Сквайр толкнул как-то по-старчески скрипнувшую дверь и прошел в зал. Тот оказался довольно просторным, не смотря на впечатление небольшой хибарки, которое трактир производил снаружи. Впрочем, юношу это в любом случае мало интересовало. Ему просто надо было дождаться здесь нужного ему человека и передать ему документы, вот и всё, что от него требовалось.
Пройдя к стойке, он окинул взглядом находящихся здесь людей. Несмотря на то, что время было еще рабочее, тут уже было довольно народу. Кто-то молча сидел за столом, гипнотизируя по очереди пустую кружку и трактирщика, кто-то играл в карты, еще в какие-то неизвестные Сквайру (видимо, местные) игры, громко разговаривали и смеялись, так, что шум стоял просто адский. Сам же трактирщик, как ни в чем не бывало, протирал посуду, не обращая внимания ни на нового посетителя, ни на старых. Видно было, что ему такое не в первой, и он уже привык.
- Мне… Чашку кофе, - мельком взглянув на вывеску, уже выцветшую, но местами подновляемую свежей краской, высказал свое решение Сквайр. Трактирщик почти сразу же поставил перед ним желаемое, залив кипятком сомнительного вида смесь. Парень понял, что заказ «для вида» действительно становится «заказом для вида», так как выпить это по своей воле… Нет, спасибо.
- Впервые в наших краях? – поинтересовался трактирщик. – Ллойдом меня зови, парень.
Однако Сквайр не был в настроении разговаривать, и дружелюбный настрой трактирщика лишь раздражал его.
- Пришлось, - коротко ответил он и, положив на стойку деньги, отошел к столу. Выбрав самый дальний, юноша опустился на табурет и, прикрыв глаза, стал выжидательно смотреть на дверь, не притрагиваясь к кофе.
Темная жидкость искаженно отражала потолок и старую лампу, которая еще ничего не освещала, а просто висела на насквозь проржавевшей цепочке. Того и гляди, упадет на голову какому-нибудь неудачнику. Парень задумчиво водил указательным пальцем по краю чашки, подперев голову одной рукой. Незнакомца все не было, и у юноши было некоторое время, которое он мог потратить на раздумья. Такие моменты выпадали довольно редко, чаще всего ему приходилось вертеться в канцелярии, и сейчас он позволил себе немного отдохнуть, по крайней мере, морально.
Неизвестно, сколько ему пришлось сидеть в этой позе, пока в проеме не показалась еще одна фигура. Других посетителей за это время не наблюдалось, поэтому Сквайр, подняв глаза на звук открываемой двери, вполне ожидаемо предположил, что это и есть тот самый нужный ему человек. Не затрудняя себя заказыванием чего бы то ни было, незнакомец скользнул взглядом по головам посетителей таверны и встретился с внимательным взглядом Сквайра. Тот кивнул, отвечая на немой вопрос, и человек (во всяком случае, очень было похоже) направился к его столу.
- Принесли? – оппонент явно шифровался, так как капюшона, всё это время накинутого на голову, не снял. Голос казался похожим на мальчишеский, только немного ниже и бархатистей.
- Смотря, что вы имеете в виду, - уклончиво ответил Сквайр. Он был крайне ответственен в такого рода делах, даже чересчур иногда, но начальство за это его уважало. И сейчас ему бы не хотелось отдавать важные документы кому-то там, вместо действительного «клиента».
- Документы. Вы принесли документы? – нетерпеливо уточнил незнакомец. В голосе слышалось требование, видимо, дело и впрямь было достаточно серьезное. Вместо ответа Сквайр достал из-за пазухи желтый конверт и положил на стол, придерживая ладонью. Его интересовало, почему это существо скрывается, но он тут же осадил самого себя, решив, что это не его дело. Видимо, такая конфиденциальность устраивала и собеседника, так как в темноте капюшона сверкнуло нечто, что могло бы сойти за улыбку.
- Я напишу в Канцелярию. Вы отлично справляетесь с работой, - негромко поблагодарил незнакомец и, взяв документ, тут же встал из-за стола. – Время - деньги, прошу простить.
Из-под капюшона выбилась прядка длинных вьющихся каштанового цвета волос. Резким движением заправив её за ухо (теоретически, именно там оно и должно было располагаться), незнакомка (как выяснилось) скрылась за дверью.
- Происходит явная феминизация общества… - пробормотал Сквайр, провожая взглядом девушку. Напарник оказался напарницей, заказчик – заказчицей… Да, в этом явно прослеживалась некоторая закономерность.
Расправившись с делами, юноша почувствовал себя даже несколько повеселее, как всегда бывало по окончанию каких-нибудь однообразных дел, типа «доставь то-то туда-то». Теперь оставалось лишь дождаться утреннего поезда и возвращаться в столицу. А пока надо договориться о комнате: насколько Сквайр знал, эта таверна была единственным местом, где подобное было возможно. Поэтому он и вернулся к стойке.
- Можно у вас остановиться на ночь? – небрежно сунув руки в карманы, поинтересовался Сквайр.
- Легко, как раз осталась для тебя комната. Одиннадцать аданов, и наши апартаменты в твоем распоряжении, - ответил Ллойд, чуть прищурив глаза. Молчаливый и недружелюбный парень его настораживал.
- А, ну, отлично. Запишите за мной.
Парень уже собирался уходить, но заметил недопонимающий взгляд трактирщика и остановился.
- Вы же умеете… А, к черту. Просто запомните, и всё, - махнул рукой Сквайр и пошел к двери. - Всего хорошо желать не буду, самим надо. Ещё увидимся, командир.
С этими словами он вышел из уже начинавшего ему надоедать заведения.

==> улицы Тораса

Вечерело. С кухни заманчиво пахло чем-то заведомо неудобоваримым, и парень благоразумно миновал эту часть таверны. Перекус притупил чувство голода, и есть пока не особо хотелось, а вот отравиться чем-нибудь местным в его планы пока не входило.
Подойдя к Ллойду, кажется, именно так звали этого человека, напоминающего своей шевелюрой больше какое-то дикое животное, нежели социо-культурное существо, Сквайр достал несколько монеток.
- За комнату, - коротко откомментировал он свой широкий жест. Хозяин заведения не заставил себя долго упрашивать, и протянул в обмен немного заржавевшие, однако довольно интересной формы ключи. Странно было бы предположить, что у этого человека есть чувство прекрасного, однако было похоже на то.
- Оригинальная вещица. Это точно от ваших дверей? – поставив интересовавший его факт боком, поинтересовался Сквайр. Привычка, спрашивать напрямую было не в его правилах. Однако ответ был довольно удовлетворительный.
- Ключики нравятся? – Ллойд хмыкнул. – Еще бы. Моя женушка хорошо рисовала, упокой Бог её душу. Да уж, занятие не для таких, как мы, а, парень? Думаете, только вашей породы с талантами рождаются? Ан нет. Лаура была та еще. Ловкие руки были… - мужчина как будто задумался и на секунду погрустнел. – Ну, да что там. Вот и нарисовала она ключики, какие ей нравились. Говорила, мол, вот бы нам такие. Мол, и в таверну бы люди потянулись, интересно бы было. Да не дожила, голубка… Вот я и сообразил эти штуковины, чтобы хоть память какая была. Она бы довольная осталась.
Рыжебородый вздохнул, продолжая машинально протирать стол. Сквайр тоже промолчал, решив, что не стоит язвить в такой момент, хотя обыкновенно ему было мало дела до других. Нет, определенно в этом городе странная атмосфера. А, быть может, ему в последнее время просто редко встречались люди, хоть сколько-нибудь открывавшие то, что было внутри.
- Ладно… Эм… - юноша провел рукой по волосам, не зная, что сказать. Ему чертовски не нравились такие моменты. Ему действительно нечасто приходилось говорит по душам, тем более, с незнакомыми людьми. – Тогда… Земля ей прахом... Пухом… - Ллойд скосил на него глаза. Сквайр выругался про себя: он, похоже, ляпнул что-то не то. Ну и шут с тобой, мужик. – Удачно протереть стаканы.
Похлопав Ллойда по плечу, Сквайр с безразличным выражением лица миновал трактирщика и пошел по лестнице вверх. А, скрывшись за поворотом, иронично ухмыльнулся сам себе.
- Надо чаще общаться с людьми, - пробормотал он. – Не только на тот свет отправлять.
Повертев в руках замысловатый ключ, парень вставил его в скважину и повернул. Послышался вполне ожидаемый легкий щелчок, и его взору открылось нехитрое убранство его, с позволения сказать, номера. Кровать с темно-зеленым, явно недорогим сукном, прочно сбитый стул, такой же стол и, как-то странно выглядящий на общем фоне практичного жилища, коричневый горшок на подоконнике с растением, напоминающим разросшийся сорняк с розовато-белыми цветами. Зайдя внутрь и машинально заперевшись, юноша положил ключи на стол и бросил взгляд в окно. Хотя, собственно, взгляд бросать было особо некуда: стена дома напротив не обещала ничего интересного.
От растения исходил еле уловимый сладковатый запах. Сорвав маленький цветок и растерев его пальцами, Сквайр поднес их к лицу. Действительно. Было очень похоже на кэндл, правда, с чего бы ему взяться в этом северном городе? Хотя, ботаникой Сквайр никогда не увлекался. Да и незачем ему было.
Решив, что дела более достойного, чем попытаться заснуть и, таким образом, скоротать остаток времени своего пребывания здесь, не найдется, юноша снял жилетку и повесил её на спинку стула. Вслед за жилеткой отправилась и рубашка, которую парень не поленился аккуратно сложить, в очередной раз попеняв себе за непрактичность. Ибо лен, как ничто годился на теплую погоду, как, например, в Тэндории, но никак не на промозглый ветер в этом уже порядком поднадоевшем Торасе. Далее, избавившись от тяжелых сапог и поставив их у своего опочивательного места, Сквайр поставил в угол Карму и Возмездие, до сего момента покоившихся на столе. Любовно проведя ладонью по лезвию серебристого меча, он на секунду задержался на рукоятке. Поразмышляв с минуту, юноша лег на кровать и положил оружие рядом, на пол.
Нет, всё это, конечно, очень здорово, и дверь добротная, и ключи расчудесные, но манию преследования, которая должна со временем появиться у любого уважающего себя шпиона, если он не хочет отбросить копыта, коньки и другие весьма ценные вещи раньше времени, никто не отменял. А поэтому… Ну, не постучится гость ночной – хорошо. Постучится – очень зря.
Заложив руки за голову, парень изучал взглядом щербатый потолок. Трещинки, паутина… Романтика, одним словом. Только долгожданного сна всё не было и не было. Может, дело было в специфической манере Сквайра засыпать, не закрывая глаз и прислушиваясь к шумку в окне, а может, в привычке изматывать себя на тренировках до такой степени, что на мысли о том, как бы заснуть, уже просто не хватает сил. А может, он просто побаивался… Да что там скрывать, действительно побаивался своих снов, хоть и не признавался в этом никому, включая себя самого. Но отчаянно пытался побороть этот дурацкий страх, каждую ночь бросая вызов своему покореженному сознанию. И каждый раз проигрывая, просыпаясь в холодном поту и со сбившимся дыханием…

