну да это будет в какое-нибудь более подходящее время. Ну что, Олли, если у тебя больше нет вопросов, тогда идем. Солнце уже высоко, хоть его и не видно, а дорога впереди еще длинная. И...
Протест, возникший при очередном упоминаний его сокращенного имени был подавлен протестом, который появился из-за первой половины его слов.
- Ну зачем же ждать? Времени еще много, можете прямо сейчас мне все рассказать. Обещаю, если эта какая-нибудь тайна, то о ней никто не узнает, - серьезным тоном произнес Оливер, при этом его лицо стало похожим на лицо капризного ребенка, которого отправляют спать. Но Крейн этого явно не заметил, а если и заметил, то проигнорировал, и занялся более интересующим его вопросом.
- Надо как можно скорее сменить эту животину на что-нибудь более подвижное и надежное.
Принц пожал плечами, подбирая сумку с земли.
- До Кратаса не слишком далеко, а с вашими тайными искусствами мы наверняка доберемся туда в два счета. Все равно поиск нового средства передвижения займет слишком много времени, - произнеся это, Оливер думал, как бы вытянуть из Амброзия всю информацию об его загадочных способностях.

Амброзий внимательно посмотрел на Оливера и изобразил на своей бледной физиономии крайнюю задумчивость.
- Хм... пожалуй, нет. Ты уж прости меня, братец Олли, но я слишком мало о тебе знаю, чтобы быть уверенным, что ты не проболтаешься в случае чего, — наконец, с деланным сожалением в голосе произнес он. - Если тебе очень интересно, я могу рассказать о Сфирии, но тайные искусства... нет, это слишком сокровенно. В такие вещи не дозволено посвящать вот так, сходу. Поэтому я и сказал — когда-нибудь.
Он ободряюще ухмыльнулся.
«Ха, кажется, я его поймал! Птенец хочет узнать о тайных искусствах... ну, хоть на ком-то сработало. Осталось только придумать, что же они собой представляют, хехе. Но это было легко, хотя, пожалуй, я сам в его возрасте тоже заглотнул бы такую приманку и не поморщился... а, дерьмо. На самом деле меня также просто обмануть.»
От последней мысли Амброзий сделался совсем серьезным и вновь смерил парнишку испытующим взглядом. Пожалуй, в самом деле жаль, что он практически ничего не знает об этом человеке, несмотря на осведомленность в целом, а в частности - о наличии некоего младшего брата у принца Руфуса. Нет, пожалуй, если бы ему не выдали этого, он бы сам не догадался, что Оливер именно этот младший брат и есть; внешнее сходство, конечно, имелось, но, по мнению Амброзия, это не могло быть решающим признаком, мало ли кто на кого похож, - вон, даже он сам во время пребывания в доме капитана Алье обознался, перепутав портрет его сына со своим отражением в зеркале. И вот кто знает, что представляет собой этот паренек? Руфус производил впечатление человека прямого и честного, можно было предположить, что и его брат такой же, а эмоции и интерес, проявленные им к незнакомцу, владеющему какими-то загадочными искусствами, - неподдельны, но... Амброзий и впрямь слишком привык подозревать всех и каждого и везде пытаться найти какой-то скрытый смысл и подвох. Может быть, Оливер только делает вид, что верит его словам, а на самом деле, несмотря на молодость, зрит в корень и пытается подловить его и вывести на чистую воду?
«Мне надо быть осторожным, если я хочу его использовать,» - подумал Крейн, покосившись на внушительный меч принца. - «Он — Дракон, и я почему-то подозреваю, что свой статус он получил не только из-за королевской крови в жилах. Птенец может быть сильнее, чем кажется. Хм... проклятье, не думал, что пожалею об этом, но без моих прежних способностей я могу словить большие проблемы!»
- Теперь ты, я думаю, поймешь, что я не могу воспользоваться ими, чтобы доставить нас в Кратас, — продолжил Амброзий все с тем же серьезным видом, попутно решив, что называется, поставить все на версию, что Оливер тоже путешествует именно в этот город и предполагает, что Руфус прислал Крейна ему в помощь. Верна версия или нет... в крайнем случае можно отговориться, пожалуй, что использование тайных сфирийских искусств вызывает некоторое помутнение сознания и смешение памяти, ха-ха.
- Поэтому нам нужно поспешить, ведь Руффи там, в Генгере, очень ждет, – Крейн тряхнул спутанной светлой шевелюрой и вдохновенно вскинул подбородок. - Мы ведь не можем его подвести, правда?

Дорога от Гренгера до Кратаса.

Копыта глухо стучали о мёрзлую землю. На тракте не было никого, в это время, по крайней мере. Хотелось чего-нибудь горячего и теплую постель. Немедленно. Теплолюбивая Ганн, для которой даже середина осени в Блеймру казалась прохладной, попала в эксклюзивный ад. Пальцы уже не грелись от дыхания, а изо рта вырывалось облако пара. Вообще холод был, но не такой как вообразила воровка, хотя местные на кутающуюся в меховой плащ, девушку смотрели с о снисходительной улыбкой. Ганнаев притормозила Упрямца (Точная кличка. Она пол часа пыталась заставить коняку прибавить ход, а потом в течение пяти минут, просматривала всю жизнь, которая, как известно, проносится перед глазами, пока норовистый гад нёс на полной скорости), и до рези в глазах, вглядывалась в раскинувшуюся полосу дороги. Как там сказали? К вечеру, или утру раннему доберётесь. К вечеру… И если учесть что к оному холодает…в общем повода для радости полуэльфа пока не находила, хотя пыталась. Ну..ну хотя бы вот. Красиво! (На этом моменте конь и понёс). А сейчас просто хотелось согреться. Как угодно. Слышишь, Единый?! Как угодно, лентяй ты, небесный!!
А ещё она кажется не туда повернула, а вот когда, память упорно сведений не давала, предпочитая вредничать.
- Миледи заблудилась? – Голос раздался позади. Ганн повернула голову, жалея, что нет глаз на затылке. От каждого движения было холодно. От не движения, впрочем, тоже.
- Нет, спа…- Иногда проклинаешь хорошее зрение. И ночное тоже. Ибо сейчас она при свете дня видела того, кого когда-то, при свете луны. Видимо Единый оскорбился на лентяя.
Кереус. С ним было пятеро мужчин внушительного вида. Они внушали любителям лёгкой наживы, то, что эта «добыча» непосильно тяжёлая. Как полуторники за спинами. Мужчина же видимо не признал не такую уж и давнюю знакомую. Когда она особняк барона Муруна покинула? О..месяца три назад.
- ..Сибо. Я сама.- И для верности кивнула, так чтобы капюшон не упал, открывая компрометирующее личико. Правда…может, пронесёт. Не мог же он её ви…мог. У покоев господина – ещё как! А что он вообще в Телое делает? Не по её душу же приехал?
Нет?
И надо было, именно в этот момент, вдали завыть какой-то дурацкой шавке (то что шавка – волк, Ганн старательно не думала). И конечно, тупой скотине надо был взбрыкнуть! Ганн и до этого не причисляла себя к даже средней паршивости наездникам, а уж сейчас…
Удержаться она сумела. В седле. А вот удержать – нет. Капюшон. И пол беды это, так еще и учтивый, и, видимо, бывший, начальник охраны барона, решил помочь, но когда, уже находясь рядом с девушкой, он увидел её лицо….
- Н-надо же… - Нотки его голоса Ганн не нравились. – Значит у тебя короткая стрижка. А глаза не спутаю…
- Вы о чем? – Изображать глуповатую куколку было не в первой. – Я вас в первый раз вижу!
-Угу…А я это... – Он указал на брошь, в качестве фибулы, скрепляющей плащ у горла. – не в первый.
Вот вам, девичья практичность. Потеряв истинную фибулу, следовало держать накидку руками.
Видимо…
-Это? А.. - Она отколола брошь, глядя на неё так, словно впервые увидела. – Ваша? – И не успел он достойно ответить, как полуэльфка, не долго думая…ну не то, что бы легонько, но и в пол силы хватило, уколола лошадь недоброго знакомого. А пока Кереуса поднимали с земли, Ганнаев уже…скакала бы. Если бы не Упрямец, который даже не подумал о такой возможности. Он шел, размерено и спокойно, хотя Куница отчаялась легонько бить Тупицу по бокам, а сильно - жалко.
Себя тоже жалко, поэтому из всех вариантов она выбрала, быть может, и не лучший, зато, в данный момент, удачный. Спрыгнуть с лошади, мягко спружинив на ноги, и дать дёру в лес. Тракт прощально мелькнул меж деревьев, преследователи оказались куда сентиментальней, ибо ни что так не располагает к погоне, как удирающий.
Улюлюканье и смех подхлёстывали отчаянную гонку. Ветки лупили по лицу, отчего смех прерывался матом, а воровка, кое-как, умудрялась уворачиваться от лап елей и ещё какой-то облезлой дряни. Бежать она могла долго, но не бесконечно, увы…
Две фигуры она приметила слишком поздно, что умаляло шансы повернуть. В первые мгновения ей показалось, что это преследователи, обогнав, встречают…
-Ловите вора!!! – Услышали бы и Блеймру. Резко затормозившая Ганнаев поняла, что вот теперь вляпалась, а воин из неё…как конь из Тупицы. Да, Упрямец это мягко.
И посему побежала напролом. Обогнуть этих двоих, удастся или нет, а попробовать стоит.

