Курадо казалось, что Элмри в какой-то степени получал удовольствие от того, что происходило, пусть его лицо больше отображало раздражение и скрытую холодную ярость. Дать точное определение было весьма проблематично, принцесса вообще не понимала, как можно понять, о чем он думает или хотя бы предположить это. Холодный взгляд утягивал ее в себя, почти завораживал, не давал отвести взгляд, заставляя чувствовать в груди липкий страх и бушевавшее нехорошее предчувствие. Казалось, он даже не обращает внимания на ее спутников, как будто они его и не интересуют вовсе, точнее их мнение, потому как в физическом плане, в плане использования их в своих целях, они его очень даже интересовали. Ей действительно не послышалось, и он хочет использовать их в своих провальных, смертельных, экспериментах? Но ведь это неправильно, как так можно? Что с ними случится, он же отправляет их на верную смерть, разве нет? Он только что признался в том, что сам отдал свою дочь на материал для эксперимента, будучи зная, что она умрет! А все эти его откровения… он правда хотел помочь народу своими открытиями? Но тогда почему он так легко соглашается жертвовать терранцами, без тени сожаления в глазах? Да, он определенно подтверждает этим все те слухи, что о нем ходят. Но все его слова… их все можно было бы причислить к неправде, но почему-то принцессе казалось, что о чем-то он все же не соврал. О ее неизвестной болезни, которую ни Сара, ни Ирбис не подтвердили, конечно, была глупостью, желанием их запутать, смутить, заставить сомневаться в своих решениях, отношениях и воспоминаниях. Но им хватило ума не поверить в это, неужели он этого не предвидел? Или это было лишь частью более крупного плана, либо и вовсе было какой-нибудь проверкой? Но что тогда он хотел проверить?..
- Даже неинтересно, какой целью задался безумный ученый на этот раз, - подал-таки голос Ирбис, которого явно Раас Элмри раздражал, как минимум. - Может, цвет шерсти поменяешь?
- Вообще-то не помешало бы. Этот тебе совсем не идёт. Как насчёт розового? – Амброзий был в своем репертуаре, принцесса даже грустно улыбнулась на их небольшую перепалку. Исильмэ же молча стояла в стороне, а Сара… возможно, она успела бы что-то ответить, но заговорил сам ученый:
- По всей видимости, разговаривать вы настроены лишь друг с другом, - как будто ни разу не услышав резкие слова и в свою сторону и вообще не раздражаясь таким поведением заключенных, Элмри слегка прикрыл глаза и улыбнулся. На этот раз он говорил на всеобщем, видимо поняв, что его тут знает большая часть заключенных: – Открою вам маленькую тайну, в уплату вашей жертвы – на этом корабле мне должны были привезти новые образцы и разработанные составы для моих экспериментов, но так уж получилось, что вы оказались здесь, а посему, это прекрасная возможность испытать их, вы так не думаете? Мы с вами возможно встретимся, если эксперимент будет удачным и вы останетесь в живых. А теперь…
Сердце Курадо билось так, словно вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди, взгляд же уловил еле заметное движение руки Элмри, после чего экран потух. Незнакомый исфири, наблюдавший за всем этим всё это время, подойдя к столу, отключил экран и развернувшись к присутствующим, зло усмехнулся. Быстрый взмах рукой и призывающий жест – и солдаты в комнате открывают двери, в кабинет входят другие, хватают всех и тащат прочь, в коридоры, совершенно не церемонясь даже с Файнару, как будто она была какой-то простой горожанкой, укравшей что-то и попавшейся в руки стражам порядка.

Третья палуба, где-то ближе к носу корабля. Коридоры.

Осознание ситуации пришло к Курадо когда их вывели в коридор, но ее потянули в совершенно другую сторону - Ирбиса, Амброзия, Сару и Исильмэ тащили куда-то в соседний коридор, который шел дальше, ее же вели обратно, по всей видимости, в камеру.
- Что… отпустите меня, куда вы их ведете?^и – слезы как-то само собой наполнили глаза и брызнули из них, когда ее грубо развернули лицом вперед. Обернувшись, она пыталась вырваться, глядя как друзей уводят все дальше, но ее крепко держали за предплечья, отчего глаза охотнее наполнялись слезами. Она кричала, требовала чтобы ее отпустили, звала всех именам… она даже не помнила, что она им кричала, но почему-то ей казалось, что сейчас очень может быть тот самый момент, когда они видятся в последний раз…

Третья палуба, хвост корабля. Камеры заключенных и прилежащий коридор.

Курадо не помнила как заснула, но помнила, что после того как покинула кабинет, ни на секунду не могла успокоиться. Ее терзало и мучило чувство настолько тяжелой и глубокой вины, что оно слезами обжигало кожу на щеках несколько часов одиночества в камере. Да, ее вернули туда, одну, совершенно не обращая внимания ни на ее слова, ни на слезы, как будто она была единственным живым существом на этом корабле. Тихий плач душил ее, даже убрав все более жизненные желания и потребности организма, как будто и должно было быть так. Даже когда ей принесли ужин принцесса не притронулась к нему, пусть и понимала, что должна быть голодна… но есть не хотелось, кусок в горло не лез, потому она смогла лишь сделать несколько глотков из прозрачного стакана, тут же покрывшегося испариной и потемневшего на краях – так горячо было дыхание заплаканной девушки, как и жар от ее щек. Она ждала. Все это время она ждала пока появятся Ирбис и Сара, Амброзий, Исильмэ… ждала, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, чтобы снова еще раз посмотреть на них, чтобы грудь больше не разрывало от этого ужасного чувства страха и вины. Но они так и не появились и она заснула, сама не зная как, но заснула, с еще мокрыми щеками. И все ее переживания, все события вечера прокручивались у нее во снах, повторялись и повторялись вновь, мучили ее своей реалистичностью. И когда уже в пору было сходить с ума, все неожиданно оборвалось, разбилось в дребезги, стерлось в порошок…
Вспыхнул яркий свет, который тут же погас и на замену ему пришел полумрак камеры и чуть более светлое полотно напротив – противоположная ее стена. Сны, все еще яркими образами стоявшие в голове сразу же напомнили о случившемся, на что Курадо всхлипнула, как будто и не прекращала плакать, после чего хотела уже было закрыть глаза и как раз сделать это, так как вновь было очень плохо, как ее вдруг осенило. В камеру пробирался легкий свет, по всей видимости из коридора, через окошко, поэтому-то она и смогла разглядеть свою камеру так спокойно – будь снаружи темно, она бы и стены соседней не разглядела. Лежа на жесткой металлической койке, она посмотрела через левое плечо на окошко двери – действительно, в коридоре был какой-то свет, едва приметный, колеблющийся и… ей показалось или это были шаги?
Файнару замерла, даже задержала дыхание, чтобы не мешало слушать и вздрогнула когда поняла, что ей не послышалось. В коридоре, очень тихо, но кто-то шел, было слышно как кто-то мягко ступает по полу, было слышно легкий шорох одежды, такой же звук она слышала и накануне – шорох формы местных солдат…
Едва принцесса сглотнула, как послышалось легкое дребезжание, прямо у ее двери, даже свет как будто был у ее окошка. Принцесса подскочила на ноги и чуть отошла от стены, даже не зная, чего ожидать, но отдавая должное плохим предчувствиям и страху, сковавшему сердце, замерев на месте и прижав руки в кандалах к груди. Пара секунд и легкий звон стих, после чего – щелчок и дверь в камеру начала медленно отворяться…
- …! – принцесса едва не вскрикнула, вовремя сдержав себя и лишь выдохнув, после чего бросилась вперед, в объятья слегка опешившему Риаду. Глаза наполнились слезами, пальцы крепко сжали форму на его груди, а сердце радостно забилось. Он был жив, с ним было все в порядке! И он… здесь!
- Ну-ну, принцесса, тише, - мягко улыбнувшись, Дэйи взял ее за плечи и слегка отстранил от себя, при этом наклонившись и посмотрев ей в лицо. – Я ведь не собирался вас бросать здесь, уж тем более попадаться в ангаре. Все в порядке, я помогу, на этот раз точно.
Принцесса не знала что сказать, да и надо было ли что-то говорить? Она лишь радостно, пусть и с некоторой грустью и облегчением, а заодно и улыбкой и слезами в глазах, смотрела на исфири, который специально для нее снял шлем, который сейчас крепился к поясу за спиной, где был все тот же арбалет и меч. Уверенность в его глазах была словно живительная вода, это было совершенно иное ее отражение в отличие от их первой встречи, когда мужчина был не совсем уверен, как ей тогда показалось, пусть и старался не волновать ее. Но сейчас все было иначе и это чувство, этот взгляд… он вселял не просто надежду, а почти уверенность, что в этот раз он и правда поможет. Тут Курадо вздрогнула и посмотрела за его спину – из коридора лился неяркий мягкий свет, явно от кристалла. Он открыл дверь в ее камеру!
- Я раздобыл ключи, - заметив куда она смотрит, пояснил исфири и показал небольшую связку, которую сжимал в руке все это время, после чего быстро подобрал ключ и отпер кандалы на ее руках. – Сейчас поможем вашим друзьям и вы отправитесь прочь с этого корабля.
- Они… с ними все в порядке? – тут же спросила принцесса, глядя как тот кладет кандалы в угол у двери, и растирая болевшие от них запястья.
- Да… все в своих камерах, - немного странно отозвался исфири, после чего стрельнул глазами в сторону двери, а после и вовсе вывел принцессу в коридор, заперев при этом камеру.
Курадо оглядела коридор – кристалл, что источал свет, был Небесным, а потому и свет был таким слабым, а сам кристалл висел в воздухе прямо возле двери. Взяв его в руки она слегка удивленно округлила глаза, когда через секунду он засветился несколько более ярко. И тут взгляд метнулся к концу коридора, к выходу, где до этого была стража.
- А солдат нет?
- Я позаботился об этом, - хитро усмехнувшись Дэйи стал быстро отпирать другие камеры. – Зачастую слово – сильнее дела.
Курадо хотела было что-то сказать в ответ, как вдруг заметила немаловажную деталь – на мужчина была немного другая форма. Вроде та же самая, но… на правом предплечье была синяя полоса! Форма офицера? Был ли… был ли тот исфири, которого она видела перед встречей с Элмри Риадом? Он уже тогда помогал им, получал сведения… ключи? Или…
- В этой камере тот человек, - утвердительно сказав, Риад вопросительно посмотрела на Курадо. – Он точно ваш друг? Быть может не стоит…
- Нет-нет, он друг, друг! – громко прошептала Курадо, уже намереваясь зайти в камеру Ирбиса. Его было лучше разбудить первым, чтобы когда он сам проснется не бросился ни на кого, на всякий случай. – Он очень помог мне, пожалуйста, мы не можем его здесь оставить.
- Как прикажете, - кивнул исфири и отперев камеру, исчез внутри. Принцесса лишь понадеялась, что проблем у него с Амброзием не будет.
- Он не знает исфирийского! – на всякий случай подсказала Курадо, исчезая в камере Ирбиса.
Сохил был в самом углу, похоже спал, чуть склонившись вперед из-за кандалов, сильно стесняющих всякое движение рук и головы. Отпустив кристалл, который на том месте и завис же, принцесса опустилась на корточки рядом с Гонзой и слегка улыбнувшись, потрепала его по колену, а после – по белой гриве.
- Ирбис Гонза, просыпайтесь, нам пора уходить, - и только после того как сохил начал шевелиться, принцесса решила, что пора будить Сару и Исильмэ – заметив открытую камеру мужчина наверняка и сам выйдет наружу, а там уже и их увидит.
Риад задерживался в камере Амброзия, откуда доносилась речь первого, видимо, он пытался привести вампира в чувства, принцесса же не забыв кристалл, прошла в камеру где была Сара и поочередно – сперва ее, потом Исильмэ, попыталась привести в чувство.