Глухой топот по мостовой. В правой руке что-то тяжелое, но явно не напольная лампа. Блеснуло. Значит, меч. Похоже, уже ночь, людей не видно, только какие-то неясные силуэты снуют туда-сюда. Вопят что-то, не разобрать. Но Сквайру не до того, ему надо добежать вон до того дома, его там ждут. Только, вот, зачем… А, неважно, добежит – разберется. Всполох слева. Загорелся дом, смутно знакомый. Опять вопли, да что ж такое, не могут тихо посидеть. А вот и нужное здание. Теперь в ворота, оттуда в дверь слева и по лестнице. Расположение комнат он знает точно, неважно, откуда. Должно быть, отец дал план перед вылазкой. Голоса. Похоже, только разговаривающие в доме и остались. Что ж, может статься, что они-то Сквайру и нужны. Быстрым шагом миновав несколько коридоров, он остановился перед резной дверью с небольшим гербовым щитом у самого верха. Толкнул её. Не поддалась. Что ж, разговор короткий: отойдя на пару шагов, парень вынес дверь плечом, которое тут же стало неприятно саднить. В центре комнаты стояли мужчина и женщина. Лица их были неясные, теряющиеся в сумраке помещения. Сквайр чуть прищурился, стараясь разглядеть их.
- Сквайр? Сквайр де Новалис? – с надеждой и облегчением бросилась к нему женщина. В порыве нежности она обняла юношу и в ту же секунду вскрикула и захрипела. Из её спины выходил клинок, рукоятку которого держал в руках Инсид.
- Не Новалис, женщина, - голосом, полным презрения, отчетливо сказал Сквайр. Резким движением он вытащил меч, и, миновав оседающую на пол хозяйку Дома, в несколько шагов оказался у хозяина. Тот почему-то улыбался, но в улыбке его было больше боли и горечи, чем если бы он рыдал.
- Красавцем стал. Повзрослел… Изменился… - на каждое слово качая головой, как будто с некоторым укором, и все так же улыбаясь, бормотал мужчина. – Сынок.
Сквайр, уже взявший старика за горло, чтобы без помех пронзить, как он только что сделал это с его женой, отродьем из Новалис, замер.
- Я не сын тебе, пёс, - неуверенно ответил юноша. Вглядываясь в лицо своей жертвы, он начинал как будто узнавать этого человека, но не был до конца уверен, где они встречались. Однако, этого секундного колебания было достаточно, чтобы мужчина в свою очередь впился Сквайру пальцами в горло, заставляя того задыхаться. Все это произошло до того неожиданно, что парень не сразу сориентировался, в чем дело, и попытался остановить экзекуцию, обеими руками ухватившись за карающую ладонь.
- Прекрати… - еле выдавил он.
На это Хозяин только ухмыльнулся. Его лицо было мрачнее мрачного, только на губах играла почти дьявольская усмешка.
- Не для этого я растил тебя, подонок. - C этими словами мужчина отвесил парню звонкую затрещину. – Зачерствела у тебя душа совсем, да? Где она у тебя? Здесь? Здесь? Мать-то зачем? Женщина же... И плохо-то сделала только того, что тебя на свет породила!
Он указал Сквайру куда-то в район груди и, после, в голову. Парень закусил губу от нестерпимой боли в шее. А может, и не только от боли. Слова этого человека казались унизительными донельзя. А голова, казалось, сейчас расколется на тысячи осколков, но юношу не покидало ощущение, что всё это имеет для него огромное значение. Он был бы и рад избавиться от этого странного человека, но в то же время безумец говорил что-то такое, что шевелило воспоминания в глубине памяти. И сейчас, сейчас он, наконец, узнает, что именно…
- Так вот. Послушай меня, сын, - мужчина приблизил свое лицо вплотную к лицу Сквайра. Он весь напрягся, пытаясь уловить каждое слово, соперник даже ослабил хватку, чтобы не отвлекать внимания от главного… - Поговаривают, мне Зарима даже сказала, что сама недавно слышала, что в горах кто-то шеволится… И еще кряхтит так, как будто нечистый проснулся!
Сказано это было голосом гораздо более высоким, чем секунду до этого, и поэтому выражение крайнего недоумения, что отразилось на лице Сквайра, было вполне ожидаемым. Мужчина сам как будто растерялся, закрыл себе рот ладонью, и…
И Сквайр проснулся. А тот же самый голос продолжал вещать из-за стены краткую сводку последних сплетен города. Не дослушав, несомненно, важную, информацию до конца, парень привстал и стукнул в деревянную, а потому непрочную, стену кулаком. Сила у него была вполне согласно его возрасту, а потому удар получился довольно внушительный.
- Сами не спите, так другим не мешайте! – прикрикнул он напоследок многообещающим тоном. Если говорить совсем по чести, то парень выключился согласно абсолютно собственным биоритмам, не смотря на то, что за окном еще только вечер. Но голоса за стеной смолкли, видимо, благоразумием эти люди обделены не были. Нет, Сквайр не собирался устраивать каких бы то ни было разборок, он лишь положился на легкую вменяемость народа из этакой глубинки, и, похоже, не обманулся.
Сев на постели и уперевшись локтями в колени, юноша попытался прокрутить в голове свой сон. Но тот как будто выпал из памяти, и что там происходило – Сквайр, как ни пытался, вспомнить не мог. Единственное, что он помнил, так это начало, ибо оно как две капли воды походило на все сны, которые парень мог воспроизвести в памяти. И вот еще одна деталь: как ни странно, голова не грозила избавить своего владельца от своего присутствия, разлетевшись на кусочки, как это обычно бывало. Только остаточные неприятные ощущения, как напоминание о еще одной миновавшей ночи. Не понимая, с чем это могло бы быть связано, парень провел по лицу рукой, как будто снимая невидимую паутину, и тут почувствовал легкий сладковатый запах на пальцах.
- Вот тебе и цветок… - пробормотал он, скользнув взглядом по подоконнику, на котором все так же стоял горшок с незамысловатым растением. Стоило бы посадить у себя такое, мало ли что. Или спросить у Марты, действительно ли дело в растении, кажется, она что-то смыслила в ботанике…
У него в запасе было еще несколько часов, а до поезда и того дольше. Но, к сожалению, спать уже было бессмысленно. И Сквайр, открыв окно настежь, сел за письменный стол. Достал лист бумаги, перо и медленными движениями стал вычерчивать какие-то линии, фигуры, подперев голову рукой, чуть прикрыв глаза и давая волю фантазии.

