Золотой сад. Дорожка, ведущая к беседке.

К сожалению, леди оказалась достаточно терпеливой, слушала с неотступным вниманием окружающего свою полупарализованную жертву лэорна, и не отстала от него даже тогда, когда принц применил довольно грязный приём – начал рассказывать, как они чуть было не столкнулись с одним из этих пресмыкающихся, преследующим вяло упрыгивающую от него стайку лягушек. Обычно одного упоминания об этих скользких созданиях было достаточно, чтобы дама, закатывая глаза, просила принести откуда-то какую-нибудь забытую ею вещь, к примеру, веер или перчатки. Вещи же в указанном дамой месте, как правило, не оказывалось, равно как и дамы после его возвращения. Однако в этот раз трюк не сработал, а в глазах мадмуазель фон Рейм появилось такое странное выражение, что он почувствовал, как по спине пробежал легкий холодок и с опаской подумал, что если бы они не были скованы условностями и были детьми, она сама бы не постеснялась засунуть какую-нибудь мокрую, скользкую и холодную лягушку ему за шиворот. Намёк был понят – больше он к теме пресмыкающихся не возвращался. И, шагая вместе с уцепившейся за его руку богато вооруженной шипами розой, Руфус старался больше не совершать никаких резких движений и более-менее фильтровать то, о чём говорит – неизвестно, в какой момент она вдруг взбеленится и полоснёт своими остро заточенными шипами его по лицу.

Золотой сад. Беседка.

– Если вы хотите, мы можем сесть, – предложил он, когда они подходили к беседке. На самом деле, отдых был больше необходим принцу: у него уже начинала ныть рука, на которую – может быть, даже излишне сильно – опиралась вцепившаяся мертвой хваткой красавица. И вообще: одно дело – проделать этот или подобный ему по длине путь в полном рыцарском снаряжении, с большим рюкзаком за плечами, да ещё и держа в руках какое-нибудь грозящее взорваться от какого-либо толчка устройство. И совершенно другое – в компании опирающейся на руку ядовитой и острой на язык мадемуазель Ланы.
Руфус примерно знал – или, по крайней мере, думал что знает – от чего может взорваться та или иная подчиняющаяся законам науки взрывоопасная штуковина, и что если с ней обращаться как с тухлым яйцом скалса... иными словами, медленно, осторожно и аккуратно, как она этого заслуживает, тщательно продумывая свои действия, чтобы исключить всякие малоприятные случайности, взрыва можно было избежать. Это было тяжело, это было очень напряжно, но всё-таки, в случае крайней нужды, это имело какие-то шансы на удачу – жить-то, всё-таки, хочется. Мадмуазель же, естественно, никаким законам науки не подчинялась, и могла взорваться в любой момент, несмотря на все соблюдаемые предосторожности – просто потому, что ей бы так захотелось.
А ведь мадмуазель вполне могла бы отказаться – хотя бы из желания помучить его ещё немного.

Золотой сад. Беседка.

- Присесть? Да… Конечно, – отмахнулась Лана. – А дальше-то что?
Придворная дама была настолько увлечена рассказом своего спутника, что сейчас могла согласиться на что угодно, не раздумывая. Его Высочество был бы невероятно удивлен, если бы, что ему разом отпустили все грехи, когда-либо совершенные им в отношении Ланы Фон Рейм. Комплименты? Внимание? Какие мелочи, честное слово! Да это даже вспоминать не стоит по сравнению с тем удовольствием, что она получила сейчас!
Ну грубый, ну солдафон… Ну и что? Братья Ланы тоже не образец галантности, особенно в отношении любимой младшей сестры, которая с ними и змей ловила, и соседских сыновей колотила.
Когда Лане исполнилось пятнадцать лет, отец понял, что что-то тут совершенно не то. Прежде-то он искренне считал, что само рассосется, как только дочка немного подрастет, но вот она и подросла, а как ходила в мятых штанах и рубашке и вся в синяках, так и ходит. Тогда господин Фон Рейм нанял Лане гувернантку, даму самых строгих правил, которая за три года привила дикарке все правила, которые должна соблюдать благопристойная девица из хорошей семьи.
- А лэорны, они даже милые, – пробормотала девушка.