Амброзий двинулся было в сторону дороги, не сомневаясь, что принц непременно последует за ним, - подобные слова, как считал пират, просто обязаны были уколоть в одно из уязвимых мест любого благородного терранца: в чувство ответственности, - однако не успел он сделать и пары шагов, как впереди послышался сначала некий шум, а буквально через минуту уже можно было по нему понять, что кто-то весьма энергично ломится по лесу.
«Дерьмово...» - Крейн покосился на Оливера. Сколько бы он не прикидывал возможную боеспособность этого птенца, однако в случае настоящей опасности полагаться на него все равно бы не стал, как и позволить королевскому отпрыску защищать себя... вот только как бы сама ситуация не обернулась таким образом, оружия-то у Амброзия при себе никакого не было.
«И надо же еще совпасть, чтоб я и выздоровел так не вовремя!» - бывший вампир уже едва ли не пожалел о своей болезни, но в следующую секунду приободрился мыслью о том, что человеком, возможно, будет не так противен сфирийской принцессе при следующей встрече.
Между тем, судя по звукам, за бегущим по лесу гнались, и гнались весьма целеустремленно, и первое предположение, пришедшее Крейну в голову, было о том, что это какие-то дорожные грабители загоняют жертву. Правда, вопль же про «ловитевора», донесшийся от дороги, тут же разбил это предположение в прах и едва не заставил его самого сорваться с места и броситься наутек по старой привычке, - пират даже сделал шаг в сторону, но, вновь бросив косой взгляд на Оливера, взял себя в руки.
В этот миг из лесу вынырнула рыжеволосая девчушка лет эдак шестнадцати или даже пятнадцати; похоже, она и была преследуемой, судя по тому, с какой решимостью, не сбавляя скорости и не меняя направления бега, рванула прямо в сторону самого Крейна и принца, видимо, намереваясь проскочить.
- Вот тебе и привалило счастье защитить прекрасную даму, сэр рыцарь, — негромко произнес Амброзий в сторону Оливера.
«А мне привалило прятаться за спину птенца, если он и впрямь решит погеройствовать,» - с досадой подумал он. С другой стороны, если принц утихомирит преследователей, то с них можно будет взять и оружие, и вещи, и деньги... дерьмо, он совсем забыл, с кем имеет дело. Рыцарь-Дракон наверняка захочет во всем разобраться по закону, а значит, надо брать дело в свои руки. Руку.
- Эй, малявка! А ну, стой! — рявкнул Крейн, одновременно с этим резко бросившись девчонке наперерез так, чтобы сбить с ног, - и плевать, если слегка придавит ее и помнет, зато она никуда не денется, когда придет пора вознаграждать своих спасителей. При этом пирату было абсолютно плевать, действительно ли она что-то украла у преследователей или же является самой настоящей жертвой, - во втором случае он намеревался стрясти побольше денег, а в первом девчонка могла оказаться просто полезной. Хотя, если она воровка, то, похоже, не очень талантливая, раз не смогла провернуть дело без шуму и пыли.
- Оливер, убей их скорей, я ее прикрою! — это предназначалось принцу; между деревьев уже показались силуэты преследователей.

Следовало отдать должное быстроте реакции девчонки; столкновения избежать удалось, что, однако, раздосадовало Амброзия чуть больше, ведь еще вчера ему не пришлось бы даже напрягаться для того, чтобы перехватить ее да превратить ее преследователей в отбивные; теперь же каждое собственное движение казалось медленным и неуклюжим. Да и времени на момент между принятием решений и их осуществлением теперь уходило больше. Конечно, будь он нормальным человеком изначально, то прекрасно справлялся бы и тем, что дала природа людям, но ведь он привык к тому, что способен на гораздо большее... Видимо, всему придется учиться чуть ли не заново.
В общем-то, Крейн думал, что рыжулька, остановившись перед ним, тут же сиганет в сторону, чтобы бежать дальше, но она, видимо, не настолько была напугана, чтобы не сообразить, что он собирается ее защитить. Точнее, это дело для Оливера, а он сам будет стоять рядом и усиленно изображать участвующий вид. Смерив девчонку насмешливым взглядом, Амброзий обернулся на принца, желая увидеть его реакцию на слова преследователя о «бродягах», но тут рыженькая подала голос, и в глазах пирата сами собой вспыхнули алчные огоньки. Значит, жертва. Значит, можно стребовать денег! Вот только бы принц не испортил все своим благородством.
- И в следующий раз думай, прежде чем называть рыцаря-Дракона бродягой! — рявкнул Амброзий на людей, полагая, что грозить титулом для верности сам принц все равно не будет все из того же непонятного благородства. - Не то в острог загремишь за оскорбление его и его спутников!
Признаться, пират испытал немалое облегчение от того, что ситуация разрешилась так просто, и драться не придется. Что светит в драке против стольких противников ему, однорукому калеке, растерявшему все свои преимущества? К тому же безоружному.
«Ладно, не стоит сейчас над этим голову ломать,» - одернул он себя, тем не менее облегченно выдохнув. - «Что-нибудь придумаю... Ведь люди как-то живут, ничем таким не владея, значит, и я смогу.»
- Эй, малявка, — Амброзий подошел к сидящей на земле девчонке и, склонившись к ней, заглянул в маленькое личико с заплаканными глазами, мысленно отметив их необычный цвет. - А твои мертвые родители тебе наследство большое оставили? И... поднимай зад, а то застудишься, рожать не сможешь.

Неожиданная и совершенно непонятная ситуация разрешилась настолько быстро и еще более непонятно, что в голове принца твердо засели лишь два слова - «Убийца, насильник!»
Оливер абсолютно необдуманным движением руки выдернул из ножен клеймор и, бросив ножны рядом с собой на землю, схватил меч обеими руками. Ошеломление плавно перешло в необычайную злость, выражение, которое представляло из себя весьма странный контраст с обычно весьма дружелюбным лицом парня. Руки настолько сильно сжали рукоятку меча, что пальцы побелели, хоть этого и не было видно из-за перчаток.
- До встречи. – заявил мужчина, которому были адресованы слова молодой девушки. Парень лишь один раз взглянул на неё и отметил, что Амброзий уже подошел к ней, видимо чтобы помочь.
- Никакой встречи не будет! - гневно заявил парень, сделав несколько шагов по направлению к преступникам. Глаза весьма недобро смотрели на того самого, которого девушка обвинила в самых ужасных злодеяниях, что Оливер вообще мог себе вообразить. Тот удивленно повернулся, как и его приспешники. - От имени Его Величества короля вы арестованы и пойдете с нами в Кратас, где и будете осуждены в качестве бандитов, которыми, я и не сомневаюсь, вы являетесь. В случае оказания сопротивления мне... нам придется применить силу. Советую вам сдаваться.
Преследователи девушки выглядели абсолютно ошеломленными. Скорее всего встреча с рыцарем-Драконом посреди леса в окрестностях Генгера было последним, что они ожидали за этот день. Ну и поделом, преступники заслуживали наказания, и Оливер ни в коем случае не собирался их отпускать. Ни его долг, ни честь этого не позволили бы.
Пока те растеряно переглядывались, не в силах выговорить хоть слово, Оливер покосился на Амброзия. "У него же нет оружия..."
- Господин Крейн, у моей сумки лежат ножны с кинжалом, - крикнул он другу Руфуса, который, он даже не сомневался, должен был ему помочь. Несмотря на обнадеживающую ситуацию с отсутствующей рукой Амброзия, тот явно должен был уметь драться. Ведь друзья Руфуса были в большинстве своем военными. Значит и Крейн должен был являться одним из них... ну или хотя бы уметь орудовать лезвием, на что и надеялся принц. А если нет, то Оливер в одиночку справился бы с преступниками. Единый был с ним, он был в этом уверен.

Тряхнув головой, Ганн сбросила с себя тупое оцепенение по посмотрела на подошедшего, недавнего прыгуна. Смахнув ладошкой наигранные слёзы, улыбнулась мужчине. По лисьи хитро:
-О да, оставили. Настолько большое, что даже этому обозлённому господину, что нас покинул, не скуша...
Что делать кода нечего говорить. Нет. секунд пять назад она могла, но вот сейчас...
- К-какого? Нет, нет!! Он ведь убьёт его! - Соотношение и правда было неравно. Шесть против трёх..двух..Нет. Одного. Только сейчас она заметила что у заговорившего с ней что-то не так с одной рукой (Приглядываться, в данный момент, времени не было. Иначе будет не к кому. И нечем.). Хотя это ещё не повод сбрасывать его со счёта. Несмотря на не слишком благополучный вид, выглядел незнакомец внушительно. Хотя, для Лиски, любой выше метра пятидесяти был внушителен.
- Милорд, простите нас. - Старший в отряде вышел вперёд и поклонился. - Мы образумим нашего спутника, он не понимает что говорит. И он примет раскаяние перед Единым, как только мы прибудет в Кратас. И, я клянусь, ни вам, ни вашим спутникам мы не причиним зла. - Долгий, бесконечно долгий взгляд в сторону Кереуса. - Да, Кереус?
Наёмник, казалось, лишился дара речи. Сглотнув он отступил, и деревянно поклонился.
- Простите, господин. Я, - Слова рождались через силу. - Не трону эту...- глоток. - Девушку. Клянусь.
Ганн же вдруг стало противно. И этого она боялась? Да он ради спасения своей шкуры готов сапоги лизать молодому рыцарю. Или не молодому...Лица второго она разглядеть не успела, а сейчас видела лишь напряжённую спину. Да блеск меча на утреннем солнце. Нет, драка явно не в их пользу, Ганнаев была наслышана о "благородстве" некоторых наёмных солдат. Хотя её выступление их толкнуло отнюдь не на убийство. Значит они не уроды, как Кереус. Простой вывод того кто видел лишь одну сторону жизни и не натыкался на настоящее предательство.
Куница с трудом, чуть пошатнувшись, встала, в последний момент опёршись о плечо блондина.
- Ч-чёрт...как лихорадит..Собраться! Немедленно! Доска неуклюжая.. - Самобичевание помогло. Спина расправилась, головка снова поднята, янтарные лучистые глаза полны праведного гнева и жалости к побеждённому. Всё же искусство лицедейства не последнее в истории успеха её карьеры:
- Не трогайте этих людей, пожалуйста. - Голосок звонкий, с волнующими нотками злости и презрения к колено преклонному охотнику. - Они не хотели мне зла, а тот кто хотел..Я думаю он получит по заслугам. Глядите как он дрожит! Да он и не мужчина вовсе! Он..он сам себя унизил. Тем что сделал и как не хочет умереть достойно! - Всё. Теперь ей точно придётся обзавестись оружием. Такого унижения старый-новый враг не стерпит. Не простит.
Никогда.