Трактир «Пивное рыло» и впрямь оказался недорогим и вполне удовлетворял тощему кошельку Крейна. Внимательно изучив предлагаемые кушанья и цены на них, Амброзий примостился за столом, ближайшим к небольшой деревянной сцене, которая, к удовольствию вампира, сейчас пустовала. Нет, он любил послушать музыку, но только изредка и только под определенное настроение. Сейчас же никакого настроения не было. Вместо него перед Амброзием стояла курящаяся парком тарелка с большим куском говядины и рисов в качестве гарнира и краюха белого хлеба. И со всем этим надо было что-то делать, потому что этот ужин окончательно опустошил денежные запасы, и комнату снять уже было не на что.
Крейн неторопливо принялся за еду, изредка поглядывая по сторонам. Вопреки его ожиданиям, в заведении было спокойно, несмотря на вечернее время, когда, по его разумению, трактир должен был быть набит битком, все рабочие с окрестностей должны бы сидеть здесь и чесать языки за кружкой пива. Да, рабочие были здесь, но занимали всего полдюжины столов и вели себя мирно, даже благонравно, тихо гудя беседой. Поначалу они бросали в его сторону изучающие взгляды, но потом интерес поугас. Парочка, за которой шел Крейн, разместилась почти у самого входа в зал. Некоторое время он наблюдал за ними, а потом ему стало скучно и даже тоскливо: вспомнилась милая Лили и безмятежные дни, проведенные с ней. Пытаясь избавиться от этих мыслей, он принялся сосредоточенно жевать. Спустя годы чувство вины было также свежо, как и в день расставания.
Слово «Генгер», раз или два долетевшее до слуха со стороны столиков, где расположились рабочие, все-таки смогло пустить ход мыслей в другое русло. Об этом городишке Амброзий знал не больше, чем о Торасе, а точнее, лишь то, что Кагечо бывает там. Почему бы не съездить туда? Надо своими глазами увидеть места, которые посещает главный враг, возможно, где-то здесь лежит ключ к его слабостям. Отложив вилку, Амброзий вытащил из-за пазухи мешочек с деньгами и, развязав его, высыпал содержимое рядом со своей тарелкой. На стол сиротливо выкатились пять медяков – один достоинством в пять аданов и четыре по одному адану. При виде такого богатства Амброзия охватило уныние. Он скупым движением смахнул монеты обратно в мешочек и снова принялся за еду с еще более хмурым видом, чем пару минут назад. С такими деньгами даже на попутной телеге не уедешь.
Надо было срочно облегчить чьи-нибудь карманы.
Острый, оценивающий взгляд вампира скользнул по посетителям заведения. На рабочих рассчитывать не приходилось, а вот молодая пара, кажется, была именно тем, чем нужно. Приличная одежда, хорошие манеры, на столе – жареные цыплята и вино, и, главное, серебряный блеск, промелькнувший, когда кавалер передавал плату хозяину заведения, - оставалось только надеяться, что мужчина не спустит все свои деньги на ни на минуту не умолкающую дурочку. Крейн пообещал себе, что, если при его жертвах не окажется хотя бы пятидесяти аданов, он убьет их обоих.
Тихо улыбнувшись в предвкушении, Амброзий снова неспешно принялся за еду. Однако его плану не суждено было сбыться. Спустя несколько минут в трактир вошли еще двое молодых людей. Они радостно приветствовали пару, и на некоторое время в заведении воцарилось радостное оживление. Вампир внимательно и незаметно оглядел и их, и с досадою решил отказаться от задуманного злодейства. Эти люди были при оружии, и по ним видно было, что они умеют его использовать не только в качестве внушительного украшения. Правда, он еще недолго надеялся, что они уйдут, оставив парочку, но, вопреки его чаяниям, довольно скоро все четверо поднялись и с шумом удалились на улицу. Амброзий остался со своим недоеденным ужином в компании ремесленников, все также мирно гудящих, подобно пчелиному улью в жаркий летний день. Он уже начал подумывать, не перекинулась ли неудача, сопутствовавшая ему в азартных играх, и на его прочую жизнь.

Итак, Амброзий сидел, предаваясь унынию. Надо сказать, в последнее время это происходило с ним все чаще. С марентовского крушения все буквально валилось из рук, он постоянно упускал возможность разжиться средствами, постоянно опаздывал, все самые хорошие дела уходили из-под носа, а деньги утекали сквозь пальцы. С такой удачей, пожалуй, будет совсем неудивительно, если в следующий раз он разобьется вместе с кораблем. Впрочем, такой исход-то как раз его не пугал, напротив, Амброзий считал такую смерть почетной… вот только не хотелось умирать, так и не совершив ничего громкого, не оставив по себе никакой памяти. Например, если бы в момент крушения падающий корабль направить на чей-нибудь королевский замок, самому при этом забраться на самую высокую мачту и орать в рупор «Смотрите все, я – Амброзий Крейн, король воздуха!», может быть, его запомнят на некоторое время. На недельку-другую, скажем.
Амброзий криво усмехнулся. По здравому размышлению, все это было просто бредом отчаяния. Теперь он лучше понимал свою матушку; когда все, что ни делаешь, идет вкривь и вкось, а все попытки выбраться из полосы неудач оканчиваются лишь новыми неудачами, самое время запить горькую. Проблема заключалась в том, что для этого тоже нужны были деньги. Амброзий косо зыркнул в сторону хозяина заведения; он уже был близок к тому, чтобы просить его дать какое-нибудь дело, хоть посуду помыть, хоть нужник почистить, в обмен хоть на десяток аданов, как бы унизительно это не было…
Тяжко вздохнув, он поковырял вилкой кусок говядины у себя на тарелке; аппетит куда-то пропал. Видать, дела у него совсем плохи. Это как же надо было отчаяться, в какие глубины печали впасть, чтобы думать о вымаливании работы у какого-то трактирщика… Нет-нет, он еще не настолько опустился. Можно просто посидеть до закрытия, подождать, когда разойдутся все посетители, когда трактирщик останется один, - мальчишку, время от времени сновавшего туда и сюда и, судя по сходству, являвшегося сыном хозяина, Амброзий в расчет не брал, - слегка пощекотать ему ребрышки острием шпаги. Вот тогда точно будут и аданы, и вино, и плевать, что трактирщик позовет стражу – к тому времени, когда эти дуболомы прибудут сюда, Крейн уже будет далеко. Замысел этот, хоть и был более рискованным, нежели недавно задуманный грабеж молодой парочки, вампиру весьма понравился и даже немного подбодрил его. Надо было только досидеть до конца, не вызывая подозрений, - видок-то у него не очень, итак поначалу все пялились. Впрочем, к этому Амброзию было не привыкать – интерес окружающих к его персоне как вспыхивал, так и угасал, быстро сменяясь подсознательной неприязнью. Крейн прекрасно все это знал и платил в отместку той же монетой. Друзей у него никогда не было – да и нуждался ли он в них? В боли, подтачивавшей его душу, никто не смог бы ему помочь, кроме него самого, - так он считал.
Амброзий так увлекся собственными переживаниями вкупе с предвкушением грабежа, что не сразу заметил, что в его голове вот уже несколько секунд позвякивает тревожный звоночек – свидетельство того, что где-то рядом происходит нечто очень важное. С трудом переключив внимание с внутреннего мира на внешний, Крейн успел уловить обрывок фразы, донесшийся от стола, где все еще сидели ремесленники, и услышанное заставило его беспокойно поерзать на месте. До него уже пару раз доходили слухи о происходящем в Генгере, о странных звуках в шахтах, о тревоге, царившей в городке, но он не придавал этому никакого значения, поскольку был занят куда более важными вещами – делал ставку на таракана по кличке Счастливчик Кон. Теперь же, когда ничто не отвлекало, подсознание само сделало стойку, как хорошо натренированный охотничий пес. Первым порывом было подсесть к ремесленникам и порасспросить их поподробнее – все, таки, раз он собирается ехать в Генгер, совсем не лишним будет узнать о тамошней обстановке. Однако Амброзий остался сидеть на месте. С его-то рожей, никто не станет ему ничего рассказывать, пусть даже простые сплетни. Кроме того, он здесь чужак. Следовало для начала угостить их пивом, но у него не было денег даже на кружку для себя самого. С трудом подавив досадливый вздох, Крейн сделал вид, будто очень заинтересован мозаикой абажура ближайшей к нему лампы, а сам между тем навострил уши. Он надеялся услышать хоть что-нибудь еще полезное до того, как рабочие разойдутся по домам.

