Центральная площадь
| |
Автор |
Вторник, 15 Апреля 2008, 08:54 | Сообщение # 1 |
|
|
Именно на нее выходят все улицы верхнего города. Находится непосредственно в его центре. Все дома здесь принадлежат высокопоставленной знати и королевским подданным, таким как советники и военачальники, а потому выглядят лучше всех остальных. Площадь имеет в центре широкую сцену, на которой разыгрывают спектакли и представления и каждый месяц устраивают всенародное гулянье.
| |
|
|
| |
Автор |
Вторник, 30 Декабря 2008, 14:09 | Сообщение # 2 |
|
|
<== Собор Единого Духа Путь до театра был достаточно скучен. Даже искать антикварную книжную лавку было как-то поинтереснее. Дождь уже закончился, о том что он был могли сказать лишь клубившиеся в небе практически черные тучи и лужи на камне под ногами. Да и ветер все еще неприятно задувал под накидку, пробегаясь по спине, заставляя темную кожу покрываться мурашками. Жители столицы тоже постепенно начали выползать из своих укрытий и теперь юной Шэс то и дело приходилось огибать вставших на пути людей и нелюдей, которые за время своего пребывания в тавернах успели уже изрядно подвыпить. Другие же просто радовались тому, что эта гроза, наконец-таки закончилась и можно было спокойно выйти на улицу. Вышагивая по улицам, слушая как стучат ботинки о каменную дорогу, Тит почувствовала себя как-то тоскливо, наверное даже устало. Конечно, у нее и раньше были свободные от работы дни, в которые она просто прохаживалась по городу, заглядывала в лавки, перекусывала в тавернах и сидела в доках, а иногда даже забредала на пляж неподалеку. Но все это было как-то по другому, а сегодняшний день совершенно не казался ей выходным. Чувствовала она себя так, словно целый день провела за какой-то работой. Хотя, возможно потому, что она не спала этой ночью, когда добиралась до столицы в повозке? Обычно у нее нет с этим проблем – она всегда быстро засыпает в дороге, если находится в знакомых краях, но в этот раз почему-то у нее этого не получилось. А потом еще то вино, весьма прилично ударившее в голову, да и ванна, которая лишь слишком расслабляла и погружала в сон… Как-то неприятно было осознавать, что за многие годы проведенные в Кагорле, работе и ничем не примечательным существованием, она превратилась в ту, кем сейчас являлась. В ту, которая совершенно не умела расслабляться, у которой это даже при попытках получалось как-то не так. В трудоголика, - сведя брови в который раз подумала Шэс. – День изо дня, одно и то же. Работа, работа, работа, иногда выходные, иногда азартные игры, но ничего особенного. Хотя, я жду чего-то особенного от такой-то жизни? Сколько так я еще буду жить? Сколько я еще смогу так жить? Даже театр, со всеми его заморочками не сделал жизнь более разнообразной. Все то же самое, все так, как и должно быть. Надоело, не хочу больше. Я никогда не мечтала о таком, я всегда хотела сделать что-то значимое в жизни. Как я думала, Академия могла мне в этом помочь, но люди слишком не любят то, к чему не привыкли. Конечно, где это видано – некеор, да еще и девчонка, хочет стать воином армии людского народа! Ха, да как же! – Шэс завернула за угол, в очередной раз огибая группу людей, практически перед ней выходящих из какого-то очередного заведения. – Чтобы я хотела стать покорным рабом такой вот… системы? Люди слишком плохо знают некеоров Шэс! Нет, я всего лишь хотела получить возможность делать что-то значимое в этой жизни. Чтобы моя и без того короткая жизнь не прошла впустую. Я не хочу все время прогибать спину на нынешней работе. Ничего нового, ни личной жизни, ни дома, ни чего-то, чем бы было интересно заниматься… Надоело, не могу так больше! Каждая мысль была словно ложкой дегтя в бочке меда, давя на общее состояние и порождая еще более тяжелые, пессимистичные мысли. Аскер начинала сдавать и она это прекрасно понимала. Когда всегда все держишь в себе, потому как не любишь ни с кем делиться своими проблемами (все-таки, это твои проблемы) рано или поздно становится тяжело нести все это. Тем более, когда в жизни ты занимаешься не тем, чем тебе всегда хотелось, а вот то, что тебе хотелось для тебя недостижимо. Именно с такими мыслями некеор дошла до театра. Когда она уже стояла на пороге, в паре шагов от дверей, девушка почему-то помедлила. Ее охватило какое-то резкое чувство непонятно откуда взявшегося раздражения, если даже не гнева. Снова в голове появились мысли, что она зависит от людей, так как вынуждена из-за своих неудач жить с ними под одной крышей, хотя у нее уже давно есть дом. Только вот другие люди с него никак съехать не могут. Снова люди, почему всегда они?.. Нет, - отдернув руку от дверной ручки, решила Аскер и попятилась назад. - Не хочу больше ни от кого зависеть. Лучше вернуться в племя и быть одним из охотников, помогать своим сородичам, чем жить так как я живу сейчас. Нужно было с самого начала понять, что ее уход из племени ничем хорошим не закончится, что так или иначе, но она будет зависеть от людей - она ведь находится в столице их страны! Магазины, таверны, работа, которую они дают - все это принадлежит людям. Хоть Аскер и не была расисткой, именно к этому народу она относилась хуже всего в память обо всем том, что ей довелось испытать, живя с ним бок о бок. Глаза некеора расширились, а зрачки сузились до тонких вертикальных линий. Не могу больше, не хочу, - еще несколько шагов назад. - Я могу постоять за себя, я спокойно могу жить одна, не полагаясь на них... Но тогда почему я это делаю? Боюсь остаться одна? Какие глупости, я всегда была одна... Медленно, но верно, Шэс отходила от театра, тихо ступая по каменной площади. Здание, в котором она обитала последние пару месяцев, в котором ее ждали друзья теперь стало для нее словно клетка. Она была словно животным томящимся за прутьями, с хозяевами этой клетки - людьми. Она всегда стремилась, чтобы все было наоборот, однако не замечала, что происходит все как раз так, как она того не хотела. Хватит, - девушка решительно сжала кулаки. - Я слишком долго торчала под этой крышей, я так больше не могу. Все что угодно, только не эта никчемная, однообразная жизнь. Вернусь в племя... да, точно. Вернусь, отдохну немного, а там и решу как лучше поступить. А пока лучше не приближаться к этому месту. А вещи заберу завтра... Резко выдохнув, некеор развернулась и быстро направилась в сторону одной из прилежащих улиц. Так или иначе, она ведь должна была покинуть театр - можно считать, что это время пришло. ==> Улицы города
