20 инлания 771 года Эпохи Солнца.

Воздушное пространство над Свифлом, «Серафим», каюта Мэррсеза

Принц закрыл шкаф, положив на кровать только что изъятый из его недр камзол темно-синего цвета с белоснежной окантовкой полов и краев куртки, и всмотрелся в свое отражение на небольшом зеркале, висящем рядом. После плохо проведенной ночи он чувствовал, как немного гудит голова, и приглушенный свет кристаллов казался омерзительно серым и мертвым. Он только что умылся ледяной водой, однако это возымело должный эффект лишь на «внутреннем» уровне. Мэррсез чувствовал себя бодрым, пусть даже после плохо проведенной ночи, однако судя по лицу об этом было трудно догадаться.
«Или же это от освещения?»..
Мэррсез с неудовольствием разглядывал явно наметившиеся под глазами темные круги. Нечего и говорить, он привык спать если не долго, то хотя бы вдоволь, даже в последнее время, проведенное в постоянных перелетах с места на место и в готовности вступить в сражение. Принц уже давно свыкся с такой кочевой жизнью. Привыкнуть можно и не к такому, однако, начавшийся вчера полет оставил свой след на состоянии принца и экипажа. За прошедшую ночь он поспал лишь урывками, то и дело просыпаясь от стука в дверь, означающего, что «Серафим» на подходе к очередному порту. Сейчас было сорок минут седьмого, и Мэррсез сквозь столь насыщенную на события ночь с трудом воспринимал это время.
За прошедшие четырнадцать часов флот Ордена полностью преодолел расстояние от Аридии до Свифла. Конечно же, проделать это можно было куда быстрее, однако ни принц, ни Тьери не разделяли радости то и дело набирать скорость и высоту, чтобы спустя полтора-два часа делать остановки, задерживаясь на одном месте минимум на час. За это время Мэррсез посетил пять портовых городов, расстояние между которыми было смехотворно мало для воздушных машин Ордена. Поэтому двигаться пришлось неторопливо, давая время как следует поразмыслить всем тем, кто видел приближающиеся военные корабли к портовым постройкам.
Вспоминая посещенные порты, Мэррсез невольно усмехнулся. Нечего и говорить, он и его корабли навели шороху в окрестностях столицы. Он оказался прав в своем предположении касательно полной неожиданности своего появления. Управляющие чины воздушных портов и начальники ночных смен были малость обескуражены вначале неторопливым подходом четырех боевых судов, а потом и появлением принца и его сопровождения. Пожалуй, на них произвело впечатление лишь время проведения проверки; Мэррсез делал же невозмутимое лицо, делая вид, что ему все равно, ночь сейчас или день. Результаты беглой проверки вскрыли некоторые нарушения, которыми, быть может, и заинтересовался бы ревизор воздушной службы, но Мэррсеза они не интересовали. Он запрашивал лишь то, что ему было необходимо – документы, способные пролить свет на то, что творится в воздушных портах и воздухе королевства соответственно в прошедшие недели. Все, что видел Мэррсез из копий тех документов, которые ему предоставили, вполне соответствовало действительности. Беглая статистик - сравнение отчетов о посещении стояночных доков и пристаней тех или иных судов, подозрительные личности на территории портов, малознакомые, вызывающие подозрения суда и капитаны – все это не вызывало подозрений. Мэррсез пока не видел никаких зацепок.
«Это значит, что кто-то нам или сильно дурит голову, или же…»
Он отвернулся от зеркала.
«Или же в воздухе близ столицы действительно тихо».
Мэррсез вновь повернулся к кровати и быстро переоделся. Черный мундир с кроваво-красным узором он повесил на вешалку и убрал в шкаф. Он не снимал его за всю прошедшую ночь, и принц подумал, что чуть позже даст задание юнге пройтись по мундиру утюгом.
В темно-синем камзоле, с белыми перчатками на руках и легкими сапогами на ногах, плотно обхватывающих голенища икры и с щегольским белым бантом-галстуком на шее Мэррсез выглядел, как если бы собирался на очередной слет относительно молодых дворян. В каюте у Мэррсеза не было большого зеркала, чтобы убедиться в этом, но воображения и беглого взгляда на себя хватило для того, чтобы скривиться. Однако, не самый худший вариант. Не в доспехах же спускаться вниз? Так он точно перепугает всех тех, кто должен был предоставить ему необходимую информацию относительно его визита.
«Что ж, я, наверное, уже сильно задерживаюсь».
О прибытии на воздушное пространство Свифла его предупредили уже как пятнадцать минут назад. Мэррсез решил, что больше не стоит затягивать. Он подхватил с кресла сумку, в которой хранилась папка с собранными документами, и, выйдя из каюты, направился в сторону мостика.

Капитанский мостик.

Мэррсез поднялся вверх по крутым ступенькам. Штурвал пустовал, как и место капитана. Принц, поднявшись наверх, встретился взглядом с Тьери. Капитан, сидя в своем массивном кресле, обращенном спинкой к входу, наклонился в сторону и обернулся, глядя на принца. Мэррсез мельком стрельнул взглядом налево, приметив там чью-то фигуру. В одном и кресел в самом углу, у столика, дремал штурман. У панорамного окна, на фоне серого предутреннего неба был ясно видны замершие фигуры Клауда, Хиджери и Шелдеса.
- Доброе утро, аэтас, - приветствовал его граф Клауд.
- Доброе утро, господа. Готовы к спуску?
- Всегда готовы, аэтас, - бодро отозвался Хиджери.
- Хорошо, - Мэррсез расправил плечи, перекинув через голову лямку сумки. – Не думаю, что мы здесь задержимся.
Он отвернулся, жестом приглашая рыцарей следовать за ним. Им, уже в шестой раз за время вылета из Аридии, вновь предстояло спуститься вниз на стридорах.

20 инлания 771 года Эпохи Солнца.

Воздушное пространство над Свифлом, «Серафим», каюта Целестии.