Надеялся, надеялся услышать, но тщетно; ремесленники больше не возвращались к этой теме. Их отчасти можно было понять – Генгер далеко, работа в шахтах штука тяжелая, случаи саботажа не редки, - во всяком случае, Амброзий расценил это именно так. Он задумчиво посмотрел на дно пустой тарелки, которую успел очистить совершенно незаметным для себя образом. План с грабежом трактира при ближайшем рассмотрении тоже никуда не годился, - сидеть впустую даже пару часов, ничего больше не заказывая – это крайне подозрительно. Завсегдатаи-рабочие вряд ли разойдутся раньше десяти. Ну, зато он поел и, кажется, окончательно выпутался из паутины слепого игрового азарта, в котором пребывал несколько… дней? Недель? Амброзий не помнил. Он даже не помнил, как называлось место, где остались все его денежки.
Бросив короткий взгляд в окно, - там уже вовсю стояла ночь, - он решил предпринять еще одну попытку отыскать дорогу к игорному заведению; недалеко от него вроде бы располагалась грязная ночлежка, где, наверное, могли бы приютить и за пяток аданов. Амброзий уже ни в чем не был уверен, но проверить это стоило.
Он поднялся из-за стола и едва смог удержаться от болезненной гримасы: поврежденная и еще не до конца выздоровевшая нога к ночи всегда сильнее давала о себе знать. Похоже, в этот раз ему досталось сильнее, чем обычно; иногда ему даже казалось, что неровная походка вовсе не от боли, а потому, что кости срастаются неправильно, и он так и останется хромым. А это было бы плохо, поскольку сделало бы его приметным.
Ну, здесь больше делать было нечего. Придерживая шпагу, Амброзий прошел мимо пустых столов, мимо столов, занятых ремесленниками, через прихожую, - на вешалке вовсю висели куртки рабочих, и Крейн собирался запустить руку в чей-нибудь карман, но вовремя заметил трактирщика, облокотившегося о дальний угол стойки и провожавшего его подозрительным взглядом, - и вышел на улицу.

==> Улицы города

Откуда-то доносились неясные звуки детских голосов и птичьего щебета. Между бровей спящего парня пролегла глубокая недовольная морщина. Веки слегка задрожали, но не открылись. Он пошевелил затекшими пальцами: поза, в которой он оказался, была не слишком удобной. Спина затекла точно так же, как и пальцы, и саморазгибанию увлеченно противилась. Сквайр отчаянно недоумевал, почему кровать такая неудобная, и откуда бьет в глаза этот дурацкий свет? Все еще находясь в полузабытьи, он пытался обмозговать эту проблему, но ничего не выходило.
Неожиданно ему показалось, что он куда-то проваливается. Инсид резко дернулся, оттолкнул от себя стол, за которым заснул, но вместо него опрокинул стул. К слову, очень зря, обычно сук, на котором сидят, не рубят по всем известной причине.
- Черт бы побрал эту силу притяжения… - пробормотал парень, потирая ушибленное место. И почему его все называют мягким? Сердце бешено билось, разгоняя кислород по телу с умопомрачительной скоростью. Несколько раз глубоко вздохнув, и, наконец, проснувшись, Сквайр встал с пола, мысленно поблагодарив стул за спасение своей спины от многочисленных заноз, которыми изобиловало покрытие комнаты. Водрузив сиденье на его историческое место, Инсид обратил внимание на листок бумаги, все так же покоившийся на столе. В углу его теперь красовался какой-то рисунок, что-то ему смутно напоминающий, и сверлящий висок этим воспоминанием. С минуту Сквайр пытался вспомнить, что же это за изображение, но это только усилило боль в висках. Решив, что благоразумнее будет от этого избавиться, все равно толку никакого, он скомкал заклейменный листок и швырнул его в окно. Кстати, а что он вообще здесь делает?..
Очухавшееся сознание нехотя, порциями выдавало информацию, как будто боясь, что ему самому ничего не останется. Поезд в Тэндорию. То есть, сразу в Торас, то есть, сюда, а потом в Тэндорию. Надо было что-то сделать… Подписать бумаги. Не ту ли, которую он только что выбросил? Нет, не ту, другие. Которые уже подписаны. Подробностей он не помнил, но, вероятно, это не было важным. Подумав об этом, Инсид тут же выругался. За последнее время он стал гораздо менее внимательным к мелочам, когда-нибудь это его погубит. Итак, все сделано, оставалось только вернуться в столицу. Билет есть, время…
- Эй, ты, который час? – крикнул он в окно украдкой поливающему свой садик старику. Тот долго пытался понять, откуда на него кричат, а когда поднял голову, улыбнулся улыбкой типа «минимум», зубов у него было раз-два – и обчелся.
- Да уже около часа, сынок! – добродушно прогнусавил он. И осекся, «сынка уже и след простыл».
Похоже, он сильно опаздывает. Перспектива остаться в этом Богом забытом месте его совершенно не вдохновляла. Быстро собрав свой нехитрый скарб и надев безрукавку, он взял мечи, поместил их на привычные места, нимало не смущаясь тем, что они непременно будут приковывать внимание прохожих. Не до того ему было, да и разрешение на ношение оружия у него есть. Эта рассеянность была отчасти следствием амнезии, которой его наградили Аэнг, хоть и неизвестно, была ли она им на руку. Скорее всего, они не подозревали о подобных изменениях в его сознании, да и сам Сквайр списывал это то на головные боли, то на усталость.
Написать… Написать… Чтобы было достаточно ясно для нас, и откровенной глупостью для них… Птичка в клетке?
Сквайр слегка улыбнулся. Банально. Он может придумать что-то поинтереснее. Для него все это представлялось огромной шахматной партией, где надо было не только продумать каждый свой ход, но и красиво обыграть противника, поставив ему как можно более изящный мат. И это письмо было лишь очередным ходом.
Если говорить на чистоту, то ситуация с убийством принцессы казалась ему несколько форсированой. На скорую руку, практически без подготовки, еще немного, и можно было бы назвать эту операцию случайной. Еще одна причина некоторого недовольства Сквайра, то, что жертвой стала девушка. Возможно, она даже была хороша собой.
- Святой Инсид оплакивает жертв войны, - одернул он себя вполголоса и тут же его лицо приобрело какое-то холодно-отчужденное выражение. Чего ему не хватало для того, чтобы уйти в монастырь, так это стать мягкосердечным. Нет, пожалуй, он и умирать будет с циничным оскалом в пол-лица.
Наконец собравшись, он провел рукой по волосам. Несколько небрежно, но вполне терпимо. Опять же, не это сейчас представляет его главную заботу.
Быстро спустившись по лестнице, он махнул рукой хозяину, не оборачиваясь в его сторону, и исчез за дверью, все еще пытаясь придумать, что бы накропать в письме.

==> Улицы города

У входной двери.

«Похоже, что череда мелких неудач оказалась заразным событием – вот и Рихтер начал спотыкаться на ровном месте. И что только на него нашло?..»
Не придав особого значения этому происшествию – с кем не бывает? – он потянул на себя дверь, подёргал – заперто. Постучал сильнее – откуда-то изнутри послышался приглушенный стук, после чего в решетчатом окошке напротив показались два удивлённо моргавших глаза, неряшливо полуприкрытых буйно свисавшей густой морковной шевелюрой.
– Дяденька... а вы правда не упырь? – судя по ещё не начавшему ломаться голосу, парень был на пару лет младше Тимоти... хотя, похоже, по характеру они совпадали.
– Нет, я из «драконов»
Обычно на мальчишек это производило большое впечатление. Но то ли парень в этот раз попался недоверчивый, то ли просто плащ был плохо различим (фонарь, на котором висела табличка, призванный помочь в поисках всем жаждущим пищи и крова, в настоящий момент полускрытый за углом, еле-еле освещал их спины – да и то, наверное, не все, а только у стоящих самыми последними) – одним словом, убедить парнишку в очевидном оказалось не так-то просто.
– Да ну? Нет, вы что, в самом деле правда? – лицо подростка на какое-то время исчезло из поля видимости, затем появилось снова, с уже готовым к употреблению ультиматумом. – А поклясться именем Единого не слабо'?
Предложение мальчишки заставило его улыбнуться. Всем известно, что вампиры избегают священных мест – но распространяется ли это на клятвы?
– Даю слово, что я действительно человек и рыцарь, и в данный момент выполняю королевское задание, – быть может, несколько преувеличенно торжественно сказал он, поднимая открытой ладонью вперёд правую руку. – И пусть покарает меня Единый, если это не так.
За дверью послышался гулкий стук, потом ещё один стук – погромче и со скрипом – и наконец дверь отворилась.
– А какое задание? – да, действительно, с любопытством зыркающий глазами парнишка был примерно на пару лет моложе Тимоти. И, судя по всему, от него было так же трудно избавиться, раз уж ему взбрела в голову такая блажь, будто можно понадоедать вопросами.
По счастью, дорогу теперь ничего не преграждало, так что Руфус направился в зал, прямо к стойке, чтобы договориться о комнатах и ужине для всего маленького отряда.