| |
|
|
| |
Энни |
Пятница, 15 Мая 2009, 17:18 | Сообщение # 3 |
|
|
<== Ворота на территорию дворца Ближе к центру площади. Было насколько зябко. Бредя по улицам, Энни сначала и не заметила промозглого ветерка, что сначала мило заигрывал с непослушными прядками волос, все-таки выбившимися из под чепчика, а вот на площади довольно нахально полез за пазуху. И тут принцесса пожалела, что не взяла накидку. Сердито покосилась на солнце, что не особо усердствовало при обогреве Её Высочества. Но что она могла поделать с небесным светилом - прыгать далеко. Да и не по статусу. И пусть она сейчас и в одежде служанки, но все равно же принцесса. Ой, какие глупости лезут в голову, - на лицо всё помимо воли наползала улыбка – она сделала это! Вырвалась из дворца. Зачем – совершенно непонятно. Но надо было пользоваться предоставленной возможностью. И не стоять на месте! К тому же, действительно, свежо как-то. Принцесса прикинула, что времени уже за вторую половину дня перевалило, то есть осталось мало. По площади гулять – не оптимально, - что она на ней не видела. Да и узнать ее могли. Что, конечно, маловероятно, но вдруг глаз какого-нибудь вельможи зацепится за миловидную служанку, что мнется без дела и все об нее спотыкаются. И он подумает: «О, как похожа на принцессу, будет забавно…» А дальше уже всякие извращенные фантазии! – Энни вспыхнула, готовая растерзать этого самого привидевшегося вельможу. И не долго думая, подбежала к ближайшей карете, откуда как раз выбрался пассажир. - В доки! – повелительно махнула ресницами, интонацией пресекая все возражения. Извозчик фыркнул, но спорить с девушкой не стал – по одежде видно, что из дворца, причем наверняка совсем недавно устроили туда на работу, вот нос и задирает. В карете. Энни изредка высовывала любопытный нос наружу, отодвигая занавеску. Но каждый раз чихала от пыли и отпрянывала от окна. Был же дождь - должна быть грязь, а не пыль! А-а-а! – желание осуществилось, и комочек грязи из под колеса чуть не попал принцессе в глаз. Но она вовремя увернулась, подставив нос. Злобно зашипела, доставая платок и вытирая лицо. Наверняка этот негодяй покатывается со смеху! – она бы его собственноручно придушила, извозчика, но надо было играть свою роль. Сама же направилась в Нижний город, а тут много грязнее, хоть и больше пахнет океаном. И рыбой, - наморщила царственный носик. Пахло еще многим чем - и пряностями, и совсем наоборот. Она даже как-то пожалела, что брякнула не подумав, куда ехать. Но в Верхнем городе было не интересно – она не раз там каталась в своей карете, или верхом. А вот дальше стены, ограничивающей знать от простых горожан, не была. Так как ни король, ни королева не желали, чтобы их дочь видела… Вот это! – любопытная мордашка опять высунулась из окна. Все-таки контраст был значительный. - Тпру, - извозчик придержал коней, пропуская грузовую карету. - Куда теперь? - Никуда! – сказала, как отрезала. - Дальше я пешком. Тот бы, может, удивился, но его дело маленькое, а в господские дела лезть – себе дороже. Вот и соплячке этой наверняка не поздоровится. Ведь не по своей же воле сюда приехала-то. Энни фыркнула, может, он думал совсем и не об этом – но ей так показалось. Протянула изящную ручку с парой монеток по десять аданов. - Этого хватит? Хорошо. – И пошла, не оглядываясь. А нос аж вибрировал от любопытства. Ну, посмотрим, как живет простой люд. ==> Доки и набережная
| |
|
|
| |
Эстль |
Понедельник, 04 Июля 2011, 23:04 | Сообщение # 4 |
|
|
<---- Таверна "Полпути"
Центр площади, в плотной толпе зрителей
«Сохранение, накопление, преумножение» – три простых принципа, которым придерживаются волшебники, для которых магия стала не просто грубым инструментом и не орудием, владеть которым могут только избранные, а любознательные исследователи и авантюристы, для которых сама суть магии намного важнее того, что она может дать. Три элементарных слова, которые Эстль услышал от своего отца, своих наставников в Саду, слова, которые когда-нибудь предстоит передавать уже ему. Ожидал ли он, что найдутся те, кто осмелится осквернить бесконечный цикл магической стези, разбавив его краской низменных желаний? Дагвур Дагарт, незадолго до отправления Эстля в Кагорл, упоминал о них – выползших на свет, словно ядовитый дым, магах, облаченных в плащи с вышитым серебряным фениксом, ставших тем самым звоночком, возвестившим о том, что в Магическое Сообщество отнюдь не так едино и нерушимо, как было принято считать. Кто их лидер, каковы их планы и требования – никому это не известно; еще бы: никто ведь даже не может ответить на вопрос: существует ли вообще такая организация? Несмотря на свою однозначную популярность среди юных умов в Гильдии или в Серебряном Саду, давать лекции Эстль соглашался неохотно. И, несмотря на полное понимание того, что все знания в конечном счете нужно будет передать следующему поколению, обзаводиться собственным учеником колдун не спешил, вяло отмахиваясь и ссылаясь на нехватку времени в связи с напряженными исследованиями. Потенциальные протеже лишь мечтательно вздыхали, когда друзья Эстля вздыхали печально, понимая, что колдуну просто не хочется вклинивать в свой плотный распорядок дня, состоящий из тринадцатичасового сна, мешающий фактор. И, тем не менее, наследник дома Дагартов отказывался поверить в то, что он видел: с головой укрытый в безразмерный балахон, позаимствованный из таверны (который оказался на много размеров больше, едва ли не шлейфом волочась за юным колдуном по земле), Эстль, стоя в первых рядах столпившихся зевак, наблюдал за конфронтацией двух магов (стоящих на почтительном расстоянии друг от друга, сейчас не совершающие никаких действий. Видимо - устали), которые, несмотря на сформировавшееся кольцо людей вокруг, останавливаться не собирались. Прищурившись, он заметил и вышивку серебряной нитью на плащах – слух грозил перерасти в опасно правдивую быль. И, если пьянчуга в таверне говорил правду о том, что дуэлянты были действительно настолько молоды, то Эстль мог даже увидеть знакомые лица… Впрочем, по-настоящему виконт знал только свой «выводок» начинающих колдунов, а эти, как заявлял тот же любитель спиртного – маги. Хотя, что есть большее безумство: уповать на удачу, ожидая, что за тенью капюшона увидишь знакомое лицо, или верить россказням выпивох?