За пропущенные ночные остановки Целестия даже не переживала – в это время суток все равно спросить было бы некого. Да и – один раз, еще вечером, она пыталась покинуть корабль, но ее все-таки остановили. И в конце концов она все же уснула, но недолго – судя по часам. Еще до шести утра она проснулась и поняла, что больше не заснет. Тогда она, приведя себя в порядок, села в кресло, а сознание заполнили мысли о еще незавершившейся ночи. Она была обильна на события.
Был даже момент, когда она разозлилась и на себя, и на принца. На себя – за то, что выбрала такое неудачное прикрытие, совершенно не дающее ей причины для расспросов в портах и городах и на то, что не умеет управлять какими-либо летающими устройствами. А на Мэррсеза – за то, что она не может понять его мотивов. Однако злость эта, как совершенно несостоятельная, ушла уже с первым глубоким вдохом, не оставив после себя следов. По крайней мере, по отношению к принцу. Себя жрица продолжала укорять. Ведь она могла предложить что-то вроде того, что ей нужно найти какую-то вещь. Или еще что-нибудь в этом роде. Так нет же, она выбрала самое неправильное и лишь мешающее объяснение своему присутствию на этом корабле.
Однако порицание самой себя не могло помочь ей в поисках. Нужно было найти причину выбраться с корабля и объяснение почти сформировалось.
«Почему в Соборе не учили правильно врать? – хотелось иногда спросить, - или хотя бы говорить полуправду. Ведь это гораздо полезнее, чем зубреж имен мучеников или биографий выдающихся жриц прошлого». Но, когда напряжение спало, Целестия признала неправильность последнего утверждения.
Переведя взгляд на иллюминатор, жрица вспомнила, как еще прошлым вечером удивилась низкой скорости полета. Лишь после второй остановки она догадалась, что разгоняться не имело смысла.
Однако теперь движение стало еще более медленным. Понаблюдав, она поняла, что скорость снижается.
«Остановка!».
Теперь бы знать, где именно. Недолго думая, она встала с кресла и, убедившись, что одета, вышла из каюты.

Палуба.

Выйти на палубу не составило труда – ведь это было уже третьим ее посещением. Осмотревшись, Целестия отметила то, что они над городом, окруженным с одной стороны лесом, а с другой – водой. Даже серая утренняя (или предутренняя, как рассуждать) дымка не могла скрыть деталей пейзажа.
Она увидела деревья, равнины, водную гладь. Наверное, будь у нее более острое зрение, она смогла бы разглядеть точечки рыбаков. Поселение было не слишком большим, а дома были низкими. Выделялась только портовая площадь, и большая желтоватая «плешь» посреди города-деревни.
Поежившись – утро было прохладное, Целестия перевела взгляд выше, на небо. Не то чтобы она надеялась увидеть Сэру... Но мутное небо вызвало чувство разочарования.
Она вновь опустила взгляд на приближающиеся крыши домиков, и поняла, что знает это место. Возможно, это Свифл – городок, почти деревня, если бы не порт, на юном побережье Сфирии. Отсюда можно легко добраться уже до Алийского порта, Эста. Жрица кривовато улыбнулась, вспомнив свой недавний псевдоним. Она не помнила, находила ли раньше схожесть в названии города и одним из сокращений ее имени.
«Глупая была та затея с ложными именами…и вообще».
Усилившееся оживление на палубе заставило ее вспомнить о настоящем. Надо отметить, терранцы здесь и раньше были; просто теперь их прибавилось.
К ней подошел кто-то из команды «Серафима». Его имени она не знала, но он не стал представляться, спросив только, нужна ли какая-то помощь.
Целестия решила, что нужна. Она удостоверилась, что правильно определила город, затем спросила, как можно увидеть принца Мэррсеза.
Тот ответил, что сейчас это невозможно, так как тот покидает корабль. Встречу лучше отложить до того момента, как «
- …Встречу лучше отложить до того момента, когда Великий Магистр вернется из Свифла.
- Великий Магистр? – все-таки какая-то организация.
- Принц Мэррсез, - пояснил воздухоплаватель. – Но если у Вас, леди, дело не срочное, Вы лучше подождите с этим – ему бы отдохнуть стоило.
- Ночные остановки, да? – вспомнила жрица.
С этим в ее голове и созрела идея. Не зря же она травница – что-то для бодрости и сил у нее найдется. Изложила предложение собеседнику – тот ее поддержал, чуточку посомневавшись, впрочем. Сказал, что принц вскоре должен подойти, если еще не там, на капитанский мостик и уже оттуда отбыть.
- Быть может только, я сам отнесу?
Однако Целестии это не нужно было. Она отказалась, мотивировав тем, что снадобье у нее не дозированное, и лучше ей самой определить, сколько дать. А то может удар с Его Высочеством случиться прямо в полете. Терранец с ней согласился, хотя и видны были его сомнения.

Капитанский мостик.

Забежав в свою каюту и взяв нужные склянки, Целестия поспешила на мостик. Благо, он на всех кораблях одинаково располагается. Оставалось уповать на то, что ее пропустят внутрь – ведь вообще пассажирам мешать капитанам нельзя. В любом случае, она всем скормит одну и ту же сказку.
И если честно, она совершенно не понимала, как будет просить Мэррсеза взять ее с собой. Внутри все сопротивлялось этому. Почему-то казалось, что просить принца о чем-то не только неловко, но и унизительно.
Она закусила щеку внутри и, так и не успокоившись, вышла на мостик. По счастью или нет, но принц был там. Его статная фигура бросалась в глаза, в том числе благодаря весьма щегольскому наряду.
«Он вообще куда?..».
- Доброе утро, Ваше Высочество, лорды, - поклонилась, прижав руку к сердцу и чувствуя ею частые-частые удары.