Главный зал трактира.

Зал был просторный – настолько просторный, что там даже хватало места для бросающейся в глаза пустоты – а в остальном его было можно охарактеризовать выражением «бедненько, но чистенько». Как в казармах.
Рослый мужчина с шевелюрой такого же цвета, как у мальчишки – так что можно было понять с первого раза, кто тут чей отец, а кто чей сын: у отца в приложение к шевелюре добавлялась длинная рыжая борода – протирал стаканы за барной стойкой и отнюдь не спешил первым начинать разговор с вошедшими. Вообще, в нём чувствовалась какая-то основательность, наподобие манеры не делать больше, чем за это будет заплачено – а за разговор денежки не платят. Разве только если гость попросит рассказать какую-нибудь важную информацию – а до той поры зачем выкладывать все карты?
Руфус бросил взгляд назад – вся компания уже была внутри, парнишка, поминутно отвлекаясь и бросая на вошедших любопытные взгляды, прилаживал дверной засов на место.
– Время тут у нас такое неспокойное, даже меньше сюда ходить стали, – пояснил проявленную отпрыском подозрительность трактирщик. – Поперва по вечерам вообще пусто было. Да и счас подолгу не засиживаются, боятся, мол, какого-то там вампира. – Он отложил в сторону полотенце и стакан и задал вопрос. – Вы, наверное, приезжие, раз уж про такой слух не слыхивали?..
Не смотря на напускную браваду, двери он в вечернее время запирал, как и все – стало быть, предпочитал слушать голос благоразумия, нежели голос жадности.
– Совершенно верно, – Руфус решил взять быка за рога, пока не оказалось, что все комнаты заняты. – Нам нужны четыре комнаты и ужин на четверых.
– Четыре комнаты? Это можно. За ночлег 44 адана, а за пищу плата отдельно, – похоже было, что трактирщик уже подсчитывает в уме прибыль от внезапно свалившихся как снег на голову клиентов. – Для гостей меня зовут дядя Ллойд. Можно просто Ллойд, если вам это больше нравится.
Казалось, он даже стал немного более дружелюбным, едва только в воздухе снова зазвенело аданами.
Руфус отсчитал деньги и получил четыре весьма витиеватой формы ключа – наверное, с ними была связана какая-то история. Однако что это была за история, узнать не удалось, потому что рыжий, как и его отец, Марко – имя удалось узнать только тогда, когда Ллойд начал ругаться – засмотревшись на приезжих, едва не разбил один из уже вытертых стаканов – как будто это обстоятельство значительно увеличивало тяжесть его проступка.
Вся компания уселась за один из стоящих в стороне, у левой стены, столов – в ожидании, когда пройдёт семейная буря. Буря, похоже, обещала быть не сильной, так что чуток можно было и подождать.
Руфус взглянул на мага – похоже, эта перебранка нисколько его не обеспокоила. Значит, и правда ничего серьёзного. А небольшое прочтение моралей парнишке не повредит, да и порядком отвлечёт его от совсем нежелательных расспросов – что в данных обстоятельствах было совсем не лишним. Впрочем, буря в стакане... точнее, из-за стакана воды скоро кончилась и, так и не успевший как следует перекусить перед въездом в Торас, а потому более голодный, чем обычно, Найт, подтолкнув локтём Руфуса, подсказал, что как раз настал подходящий момент вмешаться. Принц кивнул, инженер подошёл к стойке, облокотился об неё и спросил:
– Эй, хозяин! Как насчёт какого-нибудь дежурного блюда?
- С мясом? Недавно кабана целого притащили, его и сготовили. Подойдет? - приподняв бровь, немного лениво поинтересовался тот. До этого он о чем-то переговаривался с двумя мужчинами у стойки, которые сперва притихли, но поняв, что ничего интересного подошедшие не скажут, продолжили:
- Так вот, я тебе говорю, - говорил один, бородатый и коренастый тэлиец, явно охотник, если судить по кожано-меховому обмундированию, пусть и легкому. - Ходила так, знаешь, как принцесса какая-нибудь, явно благородных кровей. И одежды такие странные, на колдунью или магичку южную была похожа...
- И чего? - вопрошал второй, забывая даже прихлебывать их кружки.
- Так вот, что интересно, спрашивала, кто в горы может сопроводить. Сам слышал - говорили, мол, нечего тебе туда, мелкая ты для Дунгильских гор, а она и не боится совсем! Ей уже и то говорят, и это, а она ни в какую. Вот помяни слово - не помогут ей, сама того и гляди туда рванет, коза молодая!
- Да уж и правда...
Найт, блаженно зажмурясь, кивнул, как будто ему предложили не простую еду, а ещё, вдобавок, слиток золота или аплантия впридачу. Однако Руфус наблюдал за ним вполглаза – настолько привлёк его внимание случайно услышанный разговор.
– Значит, говорите, в сторону Дунгильских гор? – подойдя, спросил он у охотников. – Случайно ли не в Белые земли она собралась? Интересно, что здесь она ищет, как вы думаете?
Мужчины разом посмотрели на Руфуса, окинули его взглядом, один из них отпил-таки из своей кружки, а второй подал голос:
- А черт ее знает. Но куда не пойду - вечно на нее где-нибудь натыкаюсь...
- Она следит за тобой, - гоготнул второй.
- Был бы рад - баба-то симпатичная, правда молодая, лет двадцать на вид, - он издал какой-то странный звук, похожий на хрюк. - Может головой ударилась, да вся проблема в том, что выглядела вполне нормальной на голову...
- С больными так часто бывает.
- Ну да, вот увидел бы ты ее, посмотрел бы я, что бы ты сказал!..
– Понятно... – «Понятно, что ничего не понятно...» Если бы Руфус был уверен, что он один, он почесал бы в затылке, а так – даже при снятом шлёме приходилось держать марку.
«Значит, настойчива, предприимчива и ищет проводника. И явно иностранка...» Это как-то противоречило тому, что он знал о блеймрийках, но если она богата, избалованна и не замужем... Всё может быть.
Хвала Единому, это их не касалось, они направлялись несколько дальше, в сторону Генгерских гор...
«Постой, постой-ка... А помнишь ли ты, что сказал тебе дядя? Дело не только в шахтах, надо ещё пошататься по окрестностям... Может быть, это имеет какое-то отношение к тому, что здешними местами заинтересовались блеймрийские маги?..»
Руфус исподтишка бросил взгляд на Виллема. Казалось, тот единственный не проявляет никакого внимания к разговору. Хотя, вообще-то это ничего не доказывало. Он мог не знать.
– А как вы думаете, она вправду иностранка? Что ж это они так, не дождавшись Объединения?
В руке Виллема дрогнула вилка, которой он упорно гонял по тарелке кусок мяса, однако этот момент почему-то не дошёл до Руфусова сознания.
- Объединения?.. А-а-а-а, это... - рассказчик почесал бровь. - Ну, не тэлийка она это точно, да и акцент вроде был, хотя по-нашенски она очень даже хорошо говорила. Может и правда с юга, кто знает.
- Как, говоришь, выглядела? - поинтересовался второй, снова отпив из кружки.
- Ну... среднего роста, если для южанки, симпатичная такая, волосы светлые. Когда последний раз видел - где-то часа три назад - обходила порт, а разговор ее слышал в первый раз, когда у канцелярии наткнулся.
«Значит, – подумал Руфус, – неизвестная магичка прибыла в Торас на воздушном корабле. И, не убоясь вампира, тут же намерилась податься в сторону гор. И наверняка даже не подумала о том, сколько времени могут занять поиски проводника и не озаботилась снятием подходящего жилья... а, может быть, решила снять себе комнату в частном доме? Как ни крути, а трактир в качестве жилья для молодой знатной девушки выглядит не очень-то презентабельно. В особенности название.
В любом случае, она либо придёт, чтобы остановиться здесь на ночлег, либо, по той или иной причине, уже не нуждается в этом...»
Вот и всё. Можно было переходить к более насущным вопросам.
– А что вы слышали о Генгере? Говорят, там сейчас беспорядки какие-то в шахтах...
Второму мужчине, что с кружкой, похоже, больше нравилась тема про магичку, потому как он как-то нахмурился и уткнулся в свою кружку, в то время как второй лишь вздохнул, оглядывая помещение и выдал:
- Обвалы там вроде были, люди работать боятся, укрепления потолка просят. А так ничего особо и не знаю, в Генгере я не так часто бываю. Оно и хорошо, в Торасе и теплее и спокойнее.
– Это верно, – согласился со словами охотника принц. – А у нас вот выбора нет, посылают разобраться с проблемой.
Вилка в руке Виллема звякнула о тарелку и он испуганно заозирался, как будто только что испустил неприличный звук.
- Чё за проблема? - вдруг оживился второй мужичок, первый поддержал его заинтересованным взглядом.
– Да обвалы эти самые... – Руфус немного апатично взмахнул рукой, изображая некоторое безразличие к обсуждаемой теме, хотя на самом деле ему было ой как не всё равно. – А ещё говорят, будто там пеплом пахнет, не слыхали?
Мужики лишь пожали плечами, второй в дополнение покачал и головой.
Руфус вздохнул и принялся за еду. Хотя почему-то ему, если честно, кусок не очень-то торопился лезть в горло. Спустя какое-то время он встал, подошёл к решетчатому дверному оконцу, посмотрел на улицу, потом прижался к нему лбом, с наслаждением ощущая, как холодит разгорячённую думами кожу прохладный вечерний воздух. Обзор был небольшой, ввиду положения трактира относительно улицы и других домов крайне неудобный, и поэтому он, пару-тройку другую минут спустя, нехотя вернулся и заставил себя продолжить свою трапезу.
Найт был всё ещё здесь, Виллем же, сославшись на усталость, уже поднялся наверх. Ну что ж, для кого уже команда отбоя, а кто может и посидеть ещё немного.
– Да, кстати, сколько с нас? – подойдя к стойке, спросил он у Ллойда.
– Сто восемьдесят девять аданов, – что-то подсчитав на бумаге, незамедлительно ответил тот. Руфус расплатился и остался потягивать свой чай вместе с Найтом. Оба молчали. Разговор почему-то не заводился: то ли дум не хватало, то ли, наоборот, их оказалось слишком много и нужно было первоначально переварить всё в себе, а уж потом станет можно обмениваться обдуманным. Но не раньше.
Вскоре разошлись и они.

