Как будто могло быть иначе: предельно вежливый ответ и молчание. Завтрак будет долгим. Целестия еще раз благодарно кивнула и отхлебнула чай с молоком. Всего два глотка нежного напитка, и она наконец почувствовала, что голодна. Правда, свежая выпечка еще не манила, и жрица решила обождать, с тоской припоминая яства королевского стола...Да и у Шэлин были не хуже.
Пауза затягивалась, а девушка не спешила ее нарушать: вот, он мужчина, должен заботиться о даме и искать тему для разговора . К тому же, Целестия не хотела лишний раз слушать неприятные ей и до жути официальные обороты речи. Но...С другой стороны, Нерин прав. Кто он, а кто она? Наверное, нужно в любой ситуации вести себя соответственно своему статусу и положению в обществе. Ее спина - какой бы сильной не была усталость, она прямая, такими, верно, должны быть и манеры: неважно где, неважно почему, этикет есть этикет.
Только вот одна эта мысль внушала уныние. Что ни говори, Эста еще недалеко ушла от детства - всего лишь двадцать, она даже взрослой, по исфирийским меркам, не считается. Юность еще бурлит в крови, а сердце жаждет...Чего-то, но жаждет, как это свойственно поре юности.
Наконец, Эйк решил заговорить. Речь его была по какой-то неведомой причине путаной, обрывчатой, словно он чего-то боялся или стеснялся. Целестия подняла на него взгляд. Вопрос показался ей из тех, что существуют исключительно для поддержания беседы. Правда, из-за путаности речи, казалось, что Нерин напротив хочет это узнать.
- Какой же исфири не любит летать, - мягко улыбнулась она. - Да, я очень люблю полеты и летающие корабли, хотя в последних ничего не понимаю, - последнюю фразу девушка сказала с долей печали, - может быть, когда-нибудь мне доведется это исправить.
Жрица ненадолго замолчала, раздумывая. С одной стороны, летала она не так часто по жизни, с другой стороны, в последние дни только этим и занималась.
- Налетать я успела прилично, - Целестия усмехнулась, - Вы тоже, полагаю?

Какой же исфири не любит летать, - вот уж верно сказано. Эйк даже слегка улыбнулся этим словам. Воплощением этой любви и стала вся та техника, которой так славится Сфирия, открывшая дорогу в небо даже такому темному и неотесанному народу, как люди. Впрочем, те могут только пользоваться плодами открытий других, а создать что-то новое совершенно не способны, недаром же их корабли до сих пор имеют паровые двигатели. Нерину пару раз доводилось иметь дело с летающими кораблями людей, и никакого впечатления помимо глубочайшего презрения у него от них не осталось. Хорошо еще, что кораблей у них мало по сравнению со сфирийским флотом, и не догадались они использовать в качестве растопки дрова, не то вмиг перевели бы все леса континента. А впрочем, что с них взять-то, с примитивных?
- Чтобы летать, не обязательно понимать, – наставительным тоном произнес исфири. – В настоящее время прогресс достиг столь высокого уровня, что просто необходимо разделение обязанностей. Это раньше один инженер мог и придумать, и спроектировать, и построить, и осуществить полет. Сейчас же к-кораблей требуется столь много, что в одиночку со всем не справиться. Поэтому одни должны понимать, другие – просто уметь пользоваться плодами их труда и радоваться их достижениям.
Эйк немного помолчал, давая возможность собеседнице переварить сказанное им, а потом продолжил уже чуть более дружелюбно:
- Я крайне редко пользуюсь воздушными кораблями, мое дело – чинить их. Вот так оно и получается – кто-то летает, а кто-то строит или ремонтирует. Но, п-пожалуй, это и к лучшему. Водить корабли мне бы не понравилось, это слишком большая ответственность. А Вы? Вы никогда не думали, кем могли бы стать, если бы выбрали другой путь?
Нерин многозначительным взглядом окинул одежды Алийской Девы, бывшие на девушке-исфири, но тут же немного виновато улыбнулся.
- Впрочем, о чем это я… Это ведь и так лучшее, о чем только может мечтать каждая исфири. П-простите меня за глупый вопрос, п-пожалуйста…
Совсем сникнув, Эйк уткнулся в свою чашку. И какая нелегкая дернула его рассуждать о таких вещах в присутствии жрицы? Исфири быстро и подозрительно взглянул на девушку. Интересно, в чем состоит ее дар? Может быть, чтение мыслей и манипулирование ими?
- Вы совсем ничего не едите, – сказал он. – Хотите, я намажу булочку маслом? И медом. Мед здесь очень хорош, рекомендую.