Амброзий с силой стиснул зубы, бросив полный досады взгляд на Оливера.
«Кинжал? Отлично, но не сейчас.»
В общем-то, можно было предсказать, что благородство вылезет наружу в самый неподходящий момент... но если кого и винить в том, что ситуация, которая, казалось, вот-вот готова была разрешиться мирно, снова пошатнулась, так только себя, - сам виноват, что связался с принцем, прекрасно зная при этом, чего ждать от подобных людей. Правда, пожалуй, он досадовал больше вовсе не из-за того, что придется драться, а из-за того, что в драке могут ненароком прибить девчонку, и тогда прощайте, легкие денежки. Да и девчонка тоже хороша, почувствовав себя под защитой, тут же принялась подливать масла в огонь; по мнению Крейна, по-другому эти словесные выпады никак назвать нельзя было.
- Эй, эй, Олли, сбавь обороты, — Амброзий постарался придать своему голосу побольше дружелюбия. - А ты, малявка, будь потише. Твои слова — очень серьезное обвинение. Дальше мы сами разберемся.
Он подошел к принцу и покровительственно похлопал его по плечу.
- Послушай, Олли, не спеши с выводами. Не обвиняй всех столь огульно. Девчонка говорит, что зло причинил ей вот этот тип, остальные не причем, — Амброзий улыбнулся, в то время как цепкий взгляд пирата оценивающе скользнул по экипировке человека, которого обвиняли в стольких тяжких преступлениях сразу. На горизонте замаячила возможность обзавестись оружием получше кинжала, да и парой неплохих вещичек заодно.
- Справедливо по отношению ко всем будет решить это дело честным поединком до смерти. Только ты, Олли, и он. А остальным позволь уйти, ты же видишь, они обманом втянуты в это дело. Это будет мудрое и благородное решение, Олли...
Крейн придвинулся к принцу ближе и тихо добавил над самым его ухом:
- Мое тайное чутье, ну, то самое, подсказывает мне, что так будет лучше. Кроме того, Руфус это одобрил бы, будь он здесь.
Бросив в сторону рыженькой ободряющий взгляд, мол, не волнуйся, сейчас ты будешь отомщена, пират продолжил уже в полный голос:
- А тебе, дружище, я могу посоветовать только одно, — с нескрываемой насмешкой и презрением обратился он к обвиняемому. - Вспори себе брюхо сам, пока этого не сделал сэр рыцарь-Дракон. У тебя нет ни единого шанса против него.

Оливер уже настолько сконцентрировался на том, что он собирался сделать с преследователями девушки в качестве наказания, что её слова еле достигли его сознания. "Это уж точно, чувство достоинства у этих разбойников отсутствует напрочь! Надо же, напали на беззащитную девушку посреди леса... А если они правда сделали все то, что она говорит, то я им..." Парень еще сильнее сжал рукоятку меча и собрался уже сделать еще один шаг вперед, как заговорил Амброзий:
- Эй, эй, Олли, сбавь обороты. А ты, малявка, будь потише. Твои слова — очень серьезное обвинение. Дальше мы сами разберемся. - Принц слегка опустил меч, пока Крейн продолжал, при этом по-дружески похлопывая его по плечу. Оливер на секунду задумался. Решение на месте же разрешить все честным поединком представлялась ему вполне правильной и благородной. Особенно учитывая то, что противник заслуживал этого как минимум тем, что так обошёлся с дамой.
- Кроме того, Руфус это одобрил бы, будь он здесь, - тихо закончил говорить Амброзий. "Разве? Как бы поступил брат, оказавшись в такой ситуации?.." Оливер оценивающе оглядел мужчину. Тот выглядел уже совсем беспомощным и юноша не сомневался, что не препятствуй тому его гордость, он бы дал дёру, как напуганная раска. Видимо, вид клеймора и слова Крейна, сказанные столь убежденным голосом, действовали на его самоуверенность не самым лучшим образом.
Принцу стало просто противно на него смотреть. Не то что он был каким-то жалким разбойником и убийцей, он даже себя не мог достойно защитить.
Противник, все еще не осмеливаясь сказать что-либо в ответ, неуверенно посмотрел на товарищей, явно ожидая от них хоть какое-то подобие поддержки. Тишина затянулась, никто ничего не говорил. "Друзья" мужчины явно были настолько же растерянными, как он сам. Оливер нетерпеливо поднимал и опускал лезвие.
- Берите ваш меч в руки и хотя бы раз в жизни поведите себя достойно. Вы слышали господина Крейна, - "если от страха не оглохли, конечно же".

Кереус облизнул пересохшие губы, неуверенно покосившись на тех, кто недавно его принял в свои ряды. Ганн выдохнула, глядя на бледного мужчину. Нет, жалко его ей не было. В конце концов, он сам поплатился за свою жадность. И поступил хуже любого вора со стороны, решив нажиться на том, которому присягнул. А уж мстить за свою неудачу той, кто заведомо слабее, да ещё глумясь…Нет. Определённо, жалко его не было. Не было…
Жалко?
Но ведь и она, кажется, переиграла, обвинив его в том, в чём тот виновен не был. Хотя сомнений, что именно Кереус с ней сделал бы, не попадись на пути путники, или же не будь рядом кого-то, не оставалось. В лучшем случае убил бы. А в худшем…
Убил. Но позже.
"А так ты не лучше этой мрази, да? " Совесть, которая мирно спала, когда девушка брала чужое (но к чести – никогда – последнее), вдруг взбунтовалась, призывая непутёвую хозяйку к ответу.
Ганнаев решилась. Ладно, будь что будет. А так не правильно. Она сама расхлебает кашу что сама заварила несколько месяцев назад, обманув охранника-ренегата.
- Ну и что? – Кереус уже встал, вытаскивая свой меч. Страх уступил холодному презрению. - Эта девочка назвала меня убийцей и насильником? Что ж, каюсь, грешен. А кто нет? Но к этой маленькой твари мои грехи не относятся. Эту падль я и пальцем не тронул. Пока. И мне до задницы, что думают эти олухи за моей спиной. Которые и сами ходили в лихие походы. Ох, Марев, не надо на меня так смотреть милый! Напомнить тебе зиму пятнадцатилетней давности? И ту деревню? Семьянин, твою мать. Ту девочку ты не жалел. Все мы. Так что не разевай поганую пасть в защиту мелкой потаскушки. А что касается вас…м...господин рыцарь, то вы сами не знаете, кого защищаете. Таких как она не совестно пустить по кругу и после перерезать горло. Так что предлагаю разойтись по-хорошему, и оставить малютку на моё попечение.
- В-вот дрянь… - Кошкой прошипела полуэльфа, стиснув руки в кулачки – Кереус. А ведь я хотела тебя защитить. Вижу ты вообще туповат. Сначала попытка обворовать хозяина и свалить вину на тех, кто оказался умнее, а теперь преподаёшь уроки красноречия? Мне интересно, почему ты не на жирных харчах барона, а? Пса застали за воровством? – Злость волной накатила на Ганнаев. Никто никогда не говорил о ней…так. И так убедительно.
- Ох, маленькая! Нет, конечно! Та дрянная брошь не виновата, уж, не настолько был злоблив старый осёл. Да он на следующее утро и не помнил о грабеже. Сто пять - это уже возраст. Хм…Я сам ушёл. После того как его женушка-вдова, не захотела делить наследство со своим любимым…впрочем, о чём это я? Опять обо мне, маленькая кошечка?
- Зачем тебе это говорить? Ты же знаешь что проигра.. - Логики в поведении наёмника не было, но должна была быть. Не может человек лезть на рожон намеренно. Зачем? Какой толк? Что он..задумал?
- Поиграл? Кому? Этому щенку? Или бродяге за его спиной? Или..хе-хе. Тебе? - Он перехватил меч поудобнее, а левая рука скользнула за пояс, это движение успела уловить Лиска, и верно не только она. – И…ещё. Сейчас я драться, не намерен. Удачи!! И до встречи, малышка! – В этот момент в руке его, что-то блеснуло, и Ганнаев в последний момент увидела летящий в её сторону кинжал. Увернуться успела, тот лишь прошел вскользь по руке, не прорвав куртки, и жалобно тренькнул о землю.
А сам Кереус уже бежал к лесу. За ним, или с ним, пришедшие с ним солдаты.