Только что повернувшийся к выходу из мостика Мэррсез наткнулся взглядом на Целестию. Он не видел ее со вчерашнего дня, и жрица немного преобразилась, настолько, что задержаться на ней взглядом. Стоило отметить, что форма жрицы Ордена и сплетенные в косу волосы ей были к лицу.
На секунду на мостике воцарилось молчание: рыцари и капитан смотрели на гостью флагмана. Смотрели тяжело и молча, ответив на ее приветствие лишь почтительным поклоном головы. Мэррсез мельком вспомнил ночной сбор Ордена, и свои слова, сказанные им всем рыцарям относительно Целестии.
«Что она здесь делает?»
- Доброе утро, леди Целестия.
Мэррсез подумал, что обременять ни себя, ни окружающих расспросами о том, как прошла ночь на корабле у жрицы он не будет. Конечно, она здесь на правах гостя, но тратить время на разговоры сейчас было не совсем верным решением. Отчасти из-за того, что сам принц хотел как можно быстрее уладить все дела в порту и поскорее вернуться на «Серафим».
Мэррсез направился в сторону жрицы, стоящей у выхода, подтягивая перчатки на запястьях.
- Мы прибыли в Свифл. Задержимся на час.

Взгляд Мэррсеза опять парализовал ее. Под ним становилось как-то неуютно: Целестия не понимала, что он так на нее смотрит. Странным взглядом.
Впрочем, от его спутников хотелось просто сбежать. Недобро так они смотрели, что жрица поняла: она все-таки не вовремя. Захотелось немедленно отказаться от своего «плана».
Да и молчат они все как-то подозрительно. Вспомнив первую встречу с принцем, Целестия задумалась: может, «инджинииты» отрицают всякие нормы вежливости?.. и не испытывают никакого сострадания к несчастным девушкам, которым от такого сурового отношения нехорошо становится.
Однако, когда принц все-таки заговорил, девушка совсем упала духом: «О нет! Вы должны были отреагировать совсем не так!». В общем, весь «План» катился… «так и быть, к черту». Следовать ему дальше не имело смысла.
Одно хорошо: лицо Целестию не подвело. Она была в этом уверена, потому что видела свое отражение не только в зеркальных поверхностях, но и в отполированных пуговицах камзола Высочества.
«Как-то непочтительно я подумала, - Целестия наблюдала, как принц приближается. – Но что я беспокоюсь: я же подумала. Нервничаю, не иначе».
На последующую реплику девушка ответила кивком: ей уже было известно местонахождение. Удивило только время: Целестия рассчитывала на более долгую стоянку.
- Прошу прощения за беспокойство, аэтас, - быстро сказала она. – Кажется, этой ночью вам почти не удалось сомкнуть глаз, - она посмотрела и на других присутствующих в комнате, показывая, что их это тоже касается. – Я хотела предложить вам средство, которое поможет поддержать силы тела и ясность ума. Иначе говоря, бодрящее.
Жрица вытащила из левой сумки бутылочку из прозрачного стекла с жидкостью светло-зеленого, явно травяного, цвета.
- Маленький глоток восполнит силы. На какое-то время, разумеется, настоящий отдых ничто не может по-настоящему заменить.

- ..Я хотела предложить вам средство, которое поможет поддержать силы тела и ясность ума. Иначе говоря, бодрящее.
Брови Мэррсеза едва взмыли вверх, и принц взглянул на изъятую на свет бутылочку.
- Маленький глоток восполнит силы. На какое-то время, разумеется, настоящий отдых ничто не может по-настоящему заменить.
«Именно в точку».
Принц придерживался того же мнения. За всю свою деятельность в армии и на флоте он не раз доходил до состояния, близкого к физическому и психологическому переутомлению. Таковой была плата за изнуряющие тренировки до упаду, равно как и полная собранность во время боевых действий. Несколько раз принц получал легкие травмы, хотя их было проще назвать царапинами – несерьезными, но очень болезненными, что вызывало лишь непомерную досаду на них. Но за все свое время Мэррсез прибегал к различного рода восстанавливающим настойкам очень и очень мало. Когда-то принц читал в одной книге, что подобные вещи лишь балуют и притупляют инстинкт самосохранения – почему бы солдату не рискнуть здоровьем в прямом смысле этого слова, если можно понадеется на чудодейственные силы жриц и их снадобий? Значительно позже Мэррсез самолично встречал подобных глупцов, платящихся за подобную самонадеянность какой-либо конечностью, а то и жизнью. В конце концов, он считал это просто унизительным и оскорбительным для воина, тратить ценные эликсиры на всякие глупости, не способные угрожать жизни и здоровью.
Сейчас был совершенно иной случай, однако привычка, базирующаяся на убеждениях, была куда сильнее сомнительного соблазна в мгновения ока вернуть себе бодрое состояние.
- Премного благодарен за вашу заботу, леди Целестия, - мягко сказал принц. – Но я прибегаю к подобным средствам, как настойки и подобное крайне редко и лишь в случае острой необходимости. Я пока что не валюсь с ног от усталости.

Целестия так и не поняла, чему удивился принц. То ли настоек он не видел и не употреблял – что вряд ли, то ли не ожидал увидеть их у нее в руках.
Однако травяные сборы были очень распространены даже среди крестьян. Их употребляли и употребляют. Тот же чай – и то травяной настой.
Впрочем, если так подумать, то принц и не выглядел особенно утомленным – как и его спутники, к слову. Может, и удивился поэтому, дескать, зачем ему, он полон сил.
Другой вариант: у них тоже есть травник и она опоздала.
Однако первая причина – отказ от употребление без надобности – ей понравилась больше, и именно ее Целестия восприняла как наиболее вероятную. Исходя уже из этого, жрица мягко улыбнулась на ответ принца, и доброжелательно произнесла, выглядя почти довольной:
- Вам лучше знать, аэтас, - убрала бутылочку, чтобы ненароком не разбить. На самом деле, ответ ее даже порадовал – кроме всего остального, он доказывал, что Мэррсез рассчитал свои силы и достаточно вынослив. Была и оборотная сторона – теперь нет причины навязаться в компанию.
«Ну, план и так уже показал свою недееспособность. Да здраствует искреннее общение без тайных умыслов!».
- Могу ли я чем-нибудь помочь? - поинтересовалась девушка.