«Святая Мать, если это испытание твое, то все приму из рук Твоих, но если это всего лишь последствия моей гордыни и глупости, то чтоб я еще раз…» - мысленно застонала Исильмэ, приходя в себя. Кажется, ей это более-менее удалось, потому как глаза все же открылись, хотя перед ними и слегка плыло, а голова болела. Если бы жрица когда-то в своей жизни злоупотребляла алкоголем, то подумала бы «как с перепоя», но так как этого греха за Девой не водилось, то она назвала ощущения «как после долгого плача».
Оказалось, что причиной возвращения к реальности была принцесса Курадо, каким-то образом умудрившаяся выбраться из камеры и открыть двери своим горе-спасителям. Куда подевалась стража, было непонятно, но это сейчас Ильмэ и не интересовало, желание убраться как можно быстрее и дальше с треклятого корабля прямо-таки распирала Эртис, но не для того, чтобы скрыться: жрица всем своим сердцем жаждала добраться до этого Элмри и открутить ему что-нибудь за то, что он сделал с ней, Исильмэ, и ее товарищами по несчастью, а в том, что по приказу этого маньяка с ними что-то сотворили Дева даже не сомневалась, как и не сомневалась, что вряд ли это что-то хорошее.
- Ваше высочество, - обозначила свое возвращение к сознанию Исильмэ, более ничего не говоря, так как боялась скатиться на брань, что для жрицы недопустимо и греховно.
Девушка встала на ноги, голова немного кружилась, ну так это не смертельно, справиться можно.
Жрица привычно вознесла молитву о крепости духа и решительно вышла в коридор. Выскажет она всем позже: и принцессе, и Гонзе, и Саре, и Ирбису. О, она долго будет им говорить об осмотрительности, ответственности, осторожности, так что они горько пожалеют обо всей этой ситуации в целом, Ильмэ неплохо читала проповеди, а сейчас главное убраться с корабля.

Третья палуба, хвост корабля. Камера заключённых и прилегающий коридор.

Крейну, вольготно раскинувшемуся на полу посреди камеры, снился прекрасный сон. В нём он, в пух и прах разгромив соперников, выиграл гонки на Аксисах… собственно, снилось ему само триумфальное чествование, гром рукоплесканий, восторженные вопли поклонниц. Обе руки его были на месте; он только что получил приз – умопомрачительный воздушный корабль самой последней модели, и сама принцесса Сфирийская сошла со своего помоста и привстала перед ним на цыпочки, чтобы подарить поцелуй победителю… Крейн милостиво склонился к ней, и в этот миг будто невидимая рука схватила его за шиворот и грубо выдернула из мира грёз.
Амброзий протестующее всхрапнул и проснулся.
- Э-эй… какого... – неразборчиво возмутился он, открывая глаза, и тоскливо вздохнул. Прекрасный мир превратился в маленькую камеру заключения, а принцесса – в сфирийца неприлично смазливой для нормального мужчины наружности.
«Похоже, я ещё жив,» – подумал вампир, принимая сидячее положение. В голове тут же загудело, в висках и затылке застучало, а кроме того, слегка затошнило, - но и только; в целом же чувствовал он себя на удивление сносно, даже жар спал, и боли почти ушли. Культя оказалась перебинтованной заново и тревожила лишь самую малость, так, что, отвлёкшись, о ней можно было и забыть.
Удостоверившись в собственном дееспособном состоянии, Амброзий вопреки своему обыкновению поднялся на ноги молча, не дожидаясь, когда сфириец сделает это пинками, и столь же молча, не вдаваясь в лишние и ненужные расспросы, вышел из камеры.
Каково же было его удивление, когда в полумраке коридора вместо ожидаемых им охранников, - ведь сфириец разбудил его для того, чтобы опять куда-то отконвоировать, не иначе, - Амброзий увидел девушку, причём совершенно одну. Никаких стражников нигде поблизости не наблюдалось, более того, двери в остальные камеры были, похоже, открыты, и из одного проёма виднелся слабый отсвет.
- Опа… – Крейн остановился на пороге своей камеры, недоверчиво оглядывая смутно вырисовывавшуюся в темноте фигуру девушки. – Это что такое делается? Это… побег? Или все умерли?

Третья палуба, хвост корабля. Камеры заключенных и прилежащий коридор.

Все произошедшее после слов Рааса Элмри было столь же стремительным, сколько и расплывчатым сейчас. Ирбис только помнил, что Курадо вели в другую сторону, поэтому на сердце отчасти было легче. Остальное вообще вылетело из головы, кажется, он даже не особенно сопротивлялся. В голове было пусто и темно, уже во второй раз на этом чертовом корабле. Сохил и спал, и не спал одновременно, слыша, что происходит вокруг, но никак не реагируя. Сложно было сказать, сколько продолжалось это состояние, пока совсем рядом, буквально над ухом не раздался голос принцессы, а по гриве не прошлась её легкая рука. Гонза медленно, будто нехотя разлепил веки, глядя прямо перед собой в пол. Может, это было видение? Его движения были настолько медленными, что к тому моменту, как голова приняла вертикальное положение, Курадо уже скрылась в дверном проеме, откуда исходил неясный свет.
Появление девушки в его камере не показалось поначалу странным, будто так и надо похищенным принцессам разгуливать по кораблю. Внимание привлекла собственная шерсть, которая в неверном свете вдруг показалась темно-лиловой. Мгновенно придя в себя, полу-лев резко повернулся и тщательно осмотрел собственную лапу, испустив вздох облегчения. Нет, все было в порядке, показалось.
В голове роем вились вопросы, но Ирбис благоразумно решил оставить это на потом и первым делом решить вопрос с заключением, вернее, его отсутствием. Все было не так, как в прошлый раз, и само собой напрашивалось решение о побеге. Неужели Файнару провернула все сама?
С некоторым трудом поднявшись, первое время для профилактики опираясь спиной на стену, Гонза сделал несколько шагов и выглянул в коридор. Крейн тоже оказался в сознании, да и в общем выглядел куда лучше, чем во время их последней встречи. Однако не это занимало сохила.
- Побег, похоже на то, - с сомнением, и скорее для себя, нежели для Амброзия, пробормотал он и внимательно посмотрел на Курадо. С ней все было в порядке, что не могло не радовать, разве что вид был уставший, но это и неудивительно, если знать, что ей пришлось пережить за эти несколько дней. Оставалось только подивиться её выдержке и стойкости. Следующим внимание Гонзы привлек сфириец в форме "Небес", и сохил машинально напрягся. Выходит, он с ними заодно? А если нет? - Освобождением, я полагаю, мы вам обязаны?^и

К радости Файнару Исильмэ очнулась достаточно быстро, но к грусти – Сара была какая-то… не такая. Она вроде бы пришла в себя, но смотрела на нее вяло, как будто сонно, похоже слабо понимая где находится и самое большее это лишь отдавая себе отчет, кто перед ней находится. Принцессе это не понравилось, ее это напугало, в голове уже зароились мысли о том, что же с ними со всеми сделал этот Раас со своими экспериментами, и как это все сказалось на Саре? Видимых проявлений ни на Исильмэ, ни на ней Курадо не видела – они были такими же, какими она их видела в последний раз, даже Ирбис никак не изменился внешне (а должен ли был?), правда выглядели они слегка вялыми.
Исильмэ немного неуверенными шагами направилась к двери и вышла в коридор, откуда уже донесся голос Амброзия, который сейчас был лучше музыки, потому как означал, что и с ним все в порядке.
- Давай, Сара, вставай, нужно уходить,^и - тихо сказала алхимику принцесса, помогая ей встать и отметив, что та в общем-то поднялась, перекинула ее руку через свою шею и повела к выходу.
В коридоре все уже были в сборе, и первое что Курадо увидела – взгляд Ирбиса, на который она лишь едва заметно улыбнулась.
- Все верно,^и - отозвался исфири на вопрос Гонзы, сама же принцесса она быстро пояснила, на всеобщем:
- Это Риад Сан Дэйи, разведчик от королевы, он помог мне чуть раньше, когда вы таранили корабль, - вспомнив эту сцену принцесса снисходительно посмотрела на Амброзия, поразившись, что они все-таки это и правда сделали. После этого обратилась к Исильмэ: - Извини, нужно было пояснить для Амброзия, чтобы он успокоился… этого исфири зовут Риад Сан Дэйи, его послала сюда королева и он поможет нам сбежать отсюда.^и
- Доверьтесь мне, Дева,^и - кивнул Исильмэ мужчина, отпирая ключом ее кандалы и уже более уверенно, так сказать, по-мужски, отвесил кивок и в сторону Амброзия с Ирбисом, делая то же самое и с замками их оков. - Я все же думаю, сейчас немного не время разводить разговоры, позже – возможно. Сейчас давайте поспешим. А кандалы – в камеры, может удастся выиграть время, если со стороны все будет выглядеть как будто вы все еще в них, тем более что я их запру после.^и
- Да, конечно, но… Сара,^и - Курадо посмотрела на женщину, все еще безвольно и почти безжизненными глазами глядящую в пол. – Она немного не в состоянии. Ирбис Гонза, вы можете ее понести?^и
- Мы пройдем по тому же маршруту, что и вчера, Ваше Высочество,^и - тем временем продолжил Риад, подбежавший к концу коридора и выглянувший в соседний, после того как камеры уже были заперты и внешне ничем не выдавали свою пустоту в плане заключенных. – Сейчас там никого не должно быть, вся команда спит, бодрствуют лишь на этой палубе, но если мы пройдем тихо, никто даже не заметит… до некоторых пор.^и
Риад обернулся на всю компанию, окинул взглядом коридор и решительно кивнул, улыбнувшись.
- Отправляемся,^и - после чего все дружно, стараясь не шуметь, выдвинулись в коридоры третьей палубы. Курадо было чуть легче - она уже знала дорогу, правда пока что коридоры были незнакомыми в виду того, что и начальная точка отправления была иной.

