Дорога на Аирит.

Благополучно миновав ворота, Амброзий двинулся дальше туда, куда ноги несли по пути наименьшего сопротивления – дороге, уводившей на запад. Он хотел поскорее выбраться из населённых мест, чтобы никакой случайный свидетель не смог бы помешать ему совершить задуманное, - и он продолжал идти напрямую, рассчитывая, что рано или поздно покинет обжитую местность. Солнце, хоть и клонившееся к закату, тем не менее палило немилосердно, от нагретой за день дороги поднимался жар, однако вампир не обращал на это внимания, поглощённый своими душевными страданиями.
Вновь и вновь он вспоминал, что же хорошего было в его жизни вообще, и выходило, будто всё пошло наперекосяк ещё со смертью матери. С той поры он не жил, а выживал, и, хоть и занимался любимым ремеслом беспрепятственно, не было ли это лишь способом привлечь хоть какое-то внимание окружающих к своей персоне, хоть через ненависть, хоть через выгоду, но только чтобы не оставаться одному? Любил бы он небо и воздушные корабли так же сильно, если бы полёты можно было выполнять в одиночку, без команды? И разве не был он готов бросить всё, как только появился человек, готовый наполнить его жизнь радостью и теплом? А он предал её, ту, что доверилась ему, доверила своё сердце, он совершил то, за что всегда презирал остальных, даже своего отца, которого никогда не знал. Обманывать можно кого угодно, но только не того, кто по-настоящему тебе доверяет. Может быть, Лили давно простила его, она всегда была добросердечной девушкой, но вот он сам не мог себя простить.
Предатель и неудачник. Разве можно после этого осуждать других? Разве может он ненавидеть тех, кто обошёлся с его доверием также, как когда-то он сам обошёлся с чужим? Нет, нет и ещё раз нет. Они абсолютно правы, а ему – поделом.

Через Аирит.

К тому времени, как мимо опять потянулись домишки, слёзы уже почти высохли, только в груди свербела невыразимая тоска, от которой уже не хотелось выть, а лишь быстрее приблизить миг освобождения. Амброзий с недоумением поглядывал по сторонам, раздумывая над тем, не стоит ли повернуть назад и, сойдя с дороги, углубиться куда-нибудь в сторону пастбищ, - за ними-то наверняка должен быть лес или ещё какая укромная местность, - однако по инерции продолжал топать дальше, подгоняемый своим отчаянием и одиночеством; от самой мысли о том, чтобы повернуть назад, душу словно бы сжало ледяными тисками. Он брёл, не поднимая головы, чтобы не наткнуться взглядом на очередное свидетельство чужого благополучия, однако заставить себя не слушать не мог: ветер порой доносил голоса жителей, занимавшихся своими делами, и звонкий смех играющих детей. Кажется, пару раз его окликнули, скорее всего, привлечённые его странным внешним видом, однако Амброзий всякий раз лишь ниже опускал голову и ускорял шаг.
Спустя какое-то время ноги вынесли его к реке, а точнее, к благоустроенной набережной с причалом, у которого мирно покачивалось на воде несколько лодок. Крейн озадаченно остановился было, но тут заметил на другой стороне реки ещё одно подобное сооружение. Может быть, стоит переправиться? Пожалуй, стоит, ведь чем дальше, тем лучше, а домики на той стороне стояли реже, значит, рано или поздно он доберётся и до диких мест, где ему никто не будет мешать. Проведя пятернёй по и без того имевшей совершенно непотребный вид шевелюре, Амброзий твердым шагом направился к причалу.

==> Лодочный причал Юуналий

Дорога на Аирит.