- Нет, спасибо еще раз, - ответил Мэррсез. Проследовав мимо Целестии, он, уже спускаясь вниз по крутой лестнице, подумал о том, что же на самом деле замышляет эта жрица. Ее открытость была обманчива, и принц пока никак не мог понять, что скрывается за ее словами и действиями.
«Ничего. Главное терпение и она сама выдаст себя. Рано или поздно».
Нечто подобное принц говорил и вчера вечером на сборе Ордена. Пожалуй, о жрице пока и вправду стоило позабыть и обратить свое внимание на события, происходящие в королевстве. В сопровождении своих рыцарей шагая вперед по коридору в сторону лестницы, через которую Мэррсез мог попасть на верхнюю палубу и добраться до ангаров «Серафима», принц коротко ухмыльнулся, повернув голову назад вполоборота и на несколько мгновений глядя в сторону капитанского мостика, где осталась Целестия. Время расставит все по своим местам, в этом не было никаких сомнений. Правда имеет свойство становиться явной, и тогда Мэррсез будет решать, кто перед ним, малоприметный друг, или затаившийся коварный враг.
«Надеюсь, ты друг. Друг, ради твоего же блага, моя маленькая жрица».
Он улыбнулся еще шире, прикрывая глаза и отвернувшись, вновь глядя только перед собой. Предстояла работа, пусть и не приносящая удовольствия и внутреннего удовлетворения – того, который приносит любой труд, к которому лежит сердце и душа. Мэррсез, уже познавший деятельность инспектора на собственной шкуре, думал о предстоящем визите порта Свифла не иначе, чем с брезгливым отвращением.

Ангар

Мэррсез, шагающий впереди, распахнул широкие и тяжелые створки двери, за которой располагался ангар. Навстречу рыцарям ударил поток свежего и холодного воздуха: в стене, справа от входа, шлюз для вылета наружу был уже открыт. Прямо перед вошедшими рыцарями тянулась длинная и неширокая стальная дорожка с оградой, и вниз, к самим посадочным площадкам спускались лестницы. Посадочных площадок было девять, и семь из них были заняты. На каждом неразмеченном квадратном участке могло одновременно разместиться сразу три или четыре стридора, или же один ресселер, и было неудивительным то, что большую часть времени посадочные площадки пустовали, или же были заняты не полностью. Мэррсез думал, что это время запустения подходит к концу, ведь идея создания воздушных транспортов и кораблей-носителей наподобие «Серафима» появилась совсем и совсем недавно. Что уж и говорить, сами стридоры, которым принц уделял самое пристальное внимание, появились в небесах Сфирии буквально только что. Мэррсез считал, что будущее перелетов на средние дистанции именно за подобным воздушным транспортом – комфортным, быстрым и маневренным, относительно небольшим и в большей степени удобным.
Стридор принца стоял на некотором удалении от входа в ангар, занимая площадку между темно-сиреневым стридором герцога Джино и ресселером, ждущего своего часа для более комфортного и неторопливого воздушного путешествия. Мэррсез, спускаясь вниз по лестнице, кивнул сидящему на ящике с инструментом работнику ангара, мелкорослому исфири с короткой ухоженной бородой и усами песочного цвета.
- Доброе утро.
- Доброе утро, аэтас, - Мэйт поспешно поднялся, сонно моргая.
- Полный бак?
- Полный, сэр.
Мэррсез с удовольствием посмотрел на свой стридор. Сейчас эта машина, уютно устроившаяся на двух посадочных консолях, никак не производила впечатление легкой и подвижной. Стридор казался тяжелым, просто неподъемным – а ведь по сути, это так и было – и просто не верилось, что на нем можно было развить солидную скорость. Он производил то же впечатление, что и «Серафим», стоящий на приколе у причала. Обманчивое впечатление полного покоя, объект, который выпал из своей реальности, представленной в бешенной скорости полета и полной свободы.
Стридор принца, как и стридоры других рыцарей Ордена, несколько отличались от своих обычных «гражданских» собратьев. Снизу и справа, почти у самой подножки располагались две консоли, на которой сейчас вдоль обтекаемого гладкого корпуса стридора покоился меч Мэррсеза, рукоятью вперед. При желании его можно было выхватить из этого крепежа даже на огромной скорости, и - что самое главное – решалась проблема с транспортировкой главного оружия принца, и сама конструкция мало виляла на движение стридора. Впрочем, у Мэррсеза было еще не так много опыта, чтобы уверенно судить об этом. Машина исправно слушалась руля, встречный ветер, на взгляд принца, не производил негативного влияния на дополнительную конструкцию с мечом - и этого было достаточно.
Мэррсез уселся в сиденье за руль, приняв от Мэйта кожаный шлем с очками. Пристегнув ремень, принц надел шлем и застегнул пряжки ремешков под подбородком. Узкие черные стекла очков, скрывших его глаза, обеспечивали главный критерий безопасности – защищали глаза от потоков воздуха и солнца во время быстрого движения вперед. В случае гипотетического падения от самого шлема, сработанного из мягкой коричневой кожи, будет мало толку.
«Хм, ну разве что еще и греет немного».
Сейчас и вправду не хватало тепла. Мэррсез, взявшись за рукояти руля, посмотрел вперед, где, в огромном прямоугольном окне прямо перед ним, через пять-шесть метров начиналось небо – холодное и серое, одним своим видом заставляющее содрогнуться от холода. Ветер, который гулял на этой высоте, свободно заглядывал и внутрь «Серафима». Прохладное и чересчур свежее дыхание сегодняшнего утра заставило принца подумать о более теплой одежде. Или хотя бы о чашечке кофе.
«Дьявол», с тоской подумал Мэррсез, включая двигатель.
Стридор ожил, металлические диски начали вращаться, и машина поднялась со своего постамента медленно и плавно. Принц бросил косой взгляд направо, заметив краем глаза движение: граф Клауд так же поднялся в воздух на своем стридоре. Мэррсез еще раз с сомнением подумал о своей одежде – конечно же, камзол не защитит его от того холода, который царит снаружи – и со вздохом пошел на разгон.
Мэррсез выскочил из «Серафима» быстро, но тут же сбавил скорость, начав спуск вниз, двигаясь по широкой спирали. Рыцари, покинувшие корабль-носитель, последовали за ним.

