Когда уходят рифмы

Суббота, 22 Февраля 2014, 15:20 | Сообщение # 1

Дата и время: 13 авлота 1765 года, начиная с 11 часов утра.
Месторасположение: Королевство Блеймру, пригород столицы, флигель Крайнвера. На данный момент огода приятная, не слишком жаркая, отличная для прогулок и иного времяпровождения на улице.
Суть: Стенли принимает в своём загородном доме врача, старого друга дома Крайнверов. Доктор крайне заинтересован в состоянии жены капеллана Кетрин, за которой он теперь усердно наблюдает. Последние вести повергают композитора в смятение - он скоро может лишиться жены, как лишился дочери. Болезнь смертельна, и Стен пытается оттянуть самый страшный момент в его жизни...
Персонажи: Стенли Крайнвер, Кетрин Хардвуд (НПС)

Гражданин

Суббота, 22 Февраля 2014, 15:22 | Сообщение # 2

Флигель - спальня.

- Горячка... - произнёс кто-то сверху, и на лоб опустилась чья-то потная ладонь. Женщина продолжала думать, что кошмар продолжается, - Её надо оградить от всех волнений, господин Крайнвер. Мой вам совет, будьте с ней рядом, сделайте всё, чтобы Вашей жене стало легче. Только надо заменить спиртное горячим шоколадом или ликёром.
В этот момент Кетрин удалось открыть глаза. Над ней стоял невысокий господин, ничем особенно не примечательный. Единственное, что сразу бросилось в глаза женщине, были его руки - большие, с короткими, как пеньки, пальцами. Он что-то записывал у себя в тетрадке, жевал губами, подкручивал усы, говорил со Стеном (тот сидел на стуле возле кровати, обхватив голову руками). Кетрин начала внимательнее прислушиваться к их разговору.

Стенли

Суббота, 22 Февраля 2014, 15:24 | Сообщение # 3

Флигель - спальня.

Утром приехал врач. Вначале он очень долго расспрашивал Стена о состоянии Кетрин, постоянно качая головой и прищелкивая языком. Наконец, они прошли в спальню. Доктор приступил к осмотру больной. Приложив ухо ко впалой груди, он около минуты вслушивался в ее тяжелое дыхание. Затем он приложил руку к ее лбу. Слова прозвучали, как приговор:
- Горячка.
Стенли вздрогнул. Этого он боялся больше всего. Хотя нет. Могло быть и хуже.
Врач сел за стол и стал что-то записывать в тетрадку.
Заметив, что жена проснулась, Стенли присел рядом с ней, и взяв ее руку в свои, сказал:
- Все будет хорошо. Не отчаивайся. Ты обязательно поправишься.
В этот момент он посмотрел на врача, который перестал писать и покачал головой. Сердце композитора упало. Значит, могло быть и хуже?
- Пойдемте, поговорим наедине, - тихо сказал, подошедший к нему, врач.
Кивнув, Крайнвер поднялся, и оставив Кетрин на попечение Шерил, они спустились вниз.

Флигель - большая комната

- Я надеюсь, Вы готовы к самому худшему? - спросил врач.
Стенли вздрогнул. Но кивнул.
- Это не просто горячка. Она, скорее, как осложнение. У вашей жены - туберкулез.
Композитор медленно опустился на стул.
- Туберкулез? - как во сне повторил он, - Почему? За что ей такое? Сколько? - его голос сорвался.
- Что "сколько"? - переспросил лекарь.
- Сколько ей осталось? - после небольшой паузы закончил Стен.
- Сложно сказать. Но вылечить мы ее уже точно не сможем.
Крайнвер это знал. Туберкулез был неизлечимой болезнью. Больные долго мучились, а смерть не приходила. Они, казалось, таяли на глазах. И при этом испытывали чудовищные страдания, жестокую боль. Туберкулез был смертельным приговором. И сейчас, врач вынес этот приговор его любимой Кетрин.

Гражданин

Воскресенье, 23 Февраля 2014, 11:59 | Сообщение # 4

Флигель - спальня.