Исправил(а) Эстль - Пятница, 08 Июля 2011, 23:15
| |
|
|
| |
Эстль |
Пятница, 08 Июля 2011, 23:20 | Сообщение # 5 |
|
|
Центр площади, в плотной толпе зрителей
– Позовите же стражу! – возмущенному голосу, принадлежавшему некой богато одетой особе, вторил удар каблучком по мостовой. Эстль огляделся, впрочем, свидетелем однозначной одобрительной реакции толпы он не стал: кто-то согласно кивал, кто-то поглядывал на дуэль магов с явной настороженностью, однако в глазах большинства горел неподдельный огонь восторга, требующий новой порции дров, новой порции зрелища. Кое-кто даже подбадривал приглянувшегося дуэлянта, а очередное эффектно сотворенное заклинание сопровождалось едва ли не овациями. Самого молодого колдуна же, в свою очередь, беспокоил вопрос, озадачивший меньшинство наблюдателей, не склонных к дешевым развлечениям – почему зачинщикам беспорядка позволяют совершать подобные деяния при свете солнца, на главной площади столицы, да еще и в скорбный для всех подданных королевства день? Пришедшие на ум вопросы развеяла пара перешептывающихся аристократов, один из которых пересказывал только что подошедшему знакомому случившееся. Судя по всему, дуэль была согласована по всем гласным и негласным принципам и порядкам, а потому, до момента, когда один из дуэлянтов получит сатисфакцию, стража позволит сторонам выяснять отношения самостоятельно. Что уж говорить – Эстль и простую дуэль не видел, не говоря о подобном неслыханном событии, как дуэль магов! В Серебряном Саду любые конфликты Дагарт предпочитал решать мирным способом (на деле же оказывающимся безостановочными приставаниями и подлизываниями до того момента, когда обиженной у стороны просто не было выбора, кроме как пойти на перемирие), а за стенами школы, в моменты, требовавших от Эстля применения колдовства, до дуэли противники обычно просто не доползали… «Погодите-ка!», – укрываясь под плотным балахоном, Эстль встряхнул своей роскошной шевелюрой, которая наверняка пропахла пылью и костром, что источал позаимствованный плащ. За яркими всполохами, сопровождавшими противоборство магов, Эстль забыл о главном: не имеет значение как, главное – кто. Неважно, бьются ли мальчишки на шпагах, метают друг в друга сгустками огня и льда, да хоть на воздушных кораблях перестреливаются, факт того, что у обоих имеется сомнительный знак, не исчезает! До боли прикусив нижнюю губу, Эстль одергивал себя от желания выйти в центр площади, скрутить обоих, оттащить куда-нибудь в переулок и допросить. Обо всем: об организации, о ее главе, о целях и задачах. Пусть даже придется тащить обоих во дворец и выпросить у Маркуса салхимичить какую-нибудь сыворотку правды. Или, на самый крайний случай – прибегнуть к Соурсу. В своих силах Эстль не сомневался, но его беспокоило другое – почему члены одной группы сражаются друг с другом? Набирать сторонников среди неокрепших, неуверенных и несформировавшихся юных людей магической академии – очевидный шаг. Переубеждать взрослых магов, подкупом ли, угрозой – возможность, но обрести верных союзников, взрастив их, посеяв смуту в молодых умах – возможность вдвое слаще. Что за группировка – Серебряные Фениксы? Группа ли юнцов, подобных этим двоим, ячейка более серьезной организации, прикрывающейся инакомыслящими студентами? Как бы то ни было, но поверить в то, что новоявленные члены общества (чье существование, несомненно, нуждается в сохранении секретности) что-то не поделили и устроили заваруху у всех на виду, было очень трудно. Действовать Эстль готов был хоть сейчас, но редко говорящая с ним осторожность внезапно решила подать свой тихий голосок (а может быть, виконт Дагарт просто устал от сумасбродных поступков за последние два дня): во-первых плотной толпе зевак может достаться – кто знает, как поведут себя нарушители порядка, а во-вторых – эта же самая толпа представляет опасность ничуть не меньшую, нежели пара магов-недорослей. «Где же сенсоры, когда они так нужны», – Эстль недовольно насупился, жалея, что ни одного колдуна, способного ощущать чужую магию, с ним рядом нет. А таковой, несомненно, своим даром смог бы пролить свет и сделать ситуацию чуточку яснее, подсказав, не ловушка ли эта дуэль. Но, так как ни сенсора, ни подходящего выученного заклинания обнаружения магии под рукой не было, Эстль продолжал выжидать удобного момента.