Одна из комнат на втором этаже.

Небо светлело, и хотя рассвет в свои права официально ещё не вступил, уже становилось видно, что дело к тому и клонится. Ночь умирала, чтобы, спустя десяток с небольшим часов, вновь возродиться на смену дню.
Но всё-таки, его разбудило совсем не это.
С улицы доносились какие-то странные звуки – какие-то стоны, трески... кряхтение – как если бы кто-то занимался выполнением тяжёлой физической работы: то ли поднимал, то ли в одиночку волочил что-то тяжёлое. Руфус уже настроился встать с постели, подойти к окну и посмотреть, что это там творится. Как вдруг...
– Чем это ты занимаешься, тюфяк? – послышался откуда-то снаружи голос Найта.
– А ты... мне не тыкайте... молодой человек... – отрезал ему кто-то, пыхтя. – Лучше присоединяйтесь... знаете как эти упражнения полезны для здоровья... Выработаете себе хорошую осанку... ну и...
На полуслове голос прервался, судя по шагам, Виллем резко переместился куда-то вправо... Оттуда же послышался какой-то глухой звук – как если бы на землю упало что-то тяжёлое.
– А вы так резко себе... не воспринимайте всё это в штыки, – зазвучал его голос уже несколько более просительно. – Ко всему нужно относиться с юмором, молодой человек, смех продлевает жизнь, не слышали разве? Вот хотите, я вам сейчас покажу один смешной знак, «раска на дереве» – и вы тогда сами во всём убедитесь, обещаю...
– Да не нужно мне от тебя никаких твоих смешных знаков. Я это... палец дверью прищемил. Залечить сможешь?
– Естественно...
«Похоже, что наука и магия наконец-то поладили друг с другом...»
Зайдя сюда вечером, Руфус мало обратил внимания на окружающую обстановку, а сразу же завалился спать, словно подрубленное дерево при начале грозы. И вот теперь...
Хотя нет, обстановка его даже немного разочаровала. И не столько своей простотой – с этим вполне можно было смириться, благодарение Единому – сколько отсутствием хотя бы малейшего намёка на индивидуальность...
– Ну что, помогло?
– Да, конечно. А ты что встал-то, в такую рань?
– Да вот... не спится что-то...
– Хм-м... правда? Мне тоже. Всю ночь упыри какие-то снились, и – ты не поверишь – один как две капли воды был похож на прежнего моего начальника...
Руфус даже удивился – ему-то Найт сроду не рассказывал ничего подобного. А вот с малознакомым иностранцем почему-то разговорился. «Ни за что бы не подумал!..»
– А скоро отправляться?
– А кто его знает?
– Может, военных разбудим?
– Нет, подождём ещё немного.
В течение нескольких минут, пока на улице царило относительное молчание, он собирался, приводил себя в порядок. Движения были заезжены почти до автоматизма. И вот, когда Руфус уже почти собрался выходить, снаружи – теперь, когда в комнате стало несколько светлее, он уже-таки смог догадаться: разговор с улицы был слышен очень хорошо только благодаря приличных размеров щели в рассохшейся раме – снова послышались голоса.
– А вот то чучело, мимо которого мы ехали... ну, когда выезжали из Тэндории... это что, и есть ваш тот самый знаменитый поезд?
– Он самый. Что, взялся за ум – решил заинтересоваться техникой?
– Заинтересовался, не скрою. Как тут не заинтересоваться? А давно он у вас? Как вы его изобрели?
– Изобрели его ещё во времена той самой войны с вами. Фон этот самый... как же его там... Или Ван... Да постой, мы воевать сейчас вовсе не собираемся!.. Чего ты так перепугался?..
– Я просто подумал... один поезд... в течение почти трёх тысяч лет...
– Да нет! Это же совсем не тот же самый! Это его пра-пра-пра... ну, в общем, его потомок. Мы его с тех пор значительно модернизировали.
– Правда? И насколько значительно?
Найт пустился рассуждать о каких-то рычагах, котлах и коленных валах, а Виллем только цокал языком да приговаривал: «Подумать только! Почти три тысячи лет!..»
И хотя в его словах не было почти ничего особенного, Руфусу почему-то чудился какой-то оттенок иронии – как будто маг с юга считал их тупицами ещё и в технике и полагал, что за три тысячи лет можно было достичь намного больших результатов.
Нет, виной этому, скорее всего, была его всегдашняя мнительность – вряд ли Виллем на самом деле подумывал о том, чтобы оскорбить тэлийцев. Однако неприятный осадок на душе от этих мыслей, вопреки всему, всё ж таки остался.

Главный зал трактира.

Спустившись вниз по шаткой скрипучей лестнице, с какой-то равнодушной усталостью издающей унылые звуки под ногами, он застал столь внезапно сдружившуюся парочку возле трактирной стойки – оба они наперебой уговаривали рыжего детину трактирщика... – как там бишь его, Ллойда, что ли?.. – отпустить им в дорогу пару булок, и ещё кое-какой дорожной снеди. А когда Ллойд спросил, кто платить-то за это будет, оба, совершенно не сговариваясь, указали на едва только успевшего пожелать всем доброго утра, как тут же внезапно ставшего центром внимания Руфуса. Предприимчивые ребята, ничего не скажешь...
Впрочем, благодаря этой предприимчивости, с дорожными сборами было покончено довольно быстро. Оставалось только добраться до кареты – и можно было уже снова отправляться в дорогу.
Руфус рассчитывал, что сегодня они в состоянии добраться аж до самого Генгера.

==> Улицы города

За левым от входа углом.