Кетрин больше не спалось совершенно, но она продолжала лежать, разбитая, с раскалывающейся головой. Женщине была очень знакома эта головная боль - от похмелья. Но сейчас состояние было двоякое. Раскрыв глаза, поэтесса увидела, что мужа нет. Она села на постели, хотя ей далось это с трудом - все кости ныли нестерпимо, как будто кто-то всю ночь плясал на них, стараясь задеть каждый сустав.
- Шерил, - шёпотом позвала она верную экономку, и та скользнула в комнату, - ты не видела, куда Стен ушёл?
Тонкая, гибкая как струнка, Шерил стояла перед постелью хозяйки, видя её такую - растрёпанную, побледневшую, жалкую... При этом вопросе худые плечи служанки приподнялись, ноздри с шумом втянули воздух... Видно по всему, что женщина собирается с мыслями.
- Говори же, - поторопила её Кетрин.
Наконец экономка подала голос.
- Господин с доктором в гостиной разговаривают. Наверное, обсуждают, как Вам скорее поправиться...
С полминуты хозяйка молчала, пока наконец попросила Шерил подать гребень и свежее платье. Одеваясь и прибираясь, Кетрин продолжала чувствовать невыносимую мигрень. Наконец, волосы были приведены в порядок, и Кетрин стояла перед зеркалом в коричневом платье.
- Теперь пойдём вместе, кофе выпьем, - усилием воли поэтесса улыбнулось (болели даже мышцы лица!).
Обе женщины тихонько спустились вниз.

Флигель - кухня.

Стол был уже накрыт на двоих. Обыкновенно супруги завтракали вместе, но на этот раз Кетрин попросила кухарку поставить ещё и третий прибор. Хозяйка и экономка сели и начали завтрак. Хотелось заговорить, но о чём? Слова совершенно отказывались покинуть мягкое и тёплое место под названием язык. Поэтому обе женщины сидели и пили кофе молча. у Кетрин на уме вертелось одно: больше не разочаровывать мужа. После смерти дочери вино стало единственным другом, потому что даже Стен не казался женщине большим утешением. Но дело было не только в вине: последние недели она чувствовала сильное недомогание. И если в пьяном угаре может болеть только голова, то сейчас уже разламывало всё тело. Кости как будто кто-то тянул железными крюками... да ещё и этот кашель. Это, пожалуй, самое страшное и болезненное из всего. Долгое время удавалось держать это втайне, она вместе с верной экономкой находила способы скрыть это от Стена - пила отвары, ложилась спать в других комнатах, заглушая приступы подушками и одеялами, под утро же слуги уносили простыни и наволочки, запачканные кровью. Все эти мысли заставляли Кетрин вздрагивать, пугаться саму себя. Её муж, Стен, самый дорогой и близкий человек... он музыкант, ранимый, мнительный... Нельзя, во что бы то ни стало, нельзя его разочаровывать. Да, о вине он знает, и от этой скверны надо избавляться. Но признаки страшного недуга скрыть очень трудно...
- Что-то они долго разговаривают, - наконец подала голос Кетрин, - уже полчаса, не меньше.
- Господин Гаудлоу очень пунктуальный врач, - резонно ответила экономка, - он очень внимательно относится к своим пациентам. Да и хозяин будет его подробно обо всём расспрашивать...
- О да, Стен такой дотошный... все музыканты такие, мне кажется, - в первый раз за несколько дней Кетрин засмеялась, - он будет допытываться обо всём...
Вдруг из прихожей донеслись мужские голоса, шарканье ног и сдержанный кашель. Женщины отчётливо расслышали:
- Я всё подробно изложил, господин Крайнвер, следуйте моим указаниям, и всё будет хорошо...
- Всего хорошего, доктор. Непременно передайте поклон семье...
Скрип дверей, глухой стук тяжёлых шагов. Скоро придёт муж.... Кетрин прислушалась - Стенли шёл по направлению к кухне.

Стенли

Среда, 26 Февраля 2014, 21:07 | Сообщение # 5

Флигель - кухня.

Проводив врача, Стенли направился на кухню. Он слышал, что Кетрин уже проснулась, и должно быть пила утренний кофе. Так и оказалось. Из-за закрытой двери доносился приглушенный звон чашек и ложек и периодическое покашливание. Крайнвер вздохнул. Он чувствовал себя очень виноватым перед женой. Как ему сказать ей правду? Или лучше не говорить? Но тогда придется врать в глаза. А этого композитор очень не любил. В конце концов, он вошел на кухню.
- Доброе утро, - сказала Шерил. Вот только по ее голосу сложно было сказать, что утро действительно было добрым. Скорее наоборот.
Стенли кивнул и сел напротив Кетрин.
- Как тебе, лучше? - спросил он.
Он взял чай, который заварила ему Шерил. Стенли не очень любил кофе, считая его горьким и невкусным. Вот чай - другое дело. Он отпил. Вкус был каким-то странным. Соленым, что ли.
Крайнвер посмотрел на экономку. Она быстро отвернулась. Но он успел заметить покрасневшие глаза и опухшие веки. Сегодняшний чай был со слезами.