Исправил(а) Эстль - Вторник, 19 Июля 2011, 20:49
| |
|
|
| |
Эстль |
Четверг, 14 Июля 2011, 19:49 | Сообщение # 6 |
|
|
Центр площади, в плотной толпе зрителей
Несмотря на то, что на площади проходило самая настоящая магическая битва, Эстль отметил, что она была слишком вялой и неторопливой, и, если бы не редкие обожжённые следы на каменной кладке и подсыхающие на солнце лужицы воды, то происходящее вполне бы сошло на представление уличных циркачей. Впрочем, очень сомнительно, что даже самым талантливым артистам под силу испускать шаровые молнии с кончиков пальцев и замораживать сгустки воды со всей естественностью, на которою способны только ученики блеймрисской школы магии. Но как же иначе можно назвать редкие и осторожные шаги каждого из соперников, заканчивающиеся успешным уклонением с обеих сторон? Эстль даже подумал о том, что маги «прощупывают» друг друга и ищут слабые места в обороне, но эти действия слишком затягивались, и применять свои «козырные» сильнейшие заклинания для последнего фатального удара, никто из дуэлянтов явно не собирался, ровно, как и останавливать бой. Возможно, таковой магическое сражение предстает в повестях, романах, балладах о рыцарях, наделенных волшебной силой, но, несмотря на это, соблюдающих негласные правила чести. Хмуро глядя на то, как каждый из мальчишек терпеливо ждет, пока другой применит заклятие, Эстль припоминал, что даже в спаррингах, дружеских боях в Саду, каждый студент школы волшебства всегда выкладывался до последнего. Увы, не все выпускники Серебряного Сада становятся его профессорами, инструкторами, именитыми учеными и исследователями – многие выбирают для себя стезю исполнителей заданий Гильдии или самого Сада. И каждый запрос, поступающий в магическую организацию – наверняка требует от исполнителя решить проблему, справиться с которой простому человеку не под силу, и это почти всегда требует быть готовым применить заклинание, способное отнять жизнь. Не стоит забывать и об Ордене Черных Рыцарей, в котором для магов и колдунов прибережено особое место. Ведь даже мрачный телепат Соурс когда-то был студентом, для которого гостеприимные стены Сада стали вторым домом. Другие же, как это ни печально, могут и оступиться с правильного пути, и тогда за ними придут их же братья, коллеги, может – и бывшие друзья. Все-таки маги – люди, такие же, как все остальные: склонные доверять, подвергаться влиянию, способные быть обманутыми. Эстль уже начинал чувствовать, как становится труднее сдерживать терпение и сохранять инкогнито, стоя среди уличных зевак, когда жажда истины требовала от него припечатать обоих глупцов, возомнивших себя незнамо кем, лицом в мостовую и узнать правду, насколько далеко ему бы ни пришлось заходить, чтобы вытянуть ее. Предварительный план, казалось, лишь медленно маячил далеко на горизонте, несмотря на то, насколько близко были главные объекты сегодняшнего внимания молодого колдуна. – Лейтенант, ну сделайте же что-нибудь с этим безобразием! – сквозь бесконечные переговоры в толпе, Эстль неожиданно различил голос с совершенно иным тоном. – Немедленно арестуйте этих хулиганов! Озираясь по сторонам, Дагарт наконец увидел и его обладателя – некоего опрятно и богато одетого мужчину, требовательно обращающегося к городскому стражнику, вместе с подчиненным стоящим поодаль. – Ничего не могу сделать, – терпеливо проговаривая каждое слово, ответил солдат. По всей видимости, он произносил это уже далеко не в первый раз за день. – Почему же? – протискиваясь сквозь толпу, вставил Эстль. – Эти двое совершенно точно нарушают общественный порядок. Да еще и в день траура. – Я не обязан отчитываться, – смерив фигуру Эстля, облаченную в потрепанный несвежий плащ, ответил лейтенант. – Тем более, перед бродягой. Сказать, что Эстль был уязвлен – значит не сказать ничего, однако другая часть колдуна ликовала и восхваляла саму себя, поздравляя с успешно сработавшей бесхитростной маскировкой. – У-у, неужели все настолько плохо? – в неподдельных расстроенных чувствах Эстль потряс излишне длинными рукавами, которые свисали с его рук. – Я надеялся, что меня примут за путешественника, но бродяга? Громко фыркнув, виконт Дагарт стянул с себя капюшон, облегченно встряхнув волосами, а после скинул и саму накидку, открыв взору свой будничный наряд, цена которого, впрочем, была по карману лишь тому, кто привык бросаться золотом, покупая вычурные одеяния. – Виконт Эстль Дагарт – далеко не бродяга, – заявил колдун, отряхивая рукава от невидимой пыли. – Ну, так вы арестуете их или нет? –Да хоть маркиз Де Фредерик, мне все равно! – не поведя и бровью, гаркнул стражник, сложив руки на груди. Гениальный колдун не рассчитывал, что его имя настолько известно, особенно среди городских постовых, но попытаться стоило, в особенности сделав ставку на фамилии – уж ее-то знала и уважала точно вся страна. Как оказалась – не вся. –И что же, наша стража будет просто стоять и смотреть, пока эти двое не поубивают друг друга в дуэли, покалечив при этом половину зрителей и сломав треть зданий?! – вмешался мужчина, первый заговоривший с лейтенантом. Подняв глаза к небу, словно моля Всевышнего о смиренном терпении, стражник ответил: – Кто может ответственно заявить, что действие на площади – дуэль? Вы? А может вы? Никто из «дуэлянтов» пока не пострадал, ровно, как отсутствуют жертвы среди зрителей. Может быть это все – театральная постановка. И тем не менее… – Да вы – полный идиот! – перебил его аристократ (то, что он был явно знатного рода, можно было догадаться по небрежности, с которой он обращался с лейтенантом стражи). –… нами будет проведено расследование, – упорно продолжал свою реплику страж, – после завершения… Громкие переговоры в кольце наблюдателей, меж тем, стали еще громче, кое-кто даже не скрывал эмоций и во всеуслышание охал и ахал. Встав на цыпочки, Эстль попытался заглянуть поверх многочисленных голов, но, когда момент позволил разглядеть происходящее, он не сдержался и потер глаза ладонями – на центральной площади, в окружении толпы зевак, стояла уже не пара магов, чьи лица скрывали капюшоны плащей с серебряной вышивкой феникса на них, а уже две пары! С места, где стоял Эстль, услышать всего было невозможно, но кто-то из персон явно что-то декламировал, выставив вытянутую руку в сторону противника. – Вы до сих пор считаете это театрально постановкой, лейтенант? – нахмурившись спросил Эстль, неотрывно пытаясь разглядеть, как каждый из «дуэлянтов» получил неожиданное подкрепление. Лейтенант предпочел не отвечать.