Наставляющий тон слегка позабавил Целестию. Речь Эйка даже вдруг стала ровной, без малейшего намека на заикание или косноязычие. Это придавало уверенности мысли о том, что Эйк любит корабли. По-крайней мере, от своего дела точно не страдает. Рассуждения механика в чем-то были верны, но с другой стороны, не лучше ли, когда капитан умеет и чинить, и управлять? Ведь не все судна позволяют везти с собой целую бригаду рабочих - и, в случае поломки далеко от населенных пунктов и портов, помощи ждать будет неоткуда. Конечно, он не должен разбираться глубинно абсолютно во всех поломках, но мелкие поломки уметь исправлять должен. Да и строение корабля капитан тоже знать обязан - Целестия искренне не понимала, как можно управлять тем, что понимаешь всего лишь как абстрактную гору металла с вкраплениями кристалла.
- Разумеется, что речь не идет о глубинном понимании, - ответила Целестия, - но вот хотя бы основы знать никогда не помешает. Можете считать это женским любопытством или любознательностью.
То, что Нерин летает редко, удивило Целестию. Она думала, что он часто выезжает на заказы (как в Храм), но, как оказалось, нет. Мысли о наземном транспорте девушку даже не посетили: он медленный и неудобный. Однако, что было не менее вероятно, Нерин мог по-другому понимать слово "часто".
- ...Это ведь и так лучшее, о чем только может мечтать каждая исфири. П-простите меня за глупый вопрос, п-пожалуйста…
Эйк снова смутился и занялся разглядыванием своей чашки. Целестия негромко вздохнула, отставила от себя свой прибор и откинулась на спинку кресла, склонив голову к правому плечу. На лице появилась полуулыбка, и она заговорила:
- Эйк - Вы не против, чтобы я Вас так называла? - Вы совсем ничего не знаете об этой работе. Да, может быть, это и престижно, но не лучшее, о чем может мечтать исфирийская женщина, - Целестия подняла голову. - Если бы не... - она замялась, не зная, стоит ли говорить. "Правда, этого я и не скрывала", - не мой дар, - голос стал тише, - то я боюсь, что путь Девы стал бы для меня кошмаром. Я не смогла бы быть воином, но мне пришлось бы. А выбора, вступать в Орден или нет, у меня не было. Не говорите, что выбор есть всегда - это обман, - снова искренне улыбнулась, лишая слова серьезности.
Целестия выпрямилась и заговорила с той же громкостью, что и обычно, то есть - негромко.
- Думаю, я занялась бы изучением трав.

Женское любопытство? Нерин заинтересованно взглянул на собеседницу. Может быть, секрет успеха женщин кроется именно в этом? Всю свою сознательную жизнь он пытался понять, почему женщины-исфири всегда добиваются значительно большего, почему всегда занимают самые значимые и высокие должности, почему пользуются безмерным уважением и преклонением, даже если невооруженным глазом видно, что в некоторых из них нет ничего настолько особенного, чтобы заслуженно получать все эти блага. Ему очень не хотелось верить, что такой порядок вещей просто изначально заложен Святой Матерью… иначе лучше действительно навсегда покинуть свою страну, нежели мириться с этим. Что может быть хуже предопределенности?
- Странно… – речь исфири заставила Эйка искренне удивиться, однако, кажется, Целестии такая тема разговора пока еще не была неприятна, так, что он осмелился продолжить мысль. – Что же может быть лучше этого? Разве Дева Алии – это не воплощение идеальной женщины, такой, какими должны стремиться стать все исфирийки? Это ведь уважение, почет, в конце концов… Такого изучением трав не добьешься.
Он улыбнулся вместе с последними словами, но тут же посерьезнел.
- А насчет выбора Вы не правы. Выбор всегда есть, иначе Вы бы не сидели здесь, разве не так? – Эйк действительно считал так, как говорил. Даже после того, как он переступил порог зала и увидел Сэлулу, у него был выбор; даже сейчас этот выбор все еще оставался, - уйти, сделав вид, будто ничего не было, или помочь ей в ее деле.
- Иногда мы не видим других путей, кроме того, что лежит у нас под ногами, но это не значит, что их нет, – поучающий тон вернулся, как по мановению волшебства, впрочем, не надолго. Беседа, по мнению Эйка, начала уплывать в слишком непринужденное для одного дня знакомства русло, о чем он и счел нужным мягко напомнить:
- А как меня называть, - это уж как Вам будет виднее, – сказал он, слегка склонив голову. – Может быть, все-таки булочку?