Выйдя из города, Амброзий не решился направиться прямо к переправе, ведь если солдаты идут следом, то, расспросив перевозчиков, сразу смекнут, в каком направлении он скрылся, и быстро оповестят фермеров быть настороже. Поэтому он решил пройти берегом, а потом переправиться через реку вплавь в каком-нибудь тихом местечке, - он чувствовал себя вполне способным сделать это пусть и с одной рукой; несмотря на беготню по городу, усталости практически не было, и даже более, после того, как он прошел совсем немного, она исчезла вообще. Да и солнечный свет, казалось, уже не донимал так сильно, и хотя смотреть все также можно было лишь с сильным прищуром, обжигающий кожу жар ощущался как на удивление приятное тепло, но это, видимо, от того, что Крейном по-прежнему владело радостное воодушевление на грани с эйфорией, за которым земные мелочи жизни едва ли могли быть замечены.
«И потом, я же в рубашке,» – подумал он, мысленно усмехнувшись тому, как вообще мог удивиться. Правда, физиономия его и ладонь, которой он то и дело прикрывал глаза, не были защищены ничем, однако же хуже не становилось, и новые ожоги не появлялись. В общем, подивиться-то было чему, но он решил подумать над этим позже, после того, как доберется до какого-нибудь безопасного места.

Окрестности Аирита и к северу от них.

Не доходя примерно половину пути до пригорода, Амброзий свернул с дороги и пошел на север, рассчитывая, что рано или поздно сможет обогнуть поселение, тем самым запутав возможных преследователей еще больше, как вдруг впереди показалось нечто такое, что вампир решил, будто у него начались-таки галлюцинации от длительного пребывания на солнцепеке. Посреди колышущегося под теплым ветерком травяного моря застыл воздушный корабль, но вампир не изумился бы его виду так сильно, не будь этот корабль столь знакомой ему конструкции – грубоватый корпус из дерева и металла, формой больше всего напоминающий морскую ладью, несколько башенок с винтами, две трубы, сейчас самую малость коптящие сизым дымком, а над всем этим огромный воздушный шар. После всего увиденного в Сфирии этот корабль показался Крейну просто осколком древнейших времен воздухоплавания.
- Люди… – прошептал Амброзий, слезящимися от солнца глазами глядя на это чудо. – Братцы!
И он, дико завопив, бросился к кораблю, не разбирая дороги.
«Вот уж место так место, чтобы спрятаться. Только бы уговорить их взять меня с собой!» – думал вампир на бегу, не отрывая взгляда от корабля, будто боясь, что тот испарится как бесплотный плод воображения, отчего дважды спотыкался и падал, но тут же вскакивал, не замечая боли от ушибов.
- Братцы, стойте! Не улетайте! Подождите меня!
Как оказалось, корабль был самым настоящим и никуда и не думал исчезать. На обращенном в его сторону правом борту вампир увидел начищенную до блеска табличку с названием – «Добрая Фея»; на палубе и вправду копошились люди; завидев же бегущего, они собрались у борта и принялись подбадривать его смешками и свистом. Стоило ему добежать, и с борта свалилась, развернувшись на лету, веревочная лесенка, на что Амброзий сначала глянул подозрительно, думая, уж не хотят ли над ним, калекой, понасмехаться, но делать было нечего, пришлось карабкаться наверх. На это у него ушло куда больше усилий, нежели на стремительный бег к кораблю, но, наконец, он тяжело перевалился через борт и, шмякнувшись спиной, растянулся на палубе.
- Спасибо, братцы! – с чувством выдохнул Крейн. – Выручили, вовек не забуду!