Утро было то еще, на самом деле. Мало того, что пришлось ночевать в этой таверне, так еще и заснуть толком не удалось. Вообще, у Хенир никогда не было проблем со сном, если брать ситуации сна на кораблях, но вот стоило спуститься на землю, так они сразу появлялись. Ну вот не принимал ее организм в последнее время сна на бренной Терре. Вода и воздух в этом плане были как-то милее. Ворочаться пришлось почти всю ночь, пару раз даже пришлось спуститься в зал и посидеть в уголке, пожевать хлеба, потому что показалось, что начинает хотеться есть – затолкать кого-нибудь, чтобы что-нибудь подогрели, не удалось. Снова пара часов бесцельного проведения в кровати, но все же удалось хотя бы подремать. Не то чтобы малое количества сна плохо сказывалось на организме Хенир, тем более, если это ограничивалось сутками, но в конце концов бессонница просто раздражала. Когда же начался рассвет, сна не было ни в одном глазу, и чтобы не начала ехать крыша, пришлось выйти на свежий воздух и раскурить сигарету.
Вообще, курила она нечасто, так, периодически, когда организм требовал дополнительного средства для успокоения, пусть и не верилось, что табак действительно может успокаивать. Может быть, она просто курила слишком редко, поэтому и не видела особого эффекта, а достигался он лишь путем знания того, что это, по слухам, помогает. Эдакая иллюзия, а на деле просто самовнушение. Кому-то может и правда помогал именно табак, но в ее случае – скорее все-таки самовнушение.
На улице уже бродили два каких-то мужика, явно постояльцы, которым тоже не спалось. Усевшись на скамью за углом таверны, женщина медленно выдыхала дым, слушая разговор этих двоих. Обсуждали технику, вернее, поезда, а еще вернее тот, на который недавно совершили налет. Хен слышала об этом, даже самолично видела то, что осталось от поезда, когда пролетала над равниной. Деталей она, конечно, не знала, да и не интересовалась особо, но ходили слухи, что это дело рук противников объединения с Блеймру. Хотя женщине было откровенно непонятно, как эти две вещи в данном случае связываются между собой. Мол, отмените объединение или мы все ваши поезда поломаем? Или же это был именно теракт с целью просто поубивать народ?..
Разговор мужичков тем временем продолжался:
– ...Да нет! Это же совсем не тот же самый! Это его пра-пра-пра... ну, в общем, его потомок. Мы его с тех пор значительно модернизировали.
– Правда? И насколько значительно?..
Хенир усмехнулась. А ведь правда, вот посмотреть так: прошло три тысячи лет, а ничего так и не сделали. Нет, сделать-то сделали, но если сравнивать с тем, что могли бы сделать… считай, ничего не сделали. А все почему?..
«Все это тайна покрытая мраком», - промелькнуло в голове, в то время как изо рта вышла струя дыма. Ну да, тайна покрытая мраком. А ведь она тоже когда-то задавалась подобными вопросами, разве что очень давно. Знала бы, каков ответ – в жизни бы не спрашивала. Странно вообще, что это все до сих пор не просочилось в народ. Тэлийские хранители такие суровые…

Улица перед входом в трактир.

Предрассветные сумерки уже успели истаять, и лишь в переулках залегли тени. Небо над городскими улицами и крышами посветлело: утро вступало в свои права. Было довольно свежо, однако грядущий день обещал относительно ясную погоду. По крайней мере, на это хотелось надеяться.
В сей ранний час к дверям трактира с неромантическим названием «Пивное рыло», приютившегося за углом жилого дома, приблизилась фигура в длинном шерстяном плаще тёмно-зелёного цвета. Капюшон плаща был надвинут на лоб, что в дневное время наверняка вызвало бы подозрение у прохожих – в свете распространившихся в последнее время слухов о появлении в городе вампира. Впрочем, сейчас народу на улице почти не было: большинство добропорядочных людей (к коим носитель капюшона себя не относил) в это время только-только пробуждались ото сна или собирались на работу.
Впрочем, даже сейчас улица перед трактиром не пустовала. Путник поправил лямку заплечного мешка и окинул фасад здания взглядом из-под капюшона. За углом, на скамейке у стены, он узрел сидящую девушку – довольно симпатичную молодую особу, с флегматичным видом курившую сигарету. На глазах у путника она выдохнула клуб синеватого дыма – и проводила взглядом тающие в воздухе призрачные пряди. Человек неодобрительно качнул капюшоном: курящих женщин он не одобрял. Вообще, курение всегда казалось ему довольно пагубной привычкой. Ему доводилось видеть людей, сгубивших своё здоровье табачным дымом: те посреди разговора то и дело разражались надсадным, лающим кашлем, похожим на визг пилы по дереву, после чего отплёвывались кровью в платок. На взгляд путника, то была слишком большая цена за сомнительное удовольствие.
Из-за фасада трактира послышались чьи-то голоса, и в скором времени из-за угла показались их обладатели, переговаривающиеся между собой. Колоритная парочка, нечего сказать. Один – молодой, худощавый и сутулый, с карими глазами и растрёпанными русыми волосами; второй – простецкого вида круглолицый тип с веснушками на физиономии, скептически крививший пухлые губы в ответ на какую-то реплику собеседника. Путник прислушался к их разговору – однако почти сразу разочарованно поморщился. Русоволосый оживлённо втолковывал веснушчатому какие-то технические премудрости, чертя руками в воздухе непонятные контуры – то ли схемы и графики, то ли очертания деталей: тот же лишь изредка покачивал головой, словно дивясь чему-то, но скорее посмеиваясь над пылом собеседника. Продолжая дискуссию, оба проследовали к дверям и скрылись внутри трактира.
Путник выждал ещё пару минут: однако на улице так никто и не показался. Девушка на скамье явно не была тем, ради встречи с кем он явился сюда. Поэтому плащеносец приблизился к дверям трактира, потянул за ручку – и вступил внутрь, в полумрак прихожей.

Главный зал трактира.