Чем больше Целестия слушала Эйка, тем больше ей начинало казаться, что ему в детстве наплели что-то нереальное про Дев Алии. Его речи напрягли жрицу, и она зареклась еще раз поднять эту тему в разговоре с ним. Объяснять ему что-то было явно бесполезно, да и надобности в этом не было. Сан Эльен не касались его предрассудки. Но, по правде говоря, именно такая точка зрения и вбивалась в голову сфирийцам. Чтобы понять истину, нужно было находиться внутри. Дева Алии это не воплощение света и добра. Даже Сэры - и то, не лучше остальных по характеру. Правда, в одном раньше ошибалась и Целестия, когда считала Орден Святой Алии законопослушным сторонником королевы и существующей власти в целом. Оказалось не так, или, вернее, не совсем так.
- Я не спорю, Орден Святой Алии это замечательно, но... Нет, это невозможно объяснить, - покачала головой девушка. - Простите, но эту тему лучше оставить - понять слишком сложно, - Эста улыбнулась и отпила чаю.
Выбор действительно есть всегда, но бывает, что им невозможно воспользоваться. Бывает, что иной путь виден, но он неприемлем ни для души, ни для совести. Целестия считала, что в таком случае выбора не существует. Она могла бы сделать много чего. Но не сделала - ради принцессы, нет, ее близкого друга.
- Иногда поступить по другому значит пойти против себя и против всего, что тебе дорого и ценно. Но может быть, Вы и правы.
Целестия замолкла и сжала левой ладонью рукоять кинжала. Выбор... Даже сейчас она знала, какой сделает в ту минуту. Сделает неправильный для дела и правильный для души.
- Вы выполнили мое пожелание насчет того, как называть, а значит в благодарность я выполню и Ваше, - беззаботно ответила она, - да, пожалуй, стоит и перекусить - мы ведь за этим здесь.
Эста взяла ближайшую к ней булочку и в задумчивости осмотрела имеющие в наличии вазочки со сладким. Ничего не привлекло, и она выбрала масло.

Все-таки он ошибся – разговор про Алийских Дев был Целестии неприятен и, видимо, с самого начала, а то, что она не показывала этого, наверное, потому, что рассчитывала на его внимательность и тактичность. Что ж, он виноват.
- Конечно, конечно, к-как Вам будет угодно, – Эйк примирительно поднял ладони и едва ли не поклонился прямо за столом, извиняясь и соглашаясь с тем, что развивать данную тему не надо. – Я очень сожалею о своих словах, не стоило мне рассуждать о вещах, о которых я имею весьма смутное представление. П-покорнейше прошу Вашего прощения.
Да и насчет выбора распространяться тоже нежелательно, тут же решил исфири. В конце концов, это сугубо личное дело. Однако и молчать тоже было нельзя, раз уж он взялся развлекать даму за чаепитием, вот только никакой подходящей темы для разговора в голову никак не приходило. Вряд ли ей интересно, как правильно растачивать цилиндры двигателя, чтобы увеличить его мощность, да и последние достижения в воздушном спорте с ней тоже не обсудишь. О чем вообще можно говорить с девушкой, особенно жрицей? Ругать власть – тоже плохая идея, неизвестно, что сподвигло ее присоединиться сейчас к Сэлуле, может быть, она и не против королевы; даже в «Возмездии» Эйку попадались такие странные сфирийцы, считавшие, будто уничтожение Рааса Элмри полностью решило бы проблему его опытов; они не желали понять, что на место ученого просто найдут другого, и так будет продолжаться до тех пор, пока это будет нужно королеве. Но об этом уж точно не стоило говорить.
- И все-таки попробуйте мед, – улыбнулся Нерин, увидев, что исфири все-таки взяла булочку и собирается намазать ее маслом. – Отличный продукт, а уж пахнет как, мм... Этот запах напомнил мне детство, знаете… когда можно было прятаться в цветах на лугу, а бабочки казались размером с ладонь. Хм… Вам, случаем, не доводилось бывать в Свифле?

– Я очень сожалею о своих словах, не стоило мне рассуждать о вещах, о которых я имею весьма смутное представление. П-покорнейше прошу Вашего прощения.
Целестия раздраженно, но тихо, выдохнула. Безупречная вежливость Эйка звучала как издевательство. Впрочем, сама виновата, слишком уж резко прекратила разговор. Бесконечные извинения девушке надоели тоже - Нерина надо либо перевоспитать, либо от него сбежать, потому что общаться с ним ну никак невозможно. А общение, пусть и небольшое, неотъемлемая часть предстоящего дела. Обсуждение плана тоже разговор.
Только Эста взяла нож, чтобы намазать на булочку масло, как Нерин посоветовал ей мед. Рука застыла, а взгляд обратился к вязкой золотистой жидкости. Пожав плечами, Целестия отставила масленку и взяла таки вазочку с медом - благо, лежала она так, что тянуться к ней не пришлось. Столы в тавернах почти всегда или маленькие, или огромные, а Нерин занял один из первого варианта. Для троих очень удобно, все под рукой, а для разговора не приходиться повышать голос.
- Благодарю за совет, вкус изумителен, - с улыбкой кивнула девушка, попробовав булочку с медом.
Быстрый взгляд в ближайшие гладкий металлический предмет, в данном случае нож, подтвердил, что она не вымызалась. Не зря же к ней приставляли воспитательницу в детстве.
- Да, не один раз, - разумеется, Свифл же на пути к Собору, - а Вы там выросли?
В предыдущей реплике Нерин говорил именно о детстве, а рядом с Свифлом как раз была ферма. Вспоминая слова Эйка о профессии его родителей, все сходилось.
- ...Простите меня за мое излишнее любопытство, - на всякий случай тут же добавила Эста - мало ли. Все-таки знакомство у них недавнее, а это только Целестия привыкла, что иногда разговаривать приходится даже с незнакомыми людьми.