«Разведчик королевы, значит… Шпиончик,» – подумал Амброзий, окинув представленного принцессой сфирийца неприязненным взглядом. Нет, конечно, здорово было, что их освободили из камер… но вампира тут же охватило чувство горькой зависти от того, что это сделал не он сам, да и вообще… Спутники, включая Сару, состояние которой секундой раньше вызвало у него настоящую тревогу, в один миг перестали его интересовать; тяжело вздохнув, он нехотя поплёлся следом за остальными.
- Помог раньше, помогает и сейчас, – тихо бурчал Крейн себе под нос на ходу, не замечая, что произносит свои мысли вслух. – Амброзию Крейну никто никогда не помогает. Какого ещё, спрашивается, им от меня нужно? Хочется потешить своё благородство?
От этого предположения перед глазами всё потемнело, - хотя в коридорах и без того стояла темень. В самом деле, какой им резон вытаскивать его? Чтобы потом совесть не мучила? После всего произошедшего Крейн не находил более достойного объяснения, и оно заставило его зло ухмыльнуться и замедлить шаг.
- Пст… Эй, вы и вправду серьёзно задумали бежать? – останавливаясь, тихо прошипел вампир; несмотря на охватившую его злость и возмущение, он вовсе не желал, чтобы беглецов услышали и поймали. – Тогда удачи вам. Я никогда раньше не участвовал в научных опытах, это всё до коликов интересно, и я хочу увидеть, чем они закончатся. Так что бегите без меня. Надеюсь, у вас всё получится.

Не смотря на царящее напряжение в связи с нестандартной ситуацией, грозящей в любой момент обернуться чем-то похуже, но дышать стало как будто легче, зная, что этот сфириец им не враг. Принцесса тут же пояснила вампиру суть происходящего, чтобы тому вдруг не пришло в голову поднимать крик по поводу отсутствия переводчика. К Исмильмэ тоже пришлось обращаться отдельно, чрезвычайно неудобна такая языковая неосведомленность. Интересно, о чем думал Амброзий, направляясь в чужую страну, где большая часть населения говорит исключительно на родном исфирийском языке?
Сфириец кивнул в их с Крейном сторону и, к заметному воодушевлению, мелькнувшему в глазах сохила, принялся освобождать их всех от оков. Кисти лап уже были как неродные, и, едва почувствовав легкость вместо привычной тяжести в верхних конечностях, Ирбис принялся их растирать, одновременно поблагодарив Риада за оказанную услугу. Наверное, надо было бы расспросить его о том, почему он помогает принцессе, кем является и каковы обстоятельства его нахождения здесь, но это после, если будет возможность. Сейчас самой важной задачей было убраться с этого корабля, обезопасив Сару и Курадо.
Просить его второй раз не было надобности, и Гонза подхватил Сэлин на руки, с тревогой в глазах окинув взглядом её лицо.
- Она в порядке?
Он понятия не имел, что с ними делали, и как это отражается на самочувствии, но, похоже, Саре не повезло больше всех. Глухо рыкнув, сохил обернулся к Риаду, ожидая чего-то, объяснения, может быть. Но ничего, кроме призыва идти следом не последовало, и пришлось оставить немой вопрос без ответа. Стараясь рассчитывать силы, Гонза двинулся по коридорам вместе с остальными, идя самым последним и одновременно держа в поле зрения принцессу.
Неожиданно Крейн остановился. Разумеется, кому еще могла придти в голову мысль остаться и посмотреть? Но они не в песочнице находятся, Накор его возьми.
- Слушай, кровосос. Если бы мы здесь были одни, я бы не имел ничего против этих опытов и твоей третьей руки в конце концов, даже выгодно, согласись, - остановившись совсем рядом с ним и не подтолкнув к выходу лишь потому, что руки были заняты Сарой, тихо, но не слишком доброжелательно обронил Гонза. - Но пока обстоятельства таковы, тут уж извини. То, что тебя так хорошо подлатали, не поможет, если тебе вздумалось подставить Её Высочество своими выходками.

В большинстве коридоров было темно, так что путь им освещал лишь тот кристалл, что был у принцессы в руке и посему пришлось ей идти прямо за Риадом, который их всех и вел. Так они и шли – Риад, она, позади Исильмэ, дальше уже Амброзий и Ирбис с Сарой в руках. По темным коридорам они шли минуты три или около того, затем перешли в зону, где с кристаллических ламп уже были сняты футляры, а может они и всегда тут были сняты, чтобы и днем и ночью было светло и не приходилось натыкаться на углы в темноте. Риад к тому времени решил надеть шлем, видимо, на всякий случай, если возникнут проблемы. Даже если никого и не убедит, что он лишь переправляет их куда-то по кораблю, то его лица не узнают, а значит он не выдаст себя в рядах «Небес» и сможет затеряться среди всего штата корабля. А там ищи его… все-таки, введя шлемы в обязательный пункт формы, они тем самым дали прекрасную возможность скрывать себя для Дэйи. Все было бы в порядке, если бы Амброзий вновь не начал говорить какие-то глупости, вообще неясно чем мотивируясь. Хорошо хоть не стал шуметь, правда принцесса и этому бы не удивилась. Но, Святая Мать, чем же он думал?! Посмотреть на опыты… разве его не смущает сам тот факт, что он сам был подопытным?..
Риад, заслышав разговор, пусть и не понимал его смысла в виду чужого языка, остановился и шикнул на них, после чего перевел взгляд на принцессу, явно желая сказать ей, что ее спутники очень неосмотрительны. Даже слегка пристыдившись, Курадо оглянулась на Амброзия, который словно ребенок упирался и не хотел идти дальше. Можно было бы его оставить здесь, может быть, кто-то и сделал бы так, но принцесса так делать не собиралась. Вот так оставить и обречь его на возможную гибель? Нет уж, она никогда не подпишется на подобное решение. Сжав кристалл в правой руке посильнее, девушка обошла Исильмэ и подошла к Амброзию настолько, что между ними оставался лишь один полушаг.
- Я не имею права вам приказывать, так как вы не сфириец и вообще бандит, но послушайте меня, - казалось, даже тон голоса стал как-то серьезнее, как и взгляд зелено-голубых глаз, которые в темноте и отсвете кристалла, переливающихся внутри него душ, выглядели неестественно яркими. Словно сами были сделаны из кристалла и искрились заключенными внутри него душами. – Вы много сделали для меня, вы помогли мне даже сильнее, чем вы думаете и я не могу оставить вас здесь… я просто не могу. Пожалуйста, давайте покинем этот корабль, вместе, и корона от моего лица будет благодарна вам за ваши действия, вы получите награду достойную вашим потерям. Я лишь прошу не делать столь необдуманного решения… которое может привести к смерти.
Курадо замолчала, но взгляд ее все еще был устремлен прямо в глаза вампиру. То ли от произошедшего за последние дни и часы принцесса чуть-чуть, но повзрослела, то ли просто старалась быть более взрослой именно в эту минуту, но взгляд был именно таким – уверенным и взрослым, как у матери, которая советует что-то своему ребенку или как у очень хорошего друга, который злится на тебя, но при этом хочет помочь.
- Пойдемте? – принцесса протянула вперед левую ладонь, словно приглашая идти дальше, после чего улыбнулась.

- А кто подставляет-то? – насмешливо прошипел Амброзий, на всякий случай отступая от Ирбиса на шаг-полтора и стараясь незаметно для сохила, - хотя наивно было надеяться, что полузвериные глаза не разглядят в темноте его движений, - проверить дееспособность собственной руки, - мышцы после оков всё ещё были словно деревянные.
- Боишься, что выдам вас, как только за углом скроетесь? Разумно. Но нет, пожалуй, идите с миром.
Он хотел добавить ещё что-то, даже воздуху в грудь набрал, но тут вдруг принцесса оказалась неожиданно близко. Амброзий неслышно выдохнул, чувствуя, как потеют сжатые в кулак пальцы: секунду он любовался глазами сфирийки, таинственно лучившимися в свете кристалла, а потом заговорил с разом нахлынувшей, но пока ещё сдерживаемой злостью.
- Не можете? А почему? Не хотите брать на себя ответственность за то, что может со мной здесь случиться? Ну так не берите. Я не Ваш подданный. Может быть, хотите потешить своё благородство за мой счёт? Этого я тем более не допущу, я не позволю решать за меня и распоряжаться моей свободой. И плевать мне на Ваши обещания и награды... А может быть, Вы это говорите, потому что так должна поступать принцесса, потому что именно это надо сказать в данный момент? Полноте, не надо таких формальностей.
Крейн взглянул на протянутую ладонь девушки, словно пёс, которого долго били, а потом ни с того, ни с сего предложили лакомство; злые серые глаза недоверчиво сузились.
- Не всё в этом мире происходит так, как Вам хочется, не каждый будет потакать Вашим прихотям, – оскалил клыки он, отступая ещё на два шага. – Ваш спаситель Вас уже, кажется, заждался. Вы только зря теряете время. Бегите.
Сказав так, он с показным достоинством повернулся и поспешил обратно по коридору, опасаясь, как бы принцессе не вздумалось остановить его силой, - с неё станется, он уже достаточно насмотрелся на то, как та реагирует, когда ей не подчиняются. В груди так и клокотала плохо контролируемая злость – на сфирийку, считающую себя центром мира, на сфирийца, отхватившего у него лавры спасителя, на всех остальных разом за то, что слепо следуют за своей взбалмошной повелительницей… хотя что им остаётся делать? Одно-единственное радовало его – то, что он смог сбросить с себя принцессины чары, смог увидеть её такой, какой она являлась на самом деле, прозреть и перестать брести за ней, как барашек за пастушкой.

Амброзий отступил назад, и Ирбис прикинул, куда лучше обернуться, чтобы не навредить Саре в случае чего. Однако вампир сейчас не был способен ни на что, кроме слов. Затем заговорила принцесса, и сохил решил, что его вмешательство здесь больше не потребуется - искренняя доброжелательность Курадо делала безоружным даже преступника. К Раасу Элмри это не относилось, конечно.
Слова Амброзия будто повисали в воздухе, ощутимые и горячие от ненависти. Гонза с сожалением глянул на него, понимая, что силой здесь ничего не добьешься. Слишком запущенный случай. Однако он выбирает свой путь, и уже поэтому стоит отдать ему должное уважение, не смотря на всю глупость. Что, в общем-то, соответствовало самому Крейну. В начале их встречи наглость вампира соседствовала с деланным мужеством, но в конечном итоге все это оказалось не более, чем глупостью и рисовкой. Самолюбованием, в какой-то степени. Унижая принцессу, он, вероятно, хотел казаться самому себе лучше, в глазах других вставая на ступень ниже и ниже.
- Я могу остановить его, - глядя вперед по коридору, обратился полу-лев к Файнару, своим тоном показывая всю бесполезность этого действия. - Если вы этого хотите, принцесса. ^и
Сара в его руках не подавала признаков жизни, как будто все происходящее не вызывает у неё ровным счетом никаких эмоций и переживаний. Судя по всему, так и было. Исфири с таким же успехом могла находиться без сознания, и в этом случае волнение Гонзы было бы куда меньше.