Волнение за свою сохранность же, однако, большему числу наблюдателей не передалось. А происходящее, впрочем, действительно напоминало хорошо отрепетированное шоу уличных циркачей, разве что яркие клоунские наряды заменяли алые плащи, а шарлатанские фокусы – самая настоящая магия, чего, впрочем, для зрителей было более чем достаточно. Подбадривающих и «советчиков» обоим сторонам явно прибавилось, и толпа разделилась на два лагеря, каждый из которых желал победы своим «чемпионам», словно выступавших за честь своего войска. Немногочисленные же граждане, глядящие на происходящее с предубеждением, возмущенные голоса поднимать не спешили, а бездействующая городская стража лишь тому потворствовала. Настоящая была дуэль или – всего лишь проверка на храбрость четверых сорвиголов из какого-то молодежного кружка юных магических дуэлянтов-артистов, совершенно случайно выбравших себе в эмблемы серебряную птицу, в свете происходящих событий это выглядело слишком большим совпадением и зацепкой, отказываться от которой Эстль не собирался. Однако явное желание, вернее – нежелание стражи сотрудничать, добавляло немало трудностей. Прикинув про себя возможные варианты, Эстль, загибая пальцы, обдумывал каждую из них. Самым элементарным и действенным, было бы выйти в центр «арены» и раскидать каждого участника беспорядка по разным концам площади, и если дуэлянты показывают все, на что способны, справиться даже со всеми четырьмя, хорошо обученному и талантливому колдуну, с набором боевых заклинаний, будет легко. Минусом первого варианта была вновь та же стража, которая вмешательство Дагарта очередным обдуманным театральным актом отнюдь не посчитает и наверняка арестует юное дарование. Со своим временным задержанием Эстль был готов даже смириться, но арестуют ли и других участников потасовки, наравне с ним? Так что первый план пришлось отложить в сторону. Наименее рисковым было бы поскорее вернуться во дворец и рассказать обо всем королевской семье, а точнее – Маркусу. На фоне пережитого покушения на Вилию, он наверняка бы распорядился предпринять меры, раз уж наследник престола в данный момент свои королевские обязанности исполнять не может. Или, если даже не Маркус, то хотя бы Черных Рыцарей привлечь, во главе с Соурсом – этот параноик совершенно точно заинтересуется магами в красных одеяниях. Отрицательным же было то, что ради того, чтобы добраться до дворца, нужно было покинуть площадь, и кто знает этих магов и когда им захочется прервать все это действо. Разумеется, по крайней мере, можно было бы связаться, если не с дворцом, то хотя бы с Дагвуром посредством кристалла связи, но, разумеется, тот остался в покоях Эстля во дворце вместе с его походными принадлежностями, костюмами, запасными кристаллами Концентры и прочим имуществом, никто ведь не предполагал, что во время мирной прогулки по столице королевства Блеймру, можно наткнуться на боевых магов, которые не сторожат покой государства, а устраивают внутренние разборки! Другим каким-никаким, а вариантом, было бы подкупить офицера стражи, да пусть того же лейтенанта, стоящего перед Эстлем, чтобы участников дуэли, если не допрашивали, то хотя бы задержали. Виконт Дагарт был совершенно неосведомлённым в теме дотаций городских стражей, а так же – их моральной стороны, но в любом случае идейка была еще та… Ну и последним способом углубиться в ситуацию – это дождаться окончания дуэли и пронаблюдать за проигравшими и победителями, за тем, куда те направятся, не вечно же на площади им давать представление. Шпион из Эстля – никудышный, но и весьма сомнительно то, что мальчишки перед его глазами – умелые диверсанты. «Проследить хотя бы за одним, довести до безлюдного переулка и – прижать к стене», – кивнул сам себе колдун.
Наблюдая за молодыми магами, обменивающимися сгустками магического потока, принимающего форму какого-нибудь из существующих элементов, Эстль все смотрел и смотрел на серебряную вышивку, красующуюся на плащах дуэлянтов. Маги безостановочно кружили по площади, ловко уворачиваясь от сколдованных магических снарядов соперников, иногда – в самый последний момент, когда лишний сантиметр мог решить исход сражения. Но фатальных ситуаций не случалось, вот уже которую атаку подряд. Застывшее изображение изящной птицы словно оживало в этом хороводе, и четыре огненных феникса, вздымающихся вместе с языками пламени цвета серебра, оживали, танцуя вслед за своими хозяевами. И, видя то, как мальчишки – еще даже не полноценные маги, поднимают свои заклинания против своих товарищей, против своих друзей, колдун не мог в очередной раз не разбудить тот конфликт, который бушевал в его голове вот уже который день. Он, нет – вернее они – Золотое Древо искали магов бунтовщиков, магов сепаратистов; тех, кто решил, что личные амбиции – превыше долга и чести. И вот теперь он их нашел. Неважно, действительно ли эти юнцы те самые соглядатаи, скрывающие свои лица в тени, нападающие исподтишка. Имеют ли они отношение к покушению на Вилию и Эрумпре. Являются ли они вообще главными действующими лицами, или же простыми марионетками, чьи руки, ноги, сердца, души и воля ниточками привязаны к настоящему злоумышленнику. Но что же теперь? Почему передние края зубов так больно покусывают нижнюю губу, а разуму так отчаянно не хочется верить в то, что четыре фигуры, облаченные в алые балахоны – изменники? Потому что он сам был таким еще «вчера»? Потому что на их месте могли бы быть его ученики, подопечные и протеже? Потому что ему отлично известно, как легко юное создание подвергается чужому влиянию? Какая чушь, какой нонсенс. Эстль Дагарт уже неоднократно убеждался в том, насколько опасными могут оказаться эмоции, пришедшие не к месту и не вовремя. Битва не могла продолжаться вечно – ведь силы даже самых сильных магов имеют свой предел. А судя по тому, что самые первые дуэлянты затеяли потасовку явно не несколько минут назад, то граница их усталости была уже явно не за горами. Планы имеют дурную привычку – идти не так, как было задумано изначально. Что это была бы за жизнь, если бы элемент случайности не привносил крошечную перчинку с тонким привкусом остроты и не обращал идеальные планы, стратегии и тактики в разбитые осколки несбывшегося будущего? Хорошо ли это – плохо, но того факта, что иной раз подкидывает озорница-судьба, не избежать. – Эт-то что за шутки? – только и смог выдавить из себя Эстль, наблюдая за тем, как его сымпровизированное решение клубится пылью и оседает под сапогами «алых плащей». Вероятно те же мысли появились и у большинства зевак на площади: плащи, плащи, вновь алые плащи. Сколько же их будет сегодня? В толпе зрителей появились проплешины, сквозь которые в центр городской площади выходили новые маги, словно артисты, появляющиеся на сцене. По иронии, на площади имелась и сцена, а посему, многие наверняка задавались вопросом: а не дорогой ли это спектакль, устроенный блеймрисскими аристократами, ведь простая дуэль двух магов в самом сердце столицы – хоть и неслыханное событие, но все же весьма вероятное – гормоны, переходный возраст, мальчишки есть мальчишки. Но когда вместо двух противников, схлестнувшихся в битве за честь, на арене оказываются восемь участников… Казавшегося просторным пяточка площади, уже явно становилось недостаточным для предстоящего побоища. Выстроенные двумя, обращенными друг к другу полукругами, маги не спешили разворачивать новое столкновение, усиленное уже вдвое, словно ожидая чьей-то команды. Но внезапно, словно повиновавшись единому незримому порыву, две стороны буквально взорвались волшебством, озарив центральный квартал города палитрой красок. Лихорадочно соображая и переваривая новую информацию, которая никак не собиралась укладываться в первоначальные планы, Эстль рыскал взглядом то по настоящему хаосу, происходящему в центре, то по толпе, которую, даже сейчас, стражники не спешили разгонять или по крайней мере ограждать. Однако, с каждым новым выпущенным заклинанием, с каждым новым всполохом огня, блеском льда или искры молнии, колдун с удивлением стал обнаруживать, что действия магов становятся все скоординированнее, организованнее. Сила Блеймру – в магии. И каждый житель королевства знал, что на службе короны состоят боевые маги, целые взводы, полки. Настоящих боевых действий отрядов магов и колдунов Эстль не видел, но у него почему-то была уверенность, что настоящая армия должна действовать именно так. Может быть – в этом сила сепаратистов? Не в превосходстве идеи или каких-либо других качеств, но в количестве? Каждый из дуэлянтов умело работал в команде: защищал союзника, контратаковал, прикрываемый товарищами. Каждая стихия налетала на отпор своего противоположного элемента. Действия их становились все более красивыми и отточенными. Но оттого – все менее походящими на спонтанный бой, а скорее – на учебный студенческий спарринг, когда каждый заранее договаривается о предстоящих ходах, заклинаниях, уклонах и блоках.