Эйк довольно улыбнулся, видя, что девушка тоже осталась довольна кушаньем.
- О, да, – утвердительно кивнул он в ответ на вопрос Целестии. – И это самое чудное место на свете… Хотя, наверное, для каждого его малая родина – самое чудное место. Однако…
Исфири поднял озадаченный взгляд на собеседницу.
- …Вам не нужно просить прощения. Я простой механик, Вам не следует передо мной извиняться… О, а вот и госпожа Летти! – обрадовано воскликнул он, не закончив мысль, когда увидел, как в столовую прибыла и вторая спутница. Теперь все были в сборе, чем Эйк обрадовался еще и по той причине, что девушки смогут беседовать друг с другом и не будут обращать на него внимания, все-таки за разговором со жрицей он уже успел изрядно умаяться; больше всего ему хотелось, чтобы они относились к нему вообще как к мебели и обращались пореже.
Однако с поздним завтраком следовало поторопиться. Неизвестно, возобновили полеты или нет, - а последнее, судя по вчерашним событиям и суровым лицам солдат, было более чем вероятно, - и ситуацию эту надо было прояснить как можно скорее, ведь, если корабли по-прежнему не выпускают, то придется искать другой способ добираться до Асгарда, но, каким бы он не оказался, прибывать к назначенному Сэлулой времени будет весьма затруднительно. Эйк сильно сомневался, что бывшая предводительница «Возмездия» в случае опоздания станет их ждать, - она не глупа и знает, что ей надо действовать быстро, пока на нее не началась охота со стороны королевы, - хотя она, в общем-то, уже началась. Так или иначе, они просто обязаны попасть в Асгард заранее, до пятнадцатого числа, чтобы не создавать проблем ни себе, ни тем более Сэлуле, которая на них, наверное, все-таки рассчитывает… во всяком случае, на него, а иначе к чему эта встреча? Подвести ее было никак нельзя.
К тому времени, как было покончено с завтраком, большие напольные часы в столовой пробили двенадцать. В сборах нужды не было: Эйк со вчерашнего дня таскал с собой сумки с вещами, спутницы же вообще были налегке, так что трое исфири, больше не мешкая, покинули гостиницу.

Улица перед гостиницей «Лиария», в районе Торговой площади города.

На улицах города уже давно вовсю кипела жизнь; солнце ярко светило прямо над головами, в небе медленно проплывали редкие облачка, - погода так и располагала к полету. Эйк помахал рукой, подзывая возницу, пустая повозка которого, запряженная одним улом, стояла неподалеку от гостиницы, и спустя пару минут троих исфири уже везли улицами города по направлению к ангарам Храма Святой Алии.

- …Вам не нужно просить прощения. Я простой механик, Вам не следует передо мной извиняться...
Слова Эйка по-настоящему разозлили девушку. Она поджала губы, в мыслях давая Нерину нелестный отзыв далеко не самыми приличными словами. Вырваться возмущению на волю помешала только вовремя для обоих собеседников спустившаяся Тал Сэлин. Поздоровавшись с ней, она занялась завтраком, игнорируя, пока он к ней не обращается, Нерина. Не хочет по исфирийски - не надо. Впрочем, также Целестия и знала, что пройдет время, она успокоится и снова начнет досаждать "простому механику" попытками разговаривать без социальных преград.
По правде говоря, он был прав. Однако, если им придется работать вместе, то лучше уж обойтись без церемониала. Этикет, вежливость - это да, от этих основ своей жизни Сан Эльен не откажется сама, но громоздкие официальные обороты, лишние титулы и обращения только отнимают время, а его у их маленькой, но с большими планами группы будет не так много.
Незадолго до двенадцати Целестия отложила приборы и натянула на ладони черные перчатки, затем аккуратно разгладила ткань почти до плеча. Когда Летти покончила с последней булочкой и вдоволь напилась чаю, исфири встала и, поправив накидку, вышла вслед за Эйком.