Всё шло совершенно не так, как надо – и даже не радовала долгожданная передышка. Помимо воли он даже начал чувствовать какое-то странное уважение к своей мучительнице. Если она, конечно, не притворяется, и ей действительно всё это интересно.
Ну а если не интересно, то тем более.
– Ну а дальше всё было не так уж интересно, – сказал он, пододвигая девушке стул (чего раньше ни за что бы не сделал по собственной инициативе). – Всё прошло в точности, как планировалось. Каррон – гений в своём деле, гений стратегии и тактики! Шутка ли – более шестидесяти лет опыта. Вы, наверное, представляете его каким-нибудь богатырём с мощной грудной клеткой и около двух метров ростом? Забудьте это. Он небольшого роста, может кому-то показаться щуплым – но у него настолько большой боевой опыт: с какой стороны к нему не подойди, в какой момент не ударь – обязательно наткнешься на выставленное в нужный момент оружие. Я не знаю, как он угадывает, в какой момент нужно делать то или это – только это почему-то у него всегда получается. Опыт – это единственное имеющееся у меня объяснение. Сейчас-то он несколько сдал, у него подагра – но всё равно не завидую тем, кто может рискнуть напасть на него, считая старика безобидным.
Принц обогнул столик и опустился на сиденье напротив.
«Рассказать ей про происшествие на турнире?.. Или, может, лучше не стоит давать о себе повода для насмешек?..»
– Если вы интересуетесь лэорнами, я бы посоветовал вам сходить в наш Купол, в госпиталь, – почему-то вырвалось у него, хотя на самом деле он вовсе не собирался пускаться в такие откровения. – Она одна там такая, её ни с кем не перепутаешь!

- Рост, - хмыкнула Лана. – Рост не добавляет ни скорости реакции, ни ловкости, а сила – это далеко не все. Да и часто крупные габариты снижают скорость. Мало просто нанести удар. Вряд ли противник окажется таким идиотом, что будет стоять в ожидании, пока его убьют. Фехтование – это больше танец, чем махание железом и атака тут важна не больше защиты и скорости. К тому же «богатыри» обычно имеют дурную привычку полагаться только на мышечную силу. За что и получают частенько. Так что я скорее поверю, что этот воин среднего роста, чем в то, что он великан.
«Э… Чего это я?»
До Ланы дошло, что понесло ее определенно куда-то не в ту степь. Она растеряно посмотрела на собеседника, старательно хлопнула глазами три раза и заявила, какая сегодня дивная погода. Потом попыталась по-придворному обольстительно улыбнуться, пытаюсь спасти свою репутацию…
Но… Но лэорн-то был куда-то интереснее!
- Э… А по поводу лэорна? На него правда можно посмотреть? Братья меня к тому, что поймали и близко не подпускают… - молящее посмотрела на принца Руфуса девушка.

– На неё... – машинально поправил принц, донельзя удивлённый настолько глубокими познаниями в фехтовании. Сказать по чести, он совсем не ожидал даже этого. И уж, конечно, мгновенной переменой, произошедшей с мадемуазель, тоже. Как будто в ней по очереди жили два разных человека... и он не знал, как обращаться ни с одним из них.
– Собственно говоря, она там работает. Первоклассный хирург... только вот характер у неё... – он замолчал, не зная, как выразить это, чтобы девушка не приняла его слова на свой счёт. Хватит с него.
– Хотя я не думаю, что она обрадуется, если её будут отвлекать от работы, – добавил он, когда пауза слишком уж неприлично затянулась. – Прошу вас, забудьте, что я наговорил. Мне действительно не стоило отзываться о ней таким образом. Давайте лучше поговорим о чём-нибудь другом. Скажите, а вы заметили, какая сегодня прекрасная погода?
В этот момент он вспомнил, что Рейм только что утверждала то же самое, причем несколько раз, и споткнулся на полуслове.