==> Тэлоя, окрестности Генгера

«Серафим», носовая палуба
В полукилометре от Аирита

Они прибыли на место во втором часу дня. Заняв высоту в сто метров и расположившись все тем же походным ордером над рекой, корабли пребывали в неподвижности уже более получаса. Мэррсез не торопился, благо, что ответственное поручение было выполнено, заветная сумка с отобранными документами из посещенных Орденом портов опечатана и готова к своему тихому возвращению в столицу. Этому моменту стоило уделить особое внимание – последний пункт в выполнении поставленной задачи. Вероятно, на земле озадачены появлением флота, который занял место для воздушной стояки чуть в стороне от города. Мэррсез не спешил развеивать догадки и подозрения тех кто не знал о существовании инджиинитов, не смотря на поднятые на кораблях флаги Ордена.
«Серафим» и другие корабли сверкали в лучах солнца, словно серебряные. Вид с маленькой выдвижной палубы на самом носу флагмана открывался потрясающий, однако оценить картину целиком затруднял «Откровение», занявший позицию в ста пятидесяти метрах впереди. Однако принцу хватало и той панорамы, которая была видна внизу. Он стоял на палубе один, чтобы дождаться отправления Хиджери и подышать свежим воздухом. Легкий ветерок шевелил широкие рукава и полы его официального облачения, круглый символ Ордена, висящий на короткой и толстой цепи на шее, налился солнечным светом, словно раскаленный.
Прямо под кораблем ярко блестели воды полноводной реки, на берегу которой вытянулся Аирит. Мэррсез, упершийся руками в перила, смотрел на кажущиеся крохотными дома и думал о том, как скоро он навестит Энрима Рикесса, своего учителя по фехтованию. Он был уже давно не у дел, и почему-то старый воин и мастер меча решил осесть именно в этих краях, хотя здесь у него раньше не было ни родных, ни близких.
«Его непременно следует навестить».
Но этот визит принц намеревался осуществить несколько позже, когда закончит с оставшимися делами и проведет встречу с Ишильей. Он не знал, о чем будет говорить с Энримом.
«Это необязательно. Такие, как Энрим, не нуждаются в словах».
Мэррсез вскинул голову вверх, щурясь на лучи солнца, и перевел взгляд на Юун, привлеченный движением в воздухе в той стороне, где располагался город. Вниз с все той же необоснованной спешкой устремился стридор с наездником, пригнувшимся к рулю воздушной машины. Хиджери отправился к храму Святой Алии, чтобы донести до главы Ордена о прибытии принца и просьбе о встрече с ней. Наверное, пора было отправляться в ангар. Ресселер и два офицера Девятнадцатого полка Специальной Воздушной Службы уже готовы, а Целестия, должно быть, уже собрала вещи – было жаль избавляться от нее как от носителя бесценной информации, но ее нежелание сотрудничать вкупе с нерешительностью ставили крест на всей пользе от ее присутствия на борту. Действовать нужно было быстро и точно, и ждать, пока жрица решится рассказать ему что-либо еще было неимоверно утомительно, и, должно быть, бесполезно. Из всего их сотрудничества в том же Эсте Мэррсез не узнал от нее ничего по-настоящему интересного, лишь преисполнился новыми подозрениями и сомнениями. Единственное, в чем он уверился – Целестия не помощник ни ему, ни себе.
Сейчас Мэррсез раздумывал о том, что произошло за последние четыре часа. Живописный вид раскинувшейся вокруг местности ненавязчиво возвращали мысли к проделанной работе и законченном воздушном путешествии.
Принц посетил два последних воздушных порта, стоящих на его пути от Асгарда до Юуна. И снова удача – в архивах канцелярии первого порта был довольно любопытный случай, схожий с теми, которые произошли в Асгарде. Мэррсез проверил еще раз, чтобы быть точным в своей правоте, и вскоре сведения о третьем «подозреваемом» так же отправятся в ведомство воздушной безопасности.
«Мы проделали такую скучную работу, чтобы заподозрить причастность экипажей как минимум трех судов к преступной деятельности и связи с «Небесами». При этом мы не имеем никакого представления о том, где сейчас находятся эти корабли».
Тем не менее назвать выполненное задание бессмыслицей и пустой тратой времени принц не решился бы, даже если обнаруженные корабли к этому моменту были спрятаны или вообще демонтированы. Они выявили врага и поняли, что в небе на западе Сфирии действительно не все так чисто; после чего предупредили причастных к соблюдению безопасности и порядка о том, что выяснили. Скорее всего, преступники беспечно прогуливаются по воздуху все на тех же судах, лишь изредка настигаемые подозрениями в разоблачении и прибегая к вынужденной маскировке на несколько дней. Этих предателей не так уж и много, судя по тому, что произошло в Тумультуозусе, «Небеса» будут возлагать особые надежды на подобный козырь, как дружественные им суда, способные причинить значительный ущерб. Не исключено, что бомбардировка повторится спустя какое-то время в другом месте, и Мэррсез сделал все возможное, чтобы хоть как-то посодействовать защите от подобных атак. Предупрежден – значит вооружен. Теперь с молодчиками с подозрительных судов, засветившихся в Асгарде и порту юго-западнее от второй столице, будут разговаривать по-другому, если они дадут о себе знать.
«Ладно», Мэррсез подался назад, отпуская перила и отворачиваясь к узкому входу в корабль, «теперь обо всем это можно забыть, хотя бы на время».