Крейну очень хотелось как-нибудь подначить принца, чтобы уж поскорее посмотреть на поединок, - и себя потешить зрелищем, и слегка обогатиться, и при этом ему было бы все равно, кто вышел бы победителем, если бы не желание узнать, куда вообще направляется Оливер и что произошло в Генгере за время отсутствия его самого, а также собственные планы на младшего принца, да и случайную встречную рыжульку тоже... вот только Оливеру тогда точно ясно станет, что никакой он не приятель его брату, поскольку у того в приятелях явно только порядочные люди, а ни один порядочный человек не может получать удовольствия от смертоубийства. Амброзий не был порядочным, но парнишке этого позволить узнать было нельзя.
«Ха! Недолго продержался,» - бывший вампир по привычке тонко улыбнулся, так, чтобы не видно было клыков, но вспомнив, что нынче все изменилось, обнажил неровные зубы в широкой насмешливой ухмылке от всей души. Похоже, обвиняемый, рекомый, по словам своих спутников и рыжей девчонки, Кереусом, только что сломался, перейдя ту черту, за которой загнанные в угол становятся в оборонительную позицию от безвыходности. Правда, обороняться он предпочел, изливая потоки брани и угроз, как торговка рыбой, так, что Амброзий мигом заскучал и потерял бдительность. Из задумчивости его вывел звук металла, звякнувшего о камень; Крейн мысленно укорил себя всяческими нехорошими словами, но почти тут же простил себя — что толку дергаться, он стоял достаточно далеко от девчонки и все равно не успел бы, даже если б очень захотел. Правда, еще может успеть кое-что другое...
- Стоять, — с расстановкой произнес Амброзий, крепко придержав Оливера за плечо, вполне справедливо опасаясь, что юный принц кинется за удалявшимися людьми. - Пусть идут. Ты можешь стукнуть кому надо в Кратасе или даже раньше, и ими займется тэлийское правосудие. Нет, ты, конечно, можешь попытаться задержать их всех, но это займет время, а Руффи ведь ждет. Не разменивайся по мелочи.
Правда, пират все же украдкой разочарованно вздохнул, видя, как убегают в лес оружие и вещички, которые он уже считал своими, ну да что было поделать; если в превосходстве Оливера при поединке один на один он был уверен, то насчет боя против стольких противников разом не питал никаких иллюзий. В общем-то, в его же интересах было уладить все мирно или с наименьшими потерями.
- Ты защитил эту малявку, теперь вспомни о своем брате, о долге и о том, зачем ты здесь, на этой дороге.
Амброзию стоило немалых усилий произнести слово «долг» без язвительной интонации, и еще больше, чтобы сохранить при этом на физиономии доброжелательное выражение; что поделать, он терпеть не мог всякие обязательства, все, что хоть каким-нибудь образом ограничивало свободу.
- Ну, малявка, — отпустив плечо Оливера, Крейн повернулся к девчонке и внимательно оглядел ее с ног до головы. Махонькая, но не худосочная, не слабачка, одета не броско, по-походному; рыжая, что твоя лисица, да и глаза желтые... видно, что блеймрийка, но при этом в ней была и кровь эльфов, на что явственно указывали заостренные ушки и миндалевидный разрез глаз. Пират едва заметно усмехнулся; к полукровкам, чьи родители принадлежали к разным расам, у него отношение было нейтральное, возможно, будь он помягче, то даже жалел бы их — многие тяготились своим происхождением, на долю еще большего числа выпадала весьма нелегкая жизнь... в особенности, если один из родителей был из народа эльфов. Пожалуй, ему еще повезло с отцом, - тот, хоть и страдал вампиризмом, все-таки был человеком.
- И что нам с тобой теперь делать?

==> Эпизод "Выкуп"

При слове "щенок" Оливер так дернулся, как будто одним прыжком достал бы наглеца и отсек бы голову, которая, по его мнению, не заслуживала еще долго оставаться на месте. "Это кого он называет щенком?" Гнев по поводу оскорбления его чести скорее всего явственно виднелся на лице парня. Теперь это уже касалось не только защиты беззащитной девушки, но и его рыцарской чести, да и его королевского происхождения тоже. Человек, который смел так говорить о представителе королевской семьи должен был быть наказан, и чем жестче, тем лучше. Конечно, сам Оливер к своему титулу второго принца не относился так, как будто это его делало чем-нибудь лучше простых жителей Тэлойи, но все-таки этот титул нес с собой некоторую ответственность, и юноша никак не мог кому-то позволить о нём так отзываться.
Но сам Кереус, как его назвала девушка, явно имел несколько другие соображения о его дальнейшей судьбе, и слова о достойном поведении его не слишком впечатлили. Молниеносным движением руки он запустил кинжал прямо в девушку. Оливер в ужасе проследил за блестящим лезвием и даже попытался кинуться ему навстречу, но кинжал пролетел мимо. К счастью, девушка оказалась достаточно проворной для того, чтобы от него увернуться.
А Кереус и его спутники, воспользовавшись моментальным замешательством противников, кинулись прямиком в лес, уже не слишком заботясь о том, достиг ли кинжал цели. Первым порывом было кинуться за ними вслед, но Амброзий его опередил и крепко придержал принца за плечо.
- Пусть идут. Ты можешь стукнуть кому надо в Кратасе или даже раньше, и ими займется тэлийское правосудие. Нет, ты, конечно, можешь попытаться задержать их всех, но это займет время, а Руффи ведь ждет. Не разменивайся по мелочи. Ты защитил эту малявку, теперь вспомни о своем брате, о долге и о том, зачем ты здесь, на этой дороге.
Оливер возмущенно взглянул на Крейна, разозлившись, что тот помешал ему, но тут его сознания достиг смысл его слов, и принц лишь гневно выпалил:
- Еще раз увижу его или его дружков, засуну их всех по одному головой вниз в раскину нору. Таким только там и место! - Еще раз метнув ненавидящий взгляд в ту сторону, куда убежали разбойники, рыцарь повернулся к девушке, наконец полностью её осмотрев.
Она была молодой, от силы можно было бы отдать ей шестнадцать. Невысокая, с золотисто-рыжими волосами, и в общем-то довольно симпатичная. Оливер мысленно отметил её необычные глаза и тот факт, что она явно не была тэлийкой. "Блеймрийка, скорее всего..."
- И что нам с тобой теперь делать? - задался вопросом Амброзий.
- Взять с нами, конечно же, - поспешил ответить Оливер. - Не можем же мы оставить её здесь, учитывая, какие люди шляются по лесу? - Парень задумчиво взглянул на девушку и подошел к ней ближе, протягивая ей руку, чтобы помочь ей встать. - Кстати, я Оливер Дэрбан з'Аввазэт, а это Амброзий Крейн. Могу я узнать ваше имя?

Неожиданно поднялся легкий ветер, заставивший зашелестеть листья на деревьях, где-то промелькнула тень, словно маленький зверек, живущий на дереве, испугался чего-то и покинул свое укрытие. А затем что-то упало на землю, издав трескающийся звук, после чего на землю легла уже крупная тень. Однако разглядеть, кому она принадлежала не удалось - в воздухе запахло чем-то странным, ядреным, травяным, заставляющим веки тяжелеть с каждой секундой. Затем все померкло и все трое людей повалились на землю, в снег.

==> "Выкуп"

Дорога от Генгера до Дайлма.

На этот раз они ехали верхом, и несчастный маг, для которого едва удалось отыскать спокойную и невозмутимую лошадку – в самый раз для новичка – провёл довольно-таки запоминающиеся час или два, одновременно пытаясь и усидеть на её спине и в то же время вертясь головой (а вслед за ней и верхней частью туловища) во все стороны, словно лэорн на раскалённой под лучами солнца металлической крыше (как сиё пресмыкающееся могло попасть в такое интересное место, Руфус и сам затруднялся объяснить, и даже не мог сказать, откуда в его голову пришла такая странная ассоциация – разве что сам лекарь смотрелся в седле достаточно нетривиально) – надо полагать, высматривая взглядом притаившихся за каждым кустом тёмных тэлийских колдунов-самоучек, о существовании которых его осенило ещё вчера, однако беспокоиться побудило только когда Генгер остался позади и – какие ни на есть – относительные блага цивилизации перестали на некоторый срок окружать их небольшой отряд. Время от времени он как-то по-особому скрещивал перед собой руки, будто собираясь известным ему лишь одному способом защититься или отгородиться от укрывшегося за стоящим около дороги деревом супостата, однако всякий раз, убедившись, что тревога была ложная, снова напряжённо уцеплялся за поводья. Рихтер попытался было взяться остроумно комментировать его выкрутасы и кульбиты, однако единственной умной мыслью, которую ему удалось высказать, было то, что не зря они подобрали для мага коняшку поспокойнее. Виллем с подкупающей серьёзностью (и уморительной важностью) согласился с этим утверждением – мол, да, действительно, не зря были затрачены такие усилия на обеспечение возможности его передвижения – и дружеские подначки как-то сами собой иссякли, сойдя на нет.
У Руфуса же от быстрой езды и свежего воздуха постепенно отлегало от сердца. К полудню день немного прояснился, хотя облака и не развеялись окончательно, но всё равно появившиеся среди них просветы заставляли оптимистичнее смотреть на мир, а дорога заснеженным белым ковром сама так и стелилась под ноги. Изредка попадались следы, чаще пешие – это были наверняка охотники или лесорубы, которых вполне вероятно было встретить неподалёку от Генгера (около городка следы, к слову, попадались на глаза в два-три раза чаще, чем здесь), изредка возле края дороги были заметны конские следы (и элементарные соображения позволяли предположить на спине этой лошади всадника, пусть даже ни один из следов не указывал на его присутствие – иными словами, неосёдланная лошадь наверняка вела бы себя по другому и не стала б скакать куда-либо сломя голову), по самой же дороге, как было видно, часто проезжали туда или обратно, так что на утоптанном снегу среди множества перекрывающих друг друга следов отыскать чей-то конкретный казалось делом крайне затруднительным, если не невозможным (вот когда принц ещё раз мимоходом позавидовал тем терранцам, что способны обнаружить большее благодаря лишь собственному нюху). Однако намного больше его занимало то, что никакая группа более-менее знакомых вооруженных всадников никак не обнаруживает себя впереди на горизонте. Это обстоятельство заставляло его хмуриться, хотя он изо всех сил старался прогнать от себя мрачные мысли.
«Наверное, они ещё только-только подъезжают к Дайлму. Или же вообще только едва-едва выехали из Кратаса...»