Золотой сад. Беседка.

Лана растеряно хлопнула глазами. Так лэорн – это… Девушка закусила губу, чтобы не рассмеяться. Надо же как бедную женщину обласкали. Вслух же сказала:
- Ваше Высочество, разве это прилично таким образом отзываться о женщине, тем более такой прекрасной профессии. В конце концов, ей приходится излечивать последствия мужской глупости, неудивительно, что у нее нелегкий характер.
В глазах у Рейм было веселье. Нет, пожалуй, он не настолько уж и плох для такого грубого мужлана и солдафона.
- А погода действительно… прекрасная, – нехотя согласилась придворная дама, стягивая белые перчатки длиной до локтя. Правую она умудрилась где-то заляпать, так что лучше уж снять, чем позорить себя пятнами.
А вот ручки у прелестной мадемуазель были весьма… компрометирующими. Ладони у нее были загрубевшими, с мозолями от постоянных упражнений в фехтовании.

Барышне вздумалось его отчитать. С украдкой принц оглянулся в сторону дворца, посмотрел на темнеющие в солнечном свете окна.
К сожалению, идти к дядюшке было пока рановато. Приходилось терпеть. И делать выводы.
– Что это у вас с руками? – спросил он с деланной озабоченностью, мысленно чертыхаясь и зарекаясь в очередной раз разговаривать на личные темы с малознакомыми барышнями. Однако руку её он в свои не взял, ограничиваясь разглядыванием издалека, на всякий случай, чтобы не подумала, что он флиртует. Лучше уж действительно играть с огнём, в прямом смысле этого слова.
– Неужели ваши братья заставляют вас делать грубую и тяжёлую работу? – он подпустил в голос толику удивления. Специально. С провокационными целями.
Теперь её очередь рассказывать о самой себе. А он, так уж и быть, послушает. Надо же как-то скоротать это утро.

Золотой сад. Беседка.

Девушка вспыхнула от возмущения и сложила руки на коленях, скрыв ладони. Вот почему он такой глазастый? Кажется, ведь, что ни на что, кроме оружия внимания не обращает, а поди ж ты, решил обратить свой взор на руки Ланы, причем так невовремя…
И с чего он взял, будто ее кто-то заставляет работать? Ну, гоняли ее пару раз за дровами, когда они с братьями в лес выезжали, так это же разве работа? Так, баловство одно. Ну что поделать, если рукоделие ей так и не пришлось по души? То ли дело шпага или арбалет! Вот это действительно занимательно.
- Как вам такое даже в голову прийти? – хмыкнула Лана. – Я младший ребенок, единственная женщина в семье, естественно, отец и братья меня обожают. Я вам не героиня глупых сказок, где бедную девушку притесняют и унижают. Как вы это вообще представляете, чтобы меня кто-то к чему-то принуждал?

Золотой сад. Беседка.

Лана тяжело вздохнула. Да уж, вот спросил, так спросил. «Образовалось по вашему желанию…»
Хотела ли она такого эффекта для своих рук? Нет, совершенно не хотела, но, увы, те хобби, которым она посвящала свое свободное время, именно так влияли. К тому же когда руки огрубели, а было это довольно давно, лет десять назад, если не больше, она прекратила сбивать ладони до крови, а вот это уже было весьма и весьма неприятно, если не сказать больше.
Ну да не рассказывать же принцу о том, что ее день начинается с пробежки и тренировки со шпагой. Лана все еще надеется на удачное замужество, а не так много отчаянных мужчин, готовых взять в жены женщину, которая в случае скандала может не пощечину залепить, а зарезать.
- Есть некоторые виды деятельности, после которых, к сожалению, руки не сохранить в должном состоянии, – выдавила она. – Но это не значит, что дома я колю дрова, таскаю ведра и драю полы!