Однако, как и предполагал Эстль – долго держать подобный темп, напор и эффектность не смогли бы и сильнейшие. В каких бы красках пафосные баллады и эпосы не описывали величайшие бои между добрым героическим волшебником и его заклятым врагом, длящиеся днями, неделями, реальность оказывалась намного более жестокой. Впрочем, на то истории есть истории – кому бы захотелось читать о том, что через несколько часов переменных ответов друг другу в виде заклинаний, оба противника лежали бы без сил. В одиночных боях побеждает не тот, чья магия оказывается мощнее, не тот, в ком Единый заложил больше сил, но тот, кто оказался более хитрым и изворотливым, знающий предел не только вражеской силы, но и своей. Глаза зрителей лучились неподдельным восторгом, отражая всполохи вырвавшейся на свободу магии, а на лицах застыло восковое выражение едва ли ни чистого удовольствия. С каждой секундой концентрации магии на площади становилось все больше и больше, ровно как действия – «дуэль» явно подходила к своей кульминации. Восторженное «Ох!» пронеслось по площади, когда в небо взмыло огненное облако, затмевая собой небосвод. Поддерживаемый сразу всеми магами, окутанный шевелящимися языками пламени шар взлетал все выше и выше, рискуя заменить собой солнечный лик, пока, наконец, с громким хлопком не сжалось и во вспышке полностью не растворилось в воздухе. Дальше ничего не последовало. «Шоу» было закончено – и вот, как и положено, «артисты» выстроились для поклона. Зрители озадаченные и явно истратившие весь энтузиазм еще во время «дуэли», не знали как поступить, пока где-то в толпе не раздались хлопки. Толпа сперва неуверенно подхватила их, но вскоре шквал аплодисментов прорвал плотину, затопив городскую площадь неподдельным ликованием и восторгом. «Сейчас…», – подумал про себя Эстль, протискиваясь вглубь, в самый центр.
Центр площади
– Ни одного движения! Предупреждаю! Рукоплескавшая толпа расступалась при виде молодого человека, обеими руками совершавшего в воздухе замысловатые движения, после которых из пустого места появлялись неизвестные символы, сделанные, казалось, из синих молний, так и продолжавших висеть в воздухе. Совершая пасы ладонями и неслышно бубня себе нечто под нос, юноша был похож на маэстро, дирижировавшего невидимым оркестром. Иные же, однако, просто узрели в нем ненормального. Эстль сейчас чувствовал себя валуном, торчащим посреди речного потока – люди огибали его точно так же, как потоки воды расступаются, встретив преграду в виде камня. Внешний вид молодого колдуна, выглядящий слово вчерашний выпускник, и звонкий голос, которым он до этого воспользовался, сильно контрастировали с его твердым уверенным шагом, а главное – с глазами. Трудно что было различить в небесно-синих глазах – ни страха, ни уверенности, ни гнева, но от этого становилось еще сильнее не по себе. Сам же Эстль, впрочем, испытывал не меньшей тревоги, однако стараясь, чтобы она не повлияла на правильность высекаемых им рун. Подобные приказы выкрикивают обычно только те, кто полностью уверен, что наголову превосходит противников. У Дагарта же… Уверенность – может и была, которая, впрочем, не отменяла нескольких десятков зевак, плотно столпившихся вокруг. А уж десятки трупов невинных граждан отнюдь не скажутся благостно на репутации сына Главного колдуна королевства, даже в случае поимки диссидентов. Что же остается? Блефовать. Эстль сейчас чертил рунную формулу заклинания, которое скует всех магов на месте, а в случае необходимости – и припечатает к земле (в случае же неосторожности, к ним присоединится и добрая половина всех, кто находится на площади), после чего появится время урезонить стражу или хотя бы – послать гонца во дворец. Сложность и несомненный риск этого шага заключался в том, что в момент начертания рун молодой колдун был полностью открыт и безоружен. Так что, при желании, группа магов могла напасть на него прямо сейчас! Впрочем в здесь же состояла и положительная сторона – никто, кроме самого колдуна не знает момента, когда заклинание будет готово: через час или в следующий миг. Все эти мысли проносились в голове юноши в тот же самый момент, в который он чертил руны – абсурдное, казалось бы, занятие, ведь колдун должен быть полностью сконцентрирован на своем заклинании, не думая ни о чем другом. Впрочем, Эстль был далеко не ординарным колдуном. И даже выйдя на центр площади, ставший своеобразным полем постановочного боя, Дагарт-младший не прервал своего заклинания, лицом представ перед магами, чье число в восемь раз превосходило его собственное. Не посмел он этого сделать и в тот момент, когда один из них запустил руку в складки плаща, нащупал искомое и извлек на свет пузатую склянку, наполненную ядовито-синей жидкостью. Время замедлило свой ход. Эстль сузил глаза, неотрывно следя за тем, как рука мага, сжимающая пузырек, взмывает вверх, на долю мгновений задерживается и с усилием несется вниз, разгоняя свободное падение сосуда. Что бы там ни было: яд, кислота, таинственное зелье, которое придаст волшебникам сил – останавливать колдовство сейчас, когда до завершения заклятия остается всего несколько символов – еще более безрассудно. «Давай», – подгонял сам себя Эстль, – «Давай же. Давай!» Но пронзительный звон разбившегося стекла раздается прежде, чем последние пасы руками складываются в руны. Из разбившейся колбы, с хищным шипением вырвался едкий дым, заполняя легкие противным запахом гари, а на веки набрасывая пелену непроглядной