Исильмэ была изумлена и даже не знала, что сказать. Прежде мотивы, движущие вампиром были непонятны ей, к тому же она не понимала языка, на котором тот говорил... Но теперь... Глаза зеркало души, и отражается в них самое потаенное и скрытое, то, что порой даже от себя самого прячешь.
- Решать принцессе, господин Гонза, но я готова поклясться Святой нашей Матерью, что господин Крейн предан Ее Высочеству безусловно,^и - тихо произнесла жрица.
О да, и Сару, и Ирбиса, и Ильмэ Амброзий может использовать, предать, бросить, но не Курадо. Вот оно, зерно Света в этой заблудшей душе, Дева не знала, как именно можно назвать чувства бандита к наследнице престола, но они были крепки, и именно они заставили Крейна так безрассудно рисковать, бросаясь на помощь принцессе. И вот почему его глаза всегда смотрели на Курадо.
Губы жрицы дрогнули в улыбке.

Глупый, глупый пират! О чем он только думает? Неужели он так слеп, что не видит, что она хочет ему помочь? Неужели он действительно испытывает интерес к этому и его совершенно не волнует то, что он может погибнуть? Он предлагает им бежать, а сам отправляется в руки врагам! А ведь если его кто-то увидит, его желание осуществиться – его наверняка не просто схватят, но и накажут… да и к тому же поймут, что остальные пленники тоже сбежали и тогда это его желание чтобы они сбежали практически перестанет чему бы то ни было равняться! Как это глупо – лететь мотыльку на огонь. Правду говорят – большая часть неприятностей связана с неудержимым любопытством!
За спиной послышались быстрые шаги, и через секунду на правое ухо Риад шепнул как раз то о чем она и сама думала – нельзя его отпускать. Амброзий наделает глупостей, попадется сам и подставит их, раскрыв их планы о побеге одним своим наличием вне камеры. Тут же Ирбис предложил сделать то же самое – остановить безрассудного вампира, а вот Исильмэ несколько удивила – за все то время что они были на корабле она почти не разговаривала, а потому звук ее голоса был даже почти необычным явлением. Слова ее вообще-то тоже показались немного странным…
- Не нужно, я сам, у вас девушка в руках, - очень тихо, даже принцесса едва смогла расслышать, Риад обратился к Ирбису, после чего своим мягким шагом поспешил вслед за Амброзием. Принцесса вздрогнула, когда он на ходу стал доставать арбалет и по всей видимости стрелы для него, из узкой вертикальной сумки на правом бедре, и готова уже была закричать, боясь, что он убьет Амброзия. Но нет, пусть Дэйи и прицелился, выстрел не походил на арбалетный, что-то тихо просвистело в воздухе, а через секунду Амброзий дернулся и схватился за шею. Разворачиваясь, наверное планируя выдать какое-то ругательство, он бы тут же рухнул на пол, если бы его не подхватил Риад. Закинув его на спину и взяв под ноги, наверное очень радуясь тому, что на нем целостный, абсолютно закрытый костюм, исфири трусцой подбежал к ним и вновь встал в самом начале всей процессии.
- Это был усыпляющий дротик, - на всякий случай пояснил он и посмотрел на Гонзу. - Мне нужны будут свободные руки, если что-то случится… Возможно его лучше будет понести вам, девушку передать Ее Высочеству и Деве. Вы ведь не против, принцесса?
- Нет, вовсе нет, - все еще с каким-то любопытством и облегчением глядя на бесчувственного Амброзия, покачала головой Курадо. – Я смогу и сама ее нести, а Исильмэ может взять кристалл и освещать дорогу, если понадобится.
- Отлично, - Дэйи расплылся обворожительной улыбке и приблизился к сохилу. – Давайте, держите…
Пока мужчины менялись ношами, Курадо с легкой улыбкой передала Исильмэ кристалл, а затем приняла Сару, которую устроила за своей спиной, взяв под ноги. Скользнув взглядом по ее лицу, она была готова поклясться, что она видела все вокруг, но почему-то не могла реагировать на все это. Принцесса отвела взгляд, мысленно уверив себя в том, что все будет хорошо и с ними и уж с Сарой тем более, после чего вся процессия двинулась дальше по коридорам.

"Нулевая" палуба, ангар.

Им либо невероятно везло, либо Риад и правда не зря был уверен в том, что в этот раз все выйдет гладко, но на пути им никто не встретился и они быстро, без каких-либо проблем спустились вниз, в ангар, где принцесса была схвачена в прошлый раз. Это место навевало эти воспоминания, но сейчас она была не только с Риадом, но и с Ирбисом, а это уже куда лучше. В ангаре Дэйи быстро убежал подготавливать корабль, в то время как сохила поставили у входа в него, а Амброзия и Сару сразу же поместили внутрь корабля, чтобы не таскать их зря на руках. Все было просто отлично, казалось бы вот оно, спасение!..
Невероятный грохот, как будто весь корабль врезался в какую-то гору, взвывший громкоговоритель вещающий «Боевая готовность! Боевая готовность! Код А!» и они, стоящие в ангаре, где эта сирена отдавалась не просто громким, но пугающим эхом.
Все сбежались к кораблю, где Риад чертыхнулся в сторону, тут же извинившись перед Курадо и пояснив:
- Код А – на нас напали с воздуха. Если «Сайэф» начнет обороняться, то будут использованы эти корабли, как в вашем случае, - он махнул Ирбису в сторону корабля, призывая идти за ним. – Нужно залить топливо и отцепить корабль и скорее, иначе придется встречать гостей!
Курадо с опаской оглянулась в сторону прохода в ангар, лихорадочно соображая и тут заметила рычаг, в тени выступающей балки.
- Исильмэ, пошли! – схватив Деву за руку, она потащила ее к рычагу. – Смотри, он наверняка отвечает за закрытие двери. Даже если мы не совсем успеем, можно будет задержать их с помощью рычага. Давай, помоги мне…
В ангаре уже был слышен шум, который враз воцарился на корабле, как и саму воздушную хватку – похоже «Сайэф» решили не просто взять силой…

«Хм… Усыпить? Вполне надежно. Хотя бы некоторое время нам не придется ждать неприятностей от господина Крейна».
Когда первый источник головной боли был нейтрализован, Ильмэ определенно почувствовала себя увереннее, насколько это вообще было возможно в ее случае.
Спасение, оказывается, пришло в лице мужчины-исфири, который знал принцессу и, возможно, работал на Ее Величество. Девушка подумала, что хорошо бы узнать у него, что с ней и остальными сделали или хотя бы могли сделать. Мало ли… Вдруг они теперь представляют какую-то опасность для окружающих? Да, сейчас она чувствовала себя неплохо, но вот в то, что в лабораторию их отволокли только чтобы поправить состояние здоровья, жрица не верила совершенно.
Кристалл Эртис приняла молча, она вообще предпочитала как можно больше молчать и как можно больше делать. Она шла вперед и освещала дорогу, постоянно поглядывая на принцессу и Сару, готовая в любой момент помочь.

"Нулевая" палуба, ангар.

Естественно, гладко все пройти просто не могло. Только они оказались в ангаре, только мужчина, помогавший им, отправился готовить все для взлета, как снова раздался сигнал тревоги, нет, это пока не их разыскивали, однако же от этого не легче. Вряд ли подчиненные этого маньяка-ученого отнесутся лояльно к пленникам, если обнаружат их здесь…
Принцесса в оборудовании ангаров и прочих подобных мест понимала лучше, так как именно она в первую очередь кинулась к рычагу, говоря, что возможно он закрывает вход в ангар.
- Возможно да, возможно нет, но даже если этот корабль развалится на части из-за наших действий, хуже нам уже точно не будет, а Мать лишь возрадуется, – произнесла жрица, изо всех сил давя на рычаг.

Риад предложил свое вмешательство, аргументировав это тем, что руки у него самого были несвободны. Оно и верно, конечно, но зачем расходовать лимитированные заряды? Можно было просто... ну, в общем, и так тоже сойдет. Проследив за действиями сфирийца, сохил хмыкнул. Странно, что тот с такой резвостью подбежал обратно, Амброзий, в отличие от Сары, на пушинку был похож разве что шевелюрой.
- Возможно его лучше будет понести вам, девушку передать Ее Высочеству и Деве. Вы ведь не против, принцесса? - перестановка Ирбису не пришлась по душе, зачем нагружать принцессу, когда есть он? Хотя, куда этого Амброзия...
- Это же принцесса, - с укором во взгляде начал полу-лев, но сама Курадо тут же прервала его, выразив готовность помочь. Гонза не был доволен, но делать нечего, иной вариант было сложно придумать, да и осуществить. Исфири заулыбался, передавая Крейна из рук в руки, и Ирбис, не глядя на него, вручил алхимессу Файнару, как будто извиняясь, что не может избежать этого.
Не желая подставлять спину под клыки и руку помешанного вампира, сохил взял его под мышку, так, что его ноги свешивались сзади. До ангара не должно быть слишком далеко, поэтому устать он вряд ли успеет.

"Нулевая" палуба, ангар.

Пристально вглядываясь в боковые коридоры, а там и в дальние углы самого ангара, Гонза не без опасения заметил, что все прошло слишком гладко. Либо весь персонал ушел готовить очередную заварушку, либо этот сфириец каким-то образом обезопасил им пути отступления. Причем в последнее верилось куда меньше.
Оставшись у входа, полу-лев мог без труда наблюдать как за тем, что происходило внутри ангара, так и за его относительными пределами. Корабль тут же оборудовали в лазарет, поместив туда Сару и все еще бесчувственного Амброзия, а Риад исчез куда-то. Гонза нахмурился: не смотря на все то, что этот исфири для них сделал, у него было назойливое ощущение, что что-то здесь не так.
Мысли его прервал сигнал тревоги: вся партия сбежалась к вновь появившемуся сфирийцу, и Гонза тоже приблизился, заметив призывный взмах рукой. Принцесса и Дева устремились в одну сторону, а они с Дэйи в другую, совершая последние немаловажные приготовления к отлету.