Улицы на юго-западе Юуна.

Найти уловую повозку, как и всегда, оказалось легко - она как будто дожидалась их у здания. Целестия отогнала появившиеся подозрения - около постоялых дворов всегда сторожит городской транспорт. Тем более сейчас, в разгар дня. Забираясь в повозку, Сан Эльен на миг задержалась на подножке, осматривая улицу. Обычные прохожие. Цокнув языком, девушка резким движением села, скрестив руки на коленях.
Целестия понадеялась, чтобы возле ангара не оказалось ее знакомых среди Дев, да и знакомых вообще. Конечно, всегда можно сделать вид, что не услышала оклика, сказать им, что обознались. Однако лучше бы все прошло тихо, и никому из их маленькой компании отчаянных не пришлось лишний раз обратить на себя внимание и засветиться. Тихо зашли, тихо сели в корабль, тихо улетели. Корабль им должны будут выдать - в Ордене перевозки не могут прерываться надолго ни по каким причинам, слишком срочные есть дела, особенно в неспокойное нынешнее время. Им также должны будут выделить кого-то, кто будет управлять судном, из Ордена. Охрану - не должны, все-таки с Нерином две Девы, а Дев всегда учат сражаться, невзирая на специальность.

Поездка прошла без приключений, но довольно затянуто, - днем городские улицы были столь оживленны, что возница то и дело ослаблял натяжение поводьев, пуская ула шагом, чтобы не сбить и не затоптать случайно кого-нибудь, - но в конце концов исфири все-таки добрались до территорий, примыкавших к площади перед зданием ангара.
По просьбе Эйка возница остановил повозку, не доезжая до входа за стену, ограждавшую площадь, около ста метров, - Нерин осторожничал и хотел сначала оценить обстановку. Впрочем, на первый взгляд все было как обычно, – то есть, как должно быть обычно и было в то время, когда исфири прибыл сюда вчерашним днем для осмотра корабля. У ворот на площадь скучали две Девы-стражницы, а вот солдат вроде видно не было.
Расплатившись с возницей, Эйк помог сойти спутницам, после чего, подождав, когда повозка укатит на достаточное расстояние, вскинул сумки на спину и ободряюще улыбнулся.
- Ну, милостивые госпожи, кажется, Святая Мать услышала мои молитвы, и сегодня мы сможем улететь. Прошу… – и он с поклоном простер руку по направлению к воротам, приглашая девушек идти впереди; хочешь, не хочешь, а в присутствии посторонних, в данном случае охранниц, этикет и порядок следования соблюдать было просто необходимо, в особенности ему, как мужчине, чему Эйк был даже рад, потому что не надо было думать головой, а достаточно всего лишь вести себя по заученной схеме, - на его взгляд, единственная польза от всех этих правил; в целом же, попав на территорию Храма, где туда и сюда сновали всевозможные Девы, молодой исфири чувствовал себя так, будто находился в загоне с дикими зверями, - чтобы не напали, надо соблюдать определенные правила: не смотреть в глаза, не поворачиваться спиной, не делать резких движений, - может быть, такой подход мог со стороны показаться и глупым, однако он работал, поскольку с двадцати лет Эйк не получил ни от одной женщины упрека в неподобающем поведении.