Дорога от Генгера до Кратаса.

Как и предполагал охотник, им пришлось ехать верхом. В общем и целом, в этом было немало положительных сторон. По крайней мере, вопреки опасениям Тачиро, длительное отсутствие практики в верховой езде не повлияло на него: он спокойно оседлал лошадь, и та отнеслась к нему вполне терпимо, не попытавшись сбросить или укусить. Разве что тревожно дёрнула ушами, когда он ненароком коснулся её шеи левой рукой, затянутой в кожаную перчатку. Это заставило охотника слегка поморщиться: ну конечно, он уже успел забыть, что животные иногда чуют это… Ну, по крайней мере, лошади не взбрело в голову встать на дыбы, и то хорошо.
Они выехали из города без каких-либо приключений. Довольно скоро городские строения остались позади, и по сторонам дороги потянулась холмистая местность, перемежаемая заснеженными рощицами. По левую руку всё так же вздымались заснеженные склоны гор, но теперь шпиль горы Генгер остался позади. Погода немного прояснилась, и в разрывах меж туч проглянуло высокое северное небо. Некоторое время Тачиро просто разглядывал пейзаж, порой поглядывая в сторону своих спутников. Сэр Руфус ехал молча, словно бы погружённый в свои мысли, время от времени вперяя взгляд в горизонт. Сэр Виллем, похоже, прилагал все усилия к тому, чтобы не сверзиться с лошади, одновременно разглядывая местность и производя какие-то странные пассы: должно быть, высматривал в окружающей их дикой северной местности какие-нибудь опасности вроде волков и тренировался в использовании каких-нибудь защитных заклинаний. Тачиро мысленно усмехнулся: в его глазах упитанный суетливый коротышка сэр Виллем походил на кого угодно, только не на адепта тайных искусств. Впрочем, пялиться на соратников чересчур долго было бы невежливо, и поэтому Тачиро принялся рассматривать следы на снегу. С утра снегопад прекратился, и теперь дорогу можно было читать, как открытую книгу. В своё время Тачиро довелось обучаться у следопытов, отменно ориентировавшихся в любом лесу: и теперь его взгляд то и дело подмечал среди утоптанного снега отдельные цепочки следов, следов копыт и подошв.
Неожиданно взгляд империала зацепился за нечто приметное на обочине. Поначалу ему показалось, будто он заметил зелёный листок на ветке дерева: но какая зелёная листва может быть посреди зимы? Приглядевшись, он слегка нахмурился и натянул поводья лошади. То был не листок: то был клочок одежды, зацепившийся за ветку. Обрывок зелёной ткани слегка трепыхался на ветру. Приглядевшись, Тачиро заметил, что часть веток и кустов сломана и примята – а взглянув на снег, узрел среди сугробов уходящие в чащу следы. Три цепочки следов: две от подкованных копыт… и одна – от чьих-то сапог. Скорее даже, сапожек: весьма небольших, словно бы женских или детских.
– Хм… – промолвил Тачиро. – Сэр Руфус, конечно, к нам это отношения не имеет… но будь я не я, если тут кто-то не так давно не сбежал в чащу. Один пеший и двое конных… возможно, кто-то спасался бегством.

– Думаете? – переспросил Руфус, останавливая коня, поворачивая и внимательнее присматриваясь к следам. На первый взгляд, вроде, ни о чём таком они не сообщали. Следы как следы, по размеру больше похожие на детские или девичьи, при условии, что у девушки маленькая нога (не как у этой забавной грубиянки Лоры из лазарета). Он подъехал ближе, чтобы лучше рассмотреть эти «загадочные» следы.
Вблизи отпечатки следов выглядели уже, изящней и ещё меньше похожими на детские. В дело вступали такие параметры, как ширина шага, соотношение длины и ширины стопы и прочие тому подобные детали. По ширине шага, насколько было ему известно, можно было примерно оценить рост человека – достаточно было знать ширину своего собственного шага на ходьбе или на бегу, а потом воспользоваться пропорцией (а судя по более вдавленным в снег носкам, получалось, что неизвестный бежал, и наверняка не шутя, а со всей возможной для его физической комплекции скоростью). Судя по следам, получался кто-то невысокий, но всё же не маленький, скорее по грудь, чем до пояса (а значит, уже не совсем ребёнок), узкая стопа указывала скорее на девушку, чем на мальчишку. Конечно, можно было вообразить и юного «книжного червя» с тщедушным и хилым телосложением – однако тот вряд ли сумел бы произвести такую отчаянную пробежку через лес, так что Руфус оценил на глаз в три шанса против одного, что это была девушка
Около дороги следы, как и всё остальное, были на несколько сантиметров припорошены шедшим с утра снегом, так что можно было различить лишь их общие очертания, однако, понудив коня подойти вплотную к деревьям, к границе, что ознаменовала собою начало леса (границу можно было приблизительно определить по высоте и внешнему виду снежного покрова: различие происходило ввиду приостановки снега в лесу колючими хвойными ветками на некоторой высоте от земли, откуда он впоследствии сваливался на землю всей своей накопившейся критической массой, до этого уже успев основательно попригибать ветку, покуда ей, наконец, окончательно не надоедало угнетение – в отличие от этого, снежный покров на равнине распределялся относительно равномерно), принц разглядел отпечатки довольно изящных, если судить по следам, небольших каблучков, и вынужден был констатировать, что первоначальное предположение подтверждается. Теперь он уже не сомневался, что бегущая была девушка.
Закончив изучение следов, оставленных сапожками, принц обратил внимание на следы «преследователей». Судя по одинаковой припорошенности снегом и тех, и других, всадники повернули в лес практически одновременно с незнакомкой, разница не должна была составлять много времени, ориентировочно не более трети или четверти часа. Возможно, и больше, если снег здесь переставал идти, а потом снова возобновлялся, но это уже маловероятно. Местами следы копыт проходили поверх цепочки узких девичьих следов, так что кто тут за кем гнался, было без вариантов.
Руфус задумался. «А что, если они путешествовали вместе?» Психологически это смотрелось как-то ненатуральным. Куда, с какой целью можно было бежать через лес напролом... а если скорость имела какое-либо значение, тогда почему распределение лошадей было таким, а не иначе. Должны были быть либо три лошади – по одной на каждого, либо же пешком должен был идти кто-то другой, что, неужели во всей компании не нашлось кого-нибудь более крепкого или выносливого?
«Значит, либо они всё-таки гнались за ней, либо она путешествовала в какой-то странной, совершенно неджентльменской компании». Осознавать, что на родной земле куда-то перевелись рыцари, оказалось на редкость... обидным для его чувства патриотизма. И одновременно принц очень завосхищался Тачиро, который сразу же, с одного взгляда, определил что здесь происходило. Самому принцу, чтобы сделать такой вывод, пришлось немного поломать голову – да и то он мог бы, наверное, и не проявить к следам никакого интереса, если бы следопыт изначально не привлёк к ним внимание Руфуса.
– Мы можем проверить это, – сказал он, оглянувшись на попутчиков. Маг и инженер уже тоже подъезжали ближе, заинтересованно вытягивая шеи, и на лицах их, похоже, обосновалось совершенно неприкрытое любопытство: «интересно, что же нашли там эти двое, из-за чего нам пришлось остановиться посередь дороги?»
– Не ходите туда, сэр Зигмунд, – таинственно-громким шепотом – так на сцене обычно разговаривают актёры на ролях доносчиков – предостерегающе прошипел маг, готовый видеть враждебные происки даже в хлопьях снега, неожиданно летящих вниз – к счастью, не к нему за шиворот – с победно распрямляющейся, избавившись от морозного гнёта, еловой ветки на высоте где-то около троллиного роста над ними, однако с полным доверием относящийся к кускам хлеба, обмакнутым в мясную подливку – несмотря на то, что практика показывала, что яд в подливку подсыпают намного чаще, чем в снег на ветках. «Впрочем, он маг, и когда речь заходит о происках нелегальных колдунов – ему виднее, где их искать». – Я уверен, что это ловушка...
– Мы ненадолго, – возразил ему в ответ Руфус. – И будем осторожны. Всем смотреть в оба. Так что ничего не должно случиться. Особо углубляться не будем. Только проверим, куда ведут эти следы, и не нужна ли кому-нибудь наша помощь, – добавил он, и круглое веснушчатое лицо мага и чародея при последних словах заметно скривилось и тот засопел, шмыгнув носом – то ли выражая сомнение, что кому-либо может понадобиться их помощь, в особенности его, раз уж ниоткуда не доносится криков о помощи, то ли просто он был из робкого десятка и чувствовал себя в лесу не в своей тарелке.
– Не беспокойся. Я присмотрю за ним, – совсем по панибратски заметил Найт, доставая вчерашний топор и водя им из стороны в сторону, как будто готов был на мелкие кусочки порубить всех лесных чудищ. Виллем тронул его за плечо и указал вверх и в сторону, где одна ветка подозрительно заколыхалась, испустив раскатистое воронье карканье. Найт обратил топор в ту сторону – в такую минуту он больше всех остальных походил на самого настоящего безбашенного сказочного героя, которые могут жить, выживать и спасать других только в сказках.
Впрочем, за него можно было не беспокоиться, что он попадет топором себе по ноге или по пальцу – ухитрялся же он достаточно долгое время избегать этой напасти, орудуя молотком или гаечным ключом невообразимого, совершенно-таки не сказочного размера.