Гражданин

Воскресенье, 02 Марта 2014, 06:01 | Сообщение # 6

Флигель - кухня.

При виде мужа Кетрин стало чуть легче на душе. Беспокоило только одно: говорил он с женой очень тепло, по-утреннему, как всегда... вот только вид у Стенли был очень... как бы это сказать? Озабоченный, причём, крайне. Жена сразу догадалась: это господин Гаудлоу подлил маслица в огонь. Вообще врач очень любил попеременно стращать то Стенли, то Кет. Вот и сейчас, должно быть, наговорил мужу столько всего - педант страшный!
- Со мной всё хорошо, - улыбнулась жена, желая хоть ненадолго прогнать озадаченность Стена, - доктор, я подозреваю, запугал тебя дальше некуда?
Вышла пауза. Стенли, казалось, медлил с ответом, а Шерил так вообще сидела так, как будто её намертво вколотили в стул - прямая, серьёзная... только белые худые пальцы судорожно сжаты, а глаза опущены долу.
- Нет, ты у нас какой-то странный сегодня, - не выдержала Кет, и при этих словах во взгляде запрыгали насмешливые искорки, - бери плюшку и поговори с нами!
Тут и Шерил сочла нужным вставить словечко:
- Что это вы, и вправду, сам не свой нынче...
Внутри у поэтессы что-то ёкнуло. Ей подумалось, что муж о чём-то умалчивает, боясь огорчить или напугать её. На какое-то мгновение женщине стало немного обидно, ведь за всю жизнь у них никогда не было друг от друга тайн, а тут... Оставалось только гадать, что такого могло случиться, отчего на Стене лица нет.

Стенли

Понедельник, 03 Марта 2014, 21:11 | Сообщение # 7

Флигель - кухня.

Голос Кетрин был непривычно жизнерадостным. Как давно Стенли не доводилось слышать его. Еще до того, как умерла Лора. И теперь он точно не сможет ей ничего рассказать. Ведь она улыбается. Может быть в последний раз.
Стен допил чай.
- Знаешь, - неуверенно начал он, - Врач сказал...
Шерил зашлась в кашле.
- Простите, подавилась, - с трудом выговорила она.
Кет похлопала ее по спине и выжидающе взглянула на мужа.
- Сказал... Что тебе стоит съездить на юг. Горячие источники должны поправить твое здоровье. Если ты не против, мы можем прямо сейчас поехать, ну в крайнем случае, завтра.
Больше он ничего не смог сказать.
Внутри все разрывалось. Еще никогда Стенли не чувствовал себя таким виноватым. И врать было так тяжело. Можно было сколько угодно уверять себя в том, что больше ничего не оставалось делать, что все было ради Кет. Ради того, чтобы она спокойно провела свои последние дни жизни. Ее жизнь и так была полна несчастий, так зачем было говорить о болезни?
И все-таки Стенли чувствовал, как вина грызет его изнутри.

Гражданин

Понедельник, 03 Марта 2014, 21:41 | Сообщение # 8

Флигель - кухня.

- На юг? - тонкие дуги бровей приподнялись от удивления, - Зачем такая спешка? Здесь сейчас тёплые дни стоят, воздух отличный... Так что поездку можно отложить, мне так кажется...
Кетрин, действительно, не хотелось покидать этот маленький особнячок, давно ставший родным. Здесь зародилось большинство самых светлых стихов, именно сюда чаще всего залетала своенравная муза. Впорхнёт, бывало, в открытую форточку и нашёптывает молодой женщине новые рифмы, которые бойкими закорючками вытанцовывали на бумаге. Для Стена этот дом тоже был очень важен - здесь появились лучшие его сочинения, которые столичная публика очень хорошо принимала. И вдруг так просто уехать? Пусть даже и ненадолго, но это всё-таки будет отъезд...
В это время Шерил встала, всё такая же прямая и напряжённая (не то, что раньше - вертлявая и беспокойная), и предложила хозяевам налить по новой порции чая и кофе. на что Кетрин с радостью согласилась.
Через несколько секунд объявилась кухарка, которая ловка приняла чашки, наполняя их новыми порциями утренних напитков. Хозяйка поблагодарила её и не раздумывая сделала глоток. На какое-то мгновение нёбо обдало сильным жаром, а затем... затем из груди прорвался этот ненавистный кашель. Этого никто не ожидал, даже сама Кетрин - ведь ей только-только стало легче, как вдруг опять эта жуть... Не будучи в силах что-либо выговорить, жена Крайнвера попросила экономку жестом принести чистое полотенце. Утро, обещавшее стать таким добрым, вдруг резко посуровело и построжело... нет, даже озлобилось на хозяев этого маленького гнёздышка...