Очень порадовало, что принцесса все же представила все верно, и рычаг отвечал именно за двери, хотя, за что он еще мог отвечать, если поблизости ничего такого компрометирующего не было? С помощью Исильмэ принцесса налегла на несчастный кусок металла и тот поддался, даже быстрее чем казалось, отчего девушка с вскриком ушла вниз, не ожидав такой быстрой реакции механизма – дверь почти с грохотом задвинулась, отчего стало намного спокойнее. Теперь, даже если сюда кто и прибежит, вряд ли поймут, почему дверь не открывается – можно даже подпереть рычаг как-нибудь, чтобы он открывался только при очень большой нагрузке, а пока, мог дать им немного времени на побег. Странное дело, даже не занимаясь никогда подобным или чем-то, хоть сколько-нибудь похожим на подобное, сейчас, вообще в весьма смущающую ее ситуацию, она чувствовала себя не столько смущенно, сколько радостно от того, что она не теряется и не стоит столбом, создавая проблемы и являясь лишь обузой. Она хоть что-то – но делает! И это ее очень радовало, потому как сразу же отметались мысли о собственной бесполезности в целом - ведь если сравнивать со всеми остальными, которые могли либо дать отпор боем, либо исцелить раны, а может даже приложить научные навыки, она бы сделать ничего не смогла. Ее познаний в плане фехтования явно не хватало, чтобы противостоять хоть кому-то из солдат корабля… а ведь она говорила Ишлье, что ей когда-нибудь да пригодится это! Говорила ведь! Но наставницы и королева единогласно решили, что слишком увлекаться этим делом принцессе не следует, все еще впереди и прочее и прочее. Посмотрим, что они скажут после всего того, что с ней произошло за последние трое суток!..
- Ну вот и отлично, да? – слегка пожав плечами, улыбнулась принцесса, решив ничего не отвечать на слова Исильмэ. Просто потому, что Курадо показалось, что она их неверно поняла, а когда поняла, пауза уже слишком затянулась. Вдруг вновь послышался грохот и по кораблю словно пробежала дрожь, на что Файнару обеспокоено оглядела потолок ангара, словно там могла найти ответ на вопрос, что именно стало причиной этого звука. Вновь раздался сигнал тревоги и оповещение о коде А – о сбежавших пленниках не было ни слова, видимо, сейчас их никто и не трогал, да и зачем было, сейчас у всех и так дел было много, а они по идее сидели в камерах, никто бы до них не добрался.
Вдруг со стороны корабля послышался крик Риада, в то время как сам он выскочил из-за хвоста первого корабля. На лице его было беспокойное и в то же время радостное выражение, что подкрепилось и словами:
- Все готово, Ваше Высочество, мы можем отправляться! – после чего быстрая улыбка, которая передалась и Файнару.
- Пойдем, - посмотрев на Исильмэ, и получилось так, что улыбаясь ей, принцесса поспешила вперед, даже перешла на легкий бег, направляясь к кораблю.
Риад уже стоял у открытой двери-люка корабля и ожидал их.
- Все уже внутри, никого не забыли, - даже немного пошутил исфири, видимо уже предвкушая момент, когда они покинут «Сайэф». – Вы пока что устраивайтесь, а я открою люк.
С этими словами он вновь куда-то убежал, но тратить время и любопытствовать принцесса особенно не стала, быстро забежав внутрь малого корабля и сразу же отметив, как он был не похож на «Эос».

"Нулевая" палуба, ангар. Малый воздушный корабль.

Дверь-люк вела в конец каюты капитана, однако она была достаточно длинной, чтобы помимо широкого места для самого капитана корабля в ней уместилось и еще по три сидения по бокам, у небольших окон. Сара и Амброзий были помещены на самые последние сидения, оба на всякий случай пристегнуты ремнями безопасности, Ирбис находился в самом начале, на одном из первых сидений. Слева же принцесса увидела проход в каюту размером поменьше, где по бокам были «двухэтажные» койки, видимо для сна, на случай долгого путешествия. Сразу стало ясно, почему никого сюда не поместили – у кровати все-таки не было ремней, а еще неизвестно, каким способом им придется улетать отсюда… Здесь же, прямо перед дверью, у противоположной стены находился люк в нижнюю часть корабля, по всей видимости, в машинное отделение.
Оглянувшись, чтобы удостовериться, что Исильмэ также поднялась на борт, Курадо быстро прошла вперед, к Ирбису и посмотрела через стекло на то, как медленно, но все же открывается крупный люк в стене. Прямо перед кораблем стена словно расходилась в стороны, тут же накладываясь на себя же, видимо, при помощи еще каких-то механизмов, при этом образовывались как будто слои над друг другом, это не было похоже даже не ту же гармошку. И чем больше открывался люк, тем больше замирало сердце – открывалось уже начинающее светлеть небо, отблески рассвета на облаках вселяли радость и надежду, но все это омрачалось куда более громкими звуками каких-то взрывов и свиста, очень похожего на звук парящего в небе корабля. Надеясь разглядеть хоть что-то кроме облаков, но так и не сделав этого, Файнару резко обернулась на Риада, буквально вбежавшего внутрь корабля, закрывающего люк и рванувшего к месту капитана.
- Это наши корабли! – оповестил он, опускаясь в кресло. – Корабли Тумультуозуса, военные – видимо, они нашли нас в небе, даже представить не могу как.
- Так это же замечательно, мы можем спокойно покинуть это место и принять их защиту, - обрадовалась принцесса, но замолчала, заметив, что Дэйи качает головой.
- Они атакуют как будто на поражение, возможно и не знают, что на борту сама Сфирийская принцесса… любой корабль вылетевший с «Сайэфа» будет атакован при первой же возможности. Поэтому нам лучше убраться отсюда как можно скорее… Садитесь, мы вылетаем.
Немного задумчивая, Курадо заняла среднее место по левому борту, впереди Сары и также пристегнулась ремнем, на случай тряски. Когда все заняли свои места, корабль медленно качнулся, поднимаясь в воздух, после чего довольно резко рванул вперед, за несколько секунд покидая борт «Сайэфа» и вылетая в небесные просторы…

Уже находясь в корабле, в относительной безопасности, Исильмэ в полной мере осознала сложившуюся ситуацию и то, каким образом она может отразиться на принцессе. Да, вроде бы они спаслись... Вот только это не изменит того, что они уже побывали в лаборатории. Возможно, лучше было бы, если бы их убили на корабле.
Исильмэ в полной мере осознала, как она молода и как она хочет на самом деле жить, но она жрица, она знает свой долг и должна его исполнить до конца.
- Ваше Высочество, думаю, что меня, как и господ Крейна и Гонзу и госпожу Сару необходимо изолировать. По приказу того мужчины с нами что-то сделали, что неизвестно, нас усыпили перед процедурой, но в благие намерении Элмри я не верю. Возможно, мы опасны, возможно, мы заражены чем-то. Думаю, разумнее всего будет изолировать нас, пока не выяснится, что произошло. Вы наследница престола, вы должны быть в безопасности, – произнесла исфири, затем прикрыла глаза на секунду и, собравшись с духом, произнесла: - Самым разумным же будет, если нас просто выбросят за борт. Таково мое мнение.
В этот момент жрица чувствовала себя предательницей. Она могла распоряжаться собственной жизнью, но не жизнями остальных. Однако кто-то должен был это сказать. Они выглядят нормально, верно, но неизвестно, когда последствия эксперимента проявятся, что с ними произойдет. А рисковать принцессой Курадо нельзя…
Узнав о том, что на «Сайэф» напали корабли Тумультуозуса, девушка обрадовалась и несколько успокоилась. Если они возьмут их под стражу, а Курадо под защиту, то можно быть спокойной за дальнейшее развитие событий.

Приготовления прошли без сучка, без задоринки, однако радоваться было рано. Только когда принцесса оказалась рядом в корабле, Гонза позволил себе вздохнуть более-менее спокойно. Однако напряжение все еще не покидало, да и вряд ли, пока Курадо не окажется во дворце в целости и сохранности, это ощущение уйдет окончательно.
Ворота медленно, очень медленно, как казалось сидящему в корабле сохилу, открывались, выпуская их в открытое небо. Даже странно, что им это позволили, вряд ли на "Сайэфе" не заметили этой небольшой операции. Или, может быть, готовят сюрприз?
Исильмэ выразила желание быть отделенной вместе со всеми "подопытными" от принцессы и этого исфири. Гонза перевел на девушку взгляд, полный оценивающего раздумья. Да, действительно, если с ними сделали что-то страшное, побочные эффекты могут проявиться совершенно любым способом. Но если нет, то зачем оставлять принцессу без надзора? С другой стороны, если сам он может быть опасен... Как-то не вязалось все это с его самочувствием, отличным, надо сказать. В его понимании существа, перенесшие какое-либо вмешательство в организм, должны хотя бы испытывать необычные ощущения, отличающиеся от ежедневного. Но нет, ничего такого.
- Риад Сан Дэйи, я полагаю, вы провели некоторое время на корабле, который мы покинули только что. Возможно, вы знаете, как могли повлиять на нас, и эту юную леди в том числе, - Ирбис уважительно кивнул Деве. - Эксперименты Рааса Элмри?
Известие о кораблях Тумультуозуса ободрило, ведь это означало верный благополучный исход. Если боги не подкинут им еще какую-нибудь неожиданность.

Рассвет принял их в свои объятья, как и облака, разрезавшиеся ветром от металлических крыльев корабля. Сделав полукруг, они ушли вниз, а потому разглядеть корабли Тумультуозуса, как и «Сайэф» так и не удалось – они лишь на мгновение мелькнули за стеклом кабины, тут же скрывшись за облаком, в которое они врезались. Корабль летел весьма быстро, как показалось Курадо, а потому можно было с уверенностью сказать, что да, они убегают, убегают пока есть возможность. Принцесса обрадовалась, оглянувшись на Сару и Амброзия, радуясь и тому, что они тоже здесь, и только сейчас задумалась, не забыли ли они что на корабле? Нет, само собой разумеется, что и их оружие, и вещи Сары – все это осталось на корабле, но вдруг что-то еще? Хотя, что это могло быть – ведь все здесь. Хотя нет, у Исильмэ больше нет кристалла, интересно, когда она успела его где-то оставить? Но все же главное, что все здесь, а вещи это дело наживное, в их случае и вовсе не проблема. Курадо обязательно обговорит с королевой, чтобы каждый получил награду за то, что сделал для нее, даже Амброзий… хотя, будет ли правильно награждать его, зная, что потом он вновь начнет грабить и убивать? Не хотелось об этом думать, но все же, нужно было что-то с этим сделать. Но как заставить его отречься от этого дела, если он сам того не желает и всячески этому противится? На самом деле принцесса была удивлена, что он вообще еще так долго жил, учитывая его неосторожность и не в меру сильную любопытность – подумать только, он ведь совсем недавно хотел остаться на корабле и посмотреть на место, где над ними свершили что-то ужасное, по приказу Элмри! Что бы сейчас было с ним, оставь они его там?..
Тут Курадо вздрогнула, поняв что Исильмэ и Гонза обращались к ней с каким-то вопросом. Стыдно признаться, но она прослушала, лишь слова Ирбиса уловила. Уже думая, что бы ответить на неизвестный вопрос, она была спасена Риадом, к которому сохил и обращался:
- Я не так много знаю об этом, но после того как вас увели, мне удалось узнать, что на этом корабле перевозили какие-то новые наработки, по планам Элмри. Возможно, какая-то его скрытая лаборатория, где его самого нет, но продолжается его дело… - он замолчал ненадолго, словно раздумывая, пусть лица его принцесса и не видела, а потому не могла сказать наверняка. – Что-то связанное с кристаллами, как и обычно, какой-то новый способ их… вживления. Вы ведь себя нормально чувствуете, нет каких-то признаков этого? И с позволения, изолирование это ненужная мера, все-таки воздействие шло не на мозг, а за тело вы и сами можете отвечать.
Курадо опустила грустный взгляд. Вот так вот в раз все меняется, на твоих друзей нападает сумасшедший ученый и они сами становятся его экспериментами. А все из-за ее глупой неосторожности, уверенности в том, что в городе ее никто не узнает. Вновь стало очень неприятно, и это еще мягко сказано.
- Ах да, я хотел спросить, Ваше Высочество…
- Да? – словно очнувшись, та резко вскинула голову.
- Куда нам следует лететь? Я так предполагаю, нужно брать курс на дворец?
- Нет, - немного подумав Курадо покачала головой и решительно посмотрела в спинку сидения Дэйи. – Мы отправляемся в Юун. У меня есть некоторые вопросы… и нам ведь необходимо наблюдение высокопоставленных Дев.
- Как прикажете, - в этот же миг корабль немного изменил свое направление. – Я не знаю точно как скоро мы прибудем в город, приходится ориентироваться на местности, но может быть, вам всем стоит немного поспать? Здоровый сон исцеляет.
- Нужно отнести их, негоже им вот так сидеть здесь, - согласно кивнула принцесса, бросив взгляд на Сару и Амброзия, поднимаясь с места и начав отстегивать ремень безопасности у алхимика. При этом на лице было печальное выражение, как будто она могла вот-вот заплакать – слишком неестественно сильно были поджаты губы. Однако слез на лице принцессы пока так и не было.