Порт Свифла

К моменту, когда Мэррсез достиг поверхности, он чувствовал, что основательно продрог. Даже малая скорость движения и незначительная высота не спасли от пронизывающего свежего ветра. Мэррсез, выровняв стридор у самой площади перед административными зданиями порта, сбавил скорость и совершил плавную посадку возле невысокой ограды, за которой располагался местный лесопарк. Дорога, ведущая в сам Свифл, находилась совсем рядом, и небольшой и негустой лес, раскинувшийся рядом, плавно огибал значительную площадь плоской вершины холма, размеченную для более удобной посадки малых и средних типов воздушных кораблей. Порт не был забит под завязку торговыми и прогулочными кораблями, и Мэррсез, созерцая довольно унылую картину, подумал, что здесь вообще никогда ничего не бывает забито под завязку. Было тихо, и сам порт был почти пуст. Пристани, рассчитанные на тяжелые корабли больших размеров, сейчас пустовали. В самом центре порта выгружался легкий торговый корабль. Мэррсез, сняв шлем и воесив его на руль, видел нескольких рабочих, грузящих аляповато красно-желтые коробки из открытого трюма серебристого корабля класса «магнат» в повозку, запряженную парой лошадей. Еще пара кораблей стояла чуть поодаль – один «купец» и один прогулочный. В стороне расположился легкий военный корабль.
«Должно быть, редкий гость в этих краях», подумал Мэррсез, слезая со стридора. Да, навряд ли военные здесь появлялись в здешних краях слишком часто. Насколько знал Мэррсез, ближайшие гарнизоны были на значительном удалении от Свифла, считавшегося провинцией. Это было ясно только с одного взгляда на сам порт. Появление военного корабля связанно с повышением уровня безопасности во всех городах и крупных поселениях Сфирии в связи с недавним нападением на Тумультуозус.
Мэррсез посмотрел на складские помещения в дальней стороне открытой площади, далекую и высокую пирамиду из ящиков, возле которой в их сторону смотрел то ли служащий, то ли страж порта, закрытые ангарные помещения для длительной стоянки средних и мелких воздушных кораблей, и перевел взгляд на здания администрации.
Четыре аккуратных двух- и трехэтажных дома жались в стороне этого огромного открытого пространства. Расположенные так близко друг с другом, что поначалу было трудно догадаться, одна ли эта постройка или несколько, они прекрасно вписывались в обстановку и всю атмосферу этого места.
- Хиджери, останешься здесь, - сухо сказал Мэррсез, вдыхая ноздрями свежий воздух.
- Понятно, аэтас.
Молодой рыцарь оправил полы «куртки с барсами», провел рукой по агрессивно торчащему вперед и вверх короткому гребню светло-сиреневых волос на голове, скрестил руки на груди и вальяжно привалился бедром к сиденью своего стридора, покоящегося на подножках.
Граф Клауд звучно цокнул по каменному покрытию площадки своей тростью, и от этого звука, прозвучавшего неестественно громко в этой тишине и спокойствии, царящих вокруг, вздрогнул он сам. Шелдес, одетый в обычный строгий костюм черного цвета на черную сорочку, усмехнулся и направился следом за Мэррсезом.
Главное здание администрации порта было самым крупным – трехэтажным. Мэррсез задержался перед входом, глядя на прилично выполненный орнамент, идущий широкой полосой над входом по всей стене фасада здания, и шагнул внутрь.