Пару раз в голову Целестии приходила неправильная мысль о том, что пешком добраться было бы быстрее, но девушка не обращала на нее должного внимания, будучи полностью погруженной в иные думы. Были они, разумеется, о сложившейся ситуации и о видении. Ничего нового в голову не приходило, из-за чего мысли шли по неразрывному кругу, повторяясь и повторяясь. Уйти в сторону не давало навязчивое ощущение того, что она что-то упускает. Что-то такое, что лежит на самой поверхности, удивительно простое, но незамеченное. Она раз за разом перечисляла все известные ей факты, от наличия Хранителя Души у принцессы до цвета глаз Сары, пытаясь увидеть то, что помогло бы постичь остальное. Что-то было пропущено, забыто, незамеченно, может быть, этому не было отдано должного внимания. Очень важной вещи. Целестия чувствовала это, но заметить ее никак не могла.
Эйк попросил возницу высадить их не прямо у ворот, а на расстоянии. Решив, что он не хочет оказаться прямо под носом у возможных солдат, она утвердительно кивнула. Однако на площади оказались только Девы - на страже ангара стояли две. Эйк идти не спешил, а Целестия подумала, что у него в таких, противозаконных, делах опыта больше. В результате к ангару компания направилась, когда повозка скрылась из вида. По крайней мере, Целестия заметила только это изменение на площади. Правда, в отъезде повозки она особого смысла не видела, но, может, Нерин ориентировался вовсе не на нее?
- Ну, милостивые госпожи, кажется, Святая Мать услышала мои молитвы, и сегодня мы сможем улететь. Прошу… - и он галантно простер руку к воротам, словно спутницы сами не могли понять, куда же им идти. По правде это был жест, предписанный этикетом. Сан Эльен еще раз удивилась, откуда "простой механик" и сын фермера знает правила приличия так хорошо. "Наверное, их воспитывают так же, как нас, - любезно улыбнувшись, девушка кивнула Эйку и направилась к воротам, идя на шаг впереди мужчины, - не может же этикет различаться!".
Теперь же дело оставалось за тем, чтобы переговорить с Девами, охраняющими ангар. Было бы странно, если бы договаривался провожаемый, а Сара могла ляпнуть что-нибудь не то, поэтому, если служительницы Матери обратятся к компании, говорить приготовилась Целестия. Она глубоко вдохнула, приближаясь к воротам. Однако сторож всего лишь разрешающе кивнула - ворота уже были открыты.
Они вошли внутрь - солдат не было и здесь. Обернувшись, Целестия убедилась. что все спутники в наличии, и прошествовала прямиком ко входу в здания ангара, у которого также дежурила женщина, судя по экипировке, Дева Меча.
- Доброго дня, - голос у нее был мягким, но равнодушным, - куда-то летите?
Целестия внимательно посмотрела на нее. Женщина выглядела ровесницей Саре, но что для исфири оболочка? Она почти не меняется с течением лет. Человек за свою короткую жизнь изменений не заметит и вовсе. Русые короткие волосы только-только покрывали мочки ушей, в которых висели позолоченные серьги-цепочки. Серые глаза с голубыми прожилками, обрамленные светлыми ресницами, смотрели устало. Тело же выдавало натренированного воина - по меркам исфири, по крайней мере. Ее Сан Эльен никогда не видела, а значит, Дева не узнает и ее.
- Да, мы должны были вылететь еще вчера, - доброжелательно начала Целестия, - но тут что-то произошло...
- Неслыханно, да, - Дева оживилась - видимо, скучала она действительно сильно, и выпрямилась, - увели корабль.
- Кто же мог? Это же Орден! - Целестия кинула предостерегающий взгляд на Нерина и Сару, чтобы не лезли.
- Не знаю, - покачала головой Дева, - видимо, до сих пор разбираются.
- Не Орден разве этим занимается?
- Да вы что, солдат не видели вчера? - тут она выразительно покосилась на Нерина, - как вернетесь, так все и узнаете, а сейчас летите, если надо. Полеты уже возобновлены.
- Благодарю, - кивнув и улыбнувшись, Целестия зашла в ангар.

===> Ангар Ордена Святой Алии

За разговором с охранницами, - в который исифри, само собой, без необходимости вмешиваться не собирался, - Эйк тихонько стоял позади своих спутниц, придав своему лицу самое милое и доброжелательное выражение, на какое был способен, однако вместо этого он был бы рад спрятаться за спину Целестии. Слабая надежда на то, что во время вчерашнего безуспешного визита к воротам его не запомнили, испарилась моментально, стоило ему только заметить взгляд охранницы, брошенный в его сторону. Впрочем, ни заострять на этом моменте внимания, ни препятствовать каким-либо образом Дева явно не собиралась, а совсем даже напротив, обрадовала сообщением, что услугами ангара вновь можно пользоваться, как и прежде.
Значило ли это все, что Сэлуле действительно удалось ускользнуть? Или сейчас она где-то в небесах над Террой пытается уйти от преследователей, высланных королевой? Предполагать можно было все, что угодно… Эйк вдруг подумал, а что, собственно, он станет делать, если Сэлула не придет в условленное место к назначенному ею же времени? Сама воскресшая предводительница никаких указаний на этот счет не оставила; вряд ли она питала какие-нибудь иллюзии на тот счет, если все пойдет не так, как задумано, все же в здравомыслии ей отказать нельзя… правда, она намекала, что содержалась в заточении, и кто знает, как это могло повлиять на нее… Так или иначе, Нерин совершенно не представлял себе, как поступить, если встреча сорвется, но мысленно отмахнулся от этого вопроса, решив отложить его на потом, когда, - и если, - он станет насущным.
Тем временем охранница дала добро на проход на территорию собственности Храма, и Эйк, стараясь не поддаваться тревоге, проследовал за своими спутницами внутрь ангара.

=> Ангар Ордена Святой Алии

Где-то на улицах города.