Стенли

Четверг, 06 Марта 2014, 20:19 | Сообщение # 9

Флигель - кухня.

Впервые в жизни Стенли запаниковал. Конечно, господин Гаудлоу предупреждал о том, что приступы будут продолжаться, но композитор не ожидал, что настолько быстро.
В это время Шерил, которая, как это ни странно, оказалась более хладнокровной, уже осторожно поила Кетрин теплой водой. Кашель, вроде, отступил, и несчастная женщина сидела, дрожа мелкой дрожью, и вытирала кровь с губ.
- Тебе надо лечь, - сказал Стен, - давай я отнесу тебя наверх.
Кет замотала головой и медленно поднялась со стула. Схватившись за край стола, несколько секунд постояла. Затем сделала пару неуверенных шагов... и муж ее едва успел подхватить.
Стенли поднял Кетрин на руки.
"Такая легкая", - подумал он. Вспомнился тот случай, когда он впервые поднял ее. Тогда она была намного тяжелее. Хотя, тогда он сказал ей, что она легче пуха. А сейчас это было правдой.
Он медленно поднимался по ступеням. Где-то на середине лестницы этот ужасный кашель снова затряс тело его жены. Она задыхалась и никак не могла остановиться. Стенли в два шага преодолел оставшиеся ступеньки и ворвался в спальню. Осторожно уложил Кет на кровать. Шерил уже стояла рядом со стаканом, вот только хозяйка не могла пить. Она продолжала кашлять.
- Нужно бежать за доктором, - сказал Крайнвер, - надеюсь, я успею.
Кетрин схватила его за руку и замотала головой, как будто прося остаться с ней. Ее губы были красные от крови, глаза лихорадочно блестели.
- Я сама сбегаю за господином Гаудлоу, - сказала Шерил, - все равно, тут от меня мало толку.
И с этими словами она выбежала из спальни.

Гражданин

Понедельник, 10 Марта 2014, 12:32 | Сообщение # 10

Флигель - спальня.

Кетрин что-то влекло наверх, но что именно, женщина не могла понять. Вернее, не было времени. Все силы уходили в страшный грудной кашель; ощущение было такое, что кто-то посадил в лёгкие двух злющих барсов, которые рвали и царапали изнутри худую впалую грудь больной. Что-то опустило поэтессу на мягкую перину. Когда в очередной раз приступ на секунду отступил, как бы давая женщине передышку, мисс Крайнвер успела оглядеться: спальня, открытые шторы, свет, бьющий в глаза, аж резало. Слева зазвучал тревожный, почти срывающийся голос мужа, но от этого Кетрин было только хуже: она ещё никогда в жизни не слышала столько боли в каждом слове, в каждом слоге, в каждой букве... это она довела самого близкого человека до такого состояния, и одна мысль об этом повергала поэтессу в ужас. В этот самый момент кашель возобновился со страшной силой, и вот уже на белом одеяле заалели красные кляксы, заворошилась перина - это Стенли отпрянул в испуге (а может, и от брезгливости).
Минуты три Кетрин задыхалась, выпуская из груди тех самых "барсов", всё больше кровавых бусинок падало на одеяло и подушку, пока наконец кашель не смягчился. Тогда она заговорила:
- Не надо никого звать, само пройдёт, ты же знаешь, кх-х-х.... - женщина вновь согнулась, схватилась за сердце, а из груди донёсся страшный хрип. Тёмные волосы закрывали лицо, Кетрин не могла толком разглядеть, что с мужем - в смятении он или, может быть, ему противно находиться рядом с чахоточной... Откашлявшись и отдышавшись жена продолжила:
- Кому я теперь нужна такая? Обуза, вот кто я тебе... - откинула волосы, резко, со злостью. глянула на мужа с болью, а в глаза резали слёзы, - Таким только две дороги: в приют да в могилу.
Произнося это, Кетрин пугалась собственного голоса: сорванный, низкий, как у лесной дикарки. Она сидела на постели, мяла худыми пальцами край подушки, тискала и крутила, словно пытаясь разорвать тонкое белое полотно, добраться до нежного пуха. В эту самую секунду в комнату вошла Шерил с господином Гаудлоу. Вид у последнего был крайне раздражённый:
- Ну, что у вас опять? Ох уж эти мне Крайнверы, что им неймётся - хворают без удержу!
Молодая женщина стыдливо потупилась: ей было неловко, что врач застал её в таком виде. Шерил при одном взгляде на хозяйку побледнела, а Стен, казалось, и вовсе застыл на одном месте. Повисла мучительная пауза...