Здание порта

Мэррсез и его сопровождение были встречены бдительной стражей, поставленной на эту смену как на подбор – молодой юнец и пожилой исфири на склоне лет. О прибытии инспектора на третий этаж помчался самый молодой, и не прошло и полминуты, как Мэррсез и рыцари, поднявшиеся наверх, вошли в кабинет начальника порта Свифла.
Кабинет был просторным и чистым, не заставленный всяким хламом и посторонними вещами. Мэррсез, быстро оглядывая тусклое помещение и щурясь на свет, льющийся сюда через широкое окно у самого потолка, напротив от входа, подумал, что здесь, должно быть, он найдет наименьшее число нарушений. Здесь все было в относительном порядке, об этом говорила сама атмосфера кабинета.
Самого начальника в столь ранний час здесь, разумеется, не было. Его заместитель, высокий и стройный молодой исфири с острыми чертами лица и длинной гривой волос, взирал на вошедших из-за своего стола с легким недоумением.
- Господа, - настороженно произнес он, оглядывая принца с ног до головы, и его спутников, стоящих по обе стороны от принца и держащиеся чуть позади.
- Сэр Мэррсез О'Лэндхард, первый принц Сфирийский, - без всякого удовольствия представился Мэррсез, и без всякого же удовольствия наблюдая за просыпающимся изумлением начальника смены. Он уже начал растерянно вставать из-за своего стола, пока Мэррсез, подняв правую руку, представил:
- Сэр Клауд Нэнупи, граф Гэлонский.
Граф засвидетельствовал свое почтение закрытыми глазами и скромным кивком головы, пока Мэррсез, подняв уже левую руку, закончил:
- Сэр Шелдес Вини.
- …А… господа, - ослабевшим голосом произнес начальник смены, однако тут же взял себя в руки:
- Раэфе Митлет, начальник смены.
Мэррсез молча сложил руки перед собой, накрыв правой ладонью левую, глядя на Раэфе. Тот, бегло взглянув на круглые нанограммы на перчатках принца, быстро стрельнул взглядом на руки графа, лежащие на набалдашнике трости, и на руки Шэлдиса. Его взгляд, натыкающийся на белые перчатки с непонятными круглыми символами, равно как и столь необычные посетители в столь ранний час выбили его колеи.
- Как… добрались, господа?
- Неплохо.
- Э… Рад вашему визиту. Присаживайтесь, прошу вас, - торопливо сказал Раэфе.
Мэррсез и рыцари сели в кресла, пододвинув их так, чтобы расположиться неровным полукругом перед столом.
- Желаете кофе?
- Было бы очень кстати.
Раэфе просиял, поняв, что выиграл время для того, чтобы собраться с мыслями. Он положил ладонь на сверкающий на пока что слабом утреннем солнце кнопку звонка на столешнице, и спустя несколько секунд в кабинет вошла молоденькая исфири в форменной темно-синей куртке. Такое количество посторонних в с такое время произвело впечатление и не нее.
- Лайфи, кофе нашим гостям.
- Мы прибыли с проверкой, господин Митлет, - сказал принц, когда Лайфи удалилась, закидывая ногу на ногу и устраивая на бедре свою сумку с документами.
- Мне потребуются копии документов из ваших отчетов относительно тех кораблей, которые посещали Свифл за последний месяц. Помимо этого, я взгляну на документацию, касающуюся прибытия и стоянки на территории воздушного порта и в ваших ангарах, все рапорты вашей службы охраны о подозрительных личностях и происшествиях на территории порта.
- Это все? – улыбающийся Раэфе поднялся из-за стола, направляясь в сторону огромных размеров комода для хранения бумаг.
- Да, это все, - подтвердил принц.
На подбор и просмотр документов у них ушло полчаса. За это время все они выпили по чашечке горячего кофе и перерыли почти все ящики комода. Принц, уже стоящий рядом с начальником смены, увлеченно роющимся в ящиках, дотошно проверял каждую подаваемую ему папку, бережно откладывая в свою предоставляемые копии.
Он так и не нашел ничего подозрительного. За последние недели работы порта Свифла – только бесконечные отчеты о прибытии, выгрузке и погрузке воздушных «грузовиков», ордера на аренду прогулочных кораблей, торговые операции, совершающиеся на территории воздушного порта. И только.
«Здесь чертовски скучно», мрачно подумал Мэррсез, щурясь на уже яркий солнечный свет, давший жизнь краскам внутри кабинета. Он мельком бросил взгляд на часы – скоро Митлет отчалит на пересменку и пойдет домой, отдыхать от этой смены, которая закончилась таким неожиданным поворотом, как прибытие самого принца.
«Впрочем, на что я жалуюсь? Если бы выяснилось, что здесь все кишит всевозможными отбросами, и здесь происходит всякая непонятная ерунда, достойная вмешательства военных или воздушной королевской службы безопасности, мне было бы легче? Этот порт воистину тихое и спокойное место».
- ..Я понимаю причину вашего визита, аэтас.
Мэррсез, уже вновь сидящий в своем кресле с изрядно пополненной сумкой, поднял взгляд на Раэфе.
- В Сфирии происходит нечто странное. Капитаны говорят о самых разных вещах, которые происходят в королевстве.
- Например?
Раэфе опустил взгляд в пустую чашку, задумчиво поджав губы.
- Сегодня в четыре часа ночи прибыл военный корабль, патрульный. Капитан говорил, что пролетал над Эстом. На деревню кто-то напал.
Мэррсез исподлобья глядел на начальника смены, раздумывая над услышанным.
- Капитан говорил, что им здорово досталось. Доки Эста почти полностью уничтожены, и некоторые береговые постройки тоже. Он сказал, что это какое-то животное, или…
Раэфе пожал плечами:
- Или что-то в этом роде.
Он откинулся на спинку кресла, сцепив пальцы на столешнице перед собой.
- Это просто слухи, аэтас. Но… Но все же… Это кто-то сделал.
- Животное, - повторил Мэррсез, повернув голову к графу. Клауд, поджав губы, не отрываясь смотрел ему в глаза. Принц понял, что он подумал о том же, о чем и принц.
- Что ж, благодарю за содействие, господин Митлет, - Мэррсез поднялся. – Так же благодарю за кофе.
- Всегда пожалуйста, аэтас, господа. Рад нашему знакомству и вашему визиту.
Принц и его рыцари уже выходили прочь из кабинета. Мэррсез мрачно смотрел прямо перед собой, думая о словах начальника смены.
«Надеюсь, я ошибаюсь в своих догадках. Очень надеюсь».

Конечно, надо было хотя бы предложить. За спрос не бьют ведь – особенно, если есть право. Однако Целестия решила, что это будет не к месту. Во-первых, пока что ее жест хотя бы чуть-чуть (а вдруг повезло?) рассматривается как акт заботы, то начни она просить о спуске, все скроет налет корысти.
И, даже если она выиграет сейчас, то все равно не обязательно узнает что-то полезное. Только потеряет, в том числе и такую важную вещь, как доверие принца, если оно есть. Отношение будет испорчено, и при дальнейшем взаимодействии это уже не сыграет ей руку. Ей ничего не оставалось, кроме как дать принцу спокойно уйти.
Сама же она пока оставалась на мостике – хотя бы потому, что выходящая процессия с Мэррсезом во главе не давала ей пройти.
Остались двое – один, дремлющий у стены, и другой, сидящий в массивном кресле. Жрица могла бы его и не заметить за спинкой, если бы он не встал и не поприветствовал девушку отдельно. Он представился капитаном Тьери. Однако, видя усталый вид сфирийца, девушка не стала затягивать разговор.

«Серафим», каюта Целестии.

Вернувшись к себе, жрица в первую очередь вытащила из сумки не пригодившийся настой – и убрала его в шкаф. Он не являлся средством первой необходимости, так зачем же его таскать с собой? Тем более, что набедренных сумки всего две, и они вовсе не резиновые. Более того – могут порваться. Правда, Целестия еще не знала, что такого надо в них положить, что поместиться, но при этом будет слишком тяжелым.
Усевшись в уже привычное кресло и взяв лежащую на столике книгу, она, однако, не стала ее читать. Взгляд смотрел чуть повыше страниц, а мысли были по-прежнему заняты Курадо.
Она понимала, что ее решения не были полностью правильными, а кое-где оставались неверными. Маррин, скорее всего, осудила бы ее за это. Принцессу нужно было бы найти поскорее, а она…что она делает? тянет время, или просто собственное достоинство важнее, чем Файнару?
На эти вопросы Целестия не могла ответить искренне, как и на многие подобные. И за ними, время, как и всегда, текло незаметно.