Стало быть, тело, а не разум… Тело по мнению Ильмэ ей тоже желательно сохранить в целости, но не лить же слезы по тому, что уже свершилось, даже если хочется. С госпожой Сарой непорядок, Крейн ранен, принцесса на грани истерики, что после всего произошедшего неудивительно, если еще и сама жрица разрыдается, то Курадо точно подключится к этому бесполезному занятию и начнется форменное непотребство. Так что надо держать себя в руках и занятья тем, что и полагается делать Деве: помочь страждущим. В конце концов, Исильмэ уже столько времени рвалась облегчить телесную боль Амброзия, а тут такая удача, он наконец-то не может сопротивляться. К тому же, если ему никто не скажет, что именно она его лечила, он вполне может списать улучшение самочувствия на эксперимент и не станет подозревать исфири во всех смертных грехах.
- Ваше Высочество, я думаю, мне стоит заняться ожогами господина Крейна.
«Пока с него вся кожа не сошла».
Сказав это, девушка отстегнула вампира от сидения и воззвав к Святой матери стала водить раскрытыми ладонями над пострадавшими участками кожи. Лечить получалось с большим трудом чем обычно, все же Крейн вызывал в ней помимо всего прочего и раздражения, но в итоге жрица все же справилась со своей задачей. Ожоги зажили, хоть и багровые пока свежие шрамы виднелись явственно.
Вымотавшись после использования своего дара, девушка сказала, что собирается пока лечь спать.

Малый воздушный корабль. Каюта.

Девушка ушла в примеченную ранее каюту, легла на койку, отвернувшись лицом к стене и уже тут с чувством выполненного долга беззвучно разрыдалась. Не хватало только, чтобы кто-то поняла, в каком она состоянии. Утешало только то, что они направляются в Юун. Среди таких же как она служительниц Матери целительница надеялась найти покой и утешение для своей души.
Выплакавшись, девушка уснула беспокойным, чутким сном.

Объяснение исфири не покрыло белого пятна в знаниях Ирбиса по этому поводу. Лишь несколько слов более-менее прояснили ситуацию. Вживление кристаллов, значит... Сохил машинально посмотрел на лапы. Ни шрамика, помимо тех царапин, что были получены при переходе на "Сайэф". Как, и главное, куда их вживили? Гонзу чуть не передернуло. Лучше, наверное, и не знать.
– Мы отправляемся в Юун, - вдруг донеслось до его звериных ушей. Они даже дернулись на звук.
- Ваше Высочество, Королева хотела увидеть вас во дворце как можно быстрее, - напомнил Ирбис, ведь, быть может, принцесса забыла. Да и в Аридии куда безопаснее, нежели здесь, в открытом небе. Юун... А что Юун? Вряд ли там что-то может помешать Раасу вернуть Курадо обратно, наверняка любовь к собственной дочери должна быть сильна даже в этом существе. Против природы, как говорится, не поделаешь ничего. Кроме того, не зря же он примчался на всех парах в другой город? Фанару должна понимать собственную важность, ей нельзя принимать опрометчивые решения. Хотя, конечно, ему положено повиноваться ей, любому её слову.
- Куда? - поинтересовался полу-лев, вставая со своего места и подходя к Саре и Амброзию, у которого уже возилась Исильмэ. Как хорошо, все-таки, что среди них оказалась целительница. Вампир выглядел совсем не так, как раньше, куда лучше, даже, где-то, ухоженнее. Даже запах больше не казался таким отвратительным.
Принцесса уже отстегнула алхимика, оставалось лишь взять Сару на руки и устроить со всем комфортом. Закончив с расселением по каютам, Гонза и сам получил шанс прикорнуть, чем и воспользовался.

За небольшими хлопотами по перетаскиванию Сары и Амброзия в другую каюту и исцелению последнего, Курадо удалось уйти от ответа Гонзе, касательно дворца. Она все еще не получила объяснения о том, что Ирбис делал в Тумультуозусе и возможно где-то в глубине души сомневалась, что это может быть счастливым стечением обстоятельств. Но эта версия, о возможном предательстве, тоже сильно пошатнулась во время событий на корабле – не верилось принцессе, что сохил лишь сам хотел спастись, а теперь, под видом благодетеля, заберет Курадо и отдаст врагам. Да, таким мысли приходили ей в голову и не без оснований, так что она не слишком-то корила себя за подобные предположения. Теперь она уже, наверняка, не сможет доверять окружающим так, как раньше. До этого она еще сомневалась в этом, но сейчас… нет, теперь она будет куда более осмотрительной. Может быть, так и надо было всегда, а она наоборот была слишком доверчивой? Вот так просто доверять, по одному слову – не глупо ли это? Глупо, конечно, а посему такого больше не будет. Риаду она поверила, потому что и выбора у нее особого не было – либо прозябать в камере, либо поверить и последовать за ним. Даже не смотря на тот пароль, он ведь мог оказаться врагом, но на радость этого не случилось. И в этом им всем очень повезло, если бы не Риад…
Курадо вздохнула, глядя на спящих друзей, сидя с поджатыми к груди ногами, на одной из нижних коек, что была ближе всех к двери. На случай если Риаду что-то понадобиться, чтобы ему не пришлось громко звать ее. Спать ей не хотелось, правильнее сказать, сон даже не шел, потому как в голове рождались и умирали мысли, возникали уже пережитые образы, картины и тот разговор с Раасом Элмри…
Но все-таки, измотанность, пережитое волнение и просто усталость, чисто моральная, взяли свое и Курадо заснула, привалившись правым плечом к стенке. Засыпая, она как будто слышала чей-то голос, который что-то пытался ей доказать, судя по тону, который даже почти кричал на нее, призывал что-то сделать, но потом стал затихать, по мере того, как принцесса засыпала.