Разглядывать следы с седла не имело особого смысла, и потому Тачиро выпростал ногу из стремени, перекинул через луку седла и соскользнул на землю: снег скрипнул под сапогами. Приблизившись, охотник опустился на одно колено, внимательно вглядываясь в след. Пришло время припомнить старые навыки следопыта, не раз помогавшие ему в выслеживании добычи...
Между тем, как и следовало ожидать, со стороны сэра Руфуса последовало предложение проверить, куда ведут следы. Пожалуй, рыцарь вряд ли поступил бы по-другому: как успел убедиться Тачиро, сын Дэбрана з`Аввазэта был не лишён благородства, что для человека его статуса было весьма похвально. Его предложению немедленно воспротивился сэр Виллем, в довольно шутовской форме высказав подозрение о том, что там их может ждать засада. Впрочем, Тачиро не особенно вслушивался в слова мага: ему достаточно было того, что рыцарь согласился разведать обстановку в чаще. И потому, как только сэр Руфус пообещал не задерживаться надолго, он поднялся с колена и сделал краткий жест рукой, приглашая спутников следовать за ним. Как он успел заметить, сэр Руфус и сам последнюю минуту пристально разглядывал следы: должно быть, он тоже сделал свои выводы из увиденного - как и сам охотник.
– Пойдёмте. – промолвил он: и, взяв коня под уздцы, пешком направился вперёд в чащу, стараясь не ступать в оставленные следы. У ветки он на миг задержался, сняв с сучка обрывок ткани. Критически осмотрел клочок одежды, словно прикидывая, кому он мог принадлежать. Определённо не сэру Оливеру: на том вчера был синий плащ… Кому-то из всадников, судя по тому, что за ветку он зацепился довольно высоко. Зажав обрывок в кулаке, он вновь двинулся вперёд, вглядываясь в след.
– Значит, их было трое… – негромко заговорил он, не оборачиваясь к спутникам. – Двое всадников и один пеший… Точнее, одна. Следы сапог слишком маленькие, к тому же видны отпечатки каблуков: на мужских сапогах каблук шире, эти точно женские. Девушка. Судя по ширине шага, она бежала: убегала от этих двоих, кто бы они ни были… – Он переступил через узловатый корень, запорошенный снегом.
– Хм… – спустя несколько секунд заметил он, словно углядев в следах что-то новое. – Немного странно: мне кажется подозрительным то, как она бежала. Человек обычно не может перегнать скачущую лошадь: а эти преследователи явно погнали своих коней галопом – похоже, она им была очень уж нужна… И к тому же, она явно была ловчее их: смотрите, нигде ни следа того, что она споткнулась о корень или поскользнулась на снегу. Это по такому-то лесу! – Он вновь переступил через корень. – Люди не бегают по лесу так быстро и так проворно: по крайней мере – обычные люди. Похоже, эта девушка либо какая-нибудь следопытка, либо… либо не человек. Эльфийка или некеор… – Охотник ненадолго замолчал, припоминая свой опыт общения с нечеловеческими расами. – Сами видите, они должны были уже настичь её, но она продолжала бежать. А теперь…
Тачиро внезапно прервался. Затем, отпустив поводья лошади, медленно склонился – и поднял с земли наполовину втоптанный копытами в снег плащ. Отряхнув его от снега несколькими ударами ладони, осмотрел со всех сторон: вполне обычный короткий плащ из плотной ткани, отороченный мехом.
– А здесь она потеряла плащ, – тоном человека, констатирующего очевидное, произнёс охотник. – Не похоже, чтобы она скинула его потому, что он зацепился за ветку и задержал её: скорее, потерялась застёжка. – Он указал на ворот плаща. – Пряжки нет, похоже, здесь он был чем-то сколот: теперь нет ничего.

Пока он разговаривал с магом, Тачиро уже спешился и разглядывал следы, и Руфус не стал даже пытаться угнаться за следопытом в этом его ремесле, понадеявшись, что если обнаружится что-нибудь важное, тот расскажет об этом сам. Спешившись по примеру охотника, Руфус взял коня под уздцы и отправился вслед за ним, а когда через несколько шагов оглянулся, то с некоторым, непонятно откуда взявшимся огорчением обнаружил, что Виллем с Найтом предпочли конный способ передвижения и пустили своих животин медленным шагом, при котором маг чувствовал себя в седле уверенней, держась в некотором отдалении от спешившихся командиров.
После того Руфуса уже перестали занимать манёвры инженера и мага, поскольку у него нашлось занятие поинтереснее. Кивая, он оглядел следы и шишковатый корень, укрывшийся в снегу и услужливой подлянкой подкатывающийся под ноги – вот бы кого побояться сэру Виллему, вместо того чтобы искать затаившихся колдунов в каждом встречном дупле! – кивая, выслушал предположение о нечеловеческой природе девчонки, с умным видом осмотрел потерянный плащ, слегка вздрогнул и обернулся назад, готовый уже к обороне, когда сзади послышалась ругань Найта о раске – как оказалось, засада была вовсе не при чём, просто корень взимал дорожный налог на невнимательность с путников, не делая различия ни между конными, ни пешими, и Рихтер, закончивши изливать досаду, соскользнул с седла и направился в окрестные кусты выкупать свой топор. Он поискал глазами Виллема – маг углубился куда-то в сторону, среди деревьев мелькала восседавшая на конском хребте его плотная фигура. «Куда это он направился?» – подумал принц и собирался было окрикнуть мага, как тот обратился сам.
– Господин рыцарь! Поосторожней там! Преследователей, похоже, было побольше двух – я в данный момент как раз по следу двух всадников еду. Один нормальный, а у другого, вроде, лошадь какая-то пьяная... – голос мага прервался, однако некоторое время спустя тот снова заговорил, и в голосе его звучал едва слышный смущенный и виноватый оттенок: – Оказывается, это один и тот же – он просто угодил в такую густую чащобу, что даже не развернуться, и пустил своего коня задом по своим же следам обратно. Я сейчас тоже к вам присоединяюсь.
Рихтер из кустов также высказался, что лучше будет переоценить число неприятеля, однако инициативы в прекращении преследования не проявил, а, подойдя к своей лошади, на этот раз благоразумно приторочил топор к седлу, после чего взгромоздился на него сам.
Шагая по заснеженному снегу вслед за империалом, Руфус слышал, как Найт предлагает Виллему поискать тех всадников магическим образом. Виллем возражал, что, мол, ему нужна вода для доступа к магическим силам, Найт возразил «Да вот же она!», затем, обернувшись, принц увидел, как маг набирает в руку снега с запорошенной ветки и, слегка скривившись от холода, старательно дышит себе на ладошку.

Краем уха Тачиро расслышал реплику сэра Виллема, который, по-видимому, неосторожно свернул в кусты и теперь оправдывался перед сэром Руфусом тем, что напал на след ещё одного всадника. Весьма сомнительно: конечно, кому-нибудь из преследователей могло прийти в голову пустить коня в обход, наперерез беглянке – но в таком случае благоразумней было бы забирать не в самый бурелом, а левее, там, где чаща была пореже. То ли преследователь действовал по воле эмоций, а не рассудка… то ли Виллем банально врал. Вообще, за прошедшие сутки Тачиро уже замечал за магом стремление незаметно убраться куда-то подальше от спутников: хотя бы вчера в сторожке, когда Найт Рихтер успел задержать его…. Да, определённо с сэром целителем что-то неладно. Похоже, он ненавязчиво стремится вести свою игру: знать бы, в чём заключаются его планы.
Фраза блеймрийца о том, что ему нужна вода для получения магических сил, заставила империала обернуться. Виллем как раз набрал в ладонь пригоршню снега и пытался растопить его дыханием. Кажется, Рихтер предлагал ему отыскать всадников магическим путём… Хм, интересно, блеймриец в самом деле на такое способен? Если так, то в случае непредвиденных обстоятельств это существенно облегчило бы им задачу…
– Вы в самом деле можете отыскивать людей с помощью своей силы, сэр Виллем? – поинтересовался империал. – Если так, то можете пока не расходовать её: след ещё не прервался. Значит, здесь она потеряла плащ, побежала дальше… – Не отрывая взгляда от цепочки следов, империал двинулся вслед за ними.
Ещё немного – и деревья остались позади: все четверо вышли на открытое пространство. Пройдя напрямую через чащу, они вновь выбрались на заснеженный тракт. След вёл именно сюда… и вливался в изрядную сумятицу других следов, лошадиных и человеческих, коими был испещрен снег. Тачиро замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, вглядываясь в путаницу отпечатков.
– Хм… – промолвил он спустя полминуты. – А вот здесь уже непонятно. Единственное, что могу сказать точно – не так давно здесь проехали несколько всадников, вон в том направлении, – он указал рукой на восток, куда уходил тракт. – Их следы пересекаются с следами нашей беглянки. А она… – Оставив поводья лошади, Тачиро опустился на одно колено и склонился над следами, озадаченно насупив брови.
– Странно. – произнёс наконец охотник. – Крови нет ни капли, так что никакого сражения здесь не было. Но вот следы… – Он кивнул на истоптанный снег. Неподалёку на обочине виднелась проталина, посреди которой чернели угли прогоревшего костра. Стараясь не ступать в следы, охотник прошёл к кострищу: склонившись, взял щепоть золы, растёр между пальцами.
– Костёр давно остыл. – промолвил он. – Судя по следам, девушка и её преследователи выскочили на тракт, а потом… Похоже, здесь были ещё двое мужчин: их следы видны у костра. Те, кто преследовал девушку, осадили коней, после чего… хм, повернули назад и погнали обратно в чащу. А дальше…
Он с мрачным видом окинул взглядом снег. Снег был порядком истоптан проехавшими всадниками – и всё же на нём ещё можно было различить три глубоких отпечатка характерной формы, один из которых остался там, где обрывались следы сапожек беглянки.
– Ничего не пойму. – честно признался он. – Как будто все трое – и девушка, и тех двое незнакомцев – разом упали в снег и больше не поднялись. И… – он тщательнее пригляделся к отпечаткам – и больше ничего. Они не вставали и не уходили отсюда – просто исчезли. Бред какой-то… – Охотник потёр подбородок ладонью. – Я мог бы предположить, что их подобрали и привязали к сёдлам… но чётких следов слишком мало, чтобы судить. Во всяком случае, здесь произошло что-то странное.
Он ненадолго замолчал; затем поднял глаза и обвёл спутников взглядом, задержав его на Виллеме.
– Возможно, вы могли бы как-то прояснить картину, сэр Виллем? – негромко поинтересовался он. – Ваши умения позволяют сделать что-нибудь подобное?