Да уж, действительно: молчание – золото. Ну почему он из раза в раз повторяет одни и те же ошибки? Ведь хотел же, как лучше!..
– Я действительно не хотел вас обидеть, – начал принц как можно более примирительным тоном, от всей души надеясь, что на этот раз у него получится и обстановка разрядится. – Просто я вас раньше считал немного... белоручкой... а сейчас понял, что ошибался. Я... был несправедлив к вам. Простите.
Он подпёр голову опирающимися в свою очередь на стол руками, запустив пальцы в волосы и попробовал начать нормальный, приличный светский разговор ещё раз.
– Я, наверно, уже наскучил вам своими вопросами? Не желаете ли поговорить о чём-нибудь другом? Теперь ваша очередь выбирать тему для разговора.

Золотой сад. Беседка.

Не выдержав, дама расхохоталась. Как он сказал, «белоручкой»?
- Думаю, я вам даже поверю. Вы действительно не хотели меня обидеть, – фыркнула девушка. – А разве вы сами-то не считаете, что девушка моего возраста и положения должна быть «белоручкой»? Кстати говоря, вы тоже не такой непробиваемый солдафон, как я прежде считала. Иначе бы не обратили внимания на мои руки. Кстати, хотела бы попросить вас не распространяться о вашем наблюдении. Моя семья не особо богата, у меня трое братьев, так что отец не может обеспечить мне большое приданое, так что незачем сообщать о еще одном моем недостатке. Я все же хочу удачно выйти замуж.
Посчитав, что и дальше вешать лапшу на уши принцу не стоит, Лана улыбнулась с хитроватым прищуром.
- И ради Единого, не надо разговоров о погоде, природе и прочих прекрасных вещах. Для меня они не менее мучительны, чем для вас. Если вы хотите доставить удовольствие, то уж лучше продолжим разговор о ваших похождениях.

Смех девушки был настолько заразителен, что он даже облегченно рассмеялся вслед за нею. Каким-то непонятным для него образом у него получилось, обстановка благополучно разрядилась – и это радовало.
– Значит, мы оба ошибались, – некоторые факты было просто приятно констатировать. – Я вас не выдам, не беспокойтесь.
Однако продолжить рассказ о похождениях, к сожалению, не получилось, из-за того, что пришел слуга, запыхавшийся и умаявшийся, надо полагать, поисками некоторых безответственных личностей, и выложил, что король Дэрод ждет принца в своём кабинете, а желание Его Величества, в таких случаях, всегда следовало понимать как еще одну форму закона.
– К сожалению, продолжить этот разговор в настоящее время не получится, – сказал он, поднимаясь, – сами понимаете, служба, – и, помимо облегчения, что это бесконечное ожидание закончилось, чувствуя в то же самое время и некоторую досаду – ну почему это должно было произойти именно сейчас, когда он уже начал получать удовольствие от этого разговора. – Извините, я должен идти.

Золотой сад. Дорожка от беседки ко дворцу.

Обратно они возвращались втроём, ибо мадемуазель Фон Рейм настояла, что негоже бросать её здесь в одиночестве, но вследствие того, что теперь она уже не старалась мстительно навалиться всем весом на его руку, обратный путь занял куда меньшее время, чем путь до беседки. Расставшись у входа в Золотой сад, он поспешил к своему королю, как на крыльях, хотя и старался, чтобы мадемуазель не показалось, будто бы принцу настолько наскучило её общество, что он рад воспользоваться этим предлогом, чтобы покинуть её, а спешит исключительно лишь ради уважения к дяде, и потому волей-неволей вынужден был подстраиваться под менее быстрый темп более уставшего и шумно дышащего слуги. И только свернув за поворот, он позволил себе набрать такую скорость, с которой только мог передвигаться, не переходя на неприличный для Его Высочества галоп.
Слуга, разумеется, тут же отстал.

==> Покои короля Дэрода