Распластавшись на развороченной, зияющей дырами палубе, Амброзий из последних сил пытался удержаться от падения в бездну. Внизу и вокруг, будто колдовское варево, клубились тучи, стремительно меняя форму. Остов «Небесной Госпожи», сильно накренившись на один борт, с умопомрачительной скоростью нёсся в никуда, стремительно разваливаясь на части. Крейн стиснул зубы, чувствуя, что вспотевшие, дрожащие от страха и усталости пальцы его, как бывает во всяком дурном сне, постепенно соскальзывают с досок палубного настила. С каждой секундой корабль кренился всё сильнее, а вокруг ревел и бесновался горячий ветер. Чувствуя, как его отрывает от стоящей почти вертикально палубы, Амброзий собрался с силами и попытался подтянуться, - надо было добраться до штурвала, - как вдруг сумрачный мир озарила белая, слепящая вспышка.
Открыв глаза, он вскрикнул и едва не разжал пальцы. В двух шагах от него стояла принцесса Сфирийская, стояла на палубе так, будто та не была опрокинута на бок, бесконечно величественная в развевающихся на ветру белых одеждах, и смотрела на него своими удивительными глазами, чем-то напоминающими Небесные Кристаллы.
Он взглянул на неё с надеждой и потянулся к ней, видя, как она поднимает руку, не иначе как помочь ему. Но он ошибся. Глаза принцессы напоминали кристаллы не только цветом, - чувств в них было столько же, сколько в камне; улыбка, расцветшая на губах, была холодной и надменной. С руки исфири сорвалась молния, и Амброзий полетел вниз, в ревущую пучину шторма, задыхаясь от боли. Из глубин бездны внизу поднялось нечто черное, поглощая все вокруг; множество черных плетей вырвалось из подступающей тьмы; они захлестнули его тело и разом втянули в черноту, ломая, будто игрушку.
«За что?!…» – захлёбываясь собственной кровью, взвыл Амброзий; тьма сомкнулась вокруг него. - «За что ты меня-а?!…»
- …Аа-а! – заорал вампир вслух и резким движением сел, быстро и тяжело дыша.
Дрожащими пальцами он ощупал то место, куда попал дротик, выпущенный сфирийцем, - видимо, он и был причиной того, что Крейн потерял сознание. Однако сути дела это не меняло.
«Удар в спину. Вот расплата за всё.»
Амброзий крепко зажмурился и закрыл лицо ладонью. Жгучая, невыразимая обида переполняла его душу, столь безысходная и страшная, что хотелось вырвать собственное сердце и растоптать его, только бы избавиться от этого чувства.
Обида, граничившая с ненавистью.
«Ну, достаточно получил? Всё понял?»
Впрочем, он сам был виноват в случившемся. Мир жесток. Никому не доверять, не поворачиваться спиной, - разве не этому учила его жизнь? А он поддался слабости, позволил пробудиться в своей душе маленькой надежде, - и просто прошляпил нападение. Сначала Сара, а теперь и она… Умом он прекрасно понимал, что принцесса неспроста отдала своему слуге приказ стрелять в него, остановить его: она просто не могла стерпеть, что всё выходит не так, как ей хочется, что кто-то смеет не подчиняться ей и идти своим путём, или, скорее, не верила в то, что вампир их действительно не выдаст, а может быть, то и другое вместе, - вполне разумные причины, более того, от кого другого такой поступок был бы вполне ожидаем, и всё это можно было бы простить… Но душа его выла от боли, отметая всякие доводы разума.
Он позволил этой исфири поселиться в своём сердце, он хотел верить ей, готов был следовать в жизни и смерти, мечтал быть рядом с ней, а она использовала его с самого начала, строила из себя беззащитную, нуждающуюся в помощи, намекала на расположение, как и Сара, дала повод думать, что он может доверять ей… но когда появился этот королевский разведчик, он, Крейн, стал ей окончательно без надобности, и с ним можно было больше не считаться, - вот что знала его душа. Он второй раз попался в одну и ту же ловушку, - что в том треклятом городе у таверны, что здесь.
Всхлипнув, он отнял от лица странно мокрую ладонь, огляделся по сторонам и тут же зажал сам себе рот. В каюте, по всей видимости, являвшейся частью небольшого воздушного корабля, - шум винтов слышался довольно ясно, - на койках вокруг расположились бывшие заключённые: сохил и сфирийки. Похоже, им всё-таки удалось осуществить свою задумку и сбежать.
«Проклятье… Надеюсь, никто из них не услышал.»
Не вдаваясь в подробности, Амброзий тихонько покинул свою кровать и выскользнул в соседнее помещение, представлявшее собой нечто вроде капитанской рубки, объединённой с пассажирской каютой. Здесь он почувствовал себя жалким, как никогда, - мало того, что позволил затащить себя на этот корабль, так ещё за штурвалом корабля сидел этот принцессин шпион… При взгляде на его светлую макушку, видневшуюся из-за спинки капитанского кресла Крейн ощутил всю свою ничтожность в полной мере. На что он вообще надеялся? Сфирия – могучее государство, и уж точно у них найдутся защитники и спасители для принцессы. Всё прекрасно получилось бы и без него, а он со своими жалкими потугами помочь – не более чем муравей, бегущий по ободу колеса повозки и возомнивший, будто это он приводит её в движение.
«Бултыхайся в своём дерьме, Крейн, и не смей вылезать.»
На дрожащих ногах он добрался до сиденья, опустился в него и закрыл глаза. Страстно захотелось напиться до беспамятства… а лучше сразу до смерти. Пожалуй, он так и сделает, если останется в живых и попадёт в места, где продают дешёвую выпивку… теперь он понимал свою давно умершую мать. Это и впрямь лучшее лекарство от пустых надежд и глупых мечтаний. Пират из него никудышный, - иначе ещё в самом начале убил бы капитана Алье, представился вместо него, потом похитил бы сфириек и потребовал бы за них выкуп, - да и вообще, любой другой на его месте действовал бы куда кровожаднее и хладнокровнее, любой другой к этому времени давно обладал бы и собственным кораблём, а то и несколькими, и кучей головорезов в подчинении. Попытка совершить нечто хорошее также пропала впустую, - и он даже не мог понять, почему его это так больно ранит. Пожалуй, единственное, что о нём можно точно сказать, - он полный неудачник.
«Кажется, кто-то хотел стать грозой небес и навеки вписать своё имя в историю Терры? Забудь. Такому, как ты, в самый раз сдохнуть, захлебнувшись в собственной блевотине.»
Открыв глаза, Амброзий пустым взглядом окинул пейзаж за окном корабля, однако его совершенно не интересовало ни то, куда летит воздушное судно, ни собственное физическое состояние, ни то, что с ним самим будет потом, - всё это в какой-то миг просто утратило всякую ценность. Даже обида на принцессу исчезла, испарилась, сменившись тупым безразличием; теперь, взглянув на всё произошедшее через призму совершенно нового для себя вывода, Амброзий понял, что по-другому и быть не могло. Всё, что он говорил и делал, было безгранично глупым и никчёмным… и Сара тоже оказалась права: он – мальчишка, влезший в дела взрослых, думавший, что сможет с ними быть на равных. Да и вообще, за всю жизнь он разве принял хоть одно по-настоящему стоящее решение? Только пустые мечты, грёзы, воплотить в реальность которые ему не по плечу.
«Мама… мамочка. Скоро мы будем вместе.»

Исильмэ разбудил крик… Дева сперва сквозь сон решила проигнорировать вопль, но так как в последнее время ожидать от жизни чего-то хорошего ей не приходилось, девушка все же встала, чтобы понять, что произошло. Сохил на месте, госпожа Сара все в том же странном состоянии, принцесса вроде бы пока еще спит… Вампир? Очевидно, он проснулся. Вот только этого еще не хватало.
Жрица быстро усвоила принцип: от Крейна можно ожидать чего угодно, но только не хорошего. Такова специфика его натуры, к сожалению.
Эртис все же надеялась добраться до Юуна, причем желательно живой и невредимой, поэтому решила проверить, как там Амброзий и не решил ли он предпринять диверсию на их корабле. Зачем? Да Мать его поймет зачем, но никак уж не Исильмэ. А зачем он все время запирался, а потом вообще захотел остаться на корабле того маньяка? Если уж она не сможет сама остановить Крейна, то хотя бы успеет предупредить капитана, если что.Исильмэ проследовала в капитанскую рубку… Правда увидела она там совершенно не то, что ожидала.
Она-то думала, что истерику на корабле могут устроить либо она, либо принцесса, но уж никак не бандит.Отсюда возник вопрос, утешать или не утешать, и если утешать, то как, языка-то она не знает, и не прибьют ли ее за эту попытку из чувства ложно гордости? А может… у него что-то болит? Фантомные боли. Руку он явно, судя по повязке, потерял недавно, мозг может обманывать тело, сообщая о боли в той части, которой уже нет.
- Господин Крейн,^и - окликнула она вампира. – Как вы? Вам нужна помощь?^и
Говорить жрица старалась достаточно тихо, чтобы не испугать Амброзия неожиданным появлением и как можно четче, с доброжелательными и заботливыми интонациями.
«Может, и не прибьет…»

- Чего? – машинально откликнулся Амброзий на звук, послышавшийся рядом. Немного помедлив, он повернул голову, нехотя выныривая из пучин самоуничижения; при виде сфирийки-целительницы мышцы лица сами собой произвели на свет вымученную, но не лишённую прежнего нахальства ухмылку, - что поделать, годы тренировок.
- А, это ты, Ильма, – произнёс он, раздумывая, что заставило её придти сюда. Наверное, всё-таки разбудил своим криком, и хорошо, если только её, а то с минуты на минуту подтянуться и остальные, и тогда…
- Со мной всё в порядке, – заверил он исфири, справедливо рассудив, что та сейчас интересуется состоянием его здоровья, в конце концов, от хорошего самочувствия во сне не кричат. Впрочем, она ведь всё равно не поймет ни слова. Вздохнув, Амброзий отвернулся к окну, щурясь от яркого солнечного света, но едва чувствуя причиняемую глазам боль, однако несколько секунд спустя на него будто снизошло просветление.
- Ты ведь правда не знаешь общего? – протянул он, вновь поворачиваясь к девушке и окидывая её слегка заинтересованным взглядом. – Как замечательно… Я бы говорил и говорил, а ты бы участливо смотрела на меня, вот как сейчас… Считается, если называть свою боль словами, то станет легче. Я бы мог многое рассказать…
Тут взгляд его скользнул по спинке капитанского кресла, и Крейн сурово нахмурился. Этот шпиончик наверняка знает общий, не хватало ещё, чтобы он тут грел уши… пожалуй, место и время для душевных излияний совсем не подходящее.
- …но я не буду, – закончил фразу Амброзий, отворачиваясь к окну и чуть прикрывая глаза. – В другой раз. Может быть.

К девушке бандит отнесся довольно таки мирно. Даже вроде бы изображать благополучие попытался, правда Исильмэ не особо поверила ему, о чем не замедлила сообщить: сперва она указала на вампира, затем – на свои губы, довольно достоверно изобразив вымученную улыбку Крейна, затем пальцами по щеке изобразила траекторию воображаемых слез, а в довершении всей этой пантомимы тяжело вздохнула, выражая собственное отношение ко всей ситуации в целом.
Затем Амброзий заговорил, смысла Исильмэ, разумеется, не поняла, но по тону ясно, мужчина решил выговориться, а кто лучше всего подходит для исповеди, чем тот, кто точно ничего никому не сможет рассказать? Правда, очень быстро он замолчал, бросив не самый дружелюбный взгляд в сторону их капитана. Жрица также красноречиво  посмотрела на исфири и кивнула. Ей тоже казалось все слишком уж гладким, а стало быть, подозрительным.
«Святая Мать, неужели паранойя заразна?»
И тут жрица решила, что она-то точно может спокойно болтать в присутствии капитана. Уж рассказать хоть что-то, способное причинить им вред не способна, так как не знает попросту…
- Я жрица вообще-то…^и - произнесла она, затем, продублировала фразу жестами: показала на себя, затем на свой Алийский крест, затем, сложила руки в молитвенном жесте. – Драться не умею…^и - она сложила руку в кулак, изобразила удар, а затем покачала головой. – Сару и Ирбиса в первый раз в жизни вижу,^и - после того, как назвала имена, девушка показала на глаза и показала один палец, надеясь, что ее жесты хоть немного понятны. – Вы даже не представляете себе, как мне страшно^и, – с тяжелым вздохом произнесла она, плюхнулась рядом с Амброзием и закрыла лицо ладонями.

Скосив глаза, Амброзий равнодушно следил за жестикуляцией исфири; похоже, она не собиралась считаться с препятствием в виде языкового барьера. Прикосновение к украшению на её шее и молитвенно сложенные ладони трудно было истолковать превратно; по всей видимости, сфирийка намекала на свою принадлежность к какому-то религиозному культу, - какому именно, Крейн не знал, поскольку понятия не имел о верованиях, бывших в ходу у сфирийцев. Следующий её жест на фоне предыдущего тоже легко поддавался пониманию, - не боец эта девушка… да это было понятно ещё у таверны, будь оно иначе, она не позволила бы захватить себя в заложницы так легко. При упоминании имен Сары и Ирбиса Амброзий недоумевающее поднял одну бровь и едва заметно повёл плечами, не понимая, что имела ввиду девушка, хотя… судя по её дальнейшему поведению, она очень за них беспокоилась.
- Да не переживай ты за них так, – буркнул Амброзий и осторожно тронул плечо девушки-исфири. – Уж у них-то всё будет нормально. Даже если сдохнут… смерть – это тоже хорошо.
Он немного подумал, потом слегка повернулся на сидении, так, чтобы видно было его левое плечо.
- Послушай… я правильно понимаю, что ты ещё и священнослужительница? Поговаривают, что некоторые из них могут быть наделены особым даром. Может быть, ты сможешь это исправить? – Амброзий поднял правую руку ладонью вверх, пошевелил пальцами, потом указал на культю. – Не то, чтобы мне это очень надо… но интересно. Я бы порекомендовал тебя некоторым моим знакомым, тем, кому и впрямь нужна помощь.