Ангар

Войдя на решетчатый мостик, тянущиеся вдоль стены, Мэррсез подумал, что, кажется, слишком увлекся своим пребыванием снаружи. Здесь его ждали и два солдата Девятнадцатого батальона - или же попросту «Ржавого», получившие такое прозвище из-за полевой формы подобного цвета – и сама жрица. Никого из техников или рыцарей: еще до прибытия к точке назначения Мэррсез распорядился о том, что для сопровождения ему понадобится только лишь Хиджери, остальные могут потратить свое время до возвращения принца как им вздумается.
«Шелдис, должно быть, машет своим копьем в тренировочном корпусе, Клауд и Джино читают… В любом случае, надеюсь, что они не сильно скучают».
Этому тоже следовало уделить самое пристальное внимание. Законченная миссия говорила лишь о том, что следует начать новую работу – такую, чтобы она как можно выгоднее отличалась от предыдущей. Довольно пересекать все королевство, чтобы, как заведенным, останавливаться и спускаться в каждом воздушном порту. Хотя это тоже входит в их деятельность, но подобное занятие было несколько чуждым тем, кто должен был учувствовать в сражениях с противником.
«Прежде, чем участвовать в сражении, нужно выявить этого самого противника. Задание по выявлению предателей в небе Сфирии можно счесть за разведку. Слабый, но все же шаг. Для начала сойдет, но следующий ход буду планировать я».
Мэррсез спустился вниз по лестнице в площадке, где возле четырехместного ресселера его ждали жрица и солдаты. Десантники из «Ржавого» были налегке, без шлемов и брони, лишь с ремнями и кинжалами, покоящимися в ножнах портупей на груди. Целестия уже заняла пассажирское место
- Отбываем, - Мэррсез кивнул тому, кто должен был вести воздушную машину, и короткостриженный солдат поспешно занял место возничего. Сам принц и второй солдат заняли места напротив жрицы. Мэррсез, равнодушно посмотревший на Целестию беглым взглядом, не смог понять, сожалеет ли она о том, что ее задумка не удалась. В конце концов, не напрасно ведь она говорила о своем присутствии на воздушном корабле. Или же она разочаровалась в своем плане, который по мнению принца, никуда не годился. Выбранная ею стратегия молчания никак не могла дать положительного результата.
«Теперь это уже не важно».
Мэррсез свободно откинулся на комфортную спинку сиденья, когда ресселер поднялся с площадки и неторопливо выплыл через шлюз наружу. Вновь ярко прыснуло лучами солнце и в лицо ударил свежий ветер, какой нельзя ощутить на поверхности земли. Принц сплел пальцы рук перед собой, глядя на приближающийся город. Почти сразу же после своего вылета ресселер начал плавно снижаться, хотя до Юуна было еще далековато. Не стоило утруждать себя лишними мыслями, этот полет до центра Юуна займет лишь несколько минут, и уже очень скоро Мэррсез рассчитывал встретиться с главой Алийского Ордена.

==>Центр - площадь перед Храмом Алии