Стенли

Четверг, 13 Марта 2014, 21:17 | Сообщение # 11

Флигель - спальня.

"Кому нужна?! Как ты можешь так говорить?!" - так и хотелось закричать Стенли. Он сдержался. Сейчас было не до этого. Поскорей бы вернулась Шерил с врачом. Вот только... надежда умирала вместе с капающей на подушку кровью жены.
Дверь открылась. Голос господина Гаудлоу был такой раздраженный, как будто спасать людей не было его профессией и призванием. Крайнвер поморщился и посмотрел на потупившуюся жену.
- Ничего, скоро ее страдания прекратятся, - тихо сказал врач.
Стенли побледнел. Скоро? А как же... Нет, это не могло быть правдой. Он не мог представить, что чудесное время, проведенное с Кетрин так скоро и трагично оборвется.
Новый приступ вывел Стена из его состояния, когда хотелось упасть на кровать и закрыть лицо подушкой, чтобы спрятаться от жестокого внешнего мира.
Он сел рядом с женой и посмотрел на врача, спокойно стоявшего у окна.
- Пожалуйста, помогите ей!
- Помочь? Чем?
- Хотя бы облегчите страдания, пусть она хотя бы уйдет спокойно.
Кет удивленно посмотрела на него. Кашель немного отступил.
- Прости меня за все. Прости, - Стенли взял ее за худую дрожащую руку. Он старался не смотреть ей в глаза, чтобы не зарыдать.
- Я буду с тобой, - казалось, он хотел успокоить и ободрить не столько ее, сколько себя.
Господин Гаудлоу вскоре ушел, сказав напоследок, что ничем уже помочь не в силах. Именно тогда Стенли разочаровался в медицине вообще и во врачах в частности. Приступы повторялись еще много раз. Этот ужасный день превратился в сплошной кошмар. Вся кровать, одежда больной и ее мужа были в крови. Наконец, Кет заснула. Стенли отпустил Шерил и прилег рядом с женой, вглядываясь в ее бледное измученное лицо, пытаясь запомнить каждую его черточку.

14 авлота 1765 года. Около 6 утра.

Стенли не заметил, как заснул. Проснулся он не от кашля, но от холода. Вначале он нег понять, что случилось, ведь окна были закрыты.
И вдруг, мысль пронзила его мозг, заставив задрожать: лежащая рядом Кетрин не дышала.
Крайнвер вскочил с кровати и приложил руку к ее шее. Ледяная. Пульса нет. Все кончено.
- Нет! - заорал Стен, падая на колени перед кроватью, - Вернись! Не уходи! Ты не можешь!
На крик прибежала Шерил.
- Как же так? - прошептала она, - Госпожа...
- Прости меня, прости! - Стен уже выл. Он подполз к жене и схватил ее за руку, - Нет, нет, нет!

Приблизительно час дня. Первый этаж. Гостиная.

Приехал гробовщик. Стенли уже пол часа объяснял ему, что именно он хочет. Наконец, они пожали руки и гробовщик уехал.
Крайнвер подошел к столу. Там, укрытая белым саваном, лежала Кетрин. Смерть разгладила морщинки на ее лице.
Стенли наклонился и нежно коснулся губами мраморного лба жены. Затем он накрыл ее лицо саваном.
Он знал, что навсегда запомнит эту полуулыбку на белых губах его любимой Кет.