Погоревать жрице не дали. Очевидно, Крейн решил, что раз она вроде бы мирная и не замышляет ничего против него самого, то почему бы не использовать способности так кстати подвернувшейся целительницы.
Судя по жестам, бандит ни много ни мало пожелал, чтобы ему отрастили утерянную конечность. Святая наивность. Чтобы такое произошло нужно чудо, сотворенное Матерью, а не дар ее служительниц. Жрица тихо беззлобно прыснула и покачала головой.
- Такое невозможно. Да и вообще, мне только двадцать^и , - девушка указала на себя, а потом дважды показала ладони, пытаясь показать число прожитой ею лет. – Я могу совсем мало…^и - и она показала кисть руки сблизив большой и указательный пальцы, пытаясь показать, что ее способности невелики. – С порезами справлюсь, с ожогами справлюсь, с вывихами, растяжениями…^и - говоря это она пальцем указывала на шрамы от не самых сильных повреждений на вампире и кивала. – А отрастить руку никак невозможно. Хотя хотелось бы… Но это уже за пределами любых возможностей. А жаль…^и

- Что ж, очень жаль, – вздохнул Амброзий после того, как внимательно пронаблюдал за жестами девушки, впрочем, без всякого разочарования. Он так и знал, что россказни про чудеса, иной раз творимые священниками, волшебниками и им подобными – на самом деле не более чем болтовня, по сравнению с которой даже в пьяных моряцких байках правды больше. В самом деле, если бы хоть одному существу в мире было дано отращивать утраченные конечности, к такому целителю уже давно валили бы толпы страждущих. А эта сфирийка, по всей видимости, была ещё слишком молода и неопытна ко всему прочему, раз могла, судя по её жестам, исцелить лишь двадцать небольших ранений, вроде тех, шрамы от которых обильно украшали его собственное тело.
- Наверное, насчёт вампиризма тоже бессмысленно спрашивать, – продолжил он после полуминутного молчания. – По крайней мере, я ни разу не слыхивал, чтобы хоть кто-то излечился от него.
Амброзий вновь замолчал, бездумно разглядывая лицо сфирийки. Странно, но не похоже было, будто она рада тому, что им удалось вырваться из плена, - или это он теперь всё воспринимал приглушённо, будто через мутное и грязное стекло.
- Вы молодцы, сумели-таки ускользнуть, – проговорил Крейн, широким жестом руки обводя пространство рубки-каюты, а потом поднял большой палец.
- Почему ты не радуешься? – с этими словами он указал на сфирику, после чего пальцами растянул свои губы в гротескную ухмылку, изображая счастье от спасения.

На последний жест Амброзия Исильмэ лишь скептически улыбнулась. Вот не верила она, что все так легко закончилось, как и не доверяла вроде бы спасшему их мужчине.Она также обвела рукой каюта, затем пожала плечами, опустила большой палец вниз.Она не знала, что может произойти дальше. Потом кивнула в сторону капитана и пожала плечами.
- С Сарой плохо,^и - Исильмэ вновь опустила вниз большой палец. – Раас Элмри что-то сделал с нами, мне страшно… Конечно, вроде бы это не должно на нас дурно отразиться, но я все равно сомневаюсь… Хотя что вы можете со всем этим поделать? Ничего вы не можете поделать… Давайте, я хоть вас еще раз осмотрю…^и
Исильмэ желала занять себя привычной работой, надеясь, что таким образом отвлечется и ей станет легче.Девушка легко коснулась ладонью лба вампира. Температура была нормальной. Ну, хотя бы нет лихорадки, стало быть никаких воспалительных процессов нет.
- Жара нет, хорошо. Посмотрим, что у вас там с потерянной рукой.^и
Девушка осторожно прикоснулась к плечу Крейна и вопросительно посмотрела ему в глаза, безмолвно спрашивая разрешения

Похоже, его догадка была верна, и девушку чудесное спасение совсем не радовало, - вот только причина этого осталась для Амброзия непонятной. То ли сфирийка не очень полагалась на королевского шпиона, то ли натерпелась столько страху, что просто не могла радоваться в полной мере… вампир не стал забивать себе этим голову. Замечание насчёт Сары он прослушал с неподдельным равнодушием, - хотя, похоже, с ней что-то было не в порядке, однако Крейна это больше не заботило. В отношении этой сфирийки, так же, как и принцессы, он уже пережил всю доступную ему гамму чувств, и вряд ли что-то смогло бы пробудить их снова… наверное, нечто подобное испытывала и его мать, когда лишилась всего, что составляло смысл её жизни; она даже про него забыла, радуясь лишь тогда, когда он приносил денег на выпивку.
За промелькнувшим на грани сознания горьким воспоминанием он безропотно дал ощупать лоб, вернувшись к действительности лишь от прикосновения к культе.
- Это? – Амброзий поднял тоскливый взгляд на девушку и слегка нахмурился, пытаясь сообразить, как лучше рассказать ей об обстоятельствах, при которых он лишился руки, - ведь именно это, судя по всему, её интересовало.
- Сейчас попробую… Смотри, – дохнув на стекло иллюминатора, он принялся быстро рисовать по нему пальцем, довольно достоверно изображая два воздушных корабля и схематичную фигурку на одном из них. – Это произошло по моей глупости. В воздушном бою я упустил кое-что… очень важное для меня. Очень ценное.
Между кораблями он нарисовал нечто, долженствующее, по его мнению, обозначать драгоценный камень, а потом, указав на него, потянулся, делая вид, будто пытается достать.
- Я полез за ним, но корабли в этот момент столкнулись, – тут Крейн, вновь дохнув на стекло, чтобы вернуть четкость исчезающему изображению, пририсовал к каждому кораблю стрелочку, обозначая движение друг к другу.
- Бабах! И мне защемило руку, – подвёл он итог и искоса взглянул на исфири. – Было ужасно больно, я думал, сдохну от боли прямо там, на месте. Потом меня доставили в госпиталь и привели всё это в порядок, но... я остался без руки.
Немного в стороне он дорисовал койку с двумя фигурками: одна лежала, другая стояла рядом, держа в одной руке огромный нож, в другой – его отрезанную конечность.
- Самое весёлое, что иногда я всё ещё чувствую её, и болит, как настоящая, – вздохнул Амброзий, стирая со стекла всё нарисованное, потом повёл ладонью от культи вниз так, будто касался отсутствующей руки, и изобразил гримасу боли.
- Как думаешь, со временем это пройдёт?

На художества вампира девушка смотрела с вниманием, но с трудом понимала, что он хочет ей этим показать. Потом до Ильмэ дошло, что очевидно Амброзий рассказывает о том, как потерял руку. Правда, то, что конечность ему ампутировали, причем не так давно, для жрицы и так было очевидно. А в результате чего произошло увечье для целительницы было не так уж и важно.
Как она и подозревала, фантомные боли вампира мучили, что неудивительно, учитывая то, что у вампира явно была легко возбудимая нервная система, что увеличивало вероятность возникновение фантомные болей.
- Все будет хорошо,^и – мягко произнесла она. – Это не та проблема, с которой я не смогу справиться.^и
Девушка положила обе руки на культю, закрыла глаза и зашептала молитву. Всего-то и нужно было – расслабить мышцы, которые после ампутации оказались зажаты в постоянном напряжении. От ладоней Исильмэ заструилось еле заметное свечение.
Расслабить, помочь, снять боль, залечить… Жрице казалось, что помощь в исцелении вампиру помогает ей самой успокоиться. Вообще Эртис всегда чувствовала себя гораздо увереннее, имея возможность быть полезной.
Через пару минут девушка закончила. И спокойно улыбнулась.

- Ээ… я совсем не это имел ввиду, – вяло попытался протестовать Амброзий, когда понял, что сфирийка собирается применить к нему своё мастерство целительства. – Это вовсе не обязательно…
Однако от её рук струилось странное, проникающее прямо сквозь повязку, кажется, пробирающее до самых костей тепло; Крейн замер, с удивлением ощущая, как разжимаются невидимые тиски, охватывавшие его несуществующую руку, тиски, присутствия которых он, терзаемый болью душевной, пока не замечал, но которые неминуемо бы прихватили его в будущем.
- И… надолго этого хватит? – осторожно спросил он, заглядывая исфири в глаза; к его удивлению, девушка будто бы была весьма довольна содеянным, кажется, даже больше, нежели спасением с корабля похитителей принцессы.
- Вообще, не стоило на меня тратить силы, – вздохнул Амброзий спустя минуту. – Они могут понадобиться тем, кто гораздо достойнее меня.
Он вновь вернулся было к тоскливому созерцанию окна, но вскоре попытался встряхнуться и, напустив на себя жизнерадостный вид, с улыбкой взглянул на исфири.
- Но я всё равно благодарен тебе, Ильма, – произнёс он, чуть склонив голову и коснувшись рукой левой стороны своей груди. – Мне плевать, что движет тобой, что заставляет делать это, и как ты ко мне относишься, - я просто тебе благодарен.
Впрочем, он тут же усмехнулся себе под нос и пробормотал:
- Хоть это и трудно – говорить такое, не зная, как к тебе относятся. Видишь ли, я привык, что большинство воспринимает меня с ненавистью, - от того, чем я зарабатываю себе на жизнь, из-за моей болезни и вообще… Разве можно благодарить того, кто испытывает к тебе неприязнь, особенно если умело это скрывает?
Тут Крейн осёкся, поняв, что начинает болтать лишнее, и постарался изобразить на лице беззаботное выражение здорового и довольного жизнью существа.
- А куда летит корабль? – спросил он для поддержания образа, и вновь обведя рукой помещение, воспользовался наглядным способом – дохнув на стекло, нарисовал корабль, стрелочку, долженствующую обозначать направление, и знак вопроса над ней.

Кажется, пират даже был ей благодарен. Жрица была удивлена этим до крайности, она уже привыкла к тому, что на благие дела Крейн реагирует крайне… специфически, и была готова к чему угодно, но уже никак не к тому, что он вроде бы даже поблагодарит ее за помощь и дальше начнет что-то говорить, точнее выговариваться.
- Тебе помогла не я, а наша Святая Мать ^и , – произнесла девушка, затем указала наверх, туда, где по идее должно быть небо, а потом указала на культю Амброзия. – Боли больше не будет. Совсем,^и - Ильмэ изобразила болезненно гримасу, а затем покачала рукой, будто отказывая в чем-то.
Пират тем временем снова начал скатываться в недоверие и Исильмэ только и могла, что наблюдать и ждать, к чему же все-таки склонится душа Крейна.
Тот тем временем снова начал рисовать на стекле. Корабль. Стрелка. Куда?
Девушка задумалась, как бы объяснить…
Она стерла картинку Амброзия, подышала на стекло и начала схематично рисовать дома, затем указала на свой Алийский крест , а потом на картинку.
- Юун.^и