Затворив дверь за собой и осмотревшись, путник слегка пожал плечами, словно дивясь, что заставило его нанимателя выбрать такое непрезентабельное место для встречи. Похоже, трактир знавал и лучшие времена. Об этом говорило всё: и потемневшие стены, и щелястый пол… и, в первую очередь – то, что вешалка напротив входа не была завешана одеждой до отказа. Должно быть, постояльцев в трактире нынче было не так много. Самого путника это не волновало – он всё равно не собирался снимать здесь комнату. И всё же, всё же… Если наниматель договаривается о встрече в таком небогатом заведении – одно из двух: либо он сам небогат и не желает тратиться на хороший завтрак и дорогое вино в приличном трактире, за которым принято обсуждать сделку, либо… Либо само дело довольно-таки тёмное, и потому для его обсуждения необходима встреча в каком-нибудь неприметном месте. В первом случае ещё можно подумать, браться ли за исполнение; во втором – нечего и думать, сразу стоит отказаться.
Внимание гостя привлёк худенький мальчонка-подросток с растрёпанной рыжей шевелюрой: стоя на коленях у входа в зал, он сосредоточенно выковыривал перочинным ножиком что-то из щели в полу – должно быть, монетку. Теперь он оставил это занятие и поднялся на ноги, настороженно глядя на незнакомца и по-прежнему сжимая раскрытый ножик в руке. Высокий, в плаще с капюшоном – а ну как упырь?
Однако в следующий миг незнакомец откинул капюшон за спину, обнажив вполне человеческое лицо – никаких тебе красных глаз, торчащих из-под губы клыков или нездоровой бледности. Вполне обычный человек: не старый, но и не юноша, с обветренным скуластым лицом и длинными тёмными волосами с проседью. Левую половину лица пересекал длинный бурый шрам. Раскосые глаза разглядывали паренька без враждебности или насмешки.
– Привет, малыш. – промолвил незнакомец, скидывая с плеч плащ. Под плащом он оказался облачён в тёмную кожаную куртку и чёрные штаны; на ногах – высокие зашнурованные ботинки. Левая рука до локтя была затянута в кожаную перчатку; на поясе – меч и кинжал.
– Здрасьте. – немного недоверчиво отозвался мальчик. Путник оглядел перекинутый через руку плащ, отметил, что тот изрядно запылился – и подал его парнишке.
– Будь другом, малыш, почисть плащ. – бросил он. Мальчишка, немного возмущённый подобным обращением, хотел было возразить, что он вовсе не «малыш», и ему уже четырнадцать лет, и вообще, кто такой этот тип… Однако незнакомец запустил руку в кисет на поясе – и протянул парню медную монету достоинством в пять аданов. Проглотив готовую реплику, мальчик согласно кивнул. Дескать, не сомневайтесь, господин, будет исполнено. Одобрительно кивнув в ответ, путник прошёл в главный зал трактира.
Его имя было Тачиро. Когда-то давно, в другом краю, полное имя этого человека звучало как Тачиро Ятири де Аквинато: однако его он предпочитал не называть никому. Его ремесло вряд ли можно было назвать обычным: он был охотником – охотником на монстров и тварей. Одним из тех, кто за деньги брал на себя долг избавить мир от очередного дикого создания или порождения злых сил. И в этот трактир его привела встреча с заказчиком.
Заказчик встретился ему несколько дней назад, в экипаже, следовавшем в город по восточному тракту. Им оказался представительный, богато одетый полуэльф – как и большинство полуэльфов, неопределённого возраста: зеленоглазый, горбоносый, с заострёнными ушами, с резкими чертами лица и светлыми волосами до плеч. Его внимание привлёк нашейный амулет попутчика – белый волчий клык. Узнав о том, что Тачиро является специалистом по отлову и уничтожению чудовищ, он весьма оживился и сообщил, что ему как раз требуются услуги подобного рода. Сам он направлялся не в город – ему необходимо было уладить некие дела в одном небольшом селении вблизи Тораса. Он предложил Тачиро встретиться позднее, дабы обсудить выполнение заказа. Встреча была назначена на 15 инлания; на рассвете Тачиро надлежало явиться в трактир со странным названием «Пивное рыло». Заказчик обещал ждать его там: и вот теперь час встречи настал.
Однако, пройдя в зал и оглядевшись по сторонам, Тачиро с некоторым недоумением повёл бровью. Народу в небогато обставленном помещении было немного. За стойкой помещался трактирщик, рыжеволосый и рыжебородый мужчина, беседующий о чём-то с уже виденной Тачиро парочкой – сутулым и веснушчатым. За одним из столов поглощали похлёбку трое незнакомцев средних лет, по виду – простолюдины: то ли егеря, то ли охотники – об этом свидетельствовала их одежда, пошитая из кожи и меха. Интересно, что им здесь понадобилось… Похоже, нынче в трактире собралась довольно разношёрстная компания. Девушка в яркой одежде, сутулый любитель механизмов, его круглолицый собеседник, трое охотников… Кто ещё? Интересно, их всех что-нибудь объединяет?
А вот кого здесь не хватало – так это того самого полуэльфа, его нанимателя. Тачиро огляделся по сторонам, гадая – может, один из постояльцев окажется каким-нибудь доверенным лицом нанимателя, присланным сюда, чтобы обсудить контракт? Но нет: трое охотников (или всё же егерей), обернувшись к нему, смерили его безразличными взглядами и вновь взялись за еду. Будь они посланниками зажиточного полуэльфа, они должны были бы узнать его… Неужто заказчик не смог прийти? Или просто раздумал?
В любом случае, в настоящий момент лучше было просто подождать. Быть может, клиент просто запаздывает…
Подойдя к ближайшему свободному столу, Тачиро уселся за него, поставив вещмешок рядом на пол. Опершись локтями на столешницу, он вновь огляделся по сторонам, словно надеясь всё же заметить клиента – например, спускающегося по лестнице. Нет, никого… Охотник вздохнул. Похоже, удача отвернулась от него. Хотя деньги, полученные от предыдущего заказа, ещё не иссякли, и кошелёк приятно оттягивал пояс – он понимал, что это не надолго. А деньги были нужны. После недавней встречи с той мразью, что таилась в катакомбах под заброшенным особняком, он принял твёрдое решение: пора обзаводиться каким-нибудь дальнобойным оружием. Полагаться всё время на одно только умение фехтовать было нельзя: возможно, в будущем придётся столкнуться с чем-то таким, что никак нельзя подпускать к себе близко. В годы учёбы в военной академии (подумать только, как давно это было…) он, подобно другим курсантам, прошёл полный курс обучения стрельбе из лука и арбалета: и теперь надеялся, что старые навыки удастся быстро подтянуть.
Но для этого опять же нужны деньги; а деньги… Да, похоже сегодня ему не повезло.
Он подпёр подбородок рукой, обводя пальцем узоры на обструганной доске столешницы. Эх… И что же делать, если заказчик всё же не явится? Снова в путь, без какой-либо определённой цели. Конечно, можно податься куда-нибудь на запад: быть может, его ремесло потребуется кому-нибудь в тамошних краях. Кроме того, это всё же ближе к сфирийской границе: и если ничто в очередной раз не нарушит его планы – может быть, на сей раз удача окажется более милостива, и ему удастся наконец ступить на земли народа исфири. Туда, где, как он надеялся, его примут и помогут…
От размышлений Тачиро отвлекли голоса охотников за соседним столом. Те уже покончили со своим завтраком и завели некую не вполне понятную беседу. Внимание охотника на монстров привлекло прозвучавшее в одной из реплик слово «Генгер»: насколько он помнил, так назывался город на востоке от Тораса – а ведь он как раз думал направиться в эти края. Хм? Ну-ка, что там такое? Не оборачиваясь к беседующим, Тачиро навострил уши.
… – Ну да, как есть так! Ты что же, сам не слышал?
– Да слышать-то слышал, как без этого… Только сами знаете, слухи эти – одни одно говорят, другие другое… Что там всё же приключилось-то, в шахтах этих?
Последовало непродолжительное покашливание.
– Да как тебе сказать… – вступил в разговор второй голос: интонация казалась немного настороженной. – Мы-то сами там не бывали: только я с одним парнем недавно говорил, так он сам с этих шахт… ушёл. Да что уж там – бежал он. Прежде он там смазчиком работал: блоки на подъёмниках для руды смазывал, за верёвки и бадьи отвечал, всё такое… А как началось – деньжата, какие были, прихватил – и ноги оттуда! Не знаю, говорит, что там такое – но оставаться там не желаю.
– А что случилось-то?
– Кто знает… Неладно там. Шахтёры разное говорят. Сначала вроде как в дальних забоях голоса слышать начали. Как будто за стеной кто-то скребётся, бормочет что-то непонятное, хихикает даже… Ну, им не поверили, конечно. Только потом хуже пошло. Говорят, на шахте всякие несчастья начали происходить, причём постоянно: что ни день – опоры лопаются, своды трещинами идут, обвалы бывали… А позже начали замечать, что воздух в рудниках переменился: ну, то есть, раньше там пахло как обычно – землёй там, пылью каменной. А теперь… Сначала думали, подземный газ пошёл: но газ по-другому пахнет, а тут невесть откуда гарью тянуть начало, и сыростью какой-то… Ну, тут, само собой, тревога пошла. Что случилось – никто толком не знает. Одни говорят, что проклята шахта: дескать, драгуны на неё какое-то горное проклятие наложили, не нравится им, что люди в горах роются. Другие – что докопались до какого-то древнего могильника под горами, мёртвых растревожили, вот и началось. Третьи вообще жуть какую-то понапридумывали…
Тачиро вслушивался в разговор – и ощущал, как в душе медленно, словно волна, поднимается знакомое предчувствие. Так-так-так…. Похоже, удача всё же не отвернулась от него. Если то, что говорят эти типы, правда – вполне возможно, что в генгерских шахтах завелась какая-нибудь горная нечисть. А раз где-то появились монстры – то вместе с ними появилась и работа для охотника на монстров!
Вот он, его шанс. Если удастся разобраться с этой проблемой – рудничное начальство не поскупится на оплату. Впрочем, это не суть важно: куда главнее то, что люди будут избавлены от очередной напасти. Рабочие не должны гибнуть и калечиться в шахтах по вине какой-то чужеродной пакости: их труд и без того чересчур рискован, чтобы всякие твари ещё и саботировали его! Кроме того, эти шахты важны не только для начальства, но и для всего королевства: мощь Тэлои зиждется на добыче полезных ископаемых, и утрата генгерских шахт может серьёзно навредить экономике страны. Нет, если есть возможность – нужно браться за это дело. Пока его не опередили…
– Страсти какие, – опасливо пробормотал тот, кто спрашивал. – Бр-р! Да уж, тут любой ноги сделает.
– Ага. – подтвердил первый. – Уж не знаю, что из этого взаправду, а что тот смазчик для пущей жути выдумал, чтоб совсем уж трусом не показаться – но чую, неладно там.
– Хорошо хоть заинтересовался этим кто-то. – добавил второй. – Вон, вчера вечером сидели мы тут, так нас один сударь об этом самом расспрашивал. Ну, мы особо речи разводить не стали – мало ли, вдруг что…
Тачиро нахмурился. Какой ещё «сударь»? Выходит, ещё кто-то направляется в Генгер по этому же делу? Конкурент? Коллега по ремеслу, которому повезло узнать об этом раньше? Да, вот это уже хуже… Такой шанс плывёт в руки – а кто-то намерен его перехватить! Эх, досада! Хм… Может, попробовать разузнать, что это за «сударь» такой? Кто знает, может, удастся с ним договориться…
– А что за сударь-то? – как нельзя более кстати поинтересовался охотник.
– Да вчера тут один остановился, со спутниками. Рослый такой, глаза серые, волосы тёмные… Знатный господин, по лицу видно. Да вон он, кстати: по лестнице спускается!
Тачиро стремительно бросил взгляд в сторону лестницы, заскрипевшей под чьими-то сапогами. Да, так и есть. По ступеням спускался высокий молодой мужчина, облачённый в шерстяную рубаху, чёрные брюки и сапоги; плечи его покрывал серый плащ, скреплённый застёжкой с каким-то неразличимым отсюда символом. Лицо этого человека привлекло внимание Тачиро: на первый взгляд оно производило довольно располагающее впечатление. Типичный северянин: прямой выдающийся нос, упрямый подбородок, глаза цвета сизой стали. Высокий лоб будто с первого взгляда намекал на незаурядный ум и расчётливость этого человека, а широкие скулы говорили об упрямстве и силе воли. Лицо человека, привыкшего отдавать приказы и без колебаний принимать решения. Значит, это и есть тот самый «сударь»?
Что ж, сударь, нам явно следует познакомиться. Возможно, мы найдём общий язык… Тачиро выждал ещё пару минут: похоже, незнакомец вместе с двоими собеседниками у стойки – должно быть, они и были его спутниками – собирался покинуть трактир. Не стоило терять времени понапрасну: и Тачиро, поднявшись из-за стола, неспешно направился вслед за незнакомым господином.

==> Улицы города