мути. – Кха-кха! – невольно закашлявшись, Эстль прервал свое заклинание. В памяти колдуна всплыло событие из прошлого, кажущегося таким дальним. В тот вечер Эстль отправился искать Маркуса. Долго, впрочем, искать не пришлось – почти наверняка его можно было найти в алхимической лаборатории академии магии. Отчаянно требуя внимания Маркуса, в чьи привычки уже вошло игнорирование надоеданий Эстля, Дагарт – тогда еще в детском возрасте, начал возится в стороне от принца. Занятый своими исследованиями Маркус тогда был только рад, пока не увидел две склянки с реактивами в руках алхимика-Эстля. В тот день гарью пропахло все крыло Серебряного Сада, в котором находились лаборатории. Почему воспоминания всегда приходят в неподходящие моменты? Впрочем, пусть приходят, главное – чтобы вся жизнь перед глазами не проносилась… В толпе началась паника – дым распространился со страшной скоростью, накрыв уже и зрителей. Послышались вскрики, звуки толкотни и топающих сапог. Задержав дыхание и, отчаянно стараясь держать глаза открытыми, Эстль стал водить вытянутыми руками, не то стараясь найти верный путь, не то – поймать одного из магов (второе, впрочем, вернее), и не из приступа внезапной отваги, а скорее от разочарования и прилившей злости. Злости не на дерзкий план побега, а на то, что ему – Эстлю, не дали дочитать его заклинание! Ведь каждое свое высокоуровневое колдовство юноша считал едва ли не произведением искусства! Вслепую шаря руками, Эстль наконец нащупал ткань плаща. В дыму было не разглядеть, кому он принадлежал – нарушителям спокойствия, а может – и какому-нибудь аристократу. Повинуясь лишь своему инстинкту, Эстль рванул ухваченный кусок материи на себя, но в следующий миг почувствовал толчок, от которого повалился на землю, тем не менее, не разжав кулака. Послышался звук рвущейся ткани и Дагарт почувствовал, как его рука победно сжимает лоскуток. Дым начал развеиваться быстро – открытое пространство и пусть слабый, но ветер, сыграли свою роль. На площади творился настоящий хаос: ровный аккуратный круг, которым до этого выстроились зрители, давно был разбит. Люди бежали кто куда, а среди будничных одеяний горожан мелькали и алые плащи. Глянув в свой сжатый кулак, Эстль увидел, что сжимает ткани того же самого цвета – в общей неразберихе он поймал одного из этих «артистов». – Эй, стоя… кха-кха! – все еще не выкашляв весь дым, Эстль, сквозь многочисленные расплывчатые фигуры углядел нужную ему – ярким красным пятном выделяющуюся на общем фоне. Не глядя сунув лоскуток в карман, Эстль кинулся в погоню.
Улицы Кагорла, примыкающие к площади
Не обладая атлетическими способностями, Эстль не особо жаловался на свое телосложение. Сейчас же, однако, преследуя беглеца, одновременно с этим лавируя между горожанами, молодой колдун почувствовал себя слабым – не так часто ему приходилось гоняться за кем бы то ни было. Обычно все проблемы решались сразу… Однако Эстлю везло – маги-дуэлянты действительно истратили много сил, как магических, так и физических, ибо несильный в выносливости Дагарт начал его настигать. Неизвестно, видел ли он колдуна или нет, по всей видимости – нет, ибо в ином случае он не совершил бы ошибки, свернув с людной улицы и юркнув в узкий переулок, чтобы перевести дух. Что же – похоже, не один Эстль пренебрегал физической подготовкой.
Переулок
– Кто же у нас тут, – с неподдельным ехидством в голосе заявил виконт Дагарт, погружаясь в полумрак переулка и бросая взгляд на скорчившегося пополам мага, отчаянно хватающего воздух ртом, словно выброшенная на сушу рыбешка. Капюшон сполз с его головы и капельки пота блестели на растрепанных волосах мальчишки – совсем юного, пожалуй, даже слишком. В темноте Эстль его не узнал, впрочем – вряд ли узнал бы и при хорошем свете. Приглядевшись дальше, Дагарт отметил и то, что в плаще мага зияет рваное отверстие – как раз в том месте, где должна быть вышивка серебряного феникса. То, что сам Эстль чувствует себя не многим лучше, он старался скрыть в разговоре. – Лезвие мое остро, – промолвил колдун, правой рукой сжав указательный и большой пальцы, высекая в воздухе яркие символы, ощущая, как магический поток стекается по его руке прямо в ладонь, образуя форму невидимого клинка. Холодное оружие теряло свою эффективность в узком пространстве, таком как переулок. Эстля же клинок был способен менять свою форму, в зависимости от количества вкачиваемых в него сил, а потому имел много больше вариантов применения. – Итак, молодой человек, – колдун сделал ударение на последней фразе. Так обычно делают преподаватели, намеревающиеся задать некий совершенно каверзный вопрос ученику-недотепе. Заурядные учителя, впрочем, не наставляют колдовское оружие на даже самых шкодливых своих студентов. – Как же называется ваша труппа? Хотя нет. Стоп-стоп. – Эстль отрицательно покачал головой. – Какова была ваша задача, и кто ваш идейный вдохновитель, импресарио?
- А ты кто такой, собственно? - все еще чуть задыхаясь от бега, спросил парень, чуть нахмурив брови. - Не знаешь, что ли, что бывает за нападение на гражданских? Ты же колдун, верно? Кастовать без единого предупреждения на собратьев - это в какой школе магии тебя учили? Похоже было, что парень немного нервничает, но при этом не особо уверен в том, что Эстль ему что-либо сделает. По крайней мере, если опираться на нагловатый тон голоса.
Исправил(а) Эстль - Вторник, 09 Августа 2011, 18:19
| |
|
|
| |
Эстль |
Вторник, 16 Августа 2011, 18:43 | Сообщение # 7 |
|
|
Переулок.