Следы снова вывели их на дорогу, и... похоже, что увиденное озадачило следопыта. Преследователи повстречались с терранцами, по-видимому, ожидавшими бегущую девушку, однако не решились схватиться с ними и повернули обратно, а девушка вместе с друзьями упали в снег и таинственным образом исчезли, не оставив после себя ни малейшего следа – не под землю же они провалились, в самом-то деле!..
Задумавшись над следами, Руфус, кажется, упустил из сознания момент или два, и снова уловил нить разговора, только когда блеймриец начал что-то объяснять империалу.
– Прежде всего, для поисков мне нужна вода – для того, чтобы на ней сконцентрироваться, – торжественно объявил Виллем, держа перед собой сложенные чашечкой ладони. – Вообще-то, она у меня уже есть. Вода – это моя стихия, – с важным видом продолжал он, – с её помощью я могу почувствовать на расстоянии любую магию или мага, если только они также взаимодействуют с водной стихией. Думаю, когда кругом валяется столько много этой вашей странной «воды», таких проблем быть не должно, – он весьма выразительно взглянул на лежащий вокруг снег, снова уставился на воду в ладонях и взгляд его стал каким-то отрешённым – похоже было, что он одновременно и погрузился в себя, и витает «не здесь», видя своим внутренним зрением какие-то совершенно отдалённые картины в других местах Терры. Какое-то время спустя выражение его лица дрогнуло, перестало казаться отрешённым и «неземным», а рот скривился в какой-то странной страдальческой гримасе –точь-в-точь как у прилежного и старательного ученика, которому смеха ради подсунули совершенно неразрешимую для его возраста «университетскую» задачку.
– Ничего не получается, – огорчённо сказал он. – Мне что-то... мешает. – Маг посмотрел на Руфуса, перевёл взгляд обратно на Тачиро, затем снова на Руфуса, – Простите, но вы так ругались с этим сэром... леди... что я невольно слышал ваш разговор... частично... – слегка покраснев, он указал рукой на перчатку. – Эта штука, которая увеличивает силу удара... она ведь зачарована Магией Земли... никакая другая магия не способна на это. А я, как водный маг, наиболее всего уязвим перед этой стихией... и потому в её присутствии у меня ничего не получается, – он выплеснул воду в ближайший сугроб, обтёр ладошки о курточку и с виноватой улыбкой развёл руками. – Либо же они вообще не пользуются магией. Их могли увезти на летающем корабле... или их унесли феи... – он ещё раз заискивающе улыбнулся, как бы призывая оценить последнюю шутку и не принимать его последние слова всерьёз, а подумать о корабле, что им, как представителям технической страны, безусловно, было намного легче сделать, чем ему.
И Руфус подумал. Ему представилось, как в небесах, с точностью до сантиметра над лежащими на снегу телами, зависает воздушный корабль, падают вниз три троса и по ним спускаются какие-то неизвестные терранцы, не касаясь земли, с достойной некеоров ловкостью подхватывают лежащие на снегу тела, дергают за тросы, сигнализируя о выполнении операции, и снова исчезают в небесах...
Это было странно, трудноосуществимо и нелепо. Всё странное притягивает внимание: для неизвестных похитителей, не желающих привлечь внимание к самому факту похищения, более естественным было бы оставить как можно больше следов – причём таких следов, которые мог бы оставить каждый – и тогда происшествие превратилось бы в рядовое: ну, подумаешь, упали, снова встали и пошли. С кем не бывает?..
А ближайший порт воздушных кораблей находился, между тем, в Дайлме, и можно было заехать туда и поинтересоваться, какие корабли вылетали сегодня с утра... а чужой воздушный корабль, появившийся в местном пространстве, наверняка оказался б замечен местной службой наблюдения, мальчишками... да мало ли кем. И принц чувствовал, что любопытство его оказалось достаточно раздразнено, чтобы предпринимать такие розыски.
– Я обязательно поинтересуюсь воздушными кораблями, – сказал он сухо (сухость и строгость в голосе были специально напущены, потому как ему начинала действовать на нервы эта парочка), – а феи, господин Виллем, останутся в числе ваших обязанностей. Как только о них что-то узнаете – обязательно доложите. – Он снова повернулся к империалу: боялся, что при виде на обескураженную неожиданным новым заданием физиономию сэра Виллема не выдержит, улыбнётся – и весь воспитательный эффект отправится насмарку к праотцам. – Какие будут наши дальнейшие действия, сэр Тачиро?

Сэр Виллем, вопреки ожиданиям охотника, не стал напускать на себя высокомерный вид и отвечать на вопрос со снисхождением, достойным короля, соизволившего обратить свой взор на грязного землепашца. Оповестив империала о том, что для достижения цели ему нужно воспользоваться водной стихией, к которой имел отношение его талант, блеймриец сложил перед собой ладони лодочкой: в руках его теперь была пригоршня воды, образовавшейся из растаявшего снега. Из его реплики следовало, что отыскать на расстоянии какого-либо мага для него не составит труда, поскольку воды вокруг предостаточно. Тачиро огляделся по сторонам, окинув взором заснеженные просторы. Вообще-то, насколько ему было известно, снег состоял по большей части не из воды, а из воздуха: когда-то ему довелось узнать, что из четырёх деревянных вёдер снега можно получить всего литр воды. Но даже с учётом этого, воды и впрямь было достаточно.
Брови сэра Виллема слегка дрогнули, а затем взгляд его как-то остекленел, словно маг впал в транс. Тачиро на миг ощутил себя неуютно: ему вдруг показалось, что сквозь него прошёл чей-то взгляд, направленный одновременно во все стороны – необычное и неприятное ощущение…. Впрочем, спустя несколько минут черты лица мага снова вздрогнули, взгляд стал осмысленным – и на лице проступило разочарованное выражение.
Подняв взор на спутников, он обескуражено объявил, что ему что-то мешает – и даже высказал предположение, что именно. С его слов, подобное блокирование его способностей могло быть вызвано присутствием самого Тачиро, на руке которого была перчатка, «зачарованная магией Земли»: похоже, с этой стихией дар сэра Виллема был не в ладах. И потому присутствие перчатки мешало магу проявить свой дар и обнаружить кого-либо поблизости. Конечно, по его словам, это могло быть обусловлено и тем, что пропажа троих незнакомцев вовсе не была обусловлена какой-либо магией.
«Врёт», спокойно отметил про себя охотник, с тем же бесстрастным выражением лица выслушав сэра Виллема и даже слегка кивнув. Ложь в словах мага была вполне очевидна. Кому как не Тачиро было знать, что никакой «магии Земли» на перчатку наложено не было, и заключённая в ней сила не имела к стихии Земли никакого отношения?!? «Земляная магия? Скорее уж подземная!». Поэтому для слов сэра Виллема было всего три объяснения. Либо маг на самом деле почуял истинную природу заключённой в перчатке силы, но по какой-то причине не стал выдавать секрета империала рыцарю и инженеру; либо его способности оказались недостаточно сильны, но признаваться в этом он не пожелал; либо его предположение оказалось правдой, и все трое были захвачены без применения магии.
Подобная версия в глазах Тачиро выглядела вполне правдоподобной. Конечно, реплика мага о «феях» была не более чем шуткой: а вот захват всех троих с борта какого-либо летающего корабля выглядел вполне возможным. В своё время империал проходил подготовку небесного пехотинца, и ему было известно, на что способны хорошо обученные солдаты-штурмовики. Во время воздушных схваток военных судов с пиратскими кораблями этим парням отводилась роль передового отряда: именно они съезжали на палубу вражеского корабля по скинутым через донные люки тросам или карабкались по натянутым канатам вогнанных в борта гарпунов – чтобы, очутившись на палубе, тотчас скрестить клинки с пиратскими подонками. Однако кому могло понадобиться захватывать троицу незнакомцев с воздушного судна? По меньшей мере, это привлекло бы внимание: поблизости имеются населённые пункты, и в том же Кратасе (а также, кажется, в Дайлме) есть воздушные порты – что означает, что снизившееся над предгорьями судно непременно было бы замечено. Так что, если всё произошло именно так, у них есть шанс узнать об этом в ближайшем городе. Впрочем…
– Какие будут наши дальнейшие действия, сэр Тачиро? – отвлек его от размышлений голос сэра Руфуса. Тачиро оторвал взгляд от следов на снегу и взглянул на рыцаря.
– Это решать вам, сэр Руфус. – промолвил он, слегка пожав плечами. – Вы командир. Если желаете знать моё мнение, я бы для начала завернул в Дайлм: возможно, там мы сможем узнать, не замечали ли тамошние стражники с утра чего-либо подозрительного над горами. – Он намеренно не упомянул воздушный корабль, поскольку про него совсем недавно упоминал сэр Виллем.
– Впрочем, пока мы ещё здесь… – Он повернулся к магу. – Возможно, сэр Виллем, вы попробуете ещё раз? Я отойду подальше, чтобы вам не препятствовать. Заодно посмотрю, нет ли других следов. С вашего позволения… – С этими словами он стронулся с места и зашагал по обочине в восточном направлении, туда, где тракт отклонялся в сторону, скрываясь за отрогом гор.
Пройдя около сотни метров, охотник замедлил шаг и обернулся, бросив через плечо взгляд на своих спутников; затем перевёл взор на снег. Следов здесь было меньше, чем прежде: и среди них отчетливо выделялись несколько цепочек совсем свежих, лошадиных. Кто-то проехал здесь совсем недавно – по крайней мере, пару часов назад. Империал побрёл вдоль следа, не отводя от него глаз. Пройдя ещё примерно такое же расстояние, он удовлетворённо кивнул: его догадки подтвердились. Повернув обратно, он направился по своим собственным следам к рыцарю и его спутникам.
– Я кое-что обнаружил, сэр Руфус. – промолвил он. – Следы тех всадников, которые преследовали девушку – они ведут дальше по тракту. У одного из коней копыта подкованы подковами с двойной перемычкой, я узнал следы: такие же мы видели в лесу. И ещё… Судя по следам, преследователей в лесу было шестеро, но дальше по тракту проехали уже восемь коней – причём один прихрамывал на одну ногу. – Он перевёл взгляд на Виллема. – Как тут у вас успехи?