Прошло полчаса с момента возвращения принца на «Серафим». Мэррсез чувствовал, что короткая прогулка вниз, оказавшаяся весьма бодрящей в столь ранний час, подействовала на него благоприятно. Сонливость и утомление отступили, и в большей степени Мэррсез в этом плане был больше обязан той информации, которую он получил в порту, чем холодному утреннему воздуху.
Мэррсез неподвижно сидел в своем кресле, развернутом в сторону большого иллюминатора. Синий камзол висел на спинке кресла. Яркий солнечный свет падал косым лучом на пол перед ним, и теперь принц смотрел только на него, перебирая в уме возможные варианты развития дальнейших событий, равно как и последствия уже принятых решений.
Совещание с остальными рыцарями, бывшими на «Серафиме», было коротким, но принц не мог не отметить важность распоряжений. Было ясно, что устраивать очередной сбор в часовне по поводу такого поворота дел – лишь трата времени, когда как решать нужно было здесь и сейчас. Более того, Мэррсез не видел острой необходимости в том, чтобы вновь собирать их всех. Да, вопрос был важным, и стоящая проблема могла затронуть все дальнейшее поведение и тактику действий всего Ордена, но принц решил обернуть все это так, чтобы не нарушить ход уже идущей миссии, равно как и не проигнорировать возникшую проблему, способную пролить свет на некоторые вопросы. Ну и помочь тем исфири, кто пострадал.
Мэррсез моргнул, и обвел взглядом кают-компанию. Просторное и довольно большое помещение было, пожалуй, самым комфортным на всем «Серафиме». Если подумать, что иллюминаторы – новый архитектурный прием, то эта каюта вполне бы сошла за покои какого-нибудь высшего офицера. Мягкие темно-синий ковер под ногами, стены с картинами и развешанным холодным оружием, три столика, вокруг которых стояли глубокие темно-коричневые кресла и диваны. Мэррсез посмотрел направо, где, на всю стену, висела огромная карта Сфирии. Найти взглядом Свифл и Эст, а так же разделяющий их залив Звездного моря не составило труда. Всмотревшись в оба пункта, Мэррсез посмотрел на столешницу перед собой, наклонив голову и медленно потирая висок, еще раз прокручивая в голове все то, о чем он говорил ушедшим несколько минут назад рыцарям.
Итак, он распорядился о том, чтобы Орден разделил свои силы здесь, у Свифла. «Откровение» и «Ворон» отправятся дальше, следуя уже в сторону Асгарда, на северо-запад. Поворачивать всем флотом в сторону Эста означает окончание инспекторской миссии, не доведя ее до конца. Мэррсез находил подобный исход как крайне нежелательный – не закончив одно дело браться за другое, однако остаться в стороне после того, что он узнал, было бы тоже неверным решением. Эст – мелкое поселение, почти что воздушная граница Сфирии, и не смотря на близость Собора, настоящая помощь дойдет туда еще не скоро. Мэррсез с легкостью мог представить, как это будет. Туда пригонят один-два легких транспортных корабля с солдатами и врачами, возможно, прибудет и что-нибудь посерьезней, строительная бригада, например. Появиться там после всего этого будет означать прибытие к занавесу последнего акта, и узнать о содержании пьесы можно будет лишь у других зрителей.
Мэррсез выслушал мнение капитана Тьери, и тот сказал, что, с учетом отбывшего в сторону Асгарда военного корабля, обнаружившего Эст в бедствии, скорее всего, помощь прибудет в столь удаленный уголок Сфирии только к вечеру. Хотя в связи с изменившейся обстановкой в королевстве, ручаться за это он не будет. Принца вполне устроил и подобный ответ. Было важным то, что нападение произошло совсем недавно, и у принца есть возможность оказаться в числе первых, кто увидит последствия разрушений.
«Раэмри».
Мэррсез был почти уверен в этом. Здесь не обошлось без вмешательства «Небес», и изменившихся под воздействием Проклятого Камня существ можно было смело отнести к полноценным членам этой организации. Мэррсез невольно вспомнил события минувшего месяца. Ему приходилось многое слышать о загадочных существах, атакующих поселения близ Диких Земель, и позже Ордену пришлось иметь дело с этими созданиями, когда флот курсировал в воздушном пространстве неподалеку от Диких Земель.
Мэррсез поджал губы, наклоняя голову на другую сторону. Была лишь одна загвоздка, которая вносила в размышления на эту тему большие сомнения.
«Дикие Земли не ближний свет, как эти твари попали сюда?»
Однако сомнений в том, что это что-то другое, у принца не было. Раэмри можно было доставить на другой край королевства при помощи воздушного транспорта. Да, такое нельзя исключать, но Мэррсеза невольно пробирал холод. С кем они имеют дело? Каким потенциалом обладает враг, если способен действовать столь скрытно и незаметно? Вчера они контролировали Дикие Земли и все то, что там происходит – сегодня решили добавить работы военным, выпустив Раэмри в совсем другом регионе.
«Наверное, я ошибаюсь, и это вовсе не порождения Проклятого Камня».
Принцу очень хотелось, чтобы так и было. Возможно, картина прояснится, когда он прибудет в Эст и расспросит жителей деревни о том, что они видели.
Однако проблема оставалась. Что-то или кто-то смогло причинить такие разрушения, и с этим нужно было что-то делать как можно скорее.
Мэррсез закрыл глаза, возвращаясь мыслями к разделенному флоту. Отправить главный атакующий корабль и первый корабль поддержки следовать по дальнейшему маршруту означало оставить флагман без основной огневой мощи, и Мэррсез надеялся на то, что до того, как флагман и «Волхв» достигнут Асгарда и объединятся с ранее прибывшими туда кораблями инджиинитов, она им не понадобиться. Однако, «Ворону» по-прежнему требовался ремонт, и провести его в здешних условиях Мэррсез считал смешным. Ремонт военного корабля можно было осуществить лишь в большом порту, каковым и являлся Асгард. Герцог Джино, в эти минуты, уже, должно быть, вместе с заветной сумкой, наполненной папками с копиями документов, отбыл в сторону «Откровения» - именно это судно, и именно герцог, как заместитель Великого Магистра возглавит дальнейший поход в сторону Асгарда.
«Ждите нас там», сказал принц герцогу, «пусть ваши рыцари и экипажи кораблей отдохнут».
Мэррсез поднялся, чувствуя, что копящаяся в нем энергия требует, чтобы ее пустили в расход, каким угодно способом – лишь бы не сидеть больше без дела. Подавляя это нервное возбуждение, Мэррсез вышел из кают-компании. Поднявшись по винтовой лестнице вверх, он вышел в коридор, и, повернув направо, направился к виднеющимся крутым ступеням, ведущим на капитанский мостик.