– Кто такой? Можете считать меня просто обеспокоенным горожанином, господин «Я люблю устраивать опасные групповые магические представления в центре города». – Пожав плечами, как ни в чем не бывало, ответил Эстль. Прищурившись, колдун внимательно присмотрелся к молодому магу, в тусклой полутьме переулка, освещаемого лишь золотой полосой солнца, пытаясь распознать знакомые черты. Что, впрочем, было тщетным делом. И не только из-за плохой освещенности. Сколько студентов поступало ежегодно в Серебряный Сад? Десятки? Сотни? Даже находись Эстль неотлучно от магической школы, запомнить каждое лицо было бы невозможным. Да и кто сказал, что «собеседник» Дагарта вообще обучался в Саду? Так, желанная логика не всегда оказывается правой. – Собратьев? – ухмыльнувшись, Эстль подался вперед, проигнорировав остальную часть фразы мага. – Ну так вот, собрат. Если ответишь на мои вопросы честно, то я постараюсь… хм… не говорить твоим родителям, что их сынок занимается антигосударственной деятельностью? - Я не обязан тут перед тобой отчитываться, так что не собираюсь этого даже начинать делать, - тут вдруг парень улыбнулся. - И что будешь делать, колдун? Убьешь меня? Если ты из Сада и такой беленький как говоришь - не имеешь права и рука у тебя не поднимется. А сделаешь что - потом будешь перед Советом отвечать, за каким чертом использовал магию против другого мага, нарушил священный догмат, когда он не выражал агрессивных действий. Сказав это, парень толкнул Эстля плечом, чтобы тот отошел от него. – Ну зачем же сразу: убивать, – виконт демонстративно поморщился, ничуть не смутившись толчка. – Так... может слегка покалечу... По тону, ровно как и по выражению лица колдуна, невозможно было различить, шутит ли он так или абсолютно серьезен. И, словно вторя своим словам, вновь придирчиво покосился на парня, вернее - на его части тела, словно переулок был мясной лавкой, Эстль – покупателем, а незадачливый маг – неразделанной тушей. – Да и кого послушает Совет: уважаемого знатного колдуна, или мальчишку, который в день траура по почившему королю со своими дружками устроил беспорядки в самом сердце столицы? Разумеется, твердой уверенности Эстль не имел – один Единый знает что сейчас творится в умах Совета, да и всего Магического Сообщества вообще. Как бы то ни было, светиться маяком в такой ответственный для новорожденного Золотого Древа срок – слишком опрометчиво. - Да и правда, кого послушает Совет - мага, занимающегося своим делом или уважаемого колдуна, нарушающего установки магического сообщества. За это, кстати, светит лишение лицензии, ты в курсе? - сказав это, парень усмехнулся. - Будем дальше так стоять или ты отстанешь от меня? – Это каким-еще своим делом? – наклонив голову набок, надавил Эстль. – Знаешь что, знаток законов, сдам-ка я тебя Черным Рыцарям - пускай разбираются. У одного из них как раз руки чешутся по магическим преступникам. Пару дней в подземелье, в клетке для магов-бунтарей, несколько расслабляющих сеансов телепатии от рыцарей-колдунов, и, думаю, будешь сильно жалеть, что не рассказал все скромному колдуну, встреченному в переулке, когда тот просил. Ну а если действительно просто устраивал уличное представление и невиновен, – Эстль невозмутимо пожал плечами, – то сможешь потом рассказывать друзьям, как героически отбивался от самого грозного Ордена королевства. Барышни любят такие истории. - А ну да, повесить что-то на первого встречного мага, приставив к его горлу магический клинок... вот, значит, как у нас нынче проблемы решаются? - с каким-то отвращением на лице поморщился парень, после чего уже окончательно отпихнул Эстля от себя - все же, маг был магом, обладающим определенными навыками и слабаком не был уже по умолчанию. Выхватив из-за пазухи склянку, похожую на ту, что запустили на площади, он быстро швырнул ее на землю. Разбившись, та вызвала густое облако едкого дыма. Из него раздалось звучное "Хо!" после которого из каменной мостовой вырвались древесные путы, оплетшие Эстля словно тугие веревки. Из облака дыма раздался топот удаляющего в спешке мага, как озказалось, Земли. «Только не опять». – Даже будучи оплетенный магически появившимися лозами, Эстль больше обеспокоил густой туман, который вот уже во второй раз за день попал в его легкие, заставляя закашляться, а одежду – наверняка пропитаться непередаваемым алхимическим ароматом, который уже не выветрить. – А ну стой, ты, мелкий… – бросил колдун и тут же пожалел, вмиг глотнув еще одну порцию дыма. Слезящиеся глаза уже теряли очертания плаща, нырнувшего в клубы испарений. Позабыв обо всех предрассудках, Дагарт хотел замахнуться своим колдовским лезвием, вложив в него побольше силы (одним куском или несколькими, но упускать мага он не собирался), как почувствовал, что это сделать ему не даст волшебство беглеца, вернее – его плоды, словно тонкие неровные змеи земляного цвета, оплетшиеся вокруг запястий и ног. Драгоценные секунды ушли на то, чтобы вырвать руку с клинком из объятий магических пут и освободиться, втоптав корневища обратно в мостовую. – Стой! – уже кричал колдун, не обращая внимания на горький вкус дыма на языке, обеими руками высекая в воздухе руны толчка. Колдовской клинок, брошенный Эстлем, уже терял свою форму, словно льдинка тая в воздухе, а его владелец не оставлял попыток опрокинуть мага кинетической волной, в каждое заклинание вкладывая все больше и больше сил. И только где-то в уголке сознания горькая реальность повторяла одно и тоже слово: «Бесполезно». – Чертов ублюдок, – выдохнул колдун, до боли впечатав кулак в ни в чем не повинную стену ближайшего дома. Кричать сил уже не было.
Улицы города.
Аккуратные постройки богатого Верхнего города исчезли из виду, уступив место невысоким серым домам города Нижнего. Встряхнув копной светлых волос, пропахших дымом, Эстль с трудом осознал, что от центральной площади его отделяет порядочное расстояние. Приток адреналина в крови растворился так же быстро, как и появился, заставив Эстля едва не свалится от усталости – физической силой колдун никогда не отличался, ровно, как и выносливостью. Однако же, другая эмоция заставляла его волочить ноги по безлюдной улице в ближайшее место в Нижнем городе, где можно было почувствовать себя в безопасности – таверны старика Наркса. И это был не гнев на сбежавшего мага, но разочарование и обида – обида в первую очередь на себя, «великого и гениального» колдуна, позволившему скрыться какому-то новичку.
---->Таверна «Полпути»
Исправил(а) Эстль - Четверг, 18 Августа 2011, 20:17
| |
|
|
| |
|