Покидая площадь, Амброзий пребывал в столь превосходнейшем расположении духа, которое не могло омрачить даже волнение по поводу того, получит ли он ответ от принцессы или же нет, и если получит, то что там будет, - конечно же, ему хотелось прочесть «да, я буду тебя помнить», но рассчитывать на это после такого успеха с передачей письма означало бы желать от госпожи удачи слишком многого. Что ж, он уже и так доволен тем, что смог изложить свои чувства на бумаге, - нет, не все, многое по-прежнему оставалось для него непонятным, но, по крайней мере, он хотя бы попытался разобраться в них. Это было удивительно, ведь доселе он никогда не пробовал осмысливать причины, толкавшие его на те или иные поступки, - никого из его окружения это никогда не интересовало, а уж его самого и подавно; область же чувств вообще всегда была для него загадкой, и если для злобы и ненависти, привычным и совсем не сложным по своей сути, он с горем пополам мог найти логическое объяснение, то для всего остального… вот и еще один вопрос из бесчисленного множества – почему, собственно, он теперь задумывается об этом?
«Возраст, не иначе,» – усмехнулся своим мыслям Крейн.
Между тем снова захотелось есть, - видимо, организм его стремился наверстать упущенное за эти дни. Сам Амброзий нисколечко этому не возражал, и, купив в какой-то лавке кувшинчик молока и пару булочек, примостился в одной из уютных беседок, что встречались на улицах города во множестве.

Одна из Зеленых Беседок.

В беседке стояла скамейка с пусть и каменной, но вполне удобной спинкой. Амброзий сидел, вальяжно развалившись и вытянув длинные ноги, задумчиво жевал булку, запивая молоком, щурился, глядя в синее небо, видневшееся сквозь листву дерева, иногда провожал пустым взглядом сфириек, проходивших мимо беседки. Мысли текли лениво, подолгу словно бы застревая на месте, пока одна из них не зацепила щекотливый момент его спасения. Амброзий мигом встряхнулся и сел прямо. Почему думать об этом ему так неприятно? Потому, что произошедшего с ним просто не могло быть?
«Да… и это меня… пугает,» – подумал Крейн и прислушался к самому себе, ожидая то ли подсказки, то ли очередной насмешки, но ответом была лишь тишина.
«Никогда бы не подумал, будто в мире есть хоть что-то, способное настолько меня напугать,» – продолжил он мысль, еще полминутки послушал тишину и в конце концов решил, что она означает согласие с самим собой.
«Я же не призрак, это совершенно точно. Будь я призраком, тот сфириец не взял бы у меня письма. И не ел бы, и не пил бы сейчас. И вообще…» – отставив кувшин, он недоверчиво ощупал себя, с особой осторожностью левое плечо, после чего, запрокинув голову, посмотрел в небо, будто там мог содержаться ответ на все опросы.
«Нет, я определенно скорее жив. Осталось понять – почему? Может быть, все дело в моей крови, крови вампира? Или в вине содержалось нечто… какое-нибудь особое сфирийское вещество…»
Это предположение слегка взбодрило. В самом деле, он ведь уже пил нечто, по запаху соответствовавшее хмельному, а на поверку оказавшееся мерзкой отравой, так почему это не может повториться снова? Ведь продавец не понимал его слов, а просто выдал то, на что указал сам пират.
«Значит, меня спасла выпивка,» – подумал Амброзий, сделав долгий глоток из кувшина и утерев молочные «усы»; да и настоящие, что уже в обилии пробивались над верхней губой, обрить бы не помешало, как и подбородок, за эти дни покрывшийся темной щетиной.
«А может быть, она так подействовала, потому что я… нездоров? Ладно… но даже при таком раскладе пролежать на дне добрую половину суток и остаться в живых – это просто не укладывается в голове!»
Отставив пустой кувшин, Амброзий широко зевнул, старательно прикрывая рот ладонью, после чего поднялся со скамьи и отряхнул штаны от хлебных крошек. Так или иначе, загадка спасения будет донимать его еще очень долго, собственно, до тех пор, пока он не найдет разгадку, - только что произведенные выкладки выглядели одновременно и разумно, и совершенно нереально, к тому же где-то на грани сознания назойливым комариком зудела мысль о том, что у него еще не все карты на руках, что он, вероятно, что-то упускает, не видит очевидного, - так что пока ее можно отложить в сторону и заняться более насущными делами. Времени, кажется, прошло достаточно для того, чтобы письмо попало к принцессе и было прочтено, - если она сразу же не выкинула его или не сожгла, - так что Крейн решил потихоньку двинуть в сторону площади, разведать обстановку.

Где-то на улицах города.

"Вот будет потеха, если там меня уже ждут с бумагой на арест вместо ответа на письмо," - усмехнулся вампир; он неспешно брел по мостовой, стараясь держаться там, где тени от домов было больше, и с легким любопытством поглядывал по сторонам.
"Но это мы еще посмотрим, кто кого! Для утопленничка я чувствую себя на удивление прекрасно."