Капитанский мостик

Мэррсез, поднявшись по ступеням, наткнулся взглядом на капитана. Тьери широко улыбался, разглядывая принца. Околыш на его фуражке сиял, словно бы не отражая свет солнца, а испуская его.
- Я не сказал этого раньше при всех, но все же непривычно видеть вас в этом костюме, аэтас.
- Я знаю, - Мэррсез приблизился к широкому окну, встав рядом с капитаном.
- Прекрасный вид, не так ли?
Мэррсез, обхватив запястье левой руки пальцами правой за своей спиной, посмотрел на раскинувшийся внизу до самого горизонта лес. «Серафим», висящий над самым портом, был обращен носом в сторону от Свифла, и сейчас, даже с высоты в сто метров могло показаться, будто они легли в дрейф в местах, где нет привычных им городов. Открывающаяся перед принцем и капитанам панорама тихого утреннего леса, купающегося в солнечных лучах под прозрачным, белесым небом, была лишена следов присутствия исфири.
– Где остальные?
- Отдыхают.
Мэррсез не возражал против того, чтобы каждый раз, как он появлялся здесь, из членов экипажа, ответственных за навигацию, все время кто-нибудь да отсутствовал. Он уже был не первый год на этом корабле, и эта практика показывала, что управление даже относительно небольшим судном – крайне тяжелая и непростая вещь. Поневоле привыкаешь, что члены экипажа выкраивают себе хотя бы десять-двадцать минут, чтобы отдохнуть и расслабиться. Какой-нибудь неуч может возразить о якобы нарушаемой дисциплине и распорядке, но подобное отсутствие было наоборот хорошим признаком того, что экипаж ответственный, и забота в первую очередь о собственном психическом равновесии говорит о надежности этих исфири, готовых к действию в любое время суток.
- Надеюсь, сменный сигналист на месте, - Мэррсез бросил взгляд через плечо на винтовую лестницу, ведущую наверх.
- На месте. Эст?
- Да, господин Тьери.
- Что ж, мы готовы к отбытию в любой момент.
- Благодарю. Попробуем управиться там как можно быстрее, но… - Мэррсез умолк, сам не зная, что сказать капитану. Посмотрев на мыски собственных сапог, он вскинул голову и вновь посмотрел на Тьери:
- Я не могу сказать, как обернется дело.
- Остаемся без огневой мощи, - проговорил капитан, подразумевая уход «Откровения» и «Ворона».
- Обойдемся без них. Один «Серафим» будет трудно одолеть даже в соотношении два-на-один.
- Что верно, то верно.
- К тому же, я планирую задействовать возможности «Волхва», - сказал Мэррсез, задумчиво покачиваясь на каблуках. – Не исключено, что мы сгрузим в Эст некоторое количество материалов.
- Понимаю.
Послышались шаги, и Мэррсез и Тьери обернулись: по ступеням поднимался Шелдис.
- Герцог Джино только что отбыл на «Откровение», - сказал он.
Мэррсез кивнул и отвернулся к окну, вглядываясь в ясное и чистое небо, щурясь на яркое солнце, уже поднявшееся над горизонтом. Он думал о том, что в такой солнечный и погожий день кто-то испытывает страдания.
«Испытывает их незаслуженно».
Мэррсез посмотрел на капитана:
- Господин Тьери, берите курс на Эст как только придет подтверждение с «Откровения». Я буду в кают-компании.
- Понял вас, аэтас, - тряхнул головой Тьери.
Отвернувшись, Мэррсез направился обратно, твердо намеренный провести путь до деревни в кают-компании. Если повезет, он попробует задремать – ложная бодрость еще может аукнуться в тот момент, когда потребуется полная собранность.
Мэррсез был почти уверен в том, что ему и другим рыцарям в скорее предстоит столкнутся с противником в его самой необычной форме.

===>Святоземье и Эсмарагда - Деревенька Эст

В иллюминаторе не было видно происходящего в городе. Однообразное пребывание на корабле уже начинало надоедать. В следующий раз она выйдет. Не для того она покинула дворец, не для того…
Мысли перетекли к Сэре, к ее цели. Жрица засомневалась, так ли права королева. Вдруг истина на стороне Сэры – ведь она если она несет наказание, то не должно ли оно свершиться? Ведь она – Святая, исполняющая волю Матери.
И тут с каким-то ужасом Целестия вспомнила, что не молилась утром. Можно было оправдаться, что пробуждение у нее как-то смазалось. Но ведь и вечером она не вознесла…и вчера утром тоже!
Целестия почти задохнулась от ужаса. В конце концов, это уже слишком длинный срок, тем более тогда, когда ей есть, о чем просить. Хотя многие считала ежедневные молитвы необязательны…Но не в этот раз.
Полная раскаяния, жрица опустилась на колени. Провести в молитвах целый день у нее не выйдет – она знала об этом, и, сразу после обращения, искренне попросила прощения за то, что не может уделить должное время.
В своей молитве она попросила указать ей правильный путь. Вдруг правда на стороне Сэры?.. она не хотела идти против своей Богини, даже ради королевы. А ради Курадо?.. Целестия еще ниже опустила голову, не найдя в себе сил ответить.
Она помолилась и о своих знакомых, отдельно выделив родню, Файнару и, на удивление – Мэррсеза.
Дальше следовала уже привычная часть: прошение за всех и, наконец – благодарение Матери.
- Суруон, - тихо закончила она, чувствуя, как судно начинает движение. Однако вставать и открывать глаза не спешила, наслаждаясь чувством умиротворения, пришедшим после молитвы.

===> Святоземье и Эсмарагда - Деревенька Эст