Тачиро также был настроен наведаться с расспросами в Дайлм. Отрадно было осознавать, что мнения их совпадали. Возможно, таким путём они и в самом деле добьются большего, нежели полагаясь на зависимую от стольких препятствий магию Виллема. Отрадно было осознавать, что техника более устойчива и надёжна в этом плане – ну кто бы потерпел, если б у паровоза глох двигатель, когда над ним пролетал воздушный корабль. Или, наоборот, у воздушного корабля при пролёте над железной дорогой. И, одновременно, казалось несправедливым, что технические устройства с равной готовностью служат и хорошим делам, и плохим – если, конечно, они не ошиблись в своих предположениях относительно воздушного корабля. Может, это и вправду сделали феи?
Тачиро ушёл проверять следы, маг сидел на лошади с совершенно обескураженным видом, а Найт с терпением заботливой мамочки увещевал его не сдаваться и не вешать носа, а повторить попытку ещё раз, когда небесные хляби поднатужатся и снова выдадут падение снега – а судя по облачности, такой шанс обещал им представиться в ближайшее время – ибо не будут же колдуны-нелегалы ждать его, когда он их почувствует, стоя для лучшего сцепления по колено в снегу, и вообще, к их белой и пушистой холодной «воде» ещё надо привыкнуть, первый блин завсегда комом. В скором времени Виллем заметно успокоился – кажется, отрицательный результат эксперимента пошёл на пользу его душевному состоянию и он уже перестал праздновать труса и встревоженно оглядываться по сторонам в поисках притаившихся под кустами колдунов-самоучек. Нет, не лежат они в засаде на снегу под кустом – будь это так, он бы почувствовал их во время поиска.
Однако никаких новых результатов добиться пока не удалось.
В скором времени вернулся империал, сообщил, что шестерка преследователей направилась на восток, прихватив с собой ещё двух коней – любопытно стало, кто из похищенной троицы был пешим (наверное, девушка) – и поинтересовался насчет успехов у мага.
– Пока ничего, – отозвался Рихтер, – мы думаем попытаться ещё разок позже, когда пойдёт снег, – он посмотрел на небо, на тучи, облака, послюнил палец и отвёл руку в сторону, проверяя направление ветра. Маг как-то потерянно кивнул, и тогда Руфус приказал трогаться.
Оставшийся участок дороги они миновали практически без происшествий – разве что инженер докапывался у мага, какова должна быть магическая сила, чтобы поднять в воздух двух взрослых мужчин и девушку. По словам Виллема, сила должна была оказаться очень высокой, так что вероятность участия в деле трех столь сильных магов представлялась друзьям очень малой, колдунов... ну, тоже небольшой – даже учитывая, что они могли обладать неизвестными науке способностями. А объяснять необычное при помощи фантастичного никто не решался. Постепенно разговор перешёл на обсуждение воздушных кораблей, и тут уже говорил Найт, а маг его слушал, временами восторженно ахая в нужных местах. Руфус подумывал было, что интерес у него напускной, однако вмешиваться не стал – взрослые, вроде бы, люди, сами разберутся в своих профессиях.
Наконец на горизонте показался Дайлм, дымящий своими промышленными трубами и с каждым стуком копыт увеличивающийся в размерах. Отстучав копытами по заснеженному мосту, они миновали реку, и наконец перед ними предстали городские ворота.

==> Дайлм. Городская стена и ворота

Похоже, магу не удалось добиться успеха, несмотря на то, что Тачиро убрался подальше. Из этого охотник сделал вывод, что предположение Виллема, скорее всего, было верным: трое путников были захвачены без помощи магии, обычными житейскими средствами.
По-видимому, дальнейший их путь лежал в Дайлм, где, возможно, удалось бы раздобыть хоть какую-нибудь информацию о непонятных событиях. Поэтому Тачиро без лишних рассуждений взобрался на лошадь и, взявшись за уздечку, тронул её бока пятками. Лошадь тряхнула головой и без лишнего упрямства стронулась с места.
Довольно скоро сомнительные следы и прогоревший костёр остались позади и по сторонам дороги вновь потянулись редкие перелески. Лошади резво рысили по тракту. Тачиро время от времени склонялся в седле, вглядываясь в следы на снегу. Похоже, неизвестные всадники тоже направлялись в Дайлм, либо в Кратас. Конечно, первый вариант был бы предпочтительней: так у них был шанс узнать что-то о таинственных путниках в городе – а быть может, даже встретиться с ними. Ни сэра Оливера, ни отряда вооружённых солдат им по-прежнему не встретилось. В сердце охотника понемногу крепла уверенность в том, что юный рыцарь подвёл их и задержался в Кратасе на время рыцарского турнира – либо ввязался в какую-то неприятность, чего лично Тачиро очень не хотелось бы: не хватало ещё новых проблем – и без того судьба уже двое суток сдавала им одну скверную карту за другой!
Сэр Виллем и сэр Рихтер уже несколько минут активно обсуждали что-то: похоже, один распинался перед другим, расписывая ему преимущества летающих кораблей перед иными видами транспорта. До этого блеймриец излагал инженеру какие-то подробности магического ремесла: речь по большей части шла о больших затратах энергии, которые потребовались бы, чтобы похитить троих путников столь странным способом, сперва усыпив их, а потом подняв в воздух и куда-то утащив. Это лишний раз свидетельствовало о том, что магия в этом деле, скорее всего, замешана не была. Оставалось добраться до Дайлма и расспросить тамошнюю стражу.
Сам Тачиро более склонен был верить в версию о воздушном корабле. Похищение феями? – пф, бред. В своё время Тачиро довелось скитаться в землях южан: и он не раз встречался с феями в лесах. Крошечные хрупкие девочки с трепещущими за спиной крылышками меньше всего подходили на роль похитителей троих взрослых людей. Во-первых, климат северных предгорий для них явно не подходил, так что непонятно было, как мог сэр Виллем предположить наличие фей в этих местах. Во-вторых, на то, чтобы поднять в воздух хотя бы одного взрослого человека, явно потребовался бы не один рой летающих созданий. Так что подозревать их в похищении людей вряд ли стоило. Нет, кроме порядочного летающего корабля совершить подобное похищение было бы некому. Ну, разве что… разве…
Тачиро резко выпрямился в седле, поражённый неожиданной догадкой. Затем очень медленно повернулся, бросив взгляд через плечо.
Далеко позади них над склонами гор высился исполинский пик горы Дунгиль: верхушка её терялась в низких тучах, и казалось, что тяжёлые сгустившиеся облака ведут вокруг неё медленный мрачный хоровод. Охотник несколько секунд разглядывал гору, после чего зябко повёл плечами и вновь отвернулся.
…Наконец впереди над горами проступили медленно тянущиеся в небо клубы дыма – верный признак близости промышленного города. Ещё немного, и лошади миновали очередной поворот, за которым дорога сворачивала на север и тянулась вдоль берега реки. Река несла свои тёмные незамерзающие воды меж заснеженных берегов: кое-где торчали пучки мёрзлого заиндевелого камыша. А вверх по течению высились здания и дымящие трубы города Дайлм.
Тачиро невольно придержал поводья, впечатлённый открывшимся пейзажем. Город за каменной стеной словно бы карабкался вверх по склонам гор ступенчатыми ярусами улиц и наползающих друг на друга крыш. Над городскими кварталами вздымались десятки больших и малых труб: почти все нещадно дымили, неспешно извергая в небо клубы чёрной гари и сажи, которую ветер разносил над городом. Оглядевшись, Тачиро заметил, что снег под копытами лошадей словно припорошен чёрной пылью – оседающей сажей.
В скором времени четверо всадников миновали заснеженный деревянный мост и подъехали к городским воротам, по бокам от которых высились мрачные сторожевые башни. Бойницы башен недоброжелательно созерцали чужаков чёрными жерлами пушек.

==> Дайлм. Городская стена и ворота.