==> Центр – площадь перед Храмом Алии

Где-то на улицах города.

Скрыться от преследователей оказалось не так-то просто; Амброзий города не знал и долго метался по улицам и переулкам, спасаясь от стражников; всякий раз, как ему казалось, что угроза миновала, откуда-нибудь неизменно вываливались сфирийцы с копьями наперевес и арбалетами наизготовку, но в конце концов ему удалось оторваться от них. Отсидевшись в какой-то нише, Амброзий осторожно выбрался и торопливо пошел куда глаза глядят, едва ли не вздрагивая при каждом резком звуке ли, возгласе ли.
Негодование, быстро перераставшее в злость, охватило его, но в то же время он не понимал, на кого эту злость направить. Самым разумным было предположить, что облава на него устроена по приказу принцессы, может быть, даже не пожелавшей читать письма, вот только верить он в это не хотел, старательно отметая все доводы рассудка, словно надоедливую липкую паутину, - не хотел до тех пор, пока сам лично не услышал бы непосредственно от нее соответствующих слов. От нараставшего противоречия хотелось кричать, но дать выход душевной боли таким образом было никак нельзя, - не попадаться же стражникам ради короткого мига просветления.
«А почему я думаю, что именно она отдала такой приказ? Ведь она всего лишь девчонка, пусть и принцесса,» - вдруг подумал Амброзий и даже замедлил шаг от такой мысли. Она показалась ему настолько удобной и спасительной, что он даже просветлел лицом и, слегка успокоившись, уже неспешно побрел дальше.
«Может быть, этот прощелыга и не передавал ей ничего… вот зачем ему это? Да, наверняка ничего не передал и спустил на меня солдат. Для чего?... Чтобы устранить соперника!»
Амброзий едва не подпрыгнул на месте от счастья. Ну, конечно же, только так все и могло быть! Этот тип ему не понравился еще там, на большом корабле, и потом, когда вез их сюда, тоже вел себя подозрительно тихо, будто присматривался. Да ему просто повезло, что ситуация обернулась таким образом, и ему удалось выставить себя героем!
«Но если это так… значит…» – от волнения Крейн даже остановился и тяжело привалился спиной к холодной каменной стене дома. – «Значит, у меня есть шанс.»
Он закрыл глаза, ожидая, что внутренний голос вновь проснется, скажет что-нибудь вроде «оставь глупые мечты» или «ты просто пытаешься найти ей оправдание», но ничего такого не произошло, и он вдруг снова почувствовал себя совершенно одиноким, как и тогда, когда за принцессой и остальными закрылись двери того здания. Что-то случилось, и голос, так похожий на материнский, с которым он сверялся всю жизнь, умолк, и теперь даже посоветоваться было не с кем.
«Так… ладно… Но тогда это все означает, что она попала в лапы хитрого паука. Я должен спасти ее, должен открыть ей глаза. Я ведь тоже помогал ей, я имею такое же право говорить с ней, как и он! То, как он поступает, несправедливо по отношению к ней. И Сара была не права, говоря о том, что принцессе не положено знать, насколько грязным может быть мир, в котором она живет. Ведь иначе как она сможет править, когда станет королевой? Правда, королевой, которая думает, что весь мир состоит из бабочек и цветочков, очень легко манипулировать…»
Амброзий приостановился и осмотрелся. На этот раз улица была знакомой, она, без сомнения, вела к городским воротам. Что ж, если он хочет помочь принцессе, надо сначала выбраться отсюда, слегка подлечиться и хорошенько подготовиться к противостоянию. У него есть немного времени для этого, ведь принцесса пока в безопасности, под охраной солдат и, пусть и лживого, но все-таки спасителя. Можно было скрыться за рекой, среди тихих фермерских поселений, грабить их потихоньку, - так у него будет пища и одежда, а потом он обязательно разживется каким-нибудь оружием… вот только что делать с рукой, точнее, с тем, что от нее осталось? Ему пока еще нужны лекарства и перевязки, и если с последним он худо-бедно справится, то с первым, без сомнений, возникнут проблемы, - даже если ему удастся раздобыть что-нибудь, как он узнает, что это именно оно, нужное? Ему нужен нормальный лекарь, а найти такого здесь будет, пожалуй, посложнее, чем проникнуть в спальню к принцессе, - его ведь будут искать, а приметы наверняка разошлют по всем окрестным поселениям.
«Поэтому надо выбираться из города, пока они не перекрыли ворота,» – подумал Амброзий и ускорил шаг. – «Схоронюсь пока в окрестностях, а там видно будет.»

==